Обычный день Иришечки

Иришечка Зайкина знала, что является лишь крошечным винтиком одного большого механизма, и ее это вполне устраивало. Более того – ей это нравилось. Было что-то романтичное в том, чтобы ощущать свою малую, но все-таки значимость. Да, если она, Иришечка, соскочит с оси, на которой вращается, ее место тут же займет кто-то другой. Другая шестеренка, которая подходит по диаметру и размеру зубьев. Но на какое-то, пусть и недолгое время, весь механизм станет работать хуже. Может даже будет заедать. А если таких вот выпавших и заржавевших его частей накопится очень много, то он и вовсе заглохнет. Большие люди придумывают всякие полезные и сложные штуки – звездолеты, космические лифты, космопорты – а люди маленькие, вроде Иришечки, заботятся о том, чтобы эти штуки благополучно работали каждый день и давали людям то, к чему были предназначены. В общем, Иришечка нисколько не смущалась своим положением и своей работой, а даже гордилась.

– Ваш талон прогружен! – пропела Иришечка сладким голосом. – Рейс «Титан – Луна Барнарда», вылет в 9:45 по земному времени, прибытие в 25:47 по местному времени, посадочный шаттл будет ждать вас у выхода С47 до 8:45. Можете забрать вашу карту. Приятного полета, господин Моськин!

– Да без тебя я знаю, что и во сколько, дура белобрысая! – гаркнул в ответ стоящий перед ней мужчина среднего возраста, сдул с лица выпавшую из хвоста прядь волос, забрал свою идентификационную карту, лежащую на круглом считывателе на стойке Иришечки, и ушел.

А Иришечка, продолжая улыбаться, пригласила следующего пассажира.

Механизм, в котором вращалась Иришечка, назывался «Титан-1», и это был космопорт. Но не просто космопорт, а первый межзвездный космопорт, построенный человеком. Его основали более пятисот лет назад, когда люди только освоили соседние звездные системы вроде Альфы Центавра и Эпсилон Эридана, так что он уже успел стать архитектурным памятником. Это был для Иришечки еще один повод гордиться. Впрочем, несмотря на особый статус космопорта, управляла «Титаном-1» все-таки частная фирма – «Планетный менеджер». Компания выиграла тендер на руководство космопортом на пятидесятилетний срок. Который, к слову, как раз должен был закончиться через два года. Но Иришечку это не особо волновало – она-то никуда отсюда не денется. В случае если правительство солнечной системы не продлит контракт с «Планетным менеджером», а передаст его другой фирме, персонал самого космопорта, вполне вероятно, останется на своем месте, просто будет работать уже в другой компании. Скорее всего, это будут «Кольца Юпитера».

– Нет, ну какие же идиоты! – восклицал как-то директор «Титана-1», Иванушка Мишкин усмехаясь. – Что за дурак мог придумать такое название? Всем же известно, что у Юпитера нет колец. А уж этим охломоны и подавно должны это знать.

Иришечка не была с ним близка, поскольку являлась простым агентом регистрации. Но как-то они пересеклись с ним в буфете, и он с большим удовольствием проболтал с Иришечкой полчаса. Ну, то есть, он говорил, а Иришечка завороженно слушала. По правде, она имела и собственное мнение по поводу «Колец Юпитера» и их названия, далеко не такое критичное. Она считала, что топ-менеджеры компании прекрасно знали, что у Юпитера нет никаких колец, а название выбрали специально, в маркетинговых целях. Но она не считала нужным его высказывать. Господин Мишкин, скорее всего, над такими мысленными потугами только посмеялся бы, и, безусловно, был бы прав.

Корпорация «Кольца Юпитера» была крупнейшим конкурентом «Планетного менеджера» и управляла вторым в Солнечной Системе космопортом – «Манчего». Тот, в отличие от «Титана-1», носил название не спутника, на котором находился, Ганимеда, а колониального поселения поблизости, древнейшего на Ганимеде. А оно, в свою очередь, было названо в честь его основателя, жившего почти четыре века назад.

А «Титан-1» раньше назывался просто «Титан». Но потом появился «Титан-2» – еще один космопорт. В те времена космопортами владели частные фирмы. «Титан-1» и «Титан-2» построили конкурирующие друг с другом компаниями. Через полгода после запуска на «Титане-2» случилась разгерметизация, из-за которой сотни человек погибли и тысячи слегли в больницы от обморожения, кислородного голодания и отравлениями титановскими газами. После этого «Титан-2» закрыли. Его очень долго пытались открыть заново, но в итоге разобрали, а на его месте построили промышленный комплекс по добыче минералов. В утечке обвинили персонал и руководство порта, но ходили слухи, что это была диверсия, и подстроили ее владельцы «Титана-1». Но теперь все это поросло былью столетий, и никто не знал на самом деле, как там все было. Да никого это и не волновало. А Иришечка знала это не потому, что ее должность это подразумевала. Она просто очень любила «Титан-1», а второй ее любовью была история.

– Будьте добры, ваши документы! Поставьте багаж на весы, пожалуйста! – сказала Иришечка, когда к стойке подошла очередная пассажирка. Это была женщина на вид лет шестидесяти, но тщательно старающаяся выглядеть хотя бы на сорок пять. Она была одета в стильное пальто и блузку с кружевами, на шее ее был ярко-красный шарф, а на голове – птичье гнездо. Ну, то есть, шляпка, похожая на птичье гнездо – со множеством перьев и украшений в виде бусин и стразов. Не забыла она и про украшения – на ее ушах висели огромные серьги с плоскими фиолетовыми камнями, а на шее болтались бусы из янтаря и блестящих стекляшек. Довершал картину пестрый макияж на лице.

– Да я, актриса! – прокричала женщина, картинно возлагая ладонь на грудь, будто поражаясь прозвучавшему в ее адрес оскорблению. – Что вы меня тут учите, милочка! Думаете, я не знаю элементарных вещей! Да я с самим Кошечкиным снималась! Ты, что, меня не узнаешь?

Инструкции Иришечки она при этом выполнила, демонстрируя при этом во всей красе свой актерский талант – паспорт подала с расстояния вытянутой руки и задрав подбородок, а кладя чемодан на весы, наклонилась и нежно погладила его, будто кошку.

Иришечка очень смутно припоминала актера по фамилии Кошечкин, а саму эту леди и вовсе видела впервые. Она взглянула в ее карту, думая, что увидит там знакомую фамилию, но узнавания не произошло. И все же она ответила:

– Ах да! Вы Нелли Москвичкина! Простите, что не узнала! В жизни вы гораздо милее, чем на экране!

– Вот то-то же! – восклицала Москвичкина. – Вы правы, эти гримеры постоянно делают из меня какую-то мымру. Но я их не виню – им просто не повезло с образованием. Последнее время в этой сфере все очень печально. Вот в мою молодость были гримеры…

Она продолжала что-то там вещать про умирающую культуру и про то, в каких бездарных творениях ей приходится играть последние годы, пока Иришечка оформляла ее багажи и выбивала посадочный талон. Она зачитала Москвичкиной время вылета и прилета и к какому выходу ей нужно идти, но в отличие от Моськина, та никак на это не отреагировала. Она продолжала рассказывать о своей нелегкой актерской судьбе, не обращая на саму Иришечку никакого внимания. И даже когда Иришечка сказала, что Москвичкина может идти, та продолжала говорить.

– Эй, а можно побыстрее?! – закричали из очереди. – Нечего болтать на рабочем месте!

Почему-то этот выкрик был обращен не к Москвичкиной, которая, наплевав и на очередь почти в сотню человек и на нормы приличия, продолжала что-то рассказывать, а на Иришечку. Но Иришечка не возмутилась и ничего не ответила. Иришечка привыкла, что недовольные пассажиры срываются на нее. Однако, Москвичкина решила ответить, причем раньше, чем Иришечка успела открыть рот:

– А вы чего-это тут на меня кричите? Вы вообще знаете кто я? Да я актриса! Что за грубиян! Какая нынче молодежь пошла! Хм!

Но она все-таки забрала свою карту и ушла, предоставив возможность следующему пассажиру мучить Иришечку.

Иришечка обреченно вздохнула, взглянув на растущую очередь. Сегодня ей предстояла тяжелая смена. Давно не случалось таких дней. Но ничего нельзя было поделать, сейчас был октябрь – пик сезона межзвездных туристических перелетов. А значит ей, Иришечке предстояла прорва работы. И именно сейчас, в самый неподходящий момент ее напарница, Катюшенька Курочкина слегла на больничный.

И от чего? От собственной глупости! Отправилась на экскурсию в Сады Титана и там решила пощупать титанский кактус. Хотя там везде висят таблички: «Не трогать!», но Катюшенька, видимо, решила, что такие таблички пишут исключительно дураки. Титанские кактусы, как легко можно догадаться из их названия, приспособлены для жизни в неприветливых условиях Титана. Они гораздо более сильные и колючие, чем земные. А еще реагируют на угрозу, выпуская иголки. В итоге этот чертов кактус проткнул Катюшеньке палец скафандра, и она вдохнула ядовитый воздух Титана и чуть не замерзла. Благо, работники Садов оказались что надо ребята и вовремя заткнули ей скафандр и утащили в ближайший шатер. Благодаря этому она выжила, но ее надолго положили в больницу с отравлением и обморожением.

И вот теперь, благодаря бестолковой напарнице на Иришечку ложилась двойная нагрузка. И это в высокий сезон! Порой Иришечка думала, что она не выдержит, и у нее будет нервный срыв. Но каждый раз находила в себе новые силы, чтобы отработать очередной день и отработать его с достоинством, оказав пассажирам того же уровня сервиса, что и в обычные дни.

– На! – сказал мужчина, который стоял за Москвичкиной, бросая свою карту на стойку перед Иришечкой. – И давай поживее!

Это был грузный мужчина лет сорока на вид, лысый и с густой бородой, которую он постоянно теребил.

Честно говоря, Иришечка не понимала, куда ему торопиться – у него в запасе было еще два часа до начала посадки. Возможно он планировал еще побродить в зоне беспошлинной торговли и что-то прикупить, но на это, ей-богу, ему хватило бы пятнадцати минут. Но она, конечно, и не думала его задерживать. Она в принципе не привыкла затягивать работу. В компании была установлена норма для регистраторов по количеству пассажиров, которых нужно было обслужить на единицу рабочего времени. Исходя из ее выполнения им начисляли премию. И Иришечка всегда ее выполняла и даже перевыполняла. Она бы и сейчас не задержалась, если бы не эта актриса.

Но этому человеку было все равно. Конечно, она его тоже понимала. Неприятно стоять целый час в очереди на регистрацию. Но и она не была виновата, что эта очередь скопилась.

– Ну что там? – простонал мужчина полминуты спустя.

– Еще минуточку, я заполняю данные! – сказала Иришечка максимально ласковым голосом, на который была способна и снова выдавливая из себя улыбку.

– Да чего там заполнять-то?! – возмутился пассажир. – Вечно сидите тут, ворон считаете. А я на звездолет опоздаю – вы мне это компенсируете?

– Я уверена, вам не о чем волноваться, господин Тушин, – сказала Иришечка. – Мне нужно еще буквально одну минуту!

И она лучезарно улыбнулась нависающему над ней Тушину. Но тот продолжал ворчать все то время, которое Иришечка оформляла его талон. Наконец, она положила его карту на считыватель, нажала на мониторе кнопку: «Выдать талон» и сказала:

– Ваш талон прогружен! Рейс «Титан» …

– Да знаю я без тебя! – перебил ее Тушин и схватил свою карту. После этого он с яростью нажал на небольшой моноблок на стойке, собирающий обратную связь.

На нем было три кнопки-смайлика, которые означали «хорошо», «плохо» и «никак». Экран был расположен так, чтобы регистратор не видел, куда нажимает пассажир, но Иришечка за годы службы уже научилась вычислять это по расположению пальца пассажира. Впрочем, и без этого она смогла бы понять, что Тушин колотит пальцем по красному смайлику с грустной рожицей. Он решил сделать это несколько раз, полагая, видимо, что и проголосует несколько раз. Если так, то он ошибался – счетчик засчитывал лишь один голос на каждый выбитый талон. Бросив на Иришечку презрительный взгляд, Тушин со все доступной ему скоростью (не очень большой, надо сказать) двинулся к зоне досмотра.

Иришечка несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пока к ней подходил следующий пассажир. «Ничего страшного, дорогая, – сказала она себе, – Всего лишь еще один тузик. Не обращай внимания! Ты замечательная!»

Тузиками она называла пассажиров вроде Тушина и Моськина. Иришечка работала в космопорте уже пятнадцать лет и за это время у нее выработалась личная «классификация» пассажиров. У ее коллег тоже была подобная, но она предпочитала свою. В ней были тузики – сварливые личности, которые не упускали возможности погавкать на нее, но особых проблем от них не было. Еще были марсианские свинки – к таким относилась Москвичкина. Раньше, до путешествия на Марс, Иришечка таких называла павлинами.

Марсианские свинки были очень странные и очень забавные существа. Меньше, чем обычные земные свиньи, ближе к собакам крупных или средних пород. У них была пестрая пятнистая окраска. Встречались особи с красными рыжими, красными, темно-синими и даже фиолетовыми и бирюзовыми пятнами. Но главная их особенность была в хрюканье. Оно мало походило хрюканье обычной свиньи, поскольку было более писклявым и менее гортанным, а в целом куда более приятным. Но вся соль заключалась в другом, а именно в том, когда они начинали хрюкать. Это случалось не когда они были голодны или хотели пить, не когда у них что болело, и не от удовольствия, а… когда им не хватало внимания.

Как утверждали космозоологи, такое поведение у них сформировалось из-за того, что их вывели в колониальной среде. Видимо, колонисты, постоянно опасаясь за их жизни из-за неблагоприятной марсианской среды, буквально не спускали со свинок глаз, и животные привыкли, что о них постоянно заботятся. И теперь, когда после столетий терраформирования жизнь на Марсе стала относительно безопасной и комфортной, и никто уже так не пекся о здоровье этих зверушек, они продолжали требовать к себе внимания ежесекундно. Стоило от них отойти, они начинали пиликать на весь загон, будто покинутые в ночном переулке дети. Так что теперь их в основном выставляли в зоопарках. Там, под постоянным присмотром сотен зевак, свиньи были очень довольны жизнью.

Об этом Иришечка узнала во время своей поездки на Марс, где и побывала в таком зоопарке. И с тех пор стала называть в их честь пассажиров, подобных Москвичкиной. Про себя, разумеется.

Ну а хороших пассажиров, тех, кто улыбался ей в ответ и тоже желал хорошего дня и даже благодарил за ее работу, Иришечка называла котятками. Но такие встречались крайне редко. Еще были тюлени – хмурые, погруженные в себя люди и тоже не очень приятные, но они хотя бы не хамили, в отличие от тузиков. А еще бульдоги – самые жуткие создания, которых вообще породил свет.

Сегодняшний поток пассажиров состоял преимущественно из тузиков. Было также несколько марсианских свинок, изредка попадались тюлени, но за всю смену не было еще ни одного котенка. Впрочем, у Иришечки было этому объяснение. Сегодняшний день в космопорте был напряженным для всех, не только для сотрудников. Рейсов тьма, пассажиров еще больше, и им постоянно приходилось стоять в очередях – в прибывающем шаттле на входе в космопорт, на упаковке багажа, на регистрации, на досмотре, на посадке в посадочный шаттл, на посадке в сам звездолет, в туалет, у автомата с водой… При этом здание было заполнено людьми, повсюду была толкучка и духота. В таких условиях даже самые радужные котятки превращаются в тюленей, если не в тузиков. Что парадоксально, при обратных условиях, тузиков вовсе не становилось меньше, чем обычно, и настроение у них вовсе не менялось. А уж о марсианских свинках и говорить не приходится. Те зимой и летом одним цветом.

Так что Иришечка была рада, что хотя бы не встретила за сегодня ни одного бульдога. Впрочем, смена ее была в самом разгаре, и ей предстояло отработать еще восемь с лишним часов.

Следующий пассажир оказался таким же тузиком, как и предыдущий. И следующий. Потом Иришечка обслуживала целую семью: отец, мать и двое детей – мальчик и девочка примерно пяти – семи лет. Они беспрестанно дрались друг с другом, обзывались и корчили рожицы.

Когда Иришечка взвесила все четыре места багажа и наклеила на них бирки, она включила ленту конвейера, по которому чемоданы семейства должны были уйти в зону погрузки. В этот момент парнишка вдруг завопил, показывая на занавесь, поглощающую одну сумку за другой:

– Мама, папа! Смотрите! Наши вещи увозят куда-то! Держите!

Родители на это лишь добродушно заулыбались, но ничего не сказали. Тогда мальчик сам кинулся на ленту, ухватился сразу за два чемодана, каждый из которых был размером с него же и яростно кряхтя попытался стащить их с ленты. Ему на помощь прибежала сестра.

Иришечка в панике остановила ленту. Та дернулась, и дети упали, стукнувшись головами. Они уставились на Иришечку удивленным взглядом и несколько секунд продолжали смотреть так, не издавая ни звука. Но Иришечка уже знала, что сейчас произойдет.

Раскрыв рты на всю доступную им ширину, дети зарыдали так, что у Иришечки мигом затрещала от боли голова.

– Божечки! – закричала мать семейства. – Идите сюда, мои хорошие!

Дети слезли с ленты, и мать принялась их успокаивать, в то время как отец бросил на Иришечку гневный взгляд.

– Вы что, совсем тут сдурели? – сказал он. – Вы навредили детям! Вам придется за это ответить!

– Я тут не виновата! – сказала Иришечка. – Это вы должны приглядывать за детьми. И сами должны были объяснить им для чего предназначен конвейер.

– Неправда! – закричала девочка, все еще утыкаясь в живот матери и показывая пальцем на Иришечку. – Плохая тетя хотела украсть наши вещи. Накажи ее, папа, накажи!

Мальчик тем временем потянулся к стойке и, приложив растопыренные ладони к вискам, высунул язык и с шумом выдохнул. Его язык и губы завибрировали, издавая громкие пукающие звуки и обдавая стойку регистрации и Иришечку слюной.

– Так вы смеете обвинять меня?! – закричал отец. – Это ваше оборудование чуть не убило моих детей!

– Еще раз повторяю – вы должны следить за своими детьми. А еще объянить им, что нельзя хамить другим людям.

В ответ на ее реплику мальчик повторил свой трюк с пукающим языком, а после этого в разговор вступила мать:

– Да как ты смеешь? Сама, поди, бездетная? И слава богу – таким как ты детей доверять нельзя! Еще убьете ненароком. Да ты даже не представляешь, какой это труд – воспитывать детей.

Вообще-то Иришечка прекрасно представляла какой это труд, потому что была матерью двенадцатилетнего парня по имени Данечка, к тому же матерью-одиночкой. Отца у Данечки не было. Точнее был когда-то давно, да сплыл. Еще когда Данечке было два года. И с тех пор не показывался. Не звонил, не писал писем и сам не приезжал. Иришечка даже понятия не имела, остался ли он в солнечной системе или поселился где-то в дальних уголках галактики.

Так что Иришечка еще как знала, что такое содержание и воспитание детей, возможно, в большей мере, чем эта женщина. Но ничего этого Иришечка ей объяснять не стала. Она уже не первый раз сталкивалась с подобными персонами, и для них у нее тоже было специальное название – медведицы. Если бы Иришечка решила задокументировать свою классификацию пассажиров, то она бы написала примерно следующее:

«Медведицы – женщины в возрасте от 18 до 40–45 лет (хотя встречаются и особи 15–16 лет), с одним или несколькими детьми. Определяющий признак – наличие гипертрофированного материнского инстинкта, который проявляется в скрытой или явной агрессии и требовательности к окружающим. Характерные косвенные признаки: интеллект значительно ниже среднего, полное отсутствие воспитания и уважения к окружающим, пренебрежение правилами и законами, правовой нигилизм. М. склонна оправдывать любое поведение «медвежат» и резко осуждать тех, кто делает им какие-либо замечания.

М. подвержены сезонным изменениям. Их популяция и активность резко увеличивается в высокий сезон. Чаще всего их можно встретить на бюджетных туристических маршрутах, таких как Эпсилон Эридана и система Барнарда.

Мужчины-медведицы несколько менее агрессивны, в природе встречаются крайне редко и чаще всего в сопровождении женской особи.»

Мать-героиня так бы и продолжила отчитывать Иришечку, если бы кто-то из очереди не вмешался.

– Эй, дамочка, а вы не хотите уже сдать вещички и свалить? Вы тут не одна, если что!

Оба родителя обернулись на этот голос. Отец лишь скорчил угрожающую гримасу, смотря на следующего человека в очереди, а вот мать выстрелила еще одной речью. И хотя, обращены ее слова были уже не к Иришечке, легче от этого не стало.

– Да как ты смеешь мне указывать! Кто ты такой вообще? Что ты в своей жизни сделал, а? Я мать! Вот родишь своих, тогда и поговорим, хамло!

Фарса всей ситуации добавляло то, что рядом с мужчиной, которому она все это выдала, стоял мальчик лет двенадцати и держал его за руку. Оба, и отец, и сын, смотрели на медведицу окаменевшими лицами, не в силах сказать ни слова в ответ. Та снова повернулась к Иришечке и сказала:

– А ты тоже знай свое место, обслуга. И делай свое дело!

Иришечка наконец отгрузила багаж и отпустила медведицу и ее семейство. Тут к огромному облегчению Иришечки, пришла Дашулечка Пупсик, старший агент по регистрации и непосредственная начальница Иришечки. Точнее, не пришла, а прибежала, вся взбудораженная и даже немного растрепанная.

– Иди, дорогая, передохни. Но не больше 20 минут! Сегодня расслабляться некогда.

Иришечка встала, а Дашулечка плюхнулась на ее место и принялась обслуживать пассажиров со всей доступной скоростью. Иришечка быстро пошла в комнату персонала. Туда еще нужно было добраться, а у нее было всего 20 минут.

Конечно, официально ей полагалось полтора часа отдыха за смену, а за один раз она могла взять до 45 минут перерыва. Но в дни подобные этому, приходилось сокращать свои перерывы. Иришечка никогда не возмущалась, а всегда шла навстречу начальству в подобных ситуациях. Не потому, что была безропотная и не могла отстаивать свое право на отдых, а потому что у нее были хорошие отношения с начальством. Она знала, что ей компенсируют ее усилия. Никто не станет возражать, если она будет обедать подольше при малой нагрузке на отдел, а может даже дадут ей дополнительный отгул за счет компании или даже премию. Дашулечка иногда могла подкорректировать табель, проставив в выработку Иришечке лишние полчаса-час. Ну и так далее. Иришечка считала, что ей очень повезло и с компанией, и с начальством.

Войдя в буфет для персонала, Иришечка достала из своего шкафчика ланч-кассету и сунула ее в пищевой 3D-принтер. Вообще-то, она предпочитала по возможности есть натуральную пищу. Но вчера она работала допоздна и так упахалась, что решила ничего не готовить. Данечка провел вечер в доме у друга, и там его накормили, за что Иришечка была очень благодарна. Она решила, что сама один день как-нибудь перебьется 3D-обедами, которые готовились из специальной смеси.

К тому же, это было гораздо дешевле и в чем-то даже лучше, чем настоящие продукты, выращенные на Титане. Те не отличались разнообразием, хорошим вкусом и питательностью в отличие от 3D-заготовок, из которых можно было приготовить что угодно, даже подобие знаменитого ригелианского рагу, которое Иришечка никогда в жизни не пробовала. А продукты с Земли или других «голубых» планет на Титане стоили бешеных денег.

Пока 3D-принтер готовил ее обед, Иришечка достала свой ручной терминал и позвонила по видеосвязи сыну. Голографические звонки Иришечка не любила, потому что они создавали очень блеклое изображение и не отображали обстановку. А Иришечка очень хотела увидеть комнату сына.

Лицо Данечки появилось на экране меньше чем через десять секунд. Он никогда не медлил с ответом ей.

– Привет, ма, – сказал сын.

– Привет, – сказала Иришечка,. – У тебя все хорошо? Уже пришел из школы?

– Ага. Мы тут хотели погулять с Алешенькой чуть-чуть.

– Сначала уберись в свой комнате, как ты обещал!

Сын недовольно поджал губы.

– Ты ведь помнишь, о чем мы договаривались?

Данечка кивнул. Иришечка обещала ему, что купит скафандр и даст разрешение на самостоятельный выход в открытое пространство Титана. При некоторых условиях, одним из которых была безукоризненная чистота в комнате на протяжении всего ближайшего месяца. Она не боялась выпускать сына из-под купола одного. Он уже давно был очень самостоятельным и любил исследовать дикое пространство Титана, а Иришечка не могла часто ходить с ним наружу. К тому же, за пределами города повсюду были расставлены мини-капсулы жизнеобеспечения, в которых можно было укрыться в случае разгерметизации скафандра или нехватки кислорода, а спасательная служба реагировала очень быстро.

– Да, – сказал Данечка. – Хорошо. А ты сегодня опять ночью вернешься?

Иришечка улыбнулась.

– Нет, сегодня я до шести. Приду и приготовлю ужин, а потом мы с тобой поиграем в «Космического хищника».

Время Иришечка назвала земное. На Титане были приняты свои собственные часы и календарь, но использовали их только радикально настроенные сепаратисты, мечтающие о независимости от Земли. А «Космическим хищником» называлась консольная видеоигра. Иришечка часто играла с сыном в видеоигры. И не только чтобы проводить с ним время, но и потому, что ей самой нравилось.

Данечка, услышав это, улыбнулся и сказал.

– Хорошо, ма.

– До вечера. Я тебя люблю.

– До вечера.

Иришечка подняла брови и чуть наклонила голову в вопросительном жесте. Данечка вздохнул, воздев очи к потолку и сказал:

– И я тоже тебя очень люблю!

– Очень хорошо, милый. Передавай привет Алешеньке.

И она отключилась. 3D-принтер как раз закончил готовить ей обед. Она быстро проглотила еду, запила ее двумя большими глотками синтетического кофе и побежала обратно к своему рабочему месту.

Пока Иришечки не было, очередь к ее стойке еще больше удлинилась. То ли Дашулечка не справлялась, то ли нахлынула новая волна пассажиров. Иришечка снова уселась за свою стойку, не чувствуя себя нисколько отдохнувшей, а наоборот, еще сильнее измотанной, и снова взялась за работу.

Выдавливать из себя вежливую улыбку и сохранять ласковый тон становилось все труднее с каждой минутой. Тем более что пассажиры ей в этом не помогали, а лишь продолжали хамить или, по меньшей мере, корчить недовольные гримасы.

Когда Иришечка обслуживала очередного тюленя, у нее возникла небольшая заминка с прогрузкой данных, из-за которой обслуживание затянулось чуть дольше, чем обычно. Сам регистрируемый не обратил на это никакого внимания. А вот тот, что стоял за ним, обратил.

Это был мужчина лет сорока, высокий и широкоплечий. Лицо его, и без того асимметричное, было еще больше перекошено гневной гримасой и испещрено морщинами. Сальные волосы, наполовину черные, наполовину седые, торчали клочьями из-под его английской кепки. Куртка и брюки висели на нем мешком, а пояс был застегнут где-то на уровне пупка.

– Ну что вы там телитесь? – возопил он. – Развели тут бардак полнейший! Огнева на вас нет!

Насколько знала Иришечка, Огнев была фамилия человека, который в прошлом возглавлял СССП – Союз Советских Социалистических Планетоидов. Это объединение включало в себя самые крупные объекты пояса астероидов и пояса Койпера, а также некоторые спутники Урана и Нептуна. Оно существовало около двух сотен лет и развалилось как раз незадолго до рождения Иришечки и полного объединения солнечной системы в единое государство. Поскольку Титан в этот союз не входил, Иришечка мало знала из его истории. Но ей было известно, что Йосечка Огнев был чуть ли не единственным человеком, чьей смерти не стеснялись радоваться в солнечной системе.

«А вот и бульдог, – подумала Иришечка. – Как есть бульдог!»

– Приношу извинения за задержку, – сказала Иришечка, растягивая рот в улыбке. – Пожалуйста, отнеситесь с пониманием, это займет не более трех минут.

– А ты не указывай мине, че делать! – услышала она в ответ. – Хамит она мне еще тута!

Наконец, Иришечка отпустила предыдущего пассажира. Она с тревогой наблюдала, как бульдог подходит к стойке и втаскивает свой огромный потрепанный чемодан на весы.

Иришечка положила его идентификационную карту, на которой было написано «Павлик Дуболомов», на считыватель и тут же обнаружила две проблемы. Первая: вес багажа Дуболомова превышал стандартно разрешенный на пять килограмм. Вторая: компьютер не находил его в списках пассажиров.

– Извините, напомните, какой у вас рейс? – спросила Иришечка.

– А что такое? У вас же там все должно отобрыжаться!

– И все-таки, не могли бы вы уточнить?

Она уже предвидела конфликт, но пыталась, если не предотвратить его, то хотя бы оттянуть. Дуболомов еще сильнее скривился, но все же сказал:

– Арктур 7, 14:35 по земному.

Иришечка быстро нашла рейс в базе и открыла список пассажиров. Отсортировав их в алфавитном порядке, она пробежала список и нашла Павлика Дуболомова.

Точнее «Дубомолова Павлика». Именно так и в таком порядке – помимо ошибки в фамилии, пассажир или тот, кто заполнял его данные, перепутал графы «Имя» и «Фамилия». Она щелкнула на его имя и ей открылись данные транзакции. Взглянув на графу «Багаж», Иришечка убедилась, что дополнительный вес Дуболомов не оплачивал и на мгновение прикрыла глаза, предчувствуя бурю.

– Боюсь, что ваши данные в билете заполнены неверно. Мне придется вызвать старшего агента, чтобы исправить это.

– Да не морочь мне голову! Никакой ошибки там быть не может – я сам заполнял!

Иришечка не стала с ним спорить. Вместо этого, она вызвала по рации Дашулечку.

– И еще, – сказала она. – У вас превышение багажа на пять килограммов. Вам нужно облегчить его или доплатить.

И она назвала ему сумму, которая примерно удваивала стоимость его билета.

– Ты что вообще охренела?! – закричал пассажир. – Нашла дойную корову, думаешь? Ни за что я платить больше не буду!

Иришечка решила, что бессмысленно объяснять ему, что «охренела» не она, а компания-перевозчик, которая устанавливает расценки, и что, в общем-то, это вполне справедливо, учитывая во что обходится космокомпании перевозка каждого лишнего киллограмма. Поэтому она просто сказала:

– Тогда мы, к сожалению, не сможем посадить вас на звездолет, – сказала Иришечка.

Она вдруг поняла, что ее всю трясет. Ей стало жарко, лоб намок от пота, а грудь заболела от бешеного сердцебиения.

– Что ты сказала? Что ты сказала, дрянь? Да что ты себе позволяешь, сука! Пошла на хрен! Быстро выбивай талон и принимай багаж!

– Как вы…

– Заткнись, шлюха! – рявкнул Дуболомов и стукнул по стойке. – Все, ты меня достала! Живо зови старшего!

– Я уже вызвала – ожидайте.

Дашулечка прибежала через минуту, но за это время Дуболомов трижды успел гаркнуть: «Ну что, долго еще ждать?» или что-то вроде этого.

– Здравствуйте, я Дашулечка Пупсик, старший агент по регистрации. Расскажите, в чем ваша проблема?

И, не дав сказать Иришечке сказать и слова, Дуболомов вновь заорал, что из него вытягивают деньги, и что таких сотрудников как Иришечка нужно увольнять за мошенничество на рабочем месте.

– Я вас поняла, – сказала Дашулечка, делая вид будто принимает его сторону. – Я попытаюсь решить вашу проблему.

После этого она наклонилась к Иришечке и спросила:

– Так в чем все-таки дело?

Иришечка вкратце объяснила ей в чем суть. Дашулечка кивнула и вошла базу данных под своим аккаунтом. Пока Иришечка занималась исправлением данных Дубуломова, Дашулечка вновь обратилась к пассажиру:

– Сотрудница права. Ваши данные мы исправим, но за багаж все равно нужно будет доплатить. Такова политика вашей космокомпании.

«Как и любой другой» – добавила про себя Иришечка.

– Да вы тут совсем охренели! – снова заорал Дуболомов.

Он вновь посмотрел на Иришечку и наклонился к ней ближе:

– А ты чего вылупилась стерва?! Грабишь людей средь бела дня! Да чтоб тебе сдохнуть, тварь!

– Молодой человек! – сказала Дашулечка. – Если вы сейчас же не успокоитесь, я буду вынуждена позвать охрану. И вам следует извиниться перед сотрудницей.

Извиняться Дуболомов не стал, но поток брани, хлещущий из его рта, оборвался. Впрочем, он продолжал еще что-то бормотать про мошенничество космокомпаний и космопорта. И продолжал стрелять в Иришечку злобными взглядами, правда, теперь исподлобья.

– Так вы будете доплачивать или снимите часть багажа? – спросила Дашулечка.

Дуболомов буркнул, что, мол, заплатит.

– Отлично, – сказала Дашулечка. – Иришечка, выбей ему счет на оплату.

– Ага! – сказала Иришечка и собралась вроде как создать счет, но вместо этого продолжила сверять данные Дуболомова уже в четвертый или пятый раз. Руки ее постоянно дрожали, а зрение разфокусировалось.

– Эй, с тобой все в порядке? – спросила Дашулечка и потрясла ее за плечо.

Иришечка что-то пробормотала в ответ и тут же всхлипнула.

– Так, понятно, – сказала Дашулечка, взяла свою рацию и заговорила в нее:

– Антониночка, сядь, пожалуйста, на 537-ю стойку, совсем ненадолго.

Пришла Антониночка Опилкина, которая обычно работала на других направлениях, и Дашулечка сказала:

– А ты иди, чуть-чуть передохни.

– Ага, – сказала Иришечка и встала со своего места.

Едва дойдя до служебного туалета, Иришечка разрыдалась. В следующие пятнадцать минут она рыдала, а когда слегка успокоилась, ей пришлось долго умываться, чтобы хоть как-то скрыть красноту в глазах. Потом она пошла в буфет и взяла чашку чаю. Она взяла натуральную земную заварку, хотя та и влетела в копеечку.

Дашулечка пришла за ней через двадцать минут

– Сможешь доработать смену? – спросила она

Иришечка безучастно кивнула. Дашулечка похлопала ее по плечу и снова побежала по своим делам. Через несколько минут Иришечка вернулась за свою стойку. Пассажиров, подобных Дуболомову ей больше не попадалось, как и «медведиц». Зато было еще несколько тузиков и марсианских свинок. И по-прежнему ни одного котенка.

Иришечка обещала себе, что не будет смотреть отчет по смене, но не удержалась и все-таки вывела его, перед тем как уходить. Она обслужила более 250 пассажиров за этот день. Из них кнопками оценки обслуживания воспользовались всего лишь 73 человека. Из них 50 поставили оценку: «никак», а остальные: «плохо». И ни одного «хорошо».

– Не парься! – сказала Дашулечка. – У тебя еще хорошие показатели. У других куда хуже. Сегодня люди все будто укушены страдающей бешенством собакой.

Иришечку это не сильно утешило. Впрочем, нельзя сказать, что она была прям подавлена. Хотя и немного расстроена. Конечно, сегодняшний день выдался очень напряженным. Но подобных ей за годы службы довелось пережить немало, и она подозревала, что еще доведется.

Иришечка переоделась, вышла из терминала и села в маршрутную капсулу. Ей еще предстояли час пути до дома, поход в магазин за продуктами и куча домашних дел. Ну и, конечно, сын.