Агония

Коридор. Белые стены морга. По квадратным плиткам скользит свет. В конце коридора – окно. Солнце засматривается в него ослепительно – хочу зажмуриться. Запах неприятный, резкий, ест глаза.

– Двадцать минут, – раздается позади мужской голос.

Оборачиваюсь.

– Здравствуйте, детектив, – стараюсь быть дружелюбной.

Тот засовывает руку во внутренний карман серого пиджака и достает пачку. Закуривает. Выдыхает струей. Оценивает меня глазами.

– Анна, как я понимаю? Вы опоздали на 20 минут, – говорит с укором.

Пропускаю его слова мимо. Жду. Тот ухмыляется. Под глазами мешки. Видно забыл, что такое сон.

– Что это у вас? – он показывает на деревянный кулон в форме круга, который висит у меня на шее.

– Помогает отпугивать злых духов, – бесстрашно смотрю ему в глаза.

Детектив ухмыляется:

– Говорят, вы умеете входить в астральное измерение, – делает очередную затяжку и неспешно выдыхает. – Как это помогает в расследовании убийств?

– Смерть сохраняет в астральном измерении особые улики. По ним можно найти преступника.

– Сегодня у вас особый случай, – смотрит на сигарету. – Убийца не оставляет следов. В нашем измерении. А его жертвы, – кидает сигарету под ноги и давит подошвой, – иногда вздрагивают и вдыхают, словно снова и снова, – сигарета испускает последний вздох, – снова и снова… переживают агонию.

– Я же сказала, здесь не курят! – со стороны окна в солнечном ореоле стоит полная женщина в белом халате.

– Елена Сергеевна, – участливо обращается детектив, – ну поймите вы…

– Нет, не пойму!

Детектив добродушно улыбается и шагает в ее сторону.

– За месяц – три трупа. Как не курить?

Две фигуры – детектив и патологоанатом. Обе утопают в солнечном ореоле. Шагают в левую сторону и исчезают в дверях, продолжая вести спор.

Я иду за ними. Солнце лезет в окно, светит в упор. Зажмуриваюсь и быстро захожу в секционную.

Эти – продолжают спорить. Подхожу к столу. На нем – труп девушки…

Бедная… как же так?

Ты напоминаешь мне одного человека…

– А если я приду к вам в участок и закурю?

В мятном кружевном платье без рукавов. Разорвано возле колен. Следы засохшей крови по всему платью: редким бисером – в области груди, густые с алыми ошметками – ниже.

Почему оно преследует меня?..

– Тогда вас выставят за дверь. В лучшем случае.

Отрезаны указательный палец правой руки, средний палец правой руки, указательный палец левой руки. Кончики обрубков сплющены, кожа – как разорванная, на целых пальцах – нет ногтей. На животе вырезана пятиконечная звезда.

Пятиконечная звезда…

– Вы поймите, три трупа за месяц! Как не курить? – продолжает оправдываться детектив.

Губы разбиты, выбито несколько передних зубов. На правой щеке диагональный порез. Гематома под левым глазом сливового цвета. Молодая красивая. Скорее всего, еще не выросла из архетипа принцессы. Наверняка училась в каком-нибудь университете. У нее была жизнь, недоступная мне. С заботами, которые на фоне моих кажутся такими банальными. У нее были возможности, надежды, мечты…

– Вот и курите, – верещит Елена Сергеевна. – Только не здесь, а на улице!

– ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ УЖЕ! – обрушиваюсь на обоих, как внезапный гром.

Чувствую на щеках горячие слезы. Скользят и скатываются к подбородку, падают жемчужинами и разбиваются о плитку. Дышу часто, рвано… Руки – в легкой трясучке. В груди – волны жара. Дыхание горячее, сильное, частое. Вот так. Правильно. Нужна конструктивная злость. Я помогу этой девушке. Поймаю убийцу, кем бы он ни был.

Смотрю на детектива и патологоанатома из-под нависших бровей, уверенно, зло. Елена Сергеевна отводит взгляд. Детектив ухмыляется.

Внезапно труп вздрагивает и раскрывает рот, хрипло вдыхая воздух. Елена Сергеевна хватается за сердце, раскрыв от ужаса глаза. Пятится и припадает к столу. Детектив падает на пятую точку. Я вздрагиваю, на миг теряю самообладание, теряю концентрацию, теряю… теряю…

– Уже третий раз! – чуть не плачет Елена. – А еще вы со своими сигаретами…

– Тихо! – командует детектив и сверлит меня взглядом. Глаза – с бейсбольный мяч.

Видите?

Ага, вижу.

Тело девушки дрожит в конвульсиях, выгибается дугой, продолжая хрипло втягивать воздух. Обрушивается на стол и в миг – замирает.

– Нужен стул! – командую обоим.

Елена Сергеевна всхлипывает, крестится, не слышит. Детектив вскакивает с пола и приносит стул.

Сажусь. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Глубокий вдох… медленный выдох.

Горячо. Волны жара скользят по телу. Дыхание – само по себе. Мысли толкаются в черепной коробке. Силой воли заглушаю их. Пусто, горячо. Тело тяжелеет, засыпает. Мысленно протягиваю руку и нащупываю Шнур. Вытягиваю свое астральное тело и перемещаюсь в проекцию реального времени.

Открываю глаза…

Цвета вязкие, в штрихах, как картины Ван Гога. Тускло, расплывчато.

Немного не хватает концентрации. Фокусирую внимание на секционном столе. Стол меняет очертания. Цвета перестают плыть, рвать контуры и перетекать из предмета в предмет. Все тот же Ван Гог. Только краски ярче, штрихов меньше, контуры четче.

Тихие всхлипы эхом раздаются из коридора. Выхожу из секционной. Солнце обезумело: бросается в глаза, как застывшая вспышка. Зажмуриваюсь и выхожу в коридор. Подхожу к холодильным камерам справа. Девушка внутри: сидит, прижавшись к стене, закрыв лицо руками. Плечи трясутся в беззвучном рыдании. Из-под обрубка левого указательного пальца видно закрытый глаз и сливовая гематома.

Сейчас до нее не достучаться. Может до самого ухода из этого измерения плакать и очнуться только в астральном, пережив вторую смерть.

Из ящиков появляется старик в медно-коричневом клетчатом костюме.

– Здравствуйте, – кивает и добродушно улыбается.

Возраст давит на плечи, что тот еле переставляет ноги.

– Наконец-то! Я вижу в ваших глазах свет разума. Со мной никто не говорит. Все молчат! А эта девушка… у меня нет слов.

– У них шок. Они не были готовы к смерти. А ее...

«Зверски убили» – хотела закончить, но слова застыли на полпути. Сажусь на корточки рядом с ней. Одно утешение, что в астральном измерении она сможет реализовать все свои желания, а в буддическом получит заслуженный отдых и исцеление.

– Очень много молодых, – вздыхает старик. – Какая ж тут смерть, когда вся жизнь впереди? У меня два дня назад остановилось сердце. Но я был к этому готов. Моя Вера, к сожалению, нет. Пока есть время, хожу к ней и посещаю родственников, – запричитал он.

Как такое возможно, что ее тело снова пережило агонию? По словам патологоанатома, это происходит уже третий раз. На ее астральном теле я не вижу никаких следов.

– Прошу прощения, – обращается старик. – А как вы…

– Никак. Простите, – встречаюсь с ним глазами. – Вы не замечали здесь ничего странного?

– Странного? – уточняет. – Признаться, я вчера ушел к своей Вере и только что вернулся.

– Понятно.

Мы прощаемся. Старик обещает посидеть рядом с девушкой. Вдруг это поможет? Возможно, да. А возможно и нет.

Возвращаюсь в секционную. Никаких следов. Перемещаться из буферной зоны в астральное измерение не вижу смысла. Искать мыслеформы нужно на местах, которые напрямую связаны с убийством.

Вдруг тело снова вздрагивает, хрипло втягивает воздух.

Раздается пронзительный крик.

Бегу к холодильным камерам.

Над девушкой нависает черное облако, сгущается, переливается, собирается в человеческую форму. Облако хватает девушку за горло и вдавливает к стене, распахивает огромную пасть и вгрызается в голову, как хищник в кость.

Пространство вибрирует, чуть не рушится. Проекция реального времени теряет очертания. Концентрируюсь, еле удерживаю себя в буферной зоне.

Существо продолжает глодать голову девушки. Как ей помочь? Как?!

Может он знает?..

Точно! Кулон!

Возвращаюсь в коридор, касаюсь деревянного кулона и протягиваю руки к солнцу. Концентрируюсь на области впереди окна, представляю дверь. Пространство толкается, сбивает с ног, расплескивают концентрацию. Подбегаю ближе к окну. Слышу в секционной безумные крики патологоанатома и как хрипит тело. Протягиваю руки в сторону солнца и снова представляю дверь. Кое-как появляется – белоснежная в золотом свечении.

Однако с той стороны… никто не приходит…

Где он?..

Ну и черт с тобой! Сама справлюсь!

Девушка кричит из последних сил. Ее голос сверлит уши. Попробую создать проекцию пистолета. Может что получится. В моей руке – модернизированный пистолет Макарова. Подхожу к этой твари и стреляю в упор в область виска.

– Сдохни! Сдохни!

Тварь хватает меня за горло и вбивает к стене коридора. Его рука вытягивается, как резиновая. Не освободиться, не вдохнуть. Больно, аж трясет… Хочется плакать, хочется выть, откусить ему руку, только бы прекратить эту боль.

Дверь распахивается. Выскакивает светлая фигура в длинном одеянии. Белый свет тонким слоем ваты покрывает его очертания. Амос! Он подбегает к существу, заносит кулак и бьет вспышкой света. Падаю на пол. Черное облако закрывается руками. Еще одна вспышка: сильная, продолжительная. Облако сгущается, пробивается сквозь свет и пытается достичь Амоса. Тот раскрывает левую ладонь. Свет льется ручьем по всему помещению с холодильными камерами. Облако слабеет, истончается и со временем рассасывается в пространстве.

Девушка сваливается на пол. Амос склоняется к ней.

– Ты чуть не опоздал! – кричу ему, держась за горло.

– Она слишком слаба, – звучит его высокий голос без эмоций. – Придется перетащить ее в астральное измерение.

– Что это за тварь?!

Он берет ее на руки и несет к двери.

– Ты меня вообще слышишь?

– Найди его тотем в физической реальности, – говорит вслед. – Здесь его не уничтожить.

– Я свою работу сделаю! А ты выполняй свою!

Амос неспешно шагает к дверям. Солнечный ореол окружает его фигуру. Яркий серебряный свет расширяется шахтой, льет потоком.

– Почему тела переживают агонию? – кричу ему вслед.

– Это не агония, – отвечает Амос.

Заходит в дверь и поднимается вверх по ступеньке. Дверь захлопывается и исчезает, оставляя в пространстве искры света.

…открываю глаза. Горло горит, словно выпила кислоту. Падаю на колени и долго откашливаюсь.

– Вы как? – рядом детектив, тянет руку.

Спасибо. Помогает подняться. Падаю обратно на стул.

Елена Сергеевна стоит у входа, с опаской смотрит на меня, на тело девушки. Оба – испуганные.

– Елена Сергеевна, – она поднимает на меня опухшие глаза, – тело дрожать больше не будет.

– То есть, все? Это конец? – разводит руками детектив.

– Нет. Это только начало.

***

– Как продвигается твое расследование?..

….

Судмедэксперт суетится над трупом молодой девушки. Собирает генетический материал.

– Как вы и говорили… это только начало, – комментирует детектив. – Такое чувство, что труп оставили специально.

– Обоснуйте.

Оба осматриваем квартиру. Обшарпанные стены с треснувшей местами штукатуркой. Груды мусора. Разбитые окна.

– Никаких следов крови, инструментов – ничего связанного с жертвой.

– Тело подбросили, – догадываюсь. – А связь с прошлыми трупами?

– Пятиконечная звезда, вырезанная на животе.

Мой кулон едва заметно подрагивает.

– Попробую найти улики в астральном уровне.

– Вам принести… стул? – спрашивает детектив.

Интересно, он со всеми разговаривает с легкой издевкой? Как бы тонко вы ни дерзили, меня этим не расшатать. Да, мне нужен стул, как бы странно это ни звучало на фоне места преступления.

– Буду признательна, – отвечаю нарочито вежливо.

Он улыбается. Ого, да у вас и зубы есть! Отдает команду, мне приносят стул.

В проекции реального времени девушки не было… Странно. Перехожу в астральное измерение. Амос! Нужно будет спросить у него, но сначала…

– Иногда ты не сносен!

Белоснежная с легким оттенком серебра фигура Амоса. Он осматривает труп, проводит ладонью над животом жертвы. Символ пятиконечной звезды загорается серебристым. Видится отчетливо.

– Я могла погибнуть!

Обводит взглядом квартиру и отчего-то улыбается, словно здесь не место преступления, а сокровищница.

– Филигранная работа, – Амос уважительно опускает уголки губ и гладит тонкую бороду.

– Ты упустила одну деталь, – сказал он.

– Я ничего не упускаю!

Опять ушел от ответа. Говорил, тут же примчится, как будет нужна помощь, а неделю назад опоздал. Эта тварь чуть не убила меня! И я понятий не имею, как с ней бороться. Единственная надежда на этого… человека.

Я еще раз обхожу квартиру, в этот раз в астральном измерении. Нахожу мыслеформу кинжала. Притрагиваюсь рукой и вижу: убийца в толстовке и джинсах. На голове капюшон. Лицо утопает в тени. Он заносит кинжал и делает диагональный порез на лице жертвы. Я вижу тебя, ублюдок. Скоро встретимся. Я собираюсь вымести на тебе всю свою злость, пусть нам говорили этого не делать. Отомщу филигранно.

– Этот кинжал здесь не случайно, – раздается за спиной. Оборачиваюсь. Амос: – сохрани его, – предлагает.

– Как?

– Сначала запомни, как он выглядит. Внимательно осмотри все детали. Пусть они засядут в твой мозг. Затем притронься и запомни ощущения.

Так и сделала. Кинжал исчез.

– С первого раза! – похлопал Амос. – Браво!

– Ты сказал, он здесь не случайно. То есть…

– Да, – кивает он недослушав.

– Убийца умеет заходить в астральное измерение, – проговариваю вслух догадку.

Амос разворачивается. Собирается уходить.

– Амос! – догоняю. – Стой! – он оборачивается. – Пятиконечная звезда. Я знаю этот символ.

– Расскажи, – говорит требовательно.

Проверяет меня на знание оккультизма, сатанизма и прочей неприятной дребедени, которой мне пришлось начитаться в свое время.

– Это Сигил Бафомета – официальный символ Церкви Сатаны. Ты не думаешь, что эта тварь…

– Бафомет? – удивляется Амос. – Нет-нет-нет, – отмахивается. – Это значит, что убийца проповедует сатанизм Лавея. Либо он думает, что смог связаться с Бафометом. Кстати… ты все еще его носишь? – указывает на кулон.

– Я пыталась, – говорю честно. – Без него не выходит. Если он схватит меня… – Амос слушает. – Я не справлюсь. Научи меня бороться с ними!

– Не бойся, – он кладет руку мне на плечо. – В следующий раз я позову на помощь кого-то очень могущественного.

– Если я найду убийцу… пожалуйста, не пытайся меня остановить.

Амос утвердительно молчит, отступает назад и исчезает. Взрывается искрами серебристый свет.

– Спасибо, Амос. Спасибо.

***

В этот же день детектив позвал меня на ужин. Сказал, что его зовут Сергей, а то все детектив, детектив. Оказалось, что он разведен. Жена ушла. Обвинила его в измене с работой… Так он выразился. Я же намеревалась придумать, как найти убийцу, поэтому никаких ужинов. Дело слишком серьезное… и очень личное.

Вечером медитировала на убийство. Этому научил меня Амос. Нужно выключить свет и оставить естественные звуки. То есть, шелест листьев, ветер, птиц, сверчков. Далее, нужно расслабиться и позволить мыслям течь самостоятельно. Намеренные мысли о преступлении создадут затор, поэтому просто даем потоку разобраться самому. Я же профи в подобных медитациях. Так что к полуночи знала, что нужно делать.

На следующий день связалась с Амосом у себя на квартире.

– Мне нужно пообщаться с той девушкой. Екатерина Пименова. Катя. Она поможет.

– Девочка только восстановилась.

– А когда ее душа… пойдет дальше?

Амос с удивлением поднимает брови. Мои запросы становятся все более изощренными.

– Нам объясняли, что после смерти души могут видеть в ментальном измерении любые моменты своей жизни, как кинопленку. Я хочу взглянуть на преступление.

– Думаешь, она согласиться?

– У меня есть идея, как ее уговорить.

Амос с минуту думает, затем берет меня за руку, и мы перемещаемся.

В астральном измерении души умерших очищаются от всех желаний и обладают возможностью получить все в изобилии. В том месте, где была Катя, ее подсознание создало отдельный остров, на котором секциями воплощались несколько жизненных сценариев. Десятки других Кать мечтали и переживали самое сокровенное.

Например, берег пляжа. Она лежит на песке. Густые кудри волн приближаются к девушке, едва касаются ее и покорно отступают обратно. Солнце застыло над водой. Идеальный момент, чтобы сделать фотографию. С любых ракурсов, как ни возьми. Рядом другая секция. Тот же пляж. Она бежит с маленькими детьми. У девочки длинные кудрявые волосы. Девочка пытается догнать маму. Мальчик останавливается, замечает раковину и подбегает к маме показать сокровище. У моря – красивая вила. Она огорожена небольшой живой изгородью. Пара шезлонгов на идеально остриженном газоне, двухэтажный дом, вдали бассейн, в который во время прилива заползает вода. Из дома выходит мужчина. Он улыбается Кате, обнимает ее…

Интересно, что бы воплотило мое подсознание? Боюсь представить…

В других секциях – подобный рай.

Она рисует, музицирует, обнимается с мамой, создает проекты, которые помогают людям.

Секции, секции, секции. Мечты, мечты, мечты.

В самом центре острова – она. Не проекция – настоящая Екатерина Пименова. В астральном измерении ее душа восстановилось.

– Привет.

Она поворачивает голову, смотрит, улыбаясь глазами. По щекам текут крупные слезы.

– Значит, моя жизнь заканчивается… – то ли спрашивает, то ли утверждает.

– И начинается заново.

– Пролетела… я не заметила, – вытирает щеки.

– Как и у всех.

– Я хочу запомнить, – произносит твердо. – Запомнить! Чтобы в следующий раз проживать все и сразу, ничего не упускать. Каждую секундочку хочу смаковать, – говорит сквозь слезы, кусает нижнюю губу.

– У меня была подруга, – произношу обреченно. – Она очень похожа на тебя.

Катя удивленно смотрит. Только сейчас спрашивает:

– А кто вы?

Наши взгляды – друг на друга.

– Я медиум, имею способность перемещаться между тонкими измерениями.

Немного пафосно прозвучало… зато правда.

Катя сначала не верит, ее лицо напрягается – она осматривает остров – проясняется.

– Я расследую твое дело.

Она пугается, отступает, руки едва заметно дрожат.

– Мое дело…

Взгляд – где-то в мыслях, копается, разбирает, пересматривает.

– Какое теперь это имеет значение… – произносит она подавленно.

– Для тебя – никакого. А вот для них…

Девушка сглатывает.

– Он убил кого-то еще?

– Есть и будут, – говорю твердо.

Катя уходит с центра острова. Я иду с ней. Мы проходим мимо секций.

– Расскажите о ней, – просит. – О вашей подруге.

– Мы дружили в студенчестве. Она умела улыбаться, шутить, быть открытой, общительной, обаятельной, как я никогда не умела. Поэтому в тайне завидовала. Она была такой же чистой как ты. А потом… потом… – моя речь обрывается воспоминаниями.

Как сегодня помню. Открываю пластиковый пакет. Жужжащее эхо замка. Изуродованный труп.

– Убийцу так и не нашли. Ничего не понимаю, – выдыхаю досадно. – Если есть Бог, то он слепой глупец!

– Тихо, – шепчет Катя.

– Она этого не заслуживала!

– Как видишь, Он позаботился о нас.

Идем в молчании.

– Как я могу помочь вам? – спрашивает девушка.

– Не здесь, и не сейчас, – отвечаю загадочно.

Катя принимает ответ.

Мы смотрим, как длинноволосая девочка бежит за Катей, а мальчик берет ракушку и пытается ее показать… Стоп! Я это уже видела! Мечта зациклилась! Девушка смотрит на мечту отстраненно. Цвета секции блекнут, испаряются. Фрагменты превращаются в черно-белый фильм.

Душа не сможет не перейти из астрального измерения в ментальное, пока не увидит иллюзорность своих желаний.

Другие секции тоже зацикливаются и бледнеют. Катя молчит, опускает голову, расфокусированным взглядом упирается в песок. Останавливается. Остров вокруг нее тает, как будто он сделан из снега и сейчас гипержаркое лето. Девушка взмывает и чуть откидывает голову назад. Сейчас ее душа пойдет дальше по лестнице загробной жизни. Она исчезает и перемещается в ментальное измерение. Именно там я хочу зацепиться за следы убийцы.

Ни разу не была в ментальном измерении. Не было нужды. Души умерших можно опросить в буферной зоне между физическим и астральным измерением, а мыслеформы улик хранятся в астральном.

Касаюсь кулона и представляю впереди себя дверь. Дверь открывается и появляется Амос, расслабленный с вопросительной физиономией. Как будто вышел проверить, кто стучится.

– Она готова, – говорю ему.

– Я буду рядом.

Он протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее. Закрываю глаза и концентрируюсь на дыхании.

В голове голо, пусто – до звона. Тает даже само внимание. Смотреть не на что и не кем. Мои руки дрожат. Страшно быть никем, страшно быть абсолютно пустой… Божественная пустота загрязняется страхом и неконтролируемыми мыслями.

– Дыши, – советует Амос. – Это всего лишь мысли. В медитации ты уже постигала такую концентрации и пустотность.

Да, но ненадолго. Как только получалось – бежала назад.

– Бежать не надо, – прочитал он мои мысли. – Я рядом. Сконцентрируйся. Ментальное измерение не примет энергетику низших уровней.

Я глубоко дышу. Чувствую как воздух касается ноздрей. Становится легко, свежо, приятно.

Открываю глаза.

Амос – вне поля зрения. Рядом со мной Катя. Мы в небольшой комнате. Мы не одни. Женщина берет ребенка из кроватки. Он захлебывается в плаче. Мать прилаживает губы к ее лбу, выдыхает грустно, прижимает ребенка к себе.

– Мама говорила, что в детстве у меня было слабое здоровье, – комментирует Катя.

– Звони в скорую, – кричит кому-то женщина, укачивая ребенка.

Девушка перематывает свою жизнь вперед, назад, снова вперед. Видит себя в садике, в школе, с родителями на море, на кружке по танцам. Видит свою первую любовь, поступление в университет на факультет журналистики. Перематывает назад в школьные годы и долго наблюдает за собой и каким-то мальчиком. Снова переносится в студенчество. Учится много, часто допоздна, продолжает заниматься танцами, участвует в студвесне. Идет на свидание, прощается с парнем и поздно вечером в одном из переулков ее сильно ударяют по голове и надевают на голову мешок. Воспоминание сбоит. Катя пугается, замирает, не может двинуться с места, как приросла. Убийца – высокий мужчина в черной толстовке и джинсах – затаскивает ее в фургон. Он никуда не спешит, хладнокровен и спокоен. Я и ментальное тело Кати – внутри фургона. Всматриваюсь в дорогу, пытаюсь зацепиться за знакомые детали. Дорога неровная, горизонт слегка потряхивает. Воспоминание не стабильное. Дорога смешивается с лесами, леса – с небом, небо – с дорогами.

Катя успокаивается, но продолжает дрожать. Лицо напряженное, в росинках слез. Мы приезжаем. Сложно угадать местность. Вдали – кажется… высокий холм, а может к небу приросли верхушки сосен, ели, березы?

Убийца вытаскивает тело из фургона. Окружение смешивается, исчезает в черных красках, тонет в тумане. Появляется старый срубленный дом. Мои догадки подтверждаются. Только там таких домов десятки! Но и это уже радует! Убийца заносит ее в комнату и небрежно бросает на пол. Вижу тотем с рогами, вырезанную пятиконечную звезду…

Катя громко всхлипывает и отворачивается. Воспоминание сбоит. Исчезает комната, звезда, тотем…

Я примерно знаю, где это место, но еще бы чуточку и немножко четче. Девушка открывает глаза и продолжает наблюдение. Убийца избивает ее…

Воспоминание рушится.

Катя падает на колени и плачет навзрыд. Я опускаюсь к ней и беру за руку. Ее лицо – в слезах – со временем проясняется. Окружение ментального измерения становится молочно-белым, нежным пористым. В глазах Кати бьется свет. Она застывает, она уже безмолвие и безмятежность. Ее ручка тает в моей, и девушка исчезает. Буддическое измерение поглощает ее.

За моей спиной стоит Амос. Смотрит блаженно в неопределенность и улыбается.

– Этого недостаточно, – говорю ему. – Воспоминания расплывчаты. Нужны детали.

– И что ты собираешься делать?

– Амос… – я вплотную приближаюсь к нему, – отведи меня в Хроники Акаши.

***

После того, как душа перемещается в буддическое измерение, все мысли этого человека, каждое действие заносится в Хроники Акаши. Эдгар Кейси говорил, что Хроники Акаши – это большая библиотека, в которой собрана вся информация о Вселенной и живых существах с момента Большого Взрыва. Мне нужно лишь самую крохотку, что в масштабах библиотеки почти ничто: детальней проследить, куда убийца привел девушку. Я многого не прошу!

– Амос, мне многого не нужно! – говорю ему в третий раз.

Или четвертый? Или пятый? Так хочется найти след убийцы.

Амос как всегда молчит. Мы идем по зеленому полю. Солнце выплескивает золотые лучи, обильно поливает сочные свежие травы. Подходим к высоким расписным воротам с золотыми узорами.

– Найти эти врата сможет не каждый, – говорит он со знанием дела и толкает их рукой.

Врата плавно движутся. За ними – обрыв. Звезды купаются во мраке, собираются стайками. Мы словно на плоском куске земли, который плывет в космосе, постоянно меняя место и адрес Хроник Акаши.

– Это где-то здесь, – Амос ходит по краю и проверяет ногой обрыв, как обычно проверяют воду в реке, холодная она или теплая. – Нашел! – он наступает, и перед ним из золотых нитей собирается сначала мост, затем край паутинчатого купола.

– Анна! – Амос зовет меня.

Бегу за ним. Он берет меня за руку, и мы за секунду оказываемся перед библиотекой. Никаких ворот или дверей. Амос прикасается к куполу. Золотые нити с двух концов бегут навстречу друг к другу, не забыв предварительно пройти путь в виде высоких прямоугольных ворот. Дверь открывается. Брызжет серебристый свет.

Мы входим в Хроники Акаши.

Нас встречает женщина с короткой стрижкой и в летнем сарафане с персиковым ремешком.

– Практично и удобно, – сказала она, проследив мой взгляд. Приветствую, Амос, – голос сильный, высокий.

Амос слегка кланяется:

– Здравствуй, Ксафания.

Только сейчас заметила: на ее лбу преломлял свет небольшой белый кристалл.

– Я одна из Хранителей, – поясняет Ксафания. – Что вы ищете?

– Нам нужно… – я делаю шаг вперед, прерываюсь, смотрю на Амоса, правильно ли все делаю?

– Да? – просит продолжения Хранитель.

– Нам нужна информация о человеке.

– Поняла.

Мы прошли в небольшую комнатку в центре которой бутон цветка размером в две человеческие головы. Ксафания касается бутона, он раскрывается. Золотые лепестки едва заметно покачиваются. Свет льется, благоухает.

– Нужно встать в центр цветка – поясняет она, – и представить человека, информацию о котором вы хотите получить. Если у вас есть мыслеформа предмета, связанная с этим человеком, вы сможете переместиться в определенный период жизни, в котором этот предмет играл важную роль.

Я раскрываю ладонь и представляю в мыслях найденный кинжал. Вот он! Сжимаю в руке, встаю на цветок.

В мыслях – тягучка. Это как передвинуть стол. Много усилий не нужно, лишь слегка напрячься. Представляю образ Кати и про себя произношу: «Екатерина Пименова». Нож немного нагревается. Мне приходят видения. Я внутри них. Все как в качественной голограмме.

Едет фургон. Дорога кривая, неровная, елозит. Горизонт за окном потряхивает. Я бегаю по фургону и смотрю в окна, пытаясь зацепиться взглядом за что-то знакомое. Замечаю обрубок города в лобовом стекле. Слева. Продвигаюсь на переднее сидение рядом с убийцей.

Поняла. Мы в небольшом поселке в пятнадцати километрах от нашего города. По автомагистрали есть одноименная остановка – Куляши. Справа – бугристые спины холмов. Раньше, когда я проезжала мимо, все время припадала к стеклу и наблюдала эти спады и возвышенности, взглядом скользила по ним, скатывалась и карабкалась обратно. Машина подъезжает к поселку. Пронизываем его насквозь мимо домов, огородов. Переезжаем через небольшой мост и оставляем позади заросшую ленту реки. Выезжаем из поселка и подъезжаем к отдельно стоящему деревянному дому.

Убийца выходит, отворяет заднюю дверь, небрежно тянет Катю за ноги и вываливает на землю. Девушка приходит в себя, постанывает. Убийца берет ее за волосы и тащит в дом, закрыв заднюю дверь. Сижу в фургоне. Слышу истошный крик, который прерывается хлестким ударом.

Жди меня, сволочь. Ты не представляешь, как я близко.

***

– Ты не представляешь, как мне было страшно…

…

– Я знаю, где убийца! – говорю в телефон, как только прерываются гудки.

– Я даже «алло» не успел сказать! – усмехается Сергей. – А ты уже…

– Поможешь?

– Чтобы провести гражданский арест, ты должна быть уверена…

– Улики, следы преступления будут! – перебиваю.

В телефоне спорят машины. Чиркает зажигалка. Представляю, как он затягивается, вынимает сигарету и выдыхает струйкой.

– Я одна не справлюсь, – говорю умоляюще.

Так, молчи! Нельзя показывать слабость! Не согласится – пойду одна. Но с Сергеем шансов намного больше.

– Ладно, – выдыхает он в трубку. – Когда?

– Сегодня!

Я ждала его в центре города. Он подъехал на пепельном седане хюндай. Удивился, увидев меня не в форме.

– Не спрашивай! – грубо отвечаю и хлопаю дверью.

Утыкаюсь взглядом в лобовое стекло. Руки трясутся от страха и предвкушения. Хочется крикнуть ему: «Езжай! Что ты стоишь?»

Детектив заглушает мотор, смотрит на меня. Поняла, требует объяснений.

– Мне не терпится задержать его, – отвечаю, повернувшись к нему всем корпусом.

– Нет. Ты едешь туда не для того, чтобы его задержать, иначе бы… – взглядом указывает на мою одежду.

Я отворачиваюсь. Злюсь на себя и на него, потому что все как на ладони.

– Мы едем или нет?

Если откажется, выйду и поеду на автобусе. Одна или с ним – я все равно это сделаю.

Детектив поворачивает ключ и заводит машину. Мы отправляемся в путь.

Я слепая…

Мы выезжаем из города. Еду, набрав в рот тишины. Месть ослепляет меня. Наблюдая за прыгающими холмами, понимаю: я не знаю, что будет дальше. Ни со мной, ни с моей жизнью.

Она всегда рядом…

Моя подруга. Контролирует каждый шаг, думает моими мыслями. Постоянно спрашивает: «Все ли ты делаешь, чтобы найти убийцу? Ты едва ли не единственная, кто понимает, что мир несовершенен. Нужно это исправить. Как? Ты это знаешь».

Черный пластиковый пакет. Замок тяжело и тягуче жужжит, отъезжает по грудь. Показывается в ссадинах лоб, сломанный нос, разбитые губы, диагональный порез на правой щеке. Замок опускается, как по рельсам…

– Приехали!

Я оглядываюсь. Встряхиваюсь. Деревянный дом, фургон.

– Это здесь, – открываю дверь.

Закрыто.

– Сначала нужно все обсудить, – пристально смотрит детектив.

– Говори.

– Дай мне его задержать.

– Хорошо, – поворачиваюсь к нему. – Но если что-то пойдет не так, я его убью.

– Договорились, – кивает.

Мы выходим из машины. Идем к дому. Пять окон смотрят наружу, два ближних заколочены. Огибаем слева, показывается крыльцо. Половицы скрипят, сигналят о приходе чужаков. Открываю дверь, детектив входит первым, нацелив пистолет. Я – следом, готовая в любой момент выстрелить.

Прихожая. Направо и налево ветвятся две комнаты. Кухня. На удивление опрятная. Скудно правда. Утвари – по пальцам сосчитать. Черный котенок лакает молоко, поднимает любопытные глазенки. Спальная. Застеленная кровать и горы книг. Входим в залу и видим…

– Господи… – шепчет детектив.

Полоски света пронизывают пространство через заколоченные окна. На стенах вырезаны пятиконечные звезды – Сигил Бафомета. Тотем с человеческой фигурой и головой козла высотой до пояса (нужно сжечь!). Море свечей, а в его центре – привязанная к стулу девушка. Избитая, изувеченная. Голова безвольно склонена, волосы прячут лицо.

Детектив вытаскивает телефон, звонит.

Слышу странное шуршание. Детектив – весь в телефоне. Иду на звук, одна. Подхожу к спальной комнате (шуршало где-то здесь). Пистолет осматривает пространство.

Вдруг… болезненный удар в затылок. Комната вместе с кроватью падают в темноту.

***

Руки не двигаются… Затылок горит словно в нем просверлили дыру.

Ноги не двигаются… Тело в муках – переломали все кости.

Открываю глаза. Вокруг меня – море свечей. Я сижу, привязанная к стулу.

Убийца видит, что я очнулась. Откидывает капюшон и расправляет руки. Улыбается.

– Наконец-то… – говорит с придыханием. – Наконец-то! Меня зовут Олег, – вежливо здоровается. – Ты не представляешь, как я рад с тобой познакомиться. Эксперт-криминалист, которая покорила астральное измерение! – он окунается в море свечей, садится передо мной на корточки. – Мой господин велел передать привет, – машет рукой и растягивает губы в улыбке. – Ты одна заменишь целый десяток.

Глаза карие с легким оттенком зеленого. Зубы тусклые, как в тумане. Густая растительность. Брови – два шматка мха. Возраст – за сорок, но еще молодой.

Так и тянет плюнуть в лицо. Сдерживаюсь. Смотрю в глаза, испепеляю злостью.

– Скажи, это далеко не первые твои жертвы, – шепчу ему.

Боль уходит. Все заполоняет злость.

– Далеко-о-о не первые. В начале карьеры убивал ради забавы, – говорит обыденно, как про макароны. – Потом наскучило. Когда я научился выходить в астрал, то встретил его, – он смотрит на тотем Бафомета. – Он дал мне цель. И с тех пор каждая жертва не напрасна.

– Что ты сделал с детективом?

Олег удивленно смотрит:

– У тебя что – глазки на макушке? Я его специально на виду оставил, – оборачивается.

Тело детектива слева в объятиях свечей. Лицо в мелких порезах, как расцарапано.

– Убивать его было одно удовольствие.

Его тело вздрагивает, хрипло вдыхает, выгибается мостиком.

– У кого-то сегодня отличный ужин, – убийца достает кинжал – тот самый, который был мыслеформой – и приставляет к моей правой щеке. – Ты ведь догадалась, почему тела, твоими словами, переживают агонию? – высунув язык, оставляет аккуратный порез.

Сергей хрипит, трясется. На той стороне демон пожирает его душу. С моей щеки капает кровь. Олег сжимает правую руку в кулак, замахивается. В моих глазах темнеет. Падаю со стулом на пол.

– Чтобы Бафомет мог поглотить душу, тело нужно ослабить.

Пинает в живот. Дыхание останавливается, воздух застревает в груди.

Нужно выйти в астрал, нужно выйти в астрал…

Пинает еще раз. Внутри взрывается атомная бомба и разрушает внутренности.

Нужно выйти в астрал. Нужно выйти в астрал!

…оглядываюсь. Буферная зона между физическим и ментальным измерением.

– ААААА! – из последних сил кричит детектив.

Демон сочно глодает его голову, раздирает на кусочки астральное тело. Тянусь к кулону, чтобы вызвать Амоса, но хватаю пустоту.

Кулон…

Убийца достает из-за его пазухи. Тычет в лицо физическому телу.

– Ты кое-что забыла! – эхом раздается в проекции реального времени.

Демон заглатывает последний кусок, смотрит на меня. Его черное тело кипит, как смола, цвета рвут контуры, растекаются. Глаза – два прожектора – льют литры кровавого света. Демон рычит, раскрывает зубастую пасть, тянет ко мне руки.

Разворачиваюсь и убегаю от него. Создаю в прихожей третью дверь и захожу. Посмотрим, как ты справишься с ментальными проекциями. На ходу создаю комнату с пятью дверями, бегу наугад в первую, создаю еще одну комнату и двери. И так несколько раз. Демон рычит за спиной, ищет правильную дверь.

«Ты все еще его носишь?» – вспоминаю слова Амоса.

Нет, теперь не ношу. Придется, как ты говорил, учится вызывать тебя без кулона.

Мое правое бедро взрывается болью. Убийца!.. Концентрируюсь на боли, пытаюсь остаться в астрале. Демон рычит. Совсем близко. Фокусирую взгляд перед собой, представляю дверь. В левом бедре – взрыв боли. Чуть не выпадаю из проекции. Из последних сил фокусируюсь и представляю дверь. Дверь отворяется, но только другая. Из нее выходит демон. Мое астральное тело как тряпка. Не получилось у меня Амос, не получилось…

Демон хватает меня за горло, держит, рассматривает. Открывает пасть… Зубы – кипящая смола, глаза – кровавые прожекторы.

Рядом – взрыв света. Из него выпрыгивает Амос. Он сбивает демона ударной световой волной. Я возвращаюсь в физическое тело.

В бедрах – кипяток боли. Лежу на полу, привязанная к стулу. В теле сил – пара капель. Только бы не потерять сознание, только бы не потерять… Концентрирую волю, кричу, пробуждаю злость.

Впереди меня появляется белый свет. Он все ярче и ярче.

Это и есть подмога Амоса?

Белый свет усиливается, смотреть больно. Замечаю ноги, перья, край крыла… Зажмуриваюсь. Крик убийцы. Путы на моих руках ослабляются. Открываю глаза. Пусто. На коленях – Олег. Его тело трясет. Он плачет. Глаза белые как молоко. Я с трудом освобождаюсь от стула, выбрасываю веревки, подбираю кинжал.

Теперь мы одни.

Олег смотрит в пустоту белками глаз. Шепчет невнятно, трясется, плачет. Подвожу кинжал к его глотке. Зарежу как свинью. Пусть лежит, барахтается.

Она всегда рядом…

Моя подруга. Контролирует каждый шаг, думает моими мыслями. Спрашивает: «Это точно он? Ты едва ли не единственная, кто понимает, что мир несовершенен. Нужно это исправить».

Оставляю кончиком черточку. Выползает капелька крови.

Она всегда перед глазами…

Черный пластиковый пакет. Замок опускается, как по рельсам, обнажая бугорки грудей, живот и… вырезанную пятиконечную звезду.

Она со мной разговаривает…

Раздвигает руками края замка, поднимается. Ее лицо неподвижное, кукольное.

– Как продвигается твое расследование? – спрашивает буднично. Края губ опускаются вниз, Женя клонит голову на бок, хнычет, как маленькая девочка. – Ты не представляешь, как мне было больно… – слезы катятся по щекам. Женя закрывает лицо руками, плачет навзрыд.

Кинжал дрожит, оставляет слабый порез на горле убийцы. На моих щеках – скатываются слезы.

– Я убью тебя… – шепчу.

Олег, раскрыв рот, все еще дрожит в страхе.

– Убью…

Плачет обильно.

– Убью…

Я закрываю лицо руками и падаю на колени. Кинжал с грохотом сваливается на пол.

…как сейчас помню. Ее изуродованное тело. Я тогда совершила преступление. Обозлилась, что она меня покинула. А нужно было поблагодарить.

Она всегда перед глазами…

– Спасибо Женя, – шепчу в слезах. – Спасибо за все.

Женя перестает хныкать как маленькая девочка. Смотрит иначе, по-взрослому, спокойно.

Мы тогда пошли ко мне в комнату. Она плакала, сказала, что Андрей – новый парень – избил ее. Вечно она выбирает не тех. Я сразу увидела в этом развязном красавчике деспота.

Через полгода нашла себе нового. Мне не рассказала, испугалась, что буду ругаться. А я бы ругалась и еще как. Стала избегать меня. А потом вовсе исчезла. Позже… мне показали ее тело.

– Жень.

– Да? – она улыбается, зубы, как снег в Альпах, без единого изъяна. Кожа как молоко. Чистая и здоровая.

– Спасибо, что дружила со мной. Я чувствовала себя дико одинокой.

– У тебя что-то случилось? Ты такая бледная, – звучит волнительно ее певучий голос.

– Все в порядке.

Теперь… все в порядке.

С усилием поднимаюсь, вытираю слезы. Беру в охапку несколько свечей и поджигаю тотем. Огонь вспыхивает, разом заглатывает жертву, распространяется неимоверно, наперегонки.

– Сергей, – вдыхаю.

Бегу к его телу, пытаюсь тащить. Ох и тяжелый. Огонь лезет на стены, пытается зацепиться за потолок. Сергей тяжел, слишком… Падаю без сил на пол. Кружится голова, сознание висит на ниточке. Пламя бушует, разгорается, сжимает в объятия шепчущего Олега.

На улице вой пожарной машины. Мое сознание соскальзывает с ниточки и падает во тьму.

***

Открываю глаза. Веки разлепляются с трудом. Тело болит, словно меня пропустили через мясорубку. Рука тяжелая, поднимает в весе, когда пытаюсь ею управлять. Хочу потрогать свое лицо. Насколько все плохо. Скажите, насколько, не медлите!

– Все в порядке. Тебя успели вытащить, – подбадривает Амос.

– Я умерла?

– Жива-живехонька! – смеется. – Твое тело восстановится. Уж мы об этом позаботимся.

– Что дальше?

Снова убийства, изуродованные тела, астрал?..

– Сама решишь, продолжать тебе или нет, – отвечает Амос.

Я пытаюсь взглянуть на него, приподнимаю голову. Вижу как через мутное стекло. Все кружится, сознание висит на ниточке.

– Куда ты? – Амос кладет меня обратно. – Тебе нужен отдых. Спи. Потом поговорим, – делает паузу. – Ты не представляешь, какую пользу всем принесла.

Представила бы, да голова раскалывается.

– Наш друг поможет тебе уснуть.

– Кто он? – спрашиваю, но сама уже знаю ответ.

Сквозь мутное стекло проступает бледная фигура с крыльями. Подходит ко мне, прикасается ко лбу. Хочется спать… ах, как хочется спать… Рука нежная немного холодная. Боль исчезает, тело становится пушинкой. Глаза слипаются.

– Спи спокойно, – знакомый певучий голос. – Спи, – молвит мне Ангел.