Нежданная гостья

В кромешной темноте, густо напоенной тишиной, вдруг появилась пара едва теплящихся огоньков. Они беззвучно плыли во мраке, подбираясь все ближе и разгораясь все ярче, пока не замерли в нескольких шагах от меня. Наверное, шагах. Я вдруг понял, что совсем не осознаю, где нахожусь и каким образом попал сюда. Кажется, я лежал. А может, сидел или стоял. Во всяком случае, собственного тела я совсем не чувствовал – темнота вокруг была слишком вязкой: ни пошевелиться, ни закричать - только маленькие огоньки напротив моих глаз.

В полной тишине вдруг раздалось едва уловимое фырканье, а затем какой-то скрежет. Почему-то я не боялся – во мне разгоралось любопытство. Старое, почти забытое чувство. Слова всплывали сами собой, но объяснить, что они означают, я не мог. Может, не знал, а может – не помнил. Голова казалась странно пустой – будто тишина с темнотой и есть весь мой мир, а огоньки… Огоньки – это что-то чужое, нездешнее, но почему-то неуловимо знакомое и, будто бы, теплое.
Теплое. Еще одно странное слово, вынырнувшее из прошлой жизни. Откуда оно появилось и что оно означает? Кем я был раньше и кто я сейчас? А, может, что? Вопросы появлялись и сменялись так быстро, что я даже не успевал задуматься.
- Нда, ну и темень у тебя тут, - со стороны огоньков послышался звонкий голос, будто перезвон серебряных колокольчиков, - плохо дело. Еще бы чуть-чуть, и было бы уже поздно.
Я силился разглядеть говорящего, но не мог. Кажется, это была девушка, но разве я здесь не один? А если и не один, то почему темнота на нее не действует? Или темнота укрывает только меня? В следующий миг мрак вновь свернулся вокруг меня в непроницаемый кокон, огоньки потухли, и я провалился в пустоту.
***
- Тебе повезло, что я оказалась рядом.
Мелодичный голос вырывал меня из цепких когтей тишины. Я вновь обретал способность видеть – посреди тьмы зажглись уже знакомые мне огоньки – мерцающее золотистое сияние. Кажется, оно стало немного ярче. Пустота в голове потихоньку заполнялась мыслями, лениво втекающими в нее - будто пересыхающий ручеек из последних сил стремится проложить себе путь.
Я по-прежнему не мог определить свое местоположение, не мог шевелиться и разговаривать, но чугунная тяжесть, оплетавшая все мое тело, будто бы стала немного легче. Золотистое сияние колыхнулось и оказалось немного ближе, выхватив из темноты очертания девичьего лица – высокие скулы, длинные ресницы и мягкие волны волос, растворяющиеся среди тьмы и увлекающие меня за собой…
***
- Так дело не пойдет, соберись, - в нежном голосе появились нотки недовольства, - у тебя нет десяти веков.
Десяти веков? Туман постепенно рассеивался, возвращая меня к обладательнице золотистых глаз. Впрочем, что-то изменилось. Темнота отступала, только вот огоньки теперь освещали не девичье лицо, а острую мордочку, покрытую короткой шерстью. Я не мог разобрать цвета. Мне вдруг показалось, что мрак вновь хочет накинуться на меня плотным покрывалом, однако недовольное фырканье тут же вернуло меня в сознание.
- Говорю же, сосредоточься! У тебя мало времени.
Кошка? Лиса? Собака? Слова появлялись в сознании, будто в пересыхающий ручеек вливался еще один, а затем второй, объединяясь и давая силы на дальнейшую борьбу. Сияние разгоралось, выхватывая из темноты маленький черный носик и белое пятнышко на груди. Нос, наверное, влажный. Откуда ни возьмись, в голове возникло имя – Джеф… У Джефа тоже был черный нос – большой и влажный. Мама всегда смеялась и говорила, что целовать удобно. Мама?.. Темнота накинулась на меня, словно дикий зверь.
***
- А ты делаешь успехи.
Серебряный колокольчик вновь зазвучал. Я глубоко вздохнул. Вздохнул? Ручеек превратился в полноводную речку. Золотистое сияние окутывало легкую, невесомую фигурку, растворяющую вокруг себя кромешную тьму, кольцами свивающуюся вкруг нее, так и норовя поглотить появившийся силуэт. Однако свет теперь был слишком силен.
Передо мной находилась стройная невысокая девушка с белоснежной кожей, длинными огненно-рыжими волосами и золотистыми глазами, излучающими то самое мерцание, что я в первый раз принял за огоньки. В первый раз?
Река моих мыслей разливалась, становясь все сильнее и сильнее, и память начала свою работу. Я смог вспомнить предыдущую встречу и ту, что была до нее, вспомнил звуки, которые впервые услышал и все, что говорил мне мелодичный голос, вспомнил золотистые глаза, мерцающие сейчас передо мной на симпатичном девичьем личике и те, что украшали милую мордочку с черными, наверняка влажным, носом.
Тело уже не казалось таким тяжелым, как прежде – еще чуть-чуть, и я смогу пошевелить пальцами, почесать нос… Река становилась все глубже, а течение – все сильнее.
- Определенно делаешь успехи, - девушка улыбнулась, обнажив белоснежные зубки, - скоро мы сможем поговорить. Теперь отдыхай, я еще вернусь.
Золотистое сияние померкло, растворяясь среди хлынувшего на его место мрака. Я глубоко вздохнул и закрыл глаза.
***
- Ты только и делаешь, что спишь, неужели тебе не надоело?
Меня разбудил все тот же приятный голосок, но девушки передо мной не оказалось: вместо нее лежал маленький лисенок с золотистыми глазами, обвернувшийся своим пушистым огненно-рыжим хвостом.
- Это ты со мной говоришь? – неожиданно для себя услышал я собственный голос.
Река превратилась в море. Я не только помнил все наши встречи, но теперь и чувствовал, что темнота, так плотно обхватывающая меня, начала слабеть. А еще я начал чувствовать запах – едва уловимый аромат корицы витал в воздухе.
- А ты видишь здесь кого-то еще?
Прямо на моих глазах лисенок чихнул и превратился в ту самую девушку: огненно-рыжие пряди струились по плечам, а золотистые глаза задорно поблескивали.
- Будь здорова, - машинально ляпнул я, слегка растерявшись.
Девушка залилась задорным, заразительным смехом. Темнота отступала.
- Какой ты добрый, - отсмеявшись, фыркнула она, - здоровье сейчас тебе явно нужнее. Только посмотри, как здесь мрачно, - она обвела рукой комнату, в которой мы оба находились. Теперь, когда мрак рассеялся, можно было разглядеть темные деревянные стены, ветхий старый пол и, если повернуть голову, маленькое окно с заляпанными стеклами. Золотистые глаза прищурились, - впервые встречаю такое мрачное подсознание. Ты, случайно, не маньяк?
Подсознание? Я огляделся. Тело, наконец, начало мне повиноваться, пусть и нехотя. Я двинул затекшей рукой. Девушка пристально следила за мной, едва заметно улыбаясь.
- Ты хочешь сказать, что все это – в моей голове? – Пожалуй, принять это – выше моих сил. Я поднял руки и с наслаждением потянулся, - Тогда откуда взялась ты? Вряд ли мы были знакомы.
- Конечно, нет, - мой вопрос развеселил ее еще больше, - давай поговорим в более приятном месте.
В следующее мгновение мы оказались на большой поляне, поросшей разноцветными травами и цветами, слегка покачивающимися под легкими порывами ветра. Яркий солнечный свет лился с неба, падая на находящееся вблизи озеро и разбегаясь по нему сотней сверкающих бликов. Шелест набегающих волн гармонично переплетался с едва различимым шепотом покачивающейся на ветру листвы. Воздух был наполнен благоуханием сотен цветов, аромат которых смешивался в тончайший букет. Посреди поляны развалилась моя новая знакомая, жуя какую-то тонкую травинку.
- Так кто ты такая?
Я подошел ближе. Мягкое покрывало из нагретых трав приятно щекотало босые ступни.
- Кицунэ. Слышал о нас что-нибудь? – я отрицательно покачал головой.
- Так я и думала, - девушка ослепительно улыбнулась, - можешь считать меня почти богиней.
- Богиней? Я что, умер? – едва ли столь близкое знакомство с высшими силами входило в мои планы.
- Нет, конечно, - прощебетала она, - но ты был к этому очень близок. Просто я успела тебя спасти.
- Спасибо.
В голове все это, конечно не укладывалось. Я был практически уверен, что сплю, но проверенный рецепт «ущипнуть себя» не подействовал.
- Будь здоров, - фыркнула кицунэ, наслаждаясь моим растерянным видом, - не бойся. Сейчас я постараюсь все тебе объяснить.
Мы сидели на берегу озера. Я слушал ее, наслаждаясь переливами серебряного голоса и журчанием воды, ласкающими дуновениями ветра и светом золотистых глаз. Слушал и постепенно восстанавливал всю хронологию произошедших событий.
- Мы, кицунэ, - начала она, - лисы, которые способны принимать человеческий облик, как только нам исполнится сотня лет. Точнее, лисьи духи. Мы вообще много чего умеем – управлять огнем и чужими снами, плести иллюзии… Такие, как та, в которой мы с тобой сейчас. Ты ведь не думал, что это реальность? – она обхватила колени руками и печально улыбнулась, - многие думают, что мы питаемся человеческими силами, но это неправда, не стоит верить сказкам. Чем старше становится кицунэ, тем она сильнее. Каждую сотню лет мы получаем в награду очередной хвост – в знак мудрости, накопленной за целый век, - она откинулась на спину и стала следить за движением облаков на голубом небосводе, - мечта каждой кицунэ – получить девять хвостов. Как только мне исполнится девятьсот лет, и я получу девятый хвост – моя шерсть станет бело-серебристой, как свет луны, а силы возрастут настолько, что мне не будет равных…
Девятьсот лет. Мне бы просто дожить, можно и без вселенского могущества. Я смотрел за тем, как она, прочертив в воздухе пару линий, придала облаку форму цветка и отправила куда-то за горизонт. Я был уверен, что все это – лишь сон или шутка моего больного воображения, но все же она мне нравилась. И я решил ей подыграть.
- Значит, кицунэ, - она утвердительно кивнула, играя с очередным облаком, - а сколько у тебя хвостов? И как тебя зовут? И как ты оказалась в моей голове, разве вы не должны бояться людей и скрываться в лесах?
- Зачем мне бояться людей, если я могу управлять волей любого из них? – она фыркнула, - Насчет хвостов – вопрос, между прочим, невежливый: ты же видел, что один. По нашим меркам, я еще практически ребенок – мне всего сто пятнадцать лет. А насчет имени… Не знаю, дома меня звали Аосинэй, но для вас это имя не годится. Тебе вот какое нравится?
- Имя? - я ненадолго задумался, - пожалуй, Мария. Маша.
- Маша, - она будто покатала его на языке, - мне тоже нравится. Пусть будет Маша.
- Так как ты оказалась у меня в голове?
- Я же говорила, - она снова что-то рисовала на небе, - ты почти умер. Знаешь, я люблю путешествовать и уже много где была. Обычно я обращаюсь в человека и несколько лет работаю в небольших городках, в больницах – помогаю таким как ты. Как только люди начинают замечать, что я не меняюсь, то исчезаю, - новоиспеченная Маша печально улыбнулась, - я всегда мечтала помогать людям – вы такие интересные и такие хрупкие… Говорят, что мечту спугнуть невозможно. Моя вот никак меня не покидает, хотя первые пятьдесят лет я очень боялась уйти из дома. Только вот сердцу не прикажешь. Не очень весело все свое время проводить в пустом лесу, лишь изредка общаясь с заплутавшими людьми, которые к тому же тебя до смерти боятся.
- Боятся? – я нахмурился, - И отчего я чуть не умер?
- Ага. Про нас ходит много легенд. Мы, такие же, как и люди – есть и добрые, и злые. У всех свой характер. А здесь, в другой стране про нас почти никто и не знает. Поэтому я и покинула свой дом – ушла вслед за своей мечтой, - она вздохнула, - мои силы не безграничны, но все же – я могу управлять снами и пробуждать сознание. Ты в глубокой коме. Ну, вернее был в глубокой, теперь уже нет. Тебе повезло, что я выбрала именно это место.
- Спасибо.
Мы помолчали. Я вновь прокручивал в памяти все наши встречи: постепенное возвращение зрения и слуха, голоса и обоняния, контроля над телом… Два золотистых огонька, превращающиеся в маленького лисенка, а затем в девушку с длиннющими огненно-рыжими волосами.
- Теперь ты сам сможешь о себе позаботиться, - вдруг произнесла она, - мне нужно идти.
В следующее мгновение я открыл глаза. В большое окно лился солнечный свет, разбегаясь по белым стенам десятком солнечных зайчиков. Вокруг меня, лежащего на кровати, суетились люди в белых халатах. Постепенно среди шума с разобрал несколько связных предложений, но они тут же расплавились под огнем опаливших меня воспоминаний: Джеф, лижущий мне руку, мама и папа, купивший новую машину и приглашающий меня обкатать обновку, авария… и золотистые огоньки, постепенно возвращающие меня в сознание.
***
- А вы везунчик, - врач вошел ко мне в палату, выполняя плановый осмотр, - все анализы в норме. Просто чудо, что вы выкарабкались. Мы уж думали, что надежды на восстановление нет.
- Мои родители живы?
- Да, не волнуйтесь, - он похлопал меня по плечу, - мы уже позвонили им. Они скоро будут.
Я выдохнул и откинулся на подушку, прикрыв глаза. Врач ушел, приоткрыв окно, рядом с которым сейчас порхали две золотистые бабочки, через мгновение унесшиеся прочь.
***
Вечер уже украсил небо полотном заката и теперь нежно укутывал лес в сумрачное покрывало. Мне всегда нравились летние вечера: цветы, за день нагревшиеся на солнце, оживают и в воздухе разливается ни с чем несравнимый аромат. Из окон дома льется мягкий свет, а на крыльце можно включить большой старинный фонарь и, уютно устроившись в кресле-качалке, читать какую-нибудь прекрасную книгу, укрывшись теплым пледом и потягивая горячее какао.
Устав от всего произошедшего со мной в последнее время, я решил, что самым лучшим сейчас будет привести мысли в порядок и пожить какое-то время там, где жизнь течет медленно и размеренно, не увлекая тебя в бешеный водоворот событий, из которого ты не можешь вынырнуть, чтобы глотнуть немного воздуха и перевести дух.
- Вот уж не думала, что ты такой романтик, - раздалось насмешливое фырканье у меня над ухом.
Я обернулся и наткнулся на хитрющие золотистые глаза. Маша стояла позади, прихватив мой стакан.
- По-моему, здесь не хватает корицы, - она плюхнулась на второе кресло и через мгновение умыкнула мой плед, укрывшись и свернувшись в клубочек, - так-то лучше.
- Я снова в коме?
- Если хочешь, то с удовольствием тебя туда отправлю, - промурлыкала она, бессовестно допивая горячий напиток.
- Значит, ты вернулась?
- Признайся, ты ведь этого хотел? – в золотистых глазах вспыхнули озорные огоньки.
- Мечтал, - недовольно, но честно признался я.
- Я же говорила: нельзя спугнуть мечту, - засмеялась она, кидая в меня подушкой, а затем серьезно добавляя, - тем более, мечте же надо где-то жить.