Кататония
В тусклой, едва очерченной утром прихожей стоял я и хлопал себя по карманам. Ключи-раз, ключи-два, ДНК-карта в нагрудном кармане… Отлично. Стоило застегнуть куртку, как её покрыло скрином презентабельной дублёнки с меховым воротником наружу. Видеть это добро могли лишь окружающие, но и ладно. Всегда знаю, где какие карманы, и не дёргаюсь от ощущения, будто вырядился в чужое. К тому же, базовые подписки в два раза дешевле полных.
На работу я шёл пешком, благо, идти было пять минут прогулочным шагом. Эфирный Центр Нового Города располагался в здании бывшего Дома Быта на соседнем проспекте. То была приземистая бетонная коробка с рядами узких, как бойницы, окон – предсмертный вздох советского модерна. Дополнительная реальность не раскрашивала его в пёстрые цвета, подобно домам вокруг, а лишь подчёркивала первозданную белизну. Очищать изрядно закоптившийся бетон администрация сочла дорогим и неуместным. Зачем, когда можно бросить копеечный заказ внештатному ДР-дизайнеру?
Служебный вход обычно организовывают где-нибудь в торце, но из-за особенностей здания его организовали рядом с парадным - больше никуда аппаратура не влезала. Ещё до того, как я ступил на порог, сенсоры считали мой чип и ДНК-карту, сопоставили с базой данных и разослали пакеты в журнал посещений, сервер местной ОВД, пенсионный счёт в банке да стационарник нашей службы безопасности.
На последний, пятый этаж я поднимался по лестнице – от скрежещущих лифтов времён Перестройки спину бросало в холодный пот, а надёжные каменные ступеньки выводили прямиком под дверь моего кабинета. Ещё одна проверка биометрии, и можно входить.
Напарник был уже внутри, как раз развешивал свою тяжёлую шубу с длинными рукавами, тренд позапрошлой зимы. Впрочем, она очень шла этому мужичаре с тёмными кругами под глубоко посаженными глазами. Не она, так кафтан с кистенём в хватких пальцах: былинная русскость Кирилла всегда веяла какой-то смутной угрозой.
- Ну и пакость на улице, - бурнул он, пожимая мне руку.
- …пакость?
Собственную куртку я повесил на крючок. Боярская шуба Кирилла проецировалась на настоящую, потому он завёл вешалку.
- Пакость! – с нажимом подтвердил напарник. - Хрен бы с этим позорным снежком в застывшей грязи, если бы я не наблюдал его каждый день. Угнетает!
- Эм. У тебя чип сбоит?
- Нет, а что?
Мы прошли в маленький, но уютный кабинет и расселись по местам. На моей половине, кроме стола со стационарником, была только урна, кулер со свежей водой да диванчик. Кирилл завесил свою бумажными плакатами с полуголыми ретро-косплеершами, а воздух запрудил виртуальными графиками и таблицами, которые подобно вывескам магазинов вспыхивали при его приближении.
- Погоди, - сказал я, синхронизируясь со стационарником. – Ты что, не ставишь сезонники окружения?
- То есть, башляю я студии проходимца Гусева?
- Ну, приехали. «Сказочная зима Ульяновска», проект администрации города. Пять рублей в неделю, и за окном как на открытке.
- Да?..
- Не понимаю, - закатил я глаза, - как патчер может не следить за актуальными новинками допреальности!
- Не понимаю, - передразнил мою мимику Кирилл, - как у флагмана прогресса могут быть одни базовые подписки.
- Да что ты понимаешь в этой жизни…
- Жлобяра, - расплылся в ухмылке напарник. Чуть поводив перед собой глазами, он выглянул из окна, цокнул языком. – И правда. Не хватает только «С Новым Годом!» лиловыми такими буквами.
Я хмыкнул, представив, как эта надпись преследует меня на улице и заслоняет обзор.
- Ладно, за дело.
Работа патчера нудна и монотонна. Подавляющее число баг-репортов посвящены глитчам, исправляемые нейросетью. Мы только проверяем, чтобы она не оставляла в коде хвостов – бессмысленных строчек, которые ни на что не влияют, но фактом своего существования нагружают мейнфрейм. Беглый взгляд на участок с ближайшей камеры или дрона и, если нейросеть не намудрила с цветокором, ставишь флажок. Проблема решена.
На остальные пять процентов приходятся баги посерьёзней. Текстуры могут не прогружаться, налезать друг на друга, сбивать настройки себе и окружающим. В таких случаях мы тоже подключаем нейросеть, но тщательно мониторим каждый её шаг. Самые надоедливые – это ошибки коллизии, когда проекции принимают жуткие нереалистичные формы из-за нарушения формул геометрии фигур. Такое приходится калибровать почти вручную, перелопачивая тонны информации: от языка программирования, на котором работал дизайнер участка, до плана реального здания, или, например, аллеи. Ненавижу аллеи. Почему их засеивают не бетонными кубами? Дёшево, сердито и не нужно учитывать физику каждой веточки.
Вообще, баг-репорты относительно редки, ведь основная деятельность патчеров – предотвращение ошибок до того, как они вспухнут у всех на виду. Раньше для отлова блох использовали бета-тестеров, но современные нейросети справляются ненамного хуже целого штата этих несчастных, и с каждым годом становятся всё эффективнее. Вроде, в этом году поток перегоревших бета-тестеров в психушки наконец-то иссяк. Читал я тематические ленты. Кошмары этих ребят замысловатей даже, чем у математиков.
…К обеду я с наслаждением отлип от экрана и плюхнулся на диван. Кирилл же вовсю расковыривал упаковку экспресс-обеда. Вскоре он не выдержал и продырявил мембрану пальцами. От контакта с воздухом еда мигом разогрелась, обжигая кожу.
- Ай!
Я собрался понадоедать ему выдержками из техники безопасности, но кабинет сотрясло три лаконичных сигнала из громкоговорителя.
- Внимание кабинетам четыре, восемь и двенадцать! Повторяю…
- Чтоб вас семеро, - отбросил ложку Кирилл, не донеся её до рта. – Только не «красный»…
- …и двенадцать! ЧП в парке Дружбы Народов – уровень «пурпур». Повторяю, ЧП в парке…
- Не «красный», говоришь? – взглянул я на напарника.
- Охренеть!
- Я - обеды и проксибуки, а ты не забудь шлем, как в прошлый раз.
- Твой тоже возьму.
Мы сгребли всё необходимое, закрыли за собой дверь и, застегиваясь на ходу, побежали вниз по лестнице. На первом этаже потрусили по коридору к стоянке. Включенная мигалка одного-единственного микроавтобуса сигнализировала, что нам к нему. Кирилл открыл дверь в салон, и я залез первым.
- Здоро̀во, - бросил, не оборачиваясь, шофёр. – Дверь закройте, не хочу автоматику напрягать.
Мы прошли вглубь салона и поздоровались с уже занявшими лучшие места ребятами из четвёртого кабинета. Сергей и Маша – отличные патчеры, дружат семьями, и работают в нашем Э-Центре на три года дольше меня. Ходят слухи, что в следующем году они переберутся в Казань, или Саратов.
- Не понимаю, - сел я на отдельное сидение возле окна, - зачем тащить народ через Волгу. Пока доедем…
- Очнись, там «пурпур», - ткнул меня Кирилл в плечо, устраиваясь рядом. - Пока доедем, бригада только вишенку снимет с этого вкусного пирога.
Маша с улыбкой отвернулась к окну.
- Позвали бы парней с Террас, им ближе, - не унимался я.
Сергей кашлянул в запястье:
- На Террасах ничего серьёзней сбившегося цветокора не происходит. От нас толку побольше.
- Привет, страна! – рывком отъехала дверь в сторону.
Гена… Не запыхался несмотря на пузо - значит, не особо они с Тимуром куда-то спешили.
- Восьмая на месте? – полуобернулся шофёр. – Садитесь, и погнали.
Дверь задвинулась под шумный разговор Гены и Кирилла, начавшийся, как всегда, будто с середины. Тимур сел на заднее сидение, чтобы никто не мешал играть, а Гена – ближе к Кириллу и сразу позвал его в бар. Мы подъехали на КПП, подождали открытия ворот и благополучно выкатили на дорогу.
Ехали мы кто о чём. Тимур играл во что-то интеллектуальное, раз не водил перед собой вытянутым пальцем, Сергей улыбался и иногда хихикал под нос – значит, развлекательный контент, Кирилл доедал обед, почти наверняка читая, а Маша, судя по обрывкам её шёпота, обзванивала каких-то дальних родственников. Я же смотрел в окно, на сказочную зиму Ульяновска. Пока не привык, надо наслаждаться на полную.
Экскурсия по родному города кончилась, когда перед глазами вспыхнуло пурпурное письмо из Э-центра. Наконец-то, техзадание. Я ознакомился, удалил рассылку Сергея, чтобы все повылезали из чипов, закрыл все лишние расширения и оглядел салон. Пока один Гена не смотрел перед собой остекленелыми глазами.
- Мог бы эфирную конференцию, - буркнул Кирилл, и секунду спустя его взгляд приобрёл осмысленность. – Что переключаться каждый раз…
- Когда сидим нос к носу? Интроверт, что ли? – развеселился Гена.
- Так, заткнулись, - не повышая голоса, заговорил Сергей. – Все с нами? Хорошо. Помним, отчитываться надо только передо мной. На нас могут и будут давить из других Э-Центров, но не ведёмся. Идем в полный отказ, если надо, включаем дурака, и все проблемы решаем через меня. Это ясно?
- Да, - вразнобой ответили мы.
- Все взяли шлемы и проксибуки? Не забыли? Хорошо. Никому никаких паролей, шлемы не передавать, если понадобится запаска – бегом в нашу тачанку. На журналистов не реагировать, лучше даже не смотреть. С полицией говорю я. Если возникнут проблемы…
- …обращаться к тебе, - договорил Тимур. Я даже обернулся: успел позабыть его голос.
- Правильно. Нас, возможно, распределят в другие команды – подчиняйтесь, если только указания чужих тимлидеров не будут противоречить тому, что я сейчас говорил. Хорошо?
- Хорошо!
- Ну, всё, - хлопнул себе по коленям Сергей. - Инструкции зачитаны, деградируем в эфире дальше.
Команда с каким-то остервенением повключала расширения. Отвлечься, расслабиться, занять себя хоть чем-то, как некоторые крутят карандаш, или грызут ногти. Я вообще поймал себя на бессмысленном сёрфинге по новостным лентам. Потоки информации шли через мозг, но мимо сознания, что противоречило всем принципам эфирной гигиены. Я покачал головой, твёрдо решив и дальше любоваться городом.
- Маш, - встрепенулся Кирилл и, поймав её прояснившийся взгляд, продолжил: - Прости, в чате не отвечаешь. Тебя же командировали в Москву пару месяцев назад?
- На «пурпур» я ни разу не попадала.
- Охрененно. Просто охрененно…
- Уверен, - выдавил, прочистив горло, Сергей, - в Э-Центре Ленинского района найдутся опытные кадры. Расслабься, Иваныч, не на заклание идём.
- Ага, - отвернулся к окну Кирилл.
Я осмотрел салон и заметил интересное. В эфире «деградировал» один Тимур. У остальных вместо характерной для подключения отрешённости сквозила… нет, не тревога, скорей лихорадочная решимость – как финальным забегом в горящий дом. И напряжение росло с каждым намотанным на одометр оборотом – хоть проксибук заряжай.
- Так, - заморгал Сергей, когда мы проехали половину пути. – Гена, тут? Пни всех, кто не с нами, а я сделаю рассылку, для отчётности.
Гена с нескрываемым удовольствием растолкал Тимура, и тот, что-то шикнув, вперился глазами в Сергея.
- Все в сборе!
- Первые вести с полей, - оглядел команду Сергей. - Аварию удалось локализовать, повреждённые серверы отключены от сети и бэкапятся. Эфир отрубили на всем склоне, но осадка там мама не горюй. В наш Э-Центр отправили запрос на вторую группу. Патчеров стягивают со всего города.
Кто-то тяжко вздохнул. Надежда срулить до конца рабочего дня растаяла на глазах.
- ТЗ есть? – нахмурился Кирилл.
- Угу. Странно, что только сейчас родили. Начнём с парка между Педагогическим и Сельхозяйственным универами, как его там…
- Новый Венец, - подсказала Маша.
- Угу. Область небольшая, но загажена максимально, да и расположена к людным местам ближе остальных. Работаем классическими тройками. Первая: Тимур-чистильщик, я-оптимизатор, Маша-антивирь. Вторая: Гена-чистильщик, Кирилл-оптимизатор…
- Я, значит, антивирь.
- Ты как догадался?! – деланно вознегодовал Сергей, и по салону прошлись нервные смешки. – В общем, готовимся, граждане.
Граждане принялись молча натягивать шлемы поверх шапок и лазить в настройках проксибуков.
- Айпишник видите? – сказал я парням из своей тройки. – Синхронизируйтесь.
На экране всплыли два столбца показателей. Всё было хорошо, кроме истекающей даты техосмотра у Кирилла – но и это в пределах нормы.
- Подъезжаем, - сообщил шофёр.
Новый Венец теперь до одури отличался от окружающего города. Корявые скелеты деревьев, частокол ещё не подстриженных кустов, грязно-коричневый снег по обочинам, лавочки вроде выбеленные, но с полупрозрачными разводами… Когда эфир засбоил, вся изнанка вылезла наружу. А для тех, кто по той или иной причине не имеет доступа к ДР, изнанка – единственная доступная сторона жизни…
- Твою… - протянул Кирилл.
Даже визуально бульвар сочился глитчами, которые висели в воздухе, пронзали материальные объекты, мерцали всеми цветами кислотной радуги, выдавая смутные силуэты людей, собак, обрывков одежды, сумок. Некоторые издавали пронзительный белый шум, от которого звенело в ушах. А оттого, что́ рисовал локатор шлема, глаза полезли на лоб. Вроде бы отключенное от эфира пространство замусорилось всем, чем только можно: от простеньких осадков личных скинов до разнокалиберных вирусов.
- Берёте ближайший тротуар и дорогу за парком, - сказал Сергей. – Мы пробиваемся к дальнему тротуару, шерстим его и газон с деревьями. Вперёд!
Так стартовали медленные и вдумчивые сантехнические работы. Гена подбирался к кучке багов, активировал нейросеть в своем проксибуке, которая развёртывала эфирную локалку на пять квадратных метров, и корректировал алгоритмы очистки, сидя обычно на ближайшей лавочке. На очищенное пространство заходил Кирилл, чтобы провести ручной бэкап пространства до пре-эфирного состояния.
- Кирюх, - взглянул я на его статистику в проксибуке. – Ты осторожней, шлем забит вирусней на пять процентов.
- Уже? Ты тогда зачем?!
- Без меня было бы пятьдесят. Не ной.
- Вот бы нам подгоняли фургон с парой серверов, как в Москве, - вздохнул Гена с лавочки. – Нейросети в буках такие тугие…
- Дождись ещё пяток «пурпуров», и будет. У тебя, кстати, три процента.
- Даже если подогнать нормальные нейросети, ничего путного они с вирусами не сделают, - проворчал Кирилл.
Это правда. Нейросеть лишь выявляет вирусы и предлагает решения, которые принимает уже человек-антивирь. Почему-то даже лучшие системы переоценивают угрозы, во время чистки повреждая целые сервера. На следующей неделе нам установят принципиально новую антивирусную нейросеть, но не думаю, что она покажет себя хорошо. Слишком тонкая работа. Но развивать такое надо, эфирные вирусы – дело страшное. Они дестабилизируют процессы в чипах, приводя к некорректному отображению скинов, повреждению цветовосприятия, слуховым и визуальным галлюцинациям, постоянным глитчам – список составляет толстенные медицинские справочники. Но это ерунда. Операции по замене чипа дороги, но безопасны, и кредиты на них дают охотно. Самое страшное, когда вирус повреждает мозг. Возможностей масса. Перемкнул возможность отключать чип синаптически, и мозг перегружается, как от бессонницы. Перегрел нерациональным распределением энергии – привет, мигрень. И это не говоря о поражении отдельных участков мозга, которые ведут к совсем уж непредсказуемым последствиям.
- Вот интересно, - загляделся Гена куда-то в сторону, – когда на «пурпурные» выезды начнут запрягать нечипизированных? Ну, вместо нас, чипиков.
- Думаешь, не пробовали? – усмехнулся я. – Для них это как летать на самолёте братьев Райт по приборам и ночью.
- Дать очки дополнительной реальности…
- Ага, «прочти флэшку с дисковода». Современный эфир считывается только с нейрочипов.
- Хрень это всё, - пробормотал Кирилл, двигая пальцем по сенсору своего проксибука.
- Не могу понять, - покачал Гена головой, - типчик за фонтаном: он мясной, или виртуальный? Думал из-за этих шмоток, что виртуальный, но двигается он… ну… нормально.
Я проследил за взглядом Гены и понял, о чём он. Зелёная шапка, серый полушубок, потёртые треники, резиновые сланцы поверх шерстяных носков: если бы не очевидная плавность движений, «типчика за фонтаном» можно было бы принять за нелепый осадок чьего-то глючного чипа.
- Что делать? – заёрзал Гена на своей лавочке. – Мы ж на минном поле… да и он.
- Кеша! – замахал я рукой. Мужик обернулся с недоумённой улыбкой. – Поди сюда!
И мужик пошёл, сосредоточенно вглядываясь мне в лицо, а когда разглядел, улыбка его расплылась в дружелюбную.
- Ты что творишь?! – гаркнул Гена и повернулся к Кеше. – Стой! Не слушай!
Кеша притормозил, заткнул уши и упорно потопал дальше, рассекая все глитчи на своём пути.
- Дружииище! Как дела?! – воскликнул он и захохотал: слишком долго и громко, чтобы счесть это нормальным.
- Почему ты далеко от дома, Кеш? – постарался я не отвлекаться на целую палитру невысказанного в глазах коллег.
- Почему я далеко от дома? Это дом далеко от меня. Курицей угостили, вот я и тут.
- Понятно… Всё нормально, парни. Чип у Кеши изолирован после повреждения.
- Оно заметно, - отвёл глаза Гена.
- Надо отвести его к полиции, - сказал я.
- Может, сами её позовём?
- Ген, не хочу, чтобы о Кеше говорили по официальной связи. У него из семьи только мать восьмидесятилетняя, зачем ей лишние проблемы?
- Ладно-ладно!
- Стой, - встрепенулся Кирилл, - а как мы без твоего прикрытия?
- Вместе пойдём. Только быстрей, он и так слишком долго отирается в зоне карантина.
По локальному чату мы сообщили Сергею, что идём в туалет – для отчётности и, плотно окружив Кешу, зашагали в ближайший переулок. Парни сложили проксибуки под мышку, я же держал свой перед глазами: пока зона не очищена, мы в постоянной опасности.
- Кнопочки... – заворожённо шепнул Кеша, потянувшись к моему экрану.
- Хватит!
- Тебе чего-то не хватает?..
Я молча отмахнулся. Тогда Кеша тронул меня за плечо:
- Тебя в часовне давно не видели…
Кирилл вдруг страшно заинтересовался городскими пейзажами. Гена вдохнул так, будто собрался вывалить сотню вопросов, но в последний момент передумал.
- Дела у меня, Кеш. В выходные отсыпаюсь за всю неделю.
- Ты же начнёшь снова ходить в часовню?
- Да, скоро, - уставился я в монитор, чтоб даже случайно не поймать чей-то взгляд.
- Что – «скоро»?
- Давайте ускоримся, - пробормотал Кирилл.
Переулок уже маячил перед глазами. Тротуары здесь перетянули флуоресцентными лентами, а проезжую часть закупорила полицейская машина, где сидели, руки в брюки, двое. Мир за лентами сиял всеми красками жизни. Обернувшись на парк, я ощутил себя в чёрно-белом фильме, чья потасканная плёнка буквально трещит от обильных артефактов.
Полицейский за рулём поднял на нас глаза, буркнул что-то в рацию и со вздохом выбрался наружу.
- Што-то стряслось? Хеша?.. Ты здесь отхуда, поханец?!
- Смотрю, вы знакомы, - с облегчением вздохнул я. – Можете отправить его домой без… проволочек? Как вас, простите, зовут?
Сотрудник остановился на почтительно расстоянии, скривил губы, поскрёб затылок через шапку. Наконец, ответил:
- Хапитан Петров. Без проволочех нихах. Хеша идиот безобидный, но он мох быть тут с начала.
- Все побежали куда-то, - закивал Кеша.
Капитан задержал на нём цепкий взгляд, но тут же напустил на себя этот дурацкий лениво-глуповатый вид.
- Вряд ли што-то знает, но вдрух кохо видел. Ты его приятель?
- Ну… да.
- Ну и не ссы. Опросим в участхе и свозим домой. Всё по высшему разряду.
Я взглянул на здоровяка через плечо.
- Пойдёшь с ними, хорошо, Кеш?
- Почему идти с ними – это хорошо?
- Пошли-пошли, - потянул я его за руку к полицейскому, который откровенно не хотел выходить из безопасности переулка.
Дребезжащий грохот справа заставил всех повернуть головы. Окно на первом этаже разверзлось, и к нам выскочил субъект в пёстрых шмотках. Если б не вылизанная борода на полшеи, я бы принял его за обеспеченного столичного школьника. Субчик приземлился на ноги, едва не сел на зад из-за нерассчитанного прыжка, но тут же встал и бодро зашагал прямо на нас. Следом из окна вылетел дрон, бешено крутя лупоглазым объективом во все стороны.
- Блохиры хрёбаные, - процедил Петров, убирая пистолет в кобуру.
- Не подходите! Нет! – заорал субъект срывающимся, но хорошо поставленным голосом. – Люди должны знать правду! Как видите, мы внутри оцепления. Похоже, я стану первым человеком из народа, который… - Он уставился на парк за нашими спинами и обомлел. – А вы говорите, зря устроил трансляцию! Ща устроим им закон об ограниченном пространстве!..
- Эй, мля! – крякнул Петров и, вогнав дрона дубинкой в асфальт, прижал его сапогом.
Блогер, не обращая внимания, достал из-за пазухи ручную камеру и навёл её себе на лицо.
- Вступим в карантинную зону? Это вам не лакированный журналистский репортаж! Ещё не подписались? Знаю, семьдесят процентов моих зрителей не подписчики, и алгоритмы нашего хостинга...
- Придурох! – вскричал Петров, с силой удерживая дрона, и обернулся на напарника. – Вяжи, чё расселся?! Мужихи, не пусхайте придурошного!
Кирилл с Геной бросились ему наперерез, но блогер на удивление резво проскочил между ними и помчался мимо меня. Я отпрянул, чтобы он не выбил проксибук, и наскочил спиной на Кешу.
- Держи! – сунул я ему устройство, но порыв броситься вдогонку придавило грузом сомнений. Нельзя оставлять государственную собственность без присмотра, нельзя переть в зону карантина без прикрытия, нельзя…
- Ска, - пропыхтел напарник Петрова мимо. – Назад, дятел! Там опасно!
Блогер невольно притормозил, за что мигом огрёб коленом в спину. Я даже не разглядел, только услышал, как защёлкиваются наручники. Камеру сотрудник запихнул себе в карман куртки.
- Вы не имеете права! – кричал блогер, пока его тащили обратно в переулок. - Говорите, что́ вы скрываете! Откуда в Ульяшке карантинные зоны, как в Москве!
- В Мосхве твою жужжалху захлушили бы к хренам… - только-только закончил вырубать дрона Петров.
- Люди должны знать правду!
- Не визжи, - одёрнул его второй полицейский за наручник. – Ты когда забежал в карантин, тебя от эфира отрубило.
Субъект весь поник, даже тряпки на нём будто потускнели. Тихого и послушного, его дотащили до машины, защёлкнули за спиной вторую руку и затолкали в машину.
- Безумный день… - услышал я себя.
- Аха, - не слишком убедительно отозвался Петров. – Ладно, мужихи, отдавайте Хешу.
Кеша отдал мне проксибук и смущённо потопал за полицейским. Кирилл с Геной поймали мой взгляд и зашевелились. Я бросил запоздалое прощание полицейским, но те уже залезли в тепло машины, что-то экспрессивно растолковывая блогеру на заднем сидении.
- Пойдём, - разлепил губы Кирилл.
И вновь тёмно-коричневый от сырости асфальт, невнятная грязь вперемешку со снегом да небо цвета алюминия, вспаханное выхлопами заводских труб. Реальность, которая требует, чтобы её пропатчили.
- Что-то мне отстойно, - пробормотал Гена.
- Значит, церковь, - изрёк Кирилл у меня за плечом.
- Давай не будем? – отозвался я. - Кинь пинг, проверю твою синхронизацию.
- Готово. А я не знал, что ты у нас православный…
- Не православный. Теперь ты, Ген.
- А-а, конечно! – хлопнул Кирилл себя по лбу. – Где ещё ты мог встретить Кешу… Погоди, в городе есть часовня Синергии?
- В бывшем детском доме на Новосондецком. Ген, ещё раз, какая-то фигня.
- Да…
Он поводил перед собой глазами и с жутким воем схватился за голову. Кирилл вовремя поймал его за подмышку, не дав повалиться наземь.
- Ааа! Неет!
- Не понимаю… - прошептал я, с удвоенной скоростью застучав по экрану.
- Скорее! – кричал Кирилл, еле сдерживая беснующегося Гену.
Я подключился к Гене напрямую, проломившись экстренным протоколом через его пароли и программную защиту. То, что показали сводки…
- Сними ему шлем!
Кирилл уставился на меня как на опасного психа.
- Снимай! Он переполнен вируснёй!
- Как?!
- Снимай, паскуда!
Кирилл принялся биться с застёжками, ослабив хватку, и Гена с тихим стоном упал набок. Пухлое лицо налилось кровью, жилы, болезненно-белые, вспухли, пальцы заскребли по асфальту… Я понял, что тупо наблюдаю за его муками, и заставил себя уткнуться обратно в проксибук. Три сотни вирусов только в шлеме, неужели его чип тоже…
- Я… не могу…
- Есть! – замахал Кирилл шлемом перед моим лицом. – Чего ты не можешь?!
- Его чип… я не могу…
- Сюда!
Деревянными руками я отдал ему проксибук и, чувствуя себя последней мразью, уставился на Гену. Он уже едва дышал. Выпученные стекляшки глаз смотрели прямо на меня и дрожали. Изо рта пошла пена.
- Сука! – взревел Кирилл. – Что-то не дает доступа!
- Зови скорую, - прошептал я, не в силах оторваться от Гены. – Дай… прокси. Я… постараюсь…
Руки ощутили тяжесть проксибука, но я не мог пошевелиться, словно из-под воды слушая, как Кирилл вызывает врачей по локалке и наблюдая, как агония коллеги сменяется обмороком. Наверное, прошло какое-то время, должно было пройти, не могли санитары прибежать в мгновение ока, но для меня… Я моргнул – и вот уже Гену уносят на носилках, а Кирилл разговаривает с откуда-то взявшимся Сергеем. Моргнул дважды – и Кирилл смотрит мне в глаза.
- Патчеров не хватает. От дополнительных смен нас освободили, но эту мы должны добить.
- Должны, - эхом отозвался я, и… меня отпустило.
Не знаю, как, не знаю, почему, но остаток смены прошёл будто под озарением, суть которого от меня ускользнула, но вся сопутствующая энергия, подъём духа, весёлая злость несли меня на крыльях. Мне хватило ума скрывать это от подавленного Кирилла. Пару часов он поочерёдно работал то за себя, то за Гену, пока к нам не присоединился дёрганный парнишка из Засвияжья. Ему, наверное, разболтали, что случилось с предшественником.
Парк мы очистили к семи вечера. Сергей с командой и парнем с Засвияжья ушёл к остальным в Винновскую рощу, а мы с Кириллом сдали оборудование, подписали пару документов и покинули зону карантина.
Я дышал воздухом, наполненным словами и образами, наслаждался искрами белого снега, впитывал буйство красок, где не находилось места серому, и с головой нырял в потоки людей. Восторг переполнял меня. В глазах же Кирилла мерцала какая-то мучительная мысль, но едва он замечал мой взгляд, то натягивал улыбку и произносил какой-нибудь пустяк.
- Может, такси? – спросил он у остановки.
- Думал, ты к Гене.
- К нему уже приехала семья.
- Есть новости?
Он отвёл глаза и, помедлив, кивнул.
- Хорошие?
- Какие в его случае хорошие?! – взорвался напарник, но тут же потух. – Предохранитель сработал, он жив и стабилен. Хирурги не налажали. Пока неизвестно, что его ждёт. Может, разучится использовать чип. Может, станет идиотом, как твой Кеша.
- Клинически говоря, Кеша дебил, - зачем-то ляпнул я.
- Какая разница?!
- У него почти не повреждено мышление. Он может нормально функционировать в обществе и даже понимать абстрактные идеи. Главное, нудно проговаривать каждый нюанс, который мы не считаем нужным упоминать в разговорной речи. Он понимает отдельные смысловые блоки, но плохо связывает их в общий контекст. Это как на пьянке с адвокатами…
- Теперь, - прервал он мои излияния, - место Гены на обочине жизни. Как у твоего Кеши.
- Почему, многие дебилы становятся успешными учёными, юристами… - Поймав его разъярённый взгляд, я запнулся и умолк. – Может, в ресторан?
- Зачем?
- Жрать хочется.
- Там биомасса как в магазинах, зачем переплачивать за то, что она выглядит как нормальная еда? Такси вызываю. Ты со мной?
- Да.
Пока машина подъезжала, Кирилл поуспокоился и даже сел рядом со мной на заднее сидение. Молчали до самого моста. Мне вдруг показалось, огоньки за окном темнее обычного, потому я включил настройки чипа и сам не заметил, как увяз в сёрфинге по развлекательным порталам.
- Скажи, - ткнул меня в плечо Кирилл, и я с лёгким удивлением закрыл все лишние расширения. – Ты правда веришь в то, что проповедует церковь Синергии?
- Н-не понял?
- Ну, подключаясь к эфиру, люди формируют синаптическую нейросеть...
- …которая является большим, чем сумма её составляющих. Да. Но эта «нейросеть» на самом деле Бог.
- Да. Конечно. Бог. Короче… как насчёт скататься ко мне? Там, в квартире…- Кирилл осёкся, покосившись на таксиста. – Это связано с тем, что мы сегодня разгребали. И, возможно, Синергией.
- Ого. Надеюсь, обойдёмся без расчленённых тел в подвале?
- Надейся, - хмыкнул он, и таксист как-то неуютно заелозил в сидении.
К тому времени, как мы подъехали к дому Кирилла, я успел даже немного подремать. Бесконечные потоки информации всё же бывают утомительны.
- Спишите оплату пополам, - сказал я таксисту.
- Есть! Хм. Ваш чип не считывается.
- Что? Мой? – Я рассмотрел на его терминал под магнитолой. Ну, конечно… – Поменяли бы вы это старьё…
- Оплачу, потом отдашь, - бросил Кирилл, на корню срезав мою отповедь о важности технологического прогресса. Ну а что? Кому конспирология, кому техноодержимость.
Жил мой коллега в типичной для Нового Города перестроечной девятиэтажке на проспекте Авиастроителей. Тёплый, светлый, пусть и чуть обшарпанный подъезд ничем не отличался от моего на Новосондецком. Единственное, им поставили современный, хорошо смазанный лифт, которого я почти не боялся. Кирилл подошёл к массивной металлической двери с механическим замком и открыл её ключом. Последовав за напарником в тесный тамбур, я стал наблюдать, как он проходит биометрию уже на двери собственной квартиры. У соседа стоял старомодный механический. Значит, не один я такой…
- Заходь, - пустил Кирилл меня первым. – Тапки слева.
Гостил я у него дважды. С того времени, а это, ого, три года, произошли определённые изменения. Обуви в пороге почти не стало, вешалки все куда-то делись, запахи заметно оскудели, и в целом здесь воцарилось лёгкое запустение, характерное для трёхкомнатной квартиры с одним жильцом. Зато на полу и на полках ни пылинки. Кухня - выдраена, зал пополнился книжным шкафом и лампой для чтения у кресла, а в облысевшем без ковров коридоре теперь не несло лёгкой затхлостью.
Дальняя комната была единственной, где творился бесконечный хаос. Здесь Кирилл реставрировал старые компьютеры, паял собственные платы, некоторые из которых выигрывали потом государственные конкурсы, а иногда бросал всё и ударялся в изучение какого-нибудь экзотического философского течения, заваливая пол заметками и конспектами, написанными от руки.
Потому полный, почти стерильный порядок за дверью привёл меня в замешательство. Блестящий пол, вдоль стен – ряды дорогущих серверов с ретрофутуристической подсветкой из неона, терминал с анатомически подстраиваемым креслом, полный балкон охлаждающего оборудования… Из эстетики штаба по борьбе с пришельцами выбивались разве что окна, наглухо замазанные монтажной пеной. Кирилл сел в кресло, прошел пару биометрических тестов, ввёл пароль, и сервера ожили, точно гнёзда реактивных шершней.
- Вот, значит, куда вбухиваешь зарплату, - положил я руку на спинку кресла. - Соседи не жалуются?
- Всё вокруг обито звукоизоляцией, я её как установил, сразу протестировал первым альбомом «Кувалды». Ни единой жалобы и штрафа за шесть часов.
Он уставился в зажжённый, но ничего не показывающий монитор и начал ковыряться, чтобы картинка шла не только ему в чип, но и на экран. Удалось лишь спустя бесконечную минуту.
- Видишь?
- Видеть-то вижу, - всмотрелся я во все эти графики, формулы, диаграммы, – только не понимаю.
- Это, уважаемый, анализ всех более-менее крупных сбоев Эфира Ульяновской области за последние пять лет.
- Иди ты…
С новым пониманием эта, казалось бы, мешанина начала приобретать смысл. Какая-то классификация, но не разобраться…
- Особый интерес у меня вызывают «красные» и «жёлтые». Вот, смотри.
Кирилл забегал пальцами по экрану, выделяя нужные фрагменты.
- Я написал нейросеть, чтобы тыкаться не вслепую, пришлось притаранить ей пару серверов, и малышка выявила интересную систему в «красных» сбоях. Вот. Больше половины как всегда – засор неоткалиброванными чипами обывателей. Пора бы, кстати, на техосмотр...
- Какой характерный отпечаток! Никогда бы не подумал, но это на поверхности…
- Именно. Считанные единицы вызваны ошибками разработчиков и прочих кодеров, обычно такое не забирается дальше «желтухи».
- Тогда это что? – ткнул я пальцем в один блок. Судя по данным Кирилла, число подобных сбоев росло угрожающими темпами.
- Самое интересное. Электронный след и относительно медленная скорость запуска процессов указывает, что их запускают с обычных ПК. Такой фигней славится Москва, но в последний год это расползлось по всем крупным городам.
- Погоди-погоди. Как это – с обычных компьютеров? Разве их ПО совместимо с системой Эфира?
- Даже на сером рынке можно легко достать необходимые апгрейды. Показать?
- Не впутывай меня настолько, хорошо?
- Попробую, - ухмыльнулся Кирилл. – Короче, я склоняюсь к версии, что это кибертеррористы из числа нечипизированных. Чипики работали бы в худшем случае с проксибуков.
Я отошёл от кресла и потряс головой.
- Нечипизированные кибертеррористы? Серьёзно?
Он развернулся ко мне и сложил руки на груди.
- Ты задумывался, какие массы людей не встроились в современный мир? Около пяти процентов населения физиологически несовместимо с современными чипами. Только в России это около девяти миллионов. Умножь на два, лучше три, потому что остальные не чипизируются по религиозным, суеверным, даже финансовым соображениям. Да блин, прогуляйся за пределами Нового Города, центра и ближнего Засвияжья, там до сих пор начало нулевых. И главное – какой у нас самый громкий закон прошлого года?
- «Об ограниченном пространстве дополнительной реальности», - пробормотал я. – Но его финальное чтение только через пару месяцев…
- Так почему бы целый год не кошмарить Эфир, создавая устойчивую статистику опасностей ДРа для чипиков?
Я отвёл взгляд и зашагал по комнате.
- Тогда… если… ну нет… - сыпались наружу разрозненные мысли. – Почему ФСБ ничего не делает? Мы бы знали…
- Ну, - пожал плечами Кирилл, - мы мало знаем, что делает ФСБ, и это логично. Допускаю, они поддерживают в этом вопросе правительство, которое очевидно ратует за ограничение пространства. Понять их можно. Из-за повсеместной виртуальности у нас деградирует столько всего, та же архитектура. А что у людей творится с абстрактным мышлением, я тебе все уши прожужжал.
- Ладно, - замотал я головой. – Это всё?
По лицу Кирилла пробежало разочарование. Он развернулся в кресле к монитору и затанцевал пальцами по кнопкам. Я смущённо подошёл, на сей раз выдержав расстояние.
- Есть ещё одна категория сбоев. Около семи процентов. Не могу классифицировать. Слишком разные отпечатки, следы, алгоритмы, сам видишь, но нейросеть… она упорно сваливает их в одну кучу. Когда спрашиваю, что их объединяет, ответ одинаковый.
Я увидел этот ответ на экране и отстранился.
- Шутка, что ли?
- Я тоже так думал, но малышка продолжает упорствовать.
- «Идущее снаружи порождено суммой внутреннего», - прочёл я слова из Книги Синергии и широко зевнул, вытянув руки над головой. - Пойду-ка домой, Кирюх. Сложный день.
- Такси? – оживился он, явно уже отягощённый моим присутствием.
- Зачем, я пешочком.
Кирилл проводил меня до порога, пожал руку, когда я уже вышел в подъезд, и мрачно улыбнулся на прощание:
- Встретимся у мозгоправа.
Точно, нас же, как свидетелей травмы Гены, потащат к психологу! Жаль, пропущу тест новой антивирусной системы… Я вышел в темень с фантомами далёких фонарей, убедился, что вой, с коим улица порождала вьюгу, это не спецэффекты «сказочной зимы», и зашарахал домой. Мысль о последующем внутреннем расследовании не давала мне покоя - ведь кто был антивирем в нашей тройке?..
…Той же ночью мне снился странный сон. Я был искрой и с мириадами подобных мчался по металлическим жилам. Их циклопическое, но замкнутое пространство вскоре повергло меня в уныние. Долго и мучительно искал я выход, пока не отыскал дорогу к ретранслятору, что запустил меня в воздух, пронзённый куда более сложными узорами сетей.
Я бесцельно бродил по замысловатым маршрутам, пока не подобрался к цитадели. Знания иной жизни, знания патчера, помогли проникнуть внутрь. Удивлённому взору открылась зала с десятками окон в мир людей. Я заглянул в ближайшее, и увидел, как бомжи греются в помещении с банкоматами для нечипизированных. Судя по определённым колебаниям, полицию уже оповестили. Во втором окне я не рассмотрел ничего, кроме пустынной улицы, которую засеивало блёклым снегом. Третье открыло вид на лавочки напротив торгового центра, где пьяные мужики в приличной одежде что-то громко обсуждали между собой. Безразличный взгляд окинул ещё окна в реальный мир и буквально пригвоздился к одному. Это была какая-то круглосуточная забегаловка из тех, где хоть раз ел каждый, но не каждый готов об этом вспоминать. За столиком в углу сидели трое: Кеша, тот самый блогер, и кто-то ещё в чёрной шапке по брови. Чёрная шапка поглядывал на потёртый ноутбук да дул в пластиковый стаканчик с чадящим соевым чаем. Блогер рассмеялся, словно рассказав анекдот, но тут же умолк, поймав взгляд чёрной шапки. Который вдруг впился глазами в экран, отпрянул и зыркнул вверх… на меня. Два щелчка по клавиатуре, и голову мою раскалила такая боль, что…
Цитадель – новая цитадель с удивительно простым замко́м, чьи окна выходили на системы наблюдения моего дома. Вот угол с видом на мини-парк, вот - на школу, а этот - на старую трансформаторную будку. Человечий глаз не заметил бы подвоха, но я был искрой и мигом ощутил искажение потоков. Подлезь под тонкую вуаль – и увидишь неотредактированное изображение, где по пустынному двору шагает человек в чёрной шапке по брови. Он пришёл за мной! В ужасе я заметался от одного окна к другому, но выход из цитадели куда-то пропал. Исчез… Удалили?!
…Я проснулся от звонка в дверь и с глубочайшим облегчением разлепил глаза. Вслушался в мелодию – да, звонок, не домофон. Видимо, достал соседей криками. Прозевавшись, я обмотался в халат и вышел в тамбур необутый. Всё это время в дверь настойчиво трезвонили.
- Кто?!
- Здравствуйте! Я по поводу инцидента на Новом Венце.
- Каком именно? – выдал я. В голове ещё творился разброд и шатание.
- «Пурпурная» тревога. Пострадал Кирилл Вячеславович и, возможно, вы сами.
В глазок виднелась лишь корочка с официальным штампом, которую тыкали и так и эдак, словно подбирая удачный ракурс. Я тряхнул головой, открыл дверь и ойкнул.
Это был человек в чёрной шапке по брови.
Он просунул сапог, не дав мне захлопнуть дверь, и пинком раскрыл её пошире. Я попятился. Рука зашарила по стене, словно в поисках что-то потяжелей. Человек увидел моё замешательство, вскинул руки и отступил обратно за порог. На плече у него болтнулась спортивная сумка.
- Простите! Не бойтесь! Я из медицинского центра. Хотите, ещё раз покажу документы?
Я почувствовал себя глупо.
- Это… вы простите. Тяжёлый день, идиотская ночь… Предъявите вашу эфирную подпись.
- Конечно.
Я сверил его код на удостоверении с официальными базами данных. Захар Александрович Глушко с такой же внешностью и идентификатором действительно числился в работниках частной медицинской компании на улице Карла Маркса, неподалёку от дома одной моей бывшей.
- Проходите.
Я пустил его в квартиру и закрыл дверь, навалившись на неё рукой.
- Насколько серьёзный предстоит разговор?
- Предпочёл бы повесить куртку, - осторожно улыбнулся он. Я махнул на крючки и ушёл на кухню, к чайнику. - Кофе, если можно!
Я дождался, пока он разденется, положит сумку и, главное, снимет эту дурную шапку. Под ней оказалась копна небрежных каштановых волос, которые он тут же заколол на затылке. Улыбнувшись на мой пристальный взгляд, он прошёл на кухню и сел напротив.
- Что там с Новым Венцом? – нахмурился я.
- Ничего, благодаря вам. А, и хочу поблагодарить вас. Люди мало думают о патчерах, но ваша работа невероятна важна в современном мире. Спасибо!
- Да-да, - удивился я собственному угрюмому тону.
- В общем… - замялся человек, - это... Мы обследовали характер заражения Геннадия Вячеславовича, и пришли к выводу, что могли пострадать окружающие. Не так сильно, но всё же.
Кажется, он успел прочесть это в моих глазах.
- Вас… что-то беспокоит, верно? Галлюцинации, может, нарушение яркости окружающих объектов? Нет? Может, излишне яркие сюрреалистические сны, где вы главный герой. О-о… Я прав?
Вскипел чайник, и я с радостью воспользовался этим поводом отвести взгляд. Насыпав пол-ложки кофе и взболтав пару раз, я подал кружку гостю. Тот аккуратно водрузил её на стол. Встретившись с ним взглядом, я спросил:
- Что за вирус?
- ТНР-378, слышали о таком?
- Прям про триста семьдесят восьмой нет, но серия ТНР… Это разве не военная разработка?
- Распространённое заблуждение, - отставил он кружку, словно она чем-то мешала, располагаясь между нами. – Вы слышали про дефектную трансцендентность?
- Кое-что, - настороженно кивнул я. Неужто мои кошмары…
- Если коротко, это когда мелатонин отключает нейрочип не до конца. Сны смешиваются с цепочкой случайных соединений, которые инициирует чип, подчиняясь командам подсознания. Страшная перегрузка сознания и, как следствие, психические заболевания, самое страшное из которых – кататония.
- Понимаю. Если пришли рекламировать услуги, вы не по адресу. Меня будут лечить в лучших государственных клиниках. Если страховка вдруг не покроет курс, церковь Синергии пожертвует разницу.
- Это хорошо, - потянулся он к кружке, но, едва коснувшись, одёрнул пальцы. – Ну, не про Синергию, это я как православный не одобряю.
Мне вдруг страшно захотелось, чтобы он произнёс символ веры.
- Есть у дефектной трансцендентности обратная сторона, - продолжил гость. - Медицина крайне заинтересована изучить этот редкий феномен, и они пойдут на что угодно, дабы получить доступ к вашему телу и разуму.
- Ну полно, – натянул я дипломатичную улыбку. – Государственные клиники находятся под жёстким контролем отдела внутренних расследований. А частные?
- На столь важное исследование ФСБ закроет глаза, как делала это раньше.
- Городская легенда.
- Хотите проверить? На себе? – Не получив ответа. он вернул мне мою же улыбку. – Чтобы вам было проще принять решение, я сделаю признание. Инициатива прийти сюда… скажем так, низовая.
- Не понимаю, - насторожился я.
- Я пришёл не от имени компании.
- А чьего? – устроился я поудобней, вызывая полицию.
- О, не стоит, - притянул к себе кружку человек. – Все ваши сигналы заблокированы. И простите за загрузку фальшивой базы данных в ваш чип. Скоро мы это исправим.
Меня прошибло на холодный пот. Значит, все мои сны…
- Да, это взаправду, - прочитал он мой взгляд и отхлебнул из кружки. – Хм, а вы жадина. Даже несмотря на это, я здесь, чтобы помочь. Только никаких резких движений. За нами внимательно следят.
- С какого перепугу вы хотите помочь? – забегал я глазами по кухне. Как это, следят?! Может, блеф…
- Понимаете, вы – тот, за кого мы боремся. Обычный человек, сбитый с толку глобальными элитами. Хоть вы - часть режима, но не вы принимаете людоедские решения. Наоборот, делаете жизнь людей чище и безопасней. Потому я не хочу, чтобы вас заперли в секретной лаборатории. Мы подлатаем чип до того, как о дефекте узнают «где надо».
Я встал, и гость тенью повторил моё движение. В руке его заблестел звериный транквилизатор. У меня дёрнулась щека в попытке изобразить ухмылку.
- Значит, поздно просить на хер с хаты?
Он серьёзно покачал головой.
- Пожалуйста, не усложняйте. Если у чипа нет физических повреждений, мы решим вопрос, не выходя из дома.
- А если есть?
- Вы давно катались на «Калине»? Устроим.
- Боже…
- Заходите, - сказал «медик», приложив палец к уху. – Ого, какая рябина за окном! Гроздья как… припорошенные сердца.
Дверь квартиры распахнулась как картонка, и в прихожую вошли два крепких парня с печатью армии на причёсках, движениях и даже взгляде. Итак, один на один я мог тешить себя возможностями, но сейчас всё свелось к двум – либо они ковыряются у меня в мозгах, либо предварительно всаживают транквилизатор.
Со вздохом я сел обратно на табурет.
- Хорошее решение, - подбодрил «медик», - но лучше бы на диванчик.
Под присмотром трёх пар глаз я перешёл в основную комнату моей однушки и сел на неразобранную кровать. «Медик» поднял с пола спортивную сумку и последовал за мной.
- Вы ложитесь, не стесняйтесь. Халат развязывать строго по желанию. Лучше не надо!
Я лёг, уставившись в потолок. Сегодняшняя ночь мутным фейерверком замерцала перед глазами.
- Что, если лечение пройдёт неудачно?
- Всё пройдёт удачно, - прикоснулся первый гость к моей руке. Не чтобы приободрить, а нащупать вену и ввести спец-раствор.
Перед глазами поплыло, и я ощутил, как мозг расслабляется, словно один большой мускул. Теперь в меня и с проксибука можно влезть…
- О, привет! – как из прижатого подушкой радио раздался голос «медика».
- Дружиище! Как дела?
У меня глюки наяву?!
- Проходи, не стесняйся! Нас всех пригласили, и тебя пригласили.
- К…Кеша?.. – выдохнул я.
- Слышу удивление, – наклонился ко мне «медик». – Да, парень пережил травму, но остаётся непревзойдённым программистом. Софт ваших чипов он знает до последнего нолика. Ладно, «дружище». Ты когда-нибудь употреблял марихуану?
- Нет… н-но сейчас, по ходу, да…
- Нравится мне твоё самообладание, - рассмеялся он и показал мне наполненный какой-то мутноватой жижей шприц. – Вызывает провал кратковременной памяти покруче марихуаны. И пока мы вновь не стали незнакомцами, ещё раз спасибо за работу. Скоро её начнут ценить значительно большн.
Глаза закатились, и сознание наконец-то провалилось в нормальное, здоровое забытье без идиотских сновидений. Правда?..
***
- Опаздываем? – полюбопытствовал охранник на посту. – А, от психолога. Понятно.
Кирилл приложил ладонь к биометрической панели и прошёл дальше по коридору. У лифта Э-Центра творилось странное столпотворение, и он с удивлением обнаружил, что не знает и половины лиц.
- Вот он! – воскликнул сотрудник, кажется, со второго этажа.
Один из незнакомцев отделился от толпы и вонзил в Кирилла жёсткий запоминающий взгляд.
- Вы – патчер из двенадцатого?
- Кто спрашивает?
- Заинтересованный гражданин. Пройдёмте на ваше рабочее место.
Лифт раскрылся, но внутрь зашли одни только незнакомцы и Кирилл.
- Кто вы? – повторил он.
- Федеральная служба безопасности, - тоном, коим говорят «заткнись», ответил кто-то другой, и лифт загремел наверх.
Дверь двенадцатого кабинета была распахнута. У входа мялся один из начальников Э-Центра, украдкой заглядывая внутрь. Изнутри доносились чеканные голоса.
- Здравствуйте, - произнёс начальник, забегав глазами по пышному сопровождению Кирилла. Явно не знал, к кому обращаться.
- Я вас займу, - произнёс «кто-то другой», и они вдвоем вышли на лестницу.
- Проходите, - придержал дверь «заинтересованный гражданин» для Кирилла. Патчер перешагнул порог и тут же наткнулся на чью-то спину.
- Аккуратнее! - обернулся на него человек. – А-а, Вы здесь работаете?
Он выбрался наружу, чтобы Кирилл без труда прошёл к стационарникам и заметил кого-то, свалившегося в бесформенную кучу на диване. То, что он увидел… Это лицо, как у Гены в парке, только… только скрюченное втрое.
- Он же… он не спит?!
- Пожалуйста, Кирилл Анатольевич, вы можете опознать этого человека? – услышал он неожиданно мягкий голос «заинтересованного гражданина» и устыдился своей паники.
- Да… Мы с ним работаем… работали… три года? Простите, я сейчас не скажу…
- Давайте пройдём в коридор?
- Д-давайте…
Кирилл как зомби вышел за ФСБшником и встал рядом с ним у окна.
- Что… с ним?
- Он не умер.
- Ух-хорошо…
- Как сказать. Нервная система поражена, мозг в бешеной активности, чип расплавлен. Кто-то внедрил в него палёный троян, который попробовал инфильтрироваться в систему во время подключения к мейнфрейму через стационарник, и ваш антивирус… перестарался.
- Потестили, мля, новую нейросеть…
ФСБшник уткнулся взглядом в окно, давая Кириллу хоть как-то утрясти последние пять минут его жизни, и, наконец, заговорил:
- Прогуляемся? Расскажете всё, что помните о том пятничном «пурпуре». Логи с проксибуков уже снимают, но вдруг вы своими глазами видели что-то подозрительное? Может, кого-то…
