​Сорок миллиардов душ

Каждое поколение считает своим святым долгом заявить, что в их-то время дети были куда лучше, примернее, послушнее, добрее и с большим уважением относились к старшим. Сандро Вац – школьный учитель истории был с этим радикально не согласен. Тем солнечным днем (хотя это слово и корежило почтенного учителя) он шел по центру города размышляя, сколь сильно нынешние дети отличаются от предыдущих.

Ветер быстро нес по небу облака, светило (а Сандро предпочитал именно это слово) то появлялось, то исчезало. Недавно началась осень и вместе с осенью в школы вернулись ученики, вышел на работу Сандро, а в его голову закрались мысли о детях. Современные дети были умнее предыдущего поколения, в этом он не сомневался, они лучше понимали точные науки, преуспевали в биологии и в истории, которую он бессменно преподавал вот уже тридцать пять лет.

У входа в торговый центр – почти пустой в первой половине дня – Сандро разменялся приветствием с одним из своих старых учеников – потомком китайских колонистов с совершенно неподходящей для китайца фамилией Штольнберг. Ученик уже давно успел вырасти, жениться, и через год-другой Сандро ожидал увидеть у себя в классе его детей. Так вот, сам Штольнберг-китаец никогда не мог запомнить ни одной даты. Он путал пятнадцатый век с двадцать первым и не понимал, какая в них разница. Сколько лет Сандро тщетно бился в попытке втолковать мальчику что разница между веками настолько колоссальна, что не заметить ее может только слепой (или нездоровый на голову), но все в пустую.

А что же нынешние дети? Единственный вопрос, который они ему задали в начале семестра: «Для чего нам нужен ваш предмет?»

Сандро объяснил, дети поняли и с тех пор прилежно выполняли все его задания и слушали его лекции. Конечно, были среди слушателей и те, кто не понимал почти ничего, но таких на тридцать человек не сыскалось бы и пятерых, а в былое время дела обстояли ровным счетом наоборот.

Отдел игрушек открылся в тот момент, когда Сандро поднимался на третий этаж. Сквозь панорамные окна в торговый зал вливался свет. Окна выходили на парк, окрашенный осенью в буро-оранжевую гамму. Над облетающими дубами ввысь взмыла пара голубей. Сандро решил что в парке играют очередную свадьбу. Старая традиция выпускания голубей казалась чрезвычайно глупой на фоне орбитальной станции – ее полупрозрачный силуэт висел в небе между Луной и планетарным кольцом, тоже почти невидимым в дневном небе – ночью его вид казался куда внушительнее. Новая Земля – одна из двенадцати заселенных планет славилась наибольшей схожестью со Старой Землей о которой в памяти людей уже не осталось почти ничего – все о ней знали, но как она выглядела – забыли.

- Господин Вац! – поприветствовала учителя какая-то женщина, когда он, уже выбрав подарок, выходил из магазина. Сандро ее сперва не узнал – женщина была молода, хороша собой, но странно взволнована. Ее прежде безукоризненная прическа растрепалась и прядь лазурно-голубых волос некрасиво упала на лоб. – О, вы меня не узнали, - она едва заметно покраснела под слоем косметики. – Я Ванита Ильскомб, я училась у вас…Бог знает сколько лет назад.

Сандро ее не вспомнил. Он был бессменным учителем истории вот уже тридцать пять лет и сбился со счета скольких учеников он успел обучить. Школа Паркового округа считалась престижной и со всего тридцатимиллионного города сюда привозили детей, чтобы послушать лекции «живых людей». В большинстве районов победнее систему среднего образования давно заменили обучающие программы.

- Госпожа Ильскомб, чем я могу быть вам полезен?

Женщина заозиралась по сторонам, сложила розовые губы в подобие любезной улыбки и, взяв учителя под локоть, повлекла его в сторону выхода.

- Вы могли бы быть так любезны и проводить меня?

- Кончено, - с готовностью ответил он, и шепотом уточнил. – Вы чего-то опасаетесь?

- Что вы, что вы, - женщина улыбнулась и хихикнула. – Просто я встретила в магазине мою подругу, и… ее дочь обучается в вашей школе, так же как и моя. Я бы хотела вас спросить, простите меня за мою возможную бестактность, но, в школе вы мне тогда, да и сейчас, казались самым рациональным человеком… скажите, стало ли известно что-нибудь на счет тех инцидентов?

Слово «инцидент» она произнесла таким шепотом, что Сандро едва его расслышал. Со стороны могло бы показаться что эта женщина шепчет ему на ухо непристойности, а он склонился к ней лишь для того, чтобы их маленькую тайну никто не услышал. Сандро посерьезнел.

- Идет разбирательство. Госпожа… госпожа Ильскомб, вы должны меня понять, я школьный учитель, я не могу разглашать служебную информацию. Если вас что-то интересует, вам следует обратиться к госпоже Вээр – она заведует всеми этими вопросами.

- Я уже говорила с ней, - со вздохом продолжила женщина, все еще держа учителя под руку, - Но она не пожелала отвечать на мои вопросы. Я волнуюсь о своем ребенке, я не знаю так ли все серьезно, и не следует ли ее забрать из школы. Я говорила с дочерью, а она лишь отвечает: «Я не знаю о чем ты волнуешься». Она ведь еще совсем дитя, ей нет и девяти лет. Конечно, она ничего не понимает. В таком возрасте это нормально, но я-то волнуюсь.

- Госпожа Ильскомб, - учитель остановился и пристально посмотрел на свою бывшую ученицу. – Что именно вы хотите услышать от меня?

- Ваш совет, - живо отозвалась женщина, - Вы столько лет преподаете в школе, вы можете адекватно оценить уровень угрозы. Я бы забрала дочь домой немедленно, но, увы, мой муж бывает на планете не часто, да и я занята. Мне нет времени заниматься ей как следует. Дома я ее оставить не могу, ей нужно общение - она у меня и так очень замкнутая, а если переводить ее в другую школу, то уже поздно, они не принимают детей в это время, да и… да и… да и где сейчас безопаснее?

- Я не вправе давать вам советы. – произнес Сандро. – Я всего-навсего учитель, но… но, не волнуйтесь, прошу вас. Но, вы сами понимаете, что наша школа – лучше многих, у нас прекрасная система безопасности и, не приведи боже, если это понадобится, лучший в городе мед.блок. Я не меньше вашего наслышан об инцидентах, и не меньше вашего волнуюсь. Сколько у вас детей?

- Одна дочь.

- А у меня каждый год их полсотни. Я люблю всех своих учеников и, как и вы, волнуюсь за их здоровье. В нашей школе было всего два таких случая. В других школах счет уже пошел на десятки. Если вы не имеете возможности обучать ребенка дома, то, по крайней мере, в другую школу переводить его вряд ли будет лучше.

Сандро не был уверен что смог наилучшим образом успокоить женщину, но, в конце концов, это и не было его обязанностью. Для таких вопросов существовали и более компетентные лица, а он всего лишь учитель истории, пусть и в самой престижной школе города.

Госпожа Ильскомб покинула его у входа в торговый центр, где ее ждал роскошный автомобиль. Автомобиль беззвучно поднялся над стартовой площадкой и исчез из вида за оранжевыми кронами деревьев. Лучи Несолнца отражались в фасадах высоток. На здании Еженедельной хроники мерцала надпись «Очередной инцидент! Вирус или психическое расстройство?». Престарелый учитель плюнул бы себе под ноги, но был слишком высокообразованным человеком и, спрятав подарок для племянника в кожаный портфель, направился к школе. Погода располагала к прогулкам, и ему вовсе не хотелось думать об инцидентах, насилии и психических расстройствах.

Учебный день шел так же спокойно, как и с самого начала года. Сандро Вац провел два урока до обеда, а после, спустившись в столовую присоединился к коллегам за учительским столом. Все, не считая преподавательницы планетоведенья госпожи Амрей, находились в приподнятом настроении и живо обсуждали грядущие осенние каникулы, а значит и свой недолгий отпуск. В столовой царил удивительный покой и порядок, дети, не бесившиеся, не кидающиеся едой и не кричащие во весь голос несмешные шутки, сидели по своим местам и спокойно принимали пищу. Низенькая мисс Оливер (она предпочитала чтобы ее называли мисс, как дань своим английским корням которыми она очень гордилась) была довольна. Эта женщина преподавала в школе паркового округа этику. Она несколько раз похвалила осанку особо старательных учениц и отпустила пару замечаний, больше похожих на комплименты, еще трем мальчикам.

- Не нарадуюсь на них, - говорила мисс Оливер своим соседям по учительскому столу. – Они слушают все, что я им говорю и выполняют в точности. Еще полгода и любого из этого класса можно будет взять мне на замену.

Ученикам, о которых она говорила, было по двенадцать лет.

Госпожа Амрей тяжело вздохнула и продолжила ковырять вилкой овощной салат. Остальные преподавательницы над ней иногда (разумеется за ее спиной) подтрунивали, но старый Сандро был полон сочувствия к юной коллеге – ей не было еще и двадцати пяти, преподавательница планетоведенья волновалась перед каждым уроком, а после того инцедента, который случился как раз во время ее занятий, стала совсем подавлена. Она сделалась еще более молчаливой, у нее почти пропал аппетит, и, как уверяли слухи, блуждавшие между преподавателей во время отсутствия поблизости госпожи Амрей, она несколько раз подавала заявление об увольнении и занимала должность лишь потому, что ее дядя – не последний человек в городе, дал указание не лишать ее работы. Эта молодая, красивая женщина, часто бывала отвлечена, дети посещали ее уроки без интереса и пренебрегали ей, а у нее всегда был такой остекленевший взгляд, словно за нею повсюду ходят тени.

Со звонком Сандро вернулся в свой кабинет. Дети – видимо очередные лучшие ученики мисс Оливер - сидели по своим местам приосанившись, гордо подняв подбородки и сложив руки на коленях. Только ученики на задних партах ждали начала урока, подперев руками щеки, кто развалившись на стуле, а кто и вовсе, дожевывая булочку с обеда. Эти бунтари показывали наименьшие успехи в учебе и именно с них Сандро начал свой опрос в этот день.

- Господин Вермер, - обратился он к щуплому рыжему мальчику с задней парты, - Могли бы вы напомнить классу, что мы проходили на последнем уроке.

Мальчик скривил рот, нехотя встал и, опершись на парту, произнес нараспев.

- Мы проходили время до колонизации.

- Это очень пространно. Уточните, какие века?

Мальчик задумался, посмотрел на своих, таких же несобранных товарищей и, не найдя ответа ни у них, ни на потолке, сказал:

- Двадцатые?

- Да, но это все еще чересчур пространно.

Мальчик молчал и смотрел то в потолок, то за окна где над осенним парком по небу медленно плыла орбитальная станция.

- Кто может сказать? – Сандро обратился к остальному классу.

Руки подняли почти все образчики прекрасной осанки. Сандро выбрал не глядя – в знаниях этих учеников он не сомневался, а вот хоть как-то донести информацию до десяти отстающих у него получалось гораздо хуже. Двое из них понимали предмет, но отвечать стеснялись, остальные даже не проявляли интереса.

- На прошлом уроке мы изучали колонизацию первых планет, проблемы земной экологии и начало Великого переселения. Это двадцать седьмой – двадцать восьмой века.

- Замечательно, садитесь, господин Ли. Господин Вермер, можете ли вы рассказать нам о причинах, вынудивших человечество покинуть Землю.

- Экология, - ответил мальчик. – Земля стала неудобной для жизни. Там испортился воздух.

Ученики с задних рядов засмеялись. Вермер покраснел, учитель попросил его не отвлекаться и продолжать.

- Воздух, вода… ну, растения плохо росли. Было нечего есть. А вообще, - произнес он, подняв глаза, - Я думаю было глупо покидать Землю прям всем. Могли бы оставить хоть немного людей за ней следить.

- Ты бы помер тотчас, если бы там остался. Никто не может выжить, когда чистят атмосферу. Ты знаешь как ее чистят?

- Господин Бильтов, если вы хотите ответить, стоит поднимать руку. Дополните ответ господина Вермера, только без посторонних слов. Мне придется сообщить о вашем сквернословии мисс Оливер.

Антона Бильтова – пухлого, похожего на бульдога мальчишку такая перспектива видно не смутила. Он поправил галстук, явно тесный на его короткой шее, откашлялся и с видом оратора заговорил:

- Люди покинули Землю чтобы дать ей полностью восстановится. Ресурсы были истощены, атмосфера испорчена, вода тоже. И почва. Процесс восстановления должен был занять пятьсот лет, до этого человечеству нужно было жить на Новой Земле и колониях - Вальре, Омеге три, и других. Перелет от Земли к Новой Земле занял сто тридцать лет, а сбой в системе слежения не позволил сохранить точные данные о маршруте. Землю мы в итоге потеряли и до сих пор не нашли. Думаю, ей только лучше, что мы не можем вернуться. Она наверняка устала от человеческого присутствия.

- Вы могли бы более подробно рассказать о процессе колонизации?

- Запросто, - Бильтов улыбнулся. Все в школе знали его увлечении Старой Землей – по праздникам, когда вместо формы можно было носить другую одежду, он приходил в класс в футболке с изображением Земли очень комично смотрящейся на его круглом животе. Сандро не раз заставал его за чтением комиксов о Старой Земле на уроках, но ругал не слишком рьяно - он всегда поддерживал интерес учеников к истории, пусть и в такой примитивной форме как футболка и комиксы.

- В течение пятидесяти лет был подготовлен и выполнен план по переселению людей с Земли на колонии. Большая часть поселилась на Новой Земле, жители Австралии – континента на юге Земли - переселились на Омегу Три, а буддисты большей частью живут на К148. Во время перелета были потеряны три корабля, но большая часть населения Земли переселилась. Ах, да! На Земле еще было перенаселение, вот. Это была одна из проблем. На Земле жило сорок миллиардов человек, слишком много.

В этот момент свет в классе мигнул. Ярко освещенная комната на долгое мгновение погрузилась в темноту, а потом с тихим шипением световые панели снова залили помещение ровным светом. Ян Гульмер – мальчик боявшийся темноты и не раз посещавший из-за этого школьного психолога сидел, осовело выпучив глаза. Он напомнил Сандро преподавательницу планетоведенья, и, хотя Сандро и планировал следующий вопрос задать Гульмеру, решил пока поспрашивать других учеников.

- Господин Пьермо, могли бы вы рассказать классу подробнее о проблемах, постигших колонистов на новых планетах.

- Главной проблемой поселенцев оказалась неспособность человеческого иммунитета быстро адаптироваться к болезням новых миров, а так же неприспособленность к новым климатическим условиям. Популяция колонистов на Новой Земле за первые годы сократилась в два, а на некоторых планетах в три раза. Общая численность человечества упала до десяти миллиардов…

Дверь в класс вдруг отворилась и на пороге возникла мисс Оливер.

- Господин Вац! Прошу вас! Очень срочно!

- Новый инцидент, - произнесла она шепотом, полным ужаса, когда он появился в коридоре. – Вы должны очень быстро вернуть детей в их комнаты. Дайте им какое-нибудь задание, чтобы занять их на пару часов, и срочно явитесь в кабинет директора. Полиция уже в пути.

- Какого рода инцидент на этот раз?

- О, ужасного, ужасного! - зашептала она, и глаза ее увлажнились. – Убийство.

- Как? Кто?

- Юный Грегори Лой.

- Жертва или убийца?

- Не говорите этого ужасного слова! Мальчик не в себе, его родители уже оповещены и скоро будут здесь. Скорее, прошу вас скорее. Скоро ведь прибудут журналисты, а за ними и другие родители. Вообразите, какая начнется суета.

Каждый инцидент был по-своему ужасен. Год назад юная Анна Ринальди воткнула ножницы в глаз своей однокласснице за то, что та без спросу у нее списала. В былые времена, еще лет десять назад, после такого происшествия закрыли бы школу, но увы, это был не первый инцидент. Да, первый для лучшей школы в городе, но уже девяносто четвертый для города. О масштабах планеты и колоний в целом Сандро Вац не задумывался. Он понимал что инцидентов – этих ужасающих случаев внезапной агрессии среди детей - случилось уже больше десяти тысяч. Недуг поражал детей строго до двенадцати лет. Не было зарегистрировано ни одного подобного случая насилия у тринадцатилетних. И не было найдено причин.

Уже к трем часам школа была переполнена полицейскими, журналистами и медиками и тем, увы, было уже нечем помочь пострадавшему. Сандро не видел тела ибо знал что картина будет ужасна. На коротком совещании директор коротко пересказал суть случившегося, сказал, о чем говорить журналистам и, пожелав всем удачи и мужества, двинулся на встречу к первым пребывающим родителям.

- Ему разбили голову, - шептались мисс Оливер, учительница биологии и учительница рисования, - Он буквально вбил бедного мальчика лицом в экран. От этого был сбой электричества.

- А за что?

- Не знаю. Они что-то не поделили.

- Я слышала как этот бедный…мальчик, угрожал Лою. Но я-то подумала, что это просто забавы, дети всегда так шутят. Кричат «я убью тебя» и бегают друг за другом по коридорам. Если бы я догадалась…

- Вы не могли ни о чем догадаться, моя дорогая. Инцидент нельзя предсказать. Грегори был одним из моих лучших учеников. Он всегда так все замечательно усваивал, всегда был так вежлив. Я не могу понять, что закралось в голову этого замечательного ребенка.

- Это вирус. Особая форма вируса.

- Но ведь это еще не доказано.

- Множество иноземных форм жизни еще не открыты. Эти может быть вирус, или подобие земных бактерий, или, возможно, яд какого-то растения. Мы можем не замечать, как он попадает нам в пищу в ничтожных долях, а детский организм страдает как самый слабый.

- Надеюсь, скоро станет ясно что это такое. Мне порой бывает страшно выходить на работу, как я представлю что один из моих учеников или учениц может вот так запросто причинить зло другому.

- Не бойтесь, дорогая. Таких случаев единицы, а под нашей ответственностью столько деток. Кто о них позаботится, как не мы?

Когда после всех вопросов полиции, журналистов и медиков Сандро наконец смог покинуть школу, уже стемнело. Добраться до дома можно было и более быстрыми путями, но, не смотря на начавшийся дождь, старый учитель решил пойти пешком, дабы успокоить свой ум и сердце. Он знал и Грегори Лоя и его жертву, оба мальчика учились в его классе в прошлом году, убийца показывал прекрасное владение предметом, понимал причины тех или иных событий и казался Сандро очень одаренным юношей, он даже рекомендовал мальчику подумать о поступлении в университет на факультет Древней земной истории. Жертва был мальчиком посредственным. Он путал даты, не знал чем Наполеон отличается от Гитлера, и чем было так важно для мировой истории изобретение фотонного оружия. Это был живой ребенок, неусидчивый, но если какая-то тема интересовала его, он погружался в нее с головой и донимал одноклассников своими открытиями.

- Что вы можете сказать о Грегори Лойе? – спрашивал его медик в аккуратном сером костюме, закинув ногу на ногу. Перед ним бледным светом сиял экран электронной памяти. В виртуальном облаке уже плавали записи ответов других учителей – Сандро как мужчина и джентльмен, пропустил дам вперед.

- Спокойный, рациональный мальчик. У него хорошая память и развитая логика. На моих предметах он всегда вел себя дисциплинировано.

- Замечали ли вы за ним прежде какие-то проявления скрытой агрессии?

- Нет, как большинство моих учеников он очень уравновешенный мальчик. Казался мне очень уравновешенным. Один раз я был недоволен его поведением на перемене и отчитал его. Грегори был зол, он полагал что я отчитываю его незаслуженно, но промолчал и сделал то что я ему велел.

- О каком его поведении вы говорите?

- Это было года три назад. Один из его одноклассников поймал во дворе кошку и, я этого не видел, но как говорил Грегори – мучил ее. Грегори заломил ему руку за спину и сказал, что если мальчик причинит вред кошке, он убьет его. Я сделал ему замечание. Это было еще до первого инцидента и я не подумал что он говорит это всерьез. Грегори ответил мне, кажется… «Он поступил неправильно, кошки полезные», но когда я ему сказал что подобные вопросы нужно решать словами, а не силой и тем более не угрозами, он прислушался и отпустил мальчика.

- Вам показалось что в тот момент он был взбешен?

- Нет, он был совершенно равнодушен.

- Спокоен?

- Да, это я и имею ввиду. Он видел несправедливость и считал, что поступает правильно.

- Так это вирус? – спросил Сандро в конце их общения.

Медик, оставив строгий тон и отведя в сторону бледный экран, ответил:

- К сожалению, пока не установлено. Возможно, этот мальчик даст нам ответы. За эту неделю это не первый случай. Мы надеемся, что сравнив результаты обследования этих детей сможем найти закономерности.

- Те…другие, все тоже дети?

- Да.

- И им всем меньше тринадцати.

- Да.

Сандро вышел из школы и из кабинета с гнетущим чувством.

Начавшийся на улице дождь не заставлял его идти быстрее и он, шагая по пустым, блестящим от влаги тротуарам, пребывал где-то очень и очень далеко. За плотной пеленой облаков не видно было кольца, опоясывающего Новую Землю, не видно было и Луны. В прежние времена, когда Сандро о чем-то тревожился, ему помогало поднять глаза и взглянуть на звездное небо. Где-то там была Земля, далекая голубая планета – не лучше этой, но… Для Сандро она была символом надежды, символом покоя и дома. Ни он, ни его отец, ни отец его отца и никто из ближайших предков не видел и не помнил Земли. Минуло семь сотен лет с тех пор, как последние люди покинули ее, оставляя во власти роботов и природы, дабы старый мир стал обновленным. Программа по реколонизации Земли должна была начаться двести лет назад и еще с детства Сандро думал что вот Землю наконец отыщут, что журналисты во всех колониях будут громкоголосо заявлять «Земля найдена! Расчеты ученых подтвердились! Солнечная система обнаружена в квадрате Л22 дальнего космоса», и тогда Сандро в числе первых попросится на корабль домой. Хотя какой это был дом? Но увы, вместо этого новости сообщали об инцидентах. Работая в школе тридцать пять лет, Сандро и не подозревал, что когда-нибудь настанут такие времена, хотя дети и стали прилежнее учиться.

На здании Ежедневной хроники надпись «Очередной инцидент! Вирус или психическое расстройство?» на глазах Сандро сменилась на: «Еще один ребенок-убийца! Сколько их еще будет? Двести семидесятый случай».

Двести семидесятый, - повторил Сандро про себя и подумал, что скоро дойдет до трехсот, если уже не дошло, ведь на окраинах в фавелах никто не считает случаи подобного поведения среди детей. Там вообще никто ничего не считает. Триста случаев на тридцать миллионов. Вроде бы не большой процент, капля в море, но… так ли мал процент, как говорят СМИ? Хотя, им бы все раздувать. Они из чего угодно сделают сенсацию. Бездушные хроникеры, готовые обогатиться на чужом горе.

Сандро остановился, пораженный внезапной мыслью. Она поразила его как молния, как укус змеи, и с той же неумолимой жестокостью, с которой яд струится по жилам, в голове старого учителя истории заструилась догадка.

Бездушные хроникеры.

Семьсот лет назад Землю покинуло сорок миллиардов человек. Голод болезни и лишения сократили население до десяти миллиардов. Потребовались долгие, долгие годы чтобы наладить жизнь на новых планетах, чтобы семьи решались на рождение хотя бы двух детей… долгие-долгие годы. Сколько усилий прилагало правительство, сколько государственных программ было открыто, как поощрялись многодетные родители.

Несколько лет назад…сколько же лет прошло, - Сандро делал вид что вспоминает, но ему не нужны были воспоминания, он знал, знал, что тринадцать лет назад во всех новостях говорили: «Впервые с момента Великого переселения популяция человечества превысила сорок миллиардов. Поприветствуем новый миллиард!». По всем сетям светился улыбкой краснолицый младенец – девочка с именем Милли – сокращенное от Миллиард – символ растущего человечества. До этого времени не случалось ни одного инцидента.

Вместе с прозрением Сандро почувствовал страх. В мыслях всплыла непрошенная статистика - население Новой Земли и колоний на сегодняшний момент с учетом клонов составляет сорок три миллиарда, пятьсот миллионов человек.

- И сорок миллиардов душ! – произнес Сандро себе под нос и остановился.

Он дошел до своего дома. В окнах его коттеджа – такого одинокого в большом мегаполисе светился уютный и ласковый свет. Теплый, как от живого огня.

«Сорок миллиардов душ, - подумал старый учитель. – Эти дети не больны, они – бездушны. За тринадцать лет родились три миллиарда, пятьсот миллионов бездушных детей».

Сандро вдруг понял почему у учительницы планетоведенья был такой остекленевший взгляд – именно с такими глазами он увидел собственное отражение в стекле своей входной двери.

В коридоре вкусно пахло тушеным мясом, розмарином и печеной картошкой. Сандро вздохнул полной грудью и подумал, что наверное, он, уволится из школы. Он пойдет к своему старому товарищу астроному, и скажет ему, что Землю необходимо найти. Что нужно во что бы то ни стало просканировать хоть весь космос, но найти затерявшуюся в системных ошибках и старых картах Землю. Ведь человечество – умное, оно колонизировало планеты, оно победило враждебные миры, так неужели станется дело за поиском дома? В этом новом мире, на Новой Земле все было хорошо – вода, почва, чистый воздух и красивые кольца в ночном небе, но не было одного – новых душ. Люди умирали и рождались и души умерших занимали тела рождающихся… пока рождающихся не стало больше, чем умерших. Сандро даже успел подумать о том, что он, наверное, душа какого-нибудь другого учителя, или астронома, или и того и другого, чьи тела умирали, а душа оставалась бессмертной. Он точно пойдет к астроному, он объяснит ему важность задачи и тот со своим огромным исследовательским институтом решит проблему, что не могли решить уже семьсот лет.

Сандро вошел в гостиную и увидел перед собой праздничный стол. Между зажженных свечей стояли блюда с красиво сервированной курицей, украшенной розмарином и лимонами, с запеченной картошкой и тарталетками, которыми так любила угощать гостей сестра Сандора. Вот во главе стола сидит ее сын – именинник, у него на голове картонная шапочка на которой написана цифра семь – мальчик в этом году пошел в школу. По длинным сторонам стола сидела дюжина его друзей в нарядных костюмчиках и все они обернулись на вошедшего.

Глядя на их идеальные осанки и аккуратно повязанные галстучки Сандро забыл что у него с собой подарок.