Учитель для будущего

Автор:
Евгений Кушаров
Учитель для будущего
Работа №447
  • Опубликовано на Дзен

Глава 1. Взрослые люди

По школьному коридору, заполненному неугомонными подростками, шли молодой учитель и пожилая директор школы.

— Значит, Вы у нас последний год работаете? — поинтересовалась Галина Васильевна.

— Да, последний, — твёрдо ответил Михаил Дмитриевич.

— И куда собираетесь? — не отставала директор.

— В бизнес, думаю.

— А нам как раз зарплату за классное руководство поднимут, заживём, — с иронией сказала директор. Она не хотела отпускать молодого педагога из школы, большую часть учителей которой составляли женщины. И в то же время понимала, что школьные зарплаты небольшие, не сравнить с теми, что платят в бизнесе. Сама она ни за что бы не променяла педагогическую стезю на какую-либо другую.

Михаил Дмитриевич уже успел разочароваться в школе, хотя когда-то мечтал всю жизнь учить детей разумному, доброму, вечному. Но оказалось, что весь его день и даже больше уходит на подготовку к урокам, на заполнение журналов, написание отчётов, проверку тетрадей, а дети (он учил их русскому языку и литературе с 5-го класса) толком не читают, плохо слушают, постоянно торопятся домой, и вообще не проявляют никакого интереса ни к учёбе, ни к его жизненным урокам. В общем, когда его романтизм прошёл, он решил уйти и искать себе применение в другой сфере деятельности.

— Сейчас я Вас представлю, — сказала директор, когда они подошли к кабинету русского языка. — Дети замечательные. Может, ещё передумаете и останетесь, — лукаво добавила она.

В кармане у директора зазвонил телефон.

— Простите, подождите минуточку, — сказала она учителю и ответила на звонок.

Учитель повернул голову и посмотрел в раскрытый кабинет. Из него высунулись две странные фигуры и тут же скрылись, после чего громким шёпотом раздалось: «Шухер. Идут!». Учителю показалось, что это были какие-то рабочие в спецодежде. Из любопытства он заглянул в класс. В кабинете сидели взрослые люди старше 40 лет в старых рабочих одеждах. Вид у них был странный: грязные спецовки, рваные халаты, поношенная одежда, небритые лица у мужчин, жалкие и тусклые лица у женщин. Какое-то сборище бедняков и чернорабочих. Они грызли семечки, играли в карты, распивали какие-то напитки, сидели на партах. Хотя были среди них и очень солидные люди в деловых костюмах и с хитрыми лицами. Все они при виде учителя на секунду замерли и посмотрели на него.

— Чё хотел-то? — выпалил один тип, похожий на уголовника.

— Не туда зашёл, извините, — пробормотал удивлённый учитель и вышел. — Тут какое-то родительское собрание, — сказал он директору, когда та закончила разговор.

— Никакого собрания, здесь ваши детки, пойдёмте, — уверенно ответила она и вошла в кабинет. Учитель последовал за ней.

Каково же было его удивление, когда вместо взрослых он увидел обычных детей десяти – одиннадцати лет. Они молча встали и с улыбками поприветствовали вошедших. Директор вежливо обратилась к ним:

— Здравствуйте, ребята. Это ваш новый классный руководитель — Михаил Дмитриевич. Михаил Дмитриевич будет вести у вас русский язык и литературу. Прошу любить и жаловать. Надеюсь, вы подружитесь. Успехов вам!

Хоть Михаил Дмитриевич и не признавал дружбы между учителем и учениками, он всё же для приличия кивнул, когда директор говорила эти слова. Школа ожесточила его характер. Наведение порядка в классе, разборки с хулиганистыми подростками, споры из-за двоек с учениками и их родителями, грубость и зависть коллег, придирчивость завучей сделали своё дело — учитель стал резким, сухим, вспыльчивым. И хотя вначале он с осуждением смотрел на подобных учителей, сам через некоторое время стал таким же. Возможно, из-за этого он и собрался уходить из школы, чтобы окончательно не потонуть в этом болоте, где он терял себя, бесцельно тратил годы жизни и не чувствовал своей нужности — он часто видел вокруг себя недовольные лица и отвечал им тем же.

— Садитесь, — обратился он к классу, после того как директор вышла из кабинета, и ещё раз подозрительно осмотрел учеников. — Начнём с моих требований к вам. Я хочу, чтоб перед каждым уроком была намочена тряпка и вымыта доска. Это раз. Я запрещаю шептаться, на уроке говорю только я, а вы должны молчать. Это два. И я не люблю повторять дважды. Это три.

Что-то в глазах учителя сверкнуло, передёрнулось, словно возникли какие-то помехи. Он зажмурился, поморгал глазами и застыл от удивления. Перед ним снова сидели те же взрослые люди, что и несколькими минутами ранее.

— Чё раскомандовался, папаша? — нагло спросил один из взрослых в деловом костюме. — Долго мы будем так сидеть? Давай повесели нас что ли.

Под хохот класса учитель быстрыми шагами, опасливо озираясь на присутствующих, вышел из кабинета, закрыл дверь и, не отрывая от неё испуганного взгляда, прислонился к стене.

В это время по коридору шла молодая учительница.

— Анастасия Викторовна, Вы не могли бы посмотреть, кто… что это за класс? — умоляюще произнёс учитель. — Я запутался.

— А Вам какой нужен? — поинтересовалась ни о чём не подозревающая девушка.

— Пятый «А».

— Сейчас посмотрим, — участливо ответила она и открыла дверь кабинета. — Здравствуйте, ребята, какой у вас класс?

— 5-й «А», — ответили дети.

— Это ваш класс, Михаил Дмитрыч, — повернув голову, сказала учительница. — С Вами всё в порядке?

— Да, да, в порядке, спасибо. Ребята новые, ещё не привык, — вежливо ответил он и долго ещё не решался войти в свой кабинет.

Ученики не любили Михаила Дмитриевича и побаивались его. Он был строг, тон его голоса был недружелюбным, он редко хвалил их, но зато не скупился на замечания. Уроки вёл однообразно. Его не хотелось ни о чём спрашивать, делиться с ним чем-то важным, не хотелось идти к нему на занятия и выполнять его задания. Но, к сожалению, выбора у ребят не было, и приходилось видеть и слышать его почти каждый день. Хотя стоит заметить, что предмет свой он знал хорошо, и некоторые ученики, которые любили русский язык и литературу, внимательно слушали его.

Весь этот день и всю последующую неделю Михаил Дмитриевич с опаской вёл уроки в своём классе. Он боялся, что повторится это ужасное видение, хотя и не знал, чем оно могло быть вызвано: то ли разыгравшимся воображением, то ли чьей-то глупой шуткой.

— Опять доска грязная и тряпка сухая, — недовольно проскрипел учитель, войдя в класс.

Одна ученица быстро вышла, намочила тряпку и стала мыть доску. Урок начался с проверки домашнего задания.

— Можно мне написать домашнее упражнение на доске? — тихонько спросила Даша Смирнова.

— Что ты бормочешь, Смирнова? Говори громче! — нахмурив брови, буркнул учитель, и девочка сразу пожалела, что начала говорить. — К доске я тебя не вызову. Ты тихоня. До конца урока будешь писать.

К доске вышел шустрый Саша Лузин, и, пока учитель обходил класс, проверяя наличие домашнего задания, успел переписать всё на доску.

— Ух, сколько ошибок! Мы же на прошлом уроке проходили это правило, — недовольно сказал учитель вышедшему к доске ученику. — Учил его? Почему в ваши пустые головы всё, что влетает, тут же вылетает? — Он подчеркнул неправильно написанные слова. — Что за правило здесь применяем?

Ученик исподлобья посмотрел на класс в надежде дождаться подсказки оттуда. «Нагибина, помоги Лузину», — скомандовал учитель. Ученица ответила, но, как оказалось, неправильно.

— Безобразие! Вы вообще что ли ничего не соображаете?! — взревел учитель. — Экзамены вы точно провалите. Школу опозорите. Кто из вас вырастет? Непутёвые люди!

— Я учил это правило, просто забыл, — оправдывался Саша Лузин.

— За-а-бы-ыл, — передразнил его учитель. — С такой учёбой останетесь быдлом необразованным!

В глазах учителя что-то сверкнуло — перед ним снова сидели взрослые люди. Он побледнел, страх сковал его движения.

— Кто вы? — выдавил учитель и, не дожидаясь ответа, превозмогая страх, добавил: — Встаньте с парт, в школе так не сидят! Карты и семечки уберите, у нас не положено! Со спиртным здесь нельзя, немедленно спрячьте!

— Да ты чё, мужик, это ж газировка! Хочешь, попробуй, — протягивая ему бутылку, весело ответил один из пьющих.

— Что вы тут делаете? — проигнорировав предложение, воскликнул учитель. — Где дети?

— А мы чё, не похожи на детей? — ехидно вставил пьющий. — Ты приглядись повнимательней.

— Что за шуточки! Сколько вам лет?

— Одиннадцать.

— А вам?

— Одиннадцать.

— И Вам одиннадцать? — вспыхнул учитель, стремительно переводя взгляд с одного взрослого на другого. — Не морочьте мне голову! Зачем вы в школу пришли?

— Нас родители заставили, — жалобно сказал женщина в одежде продавщицы.

— В школе скучно, отпустите нас домой, — попросила вульгарно одетая женщина.

— А я вас не задерживаю. Можете идти! — выпалил учитель.

— Вот это я понимаю — мужик! — обрадовался солидный тип с хитрым лицом.

Через минуту в классе уже никого не осталось. Толпа взрослых с рёвом бежала по коридору, размахивая рюкзаками, сумками со второй обувью, запрыгивая друг другу на плечи и выкрикивая нечленораздельные слова. Учитель с недоумением наблюдал эту сцену. Он и не заметил, как одна женщина, сидевшая в классе и не побежавшая с остальными, подошла и, глядя на него широко открытыми глазами, тихонько сказала:

— Михаил Дмитрыч, нам нужна ваша помощь.

— Моя помощь? — вздрогнув от неожиданности, спросил учитель. — А Вы кто?

— Вы не узнаёте меня? Я Даша Смирнова, — ласково ответила она, — ваша ученица.

Учитель странно посмотрел на неё, но ничего не сказал, только подумал, что надо бы выпроводить эту незнакомку из школы или отвести к директору, ведь Даше Смирновой было всего 11 лет, а этой — за сорок. Но вместо этого он повернулся и вошёл в свой кабинет, закрыв дверь и сказав ей зачем-то: «До свиданья».

В тот же день Михаил Дмитриевич твёрдо решил узнать, откуда появляются эти взрослые и куда исчезают его дети. Он начал следить за разными группами своих ребят. На третий день, преследуя двоих учеников, учитель зашёл за ними в школьную столовую и, чтобы не привлекать к себе особого внимания, взял тарелку супа с компотом и сел за дальний столик. Миша Верников и Саша Красин крутились возле пирожков, посматривали по сторонам, тихонько подпихивали друг друга и смеялись. Один толкнул другого так, что тот подлетел к столу и тут же отскочил обратно, но уже с двумя мясными пирожками. Никто этого не заметил, кроме учителя. Процедура повторилась дважды.

— Мальчики, подойдите сюда, — громко сказал учитель убегавшим из столовой воришкам. Но те сделали вид, что не услышали, только рассмеялись и выбежали в коридор. Учитель тут же пошёл за ними. В коридоре стояли двое коренастых мужчин в расстёгнутых новеньких пиджаках, из которых вываливались отнюдь не спортивные животики, и уплетали пирожки с мясом. Учитель узнал в них тех взрослых с хитрыми лицами, которых видел в классе.

— А, знакомые лица! — обойдя их вокруг, сказал учитель. — Где мальчики, которые только что выбежали?

— Не знаем.

— Откуда у вас эти пироги?

— Отстань, мужик, дай поесть нормально! — с вызовом сказал один.

Они пошли было дальше, но учитель преградил им дорогу.

— Это ворованные пироги! Если вы мне сейчас же всё не объясните, я вызову полицию! — угрожающе произнёс учитель.

— От двух пирожков школа не обеднеет, — сказал один из них, засовывая остатки пирога в рот, затем шагнул вперёд и, не имея возможности пройти, отпихнул учителя так, что тот упал. — Пошёл вон!

Михаил Дмитриевич сразу же сообщил охраннику о случившемся и пошёл в свой кабинет, но там его ждала другая сцена. Над Колей Рыжиковым издевались одноклассники Фима Тычкин и Ваня Ежов. Сначала в бедолагу бросали меловыми тряпками с разных сторон, потом схватили за ноги и за руки, швырнули на парту и навалились сверху так, что тот покраснел, как рак. Увидев учителя, ребята подняли Рыжикова и сделали вид, что просто играют.

— Так, живо отошли от него! — рявкнул учитель, после чего Тычкин с Ежовым разбежались в разные стороны. — Что случилось? Из-за чего они тебя? Врежь одному как следует, больше не полезут. Будь мужиком!

В глазах учителя что-то сверкнуло. На месте Коли Рыжикова стоял какой-то пропитой, обросший мужик с сигаретой во рту и бутылкой в руках. Учитель от неожиданности и табачного дыма закашлял и отступил назад.

— Не учи меня жить, щенок! Я, знаешь, через что прошёл?! Через ад! А по этим уродам тюрьма плачет, вот увидишь. Не хочу руки о них марать, — прохрипел мужик и глотнул из бутылки.

— Так! У нас не курят и не пьют! — выйдя из секундного оцепенения и еле сдерживая гнев, сказал учитель. — Тут же дети, имейте совесть!

— Какие это дети? Это дно. Им ничего не светит. Из-за тебя!

Михаил Дмитриевич кинулся из кабинета. Но, вернувшись вместе с охранником, никого, кроме детей, в классе не обнаружил. — Ушёл, негодяй!

В следующий раз учитель увидел этих же взрослых на следующий день, когда ставил очередную двойку нерадивой ученице Юле Нагибиной.

— Что значит «не прочитала»? Встань, когда с тобой учитель разговаривает! А чем ты занималась? Меньше гулять надо да в телефоне сидеть, — он кивнул головой на лежащий под её ладонью смартфон. — В будущем будешь приват-услуги по телефону оказывать, а сейчас учиться надо!

В глазах что-то сверкнуло, и опять появились они, взрослые люди. Недолго думая, учитель схватил вульгарно одетую женщину, появившуюся на месте Юли Нагибиной, и выволок в коридор.

— Сейчас разберёмся, кто вы такие и что за фокусы тут устроили, — прошипел учитель, таща её к кабинету директора.

— Отпусти меня, мне больно, — стонала она.

Но учителя было уже не остановить. Распахнув дверь в кабинет директора, Михаил Дмитриевич втащил упиравшуюся женщину, как вещественное доказательство своей правоты.

— Вот, Галина Васильевна, кого я привёл вам, полюбуйтесь, — радостно выпалил учитель и толкнул свою пленницу вперёд.

Вместо женщины на пол упала девочка Юля Нагибина и сразу заплакала. Глаза учителя округлились. Директор резко встала.

— Что Вы делаете? Это же ребёнок!

— Я… я не её вёл, — забормотал ошеломлённый педагог.

— Что случилось? — спросила у девочки Галина Васильевна. Она помогла ей подняться, усадила на стул и по-матерински обняла. — Оставьте нас пока, Михаил Дмитриевич, — строго сказала директор. — Советую Вам найти общий язык с детьми, иначе до конца года Вы не доработаете.

Это вывело из оцепенения учителя, и он покорно удалился.

Глава 2. Страшное будущее

Рассказывать про свои видения учитель никому не стал, в том числе и директору. Он не хотел насмешек и непонимания со стороны коллег. Решил сам во всём разобраться.

Он вошёл в свой класс в разгар перемены. Дети веселились и пели какую-то новомодную бессмысленную песенку из интернета.

— Так, вышли все в коридор. Мне надо к уроку готовиться, — сказал учитель, сел за стол и неподвижно застыл, погрузившись в свои мысли. Из этого состояния его вывел громкий стук в дверь, которому предшествовали перешёптывания в коридоре:

— Ну чё? Не пускает?

— Он обнаглел что ли? Урод.

Дверь открылась, и появились два бритоголовых типа (из числа тех же взрослых) в кожаных куртках и с татуировками на руках и на шее.

— Здарова, начальник. Поступаешь не по-людски. Ребята устали, расслабиться хотят. Не возражаешь, если они тут потусят? — по-свойски обратился к учителю один из них, положив свою большую ладонь ему на плечо, в то время как второй увлечённо играл складным ножичком, открывая и закрывая его возле лица учителя.

Ответ не заставил себя долго ждать, Михаил Дмитриевич испуганно закивал головой, и уже через несколько секунд в классе возобновились детские игры. Вернее, не детские, а взрослые, потому что бегали и играли именно взрослые. Трудно было разобраться, кто за кем гонялся, но им было весело. Учитель хотел незаметно ускользнуть из кабинета, но женщина, которую он недавно тащил к директору, вдруг вцепилась в него и завизжала:

— Михаил Дмитриевич, спасите, он ко мне пристаёт!

В это время к ней подскочил взъерошенный мужик в грязной телогрейке, и она с визгом спряталась за спиной учителя. С другой стороны подбежал дворник и обхватил её за талию, пытаясь поднять. Она снова завизжала. Тут же ей на помощь подоспели ещё две женщины в колпаках продавщиц и набросились на дворника, отбиваясь от него учебниками. Все эти люди носились, визжали и кричали вокруг испуганного учителя, периодически хватая его то за руки, то за плечи и делая невольным соучастником своей игры. В других частях класса тоже происходило чёрт знает что: скакали, кричали, бросались, дрались, невзирая на возраст, взрослые ученики.

У учителя поползли мурашки по коже. Не выдержав всего этого, он с трудом вырвался из окружения и бросился вон из класса. Но возле дверей его схватили двое бритоголовых и развернули обратно. Всё поплыло перед глазами учителя и закружилось в диком танце, его сковал страх, он перестал здраво рассуждать, а в голове вертелось только одно – «бежать». Собравшись с последними силами, учитель с диким рёвом растолкал всех и стремглав вылетел из класса. Промчавшись по коридору и не обращая внимания на изумленные лица стоявших там школьников, он забежал в маленькую кладовую и забился в угол, весь трясясь от пережитого ужаса.

Через некоторое время в дверь постучали. «Михаил Дмитриевич, это я, Даша Смирнова, откройте, — сквозь дверь обратилась к нему девочка. — Мне очень надо с Вами поговорить. Я одна, не бойтесь».

Учитель несколько секунд вслушивался в этот знакомый ему детский голос и, продолжая сидеть на полу тёмной маленькой кладовки, протянул руку к задвижке и открыл дверь. Ученица вошла, зажгла фонарик в телефоне, чтоб не сидеть в полной темноте, и села рядом с учителем.

— Извините нас, Михаил Дмитриевич, мы не хотели Вас напугать, — виновато произнесла девочка.

— Так это были вы? — отрешённо спросил учитель после небольшой паузы.

— Мы. Только взрослые. Вы нас не узнали?

— Нет. Не верил в такие чудеса.

— А теперь верите?

— Не знаю. И что вам... им от меня нужно?

Девочка пристально посмотрела на него и тихонько сказала:

— Нам нужна ваша помощь.

— Моя помощь? Какая? — удивился учитель.

— Михаил Дмитриевич, — осторожно начала ученица, собираясь с мыслями. — Вам нужно понять одну вещь. Что каждый ребёнок – это чудо, надо просто поверить в него, и оно состоится.

— Каждый ребёнок – это чудо, надо просто поверить в него, и оно состоится, — задумчиво повторил учитель и рассмеялся.

— Что смешного?

— Выходит, я не поверил в вас, не больно-то вы состоялись, как я погляжу.

— Да, — с укором произнесла девочка, — но мы бы очень хотели… состояться.

— А я тут при чём? Чем я могу помочь?

— Вы — наш проводник в жизнь. Нам нужна ваша забота, любовь и внимание.

— От этого состоятельными людьми не становятся, — усмехнулся учитель.

— Состоятельными — нет, а состоявшимися — становятся, — убедительно и с какой-то взрослой интонацией сказала девочка. — Пойдёмте, я вам кое-что покажу.

На школьном дворе в полном составе собрался весь 5 «А» класс. Ребята казались вполне благополучным коллективом, но первое впечатление часто бывает обманчиво.

— Приглядитесь к Коле Рыжикову. Он сидит в стороне от всех, — начала своё разоблачение Даша Смирнова. — Все эти годы, до окончания школы его унижали в классе, особенно Фима Тычкин и Ваня Ежов, а Вы как будто не замечали этого.

На глазах удивлённого учителя два хулигана подбежали сзади к Рыжикову. Один поставил ему фофан, а другой стащил со скамейки на землю, после чего обидчики уселись на его место и принялись смеяться над ним. Учитель хотел было вмешаться, но девочка удержала его и продолжила:

— За несколько лет постоянного унижения он просто сломался. Они всю психику ему надорвали. После школы Коля никуда не поступил, семью не завёл, пристрастился к алкоголю. Сейчас он ни на одной работе не задерживается, увольняют. А всё началось со школы, с беспорядка в классе.

В глазах учителя что-то сверкнуло, и на месте Коли Рыжикова снова сидел тот тип с бутылкой, которого учитель недавно видел в классе. Он оброс бородой, одежда висела на нём грязными комьями.

— Да, потерялся парень, — задумчиво сказал учитель, уже понемногу начиная верить в происходящее. — Неужели у нас такие мальчики злые?

— Мальчики как мальчики. Воспитывать их просто надо, Михаил Дмитриевич, — с укором ответила Даша. — После школы Фима Тычкин и Ваня Ежов, продолжили издеваться над людьми. Одного парня они так до самоубийства довели. Суд был. В тюрьме сидели. Потом снова повторилось. А началось всё со школы.

Учитель тяжело вздохнул:

— Мне кажется, это всё выдумки, будущее творим мы сами, оно нигде не записано.

— Это вероятное будущее, всё ещё можно изменить. Но кто этим будет заниматься? Всем всё равно. Даже учителям… к сожалению, — печально констатировала она. — Большинство учеников нашего класса потерялись в жизни, не нашли себя. А знаете почему? Потому что никто из учителей не раскрывал наших талантов, не развивал нас творчески. Ваши уроки ничем интересным не запомнились. А запомнилось лишь постоянное недовольство, скучный поток информации, рутинные задания и равнодушный взгляд.

— Всем не угодишь, кто-то, наоборот, благодарит меня за всё, — пробурчал учитель.

Его внимание привлекло то, что произошло на школьном дворе. Вместо детей там были уже знакомые ему взрослые. Спившийся Рыжиков сидел с бутылкой на земле, а двое бритоголовых молодчиков бросали в него камнями. Тут же были и те жулики в солидных костюмах, которые встретились учителю у школьной столовой.

— Это Миша Верников и Саша Красин, депутаты городской думы, — перехватив его взгляд, сказала девочка. — Хорошо устроились, воруют всё, что можно своровать. А начинали с пирожков, помните? Никто их вовремя не остановил, увы…

У учителя возникло зудящее чувство вины, и ему стало неловко. Хотя чем он мог быть виноват перед этими нереальными несостоявшимися людьми? Разве только недостатком внимания... Неожиданно он ощутил чьё-то прикосновение.

— Молодой человек, можно с вами познакомиться? Вы очень милый, — улыбнулась вульгарно одетая женщина. Она взяла его под руку и склонила голову ему на плечо.

— Это Юлька. Юля Нагибина, — с лёгкой улыбкой сказала Даша Смирнова. — Кем только она не хотела стать в школьные годы: и балериной, и актрисой, и фотографом, и музыкантом, и даже учителем. Таланты были, не было только поддержки. Не нашлось человека, который похвалил бы её за первые, не совсем удачные шаги. Одноклассники подшучивали, родители не обращали на неё внимания. А она так хотела, чтобы кто-нибудь, хотя бы Вы, заметили её способности и поддержали. Но Вы молчали или говорили совсем про другое: что учится плохо, что никуда не поступит, что в жизни её спасёт только внешность, или отпускали пошлые шуточки про услуги по телефону. Помните? И как в воду глядели. Никуда не поступила. Жила то с одним, то с другим проходимцем. А потом депрессия, безденежье, панель. Так она и стала девушкой… с низкой социальной ответственностью. Понимаете, да?

— Варежку закрой, уборщица драная, — резко подняла голову женщина. — У меня хоть деньги теперь есть, а ты нищенствуешь с тремя детьми. Мучаешь их, дура! — Со злостью пихнула девочку на землю, развернулась и пошла.

В глазах учителя опять что-то сверкнуло.

— Даша, это ты? — настороженно произнёс он, подавая руку лежавшей на земле женщине в халате уборщицы.

— Да.

— А с тобой что случилось?

— Все эти годы, — встав и отряхнувшись, тихонько начала она. — Вы и другие учителя не давали мне и слова на уроке сказать, потому что я тихо и медленно говорила. Называли меня тихоней, тормозом. В итоге я перестала отвечать, перестала включаться в происходящее, перестала думать. Потеряла веру в себя. Мыслительный процесс прекратился, и из отличницы я стала троечницей. Плохо сдала экзамены, неудачно вышла замуж, работаю теперь уборщицей. С тремя детьми на шее.

— Кто бы мог подумать, Даша! Уборщицей! Если б я только знал, что мои случайно брошенные слова и даже выбор отвечающих так много значат для вас!.. Помню, на одном школьном празднике твой видеоролик показывали, все мы решили, что ты очень талантливая девочка и тебя ждёт большое будущее, — вспомнил учитель.

— Все таланты в школе растеряла, — вздохнула женщина. — Да и не одна я такая. Весь класс. Наши успехи Вы не замечали или не говорили о них. Зато промахи за версту видели и пугали нас страшным будущим. Так оно у многих и сложилось, вернее, не сложилось, — с горечью произнесла она. — Учитель должен увидеть в ребенке что-то хорошее, какой-то потенциал для развития, заложить в него веру в свои силы. Без этого шансы на успех в будущем сокращаются в разы.

— Как ты складно всё связываешь, — вставил Михаил Дмитриевич, — во всём у тебя учитель виноват, а не сам человек.

— С человека вины не снимаю, но от учителя тоже многое зависит. Он должен обращать внимание на всех детей, а не только на самых активных. Это большая работа: надо изучать каждого ребёнка, беседовать с каждым, работать вместе с ним над его недостатками, а не только подгонять из-за неуспеваемости. А Вы оставили нас наедине с нашими проблемами и устранились.

— Ну что ты, Даша. Вы же все куда-то спешили после школы. Вам не до меня было. Какие там разговоры! Попробуй удержи вас. Когда надо было обсудить что-то важное или сделать что-то полезное — вас и след простывал.

— Да, мы тоже виноваты, — согласилась женщина. — Но Вы себя так вели, что нам не хотелось с Вами оставаться. Даже на уроках русского языка Вы с нами по-русски не разговаривали. Только правила, нормы, зубрёжка, диктанты. Как будто Вы не к жизни в обществе нас готовили, а к бездушному существованию среди роботов! Ваши уроки – просто скука смертная, Вы уж извините. Мало иметь знания по предмету, надо всё время искать интересные методы подачи материала, где-то поиграть с детьми, где-то пошутить, где-то увлекательно рассказать и воодушевить на самостоятельный поиск информации. Образовательный процесс должен быть красивым, а задания — увлекательны и заманчивы.

— Я старался дать вам больше знаний, больше полезной информации для жизни, чтоб вы хорошо сдали экзамены в будущем и поступили в вузы, — оправдывался учитель.

— А получилось наоборот. Не находите это странным? Ребёнок не усвоит никакой полезной информации, если он не уважает учителя, и если ему не комфортно в классе. Вот чем надо было заниматься в первую очередь – расположить к себе и позаботиться об атмосфере. Для детей важно всё: и голос учителя, и интонация, и выражение лица, и каждое сказанное слово — всё участвует в его развитии и воспитании. Именно в этом кроется самая полезная информация для ребёнка.

— Какая ты умная, Даша! Такие мысли приходят далеко не каждому учителю! — примирительно произнёс Михаил Дмитриевич, а потом с горечью добавил: — Я давно собирался уйти из школы, но всё откладывал. А теперь точно уйду. Чувствую, без меня будет лучше.

— Не лучше! Вы меня неправильно поняли. На ваше место придёт другой, такой же, как Вы сейчас, и ничего не изменится. А Вы можете всё изменить. Вы на самом деле очень добрый и чуткий учитель, только прячете это где-то в глубине себя. Останьтесь, Михаил Дмитриевич. Помогите нам. Мы не хотим такого будущего, — женщина бросила печальный взгляд на школьный двор, где тихонько сидели 25 человек с горькими, поломанными судьбами — несостоявшиеся люди великой и могучей страны, выброшенные на обочину жизни сложившимися обстоятельствами, слабой волей и равнодушием окружающих.

Глава 3. Чудо

Не каждому даётся возможность увидеть будущее, даже если оно только вероятное. Не каждому выпадает шанс встретить человека, который откроет ему глаза на его ошибки. Не каждый способен найти в себе силы измениться ради благополучия кого-то другого.

У Михаила Дмитриевича всё это совпало. Разговор с Дашей Смирновой произвёл на него такое сильное впечатление, что всё произошедшее впоследствии не иначе, как чудом, назвать нельзя.

Для учителя стало обычным делом входить в свой класс и видеть взрослых. Он привык к ним и уже не боялся.

— Коля, бутылку с парты убери, — на ходу произносил учитель лохматому мужику в первом ряду, — у нас не бар. С парты слезь, Ваня, я всё вижу. Саша, хватит жевать пироги, в дверь не пролезешь. — И после дружного смеха класса добавлял самую простую похвалу: — Доску помыли, молодцы! — чего раньше с ним не бывало.

Вечно суровый учитель начал улыбаться, глядя на своих взрослых непутёвых учеников. «Видимо, что-то замышляет», — думали они, но были рады внезапному преображению учителя, который с недавнего времени перестал кричать на них, а начал хвалить и понимать. Как будто его подменили! Каждый день он интересовался их делами, спрашивал, куда бы они хотели сходить, и устраивал туда экскурсии. Уроки его стали интересными, учиться стало нескучно. Ну не чудо ли?

— Верно, молодец, Саша, — похвалил учитель Александра Лузина, который вспомнил правило с прошлого урока. — Всё знаешь, будем теперь к тебе, как к эксперту, за помощью обращаться. Кто может привести примеры на это правило?

Из поднявших руки учеников учитель не спросил ни одного, а посмотрел на Дашу Смирнову, которая руки не подняла.

— Даша, можешь ответить? — спросил он самую медлительную ученицу, несмотря на то что до конца урока оставалось немного времени.

Она удивлённо посмотрела на него, так как уже привыкла, что её никто не спрашивает даже с поднятой рукой, кивнула головой и медленно встала. Кто-то пошутил: «Это надолго, разбудите меня на перемене». Класс шуршал, не выдерживая её медлительной и тихой речи. Но учитель не прервал ученицу и даже похвалил, попросив подойти к нему после уроков. Весь последующий месяц он занимался с ней дополнительно: работал над дикцией, громкостью голоса и краткостью ответов. Впоследствии на конкурсе чтецов она заняла первое место, что стало полной неожиданностью для всех, кроме учителя.

— Даша, помоги мне, пожалуйста, — обратился к ней учитель. — Подтяни неуспевающих Фиму Тычкина и Ваню Ежова. Ты способная девочка, легко справишься, — сказал он, желая помочь ей обрести уверенность в себе и найти контакт с одноклассниками. — А вы, мальчики, проводите Дашу до дома и помогите с рюкзаком, ведь она из-за вас дополнительные книги несёт.

После одного из уроков учитель задержал другую ученицу, Юлю Нагибину.

— Юля, у меня к тебе серьёзное поручение и большая просьба. Мне нравятся твои видеоролики на ютубе. Начни, пожалуйста, снимать видео про наш класс на свой крутой телефон, чтобы на память у нас остались хорошие воспоминания.

— Хорошо, Михаил Дмитриевич, я попробую, — просияла Юля. — А Вы заходили на мой ютуб-канал?

— Да, посмотрел кое-что. У тебя талант!

— Спасибо!

Учитель взялся и за воришек: вместе с Мишей Верниковым и Сашей Красиным они начали стряпать пироги (они на удивление быстро согласились на это), а потом угощали ими одноклассников, все были довольны, особенно девочки. Благодаря этому мальчики приобрели необычайную популярность в классе и каждую неделю старались удивить своих одноклассников новыми кулинарными изысками.

Ситуацию с издевательствами над Колей Рыжиковым пришлось взять под особый контроль, дело было серьёзное. Учитель провёл несколько классных часов, где обсуждались проблемы буллинга в школе, посмотрели разные фильмы на эту тематику, были разговоры один на один со всеми участниками конфликта и с их родителями. Кроме того, учитель сам долго наблюдал за этими мальчиками и просил других неравнодушных учеников за ними приглядывать. И хоть подружить всех мальчиков полностью так и не удалось, как хотел учитель, но конфликт был исчерпан, и Коля Рыжиков, счастливый, бегал по коридорам и голосил вместе с остальными, не испытывая больше никакого страха перед одноклассниками.

Конец четверти учитель с учениками отметили чаепитием. Всю выпечку и еду сделали сами ребята, особенно, конечно, постарались Миша Верников и Саша Красин, они принесли гору пирогов и большой праздничный торт с надписью: «Лучшему в мире учителю — Михаилу Дмитриевичу!». Юля Нагибина всё снимала на камеру. Коля Рыжиков с Сашей Лузиным были ведущими и развлекали всех своими шутками и весёлыми конкурсами. Даша Смирнова артистично читала стихи, а Фима Тычкин и Ваня Ежов не отрывали от неё глаз и спорили, кому сегодня нести её портфель.

Когда учитель в начале следующей четверти зашёл в свой кабинет, то решил, что ошибся дверью, так как перед ним сидели незнакомые взрослые. Он уже собирался уходить, но его взяла под руку деловая женщина с кинокамерой и широко улыбнулась: «Михаил Дмитрыч, это я, Юля Нагибина. Не узнаёте?».

Оказалось, что перед ним сидели те же взрослые, но выглядели они теперь по-другому: очень солидные, в деловых костюмах и модной одежде, их лица светились счастьем, и все они излучали тепло и доброту. Поэтому учитель и не узнал их сразу.

— Какие вы красивые! Что случилось? Рассказывайте! — не сдерживая восторга, спросил учитель.

— Так много всего произошло, что быстро и не расскажешь, — громко и задорно сказала повзрослевшая Даша Смирнова, и её голос заглушил все остальные голоса.

— Ничего, я готов вас слушать сколько понадобится, — отложив журнал в сторону, сказал учитель.

— Юля Нагибина стала кинорежиссёром, весь мир объездила, — продолжила повзрослевшая Даша. — Миша Верников и Саша Красин остались депутатами, каждый день кому-то да помогают, а ещё они отличные кулинары, благодаря вам. Фима Тычкин и Ваня Ежов открыли свой бизнес, роботов делают. Саша Лузин – профессор, доктор филологических наук.

— Поразительно! А ты кем стала, Даша? — с замиранием сердца спросил учитель.

— А она пошла по вашим стопам и стала учителем, — ответил за неё повзрослевший Рыжиков, ведущий инженер крупного машиностроительного завода.

— Да, оказалось это так интересно! Быть с детьми в сотворчестве их будущего! — улыбнулась Даша.

— Горжусь тобой! — пожал ей руку учитель. — Горжусь всеми вами, ребята! Вы молодцы!

Как выяснилось, из его учеников получились успешные бизнесмены, кулинары, политики, режиссёры, спортсмены, инженеры и просто хорошие люди с большими и крепкими семьями, достойные люди нашей страны. Они обступили растерявшегося педагога, благодарили его за всё, рассказывали о себе, вспоминали своё поведение в прошлом, перебивали друг друга, смеялись, галдели, а он смотрел на них и думал, какой же он счастливый человек. Какое счастье пожинать плоды своих трудов и видеть благодарных, состоявшихся в жизни учеников!

Но тут неожиданно скрипнула дверь, и вошла директор. Наступила тишина.

— Что у вас тут происходит? — с недоумением спросила она, увидев детей, сияющих улыбками и облепивших со всех сторон учителя. — Я рада, что вы подружились, но, если я правильно понимаю, сейчас у вас должен быть урок?

— Всё верно, Галина Васильевна, у нас урок. Ребята преподали мне урок, — ответил немного покрасневший учитель и тоже посмотрел на детей, которых ещё секунду назад видел взрослыми.

— Какой же? — поинтересовалась директор.

— Как сказала одна моя ученица: «Каждый ребёнок — это чудо, в него надо просто поверить, и оно состоится». И для меня нет большей радости, чем творить такие чудеса. Быть с детьми в сотворчестве их будущего — это бесценно! Галина Васильевна, если позволите, я останусь работать в школе со своими детьми.

— А как же бизнес? — лукаво спросила она.

— Бизнес подождёт, в школе я нужнее, — улыбнулся учитель и окинул взглядом сияющие лица ребят.

— Я рада, что Вы это поняли. Оставайтесь, я не против!

В классе раздалось громкое «Ура!», и от этих детских голосов наполнилось счастьем сердце учителя, нашедшего наконец своё предназначение.

+5
22:12
619
11:28
Спасибо за рассказ! Очень здорово!
Комментарий удален
Загрузка...
Светлана Ледовская №2

Достойные внимания