Ведущая в битву

Автор:
Владимир Зенин
Ведущая в битву
Работа №183
  • Опубликовано на Дзен
  • 18+

***

Страх и азарт затаившегося молодого воина растекся по пространству, влек и манил к себе. Дребезжащие волны едва сдерживаемого жара обещали так много. Рука девы протянулась вперед и слегка коснулась воина за шеей. Он и не заметил этого. Азарт лишь нарастал, сердце билось все сильнее, а звук дыхания становился все громче и в итоге заглушил все остальные звуки.

С диким воплем он первым выпрыгнул из засады на проходящих мимо саксов. Дева не отставала, держась рядом. Остальные норманны повыпрыгивали из своих укрытий — из-за большого валуна, кустов, поваленного ствола дерева и из-за холма, что возвышался над тропой. Путь к отходу был отрезан. Воин не видел своих, даже не помыслил действовать сообща. Вокруг только враги. Славный муж насадил на клинок одного, второго, ударил щит третьего так сильно, что тот раскололся. С ревом он откинул свой щит — он только мешался. Сорвал шлем с разгоряченной головы и снова кинулся на застигнутый врасплох отряд, пытающийся навести хоть какое-то подобие порядка в своих рядах. Всадник, что выкрикивал приказы дрогнувшим воинам, упал пораженный запущенным в него топором. Натиск северян заставил сбиться саксов в кучу. Молодой герой не ощущал ударов которые ему наносили, ловко уворачивался от каждого или принимал прямо на свою неуязвимую кожаную броню. Самые сильные удары едва достигали его плоти, оставляя небольшие царапины. Дева ступала за ним получая наслаждение от каждого его удара. Энергии с его клинка текли рекой! Каждый удар взрывался яркой вспышкой ощущений, которые текли от острия его клинка в ее руку. Вибрируя они растекались по всему телу. А каждый удар по воину отзывался в ней изысканной приправой ощущений и отражался резким ответным ударом. Одному из саксов повезло попасть в голову героя и опрокинуть его, но тот, упав, резко крутанулся поражая ноги саксов вокруг. Кровь — неизвестно чья, стекала по его лицу, кожаной броне и клинку. Усталость подкралась незаметно и поразила все мышцы тела. С трудом поднявшись на ноги он окинул поле боя, только сейчас начиная понимать что происходит.

Норманны почти победили и начали играть с врагами. Поток от уставшего воина прервался, оставляя изнывающую пустоту жаждущую наполнения. Голод быстро усиливался и дева с ревом погнала воина вперед! Берсерк сшиб своих же и прорвался в гущу оставшихся врагов, разя и не замечая ответных ударов! Они побросали мечи и молили о пощаде, но воин не видел этого. Руки воительницы раскинулись и оставшиеся души саксов потекли в ее тело. За наслаждением она не заметила последнюю угрозу. Умирающий муж единственным последним движением всадил длинный нож в тело норманна, снизу вверх. Лишь умирая рядом с телами врагов его сознание окончательно прояснилось. Он увидел то, что не видели его друзья и братья. Чего не должен был видеть сам.

– Она... дева... она здесь... – норманны столпились вокруг умирающего героя прислушиваясь к его последним словам.

– Ва, – он собрался с духом что бы выкрикнуть свои последние слова, – Валькирия! Я буду пировать в Вальгалле!

Он умер под победный рев соратников, а невидимая для смертных дева забрала его душу. Но не для Вальгаллы, а для своего питания.

***

Холод родных берегов пробирал до костей. Тяжесть кольчуги, неудобство шлема и беспощадный ветер напоминали о смертном бытие. Но все эти неудобства меркли перед ее голодом. Редкие ссоры да драки — все что питало деву во время поздней осени и зимы. Пройдя длинный путь через сосновые леса, она вопреки своей жажде забрела в самые темные, удаленные от людей места. Сосны расступились, открывая взору сотни огромных раскиданных камней. Ступая между ними, по ним, и иногда под ними, дева вышла к хлипенькой хибаре. Два могучих камня помогали ей нести крышу, чей мох уже был покрыт первым снегом. Без предупреждения и без стука валькирия распахнула дверь и вошла внутрь.

– Так рано? Я ожидала, что приду первой.

Валькирия закрыла за собой дверь, прислонила к стене копье и села напротив другой поникшей девы. Ее грязные черные волосы скрывали лицо и ложились прямо на старый корявый стол. Она отвела руками волосы назад и подняла голову. Морщины древней старухи поразили заплаканное молодое лицо, они шли от щеки к носу и перекидывались на противоположную часть лба. Под линией морщин угадывался шрам от лезвия клинка, которого раньше не было. Резкие перемены облика не пугали воительницу, но такого она давно не видела.

– Кто это сделал с тобой?, – дева не ответила, взгляд ее не двигался. Тогда воительница нагнулась над столом и прикрикнула, – отвечай!

Взгляд наконец сфокусировался и она ответила:

– Святой.

Валькирия откинулась назад и в раздумьях окинула взором хибару. Тесный дом едва бы мог вместить много. Но удивительным образом вмещал. Все выступы камней были заставлены всевозможными горшочками и мешочками. В камни же были вбиты большие железные гвозди, с которых свисали покрывала, плащи, ремни и кольчуги. Рядом стояли копья и бочка, из которой торчали рукояти мечей. Хватило бы на целый отряд. Лишь пара узких и почти ровных бревен оставались свободными, если не считать накиданных на них шкур.

Валькирия давно прислушивалась к слухам о новой вере. Века, когда она с другими девами сеяли смерть по всему известному норманнам миру, прошли. Потомки старых героев покорили саксов и правили ими. И уж не было тех диких битв. Перестали ходить драккары к южным берегам, а русы стали забывать свою родню.

Былая вера все еще теплилась в деревнях, но и этот огонь угасает. Земля предков все менее походила на ту дикую, свирепую страну, что она помнила с тех пор, когда еще была живой. А теперь монахи новой веры все чаще творили чудеса. Святой. Скольких сестер она больше не увидит?

– Где он?

Раненая дева испуганно вскрикнула:

– Ты не справишься! Ты видишь что он со мной сделал?! – крик стих и сменился отчаянием когда она добавила – я едва дошла сюда, рассыпалась на ходу.

Она вновь опустила голову, скрывая свое лицо.

– Я принесу тебе оленя, – ответила воительница и уже собравшись уходить, обернулась и добавила, – ему не справиться с нами обеими. Агнет, мы сразим его, я клянусь.

Дева ничего не ответила и воительница ушла. Вечером она вернулась с обещанным. Ее лицо и кольчуга были вымазаны в свежей крови, но небольшой, молодой олень был жив и здоров. Он покорно вошел в хибару не в силах сопротивляться той силе что вела его. Валькирия осторожно подвела его прямо к столу, крепко схватила за тело и отвернулась.

Она держала его тем сильнее, чем он сильнее пытался вырваться. Нечеловеческие завывания и стоны, чавканье и треск костей — все это так манило ее, обещало утолить голод прямо сейчас. Дева битвы сосредоточилась на ощущении мерзости происходящего, лишь бы не сорваться и позволить своей бедной подруге вкусить плоть и дух оленя целиком. Всего-то час назад, в лесу, она не сдержалась и позволила себе слишком много. И теперь, немного успокоившийся за несколько дней голод, стал одолевать ее с новой силой. Животное давно перестало дергаться и она отпустила его. Туша упала на земляной пол. Валькирия вышла во двор, но мельком увидела что делает ее подруга. На мгновение она ощутила себя смертной девицей что увидела этот кошмар, отбежала подальше и упала к большому валуну, закрыла глаза ладонями и разрыдалась. То что она увидела, являлось ужасающей сутью и ее подруги, и ее собственной.

***

Святого найти оказалось не сложно. Окрестный люд собирался на службу. Увязавшись за ними, девы увидели впереди церковь. То тут, то там они замечали людей с плохо скрытыми амулетами и знаками старых богов. Люди набивались в церковь выстроенную на небольшом холме из вертикальных бревен, каждое из которых было украшено древними узорами. Приколоченный сверху крест смотрелся несуразно. Валькирия помнила те времена, когда тут поклонялись совсем другому богу.

Отойдя подальше, за сосны, они наблюдали и ждали. Темнело. В конце концов люди побрели по домам. Но не все. Некоторые остались ждать чего-то вне церкви. Тревожное ощущение нарастало и накрыло дев, как только святой ступил наружу. Его свет обращался к стоящим вокруг людям, но задевал и их. Старушка благодарно закивала священнику и крепко поцеловала большой золотой крест что он протянул ей. Она резво ушла прочь, то и дело касаясь головы. Будто что-то, что терзало ее, ушло. Вот дружинник конунга размотал повязку со своей руки, что скрывала черную плоть и гниль. Святой встал на колени и усердно молился несколько минут, прежде чем резко схватил больную руку. От неожиданной боли дружинник скорчился и упал на землю, а монах продолжал крепко удерживать руку не выпуская ее. Наконец он встал, отпустив воина. Черная плоть и гниль исчезли. Обессиленный, тот с трудом поцеловал крест, и его утащили товарищи.

Святой давал советы, лечил, а иногда и ударял по голове просящим. Таким ударом он вылечил от дурости юношу пришедшего просить славу конунга и девушку посмевшую просить его о привороте.

– Смотри внимательней, смотри на них, на каждого кого он коснулся, – Агнет шептала, хотя их речи никто не мог услышать.

Присмотревшись, валькирия увидела как люди изнутри светились радостью обретения здоровья, получению важного совета или просто приобщению к божественному. Их восхищение и радость, их поклонение великому священнику сформировали четкую связь. Их чувства и ожидания лились потоком в тело святого, питая его, позволяя ему творить чудеса. Душевный подъем что испытывал каждый проситель, был их собственной энергией, собранной для того что бы утечь к новому владельцу.

– Он ведь...

– Нет, он живой, я точно знаю.

Последние люди разошлись, и больше не заслоняли собой тело святого, с доброй улыбкой взирающего на расходящуюся паству. Большой золотой крест на скромных одеждах был не единственной выделяющейся вещью. На его поясе висели ножны, скрывающие меч с длинной рукоятью и небольшой, едва заметной гардой.

Только он скрылся в дверях, девы выдвинулись вперед. Жители деревни вновь были заняты своими делами и не замечали древней силы идущей среди них. Вдруг, справа вспыхнула ярость, к ним в ноги рухнул мужчина, а второй набросился сверху.

– Остановись, у нас другая цель, – Валькирия толкнула Агнет в сторону, но одновременно боролась и с самой собой. Голод пульсировал превращаясь в боль и толкал к действиям. Прямо сейчас можно было наброситься на тех мужчин и утолить свою жажду. Нельзя. Святой обязательно заметит и убьет в момент слабости.

Войдя в церковь, девы не обнаружили священника. Резные лики старых богов выглядывали из-за наброшенного на них тряпья. Церковная утварь — всевозможные глиняные и серебряные сосуды, несколько подсвечников, даже маленькая икона в чеканной оправе, все это грудой лежало на единственном столе в конце зала. На стоящем позади большом кресте крепились две занавеси, скрывающие еще одно помещение. Медленно пройдя к ним, валькирия дала знак Агнес стоять, а сама аккуратно заглянула за одну из них.

В тот же миг Агнет крикнула своей подруге:

– Брюнхильд!

Длинный сияющий меч вырвался прорезав вторую занавесь и вошел в живот Агнес. Ее руки выпустили копье, а сама она осталась стоять. Только валькирия бросилась к ней, как ткань вздулась и обратилась летящим вперед плечом, что столкнул ее с ног. Меч, все еще остававшийся в теле раненой девы, прорезал ее еще сильнее, и она упала рядом.

Ее лицо вернувшее себе красоту молодости, быстро покрывалось морщинами, серело и начало осыпаться в прах.

– Мерзкие отродья, как посмели вы войти в святое место?!

Брюнхильд увернулась от рубящего удара, вскочила на ноги и отбежала. Мужчина увернулся от выпада копья и широким взмахом ударил снизу. Блестящий хрусталем клинок вспорол кольчугу, но не тронул плоть. Мелкими шагами попятившись назад дева вышла из строения. Уверенными большими шагами святой последовал за ней и широко замахнулся для сильного удара сверху вниз. Но удар копья настиг его грудь быстрее. Уронив меч он сам упал на колени. Одной рукой он успел схватить свой крест, прежде чем упасть на землю.

Собственноручное убийство смертного давало лишь временное облегчение и никогда не утоляло голод. Только делало его сильнее. Но сейчас голод исчез, хотя никаких волн диких страстей не исходило от святого. Она подобрала его меч, оставив копье в бездыханном теле.

С мечом в руках она стояла перед церковью и не могла, не хотела сдвинуться с места. Ее дух окреп, а темная от грязи и старой крови кольчуга очистилась и засияла. Оглядевшись, она увидела людей смотрящих на нее. Северное сияние переливалось на кольчуге и шлеме, а хрустальный меч источал свет. Порыв ветра поднял длинные светлые волосы над ее шлемом будто крылья. Брюнхильд подняла клинок, и во вспышке света исчезла с глаз людей.

***

Эскадроны рейтар шли в очередную атаку к линии ощетинившихся редутов. Проносясь мимо, громким топотом копыт они ненадолго заглушили звуки выстрелов и свист пуль. Ровным строем солдаты в синих мундирах шли вперед. Быстро, но без той поспешности, которая может сломать строй. Пули падали на траву и под ноги, проносились над головами. Некоторых солдат подкашивало и они падали на землю, чтобы больше никогда с нее не подняться. Мгновение и брешь в строю вновь закрыта. Рейтары доскакав до промежутка между редутов начали кружить, стреляя как только оказывались напротив противника. Русские драгуны защищавшие пространство между редутов стреляли в ответ. Зная что подмога пехоты прямо позади, эскадроны отошли и дали возможность им стрелять без помех.

Находясь среди наступающего батальона, валькирия забирала их страх и сдерживала себя и их от преждевременных порывов. Редуты вместе с драгунами вновь осыпали их пулями. Офицер дал команду и батальон резко остановился. Пикинеры шедшие среди солдат выдвинулись вперед и опустили пики. Две шеренги приготовились к огню и выстрелили, после чего достали шпаги и весь батальон пошел в быстрое наступление. Неожиданно весь фронт русских обратился в бегство. Кавалерия спешно отступала. Все еще находясь под обстрелом из редутов войско возликовало! Шведская кавалерия бросилась преследовать врага. Рядом пронеслись всадники во главе с фельдмаршалом Рёншильдом, несущим шпагу словно ветер — ею он торжественно указывал на бегущего врага.

Уже близко. Брюнхильд предвкушала пиршество, десятки, а может и сотни жизней что вольются в нее дребезжащим теплом и сдавливающим душу холодом. Перейдя на быстрый шаг батальон наконец вышел из-под обстрела и последовал за конницей, вместе с остальными батальонами шведов. Вскоре раздался гром пушек. Ядра где-то впереди врезались в эскадроны рейтар, а некоторые долетали и до пехоты. Раздались команды отступить к опушке леса. Дева злобно зарычала от обманутых ожиданий и с трудом заставила себя уйти вслед за солдатами.

Тянулись часы томительного ожидания. Радостные офицеры поздравляли друг друга со скорой победой и наводили порядок в своих рядах. Солдаты чистили оружие, бинтовали раны и жадно пили воду. Видя их беспечное спокойствие Брюнхильд копила злость, ее нетерпение сказывалось на тех кто оказывался рядом. Из-за холмов впереди, с разведки возвращался сам Рёншильд и почти сразу начал командовать перестроение. Обрадованная воительница встала прямо посередине строя и подстегивала азарт солдат. Но приказа наступать все не поступало. Не выдержав она вышла на несколько шагов вперед из строя, обнажила хрустальный меч и нанесла удар по своей груди. Второй, третий, все сильнее и сильнее. С каждым ударом рев валькирии разносился по полю и трогал душу каждого шведа. Приказ не успел прозвучать до конца, как весь фронт двинулся вперед гонимый древней жаждой.

Десятки пушек обрушили шквал огня на шведские ряды, но солдаты этого не замечали. Русский фронт вырос перед ними, стоя неподвижно и ожидая удобного момента для выстрела. Шведы дошли на расстояние огня и первыми выстрелили. Лишь только вражеская пехота ответила, как они понеслись вперед.

Удар строя об строй высвободил все сдерживаемые чувства девы. Чудовищный боевой клич пошатнул неприятеля и погнал солдат вперед. Они уворачивались от всех ударов, а сами рубили и кололи быстро и точно. Те удары что достигали их мундиров, даже самые сильные, оставляли едва ли опасные царапины. Пульсирующая паника врага сладко приправляла те сильнейшие энергии что текли в нее с клинков шведов. Хрустальным мечом она отводила русские шпаги от своих воинов, а затем вонзала его в оставленные шведами раны, питая и себя и клинок.

Вспышки ощущений и волны энергий захлестывали ее все сильнее. Усилив натиск она довела батальон до пушек врага. Уверенные в победе солдаты ликовали и оборачивали захваченные пушки против их прежних владельцев. В брешь по центру устремились соседние батальоны, стремясь развить преимущество. Но эту же брешь заметили и русские. Громкий голос раздавал команды позади дрогнувшего батальона. В миг насыщения, поглощения душ, дева перестала обращать внимание на битву. Она забылась не более чем на минуту, но этого хватило что бы неприятель отбросил ее солдат. Оказавшись посреди врага она огляделась и вдруг увидела высокого всадника что отдавал приказы. Офицер стоящий между ней и всадником посмотрел валькирии в глаза. Ее взору открылся обтянутый серой старческой кожей скелет, с золотой короной и золотым мечом. Он быстро подошел занеся меч для удара. Брюнхильд парировала удар, но хрусталь ее клинка разлетелся на тысячи осколков. Золотой клинок прошел сквозь кольчугу и ранил деву в бок. Скелет ударил ее ногой и отбросил прочь от царя.

Она не успела подняться, как меч вспорол кольчугу и поразил ее сердце. Она ощутила, как вырвав меч, скелет вырвал и часть ее души.

Мир померк. Валькирия пала.

***

Поле уже давно забыло подковы коней и солдатские сапоги. Не осталось на ним ни шрамов боев, ни редутов, ни ядер. Полтавская битва уже успела обрасти легендами и понемногу уходила из памяти людей. Трава качалась вокруг головы, величественные облака плыли по небу. Валькирия вспомнила, как клинок ломал клинок, как кольчуга порвалась и золотой меч вонзился в ее грудь. Она поднялась на ноги. Последние истлевшие звенья кольчуги осыпались с тела девы. Лишь длинные волосы теперь могли скрыть наготу. Осторожно ступая по полю она шла туда, где как она помнила, текла река. Каждый шаг дарил давно забытые ощущения. Влага росы, приятный холод земли. Трава что щекочет ноги. Солнечное тепло и мягкий ветер. И никакого голода.

Однако же, спускаясь к реке, она проголодалась. И захотела пить. Пить и есть. Она гнала от себя мысли, чувства радости и страха. Вдруг это все не правда и тут же кончится? А что если правда? Дойдя до воды она остановилась не в силах сделать шаг, что даст ей все ответы.

Стоя и смотря на воду, она вспоминала как прыгнула в костер вслед за своим мужем. Но жестокие боги лишь посмеялись над ее порывом. Очнувшись, вместо возлюбленного она увидела брошенную много лет назад деревню. Вода, ягоды и грибы не утоляли ни голод ни жажду. Они стали одним, целым, страшным чувством, которое требовало намного больше чем пищу и воду.

Шаг в воду. И еще. Холод воды отталкивал и заставлял отступить так сильно, как это было только при жизни. Преодолев неприятные ощущения она села в реку, набрала в ладони воды и утолила жажду.

***

Дева, больше не валькирия, радостно плавала в воде и ее смех услышал странник. Спрятавшись за деревьями на берегу, Зигфрид совсем забыл о своих делах в этих далеких от дома краях. Он смотрел на необыкновенную девушку и ощущал, будто знал ее вечность. Неожиданно она встала на дно и посмотрела ему в глаза. Муж не отвел взгляда.

+2
07:14
491
22:30
+1
Здравствуйте, автор! Я читаю ваш рассказ.
Зачем такие большие абзацы? Чтобы увлечь читателя битвой? Зря. Читатель сейчас любит маленькие абзацы. А битвой он увлечется и так, если она описана хорошо.
поднявшись на ноги он окинул поле боя,

Чем окинул? Взглядом или лучом гиперболоида?
дева вышла к хлипенькой хибаре. Два могучих камня помогали ей нести крышу, чей мох уже был покрыт первым снегом. Без предупреждения и без стука валькирия распахнула дверь и вошла внутрь.

Кто и какую крышу нес? Валькирия несла крышу, или это была изба на курьих ножках?
Века, когда она с другими девами сеяли смерть

Сеяла.
Она держала его тем сильнее, чем он сильнее пытался вырваться.

Автор, ну косяк же, ей-богу…
и обратилась летящим вперед плечом, что столкнул ее с ног.

Плечо — средний род. Значит — столкнуло.
Все, надоело. Автор — сильно увлекся, описывая батальные сцены, а потом забил на вычитку.
Так-то написано вроде нормально, но косяков вычитки — выше крыши.
Так нельзя относиться к конкурсам.
Ох, автор, извините, не дочитал до конца. Но могу сказать следующее — фантазия ваша опередила ручку, клавиатуру, карандаш — ну, чем вы писали.
Поэтому рассказ, может и динамичный, но слабый.
Да еще попы, русские ратники и т. д. Короче — смерть норманнским оккупантам.
Мое почтение и успеха в конкурсе. Пусть жюри себе голову ломает над вашим произведением…

Загрузка...

Достойные внимания