Однокоренные

“Наконец-то этот день настал”.

Заканчивается двадцать первая весна Оди, которую он целиком потратил на подготовку к выпускным экзаменам и вот, побег в зеленой мантии до пола и квадратной академической шапочке стоит на вручении дипломов. Его распирает гордость, когда декан прикалывает на грудь деревянный значок и вручает в руки прозрачную пленку диплома. Рядом стоит Пенни: юная и очаровательная, она также как и Оди возится с туго скрученным документом, читает и улыбается, и улыбка ее завораживает юношу ничуть не меньше аттестата зрелости.

- Наши выпускники! - Голос декана гремит под сводом. - Поздравляем вас с этим, без сомнения, важным днем. Мы с преподавателями надеемся, что каждый из вас будет достойно нести на груди почетный знак Древа!

Оди смотрит на своих друзей: все они, прямые и гордые, как и их деревья, с трепетом накрывают ладонями почетный знак. В голову приходит неприятная догадка, что скорее всего, ни один куст или горшковое растение никогда не было допущено в этот зал, но Оди старательно изгоняет ксенофобские мысли из-под академической шапочки.

***

- Я не останусь.

Компания из двенадцати бывших студентов остановилась.

- Ты спросил, что мы будем делать дальше. - Упрямый нрав не оставлял ни единого шанса сгладить конфликт. - Вы все знаете, я с самого начала готовился к отъезду. Мне нужен был только диплом, чтобы перестать быть побегом и получить права взрослого.

- Ты не сможешь уехать и мы говорили об этом много раз. - Его приятель по университету выступил вперед. - Мы все приросли к этой земле. Веди себя прилично, как настоящее дерево, а не какая-нибудь горшковая фиалка.

Он напрашивался на оскорбление и Оди всем телом напрягся, готовый извергнуть из себя какую-нибудь гадость. Конфликт уладила Пенни, тонкими ручками схватившая сжатые в кулаки ладони.

- Прошу тебя, не надо. Давай не сейчас.

Оди оттаял. Вместе компания дошла до городского сада. Юноши и девушки потихоньку разбрелись по тропинкам, и в конце концов Оди остался с Пенни наедине. Их деревья стояли рядом, друг напротив друга: юный и крепкий остролист и небольшой цветущий жасмин. По одному взгляду на ее пышущее цветами дерево юноша всё понял. Пенни залилась краской и убежала на свой участок.

Он долго стоял под уже успевшем набрать высоту остролистом. Потом снял рюкзачок за спиной, достал всё необходимое для ухода: подкормку, лопатку и ножницы, подошел к расположенной на тропинке будке и взял один из шлангов. Каждый день Оди, как и все побеги города, приходил в городской сад и ухаживал за своим деревом. Поливая, удобряя, опрыскивая листья он чувствовал как жизненные силы наполняют его собственное тело. Как с каждой каплей воды он сам становится сильнее и увереннее. Краем глаза он следил за Пенни, как она поливала жасмин и тревога уходила и с ее лица, как она засмеялась от чего-то, украшая лентами изогнутое дерево.

Оди никогда не наряжал свой остролист. Он стоял такой как его родила земля, сильный и здоровый, таким был и Оди. Ножницами юноша принялся обрезать засохшие края листьев, аккуратно, стараясь не задеть еще живой листок. В один момент, пытаясь дотянуться до высокой ветки, рука соскочила и Оди вскрикнул, поранив дерево. На его собственной ладони тут же показался неглубокий шрам и пару капель крови окропили землю.

- Прости, прости, пожалуйста. - Юноша прижался к стволу остролиста. - Прости, я случайно.

- Всё нормально?

Голос Пенни прозвенел за спиной, принося успокоительную влагу холодного ручья.

- Да, я просто слегка порезался.

Она нежно взяла в руки его ладонь, потом осмотрела остролист. В ее глазах Оди увидел свое дерево: большое и крепкое, а потом увидел себя.

- Мы со своими деревьями - одно целое. - Пенни достала из своего рюкзачка бинт и принялась стягивать им пораненную ладонь. - Мама рассказывала мне, когда я родилась, они долго не могли найти мое древо. Жасмин вырос за чертой этого сада.

- Разве так бывает?

- Со мной было. Мама даже испугалась, что я могу быть обычным растением. Им пришлось подключить городской эко-радар и брать у меня образец крови.

Пенни погладила Остролист по шершавой коре. Оди ощутил это прикосновение: будто кто-то очень близкий обнял его со спины.

- Меня перевезли сюда насильно. Корни жасмина были совсем неглубокие, но даже тогда я чуть не умерла. - Пытливый взгляд стал изучать его лицо.- Надо же, они выбрали именно это место, напротив тебя.

Пенни, не отводя взора, вложила в ладонь юноши маленький цветок жасмина и залилась краской от шеи до самых кончиков ушей. Оди почувствовал сладкий запах и посмотрел на подарок: скромный белый цветок лежал на его большой ладони: хрупкий и беззащитный. Ей было больно отрывать его от дерева. Но даже находящийся не на ветке - этот цветок был самой Пенни, сожми он сейчас ладонь, помни тонкие лепестки и она закричит от боли. Вот так просто, зная, что он собирается покинуть ее, она вверила свой цвет в его руки.

***

В администрации города было полно вчерашних побегов. Все они с кипами документов на пластиковых формах носились из одного кабинета в другой. Оди сидел, полный спокойствия и достоинства, деревьям вообще полагалось быть спокойными и твердыми, а вот эти суетящиеся побеги наверняка были горшковыми растениями. Один даже расплакался в коридоре, рассказывая другому, что переезд в столицу не одобрили. Там очень сухой климат, а его алоказия может находиться только во влажном.

Оди рассматривал пластиковые постеры на стенах. Все они, как и полагалось плакатам в административном здании, были агитационными и содержали стандартные картинки и надписи по типу “не обидь дерево” и “береги лес, руби дураков”. На всех них было написано, что ждет того, кто вдруг решит разжечь костер в лесу или купить что-нибудь бумажное. Браконьерство вообще каралось смертной вырубкой, и Оди, насмотревшись страшных картинок, нервно сглотнул, поглаживая деревянный значок выпускника. “Это другое” - убеждал он себя, - “это Древо Знаний, только лучшим на курсе дают этот символ”.

- Можете проходить.

Юноша не сразу понял, что зовут именно его. Молодая женщина открыла соседнюю дверь и жестом продублировала приглашение. “Да, с деревьями всё же обходятся совсем иначе”, - краем глаза наблюдая за алоказией, подумал Оди.

- Одиссей Остролист?

- Верно.

- Документы.

Оди передал пластиковый набор в небольшое окошко. Женщина осмотрела всё полученное и вбила необходимые данные в компьютер.

- Уже определились с местом в саду? - Спросила она через время. - Сейчас, после выпуска, всё забито, но вам я могу найти местечко на послезавтра, если вас устроит. Мы аккуратно выкопаем ваше дерево из общегородского сада побегов и перевезем в ваш сад у дома. Вам, конечно же, будет введено обезболивающее на всё время переезда и выписан стационар на последующий месяц. Транспортировка деревьев всегда очень болезненна, лучше находиться под присмотром врачей.

- Спасибо большое, но я бы хотел переехать в столицу.

Недоуменное молчание.

- Как это “переехать”?

- Вот так.

- … вы не можете оставлять свое дерево в одном городе и уезжать в другой.

- Это и не потребуется. Остролист поедет со мной.

- Мы не занимаемся транспортировкой деревьев в другие города. - Голос женщины за секунду превратился в сталь. - Это очень опасно для вашей жизни и жизни растения.

- Я знаю. - Оди был невозмутим. - Но вы можете дать направление в частную фирму, которая поможет с переездом, не так ли?.

- Для такого направления требуется особая и веская причина. У вас в столице есть больные родственники, которые не могут самостоятельно ухаживать за своим растением?

- Нет.

- У вас в столице есть партнер, с чьими корнями ваше дерево срослось в юности, а потом он был вынужден уехать?

- ... Нет.

- У вас есть вызов с производства, которое находится в столице и аналога которого нет у нас в городе?

- … Нет.

- В таком случае, я не могу вам дать такого направления.

Оди растерялся. На самом деле, он так горел желанием переехать в крупный город, что даже и не сомневался в успехе мероприятия.

- Слушайте, я очень вас прошу. Понимаете, здесь я задыхаюсь, этот город слишком мал для моих ветвей, мне негде развернуться. В столице я пригожусь больше… а если дело в деньгах, так я накопил на переезд!

- Молодой человек, я это слышу каждый день. Записываться на послезавтра будете?

***

Красный от рвущийся злости, сжимающий документы до вмятин, Оди с силой захлопнул за собой дверь. Послезавтра остролист пересадят в сад у его дома. Больше всего в жизни он боялся именно этого. Отец и мать, любимые, но с самого рождения юноши, не имеющие и шанса его понять - обычные оконные фиалки, гордые тем, что в их родовом доме появилось первое дерево. Он станет родоначальником дома Остролиста, он перевезет Пенни в свой сад, они будут рядом, переплетаться корнями и ветками. Да-да, Оди хотел этого больше всего, но не здесь, ни в этом маленьком городе, где каждый знал каждого, где ему, еще полному надежд и мечтаний, абсолютно нечем занять себя. Юноша в тайне от родителей проклинал быстро крепнущий Остролист. Нет уж, он любой ценой приживется в столице, пустит корни и убедит Пенни поехать за ним. Ее корни, он был уверен, давно переплетены с его собственными, ведь их деревья росли друг напротив друга. А значит ее выпустят отсюда, нужно только выбраться самому.

Он вышел из здания администрации, злой на всё вокруг, обдумывая сумасшедшие мечты, когда невысокий человек, одетый не по погоде,остановил его прямо на лестнице.

- Молодой человек, если я правильно понял, вас интересует переезд в другой город?

Оди всмотрелся в незнакомца: несмотря на теплую погоду, тот зябко пожимал плечами под несуразно большим пиджаком. Светлые глаза, как мутные озера, не позволяли юноше оторваться от притягивающего взгляда.

- Именно так, - сверху вниз сказал Оди.

- Но, видимо, здесь вам отказали.

- Откуда вы знаете?

Незнакомец улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Оди нерешительно пожал холодную перчатку.

- Меня зовут Сейд. Я представляю одну частную фирму, которая может вам помочь.

***

Сейд предложил Оди сумасшедшую идею. Послезавтра, когда он получит документы на пересадку дерева, Сейди его команда под видом административной группы выкопают остролист до того, как это сделают представители власти, и отправят его в столицу. До нее два дня пути. На это время за деревом будет постоянный уход, а по приезду его высадят в иммиграционный центр-парк. Но было и одно “но”, достойного медицинского обслуживания после пересадки Оди никто предоставить не сможет. Два дня переезда он будет находится под сильным обезболивающим, но последующий уход, пока дерево будет приживаться, ему обеспечить будет некому. Жесточайшие боли юноше придется пережить самостоятельно.

За всё это Сейд просил достаточно большую сумму денег. Оди думал ровно минуту, а потом согласился.

***

День пересадки он ждал, полный страха. Пенни никак не могла понять, что с ним. Сама она была абсолютно счастлива, думая, что любимый оставил попытки уехать и совсем скоро они сплетутся корнями в его саду. Родители Остролиста радовались чуть ли не сильнее Пенни, уже демонстрируя ей свой пустой, но подготовленный к пересадке садовый участок. Они досрочно провозгласили ее полноправной хозяйкой двора и разрешили менять всё на свой вкус.

Наконец настал тот самый момент, когда Оди, с документами в руках, вышел из администрации городка. Минуя больницу, он прошел на пару улиц дальше и завернул в небольшой переулок. Сейд уже ждал его. Приняв тонкие пластиковые листы, он по телефону начал давать указания.

- Не переживай, - говорил мужчина. - Самое тяжелое впереди.

Оди этот никак не успокоило. Он наблюдал как невысокая фигура, одетая не по погоде, передала его документы водителю экскаватора, как Сейд звонил по телефону и в разговорах его постоянно мелькали слова “остролист” и “выкопать”. Предполагая, что до этого момента еще около часа, Оди весь покрывался испариной и руки его дрожали, как листья.

- Ну что ж, осталось последнее. - Сейд, уладив все дела, наконец подошел к юноше. - Пойдем со мной.

Они спустились в подвал, прошли несколько метров, потом поднялись и снова спустились. Блуждая по переходам, Оди не находил себе места и мысленно всё возвращался в день выпускного, видел перед собой раскрасневшуюся от смущения Пенни и родителей, краснеющих почти также, но от гордости за сына.

- Подпиши эту бумагу.

- Что там?

- Подтверждение того, что у тебя нет аллергии на медицинские препараты и прочее.

Оди подписал не читая. Он был слишком взвинчен этими приготовлениями и телефонными звонками, страхом ожидания и иллюзиями воспоминаний. Он и не задумался, почему Сейд не дал подписать эти бумаги вчера, когда Оди передавал ему деньги.

- Очень хорошо, - мужчина сложил пластиковый документ в трубочку, засунул в соседний шкаф. Оттуда же достал маленькую шкатулку, стакан и графин воды. Высыпав весь порошок из шкатулки в питье он подал его Оди. - Перемешай и выпей.

Он так и сделал. Поставив пустой стакан, Оди откинулся на спинку стула.

- Меня уже выкапывают? - Спросил он, прикрыв глаза.

- Нет, Оди, тебя выкапают через полчаса.

- Хорошо. А сад, в который повезут Остролист, находится в центре столицы или на окраине?

Сейд гремел стаканом и ложкой, пряча их обратно в шкаф.

- Этот сад находится не в столице.

Оди открыл глаза.

- Что?

Фигура в пиджаке смотрела на него мутными озерами и юноша почувствовал как у него начинает кружится голова.

- Знаешь ли ты, Одиссей, что ты выпил сейчас?

- Обезболивающее?

- О, еще какое! В том смысле, что он наверняка утихомирит твою боль, но не так, как бы ты этого желал. Прости, Остролист, но я дал тебе лотофаг.

- И что это значит? - Голова Оди становилась тяжелой и он схватился за нее руками, стараясь унять звенящую пустоту, постепенно ее заполняющую.

- Это такой вид лотоса. Очень редкий, кстати. Это мой собственный цветок и я, честно признаться, долгое время сам не мог понять в чем его загадка.

Сейд подошел очень близко так, что Оди почувствовал запах кожи его перчаток. ...Или перчатки не были кожаными?

- А понять я не мог, потому что забывал. Это странно, но разобраться мне помогла сестра. Наверное, она была моей сестрой, сам я ее не помню, но мне все так говорили. Она в шутку укусила лепесток лотофага, хотела сделать мне немного больно. - Голос Сейда начал звучать издалека. ...А были ли у него вообще перчатки? - Она, глупышка, забыла даже собственное имя.

- Что ты хочешь сделать? - … Неужели это сам Оди спросил?

- Ничего особенного. Ты забудешь кто ты и где ты... Твое страстное желание отправиться в путь исчезнет, Одиссей. Но ты получишь желаемое и заживешь вдалеке отсюда, будешь свободен. Ты умрешь старым или молодым, это как повезет, а вместе с тобой умрет и безымянный остролист, растущий где-то в лесу, в какой-нибудь другой стране.

- Нет…

- А настанет день и все люди, так же как и ты забудут о том, что у них есть растения и всем будет безразлично кто там дерево, кто куст, кто цветок, а кто простая травинка. Все будут равны.

- …а вдруг убьют дерево и тогда я…

- Не бойся, - Где-то вдалеке Сейд рассмеялся, - сложно представить себе мир, в котором люди деградируют настолько, что начнуть рубить деревья, дарящие им кислород.

- У тебя не получится…

- У нас, Одиссей. У нас всё получится.

Оди понял, что проваливается в черную пустоту. Веки его слипались, физически он всё еще видел перед собой невысокую фигуру с зонтиком, но дух его был уже где-то далеко и почему-то, отвергая реальную картину, показывал другую: хрупкая незнакомая девушка, ее развевающиеся светлые локоны и маленький белый цветок на порезанной ладони.