Соседка

Автор:
Нэтт
Соседка
Работа №105
  • Опубликовано на Дзен
  • 18+

Черт бы ее побрал, эту дуру!

Костя с размаху стукнул кулаком о поручень так, что сидевшие рядом пассажиры вскинули на него взгляды. Год он живет с Ленкой, и год она выносит ему мозг! То без конца звонит на работу со своими глупостями и обижается, что он не отвечает, не доходит до нее, что он ра-бо-та-ет! То истерику устроит на пустом месте, то требует денег на тридцать пятую пару босоножек.

Сегодняшний скандал окончательно вывел Костю из себя. Ну задолбала, блин! Он вежливо послал ее вдоль Великой Китайской стены (встречал такое выражение в инете), а она, раскрасневшись и размазывая тушь по мокрым щекам, визгливо приказала ему убираться. Это при том, что аренду хаты оплачивает он! Довольно забавно!

Но Костя не стал дальше спорить, покидал в рюкзак вещи на первое время и убрался, как было велено. Ленка звонила ему вслед несколько раз, но он занес ее в «черный список» и поехал к Юрке, другану с детства, который всегда поможет и поддержит морально.

Они сидели в палисаднике, попивая пивко из баночек, и Костя жаловался, а Юрка слушал и кивал. Про Ленкины капризы и закидоны он знал давно.

— И что ты теперь намерен делать? – Юрка сжал пустую банку в кулаке и метким ударом швырнул в урну.

— Не знаю… Надо квартиру другую снять, и пошла она…

— Правильно! А для тебя, чувак, у меня хорошая новость: жилье у тебя уже есть! Ну, по крайней мере, на ближайший месяц.

— В смысле?

— Мой коллега Шурик уехал на месяц в командировку.

— На Кавказ? Фольклор собирать? Легенды, тосты?

— Смешно, ага… Короче, оставил мне ключи от своей квартиры, сказал, что могу девочек приводить, если что. Эх, раньше бы! Но я же с Викой сейчас, сам знаешь, так что мне без надобности, а ты поживи.

Он сбегал домой за ключами.

— Я у него был как-то, там не фонтан, конечно, ремонт о-го-го какой нужен, но выбирать же не приходится. В принципе, жить можно, оплатишь только коммуналку. В общем, месяц твой, решай свои проблемы.

Он назвал адрес, код подъезда и отдал Косте связку ключей.

***

Район, где находилась квартира Шурика, был отдаленным, аж с двумя пересадками; всей старой четырехэтажке, судя по виду, тоже давно нужен был о-го-го какой ремонт. Но Костя был рад: все-таки не на вокзале ночевать или у Юрки с Викой на кухне. А проситься к сестре с ее огромной семьей тоже неудобно.

Дом был, конечно, интересный. Длинный, без балконов, из красного кирпича, местами уже искрошившегося. Всем своим видом он отличался от окружающих унылых и серых строений. Три этажа были обычные, а вот на четвертом над каждым из шести подъездов возвышалась башенка или, скорее, зубец. Неизвестно, что хотели выразить этой архитектурной формой строители, но в целом дом был похож на издыхающего дракона.

Слегка запыхавшись, Костик поднялся на последний этаж. Блин, надо бегать, что ли, по утрам начать… Куда это – тридцати еще нет, а уже одышка!

На площадке, в этом самом «зубце» было всего две однокомнатные квартиры, его – шестьдесят девятая – прямо напротив лестницы. Чуть согнувшись, Костя начал возиться с ключами: замка два, а ключей почему-то пять штук, и все почти одинаковые, тот еще пазл.

В этот момент отворилась дверь семидесятой, и показалась молодая женщина в тонком трикотажном халатике.

— Ты кто? Новый сосед, что ли? – дружелюбно поинтересовалась она.

— Ну, вроде того… — Костя почему-то оробел, — Друг уехал по работе, а я пока тут поживу…

— Я – Лилиана, можешь звать меня Лией.

— А я – Костя, Константин то есть…

— Ну что же, Костик-Костя-Константин, будем знакомы, заходи по-соседски, — еще раз сверкнув ровными белыми зубами в улыбке, Лилиана закрыла дверь.

Полночи он не мог заснуть – думал о ней. Тем более, забыл купить продукты, а в холостяцком, правда, довольно уютном, жилище Шурика нашелся только чай и сахар, даже быстрой лапши не было. И голодные желудочные спазмы тоже не способствовали крепкому здоровому сну.

Но Лилиана! Какая красавица! Вот есть же такие женщины, которым не нужна косметика, все у них красивое и натуральное. Ленка – та по часу сидела перед зеркалом и красилась, красилась… А как выйдет после ванной – рыба рыбой, такая же бесцветная и противная.

А эта яркая, броская. Темные волнистые волосы до плеч, светло-карие глаза, тонкие изящные брови (Ленка себе рисует в два пальца толщиной и похожа с ними на матрешку). И фигура крепкая, женственная, не какой-нибудь там кузнечик, всё при всём…

И улыбается все время, сразу видно – добрая, характер хороший… А Ленка то ноет, то ругается… Да ну ее на фиг! А с соседкой надо бы познакомиться поближе…

То, что Лилиана выглядела лет на тридцать пять, то есть старше его, Костю не смущало, какая разница! Бабец в самом соку. Интересно, она одна живет? Ясно, одна. Был бы мужик, разве стала бы она его приглашать?

Он заснул в мечтах.

***

На следующий вечер после работы купил еды, бутылку вина и коробку пирожных. Мало-мальски убрал в квартире – протер пыль, где видно, себя привел в порядок: помылся, побрился, надел свежее белье. Потом накрыл на стол и позвонил в соседнюю дверь.

Лилиана открыла, такая же веселая, будто светящаяся изнутри.

— Здравствуйте, Лия! Вот, хотел вас пригласить на ужин, — промямлил Костя, переминаясь с ноги на ногу.

— Привет! Давай на «ты»?

— Давай… Ну, это громко сказано «ужин», — Костя вдруг застеснялся, испугался, что ей не понравится то, что он купил в кулинарии, — Просто посидим, попьем чаю с пирожными…

— Здорово! — всплеснула она руками, — Я так сладкое люблю! Сейчас переоденусь и через пять минут буду.

И она пришла ровно через пять минут (Ленка прособиралась бы весь день)! Загадочная, с макияжем, в длинном синем платье до пола, которое смотрелось в интерьере его комнаты нелепо. Но красиво.

Еще не была допита бутылка, а они уже вовсю целовались. Но когда Костя повлек Лию к тахте, она вывернулась из его рук и промурлыкала:

— Давай лучше ко мне…

И Костик согласился, он знал, что предпочтительнее встречаться на территории женщины. Потому что утром встал – и ушел, если не хочешь продолжать отношения. А ее попробуй выставить! Ведь именно так поселилась в его квартире Ленка.

Они в обнимку, на ходу раздеваясь, перебрались в семидесятую. Лилиана включила ночник. Костя бегло огляделся и открыл рот от удивления. Комнатка казалась абсолютно нежилой, грязной, обшарпанной. Трудно было себе представить, что в ней могла жить такая ухоженная и опрятная на вид женщина.

На полу валялся всякий мусор: клочки бумаги, катушки ниток, пузырьки из-под лекарств, скатанные в клубочки волосы, снятые с расчески. Мебели почти не было, только старый полуразвалившийся шкаф, несколько разномастных стульев и продавленный, весь в пятнах, разложенный диван, возле которого лежал вытертый до основы ковер неопределенного цвета. Один угол был отгорожен ширмой, окно голое, без занавесок, хорошо, что напротив нет домов.

Лилиана между тем застелила диван чистой простыней, потушила свет и притянула Костю к себе. В окно на них уставилась луна.

Это был лучший секс в его жизни. Никогда раньше он не испытывал таких необыкновенных ощущений, от которых все вокруг было как в тумане, и распирало от чувства удовлетворения и кайфа. Восторг, блаженство, упоение… - нет, не было таких слов, чтобы передать его состояние!

Совершенно выдохшись, пара заснула.

***

Утром Костик был как выжатый лимон, за ночь организм не отдохнул совсем. Рядом раскинулась Лия, нежная, милая… Костя осторожно поцеловал ее в грудь, и она открыла глаза. Они стали целоваться и ласкать друг друга, когда из-за ширмы послышался какой-то шум – то ли скрип, то ли царапание.

Костя от неожиданности дернулся.

— Кто там?

—Не бойся, — засмеялась Лия, вставая и накидывая халат, — это папа.

— Папа??? – Костя вскочил и стал поспешно одеваться, — Вот черт! Почему ты не сказала???

Он-то думал, здесь никого нет! А тут папа! Который всю ночь был в двух шагах и слушал, как они кувыркались? Блин! Как неловко вышло-то!

—Да успокойся! — Лия пальцем поманила его в угол.

— Вот, смотри, папа – инвалид, он ничего тебе не сделает, — сказала она, отодвигая ширму.

Картина, которую увидел Костя, была ужасна.

У стены стояла детская кроватка. В ней, скорчившись, неподвижно лежал старик в одном памперсе. Худые руки и ноги его далеко высовывались между деревянными прутьями. На обоих глазах были бельма, делавшие глаза белесо-голубыми, как весеннее небо. От этого его невидящий взор казался чистым и наивным.

Внезапно пальцы на тощей руке зашевелились и сжались в щепоть, будто он попытался вцепиться Косте в ногу. Тот с криком отскочил.

— Папа! Прекрати сейчас же! — строго отчитала отца Лия, — Сколько раз тебе говорить: не смей трогать моих гостей!

С этими словами она взяла отца за руку и резко согнула ее ниже локтя. Рука отломилась со звуком раздавленной ореховой скорлупы. Из бледной раны торчал острый кусок кости. Лия бросила оторванную кисть в кроватку. Старик что-то нечленораздельно промычал и заворочался.

Костя стоял и оцепенело смотрел, как с остатка руки капает на пол что-то вроде серого крахмального клейстера. Масса вытекала из-под коричневой сморщенной кожи, тонкой, как пергамент, ме-е-е-едленно сползала по обломку кости, накапливалась на его конце слизистым комком, набухая, а потом срывалась вниз и с чавкающим хлюпаньем ударялась о пол… Ка-а-а-ап… Ка-а-а-а-ап…

Он не мог оторвать взгляд и очнулся только, когда Лия буднично обратилась к нему, возвращая ширму на место.

— Завтракать будешь?

Тогда Костя сорвался с места, схватил в охапку свою футболку и кроссовки (джинсы он успел надеть) и бросился к выходу.

У себя он тщательно запер дверь и промчался в туалет. Его долго выворачивало наизнанку, а когда рвота закончилась, стало трясти, как от холода. Он бесцельно метался по комнате, не зная, что делать, вспомнил, что сегодня выходной, на работу не надо, попробовал взять себя в руки, но унять эмоции не получалось.

Прозвенел дверной звонок. Костя вздрогнул. Осторожно ступая, подошел к двери, посмотрел в глазок. Конечно, она.

— Костенька, — ласково вещала Лия, — открой! Открой, пожалуйста, ну что ты, как маленький! Давай поговорим! Ну будь мужчиной! Я все объясню! Он сам виноват!

Она звонила и скреблась в дверь, а Костя сидел на тахте и дрожал. Он не понимал, что он видел. Подходил к окну, внизу шла обычная жизнь, гуляли люди, играли дети… Что? Что это было? Он не находил ответа, и от этой непонятности было безумно страшно.

Время от времени вспоминалась восхитительная ночь, но впечатления утра затмили ее. Страх оказался сильнее удовольствия.

Когда голос соседки, наконец, стих, Костя собрал свои шмотки и потихоньку, на цыпочках вышел, бегом спустился по лестнице, выскочил из подъезда и, втянув голову в плечи, быстро направился на остановку. Время от времени он оглядывался, хотя увидеть его из окна Лилиана не могла: оно выходило на другую сторону.

***

Он поехал в парк в центре города, устроился там на скамейке возле пруда, где плавали утки, и долго смотрел на пестрых птиц, не замечая их. Утки тоже разглядывали его и недоумевали: чего этот человек пришел без хлеба и пялится на них вот уже два часа? И недовольно покрякивали.

Обдумав случившееся по пятому кругу, Костя набрал Юрку. Связь была плохая, Юрка постоянно переспрашивал, пропадал, а потом выкрикнул:

— Костян, ни фига не слышу, меня тут Викины родичи припахали на даче, буду дома завтра вечером, перезвони!

После этого несостоявшегося разговора Костя понял, что выхода нет: надо возвращаться к Ленке. В конце концов, это и его дом тоже.

Ленка была рада. Она даже не стала орать и скандалить, а просто немного порыдала и потребовала попросить прощения. Костя вяло попросил, думая совсем о другом. Для Ленки он провел эту ночь у Кости (что дружок потом клятвенно подтвердил).

В воскресенье вечером, еле дождавшись этого часа, Костя был у Юрки. Снова они сидели на улице с пивом. Юрка, уставший и загоревший, слушал рассказ Кости, ухмыляясь, а потом ехидно прищурился:

— Братан, ты чё куришь, а?

— Не веришь? – Костя был бледен и цедил пиво без всякого желания.

— Верю-верю, о да! Ты башкой случайно не ударялся?

— Да честное слово! Все так и было!

— Конечно-конечно, больной, пройдите к санитарам, они примерят вам смирительную рубашку! У вас какой размерчик?

— Да я тебе точно…

— Слушай, — перебил Юрка, став серьезным, — ты меня пугаешь. Начнем с того, что Шурикова квартира на площадке одна! Там нет никаких соседей!

— Есть! И там живет эта Лия со своим папашей!

— Короче, я думаю так: ты где-то подцепил эту бабу и привел к себе, она накачала тебя психотропами или галлюциногенами, и все это тебе почудилось. Вещи твои целы? Деньги? И рекомендую обратиться к венерологу на всякий случай. Такие внезапные дамы иногда бывают заразны.

— Ах, так? — разозлился Костя, — А давай вот прямо сейчас поедем туда и посмотрим! И ты сам убедишься!

Разумеется, один бы он на такое не решился, но с приятелем – почему бы и нет? Он уже немного пришел в себя, кошмарные сцены слегка потускнели в памяти, и очень хотелось осадить этого балабола, достал уже насмехаться, Фома неверующий!

— Ох, — нарочито закряхтел Юрка, поднимаясь на ноги, — вот так оттрубишь выходные на фазенде, а потом тебя всякие ненормальные пытаются нагрузить своим гемором... Поедем! Только, чур, на такси, я не Железный Дровосек!

***

Когда они подъехали к тому самому дому, уже смеркалось. В подъезде свет не горел, было сумрачно и тревожно. Они потопали по лестнице. Юрка оживленно трындел о чем-то сам с собой, а Костя чувствовал, как липкий ужас холодит спину. Он уже жалел о своем решении вернуться сюда.

И как только они стали подниматься с площадки третьего этажа, вывернул шею, чтобы как можно раньше увидеть, что…

…что на самом деле ничего не было. На четвертом этаже располагалась только одна квартира – номер шестьдесят девять, квартира Шурика.

—Ну? Что ты теперь скажешь? – Юрка радостно потирал руки, — Признаёшь, что я был прав? Девка дала тебе наркоту!

Костя не мог поверить своим глазам. Неужели это и вправду были глюки? Он стоял перед участком стены, где, как он считал, должна быть квартира Лии. И вдруг кое-что заметил. Он включил фонарик на телефоне и подозвал Юрку.

— Смотри, тут, кажется, раньше была дверь…

Действительно, при боковом свете был заметен прямоугольный контур, сверху побеленный, а до середины покрытый, как и все стены, темно-зеленой масляной краской, во многих местах облупившейся.

— Ну, может, и была когда-то, а потом ее заложили кирпичом, зацементировали и покрасили. Но это давно, а три дня назад твоя красотка никак не могла здесь жить. Поехали обратно, жрать охота!

***

Костя задумался. Ну и жизнь пошла: служебных обязанностей все больше и больше, а зарплата не только стоит на месте, но шеф еще старается ее урезать под разными предлогами. Скоро оплачивать съем на следующий месяц, а у него в кармане ни копья. Видимо, придется искать жилье подешевле. Хорошо хоть с Ленкой он все-таки расстался (слава Небесам!), и не приходится тратиться на ее дурацкие хотелки.

Он вышел из метро на площадь и прилип к асфальту: навстречу шла Лия. Такая же красивая, в цветастом легком платье она выделялась из стандартной джинсовой толпы и сразу обращала на себя внимание. За руку она держала мальчика лет пяти.

Костя напрягся. Тот странный случай выветрился из памяти под напором событий в стране и в мире, которые понеслись, как ураган, меняя правила и законы, сгибая людей, как былинки, ломая судьбы, унося жизни… И вот теперь основательно забытое прошлое шло навстречу стройными ногами на высоких каблуках.

Еще издалека Лия заулыбалась, подошла, обняла за плечи и прижалась к его груди. Костя не мог пошевелиться, его будто сковало по рукам и ногам. Он лишь чуть отвернулся в сторону, но, вдохнув запомнившийся запах ее волос, начал нервничать, и отодвинулся на безопасное расстояние. Ребенок смирно стоял рядом, повесив голову и опустив руки вдоль тела.

— Ну, как живешь, дорогой? – улыбка вновь открыла ее прекрасные зубы, но сейчас она выглядела, как оскал.

— Ничего, спасибо.

Костя был сух и старался поскорее распрощаться. Тогда он вынужден был согласиться с мнением друга, переживал, проверялся и у дерматовенеролога, и у нарколога, но все обошлось. И теперь ему хотелось убежать от этой женщины подальше и никогда с ней больше не пересекаться.

И Лилиана, кажется, это почувствовала. Она чуть презрительно сложила губы, наклонилась к мальчику и указала пальцем на Костю:

— Камил, а это твой папа! Его зовут Костя!

И злорадно усмехнулась.

Вот же гадина! Что она несет! Костя протестующе поднял руки, но не успел сказать ни слова, как хилый печальный мальчик с мраморным личиком и синюшными тенями под глазами будто расцвел. Он бросился к Косте, обнял его колени и засиял.

— Папочка! Папочка! — радостно захлебывался он, — Я так соскучился! Возьми меня на ручки!

Отказать ребенку Костя не мог и поднял легкого, почти невесомого малыша. Тот обхватил его шею и горячо зашептал в ухо:

— Папочка! Папочка! Я так тебя ждал! Когда ты придешь к нам? Придешь? Скажи, придешь?

У Кости дрогнуло сердце, он прижал маленькое тельце к себе и ответил:

— Конечно, приду! Обязательно!

А сам подумал, что не сумеет обмануть ожидания маленького человечка. Само собой, мальчик никак не может быть его сыном, но, кстати, они с ним похожи: тот же стальной цвет глаз, та же ямочка на подбородке и даже тот же вихор надо лбом. Костя отвел волосы мальчугана в сторону, чтобы не лезли в глаза, и увидел у того на лбу здоровенный синяк.

Он присмотрелся внимательнее: небольшие свежие и уже пожелтевшие синячки были у ребенка повсюду – на руках, на ногах, за ухом, а в вороте рубашки виднелась красно-бурая гематома на ключице. Неужели мать его бьет? Такого маленького, беззащитного? В горле от жалости возник комок, мешавший дышать.

В его голове созрел план. Надо узнать, где они живут, прийти, посмотреть, а потом через органы опеки оформить ребенка на себя. Ну и что, что неродной? Будет ему сыном.

— А когда ты придешь? Скоро? – нетерпеливо продолжал маленький Камил, — Я хочу с тобой поиграть, а то с дедушкой мне играть надоело!

При воспоминании о дедушке Костя содрогнулся и опустил малыша на землю.

— А сколько тебе лет, Камил?

Но тут вмешалась Лия:

— Проверяешь? Не веришь, что твой? Вы же — как две капли воды. Просто в нашем роду все быстро растут. Не беспокойся, на алименты подавать не буду.

— А где вы живете? — спросил он Лилиану вдруг охрипшим голосом.

— Там же. Прийти собираешься? Добро пожаловать в любое время, будем рады.

— Где «там же»?

— Здрасьте! – издевательски хохотнула она, — У тебя ранний склероз? Улица Луганского, дом шесть, квартира семьдесят.

— Не ври! – Костя начал выходить из себя, — Я там был, там нет никакого семидесятого номера!

Лилиана перестала смеяться и пристально вгляделась в его лицо.

—Да что с тобой? Костя? У тебя все нормально? Ты ковидом не болел? Я в этой квартире с детства живу!

И она заботливо потянулась рукой пощупать его лоб – нет ли температуры.

Он резко мотнул головой, отстраняясь, и буркнул:

— Ладно, приду как-нибудь… Пока.

Помахал рукой мальчику, повернулся и зашагал, сам не зная куда. В его голове все перемешалось, и он прошел полкилометра, прежде чем понял, что идет в другом направлении.

***

Придя домой, сразу позвонил другу.

— Юрка! Я ее видел!

— Кого? – лениво осведомился Юрка, – Краснокнижную речную гориллу из Камеруна? Или очередную любовь всей твоей жизни? Тогда действуй! А вообще, тебе давно пора остепениться. Бери пример с приличных людей, хотя бы с меня!

За это время Юрка успел жениться, и сейчас у них с Викой росла трехмесячная дочка.

— Я видел Лилиану! Ну ту, соседку, ну помнишь, мы еще ходили квартиру искали? Рядом с Шуриком?

— Ух, ты! — оживился Юрка, — Ты встретил эту наркодилершу? Рецидивистку? И что? Она тебя узнала?

— Она была с ребенком! Сказала, что это мой сын. А ему лет пять!

— Ха-ха-ха! – закатился Юрка, — Во, приколистка! Она тебя с кем-то перепутала, видать, у нее вас много было! Ты когда с ней познакомился, я не помню? Года два, два с половиной?

— Ага. Летом, в июле, ровно два года назад. В прошлом году уже была эта долбаная пандемия… Да, все правильно, два года.

— Ну значит, тебе мандражировать нечего. То есть, насчет ребенка. Твоему сейчас было бы чуть больше года.

— Да я все понимаю, но этот мальчишка такой… такой несчастный какой-то. И на меня чем-то похож. Ты знаешь, я, кажется, хочу его усыновить…

— Ты шутишь? Довольно неудачно, дружище, юмор – не твое.

— Нет, серьезно…

В телефоне установилась долгая тишина, будто Костин собеседник потерял дар речи. Наконец его голос прорезался.

—Э-э-э-э-э…. Вот знаешь, иногда мне кажется, что я дружу с дураком. Ты долго думал, чтобы принять такое решение? Мадам только этого и ждет! Повесить на тебя постороннего ребенка с неизвестной генетикой. А потом, тебе его просто так не отдадут – надо собрать кучу справок и анализов, доказать, что у тебя достойные жилищные условия и достаточный заработок. По мне проще найти хорошую девушку и своего родить.

— Не знаю, может, ты и прав… Но я обещал ему прийти в гости.

— Нет, ты действительно дебил! Она опять накормит тебя какими-нибудь запрещенными веществами, и тебе снова будут мерещиться ужастики наяву, и ты будешь нести бред! Тебе того раза мало?

— Слушай, Юрка, может, сходишь со мной? Вдвоем как-то веселее…

— Вдвоем тебе не так страшно, ты имеешь в виду? Ладно, пойдем. Мечтаю на этого монстра в женском обличье посмотреть. Куда ехать?

На самом деле Юрка немного кривил душой. Он жаждал не столько помочь Косте или увидеть Лилиану, ему хотелось просто немного отдохнуть от детского плача и постоянного присутствия тещи.

— Вот это самое странное… — Костя непроизвольно понизил голос, — Она назвала тот же адрес! Рядом с этим твоим знакомым… С Шуриком. Это просто мистика какая-то…

— Костян, — менторским тоном произнес Юрка, — если во всем непонятном видеть мистику, то надо жить в Средневековье. А если видеть мистику в понятном – надо, опять же, лечить то, что у тебя в черепной коробке. Мозгами это, к моему сожалению, можно назвать с большой натяжкой.

— Ты хочешь сказать, что тебе все понятно?

— Конечно! Как дважды два. В прошлый раз ты ее где-то откопал и притащил к Шурику. Она запомнила адрес, а теперь тебя троллит! Поедем в субботу, заодно и Шурика навестим. Он тогда сразу, как вернулся, уволился, и больше мы не общались. Ну давай, пока! Пойду, Вика зовет дочку купать.

***

Суббота выдалась солнечной. Аномальная жара давала о себе знать с самого утра. Костино сердце прыгало в груди от волнения, когда они подходили к уже известному им зданию.

— Ты неисправим, - вздохнул Юрка, увидев в руках Кости большого плюшевого медведя в бабочке в красный горошек и коробку конфет, — Шурик подумает, что мы, идиоты, принесли игрушку в подарок ему. Скажи спасибо, я прихватил коньячок.

Он махнул пакетом, где, кроме коньяка была и кое-какая закуска.

— Кстати, ты его предупредил, что мы придем?

— Нет, телефон недоступен, может, номер поменял.

— А как попадем в подъезд? Ты код помнишь?

— Не-а… Ладно, придумаем что-нибудь… — жизнерадостный Юрка никогда не унывал.

Издалека было заметно, что древний дом все-таки облагородили: кое-где подкрасили, кое-что заменили, кое-как подремонтировали. И придумывать ничего не пришлось - дверь подъезда была открыта нараспашку.

Правда, она находилась под надежной охраной: возле стены стояла новенькая скамейка, на которой восседали бабки. Пенсионерки, вопреки рекомендациям властей, не соблюдали социальную дистанцию, а наоборот, сидели плотно, как горошины в стручке.

И смотрели они с такой суровой бдительностью, что Юрка счел нужным поздороваться и доложить:

— Добрый день! Мы к Шурику из шестьдесят девятой. Он дома, не знаете?

Бабки засуетились, заподпрыгивали на сидении, и, посматривая на медведя, стали отвечать все разом. У парней голова пошла кругом. Из обрушившейся на них информации они поняли, что еще пару лет назад Шурик повесился. Родители приезжали, похоронили, а теперь в квартире никто не живет, так и стоит пустая.

— Угу, спасибо… Мы тогда это… заглянем…— пробормотал ошеломленный Юрка, подтолкнул плечом Костю, и они шмыгнули в подъезд. Шли молча. На третьем этаже Юрка приостановился.

— Зачем мы тогда вообще идем?

И сам себе ответил:

— Коньяк же есть, поднимемся, помянем его…

Но когда они добрались до четвертого – оба вытаращили глаза. Квартира номер семьдесят была на месте. Панели перекрашены, а дверь осталась такой, какой ее помнил Костя – блеклой, поцарапанной, с круглой металлической ручкой.

Даже Юрка был поражен, но тут же нашелся.

— Прошло два года, значит, за это время сделали ремонт, пробили стену, восстановили жилье, и кого-то там поселили. Надо на обратном пути старух расспросить. Ты же не думаешь, что…

Но только Костя протянул руку к звонку – Лилиана тотчас открыла, будто караулила.

— О! Здравствуйте! Вы вдвоем? – пропела она, — Заходите, можете не разуваться.

В темном коридорчике Костя представил их друг другу:

— Знакомьтесь, это – Юра, это – Лилиана…

— Очень приятно! Проходите, —радушно повела она рукой.

Костя шагнул в комнату, а Юрка притормозил, поставил на пол пакет и, взяв хозяйку за локоть, остановил ее. Он уже придумал несколько объяснений того, как Лилиана здесь появилась, и ждал момента, чтобы растолковать их своему непутевому другу.

— Послушайте, уважаемая девушка! Давайте поговорим без свидетелей. Выйдем на площадку?

— Пожалуйста.

Они вышли и прикрыли за собой дверь.

Юрка посмотрел многозначительно и заговорил веским тоном:

— Итак, не будем рассусоливать. Если вы, дамочка, не перестанете вешать Косте лапшу на уши относительно ребенка и всего прочего, я сообщу в органы о ваших играх с веселящими субстанциями.

— Ну что ж, ваше право… Хотя вы ошибаетесь…— голос ее был мягким, обволакивающим.

Она подошла к Юрке совсем близко и положила обе ладони ему на уши.

Он криво улыбнулся, не понимая, чего она хочет.

И тут быстрым, резким и сильным движением она повернула его голову вбок до характерного хруста. И отошла, не мешая телу упасть. Окинула его равнодушным взглядом и вернулась домой.

***

Комната ничуть не изменилась: та же грязь, та же ширма в углу, тот же диван, из которого кусками лезла поролоновая набивка, с той лишь разницей, что сейчас на краю дивана сидел, сложив руки на коленях, маленький мальчик. Если бы его не было, то никак нельзя было догадаться о присутствии здесь малыша – ни игрушек, ни детских книжек, ни детской мебели.

Увидев Костю, мальчик вскочил и в два прыжка очутился рядом.

— Папа! Папочка! Я знал, что ты придешь! – верещал ребенок так, что у Кости уши закладывало от его визга.

Он покосился на ширму, положил подарки на ближайшие стулья и протянул руки навстречу. Мальчишка бросился в объятия. Они присели на диван.

— Ну, как ты живешь? – спросил Костя, не зная, о чем говорить, — Мама тебя не обижает?

— Нет, — удивленно ответил Камил, подняв брови.

— А я тебе гостинцы принес. Вот, — мужчина взял медведя, освободил его от прозрачной целлофановой упаковки и отдал ребенку.

Тот взял игрушку, минутку повертел ее в руках и бросил на пол. Костя был обескуражен и, чтобы скрыть свое замешательство, принялся распечатывать конфеты.

Камил осторожно взял одну и посмотрел на Костю.

— Ешь, она вкусная!

На кухне Лия гремела посудой. А где же Юрка? Наверное, там же, развлекает ее своими байками.

Мальчик положил конфету в рот, раскусил, скривился и выплюнул ее.

— Ты не любишь конфеты? — изумился Костя, — А что ты любишь?

— Я люблю играть! Давай с тобой поиграем!

Они снова уселись на диван.

— Ну хорошо, а как мы будем играть?

В комнату вошла Лилиана, взяла коробку с конфетами и встала в проеме, опершись плечом о дверной косяк.

— А вот так!

Мальчик ткнул пальцем Косте в глаз, крепко зацепил нижнее веко и рванул вниз с такой неожиданной силой, что щека оторвалась с обеих сторон и повисла под подбородком мясом наружу.

Дедушка, услышав дикий вопль гостя, забился в своей кроватке, отчего ширма заходила ходуном.

Лилиана смотрела и ела конфеты, слизывая с пальцев подтаявший шоколад.

***

День шел к завершению. Еще ничего не произошло.

Еще не пришла поутру уборщица и не разбудила своим криком весь дом, обнаружив на четвертом этаже два трупа.

Еще оперативники не ломали головы, кто мог так жестоко расправиться с молодыми людьми возле пустующей квартиры, единственной на площадке.

Еще следователи не опрашивали словоохотливых бабушек, а те не говорил все разом, перебивая друг друга, сетуя на маленькую пенсию и высокие цены.

Еще не пригласили на опознание родных, и они еще не голосили возле морга.

Еще не устраивали совместную гражданскую панихиду, на которой один гроб был закрыт.

Еще не похоронили друзей рядом на кладбище, в тихом месте, под ветками огромной березы.

Еще следователи не отправили это дело в разряд «висяков».

Пока что рядом лежали два тела — одно со свернутой шеей и открытыми глазами, в которых так и остался вопрос, а другое – разорванное в клочья. А между ними — большой плюшевый, весь в крови, медведь с кокетливой бабочкой в горошек.

Другие работы:
+5
16:15
1376
21:41
+1
Нормуль.
Комментарий удален
16:55
+1
Отличный хоррор.
20:54
стремно, но не очень логично. Герои делают то, что автор написал, а не то, что хотят сами
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания