Ты сердишься

Тишина на много световых лет. Медленно вокруг своей оси вращается Юпитер, окруженный терновыми кольцами. Его жители, удивленно вращая четырьмя парами глаз, все как один уставились в голубые экраны такой же по цвету планеты. Эти маленькие мониторы завезли миллионы лет назад, согласно джентельмено-инопланетному соглашению. Но картинка от этого не становилась хуже. Наоборот, она интересовала, притягивала к себе взгляд - маленькие Юпиты, вопреки родительским запретам, нетерпеливо тянули свои щупальца, чтобы глаза на их концах смогли разглядеть побольше.

А тем временем по телевизору показывали музей - великолепный замок из песка, на песке же и возведенный. А строить на Земле больше не из чего, планета опустела. И никто не услышит глас вопиющего в пустыне, если бы этот вопиющий там, конечно, был. Но остались лишь скрытые камеры, обращенные на тот самый музей. "Здесь собраны самые удивительные, самые невообразимые экспонаты! Оставайтесь с нами во время прямого эфира с открытия межгалактического музея имени Перигея", - с чужого голоса было произнесено по всем каналам. На минуту повисла тишина. Тишина на много световых лет.

Камера движется всё ближе и ближе к зданию, огибает колонны, на которых оно стоит – первую, вторую, третью, четвёртую… Рядом с пятой колонной можно заметить директора: аккуратно сложенный молодой юпит не старше тысячи, с красивой серой чешуей. Он выглядит, как человеческий кардинал, только серый. Держит себя так, словно есть средства жить на широкую ногу…лапу…щупальце…или что это у него там. Но объектив не задержался на нём надолго.

Камера движется в лабиринте залов, каждый из которых похож на другой и в то же время разных, как Юпитер и Земля. Здесь под колпаком находились все формы жизни, жившие пару световых веков назад, начиная от обычной ромашки и заканчивая записями какого-то известного землянина: «…И внял я неба содроганье, и горний ангелов полет…», - учёные смогли разобрать лишь один элемент – «Я». Поэтому ценности такой экспонат не имел.

И вот в самом центре, в чистом зале сверкает, бросается в глаза центральный экспонат – человеческое сердце. Когда-то оно питало слабость и силу, счастье и отчаяние человека. Но теперь питают его, питают особым аэрозолем, который не даёт сердцу гнить, высушивает его, как цветок, зажатый между страниц увесистой книги.

Кто-то держит капсулу, кто-то идёт по нарисованным на полу надписям, словно по следам. Этот Кто-то открывает капсулу и из нее бросает тень. Во мраке камеры начинают барахлить, по ту сторону экрана стали шептаться. Но перед тем, как картинка вновь появилась, послышался звон. Кто-то бил сердце, словно бил в набат, пока ничего не останется. Прибежала охрана, но было уже поздно – земное сердце разбито. А был ли разрушитель? Ни один из разъярённых зрителей, бросившихся к аппарату связи с телецентром, этого не знал.

Юпитер, ты сердишься, — а значит ты не прав.