Незнакомец

Покупая дом на побережье, я, как большинство людей, не помышлял о том, что когда-нибудь могу стать свидетелем человеческой трагедии. И в то мрачное весеннее утро, когда я повстречал незнакомца с мёртвыми глазами, я с удивлением и ужасом бродил по песку, время от времени натыкаясь на ту или иную часть той чудовищной истории, произошедшей на море, вероятно, прошлой ночью.

Я помню скорбный клич чаек, которые без сомнения знали и понимали в кораблекрушениях больше моего и которым было что поведать друг другу, кружа над бесконечными просторами манящего, завораживающего, но в то же время пугающего серого моря. Волны, окаймлённые мутной бежевой пеной, то и дело накатывали на серовато-коричневый песок, иногда оставляя песку, будто на память, склизкие водоросли или куски дерева. Я задумчиво рассматривал белый спасательный круг, обтрёпанный и вымокший, дышащий смертью, когда краем глаза я уловил какое-то движение.

В мою сторону шёл человек. Он двигался неторопливо, вдоль самой кромки воды, не боясь промочить обувь и ноги. Его лицо было обращено ко мне, но взгляд, насколько я мог его различить, не был сфокусирован на моей персоне. Бессознательно поджидая незнакомца, в мыслях я вернулся к морю и той страшной тайне, о существовании которой я давно знал, но не хотел думать, к мыслям об огромной могиле, скрытой в равнодушных волнах.

Мужчина наконец достиг меня и спасательного круга, на который я с интересом уставился, и тоже устремил свой взор на сей предмет. Я не видел его лица и, по не понятной мне причине, не желал смотреть в глаза этому человеку. Возможно, я не нуждался в обществе кого бы то ни было в этот печальный момент, а может, что-то в незнакомце меня насторожило.

Выждав несколько минут, я косо посмотрел в его сторону и поздоровался. Мне ответил приятный низкий голос, сильный, но уставший, будто его обладатель не спал всю предыдущую долгую ночь, отмеченную смертью в море. Я поднял глаза на лицо незнакомца. Передо мною был молодой человек с приятными, даже красивыми чертами лица. Они выдавали в нём сильного, но бесконечно усталого человека. Особенно глаза: они были настолько измождёнными, что в глубине своей напоминали глаза старика, оставшегося в мире наедине с прожитыми годами.

Молодой человек не представился, и я не называл себя. Повернувшись обратно к морю, мы уставились вдаль. Серые волны, покачиваясь, ласкали серебряное небо, заляпанное седыми тучами. Суетная перекличка чаек долетала до нас, зацепившись за хвост ветра, швыряющего морскую пену на темнеющую у самого берега скалу. Сотни белых огромных птиц кружили над чёрной громадиной, пожирающей серость этого утра. Созданный природой дом защищал их гнёзда от неистовства моря, которое не щадило человека, рискнувшего вступить в его владения.

Когда в небе начли появляться явственные признаки надвигающейся бури, я пришёл в себя и направился в сторону дороги, которая вела в посёлок, где я тогда жил. Незнакомец исчез так же внезапно и загадочно, как и появился. Изумление моё было недолгим. Дремало оно и в тот злополучный час, когда я вновь встретил загадочного человека.

***

С того памятного утра прошло чуть больше года. Общение с близкими мне людьми, а вместе с тем чтение хороших книг помогли затушить начавшую, было, разгораться паранойю. Человек, по природе своей впечатлительный, я долго не мог забыть увиденное, и только заверения моих замечательных товарищей в том, что мне не стоит бояться моря, подкреплённые рассказами из жизни и самой истории, помогли мне в борьбе со страхом.

Море опасно, но оно так прекрасно… Мысль эта вращалась в толще моего сознания, когда я наблюдал, как берег удаляется, становится меньше и наконец исчезает в полупрозрачной дымке прибрежного тумана. Пароход «Аргонавтика» плавно и почти бесшумно скользил по успокоившимся волнам. Чёрный дым могучими клубами вырывался из недр корабля через жёлтые трубы, в которых, казалось, мог поместиться локомотив. Я представлял себе, как в раскалённом брюхе парохода обнажённые по пояс кочегары неустанно кормят ненасытного железного дракона.

Морской воздух, хорошая еда и приятное общество явно шли мне на пользу. На третий день плавания я чувствовал себя превосходно. На большом корабле, в этом плавучем городе со своими жителями и своими законами, трудно было заскучать. Танцы, выступления артистов, кино, отличная библиотека – времени скучать и грустить решительно не было. Поднявшаяся в открытом море волна практически не ощущалась на верхних палубах судна и не доставляла никаких проблем пассажирам и экипажу «Аргонавтики». Часто, растянувшись в шезлонге с коктейлем, я рисовал в воображении картины плывущего в ночи лайнера, сверкающего сотнями огней, словно новогодняя ёлка.

На закате четвёртого дня моего путешествия я стоял, опершись на парапет, и увлечённо беседовал с очаровательной дамой. Наш разговор начался ещё в салоне, мы были частью общей беседы нашего стола. Но в течение вечера мы настолько увлеклись друг другом, что позабыли об остальных и в конце концов удалились. Молодая особа оказалась из старого английского рода, знаменитого не только в Европе, но и в США. Путешествовала дама инкогнито, поэтому настоящего её имени я не назову. Все мы пассажиры, знали её как мисс Лидия Банделло. Молодая леди могла говорить на любые темы: она отлично знала мировую историю, разбиралась в европейской литературе, а в политике лавировала, словно рыба в воде.

Увлечённый беседой, я в то же время любовался этим моментом - столь прекрасна была Лидия в алых тонах разлившегося по небу и морю заката. Казалось, они дополняли друг друга. Закат оживлял, насыщал её изящные черты, а Лидия не давала ему потухнуть и уступить ночному мраку. Внезапно, когда я скользил взглядом по толпе пассажиров, наслаждающихся купанием в тёплых лучах заходящего солнца, что-то заставило меня задержать взор на компании мужчин, оживлённо что-то обсуждающих. Вскоре я понял, что привлекло меня: не сама компания, но человек, находящийся поблизости. В шезлонге сидел, устремив лицо к солнцу, молодой человек, которого я встретил на берегу, казалось, так давно.

В первую секунду я не смог вспомнить, кто передо мною. Когда же воспоминания всплыли из памяти и образ предстал перед моим мысленным взором, это, вероятно, отразилось на моём лице, так как Лидия осведомилась, всё ли со мной в порядке. После секундной заминки, я ответил, что со мною всё превосходно, и мы продолжили разговор. Временами я поглядывал в сторону незнакомца, но в какой-то момент он исчез, мною не замеченный.

Оставшиеся часы вечера я провёл, размышляя, что в молодом человеке кажется мне загадочным. Вероятно, его появление на месте, отмеченном смертью, а может, его вид. В нём было что-то от духа прошедших веков, гнетущих его и давящих на него. У него были глаза старика, в которые не раз заглянула смерть…

***

Вечерние сумерки уже бросили тень на корабль, упорно стремящийся к далёкой суше. Последние блики заката, покачивающиеся на волнах, образуя тающий шлейф, исчезли, уступив место тёмной синеве. В эту спокойную, не сулящую никаких неприятностей ночь, наполненную тишиной, я стал свидетелем по истине трагичной истории. Имени рассказчика я не услышал и, боюсь, до самой смерти мне его узнать не суждено.

Мысленно, где-то в глубине души я ждал этой встречи и, как мне казалось, оказался готов к ней. Незнакомец бесшумно, не говоря ни слова появился по левую руку от меня, когда я провожал взглядом последний лучик солнца, потухший угольком на самой дальней точке горизонта. Я ощутил его присутствие не сразу. Возможно, он долго стоял, безмолвно наблюдая за не прекращающейся жизнью океана. Заметив его фигуру, я тем не менее не удивился. Встретившись с его уставшим взглядом, я поздоровался и предложил ему сесть. Не представившись, незнакомец опустился в кресло, придвинув его ближе к ограждению палубы.

-Глядя на величие природы, невольно задумываешься о ничтожности человеческой жизни в сравнении с вечностью, - произнёс незнакомец довольно приятным чуть низковатым голосом, по всей вероятности, желая настроить беседу на философский лад.

-Да…- я не нашёлся, что добавить и молча уставился вдаль.

-Вы узнали меня, верно? – поинтересовался молодой человек после минутного молчания, - тогда, на берегу, это вы стояли рядом со спасательным кругом.

-Да…-снова повторил я, не отводя взгляда от горизонта. Неприятные воспоминания с большей яркостью проступили на плёнке моей памяти. Я перевёл взгляд на незнакомца – он смотрел будто сквозь меня.

-Не часто вам приходится сталкиваться со смертью, это так? – в глазах незнакомца на долю секунды мелькнул живой интерес, казалось, этим глазам не свойственный.

-Да…- в очередной раз ответил я и, понимая, что поступаю не лучшим для хорошего собеседника образом, добавил: - не часто. Хотя…по правде, не думаю, что к такому можно привыкнуть.

И снова странный блеск в глазах незнакомца не ускользнул от моего внимания.

-А что…-молчание. – Как бы вы отнеслись к истории о человеке, обречённом на вечные скитания по пятам Смерти? О несчастном, чьим наказанием стало существование в качестве хранителя тайн самой Смерти?

В лице незнакомца появилось жуткое, пугающее выражение обречённости, беспомощности и одиночества. Казалось, он поверяет мне какую-то тайну. Но длилось это только несколько мгновений. Придав лицу прежнее равнодушное состояние, незнакомец откинулся на спинку кресла и некоторое время пребывал в молчании.

Заговорил он, не обращаясь ко мне, а так, будто мысли его изливались потоком в дневник.

- Я родился так давно, что уже и не помню, когда точно это было. Полагаю, это не имеет уже никакого значения, ведь ни родных, ни потомков у меня уже давно не осталось. Все раны, оставшиеся на теле Истории, уже давно затянувшиеся, ознаменовали конец летописи моего рода.

Из своей настоящей жизни я помню только, что какое-то время был монахом. Я истово верил в правильность дела Божьего, выполнял свой долг и без нареканий служил ему. Но с приходом бесчинств инквизиции моя вера в благостного и доброго Бога была поколеблена. Наблюдая ужасающие преступления, задыхаясь от дыма и жара костров, утопая в лицемерии и жадности церковников, я пребывал в необычайном смятении. До сих пор я отчётливо ощущаю тот запах страдания, дух смерти, несущийся, словно чума, по земле.

Тогда я открыл для себя алхимию. Занимаясь денно и нощно, я достиг в ней больших успехов, быть может, до вашего времени дошли некоторые из моих трактатов. Я понимал, что занятие моё опасно и что мне стоит быть осторожным. Не стоило забывать, в какое время я живу. Быть может, своими опытами я навлёк на себя гнев Божий. Во всяком случае, то, что произошло со мной, явилось следствием моих увлечений. Я не мог умереть.

Я видел подвиг и смерть Жанны Д`Арк, как горел Джордано Бруно, как великий Галилей доживал свои дни в заточении, медленно умирая в тени, отрезанный от всего мира. Я имел удовольствие беседовать с ним…незадолго…незадолго до его кончины. Не подумайте, не я стал её причиной.

А сколько войн, раздоров и распрей я наблюдал! На моих глазах голова Лодовика Четырнадцатого скатилась с постамента гильотины; я был среди тех, кто вместе с Наполеоном позорно бежал из России в 1812 году. Я видел убийство Фердинанда, газовые атаки немцев. Когда «Лузитания» шла навстречу гибели, рассекая волны океана, с веселящимися людьми на борту, я уже понимал, что корабль обречён.

Вы знаете, что чувствовали пассажиры «Титаника», когда «непотопляемый» лайнер скрылся-таки в толще воды?

-Нет, - ответил я.

-Холод. Было очень холодно. И только я один не паниковал. Честно сказать, я до самого конца в глубине души сомневался, пойдёт ли корабль ко дну… Странно, не правда ли?

Я промолчал. Незнакомец продолжил. Он говорил долго, ровным и бесстрастным голосом, уставившись в одну точку, не глядя на меня. Он будто бы говорил не со мной, но с миром, с бескрайней гладью воды, со звёздами, с тем, кто, в конце концов, находится дальше.

Я не смел прерывать его рассказ.

***

Когда незнакомец (он так и не назвал своего имени) окончил свой печальный и пугающий рассказ, море окутала густая пелена тумана. Корабль, замедлив ход, всё же упрямо скользил сквозь это сверхъестественное молоко. Мой разум пребывал в странном и необъяснимом состоянии покоя, непостижимым образом рассказ незнакомца не казался мне выдумкой сумасшедшего или шуткой. Что-то в облике, в лице и в голосе этого человека уничтожало все сомнения.

Размышляя, прогоняя перед мысленным взором его слова, я внезапно вернулся к реальности. Мелькнувшая где-то в глубине души мысль заставила ужаснуться: если раньше я лишь смутно догадывался, что я могу быть не первым, кому незнакомец поведал свою печальную историю…Но что стало с теми, кто её выслушал? Он всюду следует за Смертью, тенью, вечным спутником крадётся, ни на мгновение не упуская из виду её древний тёмный плащ. И находиться рядом с этим человеком – значит быть рядом со Смертью…

Я сидел и размышлял о его судьбе. В голове роились тысячи вопросов, но что-то не позволяло им покинуть пределы моего разума. Есть ли Бог? Дьявол? Не он ли в обличии страдальца предстал сейчас передо мной?

Где-то в дали, скрытый плотной стеной тумана корабль, такой же затерявшийся в белеющей бесконечности странник, печально прогудел. Его голос растворился в ночи.

Незнакомец молчал, уставившись не видящими глазами в слепую пелену тумана…