И даже камень может дать искру

Элизабет проснулась посреди ночи от стука в окно. На часах было три, и зимнее солнце еще не собиралось вставать. На самом деле она не из пугливых, поэтому повернулась на другой бок и попыталась заснуть, но свет из окна не дал ей этого сделать. Спустив ноги на пол, она ощутила минус зимней поры. Пол был такой холодный, словно дух вечной мерзлоты побывал в ее комнате. «А может, и побывал, кто его знает», – с улыбкой подумала девочка и встала. Она шла, почти не различая предметов во тьме. «Это стул или мой новый приятель?» – размышляла Элизабет, всматриваясь в даль. Вот и окно. Она отодвинула недавно постиранную штору, и приятный запах ударил ей в ноздри, напоминал ей ароматы чудесного лета. В тот день они всей семьей проезжали мимо огромного поля с цветами, и Элизабет уговорила отца остановиться на пару минут. Она выбежала из машины и бросилась в травянистое пахучее море. Все это проносилось у девочки в голове, пока она прижимала шершавые шторы к своей щеке, но, опомнившись, Элизабет отодвинула их и посмотрела на фонарь, что не давал ей насладиться сном. «Странно, здесь никогда не было фонаря, тем более – так близко», – эта мысль заставила вздрогнуть. И тут в голове раздался мягкий голос: «Здравствуй, Элизабет». Она схватилась за голову, но не издала ни звука: сколько раз дети в детском доме жаловались на нее! Да и не хотелось их будить – все равно никто не поверит. Как обычно скажут: «Да она чокнутая! Мы не хотим, чтобы она жила с нами в одной комнате!» Поэтому девочка зажмурилась, потом медленно открыла глаза и спросила:

– Где ты?

– Тише, тебе не обязательно будить этих милых созданий для того, чтобы я тебя услышал. Я за окном.

Девочка почувствовала, что вот-вот упадет, но продолжила говорить:

– Ты слышишь мои мысли?

– Да. А ты – мои.

– Так чего же ты хочешь?

– Нет, – чего хочешь ты?

– Что это значит?

– Понимаешь, детка, у каждого человека есть свой... хм, как вы там нас называете? Ах да, – ангел-хранитель. Но лишь единицы могут видеть нас, и тем более – выбирать.

– Выбирать?

– Да-а. Так вот, я хотел бы стать твоим ангелом-хранителем.

Элизабет опустила руки и подошла вплотную к окну:

– Ты вправду этого хочешь? И мы всегда будем вместе?

Наступила пауза, и в тишине слышалось лишь мирное дыхание детей.

– Да, моя дорогая, я буду с тобой до самой твоей смерти.

– Тогда я согласна.

– Но... ты не хотела бы взглянуть на других?

– А зачем?

Пауза повторилась, но уже более короткая. Элизабет прервала ее:

– Как тебя зовут?

– Как пожелаешь. Ты можешь дать мне любое имя.

– Флойд, тебя зовут Флойд.

С тех пор они и вправду всегда были вместе. Элизабет больше никогда не чувствовала себя одинокой, тем более – незащищенной. Возможно, она и хотела играть с другими детьми, но совершенно не знала, с чего начать разговор. Сказать «привет» или, может, угостить конфетой, которую она давно прячет под матрацем? Да и сами дети к ней не особо тянулись. Бывало, они начинали над ней издеваться и бросали в нее палки да камушки, но в тот же день разбивали свои коленки о какой-нибудь кирпич. Элизабет знала, что за этим стоит Флойд, но ей не хотелось его останавливать, да и потом, – это ведь безобидная шалость.

В один день, когда девочка сидела во дворе в своем зеленом пуховичке и лепила снежок, ей захотелось увидеть своего друга.

– Флойд, мне очень интересно с тобой общаться, но я хотела бы, хоть изредка, видеть тебя.

– Нет, нам не положено.

– Но кто об этом узнает?

– Я сказал – нет.

– Ты мне друг или нет?

– Скорее, я твой сторож или нянька.

Глаза малышки наполнились слезами, и чудовище это заметило. – Если ты увидишь, то откажешься от меня.

– От друзей не отказываются, да и потом, я много чего повидала.

– Смерть родителей не в счет.

– Иногда ты бываешь очень жестоким. Я видела не только это. Ко мне слетались то неупокоенные души, то духи смерти. Были и хорошие, но таких – намного меньше.

Флойд прошептал:

– Так вот почему ты мой последний шанс...

– Давай же, покажись мне.

– Посмотри за забор.

Девочка повернула голову. За высокой оградой находился небольшой лес. Там, размером с целый массив из деревьев, стояло темно-синее нечто. Его морда напоминала пасть шакала, четыре глаза смотрели прямо в душу, излучая рыжий свет. Его шерсть будто облили синей нефтью, а лапы угрожающе поблескивали черными когтями. По всему позвоночнику щетинились голубоватые шипы, на животе шевелились мелкие щупальца, а два больших хвоста развевались на ветру. Демон смотрел на нее не моргая.

– Ну как? Нравится?

– Если бы ты хотел меня убить, то я бы не дожила до этого дня. Да, ты не похож на ангела или фею, но ты до сих пор мой друг.

Рыжий свет погас, и на нее смотрели обыкновенные карие глаза. «Глаза доброй собаки», – подумала Элизабет и тут же прервала эту мысль, ведь от Флойда ничего не утаишь. Но он ничего не сказал, лишь стал прозрачным, а потом и вовсе исчез.

***

Два года пролетели незаметно. Когда Элизабет исполнилось двенадцать, ее забрала молодая семья. Это были очень добрые люди, и, хоть это были не ее родители, девочка была счастлива уехать из детского дома. Днем Флойд не появлялся, они разговаривали только по ночам. Девочка рассказывала ему, как прошел ее день, а ангел-хранитель молча слушал, стоя за окном. Все было хорошо, но однажды летом все изменилось.

– Снова жаркий день! – подумала Элизабет, спускаясь со второго этажа.

– Доброе утро, солнышко, – раздался голос из холла.

– Доброе утро, Дороти, то есть мама...

– Я не стала тебя будить. Еда в контейнере на столе. Майкл зайдет за тобой?

Элизабет быстро кинула контейнер в рюкзак:

– Нет, мы договорились встретиться на озере.

– Будь осторожна, дочка, – сказал Даниэль.

Девочка махнула головой и вышла за дверь.

– Ты не обязана называть ее мамой, – заметил Флойд.

– Знаю, Флойд, но это для нее важно. Они же хотят, чтобы мы были семьей.

– Ну что? Пошли на озеро? К твоему воображаемому Майклу?

– Не могла же я сказать, что иду на озеро с шестиметровым...

– Псом.

– Не думаю, что вас так называют. Да это и не важно. Пошли.

Они шли и разговаривали. Осталось перейти дорогу, а там уже до озера рукой подать. Конечно, ни Элизабет, ни Флойд не заметили несущийся грузовик. Девочка застыла на дороге, смотря, как на нее мчится бесчувственное железо. Она зажмурилась, готовясь к удару, и услышала ужасный грохот. Упала назад и сидела, не в силах открыть глаза.

– Элизабет, ты в порядке? Элизабет! – позвал ее Флойд.

Она открыла глаза. Машина разбилась, смялась о мощное тело Флойда. Ангел-хранитель спас ее, но водитель, – что с ним? Он не мог выжить, у него просто не было шанса. Элизабет задрожала и разразилась громкими рыданиями.

– Что ты наделал?!

– Я не знал, как поступить...

– Ты убил, убил человека! Это я должна была умереть!

– Я не мог этого допустить. Разве не так мы должны поступать? Когда он задавал этот вопрос, то почему-то смотрел прямо в небо.

– Не тебе решать это, Флойд, – крикнула в сердцах Элизабет.

Она встала и, не чувствуя ног, пошла к озеру. Флойд отряхнулся от осколков и стал открывать пасть все шире и шире. Наконец она раскрылась настолько, что смогла поглотить машину. Слизав змеиным языком последние следы происшествия, Флойд медленно двинулся в сторону голубого озера. Зверь впервые проявил себя, как живое существо, и теперь мог ощущать мягкую траву под лапами, вдыхать золотистую пыльцу растений и жаркий ветер, что струился, запутываясь в его темной, скользкой шерсти. Тень Флойда будто поглощала весь солнечный свет, поэтому у воды стало как-то темно и даже мрачно. Девочка сидела у дерева и смотрела на чудовище.

– Ты мой первый человек. Ошибки допустимы...

– Ты обесцениваешь человеческую жизнь, называя ее ошибкой. Ты ненавидишь нас, Флойд? Признайся мне, будь честен, хотя бы один раз!

Эхо било по острым ушам демона, а в его сердце будто врезались чьи-то когти.

Флойд лег, чтобы быть на одном уровне с ребенком:

– Мне правда жаль. Я противен тебе?

– Я впервые стала бояться тебя.

Флойд закрыл глаза, будто ему было невыносимо больно:

– Позволь мне все исправить, позволь быть рядом.

Элизабет не выдержала, подползла и прижалась к его голове:

– Несчастное ты мое создание, но в этом мы с тобой похожи.

Остальное время они просидели в полной тишине.

Через пару дней полиция стала активно искать водителя грузовика. Все диву давались, ведь не было ни одной зацепки, он будто растворился в воздухе вместе с машиной.

А через неделю дом Дороти и Даниэля подожгли. Вся трое выбежали на улицу в чем были, а там уже бесновались какие–то люди, среди которых были близкие погибшего водителя.

– Хватайте девчонку! Она – проклятие нашего городка! – кричала Маргарет, жившая в доме напротив.

Даниэль прижал к себе дочь:

– Что вы несете?!

– Я видела, как она одним взглядом остановила грузовик! Это она убила Джона, – неистовствовала Маргарет.

Даниэль прижал к себе испуганную Элизабет:

– Вы просто чокнутая.

Но Маргарет было не остановить:

– Глупцы, вы ничего не знаете о своей дочери. Хватайте ее! Предадим ее грешное тело огню!

Жена Джона, водителя грузовика, в слезах пробормотала:

– Прости, Дороти.

Толпа набросилась на Даниэля. Какой-то громила в красной фуражке, похожий на дальнобойщика, вышел вперед и вырубил главу семьи. Элизабет плакала, умоляла, но люди были непреклонны. Они тащили ее до самого озера, разжигали костер на берегу. Дороти бежала за ними и умоляла остановиться, но ее никто не слушал. Девочку привязали к дереву, и огонь стал пожирать клоки сена, разбросанного вокруг ствола.

– Флойд! Флойд, где же ты?! Ты обещал, что мы всегда будем вместе! Фло-о-о-ойд! – в отчаянии звала Элизабет.

Языки пламени стали превращать ее одежду в черные лоскутки. Она продолжала выкрикивать имя своего ангела-хранителя, а Флойд стоял тут же, за деревом, и пытался докричаться до ангелов небесных:

– Как вы можете оставить ее?! Она ни в чем не виновата! Это мой грех! Помогите ей, я не знаю, что мне делать! Прошу...

И небеса ответили ему. Белый свет пролился на чудовище, и голоса ему прошептали:

– Ты можешь отдать за нее свою жизнь.

– Что?...

– Мы не можем вмешиваться, но если ты хочешь исправить то, что натворил... Выбор за тобой.

– Дайте нам минуту. Это вы можете сделать?

Свет погас, и время остановилось. Замерли беспокойные люди: тела стали каменными, а на лицах застыли ужасные гримасы, будто на них взглянула сама Медуза Горгона. Даже воздух не струился, и в его желе зависли листья и мелкий мусор. Спокойная вода в озере помертвела. Блики на ней застыли, как нарисованные, а рыба, что изредка поднималась к поверхности, и вовсе перестала подавать признаки жизни. Казалось, если опустить руку в воду, то никогда больше не сможешь ее вытащить. Листва на деревьях замолчала. Она, как и весь мир, испугано ушла в забытье и ждала развязки. Пламя больше не обжигало бедную девочку, оно было подобно голограмме: вроде есть, но, если войти в него, ничего не почувствуешь. Иллюзия современного мира. Время остановилась для всех, кроме Элизабет и ее друга. Флойд наклонился к девочке и быстро прошептал:

– Элизабет, я никогда не был ангелом-хранителем, более того – я делал ужасные вещи... Мне сказали, что если невинная душа согласится, чтобы такое чудище, как я, оберегало ее на протяжении всего путешествия... В общем, если бы я справился, то мне сохранили бы жизнь. Просто знай, что ты изменила меня. Прощай, малышка.

Огонь уже подобрался к бледной коже девочки, как вдруг в толпу ударила молния и начался ливень. Через пару секунд костер потух, веревка ослабла и девочка упала без сил.

Люди кричали до тех пор, пока к ним не вышел Флойд. Его глаза уже излучали красное свечение, отнюдь не доброе.

– Я – демон, воин, гнилая кровь в опустошенных телах, заставил девочку в этом участвовать. Я убил того работягу. Отпустите ее и пронзите мое сердце вот этим копьем. Когда еще перед вами, грязные вы крысы, будет раскаиваться сам призрак ваших же пороков?!

Шерсть Флойда ожила, вытянулась и выдавила из себя древнее копье с зеленым наконечником. Он улыбался, разрывая когтями свою грудь. Треск рвущейся кожи никого не мог оставить равнодушным, но была ли в этих людях душа? Чудовище вырвало алое сердце и бросило его под ноги таких же зверей. Никто не смел пошевелиться, и одна лишь Маргарет рванулась вперед, схватила оружие и устремилась к нему:

– Сдо-о-охни-и-и!

С этими словами она несколько раз вонзила копье в пульсирующее мясо. Озеро озарил ярчайший белый свет.

Элизабет проснулась в своей кровати. Она подскочила и выкрикнула имя своего друга. Сбежала по лестнице: дом был в порядке и ее родители тоже.

– Доброе ут... – хотела произнести Дороти.

– Мама, чем все закончилось?! Как вы остановили толпу?

– Ты назвала меня мамой? О, милая!

Она присела и крепко обняла ребенка.

– Подожди, что было ночью? – пытала Элизабет.

– А что было? – не понимал Даниэль.

– Ну как же... Толпа, озеро, костер...

Мужчина рассмеялся вслух, а Дороти улыбнулась:

– Приснится же.

Элизабет втайне была рада, что ей это только приснилось, но почему же тогда было так грустно? Она позавтракала и вышла на крыльцо. Сев на ступеньки, дитя звало своего защитника, но он все так же не отвечал.

– Почему ты оставил меня? – не понимала Элизабет.

Обняв свои ноги и опустив голову, девочка роняла слезы. Вдруг в ее руки уперся чей–то холодный нос. Перед Элизабет стояла бродячая собака с карими, такими знакомыми, глазами. Животное ластилось и словно пыталось заглянуть в самую душу ребенка.

Элизабет поцеловала собаку в лоб и с улыбкой пробормотала:

– Глаза доброй собаки...