Светлана Ледовская №2

Жребий жертвы

Автор:
Ольга Калашникова
Жребий жертвы
Работа №29
  • 18+

Меня назвали Анэйтис – безупречная. Таковой я и была. Ни родители, ни людская молва при всём желании не могли упрекнуть меня. Всё изменилось год назад, когда появился Враг.

Впервые я увидела его горящий злобой взгляд в толпе встречающей корабли. Мой старший брат возвращался из Египтоса, где за достойную оплату служил в войске варварского царя. Часть кораблей пришли в порт накануне и соседи уже приносили благодарственные жертвы. А я, увидев на горизонте белый парус с вертикальными красными полосками, без ума от радости, побежала встречать брата. Одна, без сопровождения. Кого мне было бояться на этой благословенной земле?

И вот я в порту, вдыхаю соленый запах моря, поправляю сбившееся от бега покрывало и… чувствую леденящее прикосновение ужаса к сердцу. Что-то плохое должно произойти. Но откуда угроза? С братом не может быть беды, мы получали от него письмо совсем недавно.

Потянуло сладковатым запахом смерти. Он был совсем рядом со мной этот варвар с дымящимся обсидиановым сосудом в когтистой руке, и это от него так приторно пахло. Враг смотрел на меня пылающими злобным торжеством миндалевидными глазами. Я запомнила навсегда и потом часто видела в ночных кошмарах леопардовую шкуру на плечах, золотые с эмалью браслеты, перстни, ожерелье и драгоценный пояс, обвивающий гибкую талию. Он весь был подобен ядовитой змее: взглядом, чертами красивого хищного лица, полным отсутствием волос на голове.

С криком ужаса я бросилась домой, закрылась в своей комнате и до рассвета не могла говорить ни с кем из родных. Брат был расстроен такой встречей. Ему показалось, что это от него я в испуге бросилась бежать.

Мне не удалось разубедить брата и объяснить обеспокоенной матери, что со мной происходит. При попытке рассказать про Врага ужас накрывал меня как волна в шторм, и я не могла произнести ни слова, только плакала.

***

Время шло. Враг то и дело возникал в толпе, рядом со мной и я стала бояться выходить из дома. Варварские ткани, украшения и благовония стали мне неприятны. Как будто он мог прикоснуться ко мне через предметы. В этом я не ошиблась.

Младшая сестра – милая добрая девочка всеми силами пыталась вернуть мне радость жизни. Она водила меня выбирать ткани, пыталась привлечь к играм девушек в палестре, убеждала участвовать в хороводах и мистериях. Окружённая ее заботой и любовью я иной раз забывала страх и смеялась как прежде.

Однажды сестра привела меня в лавку купца и сказала, что я должна выбрать себе украшение по душе, и она готова потратить все свои сбережения, чтоб меня порадовать.

Нам было легко и весело. Мы примеряли различные безделушки, красуясь друг перед другом. Сестра со смехом защелкнула на моей руке золотой браслет варварской работы, с искусным рисунком, выполненным цветной эмалью. Среди волн погруженный по колено в воду человек поднимал над своей головой ладью с солнцем. Меня затрясло от отвращения, почудилось, что волны морские сомкнулись над моей головой, а грудь сдавило от недостатка воздуха. Я попыталась немедленно снять браслет, но он выглядел монолитным без признака замка или защелки.

Тотчас же кожу под браслетом обожгла острая боль. Она становилась все сильнее, а рука отекла настолько, что не было возможности даже на миллиметр сдвинуть проклятую вещицу в сторону, не то, что снять ее. Боль сделалась нестерпимой, и сознание покинуло меня.

Пришла в себя дома в постели, на руке повязка с заживляющей мазью. Почти не больно. Под повязкой оказалось вытравленное кислотой безобразное клеймо: две волнистые линии, изображающие море. Сестра сидела на подушке у моих ног. Её заплаканное лицо выражало неподдельное страдание, она заговорила дрожащим голосом: - «Прости меня, Анэйтис, прости. Я не хотела тебе зла. Этот браслет был подарком от царевича Орестиса, твоего жениха. Так сказал принесший его слуга-египтянин».

«Этот слуга велел не передавать браслет, а надеть его мне на руку, верно? – я смотрела прямо в расширяющиеся от страха глаза сестры – И ты выполнила его волю, не удивляясь и не рассуждая?»

«Так и есть. Была до последнего уверена, что та должно поступить и это тебя порадует. Сестра моя, велика колдовская власть этого человека. Я должна всё рассказать тебе… Аааа – вдруг закричала сестра, пытаясь стряхнуть, вцепившуюся в шею домашнюю ласку, до этого момента мирно спавшую у нее на коленях. При помощи подоспевших слуг, я убила взбесившееся животное, но рана сестры оказалась тяжелой. Лихорадка не давала ей прийти в себя. Вскоре сестру увезли лечиться в храм Асклепия, где она и умерла, сбросившись со скалы в море.

С тех пор я слышу, как море зовет меня в свои пучины ее голосом. Приходится напрягать всю свою волю, чтоб держаться подальше от полосы прибоя.

Я надела траурные одежды и совсем перестала выходить из дома. Горе по погибшей сестре терзало меня так же сильно, как и страх за свою судьбу. Царевич Орестис спросил предсказание Оракула и, выслушав его, разорвал помолвку. Боги оставили меня, никакие жертвы и просьбы не могли убедить Всемогущих спасти меня от Врага.

***

Матушка, потеряв свою любимицу, разболелась и слегла. Я ходила за ней как самая верная сиделка. Но, несмотря на все усилия, она угасала на глазах.

Брат призвал лучших в Элладе врачей. Их лекарства и молитвы помогали столь же мало, как и моя забота. Однажды принеся больной меда чтоб подкрепить силы, я увидела подле ее постели Врага. Он касался смазанными мазью пальцами бледного лба и щек моей бедной матери и громко произносил слова заклятия. По выбритой голове варвара катился пот, и черные миндалевидные глаза выглядели усталыми, а не злыми. В этот момент я готова была поверить, что он живой человек, а не страшный колдун. Но меня не обмануть! На его ожерелье изображен тот же человек, поднимающий из воды ладью с солнечным диском, что и на искалечившем меня браслете. Он виновен в смерти моей сестры, а сейчас собирается убить матушку!

«Вон, вон из моего дома, - хотела властно приказать я. Но прозвучал только сдавленный шёпот. Враг обжег меня огненным взглядом и, поклонившись, вышел. Я же приняла решение обратиться за помощью к темным силам, раз люди не могут, а боги не хотят мне помочь.

В полночь полнолуния я стояла на перекрестке с зажженной лампадой в одной руке и черным петухом в другой. Поставив лампаду на землю, сняла с пояса нож и одним движением отсекла голову петуху, щедро кропя его кровью землю перекрестка и призывая Гекату. Тени вокруг сгустились, повели свой танец, казалось, на краю зрения, я уже вижу Трехликую.

Враг вышел на дорогу из тени оливковых деревьев и метко брошенным камнем погасил мою лампаду. Подняв вверх руки к диску луны, он произнес несколько слов, прозвучавших как удар грома. Тучи мгновенно закрыли ночное светило, и хлынул дождь. Я бросилась прочь, а потоки воды сбивали с ног мешая бежать, ветер бросал в лицо пригоршни песка, со стоном падали деревья. В шуме грозы я слышала грозный рев зовущего меня океана. Оказавшись в тепле родного дома, я поняла: надежды на спасение нет.

***

Матушка умерла той же ночью во сне и была сожжена на погребальном костре, как полагается. Кто-то распустил слухи о том, что я вцепилась в горло младшей сестры и отравила собственную мать. Что я прогоняла слуг и врачей от ее постели и не давала оказать помощь, нашлись свидетели того как я колдую на перекрестке, принося кровавые жертвы демонам ночи.

Люди отвернулись от меня. Но я осталась единственной женщиной в семье, поэтому должна была ходить за покупками и вести хозяйство. В мою спину кидали камни, люди переходили на другую сторону улицы, не желая находиться рядом со мной. Только Враг то и дело попадался на моем пути, кивал выбритой головой, и улыбка торжества играла на его красиво очерченных губах. Я не выдержала пытки и при очередной встрече попыталась ударить его в живот кинжалом. В палестре рассказывали, что варварские колдуны боятся металла.

Но и это средство не сработало. Он легко уходил в сторону от моих ударов, а я от этого пришла в настоящее неистовство и угомонилась только после того как мне на голову накинули мешок и связали. Пришла в себя в прибрежном дворце, а не в нашем обычном доме и со стыдом вспомнила разбегающихся людей, и себя с ножом в руках, выкрикивающую угрозы и грязные ругательства. Так меня признали безумной, так началось моё заточение.

***

Должно быть, Враг направляет его руку. Иначе откуда у брата взялась эта жестокая мысль отправить меня на остров, прямо через соленую бездну, где не на что опереться? И кто еще в мире настолько ненавидит меня, что мог посоветовать выбрать для ссылки лодку отвратительного египтянина? Нет сомнений, они связаны: мой Враг и мой единственный оставшийся в живых родственник. Я погибла, а моё имя покрыто позором, и всё потому, что действуют они заодно.

Ярость и ненависть клокотали во мне, не находя выхода из комнаты с окнами забранными решетками, с запертыми на засов снаружи тяжелыми дверями, с холодными плитами пола и толстыми каменными стенами, не пропускающими наружу ни звука.

О, этот роскошный дворец вовсе не был безопасным местом. Волны океана беспрестанно скребли его каменные бока. Этот шум день и ночь раздражал мои нервы, беспокоил, напоминал о том, что огромное ненасытное чудовище проглотившее сестру близко. Всё же стены, не дававшие мне сбежать отсюда, не давали и океану поглотить моё тело. Я сидела неподвижно, глядя в пустоту, ни стоном, ни движением не выдавая охватывавшего меня ужаса.

Как я благодарна вспышкам бурного гнева на моих мучителей за то, что ещё могу сопротивляться страху. Гнев помог мне украсть во время обеда и спрятать в складках хитона нож, взамен того что у меня отняли ранее. Гнев поможет и воспользоваться оружием для моего спасения. Гнев поможет. Иной помощи ожидать неоткуда.

Мой брат и тюремщик сказал, что «Нун» отправляется через неделю, значит, у меня есть еще время избежать позора и гибели. Но каков негодяй! Отправить меня – свою сестру, эллинку чистейших кровей с грязными варварами, имеющими лишь отдаленное сходство с людьми. Эти мерзкие существа давно уже вызывали у меня не только подобающее происхождению презрение, но и самый настоящий страх. Кто знает, какие гнусности могут прийти в их лишенные разума головы? Мой Враг один из них.

Ну почему у меня хрупкое и изнеженное тело, годное только для ведения домашнего хозяйства и философских диспутов?! О, если бы боги даровали мне счастье быть юношей, закаленным занятиями в палестре, тогда бы мне точно хватило сил исполнить задуманное! А теперь…

Я уже страшно устала слушать зловещий шепот волн и в нем грозный голос Посейдона, призывающего свою жертву, а ведь мне так нужны силы. Я забилась в самый дальний от окон угол и, свернувшись на полу в клубок, попыталась заснуть.

Это только первые дни заточения были наполнены бессонным ужасом, теперь у меня иной раз получается спать. Мне приснился сон, что я бегу по лабиринту и Минотавр в варварской одежде с налитыми кровью глазами гонится за мной. Мне удается увидеть небо и добежать до выхода, но оказалось, что это окно с колоннами, внизу облизывается языками волн разверстая пасть океана, а Посейдон заливается безумным смехом и приветливо машет трезубцем. В это время за спиной послышалось тяжелое дыхание варвара – минотавра.

«Что значит сон? Может он возвещает, что в моей слабости скрыто спасение? О, полно, не думай про сны, - словно сумасшедшая я говорю сама с собой – Возьми себя в руки, не выказывай страха. Исступление вакханки никогда не шло тебе. Ты точно не победишь неприятелей силой. Оставайся для них просто слабой женщиной, пусть они ничего не подозревают».

Отражение в зеркале дрожало, меняя облик, пока я шептала себе утешающие слова. Я там видела то себя, то свою недавно ушедшую в Аид мать, то змеиный лик своего Врага. Только ореол темных волос, оставался неизменной рамкой, обрамляющей меняющуюся картину.

- Я всё еще красива. Прекраснее их всех. Боги, пусть красота станет моим щитом и оружием. Пусть меня похитит один из вас, как это бывало ранее. Но Боги остались равнодушны и к этому призыву.

Уже должны принести еду. Из окон веяло вечерней прохладой, и шум волн стих – это верный признак приближения времени ужина. Я умылась, взяв воду из фонтана в стене. Прикосновение холодной влаги вернуло свежесть измученной сухой коже. Кажется, мне пришла удачная мысль. Вот уже слышны голоса слуг несущих стол, блюда и вино.

Те, кому поручено стеречь меня, преданы брату, но у них есть глаза и возможно мне удастся очаровать кого-нибудь из охранников и бежать с ним.

Тонкое покрывало свешивалось с кресла как клочок тумана, почему-то это зрелище приковало к себе мой взгляд, сбивая с толку и мешая сосредоточиться на предстоящем разговоре. Дверь заскрипела и в свете факелов показалась рогатая тень минотавра. Комната качнулась в сторону и в глазах потемнело. Я ощутила себя лежащей на полу. Борясь с дурнотой, успела услышать грубый голос, с акцентом произнесший: «Поставьте блюда на стол». Сильные, пахнущие варварскими благовониями руки подхватили меня, и я, не в силах сдерживать ужас и отвращение, выхватила нож и стала наносить отчаянные удары по этим рукам, держащим меня поперек груди.

Сильная боль ненадолго вернула меня в сознание. Нож некрасиво торчал из груди, белый хитон заливало чем-то алым. На мгновение сквозь своды потолка мелькнуло безграничное небо, требовательный голос океана стих. Стикс не так страшен, как мой Враг и водная бездна, успела подумать я, прежде чем сердце перестало биться.

***

- Господин, целители моей земли готовы помочь твоей бедной сестре. А я берусь доставить ее к ним на своем корабле. Мы готовы выступить немедленно – с сильным варварским акцентом произнес красивый смуглый человек с выбритой головой.

- Поздно, мой друг. Безумие Анэйтис оказалось столь велико, что этой ночью она убила себя кухонным ножом. Видят Боги, я сделал всё для ее спасения. День и ночь я поджигал в ее комнате оставленные тобой благовония, чтоб отвратить злых духов. А успокоительное зелье постоянно подмешивалось и в воду, и в еду. Но даже знаменитая египетская медицина оказалась бессильна перед гневом богов, - печально произнес невысокий атлетического строения мужчина, в темных волосах которого блестела ранняя седина.

Убитый горем эллин, не заметил, как злобная гримаса исказила лицо египтянина. Избранная жертва ускользнула, бог мировых вод Нун разгневается, и потоп поглотит этот несовершенный мир. Если, конечно, он – Верховный жрец не успеет придумать, как умилостивить разгневанное божество.

+1
22:14
427
20:50
Не отношу себя к любителям такого жанра, но технически все сделано вполне корректно. Скажем, авторская сверхзадача выполнена, на мой взгляд.
Но лично меня рассказ совсем не тронул. Он немного не живой, ну по крайней мере для меня.
Комментарий удален
Загрузка...
Алексей Ханыкин

Достойные внимания