Alisabet Argent

Неслучившаяся жизнь

Неслучившаяся жизнь
Работа № 35

Егор пытался выбраться из вязкого кошмара, но не мог проснуться. Частью сознания он понимал, что спит. Помнил сквозь сон вчерашний вечер. Презентацию, фуршет, вечеринку для своих после фуршета. Помнил, как добирался на такси до дома, и почти ползком до кровати, как недовольно что-то бурчала Таня. Знал, что утром она непременно устроит скандал со слезами и упрёками. Егор мучительно ждал это утро – он был готов вытерпеть всё, только бы ужасный сон прекратился.

У Егора было ощущение, что он лежит в гробу, над головой толщи земли, венки и тяжёлый камень. Он умер, и умер очень давно. Со вчерашнего вечера прошла вечность. Ему хотелось кричать, но голос не слушался, хотелось вскочить, но тело не подчинялось. Он мог только плакать, но и слёз своих не чувствовал. Он даже не мог вздохнуть.

Егор лежал словно парализованный, задыхаясь от страха, пока его груди не коснулась тёплая ладонь. А потом незнакомый женский голос нежно попросил:

− Просыпайся, милый. Это только сон. Всё хорошо.

И Егор проснулся. Но проснулся не окончательно, просто вынырнул из кошмара. Теперь ему снилось, что он на старой даче, в маленькой комнатке с окошком в сад, и мама стережёт его сон, оберегая от кошмаров. А утром они с Киром и папой побегут на речку.

Сон стремительно заканчивался, Егор уже осознавал, что речка, папа и Кир остались далеко-далеко в прошлом, и сейчас он проснётся самим собой − взрослым, успешным, независимым. А мама, на сегодняшний день, последний человек на планете, кто заботливо поправит на нём одеяло.

«Таня», − подумал он с благодарностью. Может быть, хватит мучить девочку, и пора позвать её замуж? Она хорошая, вот и от кошмара его спасла. А больше он ничего не боится.

Егор открыл глаза, вновь закрыл и открыл ещё раз. Комнату заливал мягкий свет торшера. Но у него никогда не было торшера. И комната была не его. И постель была не его, и девушка тоже была не его, она даже отдаленно не напоминала Таню.

Незнакомая девушка сидела рядом, смотрела на Егора с тревогой и продолжала легонько поглаживать его. Тонкая лямка ночной сорочки упала с её плеча, но сорочка целомудренно держалась на высокой груди. Егор чувствовал, как под одеялом к нему прижимаются её горячие голые ноги. Она была немного старше Тани, наверное, ровесница самого Егора, очень миловидная, приятная и уютная.

Но Егор эту девушку совсем не помнил. И не помнил, как попал в её постель. Неужели вчерашняя пьянка так сильно ударила по мозгам, а это очередная поклонница, которая только и ждала момента, чтобы затащить его к себе?

− Что на этот раз? – мягко спросила она и улыбнулась.

Улыбка была очаровательной. И почему-то пропало желание немедленно вскочить искать одежду, придумывать предлог, чтобы сбежать, и уже по дороге вспоминать подробности знакомства с неожиданной любовницей.

− Приснилось, что я умер, − признался Егор, он не узнавал собственный голос, хриплый ото сна и слабый, словно и не его.

− Опять? − девушка нахмурилась. − Может быть, стоит позвонить Кириллу?

Этого ещё не хватало! Егор поморщился. Причём тут Кирилл? Неужели он случайной незнакомке ещё и о семейных дрязгах поведал? Или просто упомянул, что Кирюша, на радость маме, доктор, первоклассный психиатр, и ждёт возможности уложить младшего братишку к себе в клинику. Но что значит это «опять»? Он просыпался за ночь несколько раз, и этого тоже не помнит? Какое же зелье вчера наливали на фуршете?

− Тебе нужно принять капли, − вдруг заявила незнакомка и поднялась с кровати.

«Или я накачался наркотой?», − промелькнула мысль, но Егор отвлёкся, наблюдая, как девушка в короткой шёлковой сорочке прошлась по комнате, открыла шкафчик, достала коробку, по-видимому, с лекарствами, приблизилась к торшеру, в его свете читая этикетки, и извлекла пузырёк. Фигура у неё была что надо, конечно, не Танины рекламные пропорции, но он даже в беспамятстве умеет выбирать себе красивых подружек.

Вспомнив про Таню, Егор поморщился, соображая, что разлёживаться тут не стоит, пусть он и не давал клятв верности и едва ли его пассия узнает о ночном приключении, но скандал утром обеспечен в любом случае. А разбегаться сейчас − себе дороже, мало ли какие интервью Танюша может дать? Не хотелось бы вместо оды своему гению и восторгов по поводу новой книги, читать приукрашенные подробности собственной личной жизни.

И хорошо бы эта девчонка придержала язык за зубами. А она, продолжая ласково улыбаться, и глядя на него с удивительной нежностью, протягивала стакан. Либо конченая наркоманка, либо сумасшедшая фанатка.

− Держи, тебе нужно принять лекарство.

− Какого чёрта?! – возмутился, наконец, Егор, отталкивая стакан. − Что это за гадость? Что я вообще здесь делаю?

Он сел на кровати, озираясь в поисках своих вещей.

Девушка слегка побледнела, поставила стакан на тумбочку и, присев рядом, взяла его лицо в ладони.

− Егор, милый, что ты последнее помнишь? – спросила она тревожно, в волнении прикусив губу.

Егору стало не по себе от этого ласкового тона. Так говорят с неизлечимо больными. Но тут же его охватила злость − что за ерунда?! Девица хочет его уверить, что он сумасшедший? Что страдает провалами в памяти?

Незнакомка смотрела очень искренне, и он тонул в мерцающих золотых глазах. Желание оттолкнуть эту девушку казалось абсурдом. Егор невольно отметил, что она даже без косметики и спросонья симпатичнее Тани.

− Тебя я точно не помню, − нашёл он силы отстраниться и стараясь подавить непонятное чувство досады, что грубит и пытается её обидеть.

Девушка сразу же словно потухла, опустила руки, но по-прежнему сидела рядом, и не отводила взгляд.

− Нам нужно позвонить Кириллу, − тихо проговорила она. − Кирилла ты помнишь?

− Ещё бы его забыть! − фыркнул Егор. − И именно потому что я его помню − звонить никуда не надо. Я сам доберусь до дома. Где моя одежда?

Он поднялся с кровати озираясь по сторонам. Порывов к дикой страсти он за собой никогда не замечал, значит, раскидать одежду по всей комнате не мог, должен был куда-то сложить. Но спинка кровати, стулья, какие-то тумбы и кресла были пусты. И комната выглядела простенькой, почти убогой, как у бабушки в квартире, в далёком детстве.

Девушка, сидя на кровати, молча за ним наблюдала.

− Куда ты её дела? Я должен ехать!

Вдруг Егор обнаружил, что на нём надеты только плавки, причём плавки не его.

− Что за хрень?! Что происходит?

Девушка вздохнула, подошла к нему, взяла за руку и мягко, немного устало, как ребёнку, которому объясняют, что не слушаться маму плохо, проговорила:

− Егор, ты дома. Я твоя жена.

***

Обычно Егор просыпался не раньше двенадцати. Неспешно пил кофе и садился за работу. До четырёх дня никто не смел его отвлекать, потом он ехал на запись какой-нибудь передачи или на встречи с редактором, агентом, журналистами. Вечером общался с друзьями, или выходил куда-нибудь с Таней, или выходил отдохнуть от Тани. И редко ложился спать раньше трёх ночи, и никогда не просыпался в четыре утра.

И уж тем более, в половину пятого утра, Кирилл не являлся к нему в гости. Впрочем, Кирилл не являлся к нему уже лет пять, в какое бы то ни было время. Последний раз они встречались два года назад, у старого школьного приятеля Кира, который женился на однокласснице Егора. Ни Егор, ни Кирилл не знали, что приглашены оба, и оба уехали, едва это обнаружив.

А сейчас Кир сидел на диванчике в уютной маленькой комнатке старой бабушкиной квартиры и пытался убедить младшего братишку, что эта квартира – его дом. А Инна, которую Егор помнил ещё меньше, чем обстановку в гостиной и в спальне – его жена. Но сложнее всего было поверить, что его жена может подавать Киру кофе с такой теплотой улыбаясь, как будто Егор с братом − лучшие друзья.

− Как давно он перестал принимать таблетки? – спросил Кирилл, с улыбкой принимая чашку.

− Недели две. Я думала, он посоветовался с тобой.

Кирилл с фирменным прищуром старшего брата, − мол, Егорка как не стыдно врать, − покачал головой.

− Опять он сам выписывает рецепты.

− Хватит говорить обо мне, будто меня здесь нет! − возмутился Егор, и, поднявшись, принялся раздражённо мерить шагами комнату.

− Егор, милый, пожалуйста, успокойся, − попросила Инна.

− Братишка, всё хорошо, − мягко проговорил Кирилл и встал рядом с ним, положив руку на плечо. − Я тебя подлатаю.

− Да что происходит?! Я ни хрена не помню! Может, это какой-нибудь твой эксперимент?! Какого чёрта ты делаешь вид, что мы лучшие друзья и всё чудесно?!

Кирилл выглядел удивлённым.

− Егорка, конечно, мы друзья, − озадаченно нахмурился он. − Что за кошмарные воспоминания у тебя на этот раз, братик?

Голова шла кругом. Незнакомый дом, дружелюбный любящий брат, заботливая красавица-жена. Всё как в чужой жизни. Егор обессилено опустился на старенький потрёпанный диван. Инна тут же подсела к нему поближе и взяла за руку. От её присутствия становилось легче и спокойнее. Егор положил голову ей на плечо, Инна погладила его словно ребёнка и принялась уговаривать:

− Всё хорошо, ты всё вспомнишь. К вечеру, или завтра, как обычно. Ничего страшного, я помогу тебе.

Её словам хотелось верить, хотелось понять, что происходит. Вспомнить то, что он забыл. Но что случилось? Куда делся целый пласт его жизни?

− Кир, когда мы помирились? – спросил Егор.

− Мы никогда не ссорились, братишка, − проговорил Кирилл, присаживаясь с другой стороны. – Даже, когда ты пустил мою контрольную по географии на кораблики, помнишь?

В его голосе чувствовалась улыбка. Егор тоже улыбнулся, вспомнив, как ругалась мама, как отец грозился его выпороть, а Кир даже заступался, мол, ребёнок не мог найти другой бумаги.

− Помню. Но неужели ты больше не сердишься на меня, что я настоял продать дом?

− Дом? − удивился Кир. − Какой дом?

− Дачу мамы с папой. Ты ещё сказал, что у отца из-за меня инфаркт случился.

− Егор, с папой всё в порядке, и дом никто не продавал, − ласково сказала Инна.

− Это опять ложные воспоминания, − тихо добавил Кирилл.

Егор вновь вскочил на ноги, освобождаясь от неправдоподобной заботы этих двоих. В висках стучало. Догадки были одна безумнее другой. Он не знал, чему верить.

− Мы продали дом, чтобы я смог нанять агента, перебраться в столицу и выпустить первую книгу.

Кирилл рассмеялся, но тут же подавился своим смехом, кажется, Инна ткнула его в бок.

− Милый, ты ещё не закончил книгу, − проговорил её нежный голосок. − Роман чудесный, отхватят с руками и ногами, но у тебя не написано и половины.

Голова закружилась. Испуганно вскрикнула Инна, но Кирилл успел его подхватить и не дал грохнуться на пол.

***

Егор не верил в происходящее. Оказывается, у него не было дивной квартирки с видом на Останкинскую башню, не было трёх презентаций и контракта с телестудией на экранизацию, не было Тани − модели с обложки модного глянца, мечтающей назваться его супругой. И не было ни одной завершённой книги.

Зато была терпеливая любящая Инна, еженедельные семейные посиделки с Кириллом, мамой и папой в саду под липами на даче, которая стоила целое состояние и оказывается, так и не выставлялась на продажу.

А ещё была прогрессирующая шизофрения. Вернее, Кирилл называл это как-то по-другому и говорил, что отклонение несущественное − лечится и вообще не мешает нормальной счастливой жизни. С усмешкой добавлял, иначе бы Инночка тебя не любила. И уверял − если Егор будет принимать таблетки, слушать рекомендации брата-психиатра и поменьше нервничать, то ложные воспоминания и грёзы о каких-то чужих жизнях его отпустят. И что этот приступ не так страшен, как предыдущие. Егор хотя бы не воображает себя солдатом − забытым героем войны, который решил взорвать половину города, чтобы его заметили. Или бравым космонавтом, которому не верят, что он видел инопланетян. Или сумасшедшим ученым, который работает над созданием вируса, чтобы превратить всё человечество в рабов. Вот тогда он доставлял Киру проблемы и очень пугал Инну.

Егор слушал успокаивающий голос брата и словно всё глубже падал в бездонный колодец неведомого мира. Первая книга об отчаявшемся солдате, сразу поставила его в ряды топовых авторов, вторая − про космос, взбудоражила критиков и заставила всех говорить об Егоре. А после презентации третьей книги он проснулся никому неизвестным, нищим шизофреником, но с красавицей женой.

− Ты придёшь в норму через пару дней максимум. Но я надеюсь, что ты вспомнишь всё через пару часов, да если и нет, завтра выходной, даже отгул на работе брать не придётся. Ложитесь спать, ребята. Спасибо за кофе, Инночка. Я поеду.

− Может, останешься у нас? − встрепенулась незнакомая жена Егора. − Выходной же, вместе завтра поедем на дачу.

− Спасибо, но не могу, на работу должен заскочить, передайте маме, что прибуду к вечеру, − тепло улыбнулся брат, с которым Егор уже столько лет не общался.

− Ну вот, из-за нас не выспался, − виновато проговорила Инна, оправдываясь за неведомую болезнь мужа.

− Разве я могу оставить братика? − Кирилл похлопал его по плечу и направился к двери.

Инна пошла его провожать. А Егор, словно в прострации, сидел в той же позе и не мог шевельнуться, происходящее казалась сюрреалистичным, безумным. Картинка чужой типично-идеальной жизни пугала, бесила и сводила с ума. Только он, оказывается, и без того уже сумасшедший. Вышел бы чудесный сюжет для новой книги. Но, оказывается, Егор не пишет книг, он вообще непонятно чем занимается.

− Милый, Кир прав, давай ложиться спать? − Инна вернулась в комнату и стояла перед ним, глядя так же ласково и немного тревожно.

Егор вновь машинально отметил, что она очень хорошенькая. В лёгком халатике с очаровательно растрёпанной причёской. И такая домашняя.

Выплёскивать свою досаду на Инну было бы свинством. Он только угрюмо спросил:

− А кем я работаю?

− Рекламщиком в строительной компании, − ответила она и присела рядом. − Егорушка, всё будет хорошо. Ты всё вспомнишь.

Егор сомневался, что он хотел вспомнить скучные офисные будни и еженедельные поездки в деревню. Но промолчал. Инна ласково потёрлась щекой о его плечо.

− Идём в постель, утро вечера мудренее.

− Я лягу здесь, − проговорил Егор. – Один. Извини.

Раньше его никогда не смущало делить постель с симпатичной незнакомой женщиной, но ещё ни разу ни одна незнакомая женщина не оказывалась его заботливой женой. Инна кивнула, мягко улыбнулась и через минуту принесла ему плед.

− Сколько мы женаты? − спросил Егор, перед тем как лечь на предложенную женой подушку.

− Почти шесть лет.

Первая книга вышла пять лет назад. Вернее, он придумал, что первая книга вышла пять лет назад, и пока может вспоминать об этом в подробностях, потому что завтра вернётся в свой мир, где ни один роман ещё не написан.

Конечно, попытка уснуть была безнадёжной. Егор вдруг подумал, что всё происходящее может быть розыгрышем. Какое-нибудь дурацкое реалити-шоу. Вдруг суперкрутому каналу удалось подкупить и Кирилла?.. Или Кирилл решился провести над ненавистным знаменитым братцем эксперимент? Не может же Егор помнить вчерашнюю выдуманную презентацию лучше, чем жену и шесть лет жизни?

Егор тихо встал и прошёл на кухню. Дома у него, на всякий случай, имелась бутылка виски. То есть в доме того Егора из воображаемой жизни. А здесь, судя по мебели, денег на виски у него не водится. Зато в холодильнике обнаружились котлеты, фрукты, дешёвые йогурты, а в бутылке оказался какой-то компот. Ещё там, в выдуманной шикарной квартире, в шкафчике над холодильником у него лежала припрятанная на чёрный день пачка сигарет. А здесь не было и шкафчика.

− В столе, в банке из-под сахара, − проговорила Инна, зажигая свет.

Она стояла в дверях кухни.

− Сигареты же ищешь? Кури, чего уж. Я открою окно.

− Ты слишком идеальна, − усмехнулся Егор, доставая пачку. Таня, выдуманная красавица-модель, на сигаретный дым в помещении реагировала истерикой.

− Ты просто не помнишь меня, − улыбаясь, Инна тоже потянулась за сигаретой.

− Ты актриса? − спросил Егор. Версия с шоу всё ещё казалась весьма привлекательной.

− Нет, я менеджер по продажам, − невозмутимо ответила Инна. − Но я умею петь. И тебе даже нравится. Может быть, кофе, раз уж мы не спим?

Егор кивнул. Он смотрел в окно: на рассвет, на унылые типовые пятиэтажки спального района, на городок, откуда он всегда хотел сбежать. Интересно, у Кира тоже никогда не было клиники в Москве, или он всё бросил, чтобы нянчится здесь с сумасшедшим братом?

− Держи, − Инна подала ему большую горячую кружку.

Кофе был растворимый, но сладкий именно настолько, как он любил.

«Не шоу», − обречённо подумал Егор, потому что и кружка, как будто была его, и очень уж нравилась ему жена. И даже в той выдуманной жизни успешного писателя, он женился бы на такой девушке как Инна, не задумываясь.

Его идеальная женщина сидела за столом напротив и пила кофе. Она не выглядела раздражённой или уставшей. И небрежно накручивала на палец локон, с улыбкой поглядывая на мужа, доброжелательно ожидая. Егор невольно подумал, что окажись на её месте Таня, она бы не стала с ним возиться. Но, к счастью, Тани не существовало.

− Как мы познакомились?

− Заурядно-романтично. Я решила прогуляться под дождём и выскочила без зонтика. И ты вышел на улицу, забыв зонтик. А дождь разошёлся. Мы пережидали ливень на остановке. Я люблю дождь, − улыбнулась она мечтательно.

Егор понял, что любуется Инной и улыбается в ответ.

− Я тоже.

− Знаю. Это первое, что ты мне сказал.

− Я люблю тебя, да? − спросил Егор.

Она засмеялась:

− Ты всегда мне задаёшь этот вопрос, когда не можешь вспомнить. Как ты думаешь сам?

− Наверное, ты лучшее, что есть у меня в этой жизни, − обвёл он взглядом аккуратную, но бедную кухоньку.

− У тебя хорошая жизнь, − серьёзно проговорила Инна. − Правда, очень хорошая. Мы счастливы, ты счастлив.

Егор улыбнулся − хотелось бы в это верить. В маленькой квартирке, доставшейся от бабушки, будучи рекламщиком с шизофренией, со щербатой кружкой дешёвого растворимого кофе в руках, глядя на отклеившийся кусок обоев под потолком− действительно можно быть счастливым? Завтра не придётся усаживать себя за новый роман, вытаскивать на светский раут, надевать тёмные очки, чтобы выйти в магазин. Иметь возможность в любой момент позвонить брату и маме. И не терзаться неведомой тоской по какому-то неведомому чуду, не глотать антидепрессанты, запивая их виски, гадая, почему он хандрит, если всё у него есть… Не страдать, что лёгкая эйфория от того, что завершён новый роман не перебивает вечную скуку, и какие-то чудо-таблетки, которые иногда достаёт Таня, раскрашивают унылый серый мир только на пару часов.

А у Инны необыкновенные золотистые глаза. Всё-таки как хорошо, что кошмар закончился.

Егор улыбнулся, кажется, воспоминания возвращались. И ночевать на диване под пледом не хотелось.

− Идём в постель, − решила его сомнения Инна и взяла за руку. − Мне страшно одной.

И всё-таки у него потрясающая жена, подумал Егор. И послушно пошёл за ней в спальню.

***

Сон был очень приятный. Егор, предвкушая что-то волшебное, летел над большим городом, высоко и уверенно. Он поднимался всё выше и выше, а воздух вокруг был пропитан вкусными пряными ароматами и светился. Егор понимал, что это только сон, он не умеет летать, а рядом спит Инна, и он по-прежнему ничего не вспомнил. Но был счастлив. И поэтому, когда услышал трель будильника, никак не хотел открывать глаза и пытался сделать последний рывок, чтобы попасть в некое удивительно место, куда его несли собственные невидимые крылья. Но, не долетев совсем немного, Егор вспомнил, что сегодня выходной, а значит − будильник звенеть не должен. А значит, он его сейчас выключит и полетит дальше.

Егор улыбнулся. Не открывая глаз, потянулся, нажал кнопку на часах у кровати и опять откинулся на подушки. Но крыльев больше не было, и он окончательно проснулся. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на Инну. Хотя уже знал, что не увидит её рядом, потому что часы-будильник подарил ему на прошлый Новый Год главный редактор из издательства, где выходил второй роман. А заводит будильник, обычно, Таня. И в этой жизни у него нет привычки улыбаться по утрам.

Егор открыл глаза и сел на кровати. На своей кровати, в своей комнате. Шёлковые простыни, серебристая драпировка стен, большое окно напротив постели, а за окном, которое он никогда не закрывал шторами, потому что любил смотреть на Останкинскую башню, высилась Останкинская башня. На кровати рядом с ним безмятежно спала Таня, белый шёлк простыней красиво оттенял её бронзовую кожу и гладкие чёрные волосы, которые даже на подушке оставались идеальной причёской.

Егора бросило в жар и на лбу выступил противный холодный пот. Всё было сном. Просто сон был такой реальный, такой настоящий. Он до сих пор ощущал мягкие губы Инны, гибкое горячее тело в своих руках, видел перед собой её улыбку, золотистые глаза в свете старомодного торшера. Инна ночью была потрясающей, шептала ему, что её особенно заводит, когда он с ней как с незнакомкой, и что так нечестно − он с ней в очередной раз, как в первый. Егор помнил каждое её слово, каждый жест. На самом деле помнил и не хотел забывать.

Он на автомате, протянул руку к телефону и набрал номер, который, оказывается, ещё не забыл. Долго шли гудки и, наконец, знакомый голос ответил:

− Слушаю.

− Кир, это я.

− Кто – «я»? − недовольно спросил Кирилл. Кажется, Егор его разбудит.

Зачем он позвонил? Что хотел сказать брату? Егор не мог ответить даже себе. Он уже собирался нажать отбой, когда Кирилл, удивлённо проговорил:

− Егор?! − и тут же рассерженно буркнул. − Какого чёрта тебе надо?

Егор задумался, действительно, что собственно ему нужно от брата: пожаловаться на странные сны? Попросить совет профессионала? Спросить что-нибудь про ложные воспоминания? Существует ли на самом деле такое отклонение? А, может быть, попросить прощения? Предложить помириться? Выяснить, не знает ли Кирилл красивую светловолосую девушку по имени Инна? Но зачем ему это? И Егор ответил:

− Прости, ошибся номером, − и положил трубку.

− Милый, − пробормотала Таня, тоже просыпаясь, − доброе утро. Ты помнишь, что вечером нас ждут в клубе?

Егор откинулся на подушки. Вставать не хотелось, просыпаться тоже, с чего вдруг на него накатили такая тоска и раздражение? Это его настоящая красивая успешная жизнь, его идеальный мир, он счастлив здесь. Не болен, не нищий. У него всё есть. Кроме Инны. Ерунда! Это всё странные сновидения, это всё Танюшины таблетки, или какое-нибудь экстази с вечеринки. Но пока он не начал работу над новой книгой, может позволить себе немного расслабиться. Что, в его жизни мало красоток? И, отбросив одеяло, он повернулся к своей девушке, которая стала в прошлом месяце главной звездой подиумов столицы. Такая девушка положена Егору по статусу, а его подсознание может мечтать о ком угодно.

***

Клубная тусовка была заурядной. Неон, гомон толпы на танцполе, вспышки фотоаппаратов. Их вип-ложа располагалась напротив сцены, Егору всегда нравилось возвышаться над толпой. Назойливые журналисты сновали повсюду, пока он поднимался, бежали рядом, расспрашивая о музыкальных предпочтениях и пытаясь разведать что-нибудь о новой книге. Егор отделался картонными дежурными фразами. Он не любил музыку, какую бы то ни было, посторонние звуки отвлекали от мыслей, от работы.

В этот клуб его вытащила Таня, на концерт модной девчачьей псевдо-рок-группы, в которой выступала её подружка. Кто именно из троих, вертящихся на сцене девиц, Егор не интересовался. Он откровенно скучал, музыка била по мозгам, орали фанаты. Все, кроме него, кажется, были в полнейшем восторге. А Егор размышлял, что лучше бы он написал пару глав, чем так бездарно тратить время. К тому же из головы так и не шёл сон про счастливую женатую жизнь в раздолбанной хрущёвке со скрипучей кроватью. Вот там, вероятно, тишина и покой вечерами, а сейчас придётся врать раскрашенным кожаным девицам, что они прекрасно поют и, вероятно, раздавать автографы, если девицы строят из себя интеллектуалок, или отвечать на идиотские вопросы, если не утруждают себя ничем кроме кривляний с микрофоном.

Хотя, если не учитывать это жуткий грохот, голосок у солистки приятный. Егор нехотя глянул на сцену, отметив, что и фигурка, затянутая в чёрное и блестящее, тоже ничего. Неоновый фонарь выхватил девушку с микрофоном, и Егор едва не опрокинул на себя коктейль. С чёрными, подведёнными в пол-лица глазами, подпрыгивая в такт музыке так, что развивался пшеничный хвост, на сцене пела Инна из сегодняшнего сна.

***

Девочки-певицы сидели с ними за столиком, Таня о чём-то трещала без умолку, нахваливая свою подружку-гитаристку, та смеялась и жеманно отмахивалась от комплиментов. Барабанщица нудно выпытывала у Егора, что он имел в виду, описывая какой-то эпизод во второй книге, и заверяла в своём восторге. Инна молча пила коктейль. Егор старался не пялиться на неё и отвечать что-то вразумительное.

Она была другой, но той же самой, и звали её Инна. Егора она не знала и честно заявила, что первая его книга ей не понравилась, а остальные она не читала и не собирается. И ещё зачем-то добавила, что замужем, и муж заедет за ней через час. Будто предупредила намерение Егора бросить Таню и весь этот клуб и, рассказав Инне про сон, про то что их свела судьба, − сбежать. Но эта Инна была чужой и далёкой. Егор угрюмо спросил:

− Ваш муж пишет тексты для строительной компании?

Таня и её подружка засмеялись, как будто он остроумно пошутил, а Инна взглянула с недоумением.

− Нет, он продюсер нашей группы.

− Мой бывший одноклассник, − вклинилась читательница-барабанщица, − он, когда услышал, как Инна поёт, сказал, что прославит нас.

Егор кивнул.

− Какая романтичная история, − мечтательно проговорила Таня, прильнув к нему.

− Познакомились, наверное, на остановке в дождь? − Егора охватила непонятная злоба.

А Инна вдруг улыбнулась, мягко и ласково, что совсем не шло к её готическому макияжу.

− К сожалению, нет. А я люблю дождь. Благодаря ему у нас есть группа.

− О, всё ты со своими теориями о извилистой дороге судьбы, − притворно вздохнула Танина подружка и подмигнула Егору, театрально прошептав: − Легенда нашего создания.

− Шесть лет назад, как раз был дождь, я собиралась выйти погулять, но пришла Марина. Мы никогда раньше вместе не играли, а тут спелись и решили, что интересно было бы создать свою группу. Я считаю это началом. А не застала бы она меня дома, или будь солнечный день, пошли бы гулять и не возникла бы идея дурачиться с гитарой.

− Был дождь, − тихо проговорил Егор. − Я собирался выйти погулять, но сначала решил дописать главу и увлёкся, просидел всю ночь. Шесть лет назад, я дописал первую книгу.

За столиком повисла пауза, потом девушки заговорили, засмеялись, начали вспоминать истории о забавных совпадениях. Молчала только Инна, глядя ему в глаза выжидающе, словно хотела о чём-то спросить. И Егор не знал о чём говорить. И зачем что-то говорить? Даже в каком городе возникла группа, спрашивать не имело смысла.

− Приятно было познакомиться. Нам пора, − Егор поднялся из-за столика. − Мне действительно понравилось, как вы поёте, Инна. Успехов!

Он направился к выходу, не слушая возмущений Тани, которая спешила за ним.

− Если хочешь − оставайся, я должен работать, − обернулся он у дверей. Таня обиженно фыркнула и демонстративно пошла назад. А Егор смотрел, как Инна задумчиво и немного грустно смотрит на него.

Он выскочил на улицу и остановился, прислонившись лбом к холодному стеклу дверей. Состояние было странным. Егор словно падал в бездонный колодец неведомого мира. Разновидности шизофрении бывают разные, Кирилл объяснял ему, но он никогда не интересовался медицинскими байками. Но если бы они с братом сейчас общались, Егор бы непременно позвонил, чтобы спросить, как называется психическое расстройство, когда тебе мерещится неслучившаяся жизнь.

+4
04:40
782
22:18
+1
И все? Мне понравилось, я только разогналась, но… облом.
Это что, начало романа?
11:52
А откуда вы взяли здесь начало романа? Рассказ, как он есть. Не сказать, что шикарный, но абсолютно законченный.
11:59
Кому как. Лично мне тут мерещится незавершенность. Нет вот у меня ощущения законченности. Если вы автор, то извиняйте.
12:51
Не, думаю, автор здесь пока не появится, секретность же) Но, во всяком случае, прочтет другое мнение.
12:58
Для того оно все и затевается, наверное
Гость
09:30
Рассказ написать — гораздо тяжелее чем роман. Хороший старт — и поехало, понеслось. Бац! А лимит-то исчерпан.
14:30
Очень хороший рассказ!
Загрузка...
Светлана Ледовская №2

Достойные внимания