Свадебное платье

Говорят, в сорок лет жизнь только начинается, а у Нины закончилась. Грохнулась, как хрустальная ваза, и рассыпалась на миллион острых сверкающих осколков. Нина ходила по ним босыми ногами, плакала и жалела себя. А потом смела в совок хрустальный мусор и зашвырнула его в небо, аккурат под нос Большой Медведице. Та недовольно фыркнула и на всякий случай отодвинулась от невесть откуда взявшегося звездного скопления.

Нина подала на развод и впала в депрессию. Бывший регулярно выкладывал в Инстаграм фотографии новой возлюбленной: "Наконец-то я нашёл своё счастье!"

— Видала, как твой старается? А ты и ухом не ведёшь? — подруга Даша сунула Нине в руки телефон.

— Ну, во-первых, уже не мой, а во-вторых, он всегда тяготел к театральным жестам. И почему ты решила, что эта демонстрация устроена для меня?

— Хм... А для кого же ещё?

— Не знаю. Может, для новой пассии? Вообще-то, когда человек так громко кричит о своём счастье, невольно возникает вопрос: кого он пытается в этом убедить? Всех? Или только себя?

— Всех, конечно, ну и себя в том числе. Нин, вот ты сама понимаешь, что не так всё радужно в стане врага. И новая подружка, заполучившая в подарок этого троянского коня, ещё наплачется, а может, уже сейчас плачет. Так что утри свои слёзы, нарисуй макияж, и пойдём в парк. Устроим фотосессию. Это будет наш ответ Чемберлену!

Нина, сильно похудевшая от переживаний, при своём высоком росте выглядела чудесно. Узкая талия, стройные бёдра, длинные ноги, целлюлит исчез вместе с животом, над которым чётко обозначились рёбра. В парке на изящную красотку в соломенной шляпке оборачивались и пионеры, и пенсионеры. Нина весело болтала, громко смеялась, только глаза оставались печальными: сложно в одночасье вычеркнуть из жизни двадцать лет с любимым человеком, это как руку отрезать. Вот её уже нет, а боль не отпускает, ноет, зудит, и так хочется потереть, погладить, помассировать онемевшие пальцы, но...

И снова бусинки слёз на ресницах.

— Нина, даже если ты потеряла руку, голова-то осталась. А все проблемы в голове. Лечи голову!

В Инстаграм отправились фотографии: хрупкая, милая, кокетливая, улыбающаяся, в розах, у фонтана, перед витриной свадебных платьев. Последний кадр получился особенно удачным.

***

Не прошло и года, как Нина взяла в этом салоне свадебное платье напрокат. Нет, не белое — холодное и надменное, а кремовое с оттенком доброты, тепла и уюта. Пена кружев удачно оттеняла острые худенькие плечи, тонкие руки, длинную шею.

— А когда надо вернуть?

— Когда хотите, хоть через год.

Пётр повозмущался для порядка:

— Мы пожениться решили или так, прокатиться просто?

Но не покупать же дорогущее платье, чтобы надеть всего лишь один раз?

Свадьбу отметили скромно. Нина была счастлива как никогда.

Любовь в зрелом возрасте накрывает по-настоящему: как одеяло летней душной ночи с духмяными запахами цветущих трав, как ливень звездопада, поющий хоралы Баха, как огромная морская волна, которая сбивает с ног, оглушает, не даёт вдохнуть, кружит, как щепку, и увлекает в неизвестность.

И страшно... И радостно!

***

Нина познакомилась с Петром в автобусе: сидели рядом, разговорились, чтобы скоротать время. Иногда случайному попутчику легче рассказать о своих невзгодах, чем близкому человеку. Нина, думая, что они больше никогда не встретятся, выложила всю свою жизнь. Но они встретились, потом ещё раз, а потом решили вовсе не расставаться.

Два взрослых человека с разными характерами, темпераментом и привычками сошлись, чтобы поддержать друг друга в сложный жизненный период. Конечно же были и обиды, и непонимание, и ссоры, и упрёки. Нина плакала, Пётр замыкался в себе и подолгу не разговаривал, но со временем жизнь наладилась. А платье, взятое напрокат, так и осталось лежать в шкафу, забытое и никому не нужное.

***

— Милый, кофе готов!

Заспанный Пётр вышел на кухню, ткнулся губами в подставленную щёку и с удовольствием выпил обжигающий напиток, закусив чашкой. Нина недовольно поджала губы, наблюдая, как он тщательно прожевал последний кусочек и облизал кончики пальцев.

— А блюдце?

— Я блюдца не люблю, у них вкус плоский.

Нина тяжело вздохнула.

— Второй сервиз за неделю. Одни блюдца остались. Ну и что прикажешь с ними делать? — повышая голос.

— А ты платье своё в прокат отнесла? — резко сменил тему Пётр.

— Да отнесу, отнесу, — и в сторону: "Знать бы ещё, куда оно запропастилось, вроде бы в шкафу лежало".

***

Платье нашлось через год, в кладовке, куда Нина отнесла коробки с неиспользованными блюдцами.

— Я больше кофейные сервизы покупать не буду, ползарплаты на них уходит!

— Тебе что, денег жалко?

— Да, жалко! Они не звёзды, с неба не падают. И твой приказной тон меня возмущает: "Купи сервиз!" А у меня, между прочим, имя есть!

В прокате очень удивились, увидев платье, о существовании которого все давным-давно забыли:

— Вы точно у нас его брали?

— Конечно! Где же ещё?

Вернулась поздно. День угас, за спиной шептались сумерки. Петра дома не было. И его вещей тоже.

На полу поблескивала россыпь хрустальных осколков.

— Нет! Нет! Нет! Не верю! Не хочу!

Нина, как сомнамбула, прошла на кухню, поставила чайник на плиту, растерянно огляделась — ни одной чашки. Взяла с полки блюдце, откусила кусочек, поморщилась: "Совершенно безвкусное".

— Алло, Даша, а от меня Петя ушёл...

— Какой Петя?..

В окошко заглянула Большая Медведица, покачала головой и укоризненно пробурчала:

— Нина, лечи голову!