Здесь водятся чудовища

Кракен — это всего лишь страшный сон,

однако и сон может ворваться в реальность.

Изречённая морская мудрость.

— Ну что, Джин? Это нам в плюс!

— Безусловно, Арни.

— Всё записал?

— Всё!

— Тогда отправляй заказчику.

И практически тут же тренькнул короткий сигнал исходящего сообщения,

Наблюдая за бесславным концом двух противостоящих армад, они мысленно потянулись:

— Так, а кто у нас там дальше, по списку…

***

— Давай!

— Шевелись!

— Живее!

— Живее…

— Маневрируй…

Обрывки коротких команд раздавались в эфире.

Группа небольших вёртких катеров кружилась в танце виражей, около одной из многочисленных мусорных свалок в глубине морекосма.

— Береги-ись! Берегись! Сейчас выстрелит!

С края тёмного облака стремительно поднялся уродливый протуберанец, состоящий из ржавых гигантских шестерён, длинных балок и прочего ненужного хлама (масло масляное). Жгут хлестнул по досаждающей мелочи и опал обратно.

— А-а-а, зацепил! Падаю…

— Не дрейфь!

— Подхватим!

Один из катеров, кувыркаясь и теряя обломки, по кривой понёсся в открытый косм. От него отделилась серебристая капсула «Спасателя», а неуправляемый кораблик ещё несколько секунд удалялся, и после прекратил своё существование в яркой вспышке самоуничтожения. Двигатель катера, лишённый стабилизирующих связей с управляющим мозгом человека, пошёл в разнос. Капсулу нащупал луч притяжения с корабля-матки, а ещё через несколько минут раненый пилот оказался в медотсеке.

А за бортом «Ариадны» шла битва не на жизнь, а на смерть. Катера продолжали свою замысловатую игру, опутывая кракена паутиной силовых полей и лишая его подвижности. И через полчаса каждый из них замер в расчётной точке пространства, выведя генераторы на необходимую мощность. Тогда в дело вступал он — Преобразователь.

Погружаясь в облако, Преобразователь нёс на борту комплекс аппаратуры РЭБ. Пробираясь «во святая святых» мусорного монстра, он выжигал его управляющие цепи и электронных паразитов, обитающих там.

На этот раз операция закончилась вполне удачно и, получив команду отбоя, команда вернулась на «Ариадну».

***

После выхода человечества в космос и великого расселения по Солнечной системе за ним безобразным шлейфом потянулись и прочие людские пороки, будь то проституция, наркотики и незаконная торговля оружием. Но самое большое зло, которое вынесли люди к звёздам, то чем страдала поверхность родной планеты — это гнойные струпья обширных свалок.

В конце двадцатого и начале двадцать первого века, когда мир полностью съехал с катушек в мрачную и глубокую бездну потребления, окончательно утратив свою духовность.

Когда слова потеряли свою истинную суть, ценность и настоящность.

Когда светлые и чистые помыслы людей оказались попраны, а их величество деньги встали во главу угла.

Тогда в своей угрожающей и первозданной красоте выполз этот ужасающий монстр — обычный мусор.

К этому времени цивилизация довольно легко разобралась с основным, как оказалось истощаемым полезным ископаемым своей родины — нефтью. Из её производных полимеров делали что угодно, начиная от пластика и заканчивая пищевыми добавками, но более всего было налажено производство различных упаковок, после разового применения шедших в отходы.

Конечно, находились отдельные смельчаки и даже целые организации, борющиеся с глобальным злом, но эти небольшие успехи на гребне цунами мусорной проблемы оказались ничтожно малы, потому что большую часть из них составляли простые волонтёры. В то время, как транснациональные корпорации, поставившие во главу угла прибыль, ворочали многомиллионными, а порой и многомиллиардными бюджетами. Глобалисты считали так называемых «зелёных» досадной мелочью и не особо принимали их во внимание.

Впрочем, защитникам окружающей среды удалось выйти на международный уровень. В 1971-ом году, в сентябре, произошло довольно важное и знаковое событие — небольшая группа добровольцев организовала так называемую «Гринпис», а спустя тридцать лет в их рядах насчитывалось порядка 2.5 млн. сторонников по всему земному шару, что само по себе являлась грозной силой.

Тем не менее…

Первая космическая свалка образовалась стихийно, за орбитой Сатурна, сначала небольшая, а по мере роста, более и более превращающаяся в кишащий различными криминальными элементами клоповник. Впоследствии на этой первой официально зарегистрированной космической мусорке, можно было найти, что угодно, начиная паровозов 18-го века и заканчивая разбитыми суперсовременными челноками. А после скоротечной войны с Плоскоземельцами к ним присоединились пара фрегатов Объединённого флота. Восстанавливать корабли оказалось нереально и нерентабельно, а пустить остовы на лом также сочли глупой затеей. После ряда несчастных случаев в облаке компания-подрядчик умыла руки, и желающих больше не находилось.

Газовые плиты, микроволновки, компьютерные системные блоки и прочий ширпотреб, отслуживший свой срок, продолжал дрейфовать бесформенной грудой сплавленного и выжженного металла, битого стекла и пластика. Поднять хлам и вышвырнуть его в открытый космос, оказалось гораздо дешевле и проще, нежели получать кипу различных разрешений на утилизацию. А после постройки орбитального кольца человечество по старой доброй привычке, только в более широких и новых масштабах, выливало грязные помои в окно, на голову случайному прохожему.

Первую свалку облюбовал себе и принял в своё безраздельное пользование некий Кортес, тем самым сыскав бессмертную славу головореза. Им пугали малых детей, а подростки, безудержные в своих подвижных и безумных играх, разыгрывали его роль по жребию, каждый из них хотел походить на легендарного флибустьера.

После изобретения гиперпространственого двигателя началась безудержная экспансия — колонизация спутников, планет и целых звёздных систем, вследствие чего мусорная клоака выплеснулась дальше, за орбиту Плутона. Повсюду, где обосновался человек, как после дождя возникали подобные классические свалки, становясь прибежищем для изгоев и отвергнутых членов общества.

Прошло два века. Люди плодились и размножались, а вслед процветающей цивилизации катилась всесокрушающая и всепожирающая волна хлама, завоёвывая и проглатывая целые астероиды, а то и планеты, переваривая их в своём ненасытном обжорстве.

Так бы продолжалось ещё долго, может быть, не одно тысячелетие, но случилось непредвиденное.

Однажды в секторе Альфы Лебедя пропал небольшой мусоровоз. Согласно, Первому Уставу туда была отправлена поисковая команда, но прибывший на место происшествия Спасатель никого не обнаружил. В соответствии с тем же документом корабль занесли в список без вести пропавших. Через полгода произошла новая пропажа, в другом секторе, а через месяц ещё. Во всех случаях спасатели летали впустую, а затем исчез сам Поисковик.

Люди создали комиссию, провели расследование, и жуткая правда возникла перед человечеством в своей первозданной красе: оказалось, что при достижении некой критической массы мусора на свалках происходило образование псевдоразума. Брошенные электронные приборы и микросхемы выстраивались в замысловатом порядке, в них возникала ЭДС, и искусственный разум начинал жить, осознавая себя и окружающее пространство.

В зависимости от мощности задействованной электронной начинки он формировал своё тело из того же выброшенного и не нужного хлама, из вещей, машин и агрегатов, по пути поглощая и пожирая любознательных, попавших в ареал его обитания. Но благо, глубина поля самого большого известного чудовища ограничивалась лишь парой парсеков от границы облака.

Впрочем, к тому времени свалки росли и матерели сами по себе, затягивая в своё корявое тело всё больше нужного и ненужного.

Неожиданно капитаны мусоровозов стали одними из самых уважаемых и почитаемых людей во вселенной. Некоторые из них собирали целые эскадры и даже флотилии для охоты на кракенов, ибо так назвали мусорных монстров, размеры которых в поперечнике достигали сотни и более стандартных метров.

Порой рейды заканчивались успешно, и поверженное чудовище, опутанное силовыми полями, препарировали на его же свалке. Многочисленные учёные пытались разобраться в хитросплетениях чуждого человеческой логике разума.

Ещё через полвека профессия ловцов кракена стала одной из самых престижных и уважаемых в обществе, многие из которых шагнули туда с капитанского мостика мусоровоза. Впоследствии, когда учёные разобрались — что к чему и не найдя ничего интересного махнули рукой на глупую затею, а ловцы стали использовать аппаратуру радиоподавления.

И сейчас, отслеживая свои информационные каналы, Неустрашимый занимался ловлей этих чудовищ, что впрочем, не мешало ему и его многочисленным приспешникам заниматься обыкновенным разбоем, нападая на честных торговцев и потрошить трюмы кораблей на предмет ценных и не очень приобретений.

***

— Ваше Величество! Ваше Величество!

Неспешно прогуливаясь по мощёным дорожкам летнего сада, король полностью погрузился в свои невесёлые мысли:

«В последнее время государственные дела совсем пришли в упадок — более чем на четверть упали налоговые сборы, а кузен Вильгельм, со своими сепаратистскими настроениями, опять поднял голову и мутит двор!»

Время от времени Владыка останавливался, разглядывая диковинные растения, привезённые из дальних уголков изведанных галактик. Где-то там, в глубине оранжереи, его ожидал любимый цветок, с пряным наркотическим ароматом, чем-то похожий на земную орхидею, но сегодня и его благоухание не могло рассеять мрачных дум короля. А теперь ещё и это…

— Ваше Величество! Ваше Величество! — скрипучий голос главы секретной службы отвлекал Людовика от непраздных раздумий и действовал на нервы.

Он попытался отключиться от назойливого гостя, скрыться в тенистой прохладе, но…

Наличие этого неприятного человека при дворе всегда вызывало определённую головную боль, даже теперь он позволил себе неслыханную дерзость — нарушил полуденный покой королевской особы. Впрочем, Владыка понимал, раз уж Теодор посмел себе такое, то действительно произошло нечто из ряда вон выходящее. Людовик состроил недовольную гримасу и скользнул взглядом по тщедушной фигурке непрошенного гостя, облачённую в видавший виды сюртук, одетый скорее для отвода глаз.

Они оба прекрасно знали и понимали, в этих скрюченных подагрой, но всё ещё цепких руках находились невидимые нити, подёргивая за которые, глава получал важные сведения. Широкая сеть осведомителей, агентов и шпионов различных сословий честно отрабатывала королевское золото. Чего-чего, а на «святое дело» Людовик казны не жалел, и Теодор пришёлся как раз ко двору, состоя на службе не одно десятилетие. Его же осведомлённость в отношении дворцовых интриг вызывала завистливый страх всего императорского двора. Неугодные исчезали сами собой, порой и не догадываясь обо всех хитросплетениях около своей списанной персоны.

К примеру, взять недавний случай с молодым баронетом Пасквилем с далёкой аграрной планеты. Впервые попав на королевский бал в честь очередного значимого события, юный выскочка на входе столкнулся с Теодором и, поведясь на его непритязательный наряд, отпустил пару нелестных шуточек. А после, изрядно приняв на грудь, был уличён в крамольных речах.

Спустя стандартные галактические сутки тело молодого человека обнаружили в одной из дешёвых забегаловок на окраине столицы. Естественно, ни свидетелей, и ни очевидцев не нашлось. Никто ничего не знал. Урной праха закончился первый и последний выход в свет щеголеватого баронета с Агрии.

Сейчас же Король Полуденного Мира молчаливо разглядывал стоящего перед ним человека, словно пытаясь по его мимике и жестам разгадать не озвученное сообщение. Затем, подойдя к диковинному цветку, он снял с его лепестков прозрачную жемчужину эликсира, бросил в рот, и только тогда едва уловимым кивком головы позволил говорить.

Теодор шагнул ближе и, склоняя свою седую голову с носом-клювом, начал:

— Ваше Величество, сегодня утром в порт зашли «братья-цыгане», возвращались к себе, в «табор»… — он остановился, перевёл дух, зная, что Людовик не любит спешки, а затем продолжил, — и по пути попалась им вещица занятная, а именно, «СШМ-1» с нашим гербом на обшивке. Они её на борт подняли, вскрыли, а там матросик нашего флота окоченевший. Пока разобрались… — здесь он вновь притормозил, — так вот, оказалось, шлюпка с «Гермеса». На обратном пути, сразу после выхода из гипера, их накрыли! Я записи бортового журнала сам лично просмотрел… — здесь Теодор вынул из кармана белейший носовой платок и, обстоятельно чихнув, продолжал, — в общем, Людовик, — Джонн Неустрашимый вернулся!

Король же задумчиво смотрел на главу секретной службы и сквозь него. Казалось, императорский взгляд проникал в самые глубокие складки человеческой души, перебирая и препарируя истинную суть, выискивая изъяны и прорехи.

— Джонн, говорите, вернулся? А что же вы, любезнейший, всего лишь пару месяцев назад клятвенно уверяли меня и дворовую челядь в том, что он пропал в квадранте В-176, и ваш, именно ваш человек проследил за тем, чтобы данная операция прошла успешно. И теперь, я повторяю, теперь… — слова короля словно тягучей патокой обволакивали свою жертву, не давая ни единого шанса на спасение, отрезая возможные пути отхода, — …и теперь, спустя два долгих месяца бесконечной радости и веселья, вы заявляете о том, что он вернулся! Теодор, вы меня удивили. Джонн Неустрашимый вернулся… — он вновь зевнул, глянул на побледневшего собеседника и вздохнул, — ну это, любезнейший, ни в какие ворота… Я понимаю, мой дорогой Теодор, но как бы там ни было… разрешите этот вопрос как можно скорее… — Людовик замолк на полуслове и лёгким кивком дал понять об окончании аудиенции.

Ещё раз поклонившись, глава королевской секретной службы поспешил покинуть благоухающий сад.

***

Через пару недель на Беглеце, в одной из захудалых портовых гостиниц, произошла назначенная встреча.

Немолодой монах по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж и прошёл в конец узкого коридора, освещённого единственной лампой. Невысокая человеческая фигура, облачённая в тёмную сутану с накинутым капюшоном, выбивалась из общего потока посетителей третьесортной забегаловки, но портье, видавший на своём веку и не такое, безразлично махнул рукой, пропуская вовнутрь очередного любителя проповедей. Монах постучал в один из крайних номеров и прошмыгнул в приоткрытую створку.

Убогая обстановка комнаты, вздувшийся корявый пол, прикрытый рваным линолеумом, и прикроватная кособокая тумбочка, заставленная батареей пустых бутылок из-под спиртного. Хозяин — тучный человек восседал на кровати, закинув ноги поверх старенького засаленного покрывала. Единственный глаз толстяка вопросительно смотрел на посетителя.

— Кракен — это всего лишь страшный сон…

— …однако и сон может ворваться в реальность, — отозвался хозяин удивительно мягким и женственным голосом.

После обмена паролями Арнольд заметно расслабился и небрежно откинул бластер на покрывало. Затем, запустив ручищу за спинку непритязательного лежбища, он вытащил початую бутылку рома и, громко хлебнув из горлышка, вновь уставился на визитёра:

— Ну-у?!

В этом простом слове знающий человек уловил бы шелест больших денег, непередаваемую жажду мести, крови и прочих пороков, издавна окружающих разумные расы, сведя «на нет» их скромные поползновения к светлой доле.

Связной, с долей брезгливости разглядывая окружающую обстановку, подхватился и, стараясь не смотреть на свирепую рожу хозяина, нырнул рукой под своё скромное одеяние и вытянул небольшой пакет.

Стукнула дверца душевой комнаты, и мимо гостя, не стыдясь, продефилировала нагая девица с короткими светлыми волосами. Взяв с кресла видавший виды и потрёпанный плед, она обернула его вокруг своих соблазнительных бёдер и подалась к Арнольду:

— Что там, милый? – проворковала она.

Толстяк небрежно разорвал плотную обёртку и вывалил содержимое пакета себе на колени. Среди плотно увязанных денежных пачек мелькнула ярко-синяя карточка — описание очередного задания.

Исподтишка наблюдавший за аппетитными формами, гость перевёл взгляд на деньги, сглотнул и поспешно добавил:

— Это только аванс! После выполнения получите ещё столько же, — и помимо своей воли вновь стрельнул глазами на полунагую девицу.

А та, уловив его интерес, придвинулась ближе, при этом её большие полушария волнующе колыхнулись.

— Желаешь развлечься, красавчик! — с этими словами, запрокинув голову, она рассмеялась хриплым, терзающим душу смехом.

— Спаси и Сохрани! — перекрестился гость и шмыгнул за дверь.

Несмотря на комплекцию, хозяин быстро поднялся и выглянул вслед за ним — небольшой коридор был пуст. С усилием захлопнув перекошенную дверь, он повернул ключ в замке. А красотка, тем делом, выволокла на середину комнаты два небольших чемодана.

— Шевелись, Арни, у нас не так много времени!

Мужчина, не говоря ни слова, подошёл к одному из них. С негромким щелчком отскочила крышка кейса, и толстяк торопливо шагнул внутрь. Послышалось лёгкое гудение, после чего образ тучного мужчины растаял в воздухе, а на его месте оказалась сухонькая старушка.

Девица тоже не теряла времени даром — вместо неё появился сопливый и прыщавый подросток, ломающимся голосом он произнёс:

— Быстрее, через десять минут будет такси!

— Угук! — прошамкала старуха беззубым ртом.

Они схватили свою поклажу, каждый из чемоданов к тому времени принял нужную форму, более подходящую для нового образа. У мальчишки за плечами оказался ярко раскрашенный рюкзак, а у его спутницы — огромная кошёлка. Осмотрев комнату на предмет оставленных вещей, они покинули «гостеприимное пристанище», а выйдя на улицу, сразу оказались в водовороте страстей.

Повсюду сновали автомобили, экипажи, запряжённые лошадьми, верблюдами и прочей живностью, пригодной для извоза. Раздавались громкие гудки клаксонов. Тротуара как такового не наблюдалось, по обочинам сидели ободранные и грязные дети, играя в непонятные игры, Чуть дальше, на площади расположился импровизированный рынок, где торговцы предлагали свой нехитрый товар.

Спустившись с крыльца, около главного входа они нос к носу столкнулись с небольшой группой людей. Впереди, придерживая на весу громоздкий прибор с экраном, спешил Младший Инквизитор. За ним, едва не наступая ему на пятки, вышагивали чины поменьше. Каждый из четвёрки был вооружён чем попало, включая винтовку Мосина образца 1939-го года и заканчивая последней новейшей разработкой Виктора Гаусса — плазмомётом модели Ф-41. Братья с некоторой обидой и тоской поглядывали на счастливого обладателя супероружия, а тот, в свою очередь ухмыляясь во весь рот, пыхтел и тащил неудобную пушку у себя на плече.

Впрочем, Святая Инквизиция никогда не работала спустя рукава. И Арнольд был готов поклясться Святым Граалем — с чёрного входа наверняка их бы ожидал подобный сюрприз, но они, как всегда, опережали поисковые команды на полшага.

Не обращая внимания на окружающих, Инквизиторы отодвинули в сторону грозного портье и прошли в здание.

А наши герои поспешили дальше. Они прошли по главной улице, свернули в узкий проулок, а мальчишка, поминутно останавливаясь, канючил:

— Ба, когда уже мы поедем, а-а?! Поехали уже-е.

На что старуха поджимала бледные губы, дёргала за тонкую цыплячью руку и волокла его за собой. Ещё через пару кварталов они нырнули в остановившийся автомобиль с малиновой полосой на капоте и, влившись в общий поток броуновского движения, направились в сторону космопорта.

На космодроме они погрузились в свой кораблик, выполнили ряд необходимых процедур, предписанных правилами , и получив зелёный коридор, поднялись в бирюзово-салатовое небо Беглеца. Только будучи в морекосме, морфы позволили себе расслабиться и принять свой истинный облик. Синтезируя из псевдоплоти голосовые связки, Джин спросила:

— Ну что, Арнольдо, как наш клиент?

Они не имели основной формы тела.

Они являлись морфами.

Они являлись охотниками за головами и единственной расой во вселенной, оставшейся без собственного дома. Метеоритный поток расколол одну из самых больших лун Валавы, и обломки спутника всесокрушающей дланью Бога посыпались на планету, превращая её в безжизненную пустыню.

К этому времени они, их цивилизация вышла в космос, построив вокруг своей жемчужины-планеты несколько орбитальных станций.

С огромной душевной болью морфы наблюдали за гибелью родного дома, а после, очерствев сердцем, объявили войну всем, кого видели и знали. Многие годы оккупированный сектор космоса принадлежал только им, пока мировое сообщество не приняло кардинальных мер и полностью не разбило и разбомбило их базы, включая безжизненную Валаву.

Ещё более озлобившись, они освоили новое ремесло — ремесло охотников за головами. И не было равных им в этом деле. Сведущие люди говаривали — где-то в глубинах космоса осталась нетронутой основная база «желейников», и в будущем мир столкнётся с их новой агрессией. Но на данный момент они были объявлены вне закона, поэтому связанные союзным договором лояльные миры и системы вели беспощадную войну с морфами.

Как бы то ни было, слухи оставались слухами, а услугами охотников пользовались все кому не лень, начиная от королей, глав планет и заканчивая простыми смертными, стоило лишь позвенеть золотой монетой.

— Некто Джонн Неустрашимый, — за последние два месяца он провёл ряд успешных рейдов по ряду солнечных систем, а вот последний как раз был связан с «Гермесом», насолили Людовику по самое «не хочу». Они подкараулили корабль на выходе из гипера. Нападение оказалось внезапным, никто не ожидал на обычных торговых путях подобной наглости. Корабль взяли на абордаж, команду выкинули в открытый косм. Всё ценное содрали, включая груз апшеронских алмазов, и отбыли в неизвестном направлении.

— Так, так, — задумчиво изрёк другой, — и агенты помалкивают, ничего нет! Действительно, будто он не неустрашимый, а неуловимый. Что ж, будем искать, а теперь правь на Цикаду, там тоже контракт обещали подкинуть, — и он надолго погрузился в свои размышления.

***

Через полгода после упомянутого инцидента на одном из приграничных миров, в одной из его многочисленных таверен произошло ничем рядовое событие. Для большинства жителей планеты, да и галактики в целом это происшествие осталось незамеченным, но слух о необычном знакомстве достиг нужных ушей.

— Эге-гей-гей! Братва, гуляем по-чёрному! Эй, за стойкой, лей-лей не жалей, за всё уплачено!

Близоруко вглядываясь в ватагу смелых матросов, ввалившихся в его заведение перед полуночью, шустрый хозяин запнулся:

— А это, как же…

— Да не боись, бродяга, — хохотнул высокий скуластый человек в обычном морском костюме. — На-ка тебе на развод! — с этими словами он шлёпнул на стойку увесистую пачку банкнот. — Королевские ливры, между прочим, — вскользь заметил он и добавил, — нам всего лучшего, бизань тебе в глотку!

Сопровождавшая его матросня направилась к центральным столам. Подхватив подвыпившего сидящего тут же за шкирку, Джонн одним взмахом направил его в сторону выхода. Прокатившись по грязному, давно не мытому полу кубарем, человек застыл, распластав руки и ноги. Со своего места поднялся вышибала и вышвырнул пьяного на улицу.

А Бесстрашного несло дальше.

Вскоре на столе оказался запечённый поросёнок, ещё какие-то кушанья, а хозяин выкатил с погреба двухведёрный бочонок крепкого эля. Его появление радостно приветствовали все, кто находился в таверне.

Пир горой продолжался до самого утра.

А после двусторонняя входная дверца разошлась в стороны и, на пороге возник он — высокий атлетически сложенный мужчина с чёрной повязкой на лице. Попавшиеся на его пути разбойники старались как можно быстрее уйти с дороги. Старые половицы жалобно заскрипели под его могучими шагами. Он направился прямиком к шумной и весёлой компании, затем грохнув кулаком по столу, уставился уцелевшим глазом на Джонна и громогласно произнёс:

— Ты сидишь за моим столом!

— Ники, разберись! — коротко бросил пират.

Названный бойко выскочил из-за стола, а через секунду, сдавленно ойкнув, опал на пол со сломанным запястьем.

— Что ты с ним сделал?! — поднял голову Неустрашимый.

— С кем? С ним? — зевнул гость.

С этими словами он выкинул вперёд свою руку, и ещё один из дружков Джонна, булькнув что-то нечленораздельное, схватился за поломанный нос.

— Да ты! Да я тебя! — подхватился Неустрашимый.

Они оказались лицом к лицу, высокие широкоплечие красавцы, при взгляде на которых у женщин замирает сердце.

Послышался звон битой посуды, нечленораздельные крики. Пираты, вооружённые кто чем горазд, защищали свои пустые и никчёмные жизни. По негласному договору применение огнестрельного оружия в подобных заведениях запрещалось.

Когда заварушка пошла на убыль.

Когда трактирщик, призывая всех святых угодников на головы дьявольских детей, молился под стойкой.

Когда всё, что можно был разбить, было разбито, а сломать ― сломано.

Когда тела противников и товарищей в различных позах лежали на грязном полу и свисали с перил лестницы, ведущей на второй этаж.

Когда после бешеного всплеска и взрыва адреналина, человек смотрит на свои трясущиеся руки, мутным взором обводит порушенный мир и задаёт вопрос: «Это сделал я?!»

Тогда в грязной таверне спина к спине оказались два человека, под стать друг другу, в широких сапогах, с усами, с чисто выбритыми щёками…

Уложив пару очередных отщепенцев, они повернулись, оценивающе окидывая взглядом друг друга. И неожиданно для людей, уцелевших в этом жутком месиве из живых и мёртвых, из обломков поломанной мебели, расхохотались и обнялись.

Так и познакомились.

***

Спустя стандартный год.

Они находились в своём логове, на далёком астероиде, скрытом полями преломления.

— Джонни, а чего мы все по мелочёвке угораем? Может, стоит взяться за четвертую, а то и за пятую породу. Как-никак уже собаку съели на этом деле. Знающие люди говорят, что она создана по каким-то особым законам.

Джина повернулась на живот и ласково провела рукой по могучим плечам любовника.

— Вообще-то меня устраивает, ― заметил он.

— Да, знаю я, — подруга вздохнула и, не прекращая массировать напряжённые бугры мышц, добавила, — но дело не только в этом. Ты с кракенами возишься. Потом нападаешь на корабли, и это вся твоя жизнь. Милый, а ты никогда не думал о том, чтобы соединить эти два явления?

— Какие, женщина?

— Джонни, ты же у меня умница! Ты прикинь — тебе сообщают, что там и там повезут кучу золота или бриллиантов. Ты собираешь людей, корабли, а это топливо и дополнительные ресурсы. После каждый опять требует свою долю. Или взять охоту на кракена, ты опять делаешь то же самое. Ну, поймал ты его, распотрошил. Все самое ценное продал на чёрном рынке ― и всё! А ты пробовал его приручить?

Неустрашимый перевернулся и недоверчиво глянул на подругу:

— Приручить кракена! Женщина, ты в своём уме?! Да на кой ляд он нам сдался. Приручим мы эту зверюгу, а дальше-то что?

— Ты серьёзно не понима-аешь? Ты не видишь перспекти-ивы?! Ты только представь, твой личный кракен. Каково?

— Это-то как раз и непонятно, ― хмыкнул Джонн, ― он же только на свалках обитает, издохнет, собака.

— Значит, ему нужно создать условия, позволяющие ему существовать вне облака, — она соскочила с постели и подошла светящемуся экрану на противоположной стене. — Джонни, смотри, милый, в секторе «двадцать семь двенадцать» как раз подходящий. И кто сказал, что он обитает только на свалках и в облаках? Никто же не пробовал вытащить его оттуда. Нужно просто достать наружу его управляющий центр.

— Верно, ― согласился он, ― но ты подумай своей прекрасной головкой. Он формируется на облаках, и его окружение ― это его мир. Он там живёт, и если выдернуть его из привычного окружения, то что мы можем предложить ему взамен.

— Так я про то и говорю, учитывая ограниченность его разума. Там же самые примитивные схемы, и это все уже давно описано. Нужно просто создать иллюзию его дома, пускай он думает, что он находиться в своём гнезде, а там…

— Подожди, подожди, — возбуждённый пират поднялся с кровати, — главное в кракене, что в кракене главное? Разум! Так, а из чего он формирует своё тело, из того(,) что его окружает…

— Джонни, послушай, ―подхватила она, ― а если разум его не выжечь, не подавить РЭБ аппаратурой, а поместить в какой-нибудь контейнер. А после в самый подходящий момент выпустить…

***

— Эй, Людовик, ты меня слышишь?!

Сигнал шёл напрямую, открытым текстом, на общей волне.

— Да, Джонн, я тебя слышу! — не смутившись, отвечал Владыка.

— Людовик, даю времени тридцать стандартных минут! Если по истечении указанного срока не будут выполнены наши требования, пеняй на себя!

Он отключился, в эфире послышался треск помех, как будто кто-то далёкий и возмутительно большой вздохнул, выпуская из лёгких порцию воздуха. А король с заметной долей превосходства взглянул на побледневшего Теодора.

— И что ты мне сейчас скажешь в своё оправдание? В ближайшие пять лет мы можем смело забыть про какие-либо новые территории, не говоря уже о старых. Дела и так идут из рук вон плохо, а теперь ещё и это… — он махнул рукой в сторону обзорного экрана, на котором горстью рассыпанных искорок краснели метки пиратских кораблей. Они находились прямо по курсу перед носом королевского флагмана. — Ну что?! — и лицо Людовика исказилось гримасой ярости.

Под его взглядом глава секретной службы ещё больше сдулся.

— Я жду-у!

— Дело в том, ваше величество, согласно полученным данным мы вышли на финишную прямую, осталось последняя стадия…

— Какая последняя стадия? Чего ты там несёшь?!

— Дело в том, что согласно большой доли вероятности…

— Хватит, достаточно! — резко осадил его Людовик, поворачиваясь к командующему. — Адмирал, оружие к бою!

— И все же я замечу, ваше величество, вы делаете очень большую ошибку,.

— Пшёл вон! — выкрикнул король, разбрызгивая слюну.

Так же сгорбившись, Теодор шагнул с капитанского мостика в коридор, по его губам скользнула быстрая усмешка. Он стремительно бросился вниз на нижнюю палубу, к спасательным шлюпкам.

О том, что десять минут назад он заискивающе всматривался в лицо Владыки, надеясь найти хотя бы каплю одобрения и сочувствия, ничего не напоминало. Пред гвардейцем, охраняющим пост на нижней палубе, возник совершенно другой человек, уверенный и целеустремлённый.

Глава секретной службы успешно сыграл свою роль, и впереди его ожидало прекрасное будущее. Он прошёл дальше, через последний заключительный шлюз…

— Видимо, не дождёмся! — хмыкнул Джонн и махнул рукой, — выпускайте!

Из грузового отсека «Ариадны» самого большого пиратского корабля выдвинулся длинный манипулятор, неся на своём конце круглую сферу. После механическая рука убралась внутрь, а пират положил руки на пульт управления и тронул сенсорную клавишу открытия.

***

Будучи регентом малолетнего отпрыска, Теодор очень любил этот незамысловатый фильм.

Разум кракена, освободившись от пут, почувствовал свободу. А так как он в первую очередь привык оперировать различными агрегатами и машинами, имеющими внутри какую-либо электронную начинку, а никак не каменные глыбы астероидов, он взял в оборот ближайшее, что оказалось под рукой — весь пиратский флот, предварительно смяв его как капусту.

Через несколько минут воздействия гравитационных волн мусорного монстра мощные корабли Джонна представляли собой одну из многочисленных свалок в галактике.

А разрастаясь, кракен почувствовал рядом наличие ещё одного лакомого куска…