Гагарин вернулся!
….Хотелось бы к Рогозину обратиться и задать вопрос!?!?
….Ну и бред. Такие предположения без фактов я могу каждый день сочинять, лежа на диване. А идее кротовых нор уже 100 лет.
….Ага, "портал в отдаленные районы Вселенной", только для начала слетайте к нему на расстояние 13 миллионов световых лет.
…Неужто кто-то из наших ученых прочел фантастическую книжку???
…Опять, никуда не летим! А заголовок-то…
( Комментарии, выложенные на сайте ria.ruк статье «Российские ученые нашли возможные «порталы» в отдаленные районы вселенной», 5 января 2021года)
30.05.2031г.
Вспышки камер слепили. От такого внимания Юрию был не по себе, он никак не мог справиться с волнением, и с мыслью о том, что, где-то в зале, на него смотрит внук, тоже Юра. Ослабив галстук, он искал глазами Галю и Лену. Не так он представлял их встречу, не так. Но у них теперь есть время, все наладится…
-Скажите, Юрий, по земным меркам вам сейчас 97 лет? Вы неплохо сохранились!
По рядам пробежал легкий смех.
-Так и есть,- улыбнулся Юрий,- космический холод, господа! Весь секрет в нем!
-А если серьезно- почему вы вернулись именно сейчас? – молодой человек, в больших квадратных очках, протянул огромный микрофон с надписью «РИА».
-Это трудный вопрос,- Юрий в миг стал серьезен,- и в то же время, могу сказать одно - время пришло! Мы должны лететь к звездам! Вселенная наш дом! Как говорил Константин Эдуардович: «Земля - это колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели!»
-А вы нам сможете помочь в этом? Мы уже и мечтать перестали!
В зале кто-то робко засмеялся, но тут же умолк.
-Конечно! - опять улыбнулся Юрий.- Как говорил тот же гений: «Невозможное станет возможным завтра», и оно наступило уже сейчас!
-Вы расскажите всю правду? Все тайны, которые так долго и упорно скрывали от нас? Даже ваша жена не дала ни одного интервью!
-Да,- выдохнул Гагарин,- именно для этого я здесь.
-Скажите, пожалуйста! – микрофон перешел к рыжей девочке лет семи, со смешными тоненькими косичками. - А вы пели - потому что страшно было?
Юрий долго смотрел на девочку, потом вышел с трибуны, на ходу снимая галстук, подошел к ней и взял на руки:
- Очень страшно. Хотелось выскочить и бежать домой, к такой же дочке, как ты…
12.04.1961г.
Бригаде никак не удавалось починить датчик люка, минуты медленно ползли, словно гигантские черепахи, наползая друг на друга, но команды на старт так и не было. Последний шанс ускользал, как талая вода, сквозь уже показавшуюся землю, которую он, возможно, больше не увидит никогда. Незаметно для себя, Юрий Гагарин запел:
«Ландыши, ландыши,
Светлого мая привет
Ландыши, ландыши
Белый букет!»
-Кедр, это Заря-1, мы почти закончили! Доложите готовность!
-Заря, к старту готов! Жду указаний!
« Это будет непростой полет, Юра,- перед глазами всплыло уставшее лицо Сергея Павловича,- мы не готовы, корабль не готов, мы не отработали и половины ситуаций. Но они требуют,- он понизил голос, потирая виски,- приказывают! А космос ошибок не прощает.. Я просил Титова, но им, видите ли, имя не нравится! Если ты не вернешься, какая будет разница, как тебя звали?
- Я вернусь! – Юрий крепко обнял Сергея Павловича, похлопывая по спине. - Я обязательно вернусь!
Только сейчас, в тесном пространстве, уже фактически отрезанному от внешнего мира, ему неожиданно открылся весь смысл королевских слов. А тогда они казались ерундой, не заслеживающей внимания..
« А если..? Ведь еще есть шанс остаться, отменить полет?»
«Летите, голуби, летите,
-Для вас нигде преграды нет!
-Несите, голуби, несите,
-Народам мира наш привет»
«Валя!»- сердце космонавта бешено забилось, будоража многочисленные датчики, но Юрий уже не мог остановить поток воспоминаний - вот он просыпается рядом с Леночкой, и никак не может расцепить крохотные ручонки, она лишь чмокает во сне, недовольно морщась. Валентина в роддоме, и он ждет того самого, долгожданного звонка. Но звонят опять из центра…
-Кедр, прием, нам не нравится ваш пульс! Минутная готовность, как вы себя чувствуете?
-Заря один, все хорошо, к старту готов!
«Ну, вот и все…»
Словно неведомая сила отключила не только его воспоминания, но и все человеческое, что еще роднило его с Землей: теперь он видел только датчики, цифры, и, положив палец на ключ зажигания, понял, что абсолютно спокоен.
Вибрация накрыла с головой, ни один тренажер не смог сымитировать этой адской пляски, когда, под тобой, разверзается огромный костер, и черти начинают кружить в шабаше…
И, именно в этот момент, к нему пришло ясное осознание, что он не вернется обратно; эта заминка с датчиком была с родни черной кошке, перебежавшей дорогу- он летел с билетом в один конец, причем Королев прекрасно знал об этом. Юрий стер пот со лба и запел, не слыша свой голос:
«…Родина слышит,
Родина знает,
Где в облаках ее сын пролетает…»
«И этот взгляд Сергея …»
От резкого толчка корабль повело, и тут же, со всех сторон, противно, в какой-то своей, свойственной только ей, тревожно- маниакальной манере, заорала сирена:
-Разгерметизация, разгерметизация!
«Теперь, точно все..» Такой ситуации они не проходили, да и не возможно что-то сделать, пока корабль не покинет плотные слои атмосферы и не займет стабильное положение. Именно эта точка перехода всегда была решающей. Она же была невозвратной…
«… Старый дом за углом
Не могу на него наглядеться
Помнит он о былом
О далеком, курносом детстве…»
Приборы начали отдаляться от него, размазываясь, как масло на хрустящем куске хлеба. Вибрация, словно достигнув апогея, замерла в точке, в какой останавливается самолет за мгновение до срыва в крутое пике- она проникла в его ткани, кости, головной мозг, зубы больно стучали друга об друга.
«…Помнит он о былом
О далеком, курносом детстве…» -
Закричал Юрий, закрывая глаза. Шум поглотил его слова, он словно превратился в огромную кляксу, расплющенную пространством- прошлое, настоящее, будущее, перестали существовать, он никогда не рождался, и никогда не умрет.
Неожиданно, сквозь рев аварийной сигнализации, он услышал мелодию, словно кто-то пытался неумело подобрать ноты к его песне, используя музыкальный инструмент, похожий на орган. Ноты были явно выше, но постепенно тембр менялся, приближаясь к оригиналу, пока, наконец, это не стало той же версией, но весьма в странном исполнении - слишком много сложных, ненужных аккордов.
Юрий открыл глаза - он больше не чувствовал вибрации и жара, как и не чувствовал своих рук, тело словно слилось с модулем и стало неуправляемым. На уровне его глаз застыла огромная капля, и он с удивлением обнаружил, что может видеть ее молекулы, собранные в причудливые узоры ковалентных связей- шестиугольники распадались, то образуя елочную гирлянду, то начинали быстро отдаляться друг от друга, рискуя затеряться в корабле.
«Я умер?»
В голове тревожно завибрировала нота, напоминая траурный марш, она меняла частотность, пока не затихла, не смолкла совсем. Но тут же воскресла, вознеслась, словно жаворонок, несущий песнь.
«Жив! –сердце Юрия быстро забилось, но теперь это уже не имело значения. Другая мысль не давала ему покоя.- сквозь эту музыку он видел образы, он жил! Как может одна нота так явно говорить о жизни? Что это? Глас бога или …контакт?!»
И тут же, ответом на его мысленный вопрос, ноты зазвучали, запрыгали, как воробьи в парке, когда он им кидал крошки. «Значит, контакт?» – в нем что-то переключилось, как будто осознание важности момента сделало все остальное неважным- заминку, взлет, аварию- имело значение только то, что он сможет доложить Сергею Павловичу.
«Да, да!»- услышал он где-то на задворках сознания, но, как только попытался поймать голос, слышал лишь одну повторяющуюся ноту. Ля?
« Я с планеты Земля и я терплю бедствие!» – Юрий не мог сосредоточиться, не мог подобрать слова, а слова облечь в мысли- слишком волнительным был момент, и больше всего на свете ему хотелось вернуться под теплое солнышко, чтобы подкинуть Леночку высоко-высоко…
«До-ре-ми?» –вопросительно прозвучала мелодия, и он понял, что здесь нужно что-то другое…
«..Родина слышит,
Родина знает,
Как нелегко ее сын побеждает,
Но не сдается, правый и смелый!
Всею судьбой своей ты утверждаешь,
Ты защищаешь
Мира великое дело!...»
Пел Юрий, прокручивая в уме взлет, минуту за миной. Он попытался повернуть голову, но не мог, поднял руку, но вместо перчатки увидел размазанную клешню, она постепенно приобретала очертания, превращаясь в мышцы, сухожилия, кости, он мог видеть каждый эритроцит, бегущий по сосудам. Голова кружилась, словно раздутый шар.
« Кассиопея, канал Инитаксы, мы поймали ваш сигнал бедствия!- Юрий вздрогнул, но как он не старался прислушаться к словам, слышал лишь набор негармоничных звуков, – Соль- фа –ре –до». От мелодии цепенело сознание, всплывали картинки, но они не были целостными, а, как в детском калейдоскопе, разбивались на фрагменты, образуя, свой, недоступный его пониманию рисунок.
Юрий почувствовал отчаянье. Как ему настроиться, чтобы слышать слова, а не ноты? И он запел первое, что пришло на ум:
«…Разыгралась к ночи вьюга,
Льды грохочут за кормой...
Слушай, друг мой, голос друга,
Слушай дальний голос мой…»
«Мы вас понимаем. Мы окажем помощь, мы,- только поймав речь, Юрий опять слышал музыкальный бум, лишенный смысла. Голова раскалывалась, виски давило, хотелось спать.
«… Знаю, ты не раз встречала
Корабли из далека
И стояла у причала,
Поджидая моряка…»
Прошептал он, стараясь больше не фокусироваться на музыке, а слушать сквозь нее.
« Вы первый землянин. Нам еще не приходилось контактировать с вашим видом. Данная планета не обладает способностью эволюционировать. И была создана исключительно как эксперимент разнообразия жизни . Мы так считали. До этого момента. Но у вас высокий коэффициент способности к эволюции! Низкий уровень познания, но это не существенно и…»
Юрий пытался изо всех сил держать вниманием речь, но нить выскочила, сорвалась на до-ре- ля- си-до…
« Я хочу вернуться домой! Понимаете? Домой! Я должен рассказать о вас Королеву!»
Теперь боль пронзила затылок, она ввинчивалась холодным жалом, протыкая мозжечок, как протыкает игла засушенное насекомое. Он стиснул зубы, шепча:
«…Едем, едем мы домой
На машине грузовой.
Ворота отворяй,
Едет с поля урожай.
Ой, да, отворяй,
Едет с поля урожай!..»
«Мы вас понимаем. Вы вернетесь домой. И возьмете с собой урожай. Часть Алтаря. Вы будете сеять свет познания по всей планете. И достигните высокого уровня. За очень короткий срок. Вы освоите иные миры и прилетите к нам.»
«Но что мне передать на Земле? Как вы выглядите, где ваша планета? Чем вы отличаетесь от нас?»– мысленно кричал Гагарин, превозмогая боль. Но услышал опять:
«До-ре-ми?»
« Ну хорошо, хорошо,- Юрий мучительно пытался подобрать песню, чтобы вложить в нее смысл, но мысли разбегались, как капли воды в невесомости:
«..Где тебя искать
И как тебя узнать?
Что прочту в твоих глазах
Кто расскажет мне-
Ты в дальней стороне
Или рядом, в двух шагах?...»
- скорее застонал, чем запел он, морщась от боли.
« Мы вас понимаем. Сейчас вам не будет больно. Потерпите. Мы поднимем уровень познаний и уберем перегрузку системы. Вы допустили просчеты в проектировании. Этот корабль не годен для полетов. На ваш вопрос отвечаем: мы раса Вируанцев, пережившая большой взрыв. Дальнейшее описание теряет смысл. Нет аналогий. На нашей планете нет жизни, в том понятии, в каком она есть на Земле. Наша платосфера содержит иной шифр. Ваш шифр- это жизнь. Ее бесконечное возобновление. Но полное отсутствие эволюции. Мы наблюдали за вами. За всеми цивилизациями. Но любая попытка всегда приводит к трагедии. Полному уничтожению. Слишком силен животный разум. Мы наложили абсолютное вето полеты. Но на остальных планетах вашей системы все иначе…»
Голова стала проходить, все пространство черепа заполнял жидкий азот- он чувствовал холод, легкость и облегчение.
«Мы единственная раса в солнечной системе, о чем вы говорите? Боже, как подобрать песню? Или она лишь средство выражения, и имеют значение лишь мысли?»
- Си-си-ре!
«Ну хорошо, допустим»- и он тонко запел, с удивлением заметив облако выдыхаемого пара:
«…Но, когда по домам вы отсюда пойдете,
Как же к вашим сердцам подберу я ключи,
Чтобы песней своей помогать вам в работе,
Дорогие мои москвичи.»
«Мы вас понимаем. Вы ничего не видите на других планетах. У вас нет доступа. Мы дадим вам его. Только вам. Вы прошли проверку и способны выйти за рамки. Себя. Цивилизации. У вас очень хорошая адаптативность. На ваш вопрос отвечаем: на каждой планете есть разум. ЦСО. Не жизнь. Но у каждой планеты есть оболочка. Она моделирует. Защищает. Ваш шифр- это многообразие жизни. Есть другие планеты. Низшего порядка. Для них Земля- пустыня. Это единственное средство. Спасения.
-Луна! Там тоже есть разум? Я смогу полететь туда? – воскликнул Юрий, и осекся- звуки его голоса походили на что угодно, только не на человеческий язык. Модуль внутри покрывался инеем, даже не приглядываясь, он мог видеть кристаллические решетки молекул.
-Все верно. Мы подняли вас по уровням. Теперь вы знаете вируанский. Достаточно лишь мысленно задать намеренье. Импульс. Его силу вам только предстоит открыть. Как первопричину всего. На ваш вопрос отвечаем: на луне нет жизни. Есть разум. Это не тождественные, но и не взаимоисключающие понятия. Вам предстоит много открытий. Сейчас нужно продолжать полет. Температура приближается к критической. Она угрожает жизни.
«Спасибо! А теперь я всегда смогу все видеть вот так- до молекул?»- Юрий попытался мысленно задать импульс.
-Вы можете видеть гораздо глубже. Но это только сейчас. В канале Инитаксы. Он закрывается. Длительное нахождение в нем опасно. Вам нужно продолжать полет.
-Но почему именно музыка? Как вы меня поняли?- Юрий пытался перекричать заревевший двигатель.
--Всё во вселенной есть музыка,- голос отдалялся и таял,- но на разных частотах. Мы ждем вас на своей!
«Нет, нет, не уходите!- взмолился Юрий, но его импульс возвращался обратно, словно натыкаясь на невидимую стену. Тяжесть уходила, все тело покалывало, словно вонзилось тысячи иголок. Он с облегченьем отметил, что приборы работают в штатном режиме, аварийная система молчала, модуль постепенно нагревался. Он аккуратно нажал на кнопку связи и тихо позвал:
-Прием, Заря один, это Кедр! Как слышите?
И тут же, с треском на него обрушились тревожные голоса:
- Кедр, слышим вас хорошо, что случилось? Вы пропали с радаров на 2 минуты!
«Всего-то?»
- Докладываю, полет проходит в штатном режиме, сработала аварийная сигнализация, но,- Юрий на секунду замолчал,- я смог справится, перехожу ко второй части полета…
И тут, в том месте, где висела капля, он увидел предмет, напоминающий колбу- небольшую ампулу, на одну треть заполненную черным веществом. Горлышко причудливо загибалось вниз, как хобот у выплавленного стеклянного слоника. Как только он зацепил ее вниманием, колба подплыла и вопросительно зависла.
-Ничего себе!- вырвалось у Юрия, он аккуратно взял ее и она утонула в перчатке.
-Кедр, повторите, мы вас не поняли! Прием, как самочувствие?
-Самочувствие отличное! Вижу землю! Она похожа на голубой шарик, местами окутанная облаками! Очень красиво!
Он не мог объяснить происшедшую перемену, но она явно была- близость ампулы вливала новые силы, сознание как никогда четко работало, предполетная программа молниеносно пронеслась в голове, и не только: каким-то непостижимым образом он знал, что модуль не отстыкуется, и ему придется вручную сажать корабль. Но вместо тревоги была уверенность, что на любую внештатную ситуацию он сможет найти решение.
Гагарин расслабился. Ему больше не хотелось петь…
Он так и приземлился, с колбой в руке, словно это вещество теперь стало самым ценным, единственно имеющим смысл. Увидев людей, он заботливо спрятал ее в карман, и, лишь обнявшись в центре с Королевым, быстро шепнул ему на ухо: «Есть разговор, очень серьезный»
А дальше были многочисленные проверки и тесты, не в силах распознать природу вещества, они не решались докладывать в центр. Юрий не отходил от него, везде и всегда колба была рядом, во внутреннем кармане пиджака - в какой бы стране он не приземлялся, просыпаясь, или сходя по трапу самолета, он первым делом трогал карман и улыбался. Произошел ли симбиоз его сознания с этим веществом- частью Инитаксы? Он был в этом уверен, но это не вызывало в нем протеста. Наоборот, ворочаясь бессонными ночами, он вставал и выходил на балкон, томясь по звездам. Валентина пыталась выяснить, в чем дело, но он отшучивался, ссылаясь на постполетный стресс. Ничего не изменилось в его чувствах к ней. И изменилось все.. Однажды, не выдержав затянувшейся обиды, он разбудил ее ночью и повел на балкон, показывая знак молчать - в том, что комната прослушивается, он не сомневался.
- Смотри!- тихо, по-детски загадочно, сказал он, переворачивая колбу. Темное вещество посыпалось и, зависнув в воздухе, стало собираться в куб. Он блестел и дрожал идеальными гранями под мягким светом луны, переворачиваясь под взглядом Юрия. Валентина зажала рот.
- Не бойся, это вещество другой цивилизации, более разумной. Оно не может нанести вред! Да не бойся же ты!- он тихо засмеялся, и, впервые, после возвращения, тепло обнял ее, мягко разжал пальцы, направляя к кубу.- Ну, попробуй, коснись его!
Валентина ойкнула - куб распался на мелкие шарики, и, подобно ртути, стал отдаляться, собираясь в прежнюю форму, но гораздо дальше.
Гагарин засмеялся громче. Сейчас, под звездами, приближая и отдаляя одним только вниманием, этот неподвластный гравитации предмет, он был по-настоящему счастлив.
-Как? Почему он не падает?- Валентина опять пыталась дотронуться до предмета, но он упорно распадался и менял положение.
Юрий зарылся в волосы жены, вдыхая мягкий аромат шампуни. Как тогда, в корабле, зная о предстоящей проблеме отстыковки, он знал, что они больше не будут вместе. И ему хотелось остановить время, поставить на долгую, вечную паузу. Тогда как другая часть прекрасно понимала, что это невозможно, это неправильно.
-Почему? – повторила она, оборачиваясь и тревожно вглядываясь, словно его мысли были материальны и доступны для ее понимания.
-Мы не знаем,- он просто пожал плечами,- есть версия, что это вещество является антиподом нашей материи, поэтому отталкивается от всего, с чем входит в контакт. Мы ничего о нем не знаем…- тихо закончил он, и кубик приземлился на его ладонь.
-Но тебя он не боится? –Валентина прижалась к Юрию, и обняла за талию.- Поэтому ты так изменился? Ты стал абсолютно другим! Первое время я даже думала…
Она осеклась, прикусив губу.
-Что ты думала? –Юра ее отстранил, и, перевернув колбу, словно песок, засыпал вещество обратно.
-Ну..Как тебе сказать… Еще психологи эти, подлили масла в огонь. Я думала, что это не совсем ты.. Взгляд стал чужим.. К девочкам не подходишь… Сначала списывала на стресс, на внештатную ситуацию, но время шло, и..
-Успокойся, все хорошо, я это я. Мы все меняемся, и те, кто летает, особенно… Как говорит Сергей Павлович, космос ошибок не прощает, они слишком дорого там обходятся. А, знаешь, я скоро полечу на Луну!- возбужденно заговорил Юрий, размахивая руками.- Осталось согласовать формальности, и все! Там есть разум! Представляешь? Я много раз думал, какой он? Если это не жизнь, то что? Как мы поймем друг друга? Хотя один язык я уже знаю…
-Это не опасно? –встрепенулась Валя, дрожа от холода, и дыша на руки.- Ты же в одной майке, неужели тебе совсем не холодно?
-Нет, Валюша, это абсолютно безопасно. Вот с этим,- он поднял колбу, черные гранулы мягко метнулись,- можно хоть на Луну, хоть на Сатурн, или Юпитер, причем хоть в нашем с тобой тазике! – он опять по-детски засмеялся.- Представляешь? Оно облает поразительными возможностями, а управляется лишь моим вниманием! Моим! –гордо повторил он.
-Юра, холодно, пойдем,- она поднялась, качнулась, и ухватилась за косяк. Но он застыл, словно ее муж появился лишь на короткое время и опять исчез, уступив место молчаливому незнакомцу. Она тронула его за руку и потрясла.
-Да, да, конечно. Но об этом не должен знать никто, ты понимаешь. Знают только я и Королев.
-Да понимаю я, пойдем! Вдруг девочки встали!
Но ни к Луне, ни другим планетам Гагарин так и не летел. Программа затягивалась, и Королев должен был решить для себя непростую задачу- докладывать выше о инопланетном веществе, или не посвящать в тонкости руководство. В конце концов, они выполнят возложенную на них миссию- полетят к далеким планетам, о чем американцы могли только мечтать. Это вещество не требует особой конструкции корабля, и, используя его внеземную тягу, можно взлетать под любым углом, в лбом месте, с минимальными требованиями к летательному аппарату. Экономия места под топливо даст возможность поднимать целые станции, с необходимыми для жизни запасами. В экспериментах, которые они наспех смогли провести, эти черные гранулы разгонялись до космических скоростей, и от открывающихся возможностей кружилась голова. Если бы не одно но…
Сергей Павлович дорисовывал модуль нового корабля, когда надломился карандаш и тут же тревожно зазвонил телефон. Сердце конструктора неприятно екнуло. Именно тревожно- за столько лет он безошибочно мог отличить обычный звонок от того самого, когда звонили из центра.
-Сергей Павлович? Сейчас за вами подъедет машина, у нас к вам есть небольшой разговор. Ничего особенного, обсудить удачный полет, подвести итоги. Вам не о чем волноваться. Через полчаса будете готовы? Вот и чудно. До встречи.
Сердце екало снова и снова. Определять ложь за мишурой красивых слов он тоже давно научился. Трогая грудь, он автоматически открыл стол, нашел на ощупь таблетку, и положил по язык. Оглянулся по сторонам, ища шляпу, рассеянно обошел кабинет, заглянул под стол. Наконец, снял ее с вешалки, и так остался сидеть в задумчивости, переворачивая языком таблетку.
В центре он был и раньше, но сегодня все было иначе, эта услужливость, напускная любезность и учтивость давила на нервы. Или ему это казалось? Они были первыми, и по праву заслужили такое обращение?
-Здравствуйте, здравствуйте!- Никита Сергеевич улыбался, обнажая желтые зубы, с большой щербинкой посередине, протягивая Королеву руку.- Наслышан, наслышан о славе героев! Вот, не удержался, пригласил лично. Уж очень хочется поговорить.
От бодрой, напускной доброжелательности веяло холодом, эти маленькие, цепкие глазки Сергей Павлович узнал бы из тысячи, и давал что угодно на отсечение, что визит был вызван другими причинами.
-Как у вас дела? Как Юра? Слышал, он быстро вошел в норму?
-Все хорошо, Никита Сергеевич, Юра уже готовится к новым полетам, и чувствует себя прекрасно.
Королев тоскливо подумал, что забыл таблетки в столе, а перспектива приступа, в кресле первого лица государства, не радовала.
-Да ты оставь этот свой тон, я ж тебя по-свойски пригласил, по душам поговорить! – он толкнул Королева в плечо, не переставая улыбаться.
«Вот оно что,- пронеслось в голове Королева,- знает, точно знает. Прослушка? Или ..?
И, словно ответом на его слова, Хрущев перешел на заговорщеский тон:
-Слышал я, что Юра на контакт вышел там! – он кивнул головой вверх.- И вернулся с веществом эдаким, чудо-юдным, что и летать может, и на землю не падает? Правда это или брешут?- глазки-бусинки жалили Королева, они резко контрастировали с широкой улыбкой Хрущева.
-Никита Сергеевич, я бы вам доложил сам, но мы не можем разобраться в сути этого вещества, его возможностях! Вот и решили, прежде изучить, чтобы материал был полный!- быстро, со свистом заговорил Сергей Павлович.
-Понимаю, понимаю. Но одна голова хорошо, а несколько голов лучше, а? Мы пригласим профессоров, ученых, пусть изучают, как считаете?
-Да, но понимаете в чем дело… Оно сопряжено исключительно с Юрой, любая попытка извлечь кончается плачевно- оно испаряется, материализуясь на прежнем месте. Оно обладает памятью, и вряд ли подпустит столько ученых, в каком-то смысле оно… разумно.
-Во как! – Хрущев театрально поднял брови.- Ну ничего, мы и Юру изучим, дайте время! Завтра к вам приедут профессора, соберете консилиум, порешаете, а то что это такое,- развел он руками,- молчат они! Получили и молчат! Это, товарищи, не ваше личное дело, а дело всей страны!- он шутливо погрозил пальцем, и лишь глаза обещали расстрел.
-Мы все понимаем, поэтому и тянули,- сердце тревожило все сильнее.
«Скорее бы закончить прием,- думал он,- скорее бы».
-Скажи,- Хрущев скрестил руки, и подался вперед,- а оно только летать может? А если… Как оружие?
Сергей Павлович не выдержал и потер грудину.
-Никита Сергеевич, я таблетки забыл, пошаливает сердце, с вашего позволения я пойду? Теоретически оно может быть всем, чем угодно, но управляется только вниманием Юры! Там,- он кивнул наверх,- посчитали, что он достоин этой чести, и не сможет употребить во вред, понимаете? Там очень хотели, чтобы мы быстрее полетели к звездам!- с болью в голосе, вскакивая, почти прокричал Королев.
-Ну, все правильно, и полетим! Но о стране то тоже забывать не надо! Американцы они что? Они тоже не спят, создают свое оружие. А если и у них это вещество уже есть? Что тогда?
…Но к звездам полет всё откладывался. Новый модуль был готов, сам Никита Сергеевич разбил шампанское и разрезал кроваво-красную ленту, а вот отпустить Гагарина наотрез отказывался.
-А если перехват? Ведь шпионы они везде, наверняка так и ждут, пока мы его в космос, и цап царап! Нет, нам нужно все тщательно взвесить и изучить!
Консилиум собирался и расходился, снова и снова, Юрия просвечивали, брали анализы, заставляли отрывать гранулы, исследовали их в микроскопы. С каждым щипком Юрий будто что-то терял, словно отрывал куски собственной плоти. После последних успешных испытаний вещества в качестве катализатора для оружия, обладающего колоссальной мощью, он слег и перестал выходить на связь.
-Юра, так нельзя,- Валя сидела и гладила его волосы,- ты должен подчиниться. Лучше бы ты не привозил его!- неожиданно она сорвалась на крик и стала хлестать колбу полотенцем.- От него все беды! Цветы вниз растут! Кошка убежала! Дети не могут спать, когда оно рядом! Проклято оно! Проклято!
-Замолчи!- Юрий выхватил полотенце и отшвырнул.- Я бы умер там, еще на старте! Ни черта мы не можем строить корабли, что ты в этом понимаешь! Они мне жизнь спасли, они поверили! А мы пушки делаем!
Валентина зарыдала и упала на диван.
– Я устала, я так устала! То тебя нет, то ты сам не свой, молчишь все время! Меня Лена спрашивает - а папа что, заболел? Ты всем улыбаешься с экрана, целуешься со всеми, а дома когда последний раз ребенка на руки брал, а? Что это за доля такая! Да провались оно все пропадом, исследования ваши, я нормальной семьи хочу, понимаешь? Чтобы с работы приходил вовремя, чтоб дочку из садика забирал! А тебя никогда нет!
-Валюша, успокойся, прошу тебя!- он испуганно приник к лежащей на диване жене и стал гладить ее по голове.- Скоро все кончится, обещаю тебе!
Из комнаты прибежала Лена, послышался крик Гали.
-Мама, мамочка! – она кинулась к матери и заплакала.- Не плачь!
Валентина села и быстро вытерла слезы, прижала дочку и стала раскачиваться из стороны в сторону:
-Все хорошо, тише, тише! С мамой все в порядке, пойдем к Гале, слышишь, она плачет?
Долго ученые пытались понять природу и свойства вещества, но в любом случае, без Гагарина оно было бесполезно. Наверху это понимали, поэтому берегли Юрия как случайно выпавший козырь. Высохший, пожелтевший, уставший от бесконечных исследований и тестов, Юра больше не смотрел на небо. Малодушно приходили мысли - а если он умрет, что будет с веществом? Распадется оно или продолжит существовать, паря над его могилой? И тут же другая часть возражала: а что будет с Валей? Леночкой и Галей? Они тоже зависнут над могилой?
Наконец, он не выдержал, и записался на прием к новому Генсеку партии, была слабая надежда на перемены.
-Леонид Ильич, родненький, я ведь как рыба без воды, без полетов! Ну, разрешите хоть до луны, пожалуйста, все ж готово! Мы столько времени потратили и все зря? - Юрий готов был расплакаться, но старался держать лицо.
Брежнев встал, не спеша прошел по комнате, налил воду из графина, залпом выпил и вернулся обратно.
-Плохо выглядишь Юра, плохо. Есть надо больше, на свежий воздух. У тебя вся жизнь впереди, налетаешься! – Брежнев пожевал губами, и отвернулся, словно разговор был закончен.
- Я сделал, как вы просили,- в словах Юрия зазвучала сталь,- и если вы не разрешите летать, я отказываюсь от дальнейших действий, берите колбу и делайте, что хотите!
-Ну, ну, успокойся, сделал уже один. До сих пор скандал замять не можем. Воевать он хотел, воитель! – Леонид Ильич крякнул и замолчал. - Хочешь летать- полетишь. Не обязательно же сразу на Луну. У нас и самолеты имеются. И все под присмотром, на Земле.
- Хорошо,- неуверенно сказал Юрий,- самолеты так самолеты. Когда я могу приступить?
-Да хоть завтра. Летай, орел, себе на здоровье!- не то засмеялся, не то закашлялся первый секретарь.
Юрий уже подходил к двери, когда Брежнев остановил его :
-Погоди… Только первый полет с инструктором, а то мало ли что…
Гагарин прибежал домой и с порога закричал:
-Валя! Ты дома? Валентина!
-Да тут я, тут! Что случилось? – она выглянула из кухни, энергично встряхивая бутылочку. – Тихо, Галю разбудишь!
-Валюша, нам нужно поговорить,- он замолчал, будто только сейчас увидел глубокие морщинки вокруг уставших глаз жены,- мне разрешили летать! Представляешь?- Уже тише сказал он.
-Да, и куда же? – она вернулась на кухню, давая понять, что разговор закончен. Юрий прошел следом.
-Ну, Валюша, я серьезно.
Он стал показывать глазами на балкон и тянуть ее за руку. Валентина поставила бутылочку на стол, медленно взяла кофту и вопросительным взглядом дала понять, что готова.
Ветер трепал длинные, давно не стриженые волосы Юрия, щетина покрывала впалые щеки, но на лице была все та же улыбка:
-Я полечу, Валя! Послушай меня,- в глазах взрывались искорки, и, невольно, заражаясь его настроением, она улыбнулась тоже,- чтобы не случилось, ты не должна пугаться или удивляться. Не задавай сейчас вопросов, но запомни хорошенько- я обязательно вернусь! – он слегка тряхнул ее, заглядывая в глаза.- Обязательно! Но сейчас мне нужно улететь. Все зашло слишком далеко, и мы оказались не готовы - одна горошина вещества способна стереть Америку в порошок! Они это знают, и они не отступят. Хрущев, Брежнев, будет следующий- это ничего не меняет, как оказалось, абсолютно ничего не меняет! Я пригрозил, что отказываюсь от экспериментов, только так они разрешили… С инструктором! Что ж, - он умолк, словно собираясь с мыслями,- значит тому быть. Одна жертва с лихвой окупит все последующие. Теперь я понимаю, почему они ЭТО сказали! Мы не можем эволюционировать!
Он тихо засмеялся, потом обнял ее и заплакал.
-Юра, ты чего? – она пыталась вырваться и заглянуть ему в глаза. – Юра, отпусти! Объясни все толком!
Он выпустил ее из объятий и вытер ладонью слезы.
-Там,- он показал на небо,- другое время, оно может останавливаться и бежать, растягиваться и сжиматься, вне Земли действуют совсем другие законы, и… Я не знаю, сколько вам будет, когда я вернусь! Но я должен лететь, пока не забыл этот язык, этот импульс, бегущий сквозь вселенную! Они ждут, они сказали, что я способный, представляешь!- снова засмеялся он.- После этого контакта я… Не могу жить как прежде, я вижу вещи и события быстрее, чем они наступают! И я вижу, что случится страшное. Мы не способны эволюционировать.. Но я найду способ! Этот вещество- оно ведь облетело со мной всю планету! Мы уже никогда не будем прежние, понимаешь? Оно уже меняет наше сознание, ценности, мир!
-Ты улетаешь?- тихо прошептала Валентина, и из глаз закапали слезы, но она словно не замечала их.- А как же я? Девочки?
- Я вернусь. Чтобы не говорили, кем бы меня не считали- я обязательно вернусь. Есть другая правда, она выше человеческих ценностей, выше добродетелей и чувств.
Она как… вечная музыка вселенной!
