Мечтальные хрусты
Сколько времени они здесь висели? Никакой сторонний наблюдатель не мог бы этого сказать. Время для них не имело никакого значения. Вернее, у каждого из них было свое время. Измерялось оно не секундами, годами или миллионолетиями, а идеями, замыслами и творениями. Некоторые шары висели здесь с момента Большого взрыва...
* * *
– Экскурсия, экскурсия! Отправляемся на экскурсию в миры мечтальных хрустов! Осталось два места, спешите приобрести билеты! – Комендант, стоявший рядом с экскурсионным автобусом, повернулся к водителю и начал ему что-то горячо доказывать, размахивая руками. Тот время от времени отрицательно мотал головой, не соглашаясь. – Если не найдётся желающих поехать, экскурсию придётся отложить до завтра! Таков закон нашего туристического бюро: все места в автобусе должны быть заполнены.
Экскурсанты с билетами, уже сидевшие в автобусе, заметно заволновались. Послышался недовольный ропот.
– Эй, начальник! Я могу выкупить два билета, если это так необходимо, – человек в красной тирольской шляпе с длинным пером помахал рукой из окна автобуса, привлекая внимание коменданта.
– Так не полагается. На каждом месте должен находиться экскурсант. Дело не в том, что нашему бюро так уж нужны ваши деньги, а в том, что в страну хрустов вход закрыт, если не будет необходимого числа наблюдателей.
– Почему?
– Потому что каждому экскурсанту полагается наблюдать за одним хрустом. Если хоть один хруст останется без наблюдения, это отрицательно подействует на всех остальных: их миры окажутся неполноценными. Положительная обратная связь, если вы понимаете, о чём я...
В этот момент к автобусу подбежали два мальчика. Одинаковые синие шапочки, одинаковые синие рюкзачки за плечами. По виду им можно было дать лет десять.
– Мы не опоздали?
– Садитесь, молодые люди, автобус сейчас отъезжает! Все пристегнитесь ремнями безопасности, при переходе из нашего мира в мир хрустов летательный снаряд может трясти на ухабах! Свои рюкзаки оставьте здесь на стеллаже, они вам там не понадобятся...
* * *
Шары заволновались, почувствовав гравитационную рябь от приближающегося летательного снаряда. Наконец-то! Сейчас они станут наблюдаемыми объектами и смогут воплотиться в новом мире. Сколько бессонных дней и ночей они ждали этого момента! Так скучно существовать, когда на тебя никто не смотрит и никто за тобой не наблюдает. То ли дело – в присутствии постороннего наблюдателя. Можно взлететь в небеса, или рассыпаться на кучу мелких брызг, или растянуться в узкую нить, или... да мало ли, что ещё придёт в голову наблюдателю! Каждый из них волен поступить со своей хрустальной мечтой... Тьфу ты! со своим мечтальным хрустом, как ему заблагорассудится.
Снаряд с треском порвал ткань, окружающую кусок пространства, в середине которого на изначальном древе висели шары как новогодние игрушки. Шары стали ментально прощупывать пришельцев. Их невидимые лучи проникали в мозг, сканировали лобные доли, зрительные центры, таламус, мозжечок. Следовало составить полную картину предпочтений наблюдателя, определить количество нейронов в рабочем состоянии, выяснить, с каким из наблюдателей удастся установить наилучший ментальный контакт. Дальнейшее – дело техники. Шары знали, как воздействовать на наблюдателя, чтобы стимулировать его активность и фантазию. А когда начинает работать воображение наблюдателя, остаётся только расслабиться и ждать, когда включится обратная связь.
– Ух ты! Какая красивая ёлочная игрушка! – один из мальчиков как зачарованный глядел на шар, склонившийся к окну обозрения. – Чур, это мой!
Шар вспыхнул от радости и потянулся к мальчику всеми своими импульсами и невидимыми лучами. Мальчик оказался внутри светлого сияния и замер там, как в коконе. Внутри шара стали происходить удивительные метаморфозы: возникали и рушились высокие башни, рыбы лазали на деревья, над океаном летали слоны и гиппопотамы, молнии били в вершины гор, из которых потом начинали струиться горячие фонтаны кипящей лавы. Обитаемые планеты, бесплодные миры, взрывающиеся сверхновые и оставшиеся после них нейтронные звёзды и чёрные дыры – плоды воображения детей были неисчерпаемы. Они не знали, как называются все эти объекты. Разве это было важно? Главное – от симбиоза шаров и детского творчества рождалось всё многообразие новой вселенной.
Но всё это было только для них двоих – для шара, выбравшего мальчика своим наблюдателем, и для мальчика, выбравшего шар своим мечтальным хрустом. Кто из них кого выбрал первый? Как это можно было узнать? Да и надо ли? Они понравились друг другу, и теперь мальчик творил свою вселенную, а хруст с удовольствием подчинялся ему.
Остальные хрусты тоже нашли своих созерцателей и объединились с ними. Но, пожалуй, самые феерические преображения происходили с хрустами, которых выбрали мальчики. Фантазия их была безграничной. В какой-то момент она выплеснулась через край: шары вспыхнули и взорвались причудливым сочетанием символов и красок, затем они вновь собрались воедино и устремились прочь из родильной камеры – пространства, в котором они висели испокон веков и дожидались своей очереди на воплощение с начала времён и даже раньше. Но дети не улетели вместе с ними – они переместились из летательного снаряда в родильную камеру и заняли место шаров. Это произошло внезапно, никто ничего не понял и не успел рассмотреть, только новые шары печально захрустели и зазвенели от дуновения космического сквозняка, прорвавшегося из созвездия Девы, куда улетели созданные ими галактики. Сросшиеся как сиамские близнецы, они стали похожи на бабочку с крылышками. Галактика Бабочка пополнила каталог космических объектов, на которые наведут свои телескопы будущие наблюдатели...
Но вот ещё один шар с прилипшим к нему красным пёрышком постигла такая же участь – он рванулся, распалился и распался на элементарные частицы, которые в бешенстве закружились вокруг горячей и плотной сердцевины. Родилась целая вселенная. Она вылетела из родильной камеры галактик по другому каналу. Ещё одно место в летательном снаряде освободилось, и только тирольская шляпа повисла на крючке рядом с окном обозрения бывшего наблюдателя.
* * *
К стеллажу, за прилавком которого стоял комендант, тянулась цепочка вернувшихся из экскурсии наблюдателей. Наконец все вещи были разобраны хозяевами, остались только два маленьких рюкзачка и большая полосатая пляжная сумка, за которыми никто не подошёл.
– М-да, если так пойдёт и дальше – лет эдак через пару миллионов придётся нам искать более перспективное направление, – посетовал водитель автобуса, обращаясь к коменданту.
– Тише ты, – шикнул на него комендант. – Ты что, не видишь – ещё не все забрали свои вещи?
Из автобуса показался молодой парень, протирая глаза.
– Заснул ты, что ли? Я уже полчаса как подъехал, все пассажиры вышли.
– Да, не выспался сегодня. Всю ночь на телескопе работал, в восемь утра еле глаза продрал...
– Ну ладно. Забирай свои вещи, нам тоже отдыхать пора.
Молодой человек оглянулся.
– Я же последний вроде? А почему же не все вещи разобраны? Эти рюкзаки – я точно помню, с ними мальчишки в последний момент прибежали! Куда они делись?
– Какие мальчишки?
– Мальчики в одинаковых синих шапочках, у них и рюкзачки одинаковые, вот они. Что с ними сталось? И ещё одну сумку не забрал кто-то... Что здесь происходит? Я желаю видеть директора вашего туристического бюро, – решительно проговорил молодой человек.
– К вашим услугам. – Из-за проходной появился импозантный мужчина в шляпе и в бакенбардах. Обратившись к коменданту, он сказал: – Сделать голограммы артефактов и послать в ядро галактики Бабочка. А вас, молодой человек, – обратился директор к последнему наблюдателю, – прошу следовать за мной.
Холл в здании экскурсионного бюро оказался очень уютным. В углу горел камин, перед ним располагались журнальный столик и два кресла.
– Садитесь, пожалуйста. Как вас зовут?
– Роман. А вас?
– Моё настоящее имя вам ничего не скажет. Можете называть меня Николай Степанович. Итак, Роман, почему вы хотели меня видеть?
– Я записался на интерактивную экскурсию, где нам обещали рассказать о возникновении галактик. Говорили, что мы будем наблюдать за рождением новых миров, но я сразу понял, что это очередной рекламный трюк. Совершенно ясно, что речь идёт об ускоренном воспроизведении анимационного фильма, созданного где-то в лаборатории. Но потом начались странности...
Николай Степанович с любопытством посмотрел на Романа.
– Какие странности?
– Во-первых, наблюдая за объектом, я увидел финальную картину слияния чёрных дыр в тесной двойной системе, о которой только что сообщили зарубежные учёные. Вы не могли знать об этих результатах, о них практически никто ещё не знает за исключением узкого круга специалистов. То есть вы в принципе не могли создать такой фильм. Во-вторых, нас было тридцать человек в автобусе, когда мы отправлялись, а вернулись не все...
– Почему вы так думаете? – быстро спросил директор.
– Вещи на стеллажах. И наконец, в-третьих: автобус оказался вовсе не автобусом, а неизвестным летательным снарядом. Ускорение 2g немыслимо в обычном автобусе! Что вы на это скажете?
– Скажу, что вы абсолютно правы. Очень жаль, что вы вернулись, а не присоединились к тем троим, которые выбыли из числа экскурсантов...
– ...?
– Вы делаете большие глаза, а зря. Позвольте мне всё объяснить. Но вначале хочу вам предложить чашечку кофе.
Директор нажал на клавишу, встроенную в журнальный столик, и в стенке камина появилось отверстие, из которого выехал поднос с двумя чашками дымящегося кофе. Николай Степанович встал и переставил поднос на журнальный столик.
– Прошу вас.
Роман взял чашку и поднёс её к губам. Кофе оказался великолепным. Арабика, подумал Роман.
– Наше туристическое бюро – не совсем обычное. Мы, видите ли, выполняем на Земле специальную миссию: ищем творчески одаренных личностей, которые помогли бы расширению вселенной. Для того чтобы расширение не сменилось сжатием, необходимо всё время снабжать её энергией мысли. Тот, кто не развивается, тот деградирует. Это всеобщий закон, действующий во всех мирах и для всех организмов. Фантазия таких, как вы, рождает новые звёзды, галактики и целые вселенные.
– Субъективный идеализм какой-то, – пробормотал Роман.
– Во-первых, давайте не будем вешать ярлыки. А во-вторых, если вы предпочитаете оставаться в рамках материализма, объясните мне, пожалуйста, что такое тёмная материя и кто её должен изучать? Тёмные материалисты? Я уж не говорю о тёмной энергии – эта субстанция вообще самым таинственным образом ускользает от понимания и учёных, и философов.
– Вы хотите сказать, что раскрыли природу тёмной материи и тёмной энергии? – не удержался от вопроса Роман.
– Я хочу сказать, что мы над этим работаем. – Помолчав, директор добавил: – И определённые успехи в этом направлении у нас уже есть. Например, мы поняли, что тёмная энергия зависит от силы воображения. Если и когда фантазия иссякнет – ускоренное расширение вселенной сменится замедлением, а потом и вовсе сжатием. В конце концов всё может закончиться таким большим хрустом!
– Что, вселенная расширяется за счёт силы воображения людей?
– Не только людей. Не воображайте, что вы такие уж уникальные создания во вселенной. Есть многие на свете, друг Роман, которые не снились вашим мудрецам, – процитировал директор знакомую фразу, исказив её слова, но не сущность.
– Исходя из ваших слов, получается, что вселенная может расширяться то быстрее, то... – Роман замолчал на полуслове, лихорадочно что-то обдумывая.
– Я вижу, что до вас начинает доходить, – снисходительно бросил Николай Степанович. – Это даже ваши учёные заметили: поблизости от Земли расширение меньше, чем на далёких расстояниях. Но никак не могут втиснуть данные наблюдений в прокрустово ложе своих теорий. Но это уже другой разговор, мы сейчас не об этом. – Директор посмотрел на Романа: – Хотите ещё кофе? Я вижу, он вам понравился. Мы разводим кофейные плантации на Церере, в условиях малой силы гравитации зёрна вырастают размером с арбуз. Пришлось придумать специальную кофедробильную машину, чтобы молоть такие зёрна.
– Нет, спасибо. Только я не понимаю одного: почему вы со мной так разоткровенничались? Ведь я же возвращаюсь домой. Я могу всё про вас рассказать. Или вы собираетесь меня... ликвидировать?
– Боже упаси! За кого вы нас принимаете? И в мыслях не было вас, как вы выражаетесь, ликвидировать! Пожалуйста, возвращайтесь домой, занимайтесь своими делами. Фантазия у вас великолепная, сумели не только воссоздать процесс слияния чёрных дыр в одном отдельно взятом хрусте, но и выбраться за горизонт событий. Это не всякому под силу. Эх, жаль, что вас на Земле многое удерживает. Наш проект многое приобрёл бы в вашем лице. Но я надеюсь, что мы встретимся. И ещё при вашей биологической жизни.
Директор допил кофе и отодвинул чашку. Из стола высунулась клешня, схватила одну за другой обе чашки, водрузила на поднос. Затем, растянувшись в длину, поставила поднос в отверстие каминной стенки и втянулась обратно. Поднос бесшумно исчез в недрах камина. Директор проводил его мимолётным взглядом и добавил:
– А что касается того, что вы можете всё рассказать – да ради бога! В лучшем случае вас сочтут чудаком или сочинителем-фантастом, а в худшем – упекут в специальное заведение, где лечат ангелов, демонов, контактёров и прочих личностей с девиантным поведением. Так что рассказывайте, сколько угодно. Но я бы на вашем месте не стал. Это мой дружеский совет. Может, у вас ещё есть ко мне вопросы? Задавайте, следующей возможности может долго не представиться.
– Вы сказали своим помощникам: сделать голограммы артефактов и послать в созвездие Бабочки. Что вы имели в виду?
– А-а, это! Два мальчика, два друга, не захотели разлучаться и в космосе. Есть такая галактика в виде бабочки. Два мечтальных хруста превратились в два крылышка. Мы послали туда изображение рюкзаков, которое будет напоминать им о том, как начиналась их дружба на Земле. И у вас на Земле многие поддерживают эту традицию: срывают лепестки розы и засушивают между страницами книги, чтобы в пожилом возрасте случайно найти и ненароком прослезиться. Так поддерживается связь времён. А теперь разрешите откланяться. У меня много текущих дел. Будете готовы повторить визит к мечтальным хрустам – милости прошу, обращайтесь лично ко мне. Вернуться домой вам поможет моя визитка. Возьмите её и просто подумайте о том, где вы хотите оказаться.
Роман взял жёлтый металлический квадратик, на котором был выгравирован адрес:
«Метагалактика
Местная группа галактик
Туманность Андромеды
3-й спиральный виток от ядра
Центр Армагеддон, Астрофер
(ответственный по связям с Землёй)»
