Одеяло

Павел смотрел в окно. За окном была ночь, и он смотрел в окно уже больше получаса. Не то, чтобы он что-то видел там, в абсолютной темноте. Нет, он даже не видел этой темноты. Он просто смотрел в одну точку, а по случайности эта точка была в окне.
Постепенно он приходил в себя. Болело сердце, раскалывалась голова. Как он устал от этого состояния, которое повторялось всё чаще и чаще. Это состояние зависело от дурацких снов. Снов было много, и он не помнил, что именно показывала ему картинка сознания. Но после какого-то момента сна ему казалось, что он горит, ему хотелось крикнуть или кого-то попросить воды. И вот эти несколько секунд состояния, которые он переживал во сне, полностью опустошали его. Он просыпался посреди ночи, долго не мог уснуть. И смотрел в одну точку.
Сегодняшняя ночь не была исключением. Опять повторился тот же кошмар, описать который он бы не смог. В комнате он спал один. Через небольшой коридорчик находилась еще одна комната, там спала его жена. Валька…Он подумал, что вечером они опять поругались, поругались непонятно из-за чего. Валька вообще была крикливая и скандальная, ей не нужно было находить повода для ссоры. «Гавкаешь вечно, как собака», — со злостью подумал Павел. После этих скандалов на душе оставалась пустота, иногда обида. Вчера была обида.
Павел начал вспоминать о том, как он вообще дошел до этого. Высокий красивый блондин, занимался спортивным ориентированием, учился прекрасно. Правда, не особо пользовался успехом у девушек. Виной была травма глаза —в детстве ездил в деревню к бабушке, смотрел, как колют дрова, отскочила щепка и повредила глаз. С тех пор он одним глазом видел не очень хорошо, и цвет этого глаза был более темным. Одна девушка сильно нравилась ему, они учились вместе в институте, но когда он предложил встречаться, отказала. «У тебя страшные глаза. Какие-то водянистые, рыбьи. Я боюсь твоего взгляда», — вот так она сказала ему. Он действительно замечал, что люди старались избегать смотреть ему в глаза. Рыбьи глаза…
Тем не менее, на жизнь ему было грех жаловаться. Судьба благоволила ему, и ему везло буквально во всем. Поэтому перед тем, как встретить Вальку, в свои 25 лет он уже был обеспечен для своей самостоятельной жизни всем необходимым — работа, квартира, машина.
Это было пять лет назад. Сейчас Павел был уже не таким. Последнее время его часто беспокоили то желудок, то печень. Несколько раз он лежал в больнице. Он похудел, потерял спортивный вид, даже поседел. Неужели семейная жизнь довела его до такого состояния?

У Павла в детстве был лучший друг, Вовчик. Они ходили вместе в детский сад, учились в одном классе, жили в соседних домах. Вовчик был не похож на Павла — невысокий коренастый брюнет, он был чрезмерно болтливым и вечно попадал в какие-нибудь истории. Во дворе у отца Вовчика был старый гараж, в котором уже давно было собрано всякое барахло. Они часто сидели с Вовчиком в гараже, играли в карты, курили. Особенно хорошо там было летом, и они засиживались тут допоздна. Иногда подтягивались другие пацаны, сплетничали, передавали дворовые новости, но чаще всего Павел и Вовчик были там вдвоем. Возле гаража были заросли сирени, и когда она начинала цвести, то аромат ударял в голову, будоражил кровь, а в сумерках плыл вместе с дымом, рождая диковинные ощущения и образы.
Как-то вечером, в конце мая, он и увидел Ольгу. Она вышла из крайнего подъезда Вовчикиного дома. Павел проследил за ней взглядом, и когда она скрылась из виду, спросил у Вовчика:
— Это кто?
— А, это. Это Ольга. Живет со мной в одном подъезде. Только на пятом этаже.
— Че-то я раньше не видел ее.
— А я сам ее редко вижу. Иногда вижу, как выходит из подъезда, раза два видел, как заходит в подъезд. Ничего особенного. Только знаешь… — тут его голос перешел на два тона ниже. — Не, неважно. Ерунда.
— Говори, раз начал, — заинтересовался Павел. — Че такое?
— Ну я сам не верю, — замялся Вовчик, — ерунда же, говорю.
— Говори, раз начал, — настаивал Павел. — Интересно аж стало.
— Ну ладно, — решился Вовчик, и голос обрел уверенность. — Раз к нам приходила мать Дениса, к моей матери, а я их разговор случайно услышал. Ты же знаешь Дениса? Он вон в том доме живет.
— Знаю, на год младше нас. И дальше че?
— Вот, и мать Дениса моей матери сказала, что эта Ольга — типа ведьма. Ну или не ведьма, а что она к ней ходила за советом. За таким советом… Ну, как сказать. За знахарским советом. Потому что Денис же совсем забухался, и то одна история, то другая. И кто-то ей подсказал к Ольге пойти.
— А Ольга че?
— Мать Дениса сказала, что она что-то такое сделала, что Денис пить перестал и в истории разные тоже перестал попадать. Как бабки отшептали, ну только в прямом смысле.
— Она же молодая, Ольга твоя.
— Че моя-то сразу?
— Твоя же соседка, — хохотнул Павел. — Да ладно, не обижайся. Я же шучу. А что она сделала?
— Я не понял, потому что я из соседней комнаты слушал. Но что-то сделала, потому что Денис реально же теперь нигде и не тусуется, и не бухает. Уже год как другой совсем стал.
— А почему твоя мать с ней эту тему обсуждала?
— А, я тоже подумал, что она че-нить на меня поди баллоны катит. Может, я ей не такой. Потом думаю — посмотрю, вдруг и я другим стану. Но вроде нет, так, побазарили, разошлись. Мало ли бабских разговоров.
— Не верю я в это всё, — категорично заявил Павел. — С Денисом мало ли, что могло случиться. Может, повлияло что-нибудь.
— Ну да, я тоже так думаю, — слишком быстро согласился Вовчик. — Да и вообще, давай тему сменим.

Павел опять посмотрел в окно. До утра было еще далеко. Голова потихоньку стала проходить, ощущение тревоги тоже стало меньше. Он пошел на кухню, попил воды. Тревога прошла полностью, он вернулся в комнату и попытался уснуть. Вместо этого в голову лезли воспоминания. Странно, он давно уже не вспоминал о своем прошлом. Но сегодня воспоминания шли просто как кадры в фильме. Он опять со злостью подумал про Вальку. «Надо же было жениться на этой… сучке», — опять со злостью подумал он.
Валька была очень хитрой. Он это понял не сразу, но теперь он понимал, что именно из-за своей хитрости и жадности она и прицепилась к нему.
Познакомились они, в общем, самым обыденным способом. Накануне Нового года, часов в шесть вечера, он сидел дома и думал, что в этот Новый год застрял дома. Все друзья-товарищи растянулись по своим компаниям, и даже Вовчик никуда его не звал. В этот момент позвонили в дверь, он открыл — слегка поддатый Вовчик сразу же повис на нем.
— Пашка, че ты киснешь? — в прихожей сразу запахло праздником и суетой. — Пойдем со мной, шикарно встретим Новый год.
— Куда пойдем?
— Да пойдем, пойдем, всё узнаешь. Я устрою тебе сюрприз.
Павел не стал особо сопротивляться, потому что сидеть дома одному ему не хотелось, а других вариантов уже точно не предвиделось. Они с Вовчиком слегка приняли на грудь, после чего Вовчик потащил его в соседний двор.
— Э, да мы че, к тебе что ли идем?
— Нет, ну подожди. Всё узнаешь.
Они зашли в подъезд к Вовчику, шумно поднялись на последний этаж. Позвонили в квартиру.
— Это Лида, это Валя, — представил Вовчик ему двух подруг. — Девочки, это Паша.
Лида понравилась Павлу сразу. Она была намного спокойней и тише, чем Валя. Валя была очень шумной, все время смеялась, заполняла собой всё пространство. Когда сели за стол, Павел хотел сесть ближе к Лиде, но Валя вытолкала подругу и сама плюхнулась рядом с Павлом. Весь вечер, а точнее, всю новогоднюю ночь, она была рядом, и у него не было возможности лучше приглядеться к Лиде. Алкоголь сделал своё, было весело, а потом накатилась усталость и желание спать.
— Ой, все, я домой пойду, — засобиралась Валя. — Только ночь еще, на улице полно пьяных. Кто пойдет меня провожать? Я далековато живу, сейчас только пешком дойдешь.
— Давай я провожу, — неожиданно для себя предложил Павел.
— Да и я с вами пойду, — сказал Вовчик. — Мне тут на пару этажей спуститься, да я и дома.
— Оставайся, Валь, — сказала Лида. — Куда ты на ночь глядя? У меня переночуешь.
Но Валя была непреклонна. Быстро собравшись, она буквально вытащила Павла на улицу. Они действительно долго шли, она жила где-то в каких-то частных домах, этот район Павел знал плохо. Устал, слегка замерз, и когда зашли к ней в дом, даже не заметил, как согласился остаться у нее. Утром проснулся, долго смотрел, не мог понять, где это он, потом еле вспомнил. Валя спала рядом.

Спустя два месяца они поженились. Он не помнит, как развивались их отношения. Голова все время была как будто в тумане. Он был как пьяный. За это время он даже не видел Вовчика, и когда они с Валей расписались, на свадьбе его тоже почему-то не было. Валя всю организацию свадьбы взяла в свои руки. Он только послушно кивал головой и диву давался, как всё быстро да складно получилось. После свадьбы Валя переехала к нему, забрав из дома немного вещей. И вот — пять лет прошло. Всего пять лет. А как будто — несколько жизней. Кто эта женщина? Почему так и не получилось у них добрых отношений? Почему не хотелось ему ни рассказать ей о чем-то, ни пригласить куда-то, ни познакомить с кем-то? Да и она не особо горела желанием именно совместных дел. Жили, как чужие… И постоянно ругались.
Павел подумал о том, что жизнь проходит как-то не так, как хотелось бы. Ни радости, ни удовлетворения. Каждый день, как каторга.
И вот тут и возникла странная мысль. Она пришла откуда-то из глубин сознания, сначала слегка царапнула мозг, потом стала разрастаться. Мысль была настолько неожиданной, нетипичной для Павла, его образа жизни, что он сначала с удивлением просто наблюдал за ней. Потом она начала ему нравиться.
— Найти бабку какую-нибудь, знахарку или гадалку. Пусть скажет, что со мной не так.
Вот так звучала мысль. Он усмехнулся, представил себе поиск гадалки или знахарки. Хотя он видел множество таких объявлений, но не верил им. Только деньги у дураков выкачивают. И тут он вспомнил давний разговор с Вовчиком об Ольге.
Ольга. А если и вправду она — знахарка? Бывают ли молодые знахарки? Хотя если бывают старые знахарки — они же были когда-то молодыми? А как он придет к ней, что скажет? Они ведь даже и не знакомы? И вообще, как ходят к знахаркам? Что нужно с собой брать? А вдруг она пошлет его куда подальше? Может, Вовчик наврал тогда ему…
Мысли закрутились в один ком, и он начал засыпать. Засыпая, он думал об Ольге. И он увидел ее во сне.
Увидел отчетливо — настолько отчетливо, что это трудно было назвать сном. Он увидел сначала ее лицо. Как будто из темноты, она вышла к нему навстречу. За два шага до него остановилась и сказала:
— Я знаю, как тебе помочь. Завтра приходи ко мне ровно в шесть часов вечера. Только не опаздывай. Запомни — только не опаздывай.

Весь день был хмурым. На работе ничего особенного не происходило, обычная тягучая текучка. Погода была серой, дождь весь день собирался пойти, да так и не пошел. Грязная серость октября вместе с облетевшей листвой рождала нормальную осеннюю депрессию. У Павла болел желудок, чесалась кожа на лице и на руках. Он привык к такому состоянию, кожа постоянно шелушилась, иногда воспалялась пятнами. Желудок проверяли, ставили диагноз — гастрит, но не настолько сильный, чтобы он мог его беспокоить постоянно. Диеты ему не помогали, курить он бросил. А состояние никак не улучшалось. Он весь день думал про свой сон, про Ольгу. Под вечер решил, что это всё глупость, никуда он не пойдет. Глупость — окончательно поставил точку и вышел на остановку автобуса.
У Павла была машина, но он не пользовался ей сейчас. На улице было грязно, и на этот период он ставил ее в гараж. На автобусе было гораздо удобнее добираться и на работу, и с работы. Не беспокоили проблемы — куда поставить машину, как доехать по грязи. После работы автобус приходилось ждать от силы минут 10, зато никаких особых хлопот не было. С остановки — сразу домой. От проходной завода, на котором работал Павел, ходило всего два номера автобуса — 5 и 31 маршрут. Пятерка ходила часто и была удобна Павлу полностью — остановка была рядом с домом. 31 маршрут ходил очень редко, Павлу подходил не особо, далеко было бы идти до дома.
Его автобус всегда подходил по расписанию. Он стоял на остановке, ощущая тяжесть в желудке, и хотел только одного — быстрей домой. Там он бы лег на любимый диван, включил бы любимый телевизор — и ему стало бы легче. И вдруг подошел 31 маршрутный автобус. Павел удивился. Автобус открыл дверь и не уезжал. Павел смотрел на раскрытые двери, и вдруг сзади кто-то крикнул: «Заходи быстрей, чего застрял» — и толкнул Павла в автобус. Павел на автомате заскочил в салон, автобус тут же закрыл двери и поехал. Слегка отдышавшись, Павел подумал о том, что ему придется идти с другой стороны, не так уж и близко от дома. «Зачем сел в этот автобус», — со злостью подумал он.
Когда он вышел на нужной ему остановке, он вдруг подумал о том, что этот автобус привез его близко к дому Ольги. Как раз вот он — тот дом, в котором жил Вовчик, и вот он — тот гараж, в котором они так часто играли в карты по вечерам. Как давно он не был тут!..
Со щемящим чувством ностальгии он зашел во двор. Воспоминания прошлого нахлынули на него. Он приостановился возле гаража, задумался. И решительно зашел в подъезд.

Во сне он увидел квартиру, в которой жила Ольга. Он поднялся на последний этаж. Долго уже не размышляя над тем, что происходит, он позвонил в дверь.
Ольга открыла сразу.
— Молодец, что не опоздал.
Только сейчас он посмотрел на часы. Было ровно шесть часов вечера.
— Даже не думал о времени, — засмеялся он. — А можно войти?
— Да, заходи. Мы же договорились. Тебе главное было — не опаздывать.
Павел зашел в квартиру. Он не запомнил обстановку, единственно, что ему бросилось в глаза — это часы. Часы были старые, довольно громоздкие. Они громко тикали, отсчитывая с особым звуком минуты.
— Какие странные часы. Шумные. Не мешают? — спросил Павел.
— Не знаю, я их не замечаю. Привыкла уже.
Они зашли в комнату, Ольга усадила Павла за старый круглый стол. «Надо же, какой стол сохранился, — подумал Павел. — Я в детстве такой стол у бабки в деревне видел. Он еще должен раскладываться». Стол был действительно старый, рассохшийся. На столе была белая вязаная скатерть. «Тоже как у бабки», — снова подумал Павел.
Ольга достала белое полотенце и постелила на стол. Один конец полотенца она протянула к Павлу, другой — к себе. Получилась как бы дорожка между ними.
— Я… — замялся Павел. — Я случайно…
— Я знаю, — прервала его Ольга. — Я знаю, зачем ты пришел. И я знаю, почему ты пришел. И я знаю, как помочь тебе.
— Знаешь? — Павел обрел уверенность в голосе. — Даже я сам не знаю, что со мной не так. А ты — знаешь?
— Да, знаю. — Ольга достала из старой шкатулки какие-то монеты. Монеты были тоже старыми, потемневшими.
— Это деньги? — Павел решил пошутить, чтобы скрыть своё волнение и неловкость в происходящем.
— Нет, это не деньги. Это специальные монеты. Очень старинные.
Ольга зажгла две свечи, поставила их на полотенце. Потом начала что-то шептать, зажав монеты в руках. Она долго шептала что-то, Павел не разобрал ни единого слова. Потом она вдруг резко бросила их на полотенце.
— Ничего не говори, — предупредила она. — Что бы ты ни увидел сейчас, что бы ни произошло — не произноси ни звука.
Реальность вокруг него начала плыть. Он слышал щелкающий звук часов, и эта монотонность помогала ему входить в какое-то странное состояние. Он начал видеть какие-то образы, которые становились всё четче и чётче. Вдруг он увидел картину полностью. Это был тот самый Новый год, на котором Павел познакомился с Валей и Лидой. Он увидел даже себя со стороны. Вот они заходят, вот он смотрит на Лиду, вот пытается сесть рядом с ней. Но Валя отпихивает ее и садится рядом. А вот она бежит на кухню, наливает там в рюмку водки, а потом ножом режет палец. Безымянный палец правой руки. Режет, чтобы пошла кровь… Потом она опускает этот палец в рюмку с водкой, слегка морщится от ощущения — но ждет. Терпит. Кровь феерически растекается в рюмке, но через какое-то время ее становится не видно. Обычная прозрачная жидкость. Валя вытаскивает палец, облизывает его и тут же несет рюмку в комнату. Подбегает к нему, пряча за спиной эту рюмку, и потом сует ему прямо в руки.
— Давай выпьем за знакомство, — кричит она ему, перекрикивая звуки телевизора.
Он выпивает водку. Водка да водка, никакой разницы.
— Пей до дна, — требует Валя.
И он послушно выпивает до дна.
Она забирает у него рюмку прямо из рук, куда-то уносит ее. Он видит, как она прячет рюмку в шкаф — видимо, чтобы больше никто не пил из нее сегодня, чтобы она не попалась никому на глаза. Потом возвращается, и вечер продолжается точно так, как он и помнит его. Потом он видит, как они заходят к ней домой, видит, как он остается ночевать у нее. Видит, как он уснул. И как она накрывает его, укутывает, и ложится рядом.

Громкий щелчок часов выводит его из странного состояния. Он как будто стряхивает с себя пелену сна, удивленно оглядывается по сторонам. Ольга сидит напротив, как и сидела раньше. Монеты так же лежат на полотенце. Только свечи почти догорели.
— Что это было? — хрипло спрашивает он. — Я что, уснул?
— Нет, не уснул. Я не могу сказать тебе, что это было. Я не смогу объяснить тебе, что это было. Но это не сон.
— Ты тоже это видела? Про рюмку и кровь?
— Не совсем. Расскажи мне, что видел ты. Только не упусти ни малейшей детали.

Павел рассказал Ольге все, что увидел в этом состоянии. Ольга внимательно выслушала его и подвела итог.
— Валя приворожила тебя в тот вечер. На кровь и алкоголь. Ты выпил водку с ее кровью, это затуманило тебе сознание. В общем, она навела порчу. Поэтому дальше ты уже не подчинялся своей воле. Она добилась своего. Кровь с безымянного пальца — именно на этот палец надевают обручальное кольцо. Вот она так и «надела» тебя на палец. Поэтому ты с тех пор болеешь. Ее кровь — в тебе. Она не дает тебе спать, тревожит тебя, кричит в тебе. Поэтому у тебя болит желудок, шелушится кожа.
— Что с этим можно сделать? — в голосе Павла уже не слышится скепсиса. Скорее, страх правды. Какой бы необычной ни была эта правда.
— Я же сказала, я знаю, как тебе помочь. Запомни — тебе нужно в аптеке купить траву бессмертника. Только бессмертник выводит колдовство из крови, сколько бы времени назад не было оно сделано. Бессмертник тебе нужно пить три раза в день, по стакану. За это время тебе абсолютно нельзя алкоголь.
— И сколько мне его нужно пить?
— Пока не знаю, но сорок дней — это минимум. Через сорок дней посмотрим, что будет. И запомни — никому не говори ни слова, почему ты пьешь отвар. Жене можешь сказать, что врач назначил. И никому не говори, что заходил ко мне.
— А потом? Что будет потом? Вдруг мне что-то будет нужно, возникнут вопросы? Можно, я приду?
— Когда будет нужно, я скажу тебе. Сам — не приходи. Всё, тебе пора уходить.

Павел вышел из дома. Сколько же времени он пробыл у Ольги? Он посмотрел на свои часы. Часы не работали. «Села батарейка, — подумал он, — завтра куплю новую». И зашел в аптеку.

Павел пил бессмертник уже три недели. Сначала было неудобно — заваривать его, выпаривать. На вкус он ему вообще не нравился, был горьким. С этой травы у него начался понос, но он продолжал пить отвар. Павел вошел в какой-то странный азарт — ему казалось, что он убивает по каплям врага в себе. Пережитое видение в квартире Ольги заставило его по-другому посмотреть на Вальку. Он стал анализировать, замечать в ней то, чего раньше не видел. Он перестал ругаться с ней, даже когда она начинала скандал. Он внимательно слушал ее, запоминал, что она кричит. Валька не замечала происходящих в нем изменений. Она жила своей жизнью, слишком поглощенная своими проблемами. Ей было не до того, что там заваривает и пьет ее муж.
Потом по телу пошли какие-то пятна. Они были странные, не красные, как обычное воспаление, а какие-то коричневые. И пахли каким-то лекарством. Особенно яркими эти пятна были на ногах и на животе. Потом он решил, что это не коричневые пятна, а пятна цвета застаревшей крови. «Может, Валькина кровь так выходит», — подумал он. Пятна были с неделю, потом всё прошло, не осталось никаких следов. Скоро будет 40 дней, как он пьет этот отвар.

Ему опять приснился странный сон. Этот сон, правда, не убивал его, как сны до этого, в которых ему хотелось пить. В этом сне он увидел Ольгу. Она шла к нему, как будто из какого-то тумана, и он шел к ней навстречу. Туман плыл и плыл, и она никак не становилась ближе. Хотя он пытался дойти до нее. Наконец, они смогли подойти друг к другу. И Ольга сказала ему:
— Завтра в шесть часов вечера я жду тебя. Только не опаздывай.

Наступил ноябрь, но снег еще толком не выпал. Погода была мерзкой, моросящий дождь переходил в мелкий снег, а мелкий снег переходил в моросящий дождь. Он вышел с проходной на остановку. Он не удивился, когда подъехал 31 маршрут. Он точно знал, что его ждут.

— Молодец, вовремя. — Ольга посмотрела на часы. — Ровно шесть. Заходи.
— Я случайно успел. Если бы ехал на пятерке, то опоздал бы.
— Знаешь, почему ты здесь именно сегодня? — спросила Ольга.
— Нет, не особо. А что случилось?
— Завтра — сорок дней, как ты пьешь отвар бессмертника.
— А что потом?
— Потом ты его уже не будешь пить, смысла не будет. Кровь должна полностью выйти. И всё, ты излечишься. Но знаешь… — она задумалась.
— Что?
— Есть что-то еще. Ты не все рассказал мне. О том видéнии, о том вечере. Есть что-то еще, что ты мне не рассказал. Может быть, ты сам не понял этого. Но кроме крови, Валя сделала что-то еще.
— Не знаю, я вроде бы всё тебе рассказал. А после этого — что будет? Ну я вот завтра допью бессмертник — и что?
— Завтра допьешь бессмертник — и ничего завтра не будет. Возле твоего дома есть пустырь какой-нибудь?
— Да, есть недалеко. А что?
— Тебе нужно будет три дня подряд ходить на пустырь, примерно с шести до семи утра. После того, как ты закончишь пить отвар, сразу же на следующий день утром ты должен пойти на пустырь в шесть утра и быть там не меньше часа.
— Что я там буду делать?
— Не знаю. Ходи, жди, гуляй. Возьми с собой собаку. Но ты должен быть утром там, три дня подряд.
— У меня нет собаки. Но я попробую сделать то, что ты говоришь. А что будет?
— Что-то будет. И еще, нужно обязательно вспомнить — что было еще? В том твоем видéнии?
— Я подумаю, если вспомню, то приду и расскажу.
— Нет, нет, не приходи, пока я сама тебя не позову.
— Да что тут такого-то? И вообще, что за странное такое общение — прийти во сне и позвать? Как такое вообще у тебя получается?
— Не скажу, — Ольга вдруг как-то задумалась. Павлу показалось, что она засыпает. Движения ее стали вдруг очень плавными, слегка заторможенными.
— Я устала. Тебе нужно идти.

Павел вышел на улицу. Сколько времени он был у Ольги? Он посмотрел на часы. Часы опять не работали. «Опять что ли села батарейка?» — ругнулся про себя Павел.

Не успел прийти домой, как в дверь позвонил сосед. Он никогда не общался особо с Павлом, просто знали друг друга, как зовут, кто из какой квартиры. Сосед выглядел растерянным. Он сказал Павлу, что на три дня уезжает в командировку. Никогда его никуда не отправляли, а тут — срочно. И что он просит Павла присмотреть за его собакой. Ее нужно дважды в день обязательно выводить на улицу. Утром, часов в шесть утра, и вечером, после работы. Сосед предложил Павлу ключи от своей квартиры. Павел мог не забирать собаку к себе домой, мог забирать ее из квартиры соседа и там же оставлять.
— Я приеду через два дня. С ней нужно будет гулять только три раза утром, а вечером два дня. Я же вечером потом приеду, сам с ней схожу.
Павел перестал сопротивляться судьбе. Он согласился помочь соседу. Даже предложил забрать собаку к себе, чтобы сосед не беспокоился о квартире. Но собака повела себя странно. Подошла к порогу квартиры Павла, понюхала воздух, тихонько зарычала. Шерсть поднялась на загривке. И собака категорически не пошла в квартиру к Павлу. Павел не стал настаивать.

На следующее утро он вывел собаку на пустырь. Ноябрь подходил к концу, но снег до сих пор не выпал. Мерзлая земля была бугристой. Унылая картина пустыря дополнялась еще и сумерками. Почти ничего не было видно. Собака жалась к Павлу, не особо хотела гулять. Они постояли недолго, минут десять, и Павел ответ собаку домой. «Не получилось сегодня час пробыть на пустыре», — подумал он.
Следующее утро прошло по тому же сценарию. Вдобавок ко всему, еще и начался ветер. Завтра суббота, долгожданные выходные…
Вечером пошел снег. Небольшие мелкие снежинки постепенно перешли в хороший снегопад. Снег шел всю ночь, и когда Павел вывел собаку утром на прогулку, то пустырь преобразился полностью. Вся земля была покрыта белым покрывалом снега, который даже в утренних сумерках добавлял света. Снег поднимал настроение, и собака, которая до этого не проявляла желания бегать по грязи, бегала по новому снегу, ловила хвост, лаяла, подбегала к Павлу, звала бежать за ней. Павел же подумал о том, что сегодня уже третий день, как он выходит на пустырь, и ничего не происходит. Да и что бы могло произойти? Он задумчиво следил за собакой.
Через несколько минут его начало тошнить. Боль была резкой, и он хотел позвать собаку, чтобы вернуться домой. Но не успел. Неожиданно для себя, его согнуло болью пополам, и какая-то черная мерзость вырвалась вместе с рвотой изо рта. На белом снегу с ужасом он увидел какую-то черную кляксу, которая, будто живая, слегка колыхалась. После этого боль резко прошла, но шок от пережитого состояния остался.

Часов в 11 приехал сосед. Он зашел к Павлу забрать ключи от квартиры, долго благодарил, потом потащил к себе. «Отметим мой приезд», — шутил он, доставая из дорожной сумки сосуд с неведомой жидкостью. «Это „Бечёровка“, чешская водка, — объяснил он. — На травах».
Павел решил выпить вместе с соседом. Пережитый утром шок не отпускал его. И он совсем забыл о том, что Ольга сказала ему не употреблять алкоголь. Вспомнил только тогда, когда они с соседом с «бечёровки» перешли на более обычную водку. «С другой стороны, я же полностью 40 дней пил траву, и эта гадость с меня уже вышла. Можно уже и возвращаться к обычной жизни», — успокаивал он себя.
Потом, вернувшись домой, он всё не мог стереть из памяти утреннюю картину. Посмотрел на часы. В районе трех часов дня. Сегодня суббота. И решительно направился к Ольге домой.

Вот и знакомый подъезд. Привычно он поднялся на пятый этаж. Вот и дверь ее квартиры. Он позвонил.
Дверь открыл… Вовчик. Слегка постаревший, в домашней майке, но — Вовчик. Павел, будучи не очень трезвым, узнал его сразу. Вовчик пригляделся — и заорал:
— Пашка! Пашка!!! Да это ты, что ли??? Да какими же это судьбами? Заходи, заходи, мил человек!..

Прошло уже несколько часов, как давние друзья, которые не виделись несколько лет, за дружеской рюмкой чая наперебой обсуждали дела давно минувших дней. Павел поначалу даже забыл, зачем он сюда пришел. И когда страсти и эмоции потихоньку перешли в русло обычной беседы, он спросил у Вовчика:
— А где Ольга?
— Какая Ольга? — удивился Вовчик.
— А ты здесь… — запнулся Павел, — ты здесь живешь?
— Да, живу. С женой живу. Да ты знаешь ее. Помнишь, на Новый год я тебя знакомил. Лида и Валя, были подружки. Ты на Вальке женился, мне Лида говорила. А я вот на Лиде женился. И в этой квартире с ней живу. Уже почти пять лет. Да ты же должен помнить эту квартиру, мы же тогда Новый год у Лиды здесь и отмечали!..
Павел осмотрел наконец комнату. Вот стол, но он не такой уж и старый, как он видел у Ольги. Да, вот те часы, которые тикали громко. Но часы не издавали ни звука.
Вовчик заметил, что Павел рассматривает часы.
— Да они сто лет не работают, сломались. Я хотел починить, носил к мастеру. Но он сказал, что их починить невозможно. А Лида говорит — память о бабушке, не хочет их выбрасывать. Вот и стоят. Толку нет, только место занимают.
— А давно они сломались?
— Да говорю же, лет сто наверное назад. Ну по крайней мере, я не помню, чтобы они работали. Да сдались тебе эти часы!
— А где Ольга? — снова спросил Павел.
— Да какая Ольга? С чего ты взял какую-то Ольгу?
— Ну помнишь, мы с тобой в гараже сидели, ты мне про нее рассказывал. Она же в этом подъезде жила, ты говорил, на последнем этаже. Я думал, — тут Павел запнулся, — я думал, она в какой квартире живет?
— А, Ольга. А правда, я и не вспоминал о ней. Может, она переехала куда-нибудь? Среди соседей нет ее. Честно, не знаю.

Павел больше не спрашивал. Он подумал, что попал в какую-то идиотскую ситуацию. Разве не он сам приходил сюда, дважды, ровно в шесть часов вечера? С другой стороны, разве скажешь Вовчику о том, что Ольга его позвала во сне?.. Абсурд.
— Ладно, я поди пойду домой. Поздно уже.
— Да ты оставайся. Куда ты пойдешь? Пьяный, на ночь глядя. Лида уехала, приедет только через два дня. Завтра воскресенье. Переночуешь, утром пойдешь домой.
Вовчик настоял на своем. Павел подумал, что дома его особо никто не ждет. Позвонил Вальке, сказал, что будет ночевать у Вовчика. Валька ничего особенного не сказала, только буркнула что-то под нос.
Вовчик постелил Павлу в той комнате, где он был у Ольги. Конечно, интерьер был не совсем тот, но что-то сохранялось из того состояния. Теперь Павел уже сам не знал, то ли ему приснилось всё, то ли нет. Алкоголь добавлял своей нереальности в происходящее, но зато Павел уснул сразу же.

Сначала ему, наверное, ничего не снилось. По крайней мере, он ничего такого не запомнил. А вот потом… Даже во сне хмель начал проходить. И поплыл туман. Туман долго плыл, клубился, принимая причудливые формы. И вдруг из тумана появилась Ольга.
Она была очень недовольна. Обычно спокойная, в этом сне она была разозленной. Павел увидел ее и тут же начал спрашивать, но она не дала ему сказать ни слова.
— Почему ты пришел? Разве я звала тебя?
— Ольга, мне нужно тебе что-то рассказать. Ну пожалуйста, не ругай меня. Выслушай.
Павел рассказал события на пустыре. Ольга не перебивала его, но было заметно, что она не хочет его слушать.
— Почему ты пришел? Чтобы рассказать это?
— Да. Ты можешь сказать, что это было?
— Это порча из тебя вышла. Вся порча, которая была в тебе, накопилась за все эти годы. Вот так она выглядела.
— А теперь что? И почему Вовчик не знает, где ты живешь? Ольга, ты кто?..

— Я — твоя дочь. Твоя дочь и дочь Лиды. И пока я живу здесь, только пройти ко мне можно в шесть часов вечера.
Павел просто не знал, что сказать.
— Да что ты такое говоришь? Какая моя дочь? Что за ерунду ты порешь?
— Что мы знаем об этом мире, — тихо сказала Ольга. — А что мы можем знать о том мире? Да, я твоя дочь. По-другому у меня не получилось…
— Ну хорошо, я не буду спорить с тобой. А что мне делать дальше? Я теперь полностью здоров?
— Я же говорила тебе — ты что-то упускаешь. В ту ночь, кроме того, что Валя сделала на кровь, было что-то еще.
— Да я всё рассказал тебе. И я не помню, что еще было что-то особенное.
— Нет, нет. Я поняла, что это было. Теперь ты «чистый», и я могу сказать, что случилось еще.
Туман опять поплыл, и Павел снова увидел часть той новогодней ночи. Вот он у Вали дома, и она накрывает его, укутывает. Одеяло. Ну конечно, одеяло! Какое странное это одеяло! Самотканое, всё из кусочков разного цвета. Противное одеяло. Колючее, не теплое, уродливо сшитое. Почему она укутывает его этим одеялом? Сама не накрывается им.
Сквозь туман он услышал голос Ольги.
— В это одеяло вшита шерсть собаки. Не простой собаки. Валя накрыла тебя этим одеялом, и ты спал под ним, чтобы потом с преданностью собаки жил с ней всю жизнь. Тебе никогда не казалось, что ты или она похожи на собаку?

И тут Павел вспомнил свой сон у Вали дома в ту роковую ночь. Ему приснилось, что на него навалилось какое-то животное, большое, черное. И утром, когда он проснулся, он посмотрел на Валю, и ему померещилось, что вместо нее спит собака… «Мы же всегда лаемся как собаки», — с тоской подумал он. И свою жену в своих мыслях он называл только сучкой. Неужели в этом дело?..

— Теперь ты знаешь все, — снова он услышал голос Ольги. — И только ты можешь исправить ситуацию, если поступишь правильно.
— Но как? Ольга, подожди… Я совсем ничего не понимаю.
— Прощай. Больше я ничего не могу сделать. Теперь всё зависит только от тебя.

Павел проснулся в холодном поту. Сначала он не понял, где находится. События вчерашнего дня, совершенно не похожего на все другие дни, постепенно выстроились в один ряд. Да, он у Вовчика дома. Голова болела, то ли от пережитых событий, не поддающихся никакому здравому смыслу, то ли количества выпитого накануне. Одеяло… Одеяло… Валька забрала из своего дома не так много вещей, но это одеяло… Она им дорожила особенно. Оно лежало в шкафу на отдельной полке. И она никогда не разрешала выбросить его. Не то, что выбросить — она берегла его. Как какую-то реликвию…
Павел встал с дивана. Вовчик уже был на кухне. Кипятился чай.
— Вовчик, а у вас с Лидой дети есть?
— Нет. У Лиды был выкидыш. Как сейчас помню, я пришел с работы, было часов шесть вечера. И Лида сказала, что ей плохо, вызвали «скорую». Ребенка не спасли. С тех пор Лида не любит быть дома. И пока детей нет у нас. Но может, все еще впереди? Хотя она больше эту тему никогда не обсуждала. И кстати, я вспомнил. Вот эти часы тогда работали. Надо же, я прямо забыл об этом. Да, да, точно! Потому что, когда вызывал «скорую», я время посмотрел по этим часам. Может, они тогда и остановились.

Павел пошел домой. Его состояние сложно было описать. В его голове творился полный кавардак. Лида, Ольга, одеяло, Валька, Вовчик, часы — всё это плыло перед глазами. Да полный бред! Кто может в это поверить? Он сам не может поверить, что всё это видел… Шаг до сумасшедшего дома… Он тихонько открыл дверь квартиры. Воскресенье, Валька явно спит. Он прокрался в ее комнату, открыл дверцу шкафа. Вот оно, это одеяло…
Решение пришло сразу же. Он взял зажигалку, одеяло и быстро вышел из дома. Пока Валька не увидела, что он забрал это чертово одеяло. Он решительно шел к пустырю. На том месте, где вчера утром из него вышло непонятное нечто, сегодня уже ничего не осталось. Но Павел решил сжечь это одеяло именно на этом месте.
Одеяло разгоралось сначала плохо. Павел сломал зажигалку, вылил бензин. Ветра не было, и постепенно огонь охватывал поверхность ткани. Запахло паленым. Вскоре от пожара стал валить странный черный дым. Павел не отходил от костра, тыкая палкой в горящую тряпку. Вонь, дым… Нет, он сожжет это проклятое одеяло. Сколько же дыма…

Он вернулся домой и просто повалился спать. Он спал почти без снов. Почти — потому что он видел только дым, дым и дым…

Пронзительно звенел дверной звонок. Павел проснулся от этого звука. «Да кто там еще?» — и пошел открывать дверь. Слегка поддатый Вовчик сразу же повис на нем.
— Пашка, че ты киснешь? — в прихожей сразу запахло праздником и суетой. — Пойдем со мной, шикарно встретим Новый год.
— Куда пойдем? Какой Новый год? Вовчик, ты откуда?..
— Да пойдем, пойдем, всё узнаешь. Я устрою тебе сюрприз.
Павел не стал особо сопротивляться, потому что оставаться дома после пережитых вчера или сегодня событий ему не хотелось. Теперь появился интерес — что же произойдет еще? Они с Вовчиком слегка приняли на грудь, после чего Вовчик потащил его в соседний двор.
— Э, да мы че, к тебе что ли идем?
— Нет, ну подожди. Всё узнаешь.
Они зашли в подъезд к Вовчику, шумно поднялись на последний этаж. Позвонили в квартиру.

— Это Лида, это Валя, — представил Вовчик ему двух подруг. — Девочки, это Паша.