​Яга где-то рядом

Музыка громыхала так, будто огромная мощная колонка стояла в пару метрах от меня.

- Она не нормальная, – причитала Юля. - Всегда слушает музыку с открытым окном, а страдают два квартала. И была бы музыка, а то какой-то ужас! Никакого уважения к окружающим.

Мы сидели во дворе частного дома, принадлежащего моей сестре и ее мужу Диме. Женщина уже битый час развешивала постиранное белье, а я качался на пошарпанном кресле-качалке, которое племянники притащили из подвала.

Я смотрел на открытое окно восьмого этажа, откуда раздавалась музыка. Появился темный силуэт девушки и окно закрылось, немного приглушив музыкальное вещание. Я перевел взгляд на сестру, та по-прежнему развешивала белье, периодически поправляя слетавшую бретельку цветастого сарафана. Музыка снова усилилась, и я вернулся к моему объекту наблюдения. Окно было открыто, и на карнизе стояла стройная девушка лет шестнадцати. Ее легкое белое платье беспощадно трепал порывистый ветер.

- Юля, мне кажется, она сейчас прыгнет, - я с тревогой посмотрел на сестру. Ответа не последовало, толи сестра не услышала меня, толи ей была безразлична судьба человека, так дерзко нарушавшего общественный порядок.

Девушка, немного пошатываясь, держалась правой рукой за раму открытого окна.

- Боже, она пьяна! Она сейчас…

Не успел я договорить, как девушка шагнула вниз. Я закрыл глаза и затаился. Мне казалось, что в этот миг все остановилось. Я не хотел этого видеть и радовался, что нахожусь далеко, настолько далеко, что не услышу глухой стук разбивающегося черепа об идеально ровный асфальт.

Кажется, я всё-таки услышал что-то. Подавляя тошноту, я сорвался и побежал на место трагедии, забыв крикнуть Юле, что убежал лицезреть останки злостной нарушительницы порядка.

Возле подъезда, на мое великое удивление, совсем не было людей. Зеваки еще не собрались, а возле тела стояли только четыре монашки. Зевак нет, но четыре монашки есть! Я не видел их лиц, только из-под черного одеяния торчали пучки седых волос, хотя руки были моложавыми, с длинными, накрашенными дерзким красным лаком, ногтями.

"Странно это".

Женщины присели на траву, взялись за руки, образуя небольшой круг, и принялись что-то бубнить себе под нос, возможно, читали их коронную молитву. Не приближаясь, я отвернулся от всей этой картины и уставился на огромного черного кота, который, в свою очередь, уставился на меня.

Помимо шепота монашек, я уловил еще парочку голосов. За спиной нарастал шум. С подъезда начали выходить люди.

- Фуух, - выдохнул я. – Сходятся.

Началась суета. Кто-то дрожащим голосом вызывал полицию, а кто-то пискляво требовал скорую.

- Девяносто шесть, девяносто шесть, - разносилось со всех сторон.

"Номер квартиры погибшей".

Я зачем-то поднялся. Двери в квартиру были открыты. Это придало уверенности, и я переступил порог. Внутри мельтешили люди. Пока я шел по длинному коридору в зал, мимо меня пробежали три смолянистых кошки, одна из них, кажется, беременная.

В зале на единственном стуле сидела девушка с бледным каменным лицом. Ее обступили люди, говоря по очереди, давали советы. Девушка внимательно слушала присутствующих и кивала в ответ. Ее верхняя губа периодически вздрагивала, а ноздри раздувались. Казалось, она стоит на пороге грандиозной истерики.

- Сестра, - подумал я.

Я поспешил уйти, пока не пришла мать погибшей незнакомки. Меньше всего мне хотелось видеть материнские глаза убитые горем.

Забыл представиться. Меня зовут Заур. Я временник. Я возвращаюсь в прошлое, чтобы узнать правду. Причину трагедии, например. Единственное, что я не в силах - изменять будущее.

Сегодня я занимаюсь делом самоубийцы. Мать покойницы наняла меня, чтобы я узнал, почему ее дочь покончила с собой. Так уж вышло, что я стал свидетелем трагической смерти девочки, но это не имеет ничего общего с делом.

И да, мне все-таки пришлось взглянуть в материнские глаза убитые горем.

Я должен был вернуться в две тысячи пятнадцатый год, чтобы узнать все про дочь клиентки, но что-то пошло не так. Система дала сбой, и меня немного покидало во времени. Не по хронологии, как должно быть, а беспорядочно и конечно не по теме моего клиента. За короткий промежуток времени я успел побывать во многих местах.

Германия. Холодное лето тысяча девятьсот сорок третьего года. Меня чуть не переехал вражеский танк, и я умудрился попасть в немецкий плен. После, меня телепортнуло в тысяча восемьсот восемьдесят пятый год в жаркую Мексику. Я познакомился с местными парнями или они со мной, и пошел в ближайший бар налаживать международные отношения. До следующей телепортации, чтобы не влипнуть в неприятности, я пил текилу с новым другом Хосе, рассказывая ему какие все-таки немцы сволочи. Он внимательно слушал, кивал, и все время подливал мне спиртное. Следующая остановка тысяча девятьсот девяносто девятый год. Париж. У меня жуткое похмелье. Я выпил крепкий кофе, хотел перекусить, но от вида круассана меня замутило. Чтобы скоротать время я отправился смотреть мюзикл «Нотр-Дам де Пари». Мюзикл так и не удалось посмотреть. Я уснул, и, наверное, храпел, так как меня пару раз будили соседи.

Напоследок я очутился внутри какой-то колбы без окон и дверей, которую постоянно штормило и кидало в разные стороны. Я чувствовал, как высота то набиралась, то резко уменьшалась. Когда колебания закончились, колба распахнула свою невидимую дверцу и я выпал из нее. Сердце вырывалось наружу, а дибильная улыбка не сходила с лица. Какой это год и страна, я так и не понял. Главное, что я остался жив.

Наконец-то две тысячи пятнадцатый год. Дом погибшей. Я взглянул на восьмой этаж. На карнизе стояла погибшая одетая в свадебное платье, словно все это время ждала только меня. Ее лицо изуродовано гнойными волдырями, но прическа аккуратно зачесана назад. Девушка посмотрела на меня, подмигнула и шагнула вперед, в уже знакомую ей пропасть. Закрыв глаза, я снова проходил через недавно прожитый кошмар. Меня колотила мелкая дрожь. Тишина. Я не услышал стук разбивающегося черепа об асфальт, и медленно осторожно, будто от этого зависела дальнейшая моя судьба, открыл глаза. Девушки нигде не было. Она не стояла на карнизе, и ее расквашенного тела не наблюдалось на асфальте.

Наверное, переутомление от скачка во времени. Я подхожу к месту падения. Идеальный асфальт и ни капельки крови. Рядом со мной истерично завизжал семилетний ребенок, заставив меня вздрогнуть. Малыш просто упал в грязную, словно нефтяное болото, лужу. Единственную лужу во всей округе.

"Будущий победитель по жизни!"

Я попрощался с идеальным асфальтом и пожелал ему долгих лет совершенства и поменьше неприятно липких историй с самоубийцами. Уже собирался уходить, но в последний раз уронил взгляд на место трагедии.

- О, черт! – я отскочил.

На том же месте лежала погибшая. Лицо было изувечено, один глаз вытек, а из правого уха что-то торчало. На удивление, меня не стошнило. Любопытство завладело моим сознанием и я, словно зачарованный, сел на корточки, чтобы изучить содержимое уха.

- Боже, это же росток!

Это был не просто росток. На слабом стебельке колыхалась змеиная голова. Глаза рептилии были закрыты. Она спала. Наверное, побег еще не созрел.

Вот теперь меня замутило. Я поспешил в подъезд и поднялся на восьмой этаж. За дверью, где жила моя клиентка, раздавались музыка и смех. Я легонько толкнул входную дверь, та поддалась. Вечеринка. Полумрак. Все пьют и танцуют. Передо мной мелькают, раскрасневшиеся от алкоголя и духоты, незнакомые лица. Постепенно они деформируются, становясь тошнотворно безобразными.

"Встреча выпускников кунсткамеры. Ведь у этих несчастных тоже должны быть тусовки".

Голова закружилась, и я, потеряв равновесие, цепляясь за конечности уродцев, рухнул вниз. Изнеможенный я сидел на грязном липком полу, а вокруг прыгали десятки мужских и женских пар ног. Внезапно, конечности ссохлись, а обувь распалась на части, разоблачив мощные копыта. Я словно полоумный крутил головой в разные стороны. Они повсюду. Мохнатые конечности прыгали в такт музыке, громко стуча по паркету огромными копытами. Жуткая вонь разъедала нос. Я хотел подняться, опираясь рукой об пол, но сделав рывок, еще один, потерял сознание.

Я открыл глаза. Безупречно ровный белоснежный потолок заглядывал мне в душу. На потолке сидел одинокий комар и наблюдал за мной. Кажется, он даже, что-то говорил мне. По крайней мере, его хоботок дрожал, а это первый признак, что с тобой пытается говорить комар.

- Меня зовут Заур. Я временник. У меня есть задание, - шептал я. – Где я?

- Вы у меня в гостях. - Надо мной склонилась девушка, одетая в домашнее пестрое платье, отлично подчеркивающее ее фигуру.

"Это же покойница!"

- Вам стало плохо на празднике. Сперва, мы хотели вызвать скорую, но к счастью среди гостей оказался врач. Он сказал, что у вас обычное переутомление, и мы оставили вас у себя. Надеюсь, вы не против?

Я отрицательно помотал головой. Расплывчатые картинки всплывали в моих воспоминаниях: спящая голова ростка-змеи, безумные танцы уродцев, внезапное перевоплощение конечностей. В нос ударила отвратительная вонь. Меня передернуло.

- Чаю? – не заметив моего резкого изменения в лице, любезно предложила хозяйка.

- Кофе, - тихо выдавил я.

- Сейчас, - девушка мило улыбнулась и удалилась, оставив меня одного наедине со своими рассуждениями.

Что происходит? У меня галлюцинации, слабость, обморок. Если о моем состоянии здоровья узнает руководство будет беда. Меня отстранят от дела и сошлют в отдел копаться в бумагах. Рутинная работа - это моя погибель, моя маленькая смерть. Единственное, чему можно радоваться - контакт с клиенткой. Я должен за что-то зацепиться.

- Ваш кофе готов. Вам подать в постель или вы пройдете на кухню?

- Я …. на кухню, - выдохнул я.

Автобус только тронулся, а Макс уже устал от дороги. Его ждали три томительных часа в железной коробке набитой людьми. Ему никогда не нравились поездки, особенно в общественном транспорте. Единственное, чему он научился в дороге, это спокойно обдумывать проблему. Пустой взгляд в окно, полная концентрация над задачей и вуаля – правильное решение! Темой сегодняшней поездки была его дальнейшая личная жизнь. После долгих раздумий он решился пригласить ЕЕ в кино, ведь ОНА все же ему нравилась. Он быстренько написал в телефоне простой вопрос и отправил сообщение. Всего одно нажатие большого пальца сделало его будущее.

- А вдруг она ответит "нет"! - озарило его. Этого он не учел. Он так боялся провала.

Ладошки стали ледянными и противно-влажными.

"Взрослый мужчина, а боишься отказа девчонки".

Прикусив губу, нервно похрустывая пальцами, Максим посмотрел на темный экран телефона.

"Не пишет. Смеется, наверное, сейчас надо мной".

Парень крутил телефон, рассматривая гаджет завораживающе переливающийся на солнце, словно кусок чистого золота.

- Почему ты не золотой? - угрюмо шептал Максим, - она бы не раздумывая, согласилась.

Как же он сейчас себя ненавидел. Впервые он допустил промах.

На протяжении всей дороги парень постоянно поглядывал на безнадежно черный экран телефона. Волнение нарастало, как вдруг, автобус подскочил, сделав в воздухе парочку пируэтов, упал в пропасть. Железяка пролетела ровно двадцать метров и с грохотом рухнула об асфальт.

Макс видел, как люди теряя равновесие, соскальзывали со своих мест, разбивая челюсти об поручни; как карманная собачка, с огромными выпученными глазенками, молча летала по салону, насколько позволяла длинна поводка. Все случилось так быстро, что никто не успел закричать или заплакать. Все быстро началось и также быстро закончилось.

Покорёженный автобус развалился поперек дороги, словно ленивый тюлень, греющийся на солнце. Часть стекол была выбита, другая покрылась мелкой паутиной.

Я не стал подходить ближе, знал, что никто не выжил, даже псинка. Возле моей ноги что-то поблескивало.

"Золото?!"

Я наклонился, подобрал золотой слиток и покрутил его в руке.

Экран разделяла на две части корявая трещина, но, несмотря на это, можно было прочесть короткое сообщение - "Да".

"Она умерла из-за него? Это не может быть основной причиной! Слишком банально. Да, слишком банально, но выходит, что так?!".

Я мог возвращаться домой, писать отчет о выполненной работе, но что-то не давало мне покоя. Я снова отправился к дому погибшей. Позвонил в звонок, нажав на выгоревшую кнопку. Мне не пришлось долго ждать, дверь сражу же открыли. На пороге стояла покойница.

- Добрый день, - приветливо улыбнулся я.

- Добрый, - ответила она улыбкой.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Она не помнила меня.

- Вы к сестре? – нарушила она молчание.

- У вас недавно вечеринка была, - ответил я.

- У нас? – удивилась девушка. – Этого не может быть. Мама ненавидит гостей, поэтому мы даже подружек на чай не приглашаем, не то чтобы вечеринку закатывать.

- Вот оно что! Извините, значит, я ошибся, - я развернулся и подошел к лифту.

- Подождите, я не знаю почему, но ваше лицо мне кажется знакомым. Хотите чаю?

- Не откажусь от кофе, - улыбка снова засияла на моем лице.

Мы сидели и пили вкусный кофе у нее на кухне, утопающей в солнечном свете. Мне ничего не приснилось, я действительно был в этой квартире. Я видел танцующих вонючих уродов, а на утро пил с красавицей покойницей кофе. В этом я был полностью уверен. И все в порядке с моим организмом. И нет никакого переутомления. Просто, что-то здесь чертовски не так и я это выясню.

Мы сидели и не принужденно болтали обо всем и ни о чем. Я рассказывал ей истории своего беззаботного детства, чем смешил ее до колик в животе.

- Ой, у меня же есть чудесные пряники. Мама с Урала привезла, - хозяйка вскочила и подошла к шкафу. Встала на носочки, пытаясь открыть верхний шкафчик.

- Вам помочь? – я поднялся со стула.

- Нет, нет. Я сама, спасибо, - девушка громко выдохнула.

Хозяйка повторила попытку, став на носочки, вытянула правую руку. Рукав домашнего платья спал. Хрупкую ручку "украшала" гноящаяся рана. Она увидела мой взгляд и тут же поправила рукав, скрыв увечье.

- Помогите, пожалуйста, - смущенно прошептала она.

Я достал пряники и поставил их на стол.

- Я понимаю, это не мое дело, но что с вашей рукой? – как можно мягче спросил я.

- Это…это… Я сама не знаю, что с этим делать, - девушка нервно теребила салфетку.

- Вы поцарапались?

- Нет, это всего лишь случайность. Со мной в автобусе ехала бабушка. Ее булавка раскрылась и уколола меня. Мне не было больно. Сперва даже следа не было. Так, слегка кровь выступила. Наверное, какая-то гадость попала в рану.

- Вы ходили к врачу?

- Да, и не раз. Мне выписали кучу мазей, но ничего не помогает. Рана продолжает гнить. А недавно появилась эта жуткая вонь.

Я наклонился к ране. Девушка смущенно смотрела, как я обнюхиваю покалеченную конечность. Рука издавала дикий запах гнили. Ту же вонь я ощущал от уродов на той странной вечеринке, которой, по словам покойницы, и не было вовсе.

"Это не совпадение. Здесь что-то не так".

- У вас есть дома коты?

- Нет, у мамы на шерсть аллергия, - девушку немного удивил мой внезапный вопрос.

Наконец-то мозаика сложилась в моей голове. Я знал, где искать ответ.

С неба, будто огромные лапти снега, падал пепел. Он попадал мне в нос, глаза, и даже рот. В полуметре ничего нельзя было разглядеть. Я чуть не ударился лбом об угол старой деревянной избы. Такую изображали в старых мультфильмах, и принадлежала она никому иному, как самой Бабе Яге.

Старая Дева. Она давно привыкла к этому прозвищу. С детства она была изгоем. В личной жизни случился крах, а когда врач вынес вердикт «бесплодная» - и вовсе все померкло. Единственным спасательным кругом оставалась работа. Сперва, все шло удачно, но вскоре коллега, ее близкая подруга, подставила ее и с верхушки карьерной лестницы она стремительно скатилась вниз. Все за что она бралась, оборачивалось провалом. Все к кому она прикасалась – умирали.

Проклята. Проклята всеми. Проклята жизнью.

Единственное, где она добилась успеха – черная магия. Ей хотелось мстить. Хотелось, чтобы ее боль каждый ощутил на себе. Вот тут-то все и завертелось. Каждый день она практиковала, набирая все больше и больше силу. Сперва, тренировалась на животных, а когда поняла, что час настал, переключилась на людей. Она уже и сама не помнит сколько судеб искалечила. Несчетное количество жертв – осознание этого только грело душу. Засыпая, она всегда прокручивала самые яркие смерти, вспоминала убитые горем глаза родственников, склонивших головы над могилами любимых. Она никогда не пропускала похороны, боялась опоздать, спешила, как на работу. Кладбище особое место, где живительная энергия людей так и льнула к Яге – это стало смыслом ее жизни. Наконец-то, она нашла себя! Наконец-то, она счастлива!

Я смотрел на это безжизненное, морщинистое лицо, через тусклое окно избушки. Вот она - та кто проклял девочку. Вот причина гибели несчастной.

Теперь можно возвращаться домой и писать отчет о проделанной работе. Некоторые скажут: - Как так??? А победить зло, уничтожить Ягу? Отвечаю: - я всего лишь временник, а не борец с засранцами. Кто-нибудь в облике доброго молодца на белом байке когда-нибудь обязательно победит Старую Деву, но не сейчас и не в этом рассказе. А меня ждут сотни телепортаций и десятки запутанных историй. Удачи вам, господа! И держитесь подальше от подозрительных старушек, Яга где-то рядом…