Владимир Чернявский

Я исполню твои желания

Я исполню твои желания
Работа №450
  • Опубликовано на Дзен

Земля стремительно приближалась. Я видел далеко внизу странную синеватую траву, а вокруг меня летели какие-то тарелки и блюдца. Я понимал, что это конец, и нет никакого спасения или выхода, но испытывал по этому поводу скорее лёгкую досаду, чем страх. И тут я вскочил в кровати и открыл глаза.

Обычно в моих снах падения больше напоминают плавный полёт снежинок, я парю или планирую, и всегда могу безопасно приземлиться.

Я потряс головой, прогоняя накативший страх, потянулся и подошёл к окну — но… Не увидел привычного пейзажа. Дорога, розово-серый домик напротив, даже кусты во дворе — всё исчезло. Только какие-то пучки во мгле.

Ночью прошёл дождь, к утру потеплело, и город накрыла плотная и белая, как синтепух, пелена тумана.

Осень — самое тревожное и мятежное время. Дует суровый порывистый ветер. Холодные, мрачные и дождливые дни сменяются прозрачными и ясными, когда солнце дарит свои обманчивые лучи. Листья почему-то валяются на земле, а не висят на ветках, как им положено. В такое время хочется или совершить революцию, или напиться. Я не питаю большой приязни к выпивке, по крайней мене в той степени, которую можно было бы назвать словом «напиться», поэтому мне оставалось только одно.

Говорят, чтобы изменить жизнь, дать место для новый вещей — и новых мыслей — надо выбросить всё старое и ненужное. С тех пор, как въехал, я запланировал разобрать вещи в подвале — я вообще сторонник порядка — но всё откладывал. Теперь же, осенью, я понял, что мне это просто необходимо. И вот, в выходной день я был в предвкушении этого увлекательного и наполняющего энергией занятия. Однако кое-что не давало мне покоя.

Несколько месяцев назад я решит отрастить волосы, но промежуточный этап между короткой стрижкой и длинными локонами выглядел не очень воодушевляюще. Я уже понял, что желаемая причёска мне не идёт. Обычно меня стрижёт Кристин, мы с ней вместе работаем в магазине автозапчастей. Она мастерски делает мужские стрижки — долго практиковалась на братьях — и у неё есть разные хитрые инструменты, машинки и гели. Раз в месяц и я становлюсь её клиентом, а взамен угощаю её кофе или ланчем, и такое положение дел меня более чем устраивало. Поэтому когда я решился на смену имиджа, почувствовал, что мне чего-то не хватает. Конечно, я бы мог подождать три дня и попросить её навести порядок на моей голове, но не было больше сил терпеть это безобразие. Внутри меня как будто метались взбесившиеся ежи, кололи мою кожу, пытаясь вырваться, и единственным средством выпустить их — было подстричься под мой обычный ёжик.

Кристин всегда стрижёт сухие волосы, но я решил, что с влажными мне будет легче справиться. В моём распоряжении были одни простые ножницы, я лишь отдалённо представлял технологию и чувствовал, что ничего хорошего не получится, и Кристин будет смеяться, но отступать не было никакой возможности. Я взял одну прядь на самой макушке, чтобы исключить все пути к отступлению, и… Вдруг в глазах помутилось, я почувствовал лёгкое головокружение. Бросив ножницы в раковину, я опустился на пол, а потом стал медленно продвигаться к кухне, чтобы выпить сладкий кофе. Затем, уже в более бодром настроении, я вернулся и закончил начатое.

***

Надо признать, результат получился хуже, чем хотелось, но лучше, чем я ожидал. Я взъерошил волосы, смахивая мелкие русые волоски, и оглядел себя в зеркало. На лице, как мне показалось, застыло задумчивое и даже печальное выражение.

Весной я врезался на велосипеде в эвакуатор и выбил зуб, который всё ещё не вставил, а на щеке теперь красовался небольшой белёсый шрам. Место было не самым удачным — а для шрамов вообще бывают удачные места? — но он придавал каплю мужественности моему невыразительному, с правильными чертами и серыми глазами, лицу.

Хотел сфотографировать достижение свой дизайнерской мысли, но вспомнил, что вчера разбил телефон. С облегчением ещё раз внимательно осмотрел себя и отправился в подвал на подвиги.

***

На одной из полок заметил странного вида кувшин с крышкой. Я готов был поклясться, что раньше его здесь не было, и я не знаю, как он тут оказался. Тёмный сосуд поблёскивал, весь в пятнах грязи или ржавчины, так что даже непонятно было, из какого материала он изготовлен. Сквозь налёт проглядывали какие-то знаки. Я поскрёб поверхность, стараясь лучше разглядеть их. Кувшин выпал из моих рук, глухо звякнув об пол, помещение начало заполняться густым серовато-сиреневым дымом, который вырывался из носика сосуда с громким треском и шипением, как будто у меня в подвале внезапно возник гибрид кузнечного цеха и сауны. Я закашлялся, замахал руками, отгоняя дым, и отступил назад. В центре комнаты начала вырисовываться массивная мужская фигура. Она трепетала и подрагивала в клубах дыма, сливаясь с ним, и в некоторых местах сквозь неё можно было видеть полки с инструментами у противоположной стены. Она росла и одновременно уплотнялась, наконец материализовалась в пугающего вида мужчину. Мускулистый торс, шоколадная кожа, на голове копна чёрных коротких косичек. Лицо с широким носом и пухлыми губами имело суровое выражение. Обычный человек при виде появляющегося из ниоткуда мужика спятил бы от страха, но я был скорее удивлён и ошарашен. Вероятно, я смог взять свои чувства под контроль, или у них в дым добавляют какие-то успокаивающие вещества. Несмотря на неожиданность ситуации, я неосознанно отметил про себя, что мужчина весьма колоритный, и если бы я был художником, он послужил бы прекрасной моделью для портрета. Он продолжал расти, его голова и плечи прошли сквозь перекрытие. Внезапно в один миг дым рассеялся, и прозрачная фигура сгустилась и сжалась до нормальных человеческих размеров, если так можно сказать о парне ростом в 7 футов и накаченном, как гора футбольных мячей.

— Семеро чертей не найдут гвоздей! — выругался он, и его бас заполнил гулкое помещение. — Хотел произвести впечатление, но забыл, что теперь у вас такие крошечные дома.

— Дом у меня нормальный, это ты...

— Да-да, всё относительно, — усмехнулся он, показав белые зубы, и протянул мне свою огромную руку, — я Фиджал джинн, можешь звать меня Фиджи.

— Торри Миган, — машинально произнёс я, ощущая железное пожатие.

Фиджал зевнул и потянулся, опасливо оглядываясь на стены и полоток.

— Что ж, Торри, тебе несказанно повезло. Я исполню тридцать… т… три твоих желания, — запинаясь, проговорил он.

— Тридцать три? — удивился я.

— Три, три! Я сказал «три»!

— Нет, — хоть я и был растерянности, но уже понял свою неожиданную удачу, — ты сказал «тридцать три», я чётко слышал!

— Как такое может быть! — вспылил Фиджал. — Джинны исполняют всегда только три — не тридцать, не сорок, и даже не пять — а три желания! Одно мало, два много, а три в самый раз! — глаза гостя расширились, в них мелькнуло сомнение, испуг и недовольство, видимо, он не привык спорить со своими работодателями.

— Ничего не хочу слышать, — я стоял на своём, проявлялись профессиональные навыки, — не в курсе, как это бывает обычно, но здесь и сейчас ты сказал 33, а значит столько ты и должен исполнить.

Мы ещё немного попрепирались, после чего Фиджал с хмурым видом уступил.

— Ты не понимаешь, чего добился. 33 желания! Это немыслимо! Даже с тремя люди мучаются. Взгляни, я уже весь поседел, ожидая, пока они соизволят загадать свои желания, — джинн указал на свои чёрные как смоль волосы.

Я пожал плечами.

— Давай уже начнём, — он порывисто шагнул к лестнице — и остановился, — но заключим пари. Если ты не успеешь придумать все 33 желания сегодня до полуночи — я уверен, что не успеешь — то все уже загаданные желания теряют силу, — он помедлил. — Так и быть, в этом случае оставлю тебе одно свободное желание.

— А если я выиграю?

— Ты издеваешься? У тебя будет 33 исполненных желания! Тебе этого мало? Это и так неслыханный прецедент! — сокрушался мой новый приятель.

— Нет, по правилам я должен что-то получить. Давай, если я выиграю, ты расскажешь мне, как твой кувшин очутился в моём подвале.

— Идёт.

В то утро я надел старые джинсы и футболку с рисунком, на котором по случайному совпадению были изображены стилизованные персонажи мультфильма. Тёмно-фиолетовый джинн с угловатыми чертами лица и татуировками, злорадно ухмылялся. Левой рукой он прижимал к себе за талию Жасмин, у той было испуганное и одновременно кокетливое выражение лица, а правой закрывал рот Аладдину, который безуспешно пытался вырваться. Картинку украшала надпись «Только мои желания». Фиджал материализовался из кувшина в одной набедренной повязке. Он поглядел на меня, и вдруг его охватила яркая вспышка, осыпав всё вокруг золотистыми искрами, и на нём оказалась точь-в-точь такая же одежда, как на мне — естественно, медвежьего размера. Мы стали прямо как братья-близнецы. Картинка у него на груди выглядела очень забавно, если, конечно, знать, кто он такой. Я знал. Но Фиджал, кажется, не обратил внимания на этот факт.

— Это ужасно! Хочешь, сделаем тебе отличную стрижку? Только загадай желание! — пока я разглядывал его новый наряд, Фиджал схватил меня за подбородок и начал вертеть мою голову, дёргая за волосы и за уши.

— Отстань, — я пытался высвободиться, но это имело тот же эффект, как если бы я боролся с бетонной стеной, — о моей стрижке есть кому позаботиться. И это проблема не того масштаба, чтобы тратить на неё желание.

— Хорошо! Придумай что-нибудь помасштабнее, — джинн наконец отпустил мою голову.

У меня, конечно, был список желаний, но это так, мелочи, вроде купить шланг насоса или съездить на рыбалку. Я не был готов к тому, что у меня дома появится всемогущий джинн. Как оказалось, не совсем всемогущий.

— Я полностью к твоим услугам, — широким жестом Фиджал снёс со стола кувшин с водой. Кувшин глухо звякнул и раскололся на три равные части, вода вытекла на ковёр. — Есть некоторые ограничения, — он начал загибать пальцы, — я не могу никого убить или вернуть из мёртвых, не могу даровать вечную жизнь. Не могу заставить полюбить, заставить разлюбить, а также наделить человека талантом.

— Эх! А я как раз хотел себе талант, большую любовь и…

— И кого-нибудь грохнуть? — ухмыльнулся Фиджал.

— Нет, нет! И ещё, пожалуй, много денег.

— Много денег — это можно! Прекрасный выбор. Сколько ты хочешь денег?

— Так сразу и не скажешь. Надо подумать, — медленно проговорил я, глядя на кувшин на полу. Обычно я предпочитаю планировать свои действия и желания, спонтанные решения даются мне с трудом.

— Или вот хочешь верну твой кувшин? — с надежной в голосе и излишней живостью, но при этом с лёгким пренебрежением спросил Фиджал.

— Нет, спасибо, — ответил я, понимая, что кувшин это тоже не то, на что стоит тратить целое желание, пусть даже их и 33. Но всё же проверить этого джинна стоило. Конечно, его появление и внешний вид производили впечатление, но я не мог быть уверен, пока не увижу доказательств. Я вспомнил о разбитом телефоне. Конечно, можно купить новый, но мне нравился этот, и там была ценная для меня информация и фотографии.

— Вот, — сказал я, доставая телефон, — сделай так, чтобы он снова стал целым и работал. Сможешь? Это ведь не кувшин — современные технологии…

Фиджал посмотрел на меня так, как будто я оскорбил его в лучших чувствах.

— Это твоё первое желание? — он склонил голову на бок.

— Да! — уверенно ответил я. — Там на нём файлы, пусть всё будет так, как раньше.

Фиджал сделал лёгкий жест в направлении телефона, что-то вспыхнуло, засверкали искры. В руках у меня лежал телефон — целый и без единой царапины. Я включил его — он работал! Проверил информацию — всё на месте.

— Вау! — я был счастлив, но мне предстояло загадать ещё 32 желания.

— Давай дальше, — поторопил меня Фиджал.

— Знаешь, тут нельзя решать сгоряча, нужна стратегия! — я зашагал по комнате, меня охватила дрожь, воодушевление и растерянность. Только сейчас я действительно поверил в то, что произошло.

— Только думай быстрее, хочется до полуночи вернуться домой.

— Куда ты так спешишь? Вроде, джинны должны быть рады оказаться на свободе, выбраться из тесной лампы.

— Где ты начитался таких глупостей? Всё совсем не так. Мне хорошо в лампе, я занимаюсь своими делами, а тут постоянно дёргают, отвлекают и заставляют возиться с заказчиками.

Я предложил прогуляться, мне всегда лучше думается на ходу, но Фиджал был не в восторге от этой идеи.

— Не волнуйся, у нас маленький тихий городок. С тобой ничего не случится, — усмехнулся я.

— Ха! Я знаю! — Фиджал развёл руки в стороны, демонстрируя свою атлетичную фигуру. — Просто я не очень люблю открытые пространства.

— Пространства? Ты серьёзно?

— А что такого? Всё логично, я же джинн. Живу в лампе.

***

Туман скрывал перспективу. Он словно намекал, что сейчас не надо заглядывать далеко вперёд и стоит сконцентрироваться на том, что рядом. Я был рад, что надел тёплую куртку, в ней я чувствовал себя уютнее в клубах тумана. Влажный воздух, казалось, пронизывает тело до костей. Джинн, который так и остался в футболке, ворчал, то и дело порываясь укрыться под деревом или возле домов. Я намекнул ему, что в такую погоду у нас одеваются теплее, и тут же пожалел о сказанном. Вновь мелькнула вспышка, и на джинне оказался ярко-розовый пуховик, точно такой, как на прошедшей мимо нас девушке, только в три раза больше. Джинн довольно улыбался. Я понял, что цвет для него не совсем подходящий, но уяснив его манеру переодеваться, не стал ничего говорить, чтобы не привлекать к нам лишнее внимание.

Дорожки недавно покрыли новым асфальтом, и на нём расплывались чёрные, как нефть, капли. Мы прошли мимо делового центра, самого высокого здания в нашем городе. Парковка была пуста и напоминала миниатюрный аэродром со взлётными полосами.

— Ты сказал, не можешь заставить полюбить. А могу я пожелать просто встретить ту самую женщину, которую я полюблю, а там, возможно, и она меня, — этот пункт программы не давал мне покоя.

— Это можно.

— А что если такая женщина уже мне знакома? — всё-таки у меня были сомнения.

— Если свеча уже горит, и я зажгу её, разницы не заметишь.

Меня не очень удовлетворило туманное, как сегодняшнее утро, объяснение Фиджала, и я пока решил не рисковать и оставить желание на потом.

Я склонялся к логичному и разумному выводу, что самое важное — это здоровье. И ещё не помешает регенерация тканей и органов. Пару лет назад мне удалили аппендикс. Сестра моего отца Полетт — врач — рассказывает много разных медицинских историй, и я знал, что вопреки расхожему мнению это не просто какой-то ненужный придаток, а важный для жизни орган. Хотелось вернуть ещё и зуб. Я загадал второе и третье желание.

— Не забывай, что регенерация не означает бессмертия. Ты будешь стареть и потом умрёшь, — констатировал джинн.

— Хорошо, — я задумался, — а мозг я смогу регенерировать?

— Ты не чёртов Дэдпул, ты просто человек с высокой способностью к регенерации. Если ты слегка повредишь клетки мозга, но будешь в сознании, то сможешь их восстановить. При этом затронутые воспоминания частично сотрутся. А если тебе выстрелят в голову, тут уж прости, ты ничего не успеешь сделать. То же касается огнестрельных или ножевых ранений в сердце…

— Можешь не продолжать.

— Отсечения головы, отравления быстродействующими ядами, падений с высоты…

— Спасибо, я уже понял!

— Ещё растворения в кислоте и ударов переменным током высокого напряжения, — Фиджал проявлял незаурядные знания в анатомии человека и не страховых случаях.

— А я что-нибудь почувствую? — осторожно спросил я, имея в виду процесс регенерации.

— Кто не курит виноград, в воскресенье будет рад.

— Прекрати, скажи по-человечески.

— Нет, это абсолютно безболезненная процедура, — улыбнулся Фиджал, по-моему, слишком уж добродушно, — давай, отойдём вон в тот лесок.

***

Моё тело пронзила острая боль, словно внутри мгновенно вырос каменный стебель бамбука толщиной в 4 дюйма. Я моментально забыл все ругательства, но если бы помнил, все они были бы обращены к джинну. К счастью, я почти сразу провалился в темноту.

Очнулся я на земле. Постепенно ко мне пришло радостное осознание, что я ничего не чувствую, то есть не чувствую боли. Я лежал с закрытыми глазами, ощущая на лице мелкие прохладные капли дождя. Я медленно открыл глаза и сел.

— Ты же ска... — начал я, но язык меня не слушался. — Теперь у меня есть аппендикс? — только и смог прохрипеть я.

— Ага! — Фиджал кивнул, широко улыбаясь.

Я начинал подумывать о том, что для восстановления зуба я, пожалуй, лучше прибегну к услугам стоматолога.

Только я хотел подняться на ноги, как почувствовал знакомую неприятную слабость. Я тут же лёг обратно, лихорадочно шаря по карманам, нашёл два кусочка сахара, бросил их в рот и поспешно прожевал. Стало лучше. Осторожно, чтобы не спугнуть закипающие во мне чувства, сел и тихо заговорил, не глядя на джинна.

— Скажи, Фиджи, — начал я, медленно проговаривая слова, — если я правильно помню и ничего не путаю, я попросил у тебя полное и абсолютное здоровье на всю жизнь, так?

— И ещё регенерацию! — Фиджал уверенно кивнул.

— Об этом позже. Так вот, я загадал желание о здоровье. И ты обещал его выполнить?

— Верно.

— Так почему же я только что опять чуть не отрубился? Абсолютно здоровые люди не падают в обморок от снижения сахара! — я взглянул на Фиджала, пытаясь изобразить гневный блеск в глазах, но, наверное, выглядел смешно.

— Потому что, — спокойно ответил он, — это не болезнь, а особенность организма. Вариант нормы.

— Вариант нормы?! — я ударил кулаком по земле. К руке прилип мокрый жёлтый лист.

Я поднялся, оттолкнув Фиджала, который попытался мне помочь, и зашагал в сторону города. Джинн последовал за мной.

Мой гнев постепенно отхлынул, и я обратился к разуму. Я понимал, что злиться не на что — ко мне вдруг явился джинн и исполняет мои желания — но всё равно было немного обидно, ведь всё затевалось именно ради избавления от этой особенности организма. Когда я испытывал голод, то падал в обморок, так было всегда, и врачи ничего не могли с этим поделать. Я старался есть каждые три часа, постоянно носил в карманах шоколад или сахар, как заправский конник, только чтобы не отрубиться в самый неподходящий момент и скрыть это свойство. Не хотел, чтобы кто-то знал об этом, не говоря уже о том, что это приводило к массе неприятных последствий типа травм, разбитых телефонов и прочего.

Я знал, что надо загадать отдельное желание, поэтому решил пока не спешить, ведь стратегия ещё не была придумана, а время приближалось к полудню.

— Куда мы теперь? — спросил джинн.

— Мне нужно срочно поесть, — бросил я.

Когда мы подошли к кафе, я уже успокоился. Перед дверью я предупредил Фиджала, чтобы внутри он снял куртку нормально, как обычный человек.

***

В этом кафе каждый сезон меняли цвет оформления. Осенью всё было в фиалковых и сиреневых оттенках в сочетании со светло-бежевым.

Фиджал заказал колу, а я зелёный чай. Джинн в течение всего обеда опасливо и подозрительно косился на чайник. На всякий случай я отодвинул его подальше от моего импульсивного собеседника.

— Здесь есть осеннее блюдо, просто отпад. Называется «Рассвет вечером», рекомендую.

— Рассвет вечером… помню, было дело, — Фиджал поглядел вдаль, сквозь пространство, взор его затуманился.

Официантка, которую звали Эвелин, невысокая мулатка в лавандовом платье и бежевом фартуке, всё время поглядывала на Фиджала. Я обратил внимание, что платье ей очень к лицу. Интересно, они меняют официанток каждый сезон, или ей так же идут персиковый и бирюзовый цвета? На её фартуке я заметил небольшое пятно от кофе.

— А ты ей понравился, — сказал я, когда она ушла.

Фиджал широко улыбнулся и поглядел в след девушке. Когда Эвелин принесла нам заказ, пятна уже не было.

— А почему я всё о себе, да о себе? — я намеревался придумать красивую и эффективную стратегию загадывания желаний.

— Такова природа человека, — Фиджал несколько разочарованно посмотрел на порцию.

— Могу я пожелать, чтобы все люди на Земле имели абсолютное здоровье?

— И регенерацию? — усмехнулся Фиджал.

— Нет, это уже слишком. Просто здоровье. Хотя… — я вспомнил про тётю Полетт, которая работала гастроэнтерологом, — тогда и врачи, и фармацевтические компании, и те, кто производит оборудование, все останутся без работы, это будет серьёзный подрыв экономики, — я положил в чай три ложки сахара.

— Если все будут так питаться, врачам хватит работы. Ладно, придумай что-нибудь ещё.

— А нельзя ли, чтобы все люди просто стали счастливыми и хорошими?

— Что ты имеешь в виду?

— Добрыми, не причиняли бы друг другу вреда, не воевали.

— Не для всех в этом состоит счастье. Кому-то нравится делать именно это — нести разрушения и проявлять агрессию, — джинн хотел подцепить кусочек вилкой, но промазал, практически проткнув тарелку насквозь. Тарелка раскололась. Еда разлетелась по столу. Я повернул голову, оглядывая зал.

Оказалось сложно решать за всё человечество, и я понял, что не хочу брать на себя такую ответственность. По этой же причине я отмёл и власть над миром.

— Вернись лучше к своим эгоистичным целям, — предложил Фиджал, возвращая тарелку с едой в исходное состояние.

— Тогда хочу просто быть счастливым.

— Вот разумное желание! — джинн замялся. — Тут дело такое. Я не должен тебе объяснять, но ты мне нравишься, парень! — Фиджал, протянув через стол, положил руку мне на плечо, от чего мне совсем не стало спокойнее.

— Что, и тут не всё так просто?

— Ведь что такое счастье? Это не события твоей жизни, не условия, которые тебя окружают, и не люди, с которыми ты общаешься. Это чувство, состояние твоей психики, вызванное химическими реакциями и физиологическими процессами. Просто ощущение. Загадай счастье — и ты, я даю гарантию, будешь пребывать в этом состоянии всю жизнь, но какой будет эта жизнь и что в ней произойдёт...

— Всё, всё, счастье отменяется! — выпалил я. Не хотелось вверять себя на волю случая. — Как тебе, кстати, «Рассвет»?

— Для человеческой еды весьма неплохо, но не идёт ни в какой сравнение с нашей. Если вкус блюду придают приправы и специи, не понимаю, зачем класть туда ещё и другие продукты?

— Помимо вкуса мы получаем питательные вещества и витамины. Или ты за то, что надо жить в удовольствие, брать от жизни всё?

— Не я это сказал, — Фиджал усмехнулся, — но примерно так я и считаю.

Я жевал бургер, думая о физиологической природе счастья, пользе и удовольствиях и о моей стратегии. Надо загадывать что-то более конкретное. При этом полезное и приятное.

— Я не имею права тебе помогать, но ты просто не оставляешь мне выбора! Сделаю небольшой намёк. Хочешь огромную силу?

— Быть сильным парнем это, конечно, круто, но что я буду с этой силой делать? В наше время ценится не сила, а интеллект, — я опасливо взглянул на рельефные бицепсы Фиджала.

— Это в любое время, приятель! А как насчёт гениальности?

— Вот уж нет! Я знаю — конечно, теоретически — какие проблемы у таких людей.

— Ладно. Телепортация, невидимость, телекинез, чтение мыслей. Думай масштабно!

— Чтение мыслей… это отвратительно. Знаешь, Фиджи, всё это слишком заметно. Телекинез! Как ты себе это представляешь?

— Мне и представлять не надо, — Фиджал поглядел на вилку, и она медленно поднялась и поплыла над столом, я резко прижал её к поверхности.

— Фиджи, боже, не здесь! Да, это тоже круто, но! Мне придётся скрывать эти способности, постоянно задумываться, когда можно, а когда нельзя их использовать, везде же люди. Такое переключение испортит саму идею!

— Ладно, подсказываю последний раз! Хочешь славы и всемирной известности?

— Хочу! — не раздумывая, сказал я, потому что действительно хотел известности и славы.

— О! Хвала Великой Турке! — Фиджал воздел руки к небу. — Наконец-то! Это твоё желание?

— Нет, погоди. Тут тоже не всё так однозначно. Слава просто так не приносит удовольствия, она должна быть заслуженной, полученной за какой-то талант, а таланты как раз в твой ассортимент не входят.

Фиджал был прав, я не мог мыслить масштабно, видимо, я просто не масштабный человек. К тому же бездарность. Я решил, что проиграл, и даже не стоит стараться дальше.

— Нет, я сдаюсь, я не достоин всех этих желаний, которые мне выпали.

Джинн сделал обиженное лицо.

— Это невежливо с твоей стороны! Тебе выпала счастливая возможность встретить меня — надо ею пользоваться! Не всем так везёт, только самым достойным. Давай, хлебни чаю и подумай ещё, да побыстрее.

— Не успокаивай меня! Хочешь сказать, все твои заказчики были самыми достойными? Не верю! Наверняка были дурацкие или злые желания. Вспомни какую-нибудь историю?

— Нет-нет, это против правил.

— Брось, давай!

— Ок. Был один мужик... Не скажу, что желание было плохое, просто запомнилось. Так вот, он захотел, чтобы всё его состояние — капитал, недвижимость, бизнес — всё исчезло!

— Да, необычно. А зачем ему это было нужно?

— Сказал, что добился всего, о чём мечтал, и потерял цель в жизни. Хотел снова обрести смысл и всё такое.

— Но он же мог просто отказаться от всего, раздать на благотворительность.

— Это разные вещи.

Я вспомнил, как в детстве ходил на курсы творческого мышления. Преподаватель однажды задал нам задание — сформулировать одно желание, которое бы сделало нас счастливыми на всю жизнь. Не могу сказать, что я придумал, видимо, с фантазией у меня всегда было плохо, но в памяти запечатлелось желание одной девочки — всегда иметь цель в жизни. Тогда мне это показалось странным, но сейчас я понимаю, что это действительно важно.

— Хорошо, тогда, может, пожелать всегда иметь цель?

— Пожелать, безусловно, можно. Маленькое уточнение. У тебя всегда будет цель — но какая?

— Ясно, я понял. Это тоже отменяется. Было что-нибудь ещё необычное?

— Ха! — Фиджал хохотнул, вспоминая, — был один уфолог, пожелал иметь способность по собственной воле превращаться в зелёного гуманоида с большими глазами! Даже показывал мне картинки, как он должен был выглядеть.

— А ему-то это зачем?

— Хотел доказать, что инопланетяне существуют. Конечно, его методы не совсем...

— Чёрт! Как же я сам не догадался!

— Тоже хочешь превращаться в пришельца?

— Нет же! Хочу увидеть пришельцев! То есть побывать на планете с другими разумными существами. Если, конечно, такая есть.

— Есть, — Фиджал нахмурился.

— А что, это нереально?

— Нет такого средства, чтоб свернуть кокетство.

— Свернуть что?

— Нет, говорю, ничего нереального для профессионала! Это твоё четвёртое желание? — я кивнул, — тогда формулируй.

Я знал, что одно неверное слово, и всё может пойти не так, поэтому начал медленно, стараясь всё предусмотреть, произносить фразу за фразой. Я упомянул дыхательную систему, кислород, связь, обогрев и охлаждение.

— Хочу пробыть на планете три часа… Ровно. Потом надо вернуться и перекусить.

— А может все 33? — ухмыльнулся джинн.

— Только давай не отсюда, вернёмся в парк.

Чтобы заплатить по счёту, Фиджал материализовал двадцатку. Я взял купюру и долго её разглядывал. Всё было, кажется, в порядке, номера, водяные знаки.

Я загадал пятое желание — счёт в банке.

— Почему ты не хочешь получить наличными, как все нормальные люди? — Фиджал взял свою ярко-розовую куртку и секунду смотрел на неё, словно не понимая, что с ней делать дальше.

— На банкнотах номера, меня это смущает. И потом, у меня в подвале не так много места.

***

Я сразу понял, что это не Земля. Тусклый зеленоваты свет, сине-зелёные растения. Туман.

Я почувствовал какую-то тревогу, не оформившееся беспокойство, словно внутри меня крутился маленький механизм. Я всем телом ощутил число.

— Сто семьдесят девять, — произнёс я вслух автоматически, не понимая, что это за цифра.

— А! Совсем забыл! — Фиджал сделал резкий жест, как будто бьёт себя по лбу, — Значит осталось 179 минут. На период нашего путешествия я встроил тебе чувство времени. Это не новое желание, а моя инициатива, чтобы тебе было проще ориентироваться и планировать свои действия. Эффект временный, вернёмся, и он прекратится.

— Очень щедро, но не мог бы ты это убрать? Раздражает, знаешь ли. — странная тревога, как перед концом света, была непривычна и не находила места в моём организме. Возможно, я бы адаптировался, но пока, наверное, впервые в жизни, мне не нужен был такой жёсткий контроль. Я хотел просто наслаждаться путешествием.

Фиджал пробормотал что-то про благодарность и удобство, сделал жест в мою сторону, словно отгоняет муху, и чувство времени исчезло.

На мне был лёгкий прозрачный скафандр, который не стеснял движений, и прозрачный шлем.

— О, а в НАСА сейчас такое же оборудование?

— Это моя собственная разработка, — с гордостью улыбнулся джинн.

Фиджал стоял рядом со мной без скафандра. По логике, человек без скафандра на чужой планете должен был смотреться необычно и пугающе, но к моему удивлению, он выглядел естественно на фоне этих дремучих джунглей.

— А это случайно не твоя родная планета? Ну, знаешь, планета джиннов, где все они живут свободно и всё в таком роде? — предположил я.

— Ха! Нет. Сейчас ты увидишь местных обитателей, — Фиджал материализовал огромный бинокль, поглядел сквозь туман, — вот они, — он протянул мне бинокль.

Вдали виднелось колоссальное сооружение, похожее одновременно на лес и на город. Это было многоярусное здание из веток и лиан, без внешних стен. Оно имело прямоугольную форму и напоминало гигантскую зелёную лазанью.

Группы существ серо-бирюзового цвета двигались туда и сюда по этажам.

— А они точно разумные? — спросил я. — Не замечаю на них одежды.

— Одежда не признак разумности. Я тоже не люблю лишнее, — при этих словах куртка Фиджала растворилась в воздухе.

— Хочу знать их язык! Понимать их и говорить. Шестое желание.

У меня была ещё одна цель, кроме как просто посмотреть на других разумных существ. Я питал надежду, что они подскажут мне что-нибудь насчёт моей стратегии.

— Ты не мог перенести нас поближе к этому городу-лесу? — поинтересовался я.

— Я думал, ты захочешь ознакомиться с местными ландшафтами, — проговорил Фиджал с опаской оглядывая пустую и ровную, как теннисный корт, долину. — А ты точно хочешь туда? Идти знакомиться с этими существами… Это ведь риск! Давай лучше посидим здесь, в этом уютном лесу, полюбуемся пейзажем.

— Я загадал попасть на другую планету и увидеть разумный существ, помнишь? Идём.

— Да ладно, думаешь, я не понял, зачем тебе они — ты хочешь получить подсказку в придумывании желаний. Да ведь я не возражаю — я сам стараюсь помочь тебе!

— Возможно, более интеллектуально развитые существа смогут…

— Ага, значит такого ты обо мне мнения, — Фиджал развернулся и быстро зашагал вниз.

— Нет, я не это хотел сказать...

Мы спустились с холма и направились к поселению. Сквозь туман оно напоминало огромную колонну. Фиджал шёл впереди. Он не разговаривал со мной, но недовольно бормотал что-то себе под нос, и мне даже казалось, что он намеренно сгущает туман вокруг нас.

Мне всё было странно. Я не мог сосредоточиться на своих ощущениях, на текущем моменте и месте, в котором я оказался, разглядывал травинки и вертел головой по сторонам. Я знал, что мы на другой планете — но моя психика и мои чувства не были готовы к таким экстраординарным событиям. Я поделился мыслями с Фиджалом, желая разрядить обстановку.

— Если не веришь — сними шлем и убедишься, — кажется, он уже перестал злиться на меня.

— У меня нет сомнений, но всё это так странно.

— Сейчас познакомишься с местными, это поможет тебе ощутить реальность.

При мысли, что я первым из людей встречусь с представителями внеземной разумной разы, моё сердце забилось, как нерадивый джинн, пытающийся выбраться из закупоренной бутылки. Я волновался, вдруг скажу что-то не то, или местные будут враждебно настроены.

В бинокль мы видели местное население, но когда приблизились к одной из граней города-леса, убедились, что все они куда-то подевались. Может быть, они заметили нас и испугались, или готовят нападение.

— Или у них просто наступило время обеда, — предположил джинн.

На каждом ярусе виднелись неяркие бирюзовые, чуть выделяющиеся на фоне веток объекты. Это была посуда — огромные квадратные блюда, какие-то вазы и высокие прямоугольные кувшины.

— Что ж, пойдём поищем кого-нибудь, — неуверенно предложил я.

Высота каждого яруса была не больше пяти футов. Местным наверняка было удобно, но даже мне пришлось передвигаться сгорбившись, а рослый и мощный Фиджал отказался идти со мной.

— Что ж, мне идти одному?

— Это же твоё желание...

Я шагал по зелёным плетёным коридорам, обходя стоящую на полу посуду, перелезал с этажа на этаж, в надежде встретить кого-то из местных. Волнение постепенно сменилось усталостью. Я не боялся заблудиться, растительные улицы все были линейными и располагались под прямым углом друг к другу. В любой момент я мог подойти к краю, спуститься и пройтись по земле. Конечно, было ошибкой со стороны местных архитекторов не уделить внимания лестницам и лифтам.

Вдруг впереди показалась смутная фигура, почти сливающаяся с зеленью. Я обрадовался и поспешил вперёд. Существо совершенно не было похоже на человекоподобных инопланетян, каких показывают в фантастических фильмах. Оно больше напоминало Чужого и имело сходство с сероватым осьминогом или насекомым с множеством отростков и суставов. Собрав свои конечности, оно стояло в странной позе. Вытянутая голова его была гордо поднята, а на лице блестели круглые тёмно-серые глаза. Не уверен, что в них светился интеллект, но, как сказал Фиджал джинн, всё относительно.

Я поздоровался и показал руки, демонстрируя отсутствие оружия, но он не ответил и вообще не обратил на меня ни малейшего внимания. Так было со всеми, кого я встретил. Я даже начал сомневаться в их реальности и предположил, что они лишь голограммы. Но однажды я натолкнулся на одного, и он был вполне реален. Лёгкая злость переросла в ярость. Игнорирование — самый сильный раздражитель для существ, главная цель которых — быть замеченными. Я бегал по этажам, насколько мог позволить себе бегать по столь неудобным конструкциям, кричал и вёл себя по земным меркам крайне неприлично. Не знал, что меня можно так вывести из себя.

Тогда я вспомнил, что нестандартные обстоятельства требуют нестандартных методов. Я честно хотел быть добрым и миролюбивым, но они не оставили мне выбора. Я решил напасть на одного из местных. Что он станет делать? Нападение невозможно игнорировать. Как назло, все они опять куда-то запропастились.

И тут я увидел Это… Всего мгновение, но я запомнил его навсегда. Тут же передо мной возник местный. Я сделал шаг назад, к краю этажа, оступился, и, цепляясь за ветки и выступы, полетел вниз с высоты, кажется, 8 или 9 яруса. Падая, я задел стоящую на краю посуду. Такая разумная раса — и почему они не могли придумать стены! У меня мелькнула мысль, что вот оно, мой сон сбывается, но теперь я действительно испытал ужас. Покрытая синеватой травой земля быстро приближалась, я зажмурился и…

***

Оказался на берегу озера в своей обычной одежде рядом с улыбающимся Фиджалом. Под силой инерции я не удержал равновесие и растянулся на траве. Разогнав туман, выглянуло солнце. По небу медленно плыли жидкие бело-сизые облака, какие бывают только осенью.

— Время путешествия вышло, — сказал джинн, и я был несказанно этому рад.

В задумчивости я смотрел на озеро. Земля казалась мне такой знакомой и дружелюбной после странной, напряжённой планеты с густыми зелёными джунглями и неразговорчивыми жителями. Разочарование от того, что контакт не состоялся, смешивались в моей душе с радостью — ведь посетить другую планету это так круто! И тут я вспомнил, что не сделал ни одной фотографии, телефон лежал у меня в кармане джинсов, а я был в скафандре. Конечно, я не собирался их никому показывать, но для себя хотелось сохранить пару кадров, как воспоминание.

— Хочу уметь рисовать, — проговорил я, — это же не талант. Просто технично и точно воспроизводить видимую реальность. Это моё седьмое желание.

— Исполнено! — оказывается, Фиджалу для исполнения желаний не обязательно было производить пассы руками и высекать искры.

***

Обнаружилось, что в таком, казалось бы, простом желании – точно изображать на бумаге то, что я вижу — опять таился подвох. Дома я, как ни старался воспроизвести то, что увидел на той планете, — пейзажи, город-лес или жителей — мне это не удавалось. Ведь теперь я не видел их воочию. Зато чашки, стулья, кусты за окном, и даже мой волшебный исполнитель желаний выходили как живые. Мне понравилось это ощущение, я всегда хотел быть художником, но рисовать получалось у меня не лучше, чем в шуточной инструкции "Как нарисовать лошадь", и это меня очень огорчало.

— А могу я пожелать, чтобы ты стал свободным, то есть человеком? — с самого начала у меня в голове блуждала такая мысль, конечно, для этого стоило использовать последнее желание. У меня, в отличие от других заказчиков, было много желаний, я мог себе позволить совершить благородный поступок.

— Технически да, но я бы тебе не советовал, — Фиджал напрягся, в его весёлых глазах мелькнуло что-то недоброе.

— Почему?

— У нас с тобой явно разные весовые категории, — джинн улыбнулся.

— Хм, — я был озадачен, — может ли джинн причинить вред заказчику?

— Если ты хочешь сняться в роли героя-любовника в мыльной опере, посмотреть игру Луизианских Выскочек или залезть на гигантский дом без стен, то я могу это устроить. По желанию.

— А ты, Фиджал джинн как личность, можешь мне, Торри Мигану, причинить вред?

— Знаешь, до тебя у меня не возникало таких мыслей.

Мне, как обычно, нужно было поесть — у меня вылетело из головы, что по этому поводу стоит лишь загадать желание, и всё будет хорошо. Ничего, кроме хлопьев, не было. Я высыпал их в тарелку, уселся на диван и начал жевать.

— Здесь только одна порция, так что ты сам материализуй себе что-нибудь перекусить, ты ведь можешь. Это не желание, просто сообщаю тебе, что не собираюсь делиться, — на всякий случай пояснил я.

— У тебя осталось 26 желаний. Ты можешь пожелать всё что угодно, еды, даже просто 26 бутылок колы — и готово! Ты выиграл.

— Неразумно тратить желания впустую, я хочу использовать их максимально выгодно. У меня же стратегия.

— И какая же?

— Пока не определился, — признался я. Я думал о Кристин, о драгоценных камнях, об уверенности, путешествиях, об устройствах и инструментах. И опять о Кристин.

— Пора бы уже, — Фиджал отошёл к столу и манипулировал с тарелками.

— Времени ещё полно. Вот, к примеру, что это ты такое ешь? Очень вкусно пахнет, дай-ка попробовать!

— Это специальная джиннская еда, флей-джу, Конечно, могу угостить — если это твоё желание.

— Да, желание! — мне стало жутко интересно.

— Как я уже сказал, это джиннская еда. И она очень вкусная. Но её вкус можем чувствовать только мы, джинны, у тебя нет необходимых рецепторов.

— Тогда хочу такие рецепторы! — отступать не было смысла.

— Это уже следующее желание.

— Гулять так гулять! А раз ты не хочешь быть свободным, вернёмся к моим потребностям. Думаю, что земля — лучшее вложение средств.

— Да, планета неплохая, хоть и не без проблем.

— Я имею в виду участок земли!

— А! Я уж подумал, ты начал мыслить масштабно. Где ты хочешь участок? — спросил Фиджал, создавая тарелку с точно таким же кушаньем, что и у него. Оно напоминало гроздь сдувшихся шариков разного цвета.

— Слушай! Это потрясающе! Волшебно! Никогда не пробовал ничего вкуснее!

— Ещё бы!

— А знаешь! — мне вдруг стало очень весело и легко, как от опьянения, я ощутил силу и свободу. — К чёрту стратегии! 26 простых желаний — и всё!

— Вот это дело! — джинн оживился.

— Но сначала участок. Где? Пусть это решит случай! Тащи карту, я закрою глаза, и… — и тут я почувствовал головокружение, мои глаза закрылись, и я опять отключился.

***

Я очнулся и первым делом посмотрел на электронные часы на столе. Было за полночь. Все мои желания пропали.

Осталось ещё одно желание, и мне захотелось тут же использовать его. Однако теперь нужно было выбирать очень внимательно. Деньги? Или здоровье? Не падать в обморок? Любовь всей жизни? Или уметь рисовать? Мне не хватило решительности. Может, следовало попросить её?

Фиджал стоял у окна. Поняв, что я пришёл в себя, он обернулся.

— Ты меня отравил и вырубил! Чтобы я проиграл! — набросился я на него.

— Нет-нет-нет! Торри! Как ты мог обо мне такое подумать? — начал поспешно оправдываться джинн. — Просто это наша специфическая еда, кто мог знать, что она на тебя так подействует? Никто из людей не пробовал, знаешь ли, всего три желания… Наверно, это избыток правовращательных сахаров, у тебя такой чувствительный организм!

Я был в ярости и на себя, и на Фиджала. Но больше на Фиджала.

— У меня есть ещё одно, последнее, желание! Знаешь, что я сделаю?!

Джинн умоляюще посмотрел на меня.

***

На следующий день подморозило, и подул холодный пронизывающий ветер. В прозрачном звонком воздухе светились кадмиево-жёлтые деревья на том берегу. Мы сидели у озера, я рисовал Фиджала на фоне воды и выслушивал его язвительные комментарии. Художественных умений у меня не сохранилось, но я решил научиться.

У меня нашлась только коробка пастели под названием "Зима", набор холодных оттенков с множеством синих и фиолетовых тонов. Рисовать им осенний пейзаж было сущим мучением.

Фиджал сидел сгорбившись в одной набедренной повязке на стволе поваленного дерева, у самой воды.

— Это обязательно, здесь торчать? — возмущался он, но было видно, что теперь на открытом месте он чувствует себя гораздо лучше. — Между прочим, холодно!

— Брось, тебе не холодно, — проговорил я, стараясь изобразить облако, которое неслось по небу, непрерывно меняя форму.

— Зачем тебе я, разве ты не хотел бы запечатлеть образ прекрасной девушки?

— До девушек дойдём, — я представил, как рисую Кристин полуобнажённой на морозе и улыбнулся, — но, как ты знаешь, у меня нет способностей, надо на ком-то тренироваться, — я с упрёком взглянул на джинна, —так что будь добр, поверни голову.

— Не смотри на меня, я не виноват, что… — Фиджал обиженно отвернулся.

Я решил, что надо будет купить пастель других оттенков.

— А что подумают люди, увидев, что у тебя живёт какой-то мужик.

— Скажу, что ты мой брат. Кстати, хотел спросить, а мой аппендикс… Ведь формально желание…

— Всё ок, твой аппендикс на месте, можешь и дальше есть всякую гадость, — успокоил меня джинн.

— А что мне остаётся, не все могут себе позволить это ваш флей… как его.

Несколько птичек выпорхнули из леса, пролетели над водой и взмыли ввысь.

— Почему ты всё-таки не хочешь свободы? — опять начал я волнующую меня тему. — Ведь тогда тебе не придётся сидеть в кувшине и исполнять желания. Ты сможешь делать, что хочешь.

— Отказаться от вечной жизни, силы и могущества? Ради чего? — Фиджал выпрямился, развернув свои широченные плечи, и нарушил мне всю композицию.

— Неужели никогда не было прецедента, чтобы заказчик пожелал освободить джинна?

— Ха! А думаешь, почему желаний только три? Обычно, — поправил он. — Чтобы человек, пока будет занят своими эгоистичными потребностями, даже и думать не смел о таком.

— Эй, не вертись! И опусти руку! Я испортил уже три листа.

— Не могу я не вертеться! Я живой джинн, а не твоя учебная модель.

— Ты же сидишь как-то по тысяче лет в кувшине!

— Я не сижу там неподвижно!

— Кстати, расскажи, чем ты там занимаешься?

— Даже не спрашивай. Мне запрещено об этом говорить.

— Да ладно! Мы же друзья.

— Джинны не дружат с представителями человеческой расы.

— Но люди дружат с людьми, и стоит мне пожелать, и...

— Теперь ты будешь меня этим шантажировать?!

— Просто напоминаю. Давай, расскажи, что ты там делаешь такого увлекательного, что не хочешь от этого отказаться? Я не отстану.

— Торри, я был о тебе лучшего мнения, — наконец сдался джинн, — ты с виду неглупый парень, наверняка учился в колледже, — я покачал головой, — или хотя бы в школе, — я кивнул. — Погляди на меня и на этот маленький кувшин! — Фиджал поднял руку, и над его ладонью засветилась полупрозрачная искрящаяся голограмма, копия кувшина, — как я мог бы туда поместиться?

— Но ведь ты был там, я сам видел!

— Верно. Но не в моей телесной форме, а в квантовом состоянии. Моя сила, личность и сознание были словно распылены. Я как будто находился в коме или гибернационном сне. Появление заказчика разбудило меня и привело в материальный вид.

— Да, квантовое состояние не пошло тебе на пользу. То есть ты не чувствуешь, не мыслишь, не действуешь? Там ты в полной отключке?

— Типа того. Когда нет заказчика.

— Выходит, ты живёшь, только когда работаешь? Не завидую! — я представил, каково это, и испытал возмущение и сочувствие, — значит вот они, твои личные дела, твой «вкус жизни», «бери от жизни всё»!

Фиджал состроил гримасу.

— На каждой пирушке свои… ватрушки. То есть я хотел сказать…

— Да-да, я понял. А вот у людей есть выходные, свободное время.

— Ха-ха! — демонстративно посмеялся джинн, желая показать, что свободное время у людей большая редкость. — Ты пытаешься меня уговорить? Ничего не выйдет.

— Сиди спокойно.

— Что же ты там увидел, в этом городе? — спустя минуту поинтересовался Фиджал. — сидеть спокойно и молча явно не входило в список его способностей.

— Понимаешь, — я вспомнил своё поведение, и гнев опять охватил меня, — загадочные существа. Они со мной не разговаривали, не нападали. Вообще не замечали меня, как будто меня нет!

— Может, ты просто не нашёл с ними общего языка?

— Они общались между собой, и вот странно. Я всё понимал, но до меня не доходил смысл слов, что они произносили. У нас нет даже таких понятий, которыми они оперировали. Всё-таки между нашими видами пропасть. А потом я увидел Это.

— Это?

— Пропасть. То есть атриум. И там находился тот шедевр… Не могу объяснить. Картина или скульптура. Инсталляция. Огромная! Даже не представляю, что на ней было изображено, реальность, абстракция или сон, похоже на их город-лес, знаю одно — я не видел ничего более прекрасного.

— И теперь ты хочешь создать нечто подобное? — джинн хитро сощурился.

— Нет, такого мне никогда не изобразить... Но я буду стараться. Зимой, когда поднаторею в живописи, хочу съездить на Юг. Никогда не был на Юге. Попробую писать тамошние пейзажи. Как думаешь, ты будешь хорошо смотреться на фоне пустыни?

— Нет, нет, даже не думай!

— Там потрясающе!

— Главное, тепло.

Солнце выглянуло из-за свинцовой тучи с белыми кружевными оборками и осветило фигуру джинна золотыми лучами.

— Замри! — крикнул я. — Свет красивый.

Порыв ледяного ветра сорвал жёлтый кленовый лист и бросил в лицо Фиджала. Лист прилип к его лбу, но джинн так и застыл, повинуясь моему приказу. Я посмотрел на него, и мы одновременно рассмеялись.

У меня оставалось ещё одно желание.

+2
22:15
913
11:48
Сюжет стар, как мир, и вечен, как мы, люди. 33 желания вместо трех — оригинально. Все предсказуемо, но рассказ не заканчивается ничем. Инопланетяне и кванты — это здесь лишнее.
08:09
Во вступлении, на мой взгляд, неоправданно много времени уделяется прическе. Да и вообще сумбурно. Лучше бы намекнули как и почему джинн достался именно этому парню. Который догадался пожелать регенерацию, но не догадался сразу пожелать, чтобы «здоровый» диабет больше никогда не беспокоил. А почему отсутствующий зуб не относится к понятию «здоровый организм», раз уж аппендикс вернулся?
Ну а в целом даже понравилось, что не слишком перегружено, мотивы понятны, джинн не горит желанием извратить каждое желание и удерживает от опрометчивых решений. Такая себе тихая сказка на ночь. Можно было, конечно, выжать и побольше. Желаю автору пройти в следующий этап.
15:23
Хороший, добрый рассказ.
Загрузка...
Владимир Чернявский

Достойные внимания