Андрей Лакро

Планета зелёной плесени

Планета зелёной плесени
Рассказ №148

Двое грелись у костра. Уютно потрескивали композитные комфорт-панели, то и дело выбрасывая в вечернее небо фейерверки искр. Двое не шевелились, даже когда искры пролетали у самого носа – они берегли тепло, только-только угнездившееся под затрёпанными одеялами.

Панели горели чадно, прожилки пластика делали дым горьким и едким. От этого дыма слезились глаза. Зато запах костра перебивал надоевшую вонь свалки. Каждый из двоих думал, что эта вонь недолго будет его мучить – стоит пожить на свалке неделю-другую, и привычка сделает своё дело. Так и случилось – на несколько дней. Но менялся ветер, или прилетал грузовик с какой-нибудь новой дрянью, и запах гниющих отходов, обогащённый новыми оттенками, снова напоминал о себе.

Один из двоих, тот, у которого башмаки из последних сил стремились сидеть по ноге – остаток прошлой жизни, вяло подумал: «успешные» горожане, живущие на окраине, дышат той же вонью, что и он. А если их успех не даёт такой малости, как возможность дышать чистым воздухом, то зачем рвать жилы? К чему стремиться? К чему он стремился, когда жил в одном из тех же домов?

- К чему? – спросил второй, доставая из-под своего одеяла фляжку и пару потёртых пластиковых кружек. Он ходил в огромных бесформенных сапогах, набитых тряпьём, считался старожилом и решал всё за двоих: где искать еду, когда устраивать привал, куда идти, если охраннику их участка внезапно приходило в голову их погонять.

- Что к чему? – не понял первый. От вида фляжки он уже забыл, о чём только что размышлял.

- К чему делать столько вещей, если они все потом оказываются здесь? – второй обвёл широким жестом зловонные терриконы, умудрившись при этом не расплескать напиток.

- А… Не знаю. Надо же что-то делать.

- Мне не надо. Я не делаю. Тебе не надо, ты тоже не делаешь. А раньше что, делал?

До сих пор двое не говорили между собой про «раньше». Это было негласным табу. Но сегодня, видимо, на обоих напало особое философское настроение, когда можно свободно говорить о чём угодно.

- Я делал память.

- Мозги, что ли, ковырял?

- Угу, компьютерные. Наш заводик делал винчестеры. Старые добрые магнитные жёсткие диски. Пока не началась вся эта бодяга с квазибиофлэшками.

Первый давно не вспоминал то время. Нужные слова с трудом приходили на язык. И всё же он продолжал. Он рассказал, как умники в белых халатах собрали всех на конференцию. От менеджеров и инженеров в белых воротничках до простых работяг, которые целыми днями наблюдали за сборочными роботами, чтобы нажать единственную кнопку, если что-то пойдёт не так. В зале выключили свет, чтобы лучше было видно экран проектора, и вскоре с разных сторон послышались всхрапывания и тут же – звуки деликатных пинков.

Умники хвастались, что придумали новую технологию производства памяти по аналогии с цепочками ДНК. Те же четыре белковые буквы или что-то в этом роде в миллиардах триллионов сочетаний. Запись получается настолько компактной, что в одной маленькой флэшке помещаются сотни обычных винчестеров. То есть придумали, конечно, не они и уже давно, но они додумались, как сделать это дёшево и быстро.

- Сейчас-то это уже обычное дело, - сказал первый.

- Мне плевать, я не слежу за технологиями, - протянул второй с видом аристократа, смакующего вечерний бокал в гостиной родового особняка.

Первый принюхался к своей кружке, зажмурился и залпом проглотил половину. Тогда им всем предложили обучение. Лучших пообещали взять на экспериментальную линию завода. Линии ещё не было, но умники уверяли, что к концу обучения уже всё запустят. Первый согласился. Он давно хотел попросить прибавку к зарплате, чтобы было с чем подступиться к Милочке.

Милочка. Первый попытался представить, как она идёт по коридору, горделиво глядя вперёд, но понял, что совсем забыл, как она выглядит. А тогда он мог представлять её часами. Дома, бессонными ночами, в столовой, поглощая безликий ланч, за работой, пока руки на автомате выполняют привычные действия. Только во время обучения её образ отступал на задний план. Невозможно было думать о Милочке, когда перед ним булькало ЭТО.

Конечно, оно не булькало. Ему только казалось, что оплетённые проводами гроздья капсул с раствором, в котором постоянно собирались и разбирались цепочки квази-ДНК, должны вздыхать, пульсировать и непременно булькать. Когда он не выдержал и рассказал об этом в курилке, выяснилось, что не ему одному. Умники, прознав об этом, наняли психолога.

Благодушный седой дядечка вызывал работников по одному и рассказывал всё то же самое, что уже сотню раз повторили умники. Есть кремний, есть углерод. Их химические свойства настолько похожи, что можно на базе одного элемента дублировать структуры, основанные на другом. Но живыми эти структуры не будут никогда. Понимаете? Понимаем, говорили работники и снова командовали роботам собирать гроздья нужного размера и формы.

- А я вот ни шиша не понял, - сказал второй. – Почему не будут?

- Я тоже не понял. Мне эта икра с проводами каждую ночь снилась.

Ещё они – умники и седой – говорили, что случайный набор белков (квази-белков!) не может вдруг «ожить». Вероятность того, что «буквы» при записи сложатся в цепочку, пригодную для строительства живой (квази-живой!) клетки, такая же, как встретить своего двойника на случайно выбранной планете. Первому в таких случаях всегда вспоминалась байка про каких-то дрессированных животных, миллиард клавиатур и великую поэму.

- Какую поэму? – не понял второй.

- Не важно, какую. Важно, что когда-нибудь они её напишут.

Из-за кошмаров первый перестал думать о Милочке ночью. Из-за недосыпа – за ланчем. На работе все его силы уходили на то, чтобы не перепутать простейшие операции. С этим надо было что-то делать.

В один из перерывов первый тайком достал тщательно запрятанную в одежде бутылочку, приложился для храбрости, и решительно пошёл звать Милочку на свидание. На полпути к приёмной большого начальника, где она полновластно царила, его перехватил психолог. Седой мозгоправ принюхался, буркнул себе под нос что-то вроде «я так и думал» и пригласил первого в кабинет.

Там он долго и красиво говорил про то, что не всегда наше сознание готово к переменам, а подсознание – тем более, он всё прекрасно понимает, компания обязательно позаботится обо всех сотрудниках и т.д. и т.п. Суть сводилась к тому, что для первого обучение окончено. На новой линии он работать не может. И лучше бы ему заранее подумать о трудоустройстве на случай, если новая технология пойдёт в гору.

После таких новостей первый прикончил весь свой потайной запас и на последнем кураже пошёл-таки к Милочке. Та обозвала его кретином и засунула в шкаф за секунду до того, как большой начальник вышел из кабинета. От такого позора первый собирался удавиться прямо в шкафу, но не нашёл там ничего подходящего и смиренно дождался условного стука в дверцу.

О Милочке можно было забыть, о прибавке к зарплате – тоже. Впереди маячили одинаковые серые дни и по-прежнему бессонные ночи, и то лишь до поры, пока новая линия не выйдет на полную мощность. Что будет дальше, первый думать не хотел. Он понимал, что вся «забота» компании ограничится выходным пособием в три оклада и напутственным словом от большого начальника.

В результате первый стал всё чаще выпивать, потом – напиваться. Почему-то на работе терпели запах перегара – наверно, не обошлось без вмешательства седого. Но когда первый ушёл в запой и не показывался на заводе неделю, ему указали на дверь. Никаких трёх окладов, никакого напутственного слова.

Сперва он пристроился в фирме приятеля кем-то вроде мальчика на побегушках, только повыше рангом. Но приятелю в конце концов тоже надоели его загулы. Правда, тот его пожалел и выдал при увольнении неплохую сумму. Её хватило ещё на один запой.

Потом – случайные заработки, комнатка на окраине окнами на свалку вместо квартиры в приличном доме. Потом – улица. Оказалось, что все тёплые подвалы давно поделены местной бездомной братией, и новичку там не рады. Зато свалка была большая, на ней хватало место всем: птицам, животным, людям. Надо было только знать, где искать подходящую еду и топливо и как правильно устраивать крышу над головой. Первому повезло – он сразу прибился ко второму, и тот щедро делился с ним своим опытом выживания.

- Да, цени мою доброту! – довольно сказал второй.

- А ты как сюда попал? – спросил его первый.

Второй скривился, словно услышал величайшую глупость в своей жизни. Фляжка опустела, и философское настроение закончилось. Он стал медленно подниматься, первый тоже встал.

Двое пошли «домой» - в полуразвалившуюся бытовку, крышу которой они подлатали строительным морфопластом. По пути первый пнул какую-то упаковку. Она, казалось, только и ждала этого, чтобы смачно лопнуть и вывалить наружу влажные внутренности.

- Фу, мерзость! – первому показалось, что содержимое упаковки пульсирует и переливается.

- Что это за дрянь? – гадливо спросил второй.

- Похоже на бракованную партию квазибиопамяти.

- Ква-ква-что?

- Та фигня, которую делали у нас на новой линии. А потом – на всём заводе, и не только на нашем. Каждому захотелось комп с памятью как у… - первый не смог найти сравнение и продолжил, - как у тысячи компов. И пару таких же флэшек в придачу, просто на всякий случай.

- Ааа… А чего она зелёная?

- Нифига она не зелёная. Хотя да, зелёная. Наверно, от дождя покрылась какой-то плесенью.

- Значит, плесень её жрёт?

- Выходит, жрёт.

- Если плесень жрёт, то и нам можно! – изрёк второй одну из своих любимых сентенций.

- Стой! – первый испугался, что второй и в самом деле решит попробовать «икру» прямо с проводами. – Не может плесень её жрать! Она же это… квазибионическая! Это всё равно что жрать компьютер.

- Тогда чего она зелёная?

- А фиг её знает, лучше пойдём отсюда. А ещё лучше уйдём куда-нибудь, где нет этой дряни. Потом опять по ночам сниться начнёт.

- Угу. Сегодня ночуем здесь, а завтра поищем новую лёжку.

Первый на секунду почувствовал гордость – впервые второй не одиночку решал, что им делать, а прислушался к его совету. Хотя бросать обжитую бытовку было жалко.


Милочке было страшно. Кухонный лайт-дизайнер расплескивал по столу тёплые брызги света, успокоительно бурчал мультиповар с ужином, чашка ароматного чая грела руки. Милочке было страшно, что это всё, что у неё осталось. Ни друзей, ни мужчины, ни домашнего пушистика, ни даже лохматого кустика на подоконнике – она слишком много сил отдала, чтобы стать незаменимой для большого начальника.

Забавный чудик, который всё по ней вздыхал и решился подойти, только приняв на грудь, - зачем она так жестоко с ним обошлась? И где он теперь? Смыло той же волной, что и половину завода. Кто-то смог уйти достойно, найти новое место, получить компенсацию. Кто-то, как тот чудик, запил по-чёрному, глядя, как «икра» вытесняет привычные диски и микросхемы. Несмотря на все старания психолога, «икрой» новую память называли даже те, кто ни разу не заглядывал под корпус квазибиотехники.

Большой начальник тоже как-то оговорился в разговоре с новым техническим руководством. Руководство поморщилось, но ничего не сказало. А теперь большой начальник забрал из кабинета любимую кружку и картину со стены и постоянно созванивается с разными «братишками» и «уважаемыми» насчёт «местечка с окладиком». Милочка боялась, что для неё у «братишек» местечка не найдётся. А новый начальник придёт со своей Милочкой, моложе, наглее и непременно в белом халатике по фигуре – многие в офисе уже переняли эту моду от разработчиков.

Мультиповар пропищал, и Милочка пошла за тарелкой. По пути она включила уолл-скрин, настроенный на новостной канал. На экране появилась свалка, та, что охватывала город практически замкнутым кольцом. Власти давно собирались поставить в каждом секторе по заводику для утилизации отходов, но жители боялись, что вонь на окраинах станет ещё хуже, и раз за разом выходили на митинги.

Милочка подумала, что сейчас диктор начнёт вещать про очередной проект, который так же наткнётся на глухую оборону горожан. Но нет. Камера наехала на мусор крупным планом (Милочка сморщила носик) и показала лужи, покрытые плёнкой неестественно зелёного оттенка. «Так выглядит пресловутое квазибиозагрязнение», - сказал диктор таким тоном, словно устал сто раз на дню объяснять одно и то же.

Учёные сошлись во мнении, что оно абсолютно безопасно, заверил диктор. Да, в лабораторных условиях квазиплесень меняет состав воздуха и воды, делая их непригодными для обитания по-настоящему живых организмов. Да, есть отдельные проблемы с пригородными хозяйствами, где квазиплесень поразила небольшую часть сельхозугодий. Но ситуация находится под полным контролем городских служб, границы зоны загрязнения уже стабилизируются и скоро начнут сжиматься.

Новые структуры совершенно нежизнеспособны, бодро вещал диктор. Для их репликации – если угодно, размножения, но только в том смысле, в каком размножаются файлы при копировании – нужны строго определённые условия. Температура, влажность – всё это ненадолго совпало с учётом текущих погодных условий, но только ненадолго. К тому же квазибиота пожирает саму себя. Больше ей нечем питаться, ведь кремниевые и углеродные структуры абсолютно несовместимы.

Разумеется, крайне необходимо ужесточить регулирование обращения с отходами. Руководство города уже разработало новую систему штрафов за сброс квазибиологических отходов где-либо кроме специальных пунктов приёма. Предприятия могут по умеренной цене вызвать специальную службу утилизации, коды для вызова вы увидите на экране в конце сюжета, граждан просят приносить испорченные винчестеры и флэшки в пункты приёма по адресам…


Двое наблюдали, как отряд утилизаторов в костюмах химзащиты поливает из огнемётов коробки, полные испорченной «икры». Клубы жирного чёрного дыма перекатывались между огнеупорными стенками, установленными в котловине между двумя мусорными терриконами. Двое стояли далеко, чтобы их не заметили и не прогнали, лишив зрелища, но им всё равно чудился звук лопающихся капсул. Пок-пок-пок. Пок-пок-пок. Первый не заметил, как начал прищёлкивать языком в такт несуществующим звукам.

Он понял, что стоит с приоткрытым ртом, только когда ветер втолкнул ему в глотку полную горсть пепла. Первый закашлялся, согнувшись в три погибели. Второй молча протянул ему фляжку. Первый отхлебнул и снова закашлялся, но уже не так мучительно. Второй забрал фляжку, стукнул первого по спине и побрёл прочь от огненной котловины.

Когда двое добрались до дома – кабины грузовика, до сих пор не попавшей под пресс – на стенках они увидели хлопья копоти. У первого опять запершило в горле, но он сдержался и только мазнул рукавом по самому крупному чёрному пятну. Пятно стало шире, а рукав – ещё грязнее, чем был.

На следующий день пошёл дождь. И на следующий. И ещё два дня. Двое никуда не ходили, благо, в кабине у них лежал запас консервов как раз на такой случай, и грелись у костра рядом под навесом. Однажды, проснувшись утром, двое увидели, что в треснутое стекло правой дверцы, единственное, чудом сохранившееся в их «доме», светит солнце. А по стеклу, несмотря на яркие солнечные лучи, ползут капли. Крупные капли ярко-зелёного цвета.

Выйдя наружу, двое обнаружили, что зеленью покрыта и крыша кабины, и навес рядом с ней, и мусор вокруг, куда хватает взгляда.

- Надо идти в город, - изрёк второй.

Больше первый его никогда не видел.


Милочка услышала слово «эвакуация» и сделала новостной канал погромче. Вокруг неё на кухне сразу же собрались все жильцы маленькой квартирки. Все они недавно уехали из очередного отравленного квазиплесенью города и с трудом нашли несколько свободных квадратных метров в переполненном «оазисе». В одной комнате с Милочкой жила молодая пара, ожидающая пополнения в семействе. Глядя на экран Милочкиного ноутбука, соседка инстинктивно обнимала живот, словно пытаясь защитить малыша от новых передряг.

Мать шумного семейства из второй комнаты обняла тех малышей, до которых смогла дотянуться. Всего вокруг неё столпились четверо детей-погодок. Их папа, не поместившийся на кухне, слушал новости из коридора.

О возможной эвакуации на соседнюю планету системы заговорили давно. Сначала как о «завиральной идее отдельных паникёров», затем как о «трудновыполнимом проекте, все достоинства и недостатки которого необходимо тщательно взвесить». Сейчас представитель руководства проекта отчитывался о проделанной работе.

По его словам, первые автоматизированные купола с земными условиями работают нормально, состав воздуха и воды в них стабилизировался, растения и животные чувствуют себя хорошо, загрязнение квазижизнью не обнаружено. Строительство пассажирских «ковчегов» на орбите идёт полным ходом.

Однако массовую эвакуацию можно будет начинать не раньше, чем вся космическая техника будет переоснащена компьютерами «первого поколения» - с использованием классической памяти. Тем не менее, заявки на эвакуацию необходимо подавать уже сейчас. Преимущественное право на попадание в списки имеют…

Милочка вздохнула. Ей придётся улетать в числе последних. Её начальник попал в «наземную» команду, обеспечивающую техническую поддержку отлёта. Он рвался в «комитет по встрече», но потом узнал о нормативах пищи, воды и жизненного пространства в первых куполах и резко передумал. Всё-таки, хотя земляне и сидели друг у друга на головах, какие-то остатки прежнего комфорта они могли себе позволить. Угроза голода маячила ещё где-то далеко – сказалось многолетнее перепроизводство, да ещё техническая отсталость сельскохозяйственных стран. Те, кто зарабатывал на жизнь выращиванием пищи, не мог себе позволить современные компьютеры. А теперь на защиту «кормильцев» встали богатые «старшие братья», вооружённые по последнему слову техники. Точнее, по предпоследнему.

Кое-где стали поговаривать, что в эвакуации нет особой нужды, но учёные обнаружили квазиплесень в океанских водах. А это значит, что скоро не будет смысла в карантинах, заграждениях, обеззараживании «пограничных» территорий – вездесущая зелень размножится в океане и захватит всю планету разом.

Поэтому «ковчеги» строились, космическая отрасль требовала всё новых «старых» компьютеров, и Милочкин начальник снова оказался на коне. Он взбодрился, помолодел и поставил на уши всех вокруг, включая полицию – она помогала разыскивать всех, кто уволился с завода, не устояв перед волной новых технологий, и возвращать их на работу в добровольно-принудительном порядке.

Вернулся и тот чудик, который когда-то ухаживал за Милочкой. Он очень изменился: стал сутулиться, говорить тихо и помалу, а его глаза постоянно бегали по полу, как будто он что-то искал и не мог найти. К прежней работе он вернулся без труда – руки сами вспомнили доведённые до автоматизма действия, но выполнял её равнодушно. Он вообще был равнодушен ко всему: к коллегам, к содержимому подноса для ланча, к предстоящей эвакуации. Временами он прикладывался к фляжке, не особо скрываясь, но и не напоказ.

Самое обидное, что на Милочку он теперь тоже смотрел равнодушно. Точнее, совсем не смотрел. Зато её теперь к нему тянуло – сказывался то ли его новый романтичный образ отшельника, то ли её возраст, когда быть незаменимой на работе уже недостаточно для счастья. Поэтому Милочка старалась как можно чаще проходить мимо его цеха самой своей изысканной походкой, стала обедать в общей столовой и садиться за его столик, как бы невзначай заговаривала с ним на проходной или у автомата с напитками. Ей казалось, что он начал потихоньку оттаивать.

Милочка заставила себя перестать мечтать и свернула новостной канал. Она всегда любила быть полезной, и теперь ей выдался такой шанс. После появления квазиплесени домашние персональные компьютеры стали роскошью – старые отправились на свалку ради новых, с огромным объёмом памяти за смешные деньги, а новые пришлось сдать утилизаторам. Всё это время Милочкин ноутбук пылился у неё на столе – после рабочего дня за клавиатурой ей не хотелось включать ничего, кроме видеоэкрана. Теперь же на новой квартире она оказалась обладателем бесценного сокровища, очередь за которым выстраивалась на неделю.

Милочка подождала, пока старичок перестанет подвисать, и вышла на сайт подготовки к эвакуации. Она предложила соседям заполнить для них анкеты. Мужчины пытались было сопротивляться, но женщины уговорили их принести документы – они знали, что во всём, что касается бумаг, Милочке можно доверять на все сто процентов.


Милочка и её чудик стояли в ангаре космопорта и ждали посадки в ковчег. Они недавно поженились. Без особых намерений, просто чтобы оказаться в одном куполе, но Милочка была полна надежд. Ангар был построен на скорую руку – просто крыша над головой – и забит людьми. Вещей не было ни у кого, в куполах обещали обеспечить всем необходимым. На входе в космопорт бригада санобработки тщательно осматривала каждого в поисках квазиплесени и выдавала стерильные комбинезоны. Поэтому ангар напоминал Милочке фабрику игрушек: множество фигурок в одинаковой одежде стояли, сидели и даже лежали только что не друг на друге.

Чудик умудрился как-то пронести через будку санобработки свою фляжку и теперь доканчивал её содержимое. Он понимал, что на новом месте не скоро сможет достать что-то подобное, и смаковал последние капли напитка. Рядом какой-то бодрый толстячок вещал всем, кто готов был его слушать, о том, что вся эта ерунда с эвакуацией – ненадолго.

- Эта зелёная плесень просто пожрёт саму себя! Она неживая, и не может размножаться бесконечно! Она даже не эволюционирует! Ещё до того, как она загнётся сама по себе, наши учёные придумают, как её уничтожить! Если понадобиться зачистить всю поверхность планеты, мы это сделаем! И вернёмся! И будем жить на двух планетах, и летать друг к другу в гости! А потом заселим всю систему! Помяните моё слово, у углеродной квазижизни нет будущего! Мы её создали, мы её и изведём!

Милочка слушала его краем трубчатого заднего уха, а сама прикидывала, удастся ли раздобыть на новом месте средства по уходу за глазными стебельками, или придётся что-то изобретать из того, что удастся раздобыть на кухне. В конце концов, у неё начинается медовый месяц, и никакая планета зелёной плесени его не испортит!

+4
10:50
939
Гость
21:47
+2
Отличный рассказ, иронично-футористично-жутковато) Ни одного замечания даже придумать не могу, да и не хочется! Вроде избитая тема, про то как прогресс нашу старушку-планету доканал все-таки, но под какими неожиданными углами рассмотрена! именно такого я ждала, вписываясь в этот конкурс, спасибо за Ваш труд и талант!
10:22
+1
Хороший рассказ: стиль, обыгранная фантасто-тема, брррр моменты. Чтение захватывает и провоцирует любопытство. Класс.
Такой было бы приятно увидеть в сборнике.
23:59
ИМХО, ничего выдающегося тут особо нет. Образы персонажей слишком тривиальны, отыгрывать их автор даже не пытается. Интересен только образ «второго», и то лишь потому что автор о нём, возможно, просто в какой-то момент забывает, и он начинает казаться символическим. Кроме того, вплетены герои в довольно примитивный сюжет. Я видел что-то подобное в одном из хэллоуинских выпусков мультсериала «Симпсоны». Насчёт схематичности (имена персонажей, отсутствие объяснения многих деталей) — по-моему она добавляет лишь претенциозности, поскольку никакого сверхглубокого подтекста в рассказе нет. Либо свидетельствует о сырости материала.
00:01
Впрочем, рассказ можно похвалить за хорошую стилизацию. Читать приятно, если не вдумываться.
18:06
Оригинальное название. Но сначала возникает впечатление, что действие на какой-то иной планете происходит. И слово «двое» слишком неопределенное. Поэтому картинка в голове не сразу складывается. Не сразу ясно, кто же эти двое? Люди или инопланетяне? Только во втором абзаце выясняется, у одного из сидевших у костра есть обутые в ботинки ноги, а другой носит сапоги. А в остальном рассказ понравился.
08:44
Рассказ понравился. Особенно хороша концовка, которая как раз и раскрывает что это за Планета зелёной плесени и углеродная квазижизнь. Хотя, если честно, сообразил не сразу, но потом вполне оценил изящество идеи. Однозначный плюс автору.
08:25
Самое оригинальное название. Но сначала возникает впечатление, что действие на какой-то иной планете происходит. В целом рассказ понравился.

И слово «двое» слишком неопределенное. Поэтому картинка в голове не сразу складывается. Непонятно, кто эти двое? Люди или инопланетяне? Только во втором абзаце выясняется, у одного из сидевших у костра есть обутые в ботинки ноги, а другой носит сапоги. Потом возникает догадка, что это местные бомжи. А в остальном придраться не к чему.
12:14
«Народный» сборник для авторов, занявших НЕ первое место.

Почему? Количественный метод «самосуда» на группе из 20-25 чел. определяет победителя с определенной погрешностью (часто – доли балла, вероятность сговора). Но он в 99% случаев определяет действительно сильные работы.

Зачем? У авторов, занявших 2-5 места, сейчас ОЧЕНЬ высокая мотивация. При грамотной организации работы можно добиться лучших результатов, чем с 1 местом.

Что именно: предлагаю в отдельной группе осуществить доводку и доработку работ, которые содержат рациональное зерно. С помощью игротехнических методов и итерационных технологий. Потом выпустить «народный сборник». Своими силами. При возможности, если будет желание, нанять редактора и дизайнера. Рабочее название проекта «Нихт капитулирен» или «Ноу фейт».

Пока прорабатываю почву. Если есть интерес – пишите в личку. Будем работать.
Загрузка...
Андрей Лакро

Достойные внимания