Ольга Силаева

Интервенты

Интервенты
Работа №101

Она очнулась от того, что все тело пронизывал пот и холод, которые дарили бетонные обожженные стены дома, еще недавно бывшего ей родным.

Хриплые звуки проедающего свиста, словно заблудшие птицы наполняли ее двор. Она сидела закрыв уши, вжавшись сама в себя до полного заземления. И молила всех
известных ей богов о том, чтобы это был всего лишь сон. Всё то, что творилось и уничтожало всё, к чему она была неравнодушна все свои двадцать лет жизни, всё это было бы сном.

То был день обычный день, ничем особо не выделяющийся среди других. Она была в своем пансионате, готовилась к экзаменам и тихо ненавидела все предметы посланные ей для явного испытания психики на невероятную стойкость ко всем и всему происходящему. На мягком пуфике и обняв кота, она тихо проговаривала ненавистные слова правил. А мягкое солнце задиристо щекотало ее щеки, говоря лишь о том, что она зря теряла время на все это.

Раздирающий, казалось, на части шум и скрежет пронзил её тело! Воздух на миг перестал проникать в ее грудь и завис в сантиметре от рта ярким и колючим шаром!

— То что я увидела тогда не поддается особому описанию, но я рискну поделиться этим с вами сейчас, пока память меня не подвела, — говорила она и нервно подергивала обожженными плечами. Пожалуйста, я прошу чтобы вы сохранили этот рассказ, пока это возможно и пока мы способны помнить. Просто помнить и возможно понять.


Мой компьютер достался той, чья память еще способна была на какие-то действия. Я сильно сомневался в происходящем, но кое-что в этом потрепанном мире не давало мне сна и полной картины сущего. Я не вникал в прошедшие религии и как безумный фанатик узревший полную истину рискнул поверить. Поверить, что все что она говорит, имеет место быть. Сам не знаю почему, но что-то на уровне клеток меня кусало сделать то, о чем она просила.

Она появилась утром. Совсем ранним. Едва появился рассвет, и я еще не окончил редакцию сегодняшней газеты, так необходимой к самому утру для наших благородных
жителей пантеона. Ни один житель не считал утро нашей планеты полным без номера газеты «о нас», хотя понятие утро было весьма туманным.

Разница во времени на континентах была весьма внушительной, но это не мешало редактировать и помещать нашу правду, вкрапляя ее в СМИ обязательным блоком, не смотря на время и положение в стране.

Ответственная должность генерального редактора выдавалась как хрустальный приз и была по сути одним из самых ценных элементов нашего бытия. Новости писавшиеся нашим редактором не были на первых полосах везде. Но оставались обязательными для всех СМИ мира как что-то священное и непреложное. Оно могло не быть хитом, разбавляя однообразие желтых страниц, но красной нитью проходило в каждой строчке, в каждой странице любого носителя доходящего как газета, журнал или любой интернет ресурс.

Как появилась эта система, каков был ее механизм знать нам не полагалось. Важны были даты и информация для людей ее предоставляющих. нашей профессией стало не задавать вопросы, отвечая на ежедневные загадки людей. И это было то, от чего никто из нашей небольшой команды не мог отказаться. Даже если бы наверное мог. Почему я поверил оборванной девчонке, упавшей в прямом смысле слова, еле живой на мой порог? Возможно во всем был виноват тот феномен навязчивых снов с которыми редакция нашего великого общества сталкивалась за последнее время очень часто.
Мне снился часто один и тот же дом и дикая боль в груди. Куча выгнутых как узлы тел, пронизаемых током. И безумное небо. Такое безумно синее, что подвергало сомнению реальность всего происходящего и явно указывало на то, что все это был сон. Тот сон, который просто пришел и скоро уйдет, оставив после себя очень странное и прогорклое послевкусие.

Я открыл дверь, и она вцепившись в меня как во что-то единственное осязаемое, прошептала мне мой сон. А так же то, что она пыталась до меня дойти, но увы не получилось. Не все смогли выйти тогда живыми и при памяти из этих лучей, этих молний, контролирующий всех людей и жизни.

Они пришли. Они не обрушились, а просто заявили свои права. Все, что было до них, было стерто и предано анафеме. Объяснять что-то всем они не видели смысла. Они
просто принесли с собой свое оружие и делали то, что были должны и то, что желали и хотели.

В одну секунду, говорила она, все люди в пансионе были пронизаны электрическим разрядом такой силы, что засияли как лампочки наших новогодних пансионных гирлянд.
Карёжась и задыхаясь люди извивались, слегка дымясь. Она говорила и ее руки дрожали так сильно, что едва удерживали чашку чая, принесенного ей две минуты назад.

— Это было около полугода назад. Вы должны помнить. Я была там в зале возле балкона, а вы пришли к кому-то из наших студентов и принесли этот дурацкий торт. Мы еще посмотрели с девочками на вас криво, потому что поняли, что хотя бы маленький кусочек непременно достанется каждой из нас присутствующей здесь. Такова была наша студенческая солидарность. Я запомнила вас. Вас откинуло так сильно к стене, но вы не мерцали как остальные. Наблюдая происходящее вокруг, я с ужасом обнаружила, что это не действует на меня. Молния коснувшись края моей ноги изогнулась жуткой и скрежещущей волной и отразилась в окно, выбив и обжигая стекла гостиной.


Она сказала, что я упал рядом с ней и все повторял, что он не забуду и буду как можно дольше хранить то, что знал и то, чем жил.

— Что же сказать, как описать вам мир который увидела я? — прошептала Лера. Наш мир… Вы бы не узнали его, если бы я сказала о нем каким он был…Был до них. Тех, кто пришел и решил что он их собственность. Как описать вам мир перевернувшийся и изменившийся так круто. Но когда они поняли, что не всех смогли зарядить своим лекарством, то особо не расстроились. Всё изменилось, так что теория меньшинства воспринималась как что-то сумасшедшее, выдуманное и не имеющее право быть.

Когда молнии утихли, началась новая эра принадлежащая им. И с этим бы уже никто не смог поспорить, даже если бы рискнул.

— Я решилась прийти к вам, чтобы задать вопрос. Помните ли вы то, как все было, хотя бы в виде глупого и неясного сна? Не казалось ли вам в ночных потных кошмарах, что все здесь не так как было?

И она говорила. Говорила много часов. Утро сменилось днем, а короткий день перешел в ранний зимний вечер.

— В один день поменялись все лидеры. Странно, но они были похожи на героев кинофильмов, не только характером, но и лицом. Почему они так сделали? Возможно, пришлые решили, что так будет проще нас себе подчинить. Ведь то, что знакомо давно и на уровне подсознания вызывает приятные ассоциации, вызывало бы меньше сомнений в их подлинности у масс. Вы знаете, — вцепившись в чашку до побелевших костей говорила Лера. Все стали не те. Мир, державшийся до этого рационально, пришел в такой невероятный хаос, что сложно представить. Жестокой шуткой было оставит тех, на кого молния-трансформатор не оказала свое действие. Мы получились и вне закона, и как потенциальные жертвы дождя. Потому что тех, кого не задело, сразу обращал новый удар. А если не обращал, то убивал со временем, как что-то ненужное и отработавшее свой срок.

Вы не поверите, как я раньше любила молнии и дождь, — лепетала она. Но теперь это как выстрел в спину, всегда загоняет меня туда, где осадки меня не достанут.
Почувствовав себя полноценными хозяевами бывшей нашей земли, они заставили мир работать на износ для получение их итоговой цели — выгоды. Их приоритетом стала добычей ископаемых из наших недр. Весь смысл того, что мы видим теперь, это прибыль из истощаемой земли и загрязняемой атмосферы. Вы думаете они не понимают, что они творят? Они все понимают. Они наводят тень на плетень и создают сценарий вполне приемлемой для многих жизни, прекрасно понимая, что в таком темпе мы долго не проживем. Они ничего не создают, а просто выкачивают до капли все что у нас было. Я долго пыталась понять, что произошло и меня порой одолевают сомнения в том, что когда-то все было по другому. Но раны нанесенные планете при их пришествии и не замаскированные, то ли по их дикой лени, то ли по дикой наглости в отношении к живущим здесь, оставляют мне уверенность в том, что я все таки не сошла с ума...

Они хотят выжать эту планету до конца. И помешать им наверное уже никто не в силах. Но у меня есть надежда на наши общие сны. На воспоминания тех, кто может засомневаться и вспомнить, что что-то стало не так. Почувствовать кожей, что когда -то все так не было. Нефть, сырье, камни — все подчинено стало их добыванию. При видимом нарушении экологии, нашими известными правителями ничего не замечается, все продолжает идти так, как идет. Они роют, качают и выжигают всё, до чего только могут добраться, изымают все, что считают им нужным и дорогим. Вы наверное считаете меня сумасшедшей?

Она казалась и впрямь нереальным существом. Огромные серые глаза и спутанные рыжие волосы придавали её внешности весьма странный оттенок.

— Я помню вас и пришла после полугода метаний по миру. Я находила и теряла тех, кто мог помочь мне в восстановлении воспоминаний о прошлом. Кто-то умирал от того самого электрического заряда в небе. А кто-то переставал меня узнавать при следующих встречах, после беседы спецслужб или людей в белом, которые старались меня задержать. Вы наверное последний, на кого у меня хватит сил, — говорила она глухим и едва слышным голосом.Если вы не опубликуете эту статью, я буду считать все пол года моей борьбы напрасной. Ну что вам стоит поверить немного в свои сны, и в то, что мир сошел с ума и идет к своей гибели, не потому что того требуют финансовая необходимость, а потому что так задумали они?! Я не желаю вам смерти, я просто прошу записать все на диктофон, c целью если вы решитесь все-таки это опубликовать.
Пусть это будет даже в колонке очередным фантастическим рассказом, но я хоть чего-то добьюсь, и все мои и общие жертвы не будут напрасны. Пусть хоть кто-то и что-то поймет, возможно, задумается и рискнет все же поверить.

Она ушла тем вечером, хлопнув дверью и оставив мне на пороге своего кота.

— Позаботьтесь о нем, он тоже не совсем ко всему новому приспособлен, — попросила она мягко и поцеловала меня в очерствелую щеку.

Она ушла тем вечером, предварительно прочитав и отредактировать кипу страниц, которые просила опубликовать. Её красные пометки и комментарии вроде тех, что сначала вам будет сложно в это поверить, но зато проще будет все происходящее понять, обязывали меня отнестись ко всему произошедшему ответственно и со смыслом.

Она ушла и у меня оставалась буквально пара часов, чтобы решиться отправить это по миру. Я не знал, как быть. Но что-то больно жало в моей груди и подталкивало это сделать.

Она ушла. И где-то минут через пять я услышал яркий раскат грома и молнию ударившую возле нашей двери. От мощного звука мне заложило уши и голова покачнулась как старый и дряхлый торшер. Шатаясь, я с силой толкнул приплавившеюся от взрыва дверь и увидел обрушившийся от удара лестничный пролет и вдавленные на камне бывшего пола очертания.

Я вглядывался до рези и боли в глазах в то, что осталось на камне, с бешеным стуком в моих, еще минуту назад не тронутых сединой висках крутились мысли одна другой страшнее. Я всматривался и пытался больше поверить, чем понять что это был ее силуэт. Просто след от человека, который был еще минуту назад реальным и живым, хотя фантастичным и странным в своих убеждениях и мыслях. Только неясный контур силуэта напоминал о том что это могла быть она…

Могла быть…
А может ее и не было?
Той последней, кто на самом деле помнил. Помнил, что этот мир задумывался когда-то по совсем по иным законам и правилам.

— Опять человека молнией прибило. Хоть из дома не выходи, — запричитала бабуля из соседнего смежного с нами блока. Стены в нашем блоке, как и во всех других были такими тонкими, что не оставляли никакой загадки из жизни живущих в находящихся рядом квартирах людей.

— Ещё одного прибило. Да, везет же некоторым. А вот меня институт порой так доводит, что хочется порой выбежать на улицу и крикнуть вверх, «Ну, давайте! Где вы там? Я согласна уже на быструю и безболезненную смерть чем еще дальше и вот так.

И взяв весьма увесистый словарь с края стола я с досадой швырнула его в полку.
До экзамена оставалось чуть больше недели, а у меня итоговое сочинение по восточной культуре не продвигалось ни на дюйм. Как возможно что-то сочинить, когда либо соседи галдят, как очумелые, либо опять эти кошмары всю ночь?

Снова этот сон. В народе прозванный «электрической чумой». Один и тот же сон периодически мучивший добрую и не очень часть населения планеты. Декорации и даже люди во снах были разные. Но бьющиеся в электрических конвульсиях тела людей были всеобщим звеном во всех кошмарах. Эти сны преследовали не всегда, иногда отступая на недели, они как хронический бронхит возвращались каждый раз с неизменной и мерзкой силой.Меня сны одолевали уже 9 страшных ночей, от которых по утру не хотелось больше засыпать и даже подъем в шесть утра казался после такой ночи спасением.

Я включила ноутбук и кликнула мышкой на иконке единого правительственного сайта континента. На экране отобразилась до отвращения радушная девушка-гид, которая
приглашала вас поучаствовать в новой совместно разработанной тремя мировыми президентами программе по поддержке психического здоровья граждан в борьбе с
«электрической чумой». Программа была бесплатной и имела бы все шансы стать более успешной, если бы ролик был сделан с умом и менее мерзкими актерами.
Изначально от души посмеявшись над операцией «спаси свой сон и спи как слон», как окрестил ее народ в интернете, я в полном отчаянии теперь уставилась на цифры
мерцающие на экране. Делать нечего, я загрузила карту в интерфейс и двумя нажатиями подтвердила свое участие в этой «мировой лечебнице» на завтра.

— Докатилась, — громко выдохнула я. На что получила одобрительное «молодец» из-за стены от соседа смежной квартиры справа.

— Ага. Спасибо, браток! Смотри, как бы сам не загремел туда же, — огрызнулась я, натянула свой полушубок и на ходу запрыгнула в сапоги. Я отправилась на улицу чтобы немного проветриться.

На улице было тихо. На удивление на нашей улице горели фонари. И пройдясь по заснеженной улице «7 мая», я с не меньшим удивлением обнаружила явные следы от автомобилей на дороге. И не одного, а именно нескольких, что казалось чем-то фантастическим для нашего района, где о машинах уже полгода не слышали после массового их изъятия. С тех пор как «металлический мировой кризис» ударил и по нашей стране, правительство под предлогом защиты наших держав (не понятно, правда, от кого) проводило массовую разработку всевозможных природных месторождений и сбор всего что может пойти как цветмет у населения. А на фоне во много раз подскочившей цены на бензин и налога на автотранспортные средства, многие были даже рады сплавить свои авто.

Кто-то возмущался, кто-то радовался такому положению вещей, что цивилизация наконец-то откажется от вредного для нас же транспортного средства. Противников было много. Но как-то очень быстро все успокоились после всеобщего собрания транслировавшего «Все президенты за мир». И казалось всё должно быть. А этот массовый психоз казался таким нелогичным и не естественным для всех нас.
Как будто что-то подсознательно всех гнобило. Выворачивало наружу вызывая жуткий стресс. А поскольку реальных причин такого состояния у людей не было, то было
решено, что это новое биологическое оружие разработанное одной из сторон и пущенное в ход еще до общего примирения. Поэтому лечебная программа мировых держав носила такой глобальный и на удивление бесплатный характер.

Белый коридор…терраса… небольшие группки людей… тортик со смешной рожицей в виде глупого мышонка… вереница кадров, светлых, но нагнетающих невероятную тревогу…девушка с рыжими волосами смеется глядя в окно. И силуэты всей комнаты расплываются под дикий треск и крики окружающих!
Я проснулась на мокрой от пота постели. Слезы струились по лицу и было тяжело дышать, будто меня кто-то душил во сне подушкой. Я сползла ужиком с кровати и прислонила лоб к окну. До рассвета осталось не более часа. Фонари уже погасили в целях экономии и я с огромным облегчением, что это был мой последний подобный сон начала собираться в центр головной терапии.

Медленный и похожий на стеклянное яйцо лифт плыл то в вверх, то менял свою траекторию, проносясь мимо разноцветных неоновых этажей. От быстроты передвижения и размеров медицинского центра захватывало дух. И это немного отвлекало от предстоящей процедуры. Но она оказалась не так уж и страшна. Голову всего лишь поместили в специальный сканер. После чего меня погрузили в мягкое кресло для ожидания укола, который заблокирует поврежденные нервные рецепторы и лишит мозг возможности смотреть эти адские сны.

Медицинский персонал покинул помещение и мне осталось только расслабиться и ждать. Но тут вдруг что-то пошло явно не так. Либо я слишком активно накануне призывала на свою голову молнии. Кресло затрещало и затряслось по нарастающему и начало образовывать вокруг меня кривые и диагональные разряды. Молнии то вспыхивали, ластясь словно кошка у самых ног, то пытались добраться до подбородка. Но казалось, что искривляясь и жалобно шепча они не могли в меня проникнуть. Как будто что-то внутри тела их останавливало и не давало пройти.


Дальше случился полный бред. Молнии с диким визгом рассыпались по стенам комнаты и раздался оглушительный взрыв. Казалось, свет погас во всем здании. Стеклянный храм науки и болезней погрузился в давящую и шипящую тьму. Не знаю какие инстинкты меня удержали, но я прокралась зачем-то из комнаты на ощупь в коридор и спряталась за лестничной линией в темноте. Я попробовала выбраться отсюда сама, твердо решив никому не показываться и ни с кем не разговаривать.

Не знаю, что тогда внутренне дало мне такой спасительный совет, но о своих действиях я впоследствии ни капли не пожалела. Я услышала шаги на этаже и приглушенный свист, похожий на удаляющийся поезд.

— Куда она девалась? — услышала я отдаленный в топоте разговор. Почему вы не проверили сможет ли ликвидировать ее простой аппарат и присоединили ее к системе?
Вы что первого человека дематериализуете? Я всему должен вас учить?!


Услышанное в дальнем конце коридора дало мне энергии с удвоенной силой ползти по лестницам вниз. И я даже пробежала через холл нижней платформы, снеся всего пару стеклянных пролетов.

Когда я выбежала на улицу, почему-то шел дождь. Снег превратился в непонятную кашу и небо было затянуто угрожающе низкими, странного цвета тучами. Дождь зимой,
причем ливневый дождь – что-то новенькое в наших краях и до этого не виданное. Но удивляться у меня времени не было, и я понимала что каким-то образом и не понятно
за что меня хотели убить! И это как-то напрямую связано со снами и этой чертовой клиникой и программой правительственного добра.Я хотела домой, но ноги понесли меня в сторону моста и набережной. Не знаю сколько времени ушло на марш-бросок но по хлюпающему и временами почему-то теплому снегу с дождем, я добралась до моста. Вернее до нижней его части. Спрятавшись как раньше в детстве в нише у опры моста, я съёжилась в комочек, пытаясь одновременно согреться и понять, что происходит.

А происходило что-то крайне странное. По крайней мере с погодой. С тех пор как начался дождь, весь немногочисленный снег смыло в реку и несло в сторону плотины. Снег растаял весь! А был январь. И черт бы с ним, если бы просто растаял, но из под бьющего и хлюпающего дождя пробивалась уже зеленая поросль. Я не понимала, что происходит. Казалось, природа как и я. А я, в чём была почти уверена, сошла с ума и творила что-то несуразное. Дальше небо озарило молниями. И все начало грохотать, превращаясь в мощный и грозный комок закрывающий и прорезающий все небо. Я понимала, что все это светопредставление происходит как раз над нашим городком. Оцепенев от ужаса, не могла пошевелиться. Как большим электрошоком город, погруженный в грязный поток воды, сотрясало. Вода, раскаленная электричеством как рыбацкая сеть, медленно, но верно поднималась к моему убежищу. Последняя в нашей жизни рыбалка оказывается шла на нас и мы были всего лишь наживкой.

В просторном зале корабля, с видом на обратную сторону Луны стоял мужчина. Он оперся на отдающий хромом стул и пристально наблюдал, как стремительно менялись очертания, еще недавно стабильных контуров планета Земля. Материки медленно уступали поднимающимся водам и словно гигантская сеть гирлянд, молнии носились и погружались в воду как огромные, но юркие рыбки.

Мужчина дождался когда последний материк скрыло водой и что-то отметил в своем планшете.

— В очередной раз мы собрали урожай и законсервировали планету на новые образования требуемых ископаемых металлов, — донёсся детский голос из темного угла комнаты.

— Ева, — произнес мужчина. Я не разрешал тебе наблюдать этот момент. У тебя из-за таких картин могут быть кошмары.

Он обнял подошедшую к нему белокурую девочку лет семи и направился к выходу взяв ее на руки.

— Ева, наша работа не самая добрая на свете, но она позволяет нам жить. Полученных с Земли элементов нам хватит на несколько циклов планет. Что обеспечит пусть не процветание, но худо-бедно сносное житье всему полису народа. А что до гуманности, то жители как всегда ничего не понимают. На последних этапах сборки они как в тумане и даже рады концу, когда их усыпят. Так что не думай об этом, Ева. И я постараюсь об этом сегодня не думать.

Они ушли вглубь коридора и медленное жалюзи перекрыло этот сектор корабля. Воцарилась тишина. И миллионы планет неслись сквозь пространство обволакивая огромный грузовой корабль серой мглой.

Другие работы:
-3
09:05
1031
14:45
Интересное изложение сна. Именно сна, так как на расстаз никак не похоже, слишком сумбурно. Местами досадные опечатки и коряво построенные предложения.
Гость
14:45
Дорогой Автор! Понимаю, такой литературный приём можно назвать «демонстрация». Вы нам показали, как мыслят выжившие после вторжения инопланетной расы. Но пусть данный текст останется единственным экспериментальным Вашим творением, ради всего святого!
00:30
+1
По содержанию: я предполагаю, что в этом тексте есть авторский замысел, и, возможно, он даже построен по некоему плану. Но, чтобы в этом всем разобраться, мне нужно доверие к автору, какие-то гарантии, что, постаравшись вникнуть (и может быть, не один раз прочитав текст), я действительно найду там ту самую задумку, которая обязательно должна была выразиться именно через такой поток сознания.
Однако, так уж вышло, конкурс анонимный, и передо мной просто чей-то скомканный несвязный текст со скачущим повествованием, который не предлагает читателю ни внятного сюжета, ни красивого слога. В общем, с самого начала рассказ уже казался нечитабельным. И чем дальше, тем хуже. Интереснее не становилось, а, наоборот, все больше хотелось поскорее закончить чтение.
По тексту: опечатки, кривые предложения. Пунктуация грамотна только наполовину.
Загрузка...
@ndron-©

Достойные внимания