Не свои жизни

ИВАНЫЧ.

В этот день все складывалось необычно. Пропустить это посещение кладбища я не мог – была круглая дата после смерти отца.

Из-за неотложных дел в редакции газеты, где я работал корреспондентом, я приехал на кладбище только близко к вечеру. Пока убрал с могилы опавшие листья и навел порядок, уже стало смеркаться. По дороге к выходу с кладбища заметил свет в окне домика сторожа. За воротами уже было пусто - стояла только моя машина.

Попытка завести ее закончилась неудачей – последнее время она что-то забарахлила. Я пытался оживить ее снова и снова, но увы.

Темнота сгущалась, а кладбище находилось далеко от города. Я с ужасом начал понимать, что выбраться отсюда мне не удастся до утра. При этой мысли я стоял в полной растерянности.

Дома меня никто не ждал, а после нескольких попыток дозвонится знакомым, заряда в смартфоне почти не осталось. В это время мне позвонили – я успел сказать только: "Я на кладбище". После его вопроса: "Ого. Кто это тебя так?!" - связь прервалась.

Все варианты, которые приходили в голову были малоутешительны. И тут я вспомнил про кладбищенского сторожа – его домик был недалеко от ворот, и я решил переждать у него. На мой стук, он открыл дверь не сразу и мне показалось странным, что он как будто и не удивился моему приходу.

Это был высокий, крупный, седой старик лет семидесяти - заросший, но на вид дружелюбный. Я объяснил ему мою ситуацию и попросился переждать до утра у него.

- Да проходите, конечно, - пригласил он. - Вы далеко не первый, кто попадает в такое же положение и заглядывает ко мне – в местный "живой уголок". Потом добавил:

- Все неприятности когда-либо заканчиваются, уж поверьте моим профессиональным наблюдениям.

На мой вопрос, как обращаться к нему, он ответил, сразу прейдя на "ты":

– Все кличут Иваныч. Зови и ты так же.

Первое, что я сделал – поставил смартфон на зарядку. В комнате было уютно и на столе красовалась даже ваза с цветами. Забегая вперед, скажу, что в мои последующие приезды к Иванычу, они были разные и всегда свежие. Меня немного напрягал вопрос - где он их берет?

Разговорились. Оказалось, что он когда-то работал учителем физики, оборудовал класс с приборами для демонстрации большинства законов, изучаемых по школьной программе. Класс был известен далеко за пределами области. Но нашлись желающие прибрать его к своим рукам и против Иваныча стали строить всякие козни. Тогда он и начал выпивать. Из-за этого потом развалилась и семья. Какое-то время даже бомжевал, а потом лечился от этой напасти и сейчас завязал – в рот не берет. Когда-то очень любил читать и теперь снова увлекся этим. И Иваныч продолжал:

- Теперь вот повезло – нашел эту работу, а заодно и крышу над головой. Место хорошее – днем разные люди, а чтобы почувствовать себя среди молодых, рассматриваю фотографии на памятниках - там нет стариков.

На могилы своих предков часто приезжают особы очень влиятельные. Они обеспечили здесь даже прием Интернета – чтобы была непрерывная связь по их работе.

А для меня это просто спасение – купил хороший компьютер и теперь я в курсе всех событий, да и электронный книги доступны любые. Как видишь, кладбище – это райское место, одни плюсы. - Он показал на окно, через которое были видны освещенный кресты у могил и усмехнулся своей шутке. – Днем птицы поют, а как стемнеет – вокруг благодать, тишина. Не понимаю, почему кто-то считает, что лучше убивающий шум за оградой, чем тишина здесь. Это же настоящий парк отдыха – вечного. Здесь нет ни пьяных, ни курящих, зелень очищает воздух, а аромат от цветов на могилах такой, что никакая дача не нужна. А кто понимает, те даже покупают здесь участок себе или дарят родственникам – да, да, зря ты улыбаешься.

Машины у меня своей нет, так что я и любые продукты заказываю онлайн – дороговато, конечно, но зачем мне копить деньги. Постепенно переосмыслил их ценность – здесь она совсем иная, чем за забором. А ведь многие старики трясутся над каждой копейкой до последних дней. Посмотри, все лежат вместе – и бедные, и богатые.

На мой осторожный вопрос о покойниках, Иваныч только рассмеялся:

- Да это ты страшилок насмотрелся-начитался. Врут они все, чтобы нервишки людям пощекотать. На самом деле все мы одинаковы, только на разных этапах жизни. Пришельцы – это новорожденные, Жильцы – это такие, как мы с тобой, а Ушельцы – это те, кто лежит там, – и он кивнул в сторону окна.

Да здесь безопасней, чем за оградой кладбища - бояться надо нас, Жильцов. Это место – просто заповедник, охраняемый страхом таких, как ты. Здесь я имею все преимущества города и избавлен от его недостатков. Пешком я уже не успеваю добираться и поработать на удаленных участках, так что обзавелся и велосипедом.

Но, знаешь, нелегко работать, когда рядом отдыхают – ведь вокруг только и видишь: "Здесь покоится...", "Здесь лежит...", "Здесь спит..." – Иваныч заулыбался.

Скажу тебе больше. Кладбище – это место необыкновенно интересное. Будь я помоложе, даже замутил бы бизнес – экскурсии по ночному кладбищу. А оно здесь очень большое, да и любителей мистики предостаточно, так что от желающих не было бы отбоя – как по ночному Парижу. – И он весело рассмеялся.

***

ПРИГЛАШЕНИЕ НА НОЧНУЮ ПРОГУЛКУ.

Если раньше я от волнения слушал Иваныча вполуха, то эти слова меня уже заинтересовали – что же может быть привлекательного в прогулке ночью по кладбищу? Не будет же он показывать покойников, вылезающих из могил – в эти-то сказки я не верил. Неприятно и немного страшновато – это да, но, чтобы интересно – такое уже слишком.

Между тем Иваныч смотрел на меня и загадочно улыбался.

- А знаешь ли ты, молодой человек, что если пройтись по кладбищу после 12 ночи и знать секрет памятников, то у человека полностью изменится взгляд на жизнь, хотя все останется на том же месте.

Надо сказать, что я – человек любознательный и отчаянный, поэтому после этих слов Иваныча, полностью забыл о своих волнениях и страхах. Но на мои расспросы он только ухмылялся, а потом сказал:

- Вот если ты сам не посмотришь, то просто не поверишь мне. Поэтому давай сделаем так – сейчас без спешки поужинаем, подождем недолго до полуночи, а потом ты и прогуляешься. Думаю, что ночи тебе не хватит – настолько увлечешься. Если согласен, то я дам один совет.

Я утвердительно закивал головой, и он продолжил:

- Забудь все страшное, что слышал о кладбищах и делай только одно – нажимай на почти незаметный бугорок, который находится на середине высоты памятника, с его левой стороны.

После этого на памятнике появится сенсорный экран, позволяющий выбрать этап жизни похороненного – тебе останется только смотреть и думать. И знай – этот бугорок виден только с полуночи и до шести часов утра.

На экране ты сможешь увидеть не только то, что было на самом деле, а и … Впрочем, я не буду говорить, что ожидает тебя, - постарайся сам найти объяснение увиденному. Человек не глупый сможет понять это.

Теперь, когда меня ждала головоломка, я начал чувствовать уже нетерпение, как перед предстоящим тестом на сообразительность.

Ближе к полуночи я невольно начал проявлять легкое беспокойство – все-таки кладбище, ночь, один. Видя это, Иваныч успокоил:

- Думаю, что здесь ты ориентируешься плохо, поэтому включу свет на главной аллее – так ты не заплутаешь. Дам тебе и фонарь – без него надписи на памятниках прочитать не сможешь. Но потом выключай его – глаза привыкнут к почти полной темноте и будешь лучше ориентироваться.

Да и смартфон возьми с собой на всякий случай. Записывай мой номер телефона – и Иваныч продиктовал его.

И еще. Надписи на памятниках днем и ночью, как правило, совершенно разные – и в этом главная загадка. Вот и думай.

Захоронения, примыкающие к могиле твоего отца, ты, наверняка, знаешь и читал днем кто там лежит - вот поэтому лучше начни с них.

Уже на пороге домика, Иваныч, видя мою нерешительность, махнул рукой и добавил:

- Денег нам выделяют мало и кладбище уже стало как дремучий лес. Кто плохо ориентируется, тот и днем порядком петляет. Так что держи компас, а то мороки с тобой потом не оберешься. И не забудь определиться со сторонами света, когда выйдешь из дома.

***

ПРОГУЛКА ПО КЛАДБИЩУ.

В полночь я уже шел по главной аллее вглубь кладбища. Оно было старое, темные деревья казались мне пугающе огромными, а из-за их ветвей пространство было освещено метров на двадцать в стороны. Дальше – сплошная темнота. От этой аллеи в обе стороны вели тропинки.

Дойдя до поворота в сторону могилы отца, я остановился и собрался, как перед прыжком в воду с вышки. Еще раз убедился, что не забыл смартфон и фонарь, и … осторожно пошел по тропинке. По мере уменьшения освещенности, глаза стали привыкать к темноте. Свет луны лишь изредка пробивался между деревьями, но со временем оказалось, что и этого было достаточно.

Тропинка едва просматривалась, а темнота придавала угрожающий вид кустам и свисающим ветвям деревьев. Памятники выглядели устрашающе, но ограды вокруг них немного успокаивали - они создавали ощущение, что ты находишься в зоопарке и защищен от зверей, запертых в клетках.

Сразу мелькнуло воспоминание о кладбищах за границей – они без всяких оград. Здесь же, наверное, сказывается российская замкнутость, обособленность, незапамятная привычка защищать себя от непредсказуемой опасности, сопровождающая человека с самого детства. На кладбище же, ограда совершенно бесполезна – ведь некому выходить наружу, и никто не хочет вовнутрь нее.

Вскоре я оказался у могилы отца. Там ничего не изменилось после недавнего ухода отсюда, но что-то было не так. Я внимательнее присмотрелся к памятнику и с удивление обнаружил, что надпись на нем отличалась от дневной.

Включив фонарь, я прочитал под его фамилией не прежний текст, а только одно слово: "ПИСАТЕЛЬ". Я ничего не понимал – ведь мой отец был инженер и, по отзывам знакомых, хороший специалист. К тому же он занимал довольно высокий пост. Если он что-то и написал, то более тридцати статей в журналах и сборниках по специальности, и имел девятнадцать патентов на изобретения - но никаких художественных книг не публиковал.

Продолжая осматривать памятник, я вспомнил наставления Иваныча и обнаружил небольшой бугорок. Я нажал на него - сразу появился и засветился экран. На нем отчетливо было видно вертикальное меню, позволяющее выбрать этап с интервалом в десять лет - "10-20", "20-30", и так далее. Кроме этого, была и горизонтальная шкала от одного до десяти, позволяющая более точно выбрать время интересующего события. Я уже начинал понимать, - наверное, цифры указывают годы жизни отца.

Кроме того, внизу экрана, по углам, были видны две небольшие виртуальные кнопки: слева - "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ" и справа - "ЖИЗНЬ". Я знал, что в строительный институт папа поступил в семнадцать лет, и прикоснулся к цифрам "20-30", ожидая увидеть события, связанные с окончанием студенческой жизнью по его будущей специальности. На экране не было никаких изменений. Поразмышляв, я решил прикоснулся к виртуальной кнопке "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ".

И вдруг на экране начался видеоролик, в котором участвовал и папа – я помнил семейные фотографии того времени и легко узнал его. Просматривая ролик, я видел, что там показана жизнь студента Литературного институт имени А.М. Горького в Москве.

Я с нетерпением переключал изображения на другие периоды, но оказалось, что и дальнейшая его жизнь была связана только с писательством.

Я стоял в полной растерянности - при чем тут писатель? Ведь он пошел в инженерию. Так что же, получается он был несчастным человеком? Я прикоснулся к кнопке "ЖИЗНЬ" с удивлением обнаружил, что и там папа неунывающий. Изображения всегда были цветными.

Это можно было объяснить только одним – человек увлекающийся, счастлив всегда, каким бы делом он не был занят. Это очень редкое качество можно рассматривать как щедрый дар судьбы.

Постепенно я начал вспоминать, что, уйдя на пенсию, папа несколько лет продолжал работать как инженер-строитель, а потом вдруг начал писать – рассказы, повести и даже романы. Причем, занимался этим увлеченно до самозабвения, - будто выплескивал все, что накопилось за прожитые годы.

Вспоминаю, как он говорил, что предыдущая его жизнь, с бесконечными поездками по всей стране, – это был просто сбор материала, а вот теперь он занимается тем, к чему его всегда тянуло – продолжает придумывать. Только теперь уже сюжеты, приемы, ... для литературы – обычно он говорил "для ЛИ-РЫ". Мне было ясно, что сейчас экран показывал изначальное предназначение папы - писать.

При этом его книги были только в электронном виде, и он не прилагал никаких усилий к тому, чтобы издавать их в типографии – жалко времени на последующую реализацию их. Ему было достаточно того, что он выкладывал их в Интернете и видел, что люди читают его. Так, только на сайте proza.ru набралось аж 5831 человек – он показывал мне свой "Кабинет автора". Папа говорил, что он пишет только для души и читателя, а что перед глазами, – бумага или экран компьютера, – не имеет никакого значения.

Помню, он иногда говорил, что его не заботит судьба законченных рассказов и книг - как сейчас, так и после ухода в мир иной. Главное, что он увлечен и выплескивает, переполняющее его. Для него процесс был важнее результата. По его словам, не счесть профессиональных писателей, широко издаваемых при жизни, - но и они безвозвратно забыты.

На приглашения, получаемые им по е-мейлу к участию в литературных конкурсах, он не реагировал, - говорил, что при этом автор обязан знакомится со всеми рассказами других конкурсантов. Это было, правилом - как при учете только баллов читателей, так и в случаях финального решения жюри. Чтение их произведений требовало немало времени и отвлекало его от любимого дела.

Да и призы ему были не очень интересны, ведь они зачастую были в виде баллов или разной мишуры - именной знак, футболки, крУжки, вымпелы с символикой конкурса или портала и тому подобное. Нередко лучшие рассказы включали в сборники, но ведь и их читали только те, чьи работы были опубликованы в них.

***

ТАКИЕ РАЗНЫЕ НАДПИСИ.

Теперь мне не терпелось проверить свои выводы на других. Памятники, ближайшие к могиле отца, я рассматривал раньше, и помнил кто там похоронен. За время размышлений экран передо мной исчез, и я осторожно прошел к расположенному недалеко памятнику. По дневным надписям я помнил, что давно там был похоронен очень известный литератор – председатель регионального Союза писателей. Его детективы издавались за государственный счет и стояли во всех книжных магазинах города. Сейчас их уже нет ни в одном из них, а в библиотеках стопки его творений лежат даже не распечатаны – никто не спрашивает.

Здесь, ночью, на его памятнике написано: "БИЗНЕСМЕН". Мне стало интересно, и я прикоснулся к кнопке "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ". На экране появился ролик, показывающий неуемно энергичного и очень успешного человека, не имеющего никакого отношения к литературе.

Здесь мне было все ясно и перешел к другому памятнику - врачу. Острые языки поговаривали, что это кладбище нередко пополнялось "благодаря его своевременному вмешательству". Но сейчас на памятнике вдруг оказалась надпись "АРТИСТ".

Я прикоснулся к кнопке "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ". К этому времени мне уже стало ясно, что при выборе этой опции изображение всегда бывает цветным. Теперь замелькали кадры, показывающие жизнь талантливого артиста – спектакли и фильмы с его участием.

Так, переходя от одного памятника к другому, я видел полное несоответствие дневных и ночных надписей. На памятнике известного преподавателя ВУЗа была надпись “БУХГАЛТЕР”. На памятнике крупного политика - надпись “ЛЖЕЦ”.

Я пересматривал на экране ролики разных этапов жизни похороненных и обратил внимание, что, при выборе кнопки "ЖИЗНЬ", большинство изображений были черно-белые, вернее, землисто-серые. Но на экранах некоторых памятников были и цветные фрагменты – вот только на них люди и выглядели счастливыми. Продолжительность таких кусочков была не одинакова на разных памятниках.

Сопоставляя увиденное с продолжительностью жизни, указанной на ночных памятниках, меня озарило, – да ведь это же суммарное время, когда человек чувствовал себя счастливым за всю свою жизнь. У некоторых их продолжительность не превышало даже одного года. Остальные же периоды жизни были серыми - это просто существование. Я снова и снова пересчитывал годы на калькуляторе смартфона, но только убеждался в существовании такого парадокса в разных захоронениях.

Переходя между памятниками, я обратил внимание, что одна из могил как-бы испускает свет. Я уже давно слышал о появлении свечения на кладбищах разных стран, но в Интернете нашел объяснения, который сводились к тому, что это явление не изучено до конца. Так может быть я стою на пороге объяснения этому?

Увидев свечение, я с нетерпением пошел к этому месту. Дневную надпись на памятнике я хорошо помнил. Это был ничем не выдающийся человек, - но вот что же увижу там сейчас? Включив фонарь, я был поражен полным совпадением дневной и ночной надписей. Даже цветные ролики опций "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ" и "ЖИЗНЬ" были одинаковыми по содержанию. Выходит этот человек нашел свое призвание и жил в полном ладу с собой. Теперь уже у меня не было сомнений в правильности моей догадки о причине таких свечений.

Я совершенно перестал следить за временем, и подойдя к другому памятнику, неожиданно обнаружил отсутствие бугорка на нем. В чем дело? Взглянув на часы, я все понял – шел уже седьмой час. Делать здесь больше нечего, и я решил возвращаться. Тропинку, ведущую к главной алле, была безнадежно потеряна – вот тут-то мне и пригодился компас Иваныча.

***

ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ.

Когда я пришел в его домик, Иваныч спал. Я сел за стол, положил голову на руки и мгновенно отключился. Проснулся, когда день уже был в разгаре. Иваныч ушел по своим делам, а мне оставил записку – с подсказкой продуктов, которыми я мог позавтракать.

Я прежде всего вызвал знакомого механика, который обычно присматривал за моей машиной – старая привычка отдавать ее только в проверенные руки.

Ожидая окончания ремонта, я позвонил Иванычу и попросил разрешение приезжать к нему еще несколько ночей. Услышав это, он засмеялся, но не возражал – вдвоем веселей.

Как только машина была готова, я отправился в свой офис прямо к главному редактору нашей газеты и рассказал о своих ночных приключениях и открытиях. Он сразу понял перспективу таких публикаций и решил открыть в газете рубрику: "Дважды земляки нашего города" – ведь они жили на этой земле, и похоронены в ней же.

Договорились, что сначала я проверю свои выводы на других участках кладбища и, если все повторится, как и в прошедшую ночь, то я напишу вступительную статью и пришлю ее по е-мейлу. После этого, в номерах газеты будут публиковать материал только об одном из "дважды земляков". Это должно резко увеличить интерес к газете и ее тираж – ведь люди будут ожидать последующие номера с сообщением об именно его предке или знакомом. Со временем на этом материале могла получиться интересная книга "Не свои жизни", включающая неплохие развернутые рассказы.

Меня тут же освободили от других заданий редакции, вот только секретарша, выписывая командировочное удостоверение, поинтересовалась кто умер.

- Ты не поверишь... там все умерли! – вырвалось у меня.

После моих объяснений, она никак не могла решиться написать: "На кладбище. Бессрочно". Кстати, решили заинтересовать и Иваныча, он получит деньги как консультант - за его дальнейшую помощь.

***

ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ.

С этого дня мой режим полностью изменился – днем я приезжал к Иванычу и привозил все его заказы. Он подсказывал как пройти к памятникам наиболее известных людей города. Я тут же шел к этому месту и фотографировал общий вид нужных памятников и крупно надписи на них.

Надо сказать, что дневное пребывание там действовало на меня необыкновенно умиротворяюще – ласковое солнце, прошивающие листву высоких деревьев тонкими иглами, обилие вокруг сочной травы и цветов. Но, главное, отсутствие посторонних звуков – только переливистое пение птиц.

Если смотреть вверх на деревья и облака, то полностью забываешь, где находишься. Я расслаблялся, как никогда и совершенно забывал о существовании абсолютно другого, суетливого и агрессивного мира за каменной высокой оградой кладбища. В такие минуты у меня появлялось необыкновенное чувство, будто время остановилось.

С двенадцати ночи до шести утра я был там же – сверял тексты с дневными и смотрел ролики. После ехал домой, отсыпался, готовил материал и отправлял его в редакцию газеты. Часов в десять вечера, я подбадривал себя фразой: "Поторопись, тебе давно пора быть на кладбище!", и нырял в ночь.

Памятников было много, и я старался выбирать имена, известные в городе. Несоответствие дневных и ночных надписей на этих памятниках были настолько велики, что я долго не мог решится посылать их в газету – ведь возмущение живых родственников будут неизбежны. Да и никому не нужна правда, подрывающая устоявшийся авторитет сильных мира сего. После раздумий я решил фотографировать ночные надписи на памятниках с помощью вспышки и посылать все фотографии как есть, - а дальше пускай решает главный.

***

КАКИЕ НЕСУРАЗНЫЕ ЖИЗНИ.

Ночью я проходил мимо памятника, на котором было одно слово - "НЕТ". Не удержавшись, включил экран и выбрал кнопку "ЖИЗНЬ". Там серым цветом была показана судьба неулыбчивой женщины с полным отсутствием чувства юмора, со скандалами из-за ее постоянных ответов "НЕТ", даже не дослушав просьбы мужа. Он иногда объяснял ей, что надо идти на уступки в несущественных просьбах, но слышал только "НЕТ". Последнее годы она провела в психиатрической лечебнице – да оно и понятно, ведь невозможно бесследно выдержать постоянный стресс, внутренний негатив и напряжения беспрерывной войны.

Мне стало интересна и ее "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ". Прикоснувшись к этой кнопке, я увидел то, что привело меня в полное недоумение. Там была показана жизнь … ежа! А может ежихи – это не важно. Главное то, что при малейшем контакте с ней кого-либо из ее окружающих, она сразу сворачивалась комочком и выпускала иголки во все стороны, становясь совершенно недоступной.

Наверное, произошла поломка на генном уровне и в результате, на свет появилась девочка. Вот только отношение ее с самыми близкими оказались как у ежихи – всегда с выпущенными иголками. При этом с чужими людьми все складывалось нормально. Загадка! Раньше я читал, что есть такой симптом душевного заболевания, но сейчас не стал углубляться в эту тему – подумаю потом.

После знакомство с этим памятником "НЕТ", я не мог отделаться от мысли, что, возможно, где-то есть и памятник с ночной надписью "ДА" – ведь именно в этом месте похоронен самый жизнелюбивый оптимист. А может быть он еще жив, но только я его пока не встретил? А как хотелось бы поговорить с ним.

Я уже осмотрел немало мест, но дольше всего я простоял перед памятником общественной деятельнице, заслужившей немало правительственных наград. Она была известна далеко за пределами своего города и прославилась принципиальностью, неулыбчивостью. Умерла она, едва дотянув до пенсии. Я даже помню статью в газете о ее пышных похоронах с оркестром.

Она когда-то была замужем, но свою жизнь посвятила карьере, и сын рос под присмотром чужой женщины. И вдруг сейчас, ночью, на ее памятнике было написано всего одно короткое слово "МАМА" и время ее жизни было указано около года.

С опцией "ЖИЗНЬ" замелькали серые кадры и был только один цветной фрагмент, где она выглядела сияющей – со своим ребенком. Это меня удивило, и я поспешил прикоснулся к кнопке "ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ". Теперь же она все время была счастливая в сопровождении кучи детей – своих и чужих.

Однажды, проходя ночью к намеченному месту, я увидел на памятнике странную надпись: "ДОЖДАЛАСЬ". Я не очень торопился и решил посмотреть ролик, прикоснувшись к кнопке "ЖИЗНЬ". Оказалось, что женщина постоянно ограничивала себя и копила на черный день – вся ее серая жизнь была посвящена подготовке к нему. Пришла старость, и она уже начала понимать, что ей осталось жить не так уж и много, но не могла изменить свою привычку. И вот – дождалась.

Встречались и памятники с ночной надписью: "ЛЮБИЛА". Из роликов становилось ясно – их жизни были просто загублены, ведь они жили совсем не с тем, кого любили. И удивило меня то, что таких памятников оказалось очень много. А вот надписей: "ЛЮБИМА" было совсем мало.

Обычно у памятников, мимо которых я проходил днем, лежали цветы – в основном давно увядшие, блеклые. Но иногда, вместо них, лежали камешки – самые разные по цвету. Это было непривычно, и я однажды спросил у Иваныча об этом.

- Да это положили дети усопших перед эмиграцией, - объяснил он, – ведь за могилой родителей некому будет присмотреть, ну вот и оставили "на вечную память".

***

ПОЧТИ СВЯТЫЕ.

После моих ночных бдений я обратил внимание, что из многих осмотренных мест свечение было только над двумя-тремя могилами. Это меня просто поразило – ведь получалось, что из массы живших когда-то людей только считанные единицы полностью реализовали себя и были по-настоящему счастливы.

Но, если так, то, скорее всего, это распространяется и на живущих сейчас. И на меня самого! Интересно, какая же будет ночная надпись на моем памятнике – рано или поздно. Наверное, "ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫЙ".

Размышляя над увиденным, я все больше убеждался, что приходить на кладбище надо именно ночью. Днем мы видим только красивую обертку, а то, что внутри ее, можно узнать только просматривая видеоролики.

Выходит, большинство из нас занимается совсем не тем, для чего рождены. А раз так, то надо сделать совсем немного - прекратить спешку и прислушаться к себе. Если тебя тянет к чему-то другому, но на это не хватает времени, то брось все и иди по зову души. Только в этом случае ты будешь светится и при жизни, и после ее окончания. Такие свЕтлые люди - уже почти свЯтые.

Когда я высказал Иванычу эти мои рассуждения, он с интересом посмотрел на меня, и произнес:

Да ведь известно: "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится". Вот помню прочел в Интернете сообщение, застрявшее в памяти. Одна женщина закончила пединститут и начала работать учительницей – это была ее голубая мечта с детства. Потом вышла замуж, растила двоих сыновей и оказалось, что денег в семье катастрофически не хватает. Пришлось заняться бизнесом. Через некоторое время здоровье забарахлило и обследование показало, что жить ей осталось не больше года.

Так вот, она не стала тратить время на лечение, поиски суперспециалистов, а сделала совершенно неожиданный шаг. После семейного совета она уехала в другой город, чтобы близкие не видели ее умирание. Кроме того, привычное окружение и обстановка неизбежно возвращали бы ее в прошлое.

Оставшись одна, как в молодости, начала работать учительницей в школе - решила насладиться оставшимся кусочком своей мечты. Хоть час, да мой! Теперь она просто купалась в счастье, понимая его цену.

Обследование через год показало, что она полностью избавилось от прошлой угрозы смерти. Психотерапия? Может быть, но в этой реальной истории женщина стимулировала иммунную систему, угнетенную постоянным стрессом.

Иваныч помолчал и неожиданно добавил:

- А знаешь, я бы написал здесь: "Оставь надежду, всяк отсюда выходящий", то есть чуть изменив фразу Данте. Вот думаю заказать безымянный памятник и поставить его так, чтобы видел каждый, кто выходит с кладбища. И повесить табличку: "Не торопись! Может быть сейчас уже добывают гранит для памятника тебе". А рядом хорошо бы поставить ящик, в который каждый сможет опустить листок с только одним словом, которое отражает его сущность – как на ночных памятниках. Возможно, хоть это заставит задуматься многих.

- Иваныч, - не удержался я, - а как ты думаешь, что будет написано на твоем памятнике?

- А тут и думать нечего - "Похоронил себя на работе".

***

P.S.

- Публикации в нашей газете о дважды земляках привлекли внимание ученых и сейчас рассматривается вопрос о финансировании работ по изучению этого явления.

- Если ты хочешь примкнуть ко мне, то я жду тебя до 23:45 у ворот кладбища. В случае опоздания, смело входи и двигайся по главной аллее. Когда увидишь вспышки, знай - это я фотографирую очередной памятник. Но учти - по мере появления публикаций в газете, число дневных посетителей кладбища постоянно растет. Если дело пойдет так и дальше, то идея проводить экскурсии по ночному кладбищу, Иваныч воплотит в жизнь – с моим участием. Жду-с! Халява, please. Пока!

- А номер телефончика Иваныча я сохраню даже после окончания моей работы здесь – кто знает, совсем не исключено, что когда-нибудь я стану его приемником. Но это потом, а сейчас уже начал составлять путеводитель по кладбищу – только вот получается, что зарыты, в основном, таланты. И, как правило, так и не раскрывшиеся.

Ах, если бы они все были реализованы!