Если услышать сны

Все началось с того, что я осознал, что я существую.

Думаю, рано или поздно, жизнь всех начинается именно с этого – когда они понимают, где кончается их «я» и начинается весь остальной мир. Когда это произошло со мной, я был уже вполне большим. Скорее, даже более крупным, чем остальные как я. Но мысли мои были еще неоформленными и не особо отличались глубиной. Лишь спустя множество циклов сна я стал способен мыслить более сложно, более разнообразно. Осторожно, с опаской, я начал учиться общаться с другими, похожими на меня. Но с ними становилось скучно. Их мысли были такими возвышенными и величественными, но они были слишком погружены в себя, чтобы заводить диалог. И я открыл для себя удивительный Мир. Я научился за ним наблюдать более пристально, чем раньше.

Мой мир — это мельтешение. Это огромный поток цветов, красок, нитей, пятен и каких-то клякс. Иногда они чуть более оформленные. Я научился их различать намного лучше, чем другие. Я многое понял спустя дни.

Самое статичное — это темная земля. Именно в ней утоплены мои корни, именно она питает меня и дает жизнь. Яркая желтая дуга – солнце. Начало моего дня – это когда дуга еще маленькая. Середина – когда она стоит ровно надо мной. Это помогает мне расти. Я сплю, когда она мне подскажет, что пора. Все остальное – слишком быстрое. Но я живу уже достаточно, чтобы уметь терпеливо наблюдать.

Я чувствую огромную медленную реку жизни подо мной. Я не могу ее видеть, но это не значит, что ее там нет. Я ее вижу по-другому. Я ее чувствую собой. Она молчит мне в ответ. Иногда мне кажется, что для нее я такое же мельтешащее существо, как для меня все те, что живут на земле. Но она мне порой помогает.

Но главное – я научился слышать Мир. Иногда. Очень редко.

Уже четыре дня подряд ко мне приближается одно и то же пятно. Почему-то мне хочется назвать его человеком. Почему-то я знаю, что это один и тот же человек. Мне кажется, мне это сказала река жизни.

У меня получилось его разглядеть.

На пятый день я научился его слышать.

Он по несколько секунд прислонялся ко мне, сияя чуть более ярко чем обычно. И тогда я мог слышать его, как своих братьев. Наше слышать – это на мгновение стать другим. Ощутить себя на его месте – вот что такое слышать. И я смог это сделать с человеком. Я понял, что он спал.

Он приближался чаще и чаще. Через пару дней, он остался возле меня надолго. В самый разгар моего дня. Он заснул в моих корнях, и я смог слышать его очень долго. Я видел его сны. Это было так удивительно, так красиво, так потрясающе интересно. Но он так стремительно думает… Это было сложно. Но чем чаще я его слушал, тем больше в эти мгновения мое сознание становилось ближе к его времени, а его – к моему. Я не понимал сути процесса, но я так чувствовал. Я немного питал его собой, чтобы мы могли слышать друг друга лучше. Мне подсказала так сделать река.

А какое-то время спустя я смог услышать его не во сне.

— Дерево, как же мне хорошо рядом с тобой.

— Я рад.

Он не отстранился, хоть и испугался моего ответа. Я же был счастлив.

— Кажется, я сошел с ума.

— Нет, мы просто научились лучше слышать.

Он чуть отдалился, но спустя мгновение вернулся ко мне.

— Дерево, если и сейчас я тебя услышу…

— Конечно услышишь, я же все еще тут. Куда я уйду?

Я немного зашумел кроной – это была наша древесная шутка. Ну, точнее, моя.

— И то верно. Ты охраняешь меня?

— Нет. Я слушаю тебя. А на тебя нападают?

Человек смутился.

— Нет, просто мне легко и хорошо спится рядом. Настолько, что мне нужно теперь изредка спать возле тебя, иначе я не могу хорошо выспаться.

— Когда я слушаю тебя, а ты меня – мы становимся немного друг другом. — Я замолчал, подбирая слова, но вспомнив как скоротечны люди, заговорил вновь. — Ты немного я, а я немного теперь ты. У меня больше энергии и я делюсь, чтобы ты смог быть мной немного дольше.

— Вот как. Ты меня защищаешь.

Он был в этом так уверен, что я растерялся.

— Но на тебя не нападают…

Это все, что я успел сказать и он ушел.

Но не на долго. Он вернулся. Он спал рядом. Иногда мы вновь говорили. Иногда он просто слушал как я пел. Мы придумали мне песню. Он приводил с собой кого-то, кого я тоже научился слышать, но чуть хуже. Это были его дети. Спустя меньше чем пятьдесят дней я перестал его ощущать. Он ушел. Он умер.

Это было так ужасно. Потерять его. Его дети горевали, как и я, и мы были едины в нашем горе. Я пел им песню. Они придумывали новые строчки. Не всегда я их принимал, их отец был лучшим рифмоплетом, но все же им удалось добавить парочку.

Они привели своих детей. Но и они умерли. Я по ним тосковал.

Через много дней я стал все хуже слышать. Да и не хотел.

Они не придумывали мне песен. Они просили защиты, они ругались, когда я ее не давал. Но я и не умел. Никогда не умел.

Они были другими. Они не были им. Они не хотели просто спать возле и делиться интересными снами. Они не хотели становиться немного мной.

А после они перестали приходить.

Но я все еще пою их песню. Я жду того, кто сможет помочь мне дописать ее до конца. Того, кто сможет увидеть и мои сны тоже.

Я древний дуб, как небо-крона.

Хранитель снов и небосклона.

Незримый путник наяву.

Пусть внешне словно не живу.

Природы суть, ее создание.

Я постигаю мироздание.