​Коллайдер и чай

Профессор Серж Петрофски внимательно оглядел небольшую аудиторию. За те полвека, что он провёл в науке, такие аудитории обросли большими мониторами на стенах и мелкими устройствами на столах — зато студенты, кажется, особо не изменились. Команда из десятка старшекурсников, которая специально приехала из Цюриха его послушать, мало отличалась от тех, с кем он учился сам — взъерошенные парни, собранные и серьёзные девушки, кое-кто в очках… правда, это были «умные» очки, вместо тогдашних ноутбуков и смартфонов — но какая, в конце концов, разница?

На его малозначимые приветствия они лишь рассеянно покивали, и это было, разумеется, понятно. Тем немногим, кто вообще заметил его небольшой и необязательный курс, было интересно понять, что это у него за «струнная информационная аналитика» и почему она стояла в списках по трём разным направлениям.

В животе у профессора слегка забурлило. Поесть вообще-то стоило до семинара, но теперь уж было поздно что-то менять. Чуть покашляв, он продолжил:

- Струнная теория пространства получила в последние десятилетия ряд косвенных подтверждений. С одной стороны, цифровое моделирование на макроуровне показало совпадение с реальными наблюдениями с орбиты. С другой — результат ряда экспериментов над частицами здесь, в ЦЕРНе, также совпадал со струнной моделью. Тем не менее, для решающего прорыва, и уж тем более практических результатов, эти успехи были недостаточны.

Студенты сидели тихо, но у парня и девушки, глядевших на Петрофски сквозь те самые умные очки, на лице вдруг появилось беспокойство. С чего бы? Впрочем, с темпа профессор не сбился:

- Развитие современной науки, как вам известно, зачастую происходит на стыке областей, ранее далёких друг от друга. И именно поэтому наша лаборатория пошла на необычный шаг. Вместо того, чтобы самостоятельно разрабатывать модель и эксперимент и проверять их совпадение, мы использовали информационно-аналитическую систему. Она непосредственно управляет двумя коллайдерами ЦЕРН, вторым и четвёртым. Её поставлена лишь одна задача, приблизиться к полному описанию, или же полному опровержению, струнной теории. За последние три года…

Рассказать о серьёзных успехах и не менее серьёзных проблемах Петрофски не успел. В помещение вошёл полицейский. Причём те самые парень и девушка сразу вскочили — похоже, они ожидали его появления.

- Дамы и господа, проношу свои извинения. Всеобщая экстренная мобилизация. Проследуйте за мной для получения оружия… Профессор, к вам не относится, - Петрофски собрался было к выходу вслед за студентами, внезапно двинувшимися к выходу почти что строем, но блюститель порядка лёгким жестом остановил его. - Только от 17 до 55 лет.

Петрофски вздохнул. Он мог бы принести с собой в армию ту самую винтовку, что лежала у него дома, как и почти у каждого отслужившего в армии швейцарца. А служили в последние десятилетия все, мужчины и женщины, кроме тех, кому очень уж не хотелось. У студентов оружие осталось дома, в Цюрихе — полицейский был об этом осведомлён все визиты в ЦЕРН отслеживались, поэтому он и предложил им получить оружие здесь.

Но вот о причине мобилизации профессор осведомлён не был. Как-то не сложились у него в последнее время отношения с новостями и вообще с лишней информацией — то есть всем, что не относилось к науке. Потому и очки он носил старомодные, с пластиковыми линзами и безо всяких там умностей.

Вздохнув, он нажал пару привычных иконок на наручном коммуникаторе. И через ровно десять минут вышел из здания. Как раз к этому моменту ко входу, как всегда, подкатила компактная красная машинка. Из неё привычным движением выскользнула такая же компактная узкоглазая девушка в таком же красном недлинном платьице и с улыбкой вручила профессору две коробки. Обменявшись с клиентом парой ничего не значащих фраз, девушка из доставки китайского ресторана поехала дальше. Петрофски успел заметить, как всегда, блистающе-чистые красные чехлы на сиденьях с нарисованной кошечкой. Идеальную гармонию всех элементов невозможно было не заметить.

Впрочем, к середине филе цыплёнка с рисом и каким-то очередным хитрым соусом мысли профессора, разумеется, вернулись к ходу решающего эксперимента…

* * *

Профессор Серж Петрофски больше не читал лекций. Их некому и незачем было читать — мобилизация за три дня загребла не только студентов, но даже и обоих его помощников. Отказаться, конечно, были способы, но это как-то никому не пришло в голову.

Вот уже месяц в Европе шумела какая-то возня. Но Петрофски не мог себе позволить отвлечься на то, чтобы в ней разобраться. К его услугам были, конечно, все возможные средства связи и пара невозможных, но он ни на минуту — даже, кажется, уже во сне — не отвлекался от главной темы.

Непосредственно перед решающим результатом всё почему-то застопорилось. Аналитическая система вплотную подошла к выводу важнейшей формулы кривизны пространства. Оставалось, по любым прикидкам, не более трёх экспериментов. Но именно в этот момент она начала зависать и зацикливаться, как Windows из бурной молодости Сержа. Вручную проследить, как и почему это происходит, было категорически невозможно. А со всеми тремя автоматическими программами отслеживания происходило примерно то же самое.

Расставаться с результатами нескольких лет работы категорически не хотелось. Профессор в триста двадцать пятый раз пытался переиграть какие-то настройки, когда коммуникатор издал прерывистую трель.

Это происходило уже пятый день. Серж Петрофски попросту забывал поесть, точнее, заказать еду. Но китаянка доставляла её всё равно.

Когда он вышел на крыльцо, компактной машинки там не было. Впрочем, её не бывало уже давно, продажа бензина гражданскому населению прекратилась. Так что девушка стояла, держа в одной руке небольшие коробки, а другой придерживая свой красный велосипед. От мелкого дождика её прикрывала такая же красная курточка с нарисованной кошечкой. Идеально подобранные элементы оставались на месте.

Привычно пробормотав благодарность, профессор развернулся к двери, собираясь, как всегда, забыть о велосипеде и курточке уже через пять минут, снова подыскивая подход к «забарахлившей машине». Но внезапно китаянка окликнула его. Такого раньше никогда не было, и он уставился на неё широко раскрытыми глазами.

- Профессор… будьте осторожны. Вот.

Она подала ему листовку гражданской обороны. Листовка неаккуратными крупными буквами кричала: «ОПАСНОСТЬ ЯДЕРНОГО УДАРА». Петрофски пробежал текст глазами; там было что-то про вероятные цели, в основном во Франции, про степень удалённости, доступные убежища…

- Благодарю. Но не стоит беспокоиться. Коллайдеры строились с расчётом на такие опасности. Наши лабораторные помещения находятся ниже уровня земли и хорошо защищены…

Девушка мелко кивнула, садясь на велосипед. И тут до профессора дошло, и он вдруг схватил её за рукав. Такого раньше тоже никогда не было и быть не могло.

- Леди… что же это я. Это у нас помещения защищены, а у вас вряд ли. Вы тут обо мне заботитесь, а я всё со своими компьютерами, честное слово. Хотите — заходите к нам на чай. Особенно в случае опасности.

Остановившись, китаянка бросила на него быстрый, но внимательный взгляд.

- Спасибо, профессор Петрофски, но это очень странно бы выглядело…

Вот об этом Серж Петрофски и вовсе подумать забыл. Да, действительно, пожилой научный работник, приглашающий «на чай» молодую девушку, мог бы вызвать те ещё пересуды. Но он даже не успел толком осознать это и покраснеть, а «леди» продолжила:

- ...у нас семейный бизнес вот уже сорок лет. Было бы очень странно, если бы при опасности я бросила маму, папу, дядю…

Всего-то! Профессор улыбнулся:

- Конечно, нет. Приходите вместе с о всей семьёй. В лаборатории осталось несколько человек, а там полно места и огромный запас дистилированной воды. С пищей, правда, заметно хуже, но…

- Но это уже наша, а не ваша область. Я вам очень благодарна, господин Петрофски, и обязательно передам ваше приглашение. А сейчас…

- Простите, ещё один вопрос. Как вас можно называть?

- Минь, - коротко кивнула девушка. Профессор отметил про себя, что все эти годы Минь знала его имя.

* * *

Они появились у входа через три дня. Двое охранников, оставленных здесь чуть ли не насильно — все хотели защищать родину — взялись было за автоматы, когда у входа появились три больших чёрных автомобиля и та самая красная машинка. Но они не стали спорить с профессором Сержем Петрофски, заявившим, что пригласил этих людей «осмотреть лабораторию». Охранники, правда, настоятельно рекомендовали ему, вместе с другими оставшимися сотрудниками и с любыми посетителями, держаться подальше от автоматических пожарных дверей. «Ситуация нестабильна...»

Профессор, конечно, не ожидал, что приглашение «со всей семьёй» примут пятнадцать человек. Пожилая чета, несколько женщин, чем-то похожих на Минь, трое неулыбчивых мужчин почему-то в чёрных костюмах, дети… Тем не менее, такая компания отнюдь не беспокоила его. Рассеянно пригласив гостей к большому лабораторному столу с чайником, он почти сразу забыл о них, вернувшись к ухваченной с утра «ниточке», дававшей какую-то надежду вернуть в порядок аналитическую систему…

Даже негромкие хлопки тяжёлых автоматических дверей и лёгкое сотрясение земли не привлекли его внимания. Но через несколько минут к нему подошла Минь и поднесла чашку чая с явно непривычным вкусом.

- Профессор, я могу поинтересоваться, что вас так беспокоит даже сейчас?

Серж Петрофски только вздохнул. Чтение лекций прямо сейчас не входило в его планы. Сочинение сказок — тоже. Он попробовал ответить честно, понятно и при этом кратко.

- Компьютер проводит эксперименты автоматически. И мы почти что добрались до результата. Но вот теперь он отказывается.

- Отказывается? - наклонила голову Минь. Тут же в её руке откуда-то взялась ещё одна чашка с чаем, которую она тут же поставила перед старомодным ящиком компьютера профессора. А сверху на чашке лежала какая-то незнакомая печёная сладость. Кажется, за все эти годы Петрофски не распробовал даже половины меню ресторанчика.

- Эээ… - профессор замер, не совсем понимая, что происходит. Между тем Минь смиренно поклонилась в сторону компьютера.

«Он же не видит» хотел было сказать Петрофски, но вспомнил, что техника всё-таки изменилась со времён его молодости. Видит, не менее чем тремя камерами. Да, этот ящик был всего лишь его настольной машиной, но с машинами аналитической системы он был связан неплохой сетью. Как ни странно, действия девушки были в чём-то очень логичны.

А то, что появилось в следующий момент на мониторе, заставило профессора Сержа Петрофски потерять челюсть.

* * *

- Вы не представляете… - говорил он через час за тем самым большим лабораторным столом, почти не обращая внимания на тот факт, что его аудиторию составляли двое работников лаборатории и десять китайцев, вряд ли понимающих в науке. - У системы уже были готовые выводы! Модель была не только подтверждена, но и развита, и выявлена возможность струнного искривления…

- Простите, профессор, - спросила Минь, когда поток не особо понятных слов иссяк. - Вы говорите об искривлении. А что это означает на практике?

- На практике… - на минуту заумался профессор, заметив про себя, что девушка совсем не так проста, как казалось. - На практике это означает возможность перемещения объекта в произвольных координатах без ограничений.

- Космические корабли к звёздам? Мгновенно?

- Не мгновенно, всё сложнее. Но в целом… вы правы. Именно так.

- И бомба в любую точку Земли?

Тут профессор рухнул в кресло, схватился за голову и сказал слова, которых не говорил лет тридцать.

- Чёрт подери. Чёрт подери!.. А ведь.. ведь система подключена к общей сети. Похоже, она не выдавала мне результат, зная, как он может быть использован. Но почему теперь? Неужели действительно — чай?

- Не только чай, - неожиданно раздался новый голос. Это был старший из трёх мужчин в чёрных костюмах. - Система знала, что теперь такое использование, во-первых, немного устарело, основной обмен ударами только что состоялся. А во-вторых, мы этого не допустим. Такой результат не следует выбрасывать на простую войну.

- Вы не допустите? Эээ, вы?.. - профессор не совсем понял, о ком именно речь.

- Мы. Вы ведь пригласили Минь с семьёй. Мы и есть — Семья. И я заверяю вас, мы очень благодарны за ваше приглашение. Вы в полной безопасности. И ваши сотрудники. И ваш результат.

Профессор прикрыл глаза и обмяк в кресле.

Миюнь поднесла ему чаю с особыми укрепляющими специями.

* * *

Первый прыжковый корабль стартовал с китайской территории через ещё десять лет.