Парящие над бездной
Прозрачный материал кабины приятно скользил под ладонью. Тёплый, словно живой. И не скажешь, что по ту сторону на него давят десятки атмосфер.
Система дополненной реальности аккуратно прорисовывала океаническое дно, которое человек видеть бы не смог, но прекрасно «видели» гидролокаторы лайнера.
Хребет по правому борту назывался Сейна и представлял собой скопление десятка подводных вулканов, то и дело озаряемых алыми пятнами вырывающейся магмы.
Над хребтом сновали корабли, высились конструкции, мелькали ультрафиолетовые огоньки сварок. Здесь строилась очередная термальная электростанция, коих на Сейне было уже с десяток.
Нину все эти чудеса не трогали. Её тошнило. Вернувшись в кабину, она плюхнулась в кресло, прикрыв глаза и поглаживая стенку.
Путешествие оказалось невыносимо долгим. А грузовой лайнер – длинная змееподобная махина – не имел ничего общего с комфортом. Их небольшой корабль, закреплённый на фермах лайнера вместе с десятками других посудин и контейнеров, нещадно трясло, вжимало в кресла или кидало вперёд, отчего ремни врезались в тело.
Лайнер промчал над стройкой, деловито отстреливая многотонные контейнеры с грузами, и снова набрал скорость.
Кабину залил красный свет.
– Пристегнись!
Нина недобро покосилась на компаньона.
Стас Лягушкин. Инженер по особо сложным работам.
Коротко стриженый каштановый волос, карие внимательные глаза, тонкие бледные губы, негромкая чёткая речь – Нине он даже понравился поначалу. Симпатичный парень в комплекте с интересной поездкой в дивные места. Но в последующие четыре часа она успела его искренне возненавидеть. Как и саму поездку.
А выбора не было.
Хорошо, конечно, когда есть любящий папа, чутко воспринимающий желания дочери. А если он ещё и министр! Диссертация Нины должна была стать на голову выше остальных и причём на годы вперёд.
Институт подводной пищевой промышленности, где она трудилась, вёл исследования лишь в окрестностях Города. Нина же благодаря папиным связям, получила массу редкого материала из дальних уголков известного мира.
Но к финишу, выяснилось, что защищать работу можно только имея статус «исследователя дальних рубежей».
Это была катастрофа.
– Куда нас несёт? – выдохнула Нина. Пристёгиваться и не подумала.
- Наверх.
- Зачем… наверх?
Стас повернулся к ней. Свет красной «тревожной» лампы, отражался в защитных очках на пол-лица.
- А там светлее.
- Слушай, ты! – она замолкла, подавляя приступ тошноты. – В этой экспедиции главная Нина! Приказ Министерства читал? И если Нина тебя о чём-то спрашивает, ты…
Лягушкин поднял очки и взглянул на девушку с таким умилением, что та запнулась и наверно покраснела, но свет в кабине увидеть это не позволял.
– У тебя будут проблемы! – буркнула она.
– Будут? – усмехнулся Стас, опуская очки. – Да уже! Пристегнись, светило науки!
Нина отвернулась. Стас пожал плечами.
– Когда тебя размажет по кабине, сама себя отскребать будешь.
Их сильно вжало в кресла, началась жуткая тряска.
На носу лайнера вспыхнул плазменный луч, превращая воду на пути в раскалённый пар. Покрытый такой "смазкой", лайнер скорее летел, чем плыл. Но трясло его при этом нещадно.
Пару раз тряхнуло так, что Нина едва не вылетела из кресла. Вцепившись в подлокотники, воровато покосилась на Стаса, и убедившись, что тот на неё не смотрит, быстро пристегнулась.
На пол-экрана вспыхнула надпись:
«Все пристёгнуты. Спасибо!».
Захлопнув шлем, отвернулась, чтобы не видеть его лица. Ведь наверняка там усмешка. А это хуже пощёчины.
Добытый папой «билетик» в экспедицию на полгода, Нина решительно отвергла. Не для того розочка цвела, чтобы месяцами питаться из тюбиков и жить в тесных каютах. И папа таки извернулся. Министерство резко озаботилась плановым осмотром станции в 500км от города. Формально участия в таком деле было достаточно для получения статуса, особенно если надавить на кого следует.
А потому уже через сутки Лягушкин получил странное задание и познакомился с рыжей голубоглазой девчонкой, с ходу начавшей качать права.
***
Через тысячи лет светило превратит планету в тропический рай. На пару тысяч лет, прежде чем выпарит всю воду. Но пока что ледяной панцирь, покрывающий всю планету, успешно отражает свет, сохраняясь в своём холодном великолепии.
Тонкие синие лучи пронзали лед и уходили в черную бездну светящимися нитями. Вскоре началась отмель, появились скалы, водоросли, стайки разноцветных рыб.
– Красиво! – сказал Стас. Распрощавшись с лайнером, он вёл корабль по указанным координатам и любовался видами природы. – Не доводилось раньше быть так близко к поверхности.
Нина не ответила, предпочитая бегать с волшебным посохом в фантастических мирах.
Стас повернулся к ней и только плечами пожал.
Полчаса они плыли молча. Но внезапный толчок, сотрясший корабль, заставил Нину ойкнуть и рывком поднять очки.
– Во что мы врезались?!
– В землетрясение, – хмыкнул Стас.
Нина нахмурилась, машинально приглаживая растрепавшиеся рыжие волосы.
– А без дурацких шуток?!
– Это не мои шутки. Все претензии к планете.
Нина испуганно посмотрела под ноги, там внизу разваливалась огромная скала.
– И… часто такое бывает?
– Нет.
Нина осмотрелась. Дно, рыбы, водоросли... и намёка на цивилизацию нет! Дикая глушь!
– А связь?
– Тут? Ты шутишь?!
Нина напрягла память, пытаясь потревожить останки школьного курса физики. Связь под водой на большом расстоянии… с этим какие-то проблемы, кажется…
– Так мы что, не можем связаться?
– С кем? С папой?
Нина покраснела, съязвила что-то в ответ и выскочила в грузовой отсек. Однако вскоре их сильно тряхнуло, а местность заполонил протяжный гул.
– Ой! – пискнула она, заскочив обратно.
– Вот тебе и… – Стас замолк, когда за стеклом, погас солнечный свет. Сияющая синим блеском местность мгновенно погрузилась в кромешную мглу.
– Что… что это, Стас!
И снова раскатистый гул. На сей раз громче, резче, переходя в оглушающий рёв.
– Сядь! – непривычно хрипло сказал Стас, – не мельтеши. Видимо, ожил вулкан наверху. Это его пепел… Вот же попали!
И беззвучно выругался.
– А что делать? – прошептала Нина.
– Пристегнись!
– Слушай! У тебя это на все случаи жизни, да?
– Нет, в бардачке ещё зелёнка есть… Пристегнись, я сказал!
Волны шли одна за другой. От ударов их потряхивало. Приборы зафиксировали сильное течение, которое несло корабль как щепку.
А следом электромагнитная вспышка вырубила электронику, превратив корабль в кусок металопластика.
– Маску! – крикнул Стас, нащупывая в полной тьме аварийный источник дыхания. – Надень маску!
Надев её на себя, он рывком натянул её на замешкавшуюся Нину.
И едва успел, как подошла основная волна.
Корабль завалило набок, развернуло поперёк и потащило кувырком. Испуганный крик Нины утонул в рёве стихии.
***
Нина пришла в себя от боли. Ремни врезались в тело. Сонар ожил, но выдавал пустоту. В кабине она оказалась одна. Приборы работали, корабль функционировал. Нина осторожно стащила с себя маску, вдохнув пару раз.
– Привет! – пророкотало в наушниках.
Какой странный голос. Как у робота…
– Стас, это ты?
Включились лобовые прожекторы, осветив мглу за стеклом. Нина вздрогнула, увидев перед собой чудище, машущее ей трёхпалой клешнёй.
– Тьфу ты! Напугал!
Абисскаф – костюм, выдерживающий давления тысяч метров глубины – и впрямь выглядел жутковато.
– Из-ви-ни, – пророкотал Стас. Сразу стало ясно, что у него с голосом. В абисскафе нельзя дышать. На больших глубинах это и невозможно. Кровь насыщается кислородом напрямую. Дыхательный рефлекс подавляется, а вместо голоса – модулятор, считывающий колебания языка.
– Мы висим на нижней отметке, – чеканил Стас. – Считай, утонули... Но я тут подшаманил, всплывём. А вот маршевый двигатель сдох, пойдём на вспомогательных. Мне нужен док, для ремонта.
– Так ты… гидронавт?
– Да.
Наверно это хорошая новость. Хотя наслышалась Нина о них всякое. Странные ребята, своеобразные и к тому же жутко суеверные. Хотя с их-то работой, не удивительно.
– Стас, сонар с ума сошёл. Мы как в пустоте висим…
– В ней и висим, – согласился Стас. – Не добивает он до земли. Я длинноволновый собираю, бьёт дальше. Будешь поворачивать корабль, чтобы прозвонить всё вокруг. Я объясню тебе, как управлять…
Он прервался, когда Нина, не вставая с кресла, переключила управление на себя.
– О как! – в мерном рокочущем голосе чувствовалось удивление, хотя это вроде бы невозможно… – Откуда?
– Папа научил! – гордо сказала Нина.
– Хороший папа… – мерно пророкотал Стас. – Завидую.
– А у тебя плохой был, да?
– Не помню. Погиб рано.
Нина прижала ладонь к губам. Потом тихо сказала:
– Жалко…
– Да… – помолчав, Стас добавил. – Но ничего.
– Что «ничего»?
– Ты, ничего. Когда нос не задираешь.
Нина смутилась и показала язык висящему во мгле монстру.
***
– Пять градусов право руля!
– Есть, капитан! – звонко ответила Нина, ловко разворачивая корабль.
– Не "есть, капитан", – проворчал Стас. – А "есть, пять градусов право руля"!
– Есть пять градусов право руля! – поправилась Нина засмеявшись.
Веселье – лучшее лекарство от страха. А уж поводов для него предостаточно. Например, длинноволновый сонар, который тоже видел лишь пустоту.
– А почему дна не видно?
– Глубоко…
– А ты в такое попадал?
– Нет.
– Что надо делать, знаешь?
– Да.
– Ты шикарный собеседник!
– А то!
Диалог прервал сигнал, отражённый с
– Оппа… – глухо выдохнул Стас. – Да перед нами прямо стена! Вперёд!
Когда-то здесь случился надвиг – континентальная плита лопнула, и одна часть наехала на другую. Потом они далеко разошлись, образовав с этой стороны обрыв с обратным уклоном. Где вторая "стена", оставалось только догадываться.
– Всплывай! – приказал Стас, когда они подошли ближе.
– Вверх?… – робко уточнила Нина.
Стас хотел было пошутить про невозможность всплывать вниз, но сдержался, понимая причину страха. С детства каждому вбито – наверх НЕЛЬЗЯ! Там смерть! Микроволновая печка, испепеляющая всё, кроме льда…
А потому и приближаться к ледяному панцирю жители Города категорически не желали.
Только выбора сейчас не было.
Подъём шёл долго, единственный уцелевший балласт едва дышал. Нина то и дело смотрела вверх, утирая пот со лба. Там царила чернота, от этого было ещё страшнее.
Выйдя на
Колоколом бил сонар. Нина держала рычаги, напряжённо всматриваясь в извилистый, покрытый трещинами проход. Пару раз Стас перехватывал управление, исправляя ошибки, но делал это всё реже. Нина училась на ходу.
Шёл второй час, конца туннеля не было видно, однако течение показывало, что он где-то есть. От усталости Нина начала клевать носом. Полезла в аптечку за стимулятором.
– Стой!
Врубила торможение, едва не впечатавшись в приборную панель.
– Что? Что такое!
– Пещера кончилась! – пророкотал Стас. Далее открытая вода. – Мы на
– Здорово! – Нина захлопала в ладоши.
– Тихо! Слышишь?
В кабину ворвались: три коротких сигнала, три длинных и снова три коротких. И так беспрерывно.
Сигнал шёл сверху и левее по курсу.
– А Нина знает, что это! Это древний сигнал тревоги!
– Папа рассказывал? – осведомился Стас.
– Ну да…
– Впереди мель. Я на разведку. Отдыхай пока.
– Ага, – пискнула Нина и откинулась в кресле, прикрыв уставшие до рези глаза.
***
Институт находился на верхнем уровне Города, называемым в народе Крышей. Крыша имела прозрачные купола и славилась естественным освещением. Конечно, свет не мог бы пробить
Тут же наверху был разбит огромный парк – излюбленное место отдыха горожан. Да и много чего ещё.
Здесь Нина работала и отдыхала, дружила и враждовала. И когда появился Он, первый поцелуй случился здесь же в парке под синими лучами и шелестом листвы.
Но всё рухнуло. Он воспользовался её связями, сделав неплохую карьеру, и потерялся в коридорах Центрального Офиса. С тех пор синие лучи вызывали лишь боль…
Сон прервали тяжёлые шлепки по кабине.
– Стас?
Силуэт висел прямо перед ней, постукивая ладонью. Словно просил впустить.
– Стас, ты снишься Нине! – капризно прошептала она, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. – А Нина не хочет, чтобы ей снились мужчины!
Вздрогнув, выпрямилась и рывком протёрла глаза.
– Стас?
Странная у него ладонь. А ведь у абисскафа нет ладоней! Там трёхпалые клешни…
Сон сняло как рукой.
– Полное освещение!
В лучах прожекторов мелькнуло что-то гибкое, длинное и чёрное, с жёлтыми округлыми глазами. Раздался визг, словно пилили металл.
Нина вскрикнула и потянула рычаг на себя, включив задний ход. Мощная струя воды от двигателей смыла "гостя" куда подальше.
– Стой!
Управление корабля переключилось на дистанционное. Двигатель остановился.
– Ты чего творишь?!
– Стас? Ты где?
– Просыпайся, соня! Посмотри вокруг!
В дополненную реальность подгрузились изображения от гидролокатора.
Нина ахнула. Корабль висел посреди большого, и, похоже, разрушенного города.
- Город мёртв. Но одна станция ещё жива. Я уже внутри. Шлюз починил. Сама пристыкуешься?
Нина взялась за рычаги, чувствуя, как дрожат руки.
– Да, конечно…
– И еду прихвати. Кушать хочется.
***
Шлюз встретил её холодом, сыростью и запахом соли. Нина вслушалась в доносящиеся отовсюду постукивания, щелчки и приглушённый гул реактора. Звучала капель, под ногами хлюпало. На стене висел живой ещё ковёр из одноклеточных водорослей.
Коридор удивил размерами. В два её роста высотой! Зачем такое? Это же не грузовой отсек.
Увешавшись сумками, она с трудом протопала через коридор, тяжело поднялась по лестнице и, часто дыша от натуги, ввалилась в ярко освещённую комнату.
Тут было сухо и относительно тепло, но царила затхлость и заброшенность.
Стас сидел на ненормально большой табуретке и беззаботно болтал ногами, которые не дотягивались до пола.
Нина невольно улыбнулась. Мальчишка! Лет 12-ти!
Но потом нахмурилась и капризно сказала:
– Мог бы и встретить!
И демонстративно сбросила сумки у его ног.
– Нагрузки полезны, – усмехнулся Стас. – Располагайся как дома. Хозяева ушли. Даже поесть не успели.
И показал на столы, приготовленные к трапезе. На тарелках чернел засохший слой органики. Столовые приборы покрылись пылью.
Нина надела перчатку и взяла вилку, рассматривая оттиск.
– Они… накрыли на стол и сбежали?
– Ага, – хмыкнул Стас, роясь в сумках. – 115 лет назад, если бортовой ЭВМ не врёт.
Он сжевал брикет, запив водой, и полез в ярко-оранжевую палатку.
– Я спать. Без меня никуда!
***
Огромные столы и стулья, большие тарелки... На вешалках комбезы, в каждый из которых, Нина могла бы запрыгнуть. Какое-то царство великанов!
Стас навёл марафет возле палатки, отмыв стол и отгородив им угол. На столе лежали брикеты и вода.
Есть не хотелось, но в термосе плескался кофе, сваренный ещё в корабле. Нина сидела на огромной табуретке с кружкой, ощущая тепло, разливающееся по телу.
И чем заняться? Игрушку, что ли, погонять? Хотя…
Стас уже успел "подружиться" с бортовым ЭВМ и скачал массу данных по станции. В том числе и карту города вообще и станции в частности.
Стащив планшет, Нина запустила её. Открылась голограмма. Ещё старого типа – не в дополненной реальности, а объёмной картинкой, видимой в определённом ракурсе.
Станция представляла собой три кольца, одно над другим. Шлюзы и склады внизу. Выше кухни, медотсеки, цеха и прочее, включая столовую. Сверху находились жилые модули.
Потом Нина переключилась на город. Их станция на самой окраине, дальше плотность построек росла.
Пару минут она разглядывала карту, когда вдруг увидела то, отчего глаза её засветились. На северо-востоке от станции, прямо в центре.
– Колыбель!
***
Люк с гулом отошёл в сторону. Сверху потянуло таким лютым холодом, что Нина рывком застегнула молнию и накинула капюшон.
Подсвечивая фонариком, высунула голову. Ждать Стаса не хотелось, пусть спит.
Лестница выводила на площадку, с которой соединялись три параллельных коридора. В каждом из них вереница дверей, по обе стороны, большей частью распахнутых. Темно. Лампочки векового отпуска не перенесли.
Прикрепив светильники, осмотрелась. Лестничная площадка оказалась ещё и комнатой отдыха. По стенам диваны и горшки с засохшими цветами. Полукруглый иллюминатор на всю внешнюю стену. Возле него детская площадка: запылённые маты, брошенная сменная обувь…
Нина подошла к иллюминатору, пытаясь что-нибудь увидеть. Но по ту сторону царила тьма. Какая-то рыбина прижалась к стеклу, привлечённая фонариком, и тут же смылась.
- Чудеса!
Развернувшись, замерла, увидев что-то светящееся на диване.
Телефон? Точно! С зарядным проводом, тянущимся к стене.
Присев на край дивана, коснулась экрана пальцем.
Открылся какой-то чат. Пустой. С одной-единственной фразой:
- Чудеса!
Написано странно… хотя… Это же земной межъязык!
Чат перегонял слова в текст, а молчание воспринимал, как сигнал к отправке сообщения. Только время не пощадило память телефона. На Нину смотрел пустой экран с одной лишь её фразой.
***
По коридорам она бродила недолго. Скучно. Сплошная череда дверей и хаотичная картина бегства. Но её привлёк кусок бумажки, прикреплённый к стене.
Корявым детским почерком было выведено:
Мама, забери Гришу!
Ближайшая комната оказалась детской. На стене запылённые голограммы с мультяшками. На полу валялись игрушки, вещи, среди них платьица.
Девочка, похоже, лихорадочно собиралась, пытаясь утащить едва ли мешок, но в итоге всё побросала.
У изголовья кроватки, на которой и сама Нина разместилась бы без проблем, лежал листок, исписанный тем же почерком.
Дрессировка Гриши (успехи)
1.Подавать клешню (0%)
2.Отзываться по имени (два раза получилось!)
Комната чем-то неуловимо походила на её детскую обитель. А чем именно Нина и сама не могла понять. Так и стояла, погружённая в странные ощущения, чего-то неуловимо знакомого.
Неожиданно луч фонарика попал в голограмму, и в комнате вспыхнуло объёмное фото песчаного краба на детской ладошке.
Что-то всколыхнулось в душе, наивное такое, светлое. Когда нет нужны чего-то доказывать, кого-то обходить на резком повороте… зато можно дрессировать песчаного краба. И пофиг, что они не дрессируются. И ещё коллекция ракушек. Сколько игр с ними придумано!
И мама. Любимый салат из водорослей для дочери, вернувшейся с занятий…
Нина коснулась рукой щеки, по которой текла неприятная тёплая влага.
Резко вытерла лицо перчаткой.
– Ерунда какая-то!
Мельком глянула на аквариум. На дне окаменевшая муть. Останков не прослеживалось. Забрали Гришу...
С другой стороны листка оказался намалёван рисунок. Чёрный маленький круг в центре. От него шли чёрные и белые сектора, образующие большой круг. Знакомо... Нина глянула на запястье, но браслета с датчиками там не было. Опять надеть забыла!
Браслет лежал в подсумке и вибрировал. Экран залит красным. В центре пульсировал жёлто-чёрный знак радиационной опасности.
Сердце ухнуло в пятки.
– Стас! – крикнула, выскакивая в коридор. – Радиация!
***
– Возьми это!
Стас протянул какие-то таблетки. Нина торопливо закинула их в рот и сжавшись в клубок, замерла, прислушиваясь к ощущениям. Невидимая смерть тысячами лучей разрушала её кровь, проникая в каждую клеточку.
– Это… это поможет, а?
Стас зевнул.
– Не знаю как тебе, а мне точно поможет. Хоть посплю спокойно…
Страх, ужас и надежда разом пропали. Нина подозрительно глянула на браслет. Да выше нормы... немного… совсем немного.
– Та-ак… Что ты дал?!
– Слабительное, – Стас забрался в палатку. – Уж теперь ты от биотуалета дальше десятка шагов не отойдёшь… путешественница…
Лучи смерти, только что терзающие кровь, оперативно переползли в живот и устроили там концерт. Нина пулей рванула в закрытый уголок, где Стас организовал отхожее место… но…. Стоп!
Вернулась, просмотрела упаковку.
Витамин Д. Пару БАДов и ещё какая-то поддерживающая чешуя.
– Ах, ты…
Выдав несколько изречений, недостойных сахарных уст юной девушки, Нина прошлась по комнате, заставляя себя успокоиться. Ссориться со Стасом сейчас нельзя. На кону важное дело!
Это не говоря о выживании, но то само собой.
Она забралась в палатку, повернулась набок, подложив локоть под голову.
– Слышь, шутник, так что делать будем?
Стас зевнул и тоже повернулся набок.
– Чинить корабль. Потом я сейсмодатчики поставлю. На глубине около
– А ты в курсе, что у нас припасов три дня?
– На десять.
– Нет на три! – врать, не мешки ворочать, а Нине было важно, чтобы Стас озаботился провиантом.
– Нет на десять, – упрямо сказал Стас. – Я проверял перед выходом!
– А… а Нина их выложила, – невинно сообщила Нина. – Ну… просто должны были оборудование погрузить, места не было. А потом всё отменилось, а за ящики забыла… Извини…
Стас посмотрел на неё тяжёлым красноречивым взглядом. Нина почувствовала себя тараканом, которого обнаружил хозяин каюты с тапком в руке. Причём верхом на любимой пироженке.
– Ну… мы же можем настрелять, да?
Стас закрыл глаза.
– Можем.
– У тебя оружие есть? – с надеждой спросила она.
– У меня всё есть, – Стас зевнул, едва успев прикрыть рот широкой ладонью. – Только «поспать» нету.
– Всё-всё, спи!
Стас приоткрыл глаз.
– И ты никуда не упрёшься?
На лице Нины заиграла хитрая улыбка.
– А на охоту возьмёшь? Нина будет рыбу складывать!
– Вот зараза! – Стас потянулся, поворачиваясь на другой бок. – Ладно, возьму.
– Спокойной ночи!
Выбравшись из палатки, Нина налила кофе, хлебнув за успех. И потянулась за игровыми очками. Предстояло набить морду демоническому главгаду и спасти, наконец, поднадоевший магический мирок.
***
Готовность к выходу. Проверьте оборудование!
Они стояли возле яла, проверяя акваланги, ожидая, когда откроется шлюз. Акваланг – жёсткая и гибкая штука, позволяющая на сотне метров глубины чувствовать себя как на десяти без него. Не абисскаф, конечно, всего лишь на
– Странный текст, – Стас кивнул в сторону надписи на воротах. – Вроде межъязык, но с отклонениями.
– Нет, Стас! – улыбнулась Нина. – Это у нас "вроде межъязык, но с отклонениями". А то и есть земной межъязык.
– Откуда знаешь?
– На нём все старые учебные материалы озвучены. Переделать их так никто не удосужился.
– Ну, понятно, – сказал Стас, выводя ял из шлюза. – Лень-матушка – основа цивилизации.
Ворота открылись, их встретил океан.
Ял тихо шёл над головами, прозванивая путь сонаром. Стас висел рядом, с винтовкой наготове, а Нина носилась туда-сюда, постепенно уводя их на северо-восток.
Стас не возражал, ему всё равно было куда плыть – рыбы хватало везде, и он уже застрелил с десяток.
Дополненная реальность, отображала мир в их глазах, основываясь на сонаре и данных из базы. Если база не знала цветовой гаммы объекта, изображала его в оттенках серого. И серого тут было много.
Нина подобралась ближе к какому-то кустику, посветила фонарём. Куст оказался тёмно-бурым с ярко-синими пятнами. Тут же все кусты «окрасились» в нужные цвета. Вернулась к ялу, в поисках, чего бы ещё «раскрасить». И тут заметила цепочку на руке Стаса. Посветила фонарём. Красная с какими-то знаками. Амулет?
– Стас, а ты на больших глубинах работаешь?
– Когда как. Иногда и аспиранток катать приходится, – проворчал тот.
– А о неизученных существах с человека размером ты что-нибудь знаешь?
Стас кивнул.
– Русалами их зовут. У папы бы спросила…
Ему явно не хотелось говорить об этом.
– Спрашивала! Но вчера увидела совсем другое…
Стас повернулся, за прозрачным шлемом чернели зрачки, расширенные на весь глаз. Они ещё и вспыхивали зелёным, когда попадал свет.
Нина невольно отшатнулась. Знала, что у гидронавтов особые светочувствительные глаза, но всё равно впечатляло.
– И что же ты видела? – тихо спросил он.
– Тень. Глаза жёлтые… хвост. Его водой смыло…
Стас рассмеялся.
– Запомни! Если ты их слышишь, значит, они тебя видят. А если ты их видишь, тебя уже никто не увидит.
– А! Ясно-понятно, – кивнула Нина.
– А ещё с ними нельзя говорить! – Стас не заметил иронии. – Сразу к себе притянешь! Это бывшие… люди из павших колоний. Что-то с ними было не так, вот планета и обернула их в… то самое…
Нина коснулась его красной цепи.
– И это защита от них, да?
Стас отдёрнул руку. И уже спокойным голосом веско произнёс.
– Рыба тебе попалась, или животное. Русал просочился бы через корабль и...
Он резко схватился за винтовку.
Во мгле появилось длинное гибкое тело, в виде объёмной сетки. База не успевала её прорисовать…
– Накликали!
И вдруг прямо из земли, приближающуюся тварь охватили гибкие светящиеся нити. И хищник сам стал жертвой чудища, выкопавшегося из песка.
– О! Мраморный краб! Вёдер десять мяса…
– Нет! – крикнула Нина. – Они под охраной Города!
Стас удивлённо посмотрел на неё и неохотно опустил ствол.
Нина донырнула до дна, схватив пару камней, и зависла над крабом. Возникла мысль, касаемо её планов.
Краб рвал рыбину в хлам, жадно поглощая ошмётки. Наевшись, обратил внимание на девушку, зависшую над ним.
Кошмарная тварь: две пары клешней и шесть крупных ног. Три пары глаз. Два на стебельках. Белый с прожилками корпус, и впрямь делал его похожим на мраморную статую. И он умел мимикрировать под любой пейзаж. На спине светились голубые нити, только что вырубившие здоровенную зверюгу.
– Осторожно!
– Да успокойся! Смотри спектакль!
Она постукивала камешками друг о друга, выбивая незатейливый ритм. Краб замер, слушая, затем начал подтанцовывать, размахивая клешнями и двигаясь полуоборотами то в одну сторону, то в другую.
Нина расходилась всё больше, выбивая ритмы разных мелодий, с ловкостью заправского барабанщика. Громко смеясь, носилась вокруг пляшущего краба то, ускоряя ритм, то замедляя. И тот плясал во весь дух.
– Танец с саблями! – хмыкнул Стас, опуская винтовку.
– С клешнями! Крабий тверк!
Она уже сидела у краба на спине, почёсывая ему где-то под панцирем. Тот клекотал от удовольствия, царапая клешнями дно.
– Видишь, а ты боялся!
– Я не разбираюсь в членистоногих… – буркнул Стас.
– Зато Нина разбирается! – девушка хлопнула краба по панцирю. – Гриша, вперёд!
Краб рванул с места, только песок взметнулся.
– Гриша? – Стас плыл рядом, стараясь не отставать. Позади бесшумно шёл ял, равнодушный к людским забавам.
– Ну… Надо же его как-то назвать. Пусть будет Гриша.
– Он запомнит имя?
– Он запомнит Нину. Они эмпаты, и очень привязываются к людям. Да и не только к людям, ко всем, кто умнее. Их встречали даже в "царствах" морских змей.
– Откуда ты это знаешь? – поразился он.
– Нина их выращивала!
– На еду?
– Нет! Они плантации водорослей от вредителей охраняют. Ну а ещё – она хихикнула, – мы с девчонками на них ездим по плантациям. Лучше любого шлюпа! К тому же защита. Этих громил даже морские змеи побаиваются!
– Девчонки верхом на крабах? – заинтересовался Стас. – Хотел бы я на это посмотреть!
– А сейчас ты на это не смотришь? – хитро спросила Нина.
Стас засмеялся. Впервые за всё время.
– Он отличный охотник! – сообщила Нина. – И всегда идёт туда, где сейчас много дичи.
Крабу, конечно же, приспичило на северо-восток. И остановился он только на холме, высящемся над центром города.
– Дальше идти не стоит! – подал голос Стас.
– А мы туда и не идём…
Нина отпустила краба и тот замер, поменяв цвет. На панцире появились выступы, как у камня, конечности зашли под брюхо. Ни дать, ни взять – обычная булыга.
– Сейчас опять приманку выпустит, – сказала Нина, глянув на ял. Как бы улучить момент, забраться туда и прозвонить центр города. Стасу пока ни о чём говорить не хотелось.
Охота и впрямь пошла. Впрочем, Стас тоже расставил световые приманки, кто успешнее, понять было сложно. Главное – рыба пошла косяком. Стас стрелял, Нина укладывала. Контейнер стремительно заполнялся.
Краб тоже времени не терял, и его нити глушили добычу, а быстрые клешни хватали и тащили в пасть.
– Нехило, – уважительно сказал Стас.
– Это актиния… Связываются на уровне нервной системы, практически в один организм…
Она недоговорила.
Рядом мелькнуло нечто большое, длинное. Послышался душераздирающий вопль. Стас, почти не целясь, высадил по направлению звука половину боекомплекта.
Существо врезалось в дно и забилось в агонии. Вода окрасилась кровью.
– На месяц хватит! – он уже зацепил зверюгу тросом, пока краб не добрался. Но издыхающая тварь внезапно рванула вверх, утащив Стас с собой.
– Жди тут! – сообщил он Нине, почти без эмоций.
– Ага…
Проводив его взглядом, Нина быстро поплыла к висящему наверху ялу. Забралась в кабину, поставила сонар на предельную мощность и жахнула по центру города. Минуты три прозванивала руины, записывая данные, пока Стас не вырубил его дистанционно.
– Не шуми!
– Тебя искала!
– Молодец! – Он прикрепил рыбину к ялу. – Уходим!
– Стас! Посмотри!
Из темени проявились контуры города, посреди которых высился остов чудовищно большого корабля.
– Колыбель? – удивился Стас.
– Да! Она сохранилась!
– Сохранили, – уточнил Стас. – Нашу пустили на материалы. А тут ресурсов горы, вот и оставили видимо как памятник.
Подумав, добавил.
– Эх, вот бы выжить, Городу нужны ресурсы.
– А просто так выжить, ты не хочешь? – сухо спросила Нина. – Для себя?
– И для себя тоже, – усмехнулся Стас. – Но лучше когда и для всех.
– Пошли посмотрим?
Стаса аж передёрнуло.
– Нет! – отрезал он.
– Как нет? – пролепетала Нина, совершенно не ожидая такого ответа.
– Ну, вот как "да", только наоборот. Уходим!
– Но это Колыбель! О нас узнают, Стас!
– Обязательно узнают. Надеюсь, что не археологи… А зачем тебе это?
– Как ты не понимаешь… Статус "исследователя дальних рубежей" Нине теперь не светит! Ведь Нина просто жертва катастрофы, и ни фига не исследователь! Нужно какое-то открытие…
– А мёртвый город – не открытие?
– В них и так верят! А вот Колыбель до сих пор считается мифом. От нашей даже фоток не осталось. Это ж сенсация!
Стас вздохнул.
– Слушай, меняй работу, раз шило в попе покоя не даёт.
– Поздно! – вздохнула Нина. – Все уже знают, что Нина собирается этого урода за пояс заткнуть… Нина всем сказала, что сделает лучше, чем было у нас с ним! А теперь все узнают, что Нина… ничего не сделала… как он и говорил…
– И это всё? – удивился Стас.
– Что «и всё»?! Он бросил Нину!… Присвоил наш общий труд! Воспользовался... убедил всех, что это только его работа. И теперь у него карьера, а Нина… – она всхлипнула, – …а Нина дура!
И она прижалась к крабу. Гришка, растерянно поглаживал её стеблями актиний.
Стас угрюмо глянул на Колыбель.
– Это не повод для самоубийства! Там наверняка павшая колония. Или радиация. Или бог весть что ещё. Без разведки туда лезть нельзя. Я отвечаю за наши жизни, и рисковать ими ради твоих обид не буду.
– Да какая… к чёрту колония… – всхлипнула она.
– Домой я сказал! Вопрос закрыт.
***
Нина, мрачно прогуливаясь по станции. Время от времени она добиралась до иллюминатора, с тоской глядя во мглу, туда, где высилась Колыбель.
Там пряталась слава, которую у неё отнял Стас.
Сам он убыл ещё сутки назад, когда они обработали добычу и завершили ремонт корабля.
– Я иду на глубину 2000, – сказал напоследок. – Один, без специальной химии… всякое может случиться… Если что, выживай сама! Только бога ради не лезь к Колыбели!
Его слова Нина пропустила мимо ушей. Да что с ним будет? Он железный…
На площадке нарисовался Гришка. Привлечённый запахом рыбных отходов, краб забрался наверх, к мусорной камере и увлечённо ковырялся там, пытаясь клешнями разжать заклинивший люк.
Хм… А что если… на нём?
Нина зло улыбнулась.
– Нет уж, Стас! Колыбель – моя!
**
Океан встретил её сумраком. Сверху на ледяном панцире слабо светилось пятно ультрафиолета. Похоже, пепел начало понемногу уносить.
Гришка таки добился успеха и с оторванным люком грохнулся на дно кверху брюхом. На него вывалилась гора органики. Получилась куча мала, с яростно дрыгающимися ножками.
– Гришка, ты балбес!
Нина подплыла к яростно трепыхающемуся крабу и помогла перевернуться.
Гришка, тут же запихнув в рот первое, что попалось, и лишь потом вытаращился на Нину.
– Ты балбес, да?
Краб поднял клешни и пошёл выплясывать по кругу. Нина засмеялась.
– Кушай! И поехали кататься!
Колыбель, казалось, нависала над мёртвым городом. До неё с километр пути, но через руины. Краб там может и не пройдёт. Или чего хуже – застрянет.
Притормозив, Нина осмотрелась и достала зонд. Тот всплыл, настраиваясь на глубину, включил прожектор. Свет скользнул Нине по шлему, зацепив и краба. Гришка недовольно затрещал, запрятав глаза-стебельки.
Здесь всё до боли напоминала Город. А значит, должны быть туннели, по которым вереницы грузов идут от одного сектора, к другому. По ним-то можно и до Колыбели доехать.
И зонд его нашёл. Вход в туннель оказался дырой, выбитой шлюпом, врезавшимся в дно. Тот сгорел, да так, что пластиковый корпус расплавился и частично стёк внутрь туннеля, образовав уродливую колонну с торчащими кверху рулями.
Вокруг никого. Даже рыб нет. Хрипящий благим матом дозиметр подсказывал, почему именно. Нина хмуро смотрела на счётчик. Наверху фон мало отличался от станции. А из подземки и рядом с входом прямо сияет. Но 3-4 часа пробыть можно. Не смертельно.
Оставив Гришку доедать очередную скормленную рыбину, Нина спустилась в туннель.
Он был огромный. На засыпанном песком дне груда битого хлама и слившаяся сюда часть расплавленного корпуса.
Нина зажгла факел – длинную трубку, горящую алым пламенем. Фонарь фонарём, а факел никогда не сломается. Но главное, если что от хищника отмахаться можно.
Зацепилась ремнём за что-то, обернулась, вздрогнула. Это оказалась рука. С шестью длинными скрюченными пальцами, заживо вплавленная в пластик. Застывшая в вечности попытка вырваться из расплавленной жижи. Между пальцев перепонки, присоски на кончиках…
Попятившись, Нина воткнулась в противоположную стену. Замерла, не в силах отвести взгляда.
В глубине туннеля что-то щёлкнуло и протяжно затрещало. Она резко включила эхолот. А проход перекрыт! Завал.
Увеличив резкость, тихо ахнула. Не завал, а стена, собранная из обломков. И перед ней фигуры с хвостами вместо ног…
**
Под пронзительный визг Нина пулей выплыла наверх. Вцепилась в краба.
– Гришка беги!
За спиной послышался новый вопль. Зонд сообщил о поломке и пропал. Последние показания – десяток размазанных теней с хвостами.
– Быстрее, Гри…
Хлёсткий удар сошвырнул её с краба. Крючась от боли и хватая воздух ртом, она плавно опустилась на дно.
Гришка тоже далеко не ушёл, замер у стены, отбиваясь конечностями, одну из которых ему уже сломали.
В свете пламени появилась оскаленная желтоглазая морда. Длинные пальцы с перепонками вцепились ей за шлем, потянув на себя.
Нина ткнула факелом в оскаленную пасть. Раздался визг, словно пилили резаком металл, перепонки в ушах затрепетали. Тварь исчезла, а оглушённая Нина свалилась на песок…
***
…и поняла, что стоит на Крыше, в парке под деревьями, щурясь от синих ярких лучей. Перед ней стоял Он, тот самый. В дорогом костюме, холёный и самоуверенный.
– В чём проблема, краса синеглазая? Обиделась, что я ловчее оказался? Так смирись, я и впрямь ловчее!
Почему-то гнева больше не было, осталось лишь отвращение. Нина равнодушно прошла сквозь него и внезапно оказалась в кабинете, где сидел, держась за голову, седеющий мужчина в деловом костюме.
А рядом стояла Нина. Ещё одна.
Мужчина слабо улыбнулся.
– Я устроил тебе поездку. Поедешь ты в свои дальние дали.
– Отлично! – и Нина умчалась, даже не закрыв дверь…
А Нина осталась.
– Пап, что-то не так?
Он молчал.
– У тебя проблемы из-за этого, да?
Неожиданная догадка пронзила мозг.
– Тебя уволили!
– Ничего… Мама очень просила, чтобы я о тебе заботился, когда… мы с тобой останемся одни. И вот я это сделал! Всё что мог, я тебе дал… Она… была бы рада. Ты ведь тоже рада, да?
Нина замерла, чувствуя, как колотится сердце.
– Пап, отмени поездку! Чёрт с ней! Нина другую работу сделает? Пап!
– Поздно, Нина. Фарш назад не прокрутить. Что сделано, то сделано.
– Пап…
– Всё! – он пресёк разговор одним движением руки. – Тебе пора. И… помнишь?
Сжав руку в кулак, отбил дробь. Три коротких, три длинных, три коротких.
– Помнишь?
Нина открыла глаза.
Бой продолжался. Краба то и дело атаковали с разных сторон, нанося удары способные убить человека. Из шести щупалец остались две. Корпус покрыт кровоточащими вмятинами. Половина глаз выбита…
И всё же Гришка держался. Оглушённый, израненный, умело отмахивался клешнями от мелькающих теней, то и дело, вырывая из врагов металлический визг боли… А её толи не видели, толи приняли за мёртвую.
Факел в руке ещё горел. Надёжная штука. Улучив момент, Нина рывком проплыла разделяющие их с крабом десяток метров, нырнув ему под брюхо. Дёрнула за ус.
– Гриша, пошёл! Пошёл!
Желтоглазая тварь рванулась было за ней, но при виде факела шарахнулась в сторону.
Ага! Зауважали, сволочи!
Текли минуты. Краб хромал среди руин. Нина отмахивалась факелом, судорожно включая и выключая сонар: три коротких паузы, три длинных, три коротких. Казалось, ни конца этому не будет, ни края.
И вдруг через мглу полную пронзительных металлических криков прорвался оглушительной громкости сигнал.
ТИННН!
Звуковая волна мощного гидролокатора вдарила по ушам, по телу. Нина вскрикнула от боли.
ТИННН!
Гришка, клекоча, махал клешнёй отбиваясь от жестоких волн, бьющих пострашнее любого хищника.
ТИННН!
Однако врагам пришлось не слаще. Визжащие тени носились туда-сюда. Кто-то с воплем врезался в дно. Трое бились в судорогах у крабьих лап.
И посреди этого адского концерта, плавно спускался Стас.
В клешнях абисскафа гидролокатор от яла. Настолько мощный, что разрывал ближайших рыбин, имевших несчастье оказаться на пути сигнала. За спиной кое-как прикреплённый аккумулятор из того же яла.
Это всё, что осталось от его маленького удобного катера. И от Стаса осталось бы не больше, не догадайся он порыться в оседающих на дно обломках…
Стас был на пределе. Он плохо видел, туго соображал, находясь на грани обморока. Он даже не сразу смог выйти на станцию и долго кружил по бескрайней черноте, среди вопящих тварей, почти разрядив аккумулятор гидролокатора.
Откуда "СОС"? Что тут происходит?
Краб?… Человек? Человек! Корчащийся на песке, человечек…
Вот зараза!
Злость прибавила сил. Даже сообразил, что пора вырубить сонар, пока он их не поубивал.
Приземлился на пружинившие ноги, проводил взглядом убегающие тени. Подошёл к полю боя.
Избитый в хлам Гришка замер, угрожая Лягушкину единственной клешнёй. Нина, едва дыша, дрожащей рукой поглаживала изломанный панцирь. На песке догорал факел.
– Стас! Помоги!… Ему…
***
– Убить тебя мало! – прохрипел Стас. Белый до синевы, он едва дышал.
– Тебя тоже убить мало… – ласково сказала Нина, поднося ему ко рту чашку с бульоном. – Ты какого чёрта корабль увёл?
– Спрятал! – прохрипел он, с трудом сделав пару глотков. – На яле катался… Ты потревожила павшую колонию. Надо бежать!
– В таком виде ты сбежишь только в могилу. Спи уж!
– Я не… – он подскочил, но бессильно упал на матрац.
– Ты да! – Нина убрала снотворное в аптечку и закрыла палатку! – Доброй ночи…
С трудом поднялась на ноги. Предстояло идти в шлюз, лечить краба, обрабатывать раны. Иначе сдохнет, дело известное …
Болело буквально всё, хотелось сдохнуть прямо тут на месте. На плече огромный синяк, отчего рука работала через раз.
Но Нина упрямо залезла в акваланг.
Оказывается, не так уж и много тех, кто готов пожертвовать ради неё самым ценным, включая жизнь. Трое их всего. И всем она успела напричинять добра вагон с тележкой! И назад этот фарш не провернёшь…
Спустя час, Нина спала на диване в комнате отдыха. Сон был странный. То тёмный пустой коридор, то светло до рези в глазах и толпа куда-то спешит. Вон девочка с крабом, которую за руку держит женщина средних лет. Вот тип воткнул телефон в зарядку. И только сейчас увидел Нину:
– Кто ты?
Она очнулась от вибрации. Телефон светился! Разлепив глаза, взяла его, уставилась на экран.
– Чудеса!
– Стас! Радиация!
А под этим всем:
– Кто ты?
Телефон едва не выпал у неё из рук.
Зашипела рация, послышался хриплый голос Стаса.
– Нина, где ты?
– Стас! – возбуждённо прошептала она, – а как фермы с Городом связываются? В воде же связи нет?
– Через кабель, – ответил Стас зевая. Потом насторожившись, добавил. – А почему шёпотом? Ты где?
– В жилом… Ладно, пока!
Взяла телефон, стараясь унять дрожь в голосе, проговорила.
– Нина. Человек!
Щёлк. Сообщение ушло в текст. Тишина. Послышался скрип где-то на крыше. Потом несколько знакомых шлепков.
Завибрировал телефон, вспышка неприятно ослепила глаза.
– Здравствуй, человек Нина!
В иллюминатор постучали.
Повернув голову, она с полминуты смотрела в ту сторону. Затем, на цыпочках, прокралась среди детских игрушек и обуви, пытаясь разглядеть, кто там?
Снаружи вспыхнул свет. Стас врубил внешний прожектор. Перед Ниной появилась тень с жёлтыми глазами.
Пискнула рация.
– НИНА! – Впервые она слышала, чтобы Стас кричал. – НЕ ГОВОРИ С НИМИ! СЛЫШИШЬ! НЕ ГОВОРИ!
Существо вертело треугольной головой, осматриваясь. Затем прижалось лбом и повернуло голову именно туда, где стояла Нина со светящимся телефоном в руке.
Сообразив, рывком сунула его в карман. Попятилась. Под ногой хрустнула детская игрушка.
Поздно. Жёлтые глаза смотрели точно на неё, а тяжёлая рука с оглушительным гулом ударила по стеклу.
Раздался треск… Струйка воды под бешеным давлением, разнесла в хлам площадку, диваны и вообще всё, что попалось на пути.
Разгерметизация!
Люк закрыл створки. Вода прибывала. Щёлкнули аварийные переборки, отсекая сектор от остальной станции.
Воды почти по пояс, голову сдавило как тисками. Воздуху некуда уходить и он сжимался под напором, как невидимая пружина.
Нина дёргала двери, пыталась допрыгнуть до вентиляции, тянула люк… Бесполезно! Вода поднималась прямо на глазах, и давила, давила…
– Нина!
Стас, словно атлант, держал створки, не давая им сомкнуться.
– Сюда!
Шесть метров она проплыла за пару секунд! Вода, рвущаяся в люк, затянула её, больно ударила обо что-то и припечатала бы об пол, не вцепись она в лестницу.
Ещё миг, и люк закрылся, толкнув Стаса на пол. Их напоследок окатило ледяной водой.
***
Разлепив глаза, Нина вжалась в стену. Перед ней стоял русал.
Перекрывая выход, он скалился чёрными зубами, низко наклонив голову набок.
Пауза длилась недолго.
Стас нащупал какую-то палку среди кучи вынесенного хлама, и с криком бросился на врага, проломив ему череп.
– Постой-ка… Подожди…
Стас оттолкнул её так, что Нина улетела, впечатавшись в стену. В глазах потемнело. А он всё лупил и лупил русала что есть сил.
– Стой, дурак! – Нина снова повисла на руке Стаса. – Прекрати!
Стас опять толкнул её, но слабость дала о себе знать, и он бессильно сполз у стены.
– Ты, что?!
– А… а ты что? – крикнула в ответ. – Он же дохлый! Его сюда водой вынесло!
Стас покосился на труп. Тот как висел, зацепившись плавниками за сетку с истлевшей "живой изгородью", так и продолжал висеть, скалясь в предсмертной судороге.
– Не просочился он ни фига, Стас! Стекло сломал! И сдох от перепада давления, когда ты люк открыл.
Стас отшвырнул железку в сторону и поднялся.
– Этот сдох, другие придут. Мы потревожили их! Это павшие!
– Читай! – она сунула ему под нос телефон.
Купание машинка перенесла равнодушно. Правда, аккумулятор садился на глазах и вскоре совсем погас.
– Живы твои "павшие"! Они просто отсюда сбежали и всё!
Стас упрямо мотнул головой.
– Это… они… сами написали… Они умеют… А тебя так легко обмануть!
– Уф! Стас… – Нина погладила его по плечу. – Ладно, Нину ты за дуру держишь. Пусть. Тебе и по должности полагается. Но сам то на его пальцы глянь! Как он тебе присосками текст наберёт? И говорить они вряд ли умеют. Нечем им! Ну, невозможно из человека мутировать вот в это за двести с гаком лет! Будь ты хоть трижды павшим и четырежды проклятым!
Стас подошёл к изрядно изуродованному трупу, несколько секунд его рассматривал.
– Ладно. И кто же это?
– Местный… Чем-то на чёрного лопыря похож, только больше и куда умнее. Это всего лишь животные.
– Всего лишь, – усмехнулся Стас. Вот это – он показал массивный осколок иллюминатора, – я и абисскафом далеко не сразу проломлю. Это уметь надо! И ял мой они также разнесли! Нашли слабые места в конструкции и разбили в два удара! Я еле успел уйти на глубину. Вышел в другом месте через сутки, а они меня ждут! Это не животные!
Нина махнула рукой.
– Но ведь мы на их территории! Шумим и охотимся! Вот они и взбесились. Пересидеть надо с неделю, побузят и рассосутся.
– Рассасываться будем мы! – усмехнулся Стас. – Давай собирай вещи. Я кажется, придумал, как можно прорваться.
– Прорываться? – удивилась Нина. – А корабль сюда вызвать нельзя? У нас же куча вещей!
– Я его аж в пещеру отогнал, – признался, Стас. – Отсюда его не вызвать, далеко.
– В пещеру? – вспылила Нина. – А чего не в наш Город сразу?
– Ну… – Стас смутился. – Подальше прятал. Русалы же... как говорили, в корабли просачиваются.
Нина, закатив глаза, печально вздохнула.
– Как просочатся, позовёшь – сухо сказал она, поправляя растрепавшуюся причёску. – Нина по ним диссертацию напишет. А то нынешняя, похоже, накрылась…
***
Тьму разорвали сотни металлических воплей. Мелькали десятки точек, вьющихся возле станции и ломающих всё, что только удавалось. Штурм шёл уже пятый час, и упрямства нападавшим было не занимать.
Но вот из шлюза выскочил самодельный катер, стремительно набирающий ход. Вопящая тьма ринулась за ним. Погоня была недолгой и вскоре катер настигли...
Раздался чудовищной силы взрыв. Массивные конструкции станции жалобно заскрежетали. Отчаянно выл сигнал тревоги.
И лишь десятки мёртвых тел оседали на песчаное дно, да наиболее удачливые в ужасе мчались кто куда.
– Уходим, Ни…
Стас замолк, схватив винтовку. На пути оказались два русала. Шлюз спас их от взрывной волны, но вид у них был плачевный. Один с трудом держался на плаву, его товарищ и вовсе лежал, слабо шевелясь.
Желтоглазый с интересом осматривал то Нину, то Стаса. Глянул на выставившего единственную клешню краба, и особо внимательно – на ствол винтовки.
Его сильно побило, кровоточащая рана на боку. Не в силах ничего сделать, он просто смотрел на свою смерть.
– Стас, стой! – крикнула Нина. – Можно я?
И замерла от этого своего "я", которое не произносила с детства, называя себя только так, как звала её мама.
– Ты сумасшедшая! – пророкотал Стас.
– Я…! Я знаю, что делаю!
Протянув ладони, она поплыла к русалу. Он оскалился, но не пошевелился, пока она возилась с его раной. Ей удалось повторить то, что что вчера сделала с крабом, остановила кровь и обработала рану.
Осмотрев себя, русал глянул на Нину. Затем плавно выпростал руки в сторону валяющегося товарища, посечённого осколками.
Нина постаралась помочь и ему...
Оставив этих двоих, двинулись дальше, таща за собой шлейф из контейнеров на поплавках: припасы, оборудование, стержни для корабельного реактора и массу затрофеенного на станции барахла.
– Кажется, я знаю, чем займусь в ближайшее время! – тихо сказала Нина, поглаживая краба. Тот отчаянно хромал, но пришлось заставить его тащить это всё.
– Рад буду помочь, – ответствовал Стас. И невесело добавил: – Жаль, что всё так с этими чернышами вышло! Но выбора они не оставили.
И снова схватился за винтовку, правда, тут же опустил. Русал плыл медленно и держал руки как Нина ранее, ладонями вперёд.
Приблизившись, снял со своего бока какую-то короткую палку, которую удерживал плавником. Бережно с двух рук протянул Нине.
– Что это? – удивился Стас.
– Да это ж мой факел! – хихикнула Нина, разглядывая возвращённое имущество.
Существо коснулось ладонями локтей. Нина и Стас, сообразив, что это приветствие, одновременно кивнули в ответ.
На том и распрощались.
***
– Что ж! Интересная поездка получилась… – вздохнула Нина, помогая Стасу затолкнуть оробевшего краба в туннель. Они едва не уронили Гришку, когда тот, не учуяв дна под собой, начал яростно брыкаться.
– Почему это получиЛАСЬ? – пророкотал Стас, глядя на выходящий из пещеры корабль, а заодно прижимая Гришку, всё ещё пытающегося удрать. – До Сейны примерно три недели пути. Впереди ещё много интересного!
– Типун тебе на язык!
– Кажется, уже вскочил…
