Поездка во тьме

I. АВТОБУС

Мы с другом куда-то торопились. Впрочем, большинство людей всегда куда-то спешат. Иногда они совсем не успевают, и теряют что-то важное, а иногда немного задержавшись, прибегают с опозданием. Они заскакивают куда-то на ходу, запыхавшиеся, вспотевшие, нервно возятся, извиняются перед всеми, что заставили себя ждать. Но спустя несколько минут люди перестают обращать на опоздавших внимание, а те окончательно сливаются с присутствующими, и вскоре вообще забывают, что недавно куда-то торопились.

Но наш случай был не такой. Даже не взглянув на номер маршрута, мы запрыгнули в уже чуть трогавшийся, старый, большой автобус, каких уже давно не бывало на наших дорогах. Мы успели заскочить в него в самый последний момент так, что дверные створки чуть не придавили мне руку. Видимо, нас никто не ждал, потому мы и не стали извиняться. Да и слиться с этими людьми все равно бы не получилось.

Все пассажиры были рассредоточены по салону автобуса. Каждый сидел на своем месте в одиночестве, не позволяя сесть никому рядом с собой – в этом чувствовалась какая-то отчужденность, изначально существующая в каждом человеке. И, не смотря на то, что автобус жутко трясло на разбитой дороге, почти все из них дремали.

Старуха в лохмотьях, беспризорный паренек, держащий в руке надкусанное яблоко, женщина с огромными тюками, цыганка во множестве позолоченных побрякушек. Осматривая салон, мне казалось, что люди постоянно менялись, но я приписал это ощущение к тому, что не успевал запомнить тех, кого оглядел, и когда возвращался к ним взглядом, они казались мне вновь увиденными.

Создавалось впечатление, будто все эти люди буквально живут в автобусе, не вылезая из него. Шторки были все занавешены, кто-то спал между сиденьями в спальном мешке, по салону катались стеклянные и пластиковые бутылки, какие-то пакеты, бумажки, огрызки от яблок и прочей еды.

II. ПАССАЖИР

Мой друг сначала не заметил никаких странностей. Он быстро устроился на свободном сидение в конце автобуса и помахал мне рукой.

- Пошли сюда, я тебе место занял! – звал он.

- Нет, я пока постою… - ответил я.

Внезапно с места вскочил один пассажир и подбежал ко мне:

- Привет! Наконец-то ты здесь!

- Здравствуйте. Мы разве знакомы?

- Как же? Ты же снимаешься в моем фильме!

- Что еще за фильм?

- Фильм про твою жизнь. А я твой режиссер!

Я осмотрел мужика с ног до головы. Потертый джинсовый костюм, не вычищенные туфли, темные, старомодные очки, сальные волосы, короткая щетина, изо рта пахло то ли луком, то ли чесноком с примесью какой-то мертвецкой гнили. Вот уж не думал, что у фильма про мою жизнь будет такой режиссер. Но это, конечно же, как я подумал, была шутка. Какой еще фильм?

- Какой еще фильм? - озвучил я свою последнюю мысль.

- Как? Ты разве сам еще не понял?

- Нет, - отвечал я, вовлекаемый в его игру.

- А ты выгляни в окно!

Я отодвинул одну занавеску и уставился в полнейшую тьму. Автобус на огромной скорости мчался буквально в никуда! Я посмотрел вниз и только на метр от автобуса я смог разглядеть растрескавшийся асфальт, весь в выбоинах, трещинах и кочках. Попытался что-то разглядеть вдали, но мне только представлялись какие-то тени деревьев, то тени домов, то тени гор. Одни тени, тени, тени. И сложно было понять, то ли все это действительно пролетало мимо, то ли это игра моего воображения. Мотаясь из стороны в сторону, держась за поручни, я перебежал вперед, и выглянул в водительское окно. Тусклые фонари автобуса освещали дорогу только метра на три вперед. А дальше пустота! Автобус мчался в нее с невероятной скоростью, и было удивительно, как эта развалюха вообще может так разгоняться.

III. ВОДИТЕЛЬ

- Ну и что ты увидел? – спросил меня пассажир-режиссер.

- Что? Что я увидел? – мной овладела паника, - Ничего! Вы знаете, где мы едем? Здесь же совсем нет освещения!

- Да что ты разорался-то? – ухмыльнулся пассажир.

- Да мы сейчас разобьемся же! Ты куда так гонишь? – завопил я на водителя, схватив его за плечо.

- А с этим я бы тебе советовал быть осторожнее! – резко остановил мой порыв пассажир, схватив меня за руку и уводя снова вглубь автобуса, подальше от кабины.

- С чего бы? Он убить нас хочет! – тыкал пальцем я в сторону водителя.

- Вообще-то это наш продюсер, – спокойно пояснил пассажир.

- Вы что здесь все рехнулись? Какие продюсеры? Какие режиссеры? Остановите, я выйду! Где мой друг?

Я побежал в конец автобуса. И был сильно удивлен. Мой друг, развалившись на заднем сиденье, спал.

- Вот видишь. Даже друг твой спокоен. И ты успокойся. Мы и так скоро приедем.

Я снова побежал к водителю. Теперь я обратил на него внимание. Поношенная жилетка со множеством карманов, спортивные штаны и туфли, которыми он беспрестанно нажимал на педали, одной своей мозолистой рукой он переключал рычаг передач, а другой крутил руль, пытаясь объезжать хотя бы большие колдобины. На его изможденном и морщинистом лице не было никаких эмоций, оно было спокойным и ровным, отчего я сразу решил, что это очень опытный водитель. Но, не смотря на это, я бы все равно не хотел, чтобы он был моим продюсером.

- Водитель! – тихо, но тревожно сказал я, - Остановите, пожалуйста, я не хочу ехать дальше!

- Эй! – грубо крикнул на меня пассажир и снова одернул за плечо, - Ты, что не видел?

Он указал на табличку перед кабиной водителя, на ней было написано: «Во время движения водителя не беспокоить!».

- Да вы все тут сговорились! Эй, продюсер! Остановись! Слышишь? – снова стал я нервно кричать.

- Фильм должен закончиться сам. Если он сейчас остановится, мы умрем, - разводя руками, пояснял режиссер.

- Да мы умрем, если он не остановится сейчас же!

- Ты не понимаешь? Он продюсер, он должен довести наш фильм до конца. Тогда, если захочешь, ты сможешь выйти, а если нет, продолжишь путь вместе с нами.

- С кем с вами? Кто вы все? И куда вы едете? – пассажир молчал и улыбался, а я продолжал кричать, - Я не хочу жить по вашему глупому сценарию! Я хочу выйти и жить так, как я хочу!

IV. ДРУГ

Неожиданно, мой друг наконец-то проснулся.

- Что здесь происходит? Мы еще не приехали? – сонно пробурчал он.

- Как хорошо, что ты встал! Эти придурки хотят нас убить, они везут нас не пойми куда, говорят что-то про фильм! Пошли, разберемся! Я ничего не понимаю, ничего!

- Сядь, я сейчас сам разберусь, - сказал мой друг, как будто сразу понял, в чем дело.

- Наконец-то, адекватный человек! - начал разговор пассажир с моим другом.

- Меня вы не заговорите. Я попрошу вас объясниться. В чем здесь дело?

- Я уже объяснял вашему другу. Так уж и быть, вам сейчас тоже поясню. Я режиссер, а наш продюсер должен привести нас к концу фильма, иначе мы все умрем. Нам просто необходимо двигаться дальше. Все очень просто!

- Все понятно, - недовольно буркнул мой друг.

А потом, он внезапно схватил за воротник этого режиссера и очень быстро и невнятно что-то стал шептать ему на ухо. До меня долетали только обрывки фраз о жизни, о дружбе, о любви, о горе и о счастье, о потерях и находках. Обо всем, что наполняет нашу жизнь, если мы не прячемся от нее. Это звучало довольно неуместно в нашей обстановке. Мне даже стало немного стыдно за друга.

Потом он громко крикнул вслух:

- Испытывал ли ты все это когда-нибудь?

- Нет.

- Ты и не жил, значит!

Затем он растормошил первого попавшегося спящего пассажира.

- Сколько ты уже спишь?

- Я не помню, - отвечал опешивший мужик.

- Ты когда-нибудь выходил из этого автобуса?

- Нет.

- Он когда-нибудь останавливал свой ход ради тебя одного?

- Нет.

- Пытался ли ты что-нибудь изменить?

- Нет.

- Ты совсем, никогда не жил!

Потом мой друг подошел к водителю и начал молниеносно тараторить что-то ему в ухо, но что именно, разобрать было невозможно. Только когда мой друг остановился, водитель ответил:

- Нет.

А затем мой друг громогласно, размножившимся голосом, будто сам дьявол вселился в него, взревел на весь автобус, отчего проснулись все пассажиры:

- Вы никто, ничего не видел, кроме этой беспроглядной тьмы и лишь теней того, чего бы вам хотелось видеть! Вы ничего не испытали из того, о чем мечтали, кроме тряски и постоянной спешки, гонки в никуда и ради ничего. Вы только катитесь по сценарию этого бездарного режиссера! Катитесь под управлением жалкого и никчемного продюсера, который сам ничего не видел и не испытывал! Вы же все мертвы! Но как же вы живете?

Последняя фраза его эхом застряла в воздухе.

Но как же вы живете?

…как же вы живете?

…же вы живете?

…вы живете?

…живете?

V. ГОРОД

Что-то щелкнуло в механизме старенького автобуса. Водитель ударил по тормозам, и мы резко встали.

- Пошли отсюда! - позвал меня друг за собой.

Мы вышли в открывшуюся дверь. На последней ступеньке, я напоследок окинул взглядом салон автобуса. Люди, так ничего и не поняв, стали снова засыпать. Режиссер стоял у выхода, провожая нас с грустной улыбкой, выдававшей его лживую и лицемерную натуру. Продюсер, а точнее водитель, устремил свой бессмысленный и безразличный взгляд вперед, его дрожащая нога застряла на тормозе, вторая на сцепление, а правая рука словно ждала команды «старт!», чтобы поставить первую передачу и тронуться снова в этот бесконечный путь. Я слез с последней ступеньки, водитель тут же перебросил ногу с тормоза на газ и, не успев закрыть дверь, со скрипом и скрежетом тронулся, и резко набрав скорость, скрылся за горизонтом.

- Спасибо, что выручил, друг! – сказал я.

- Да не за что. Не понимаю, как я мог уснуть так быстро.

- Да? На самом деле, мне показалось, что это я спал! – сказал я другу и мы вместе рассмеялись.

Мы шли по городу, забыв про случай в автобусе, будто мы и не ехали в нем вовсе. Забыли и про то, что куда-то спешили и опаздывали. Теперь солнечный город, в котором мы оказались, улыбался нам множеством счастливых и радостных людей. И лишь ощущение, чего-то родного и близкого между мной и другом подсказывало мне, что недавно мы преодолели беспроглядную тьму, из которой многие так и не находят выхода.