Карусель

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Андрей Ваон
Карусель
Аннотация:
Было уже у меня тут. С таким же названием. Сказочный вариант.
Текст:

Толик чертыхался.

Полминуты назад он должен был вылезти из кресла канатной дороги. Только манёвр этот у него не вышел, и ехал он теперь на канатке вниз.

***

На Чегет кататься на лыжах он приехал уже в третий раз. Но нескладный рохля, он до сих пор оставался жалким неумёхой на склоне.

Добрая улыбка, лицо круглое как блин, нос вздёрнутый, наивные глаза. Талантливый инженер, он вкладывал в работу всего себя, не зная ничего другого в жизни.

Зато имелся у него закадычный друг Игорь. Утомившись лицезреть вечное Толиково прозябание, он затащил его в горы. На лыжи кое-как поставил. Абсолютно неспортивный человек, Толик прилежно пыхтел на горе, потел, падал, но старания своего не унимал. И втянулся. Полюбил снежные пики, ядрёное небо, голубые ледники. Вот только дальше уровня катания "чуть-чуть уж не ноль" он продвинулся слабо.

***

Почти примёрзший к креслу подъёмника, закостенев на ветру и морозе, Толик не сумел соскочить в месте для высадки. Канатка полувековой давности, не очень дружелюбная к седокам, требовала недюжинной ловкости в использовании.

Весь день задувал сильный ветер, но канатчики, аксакалы бородатые, движок не вырубали – пущай крутится, не жалко. Народ попрятался в кафе. Замёрз и Игорь. А Толик работал над непослушным своим телом, напрягал вялый организм.

Организм ответил фортелем, заставив Толика застыть истуканом в мёрзлом кресле, крутанувшимся на разворот.

Канатчик из своей будки созерцал этот одеревенелый пируэт безучастно, не дёргаясь. Вечность гор воспитывала в местных людях печальную созерцательность.

На правом подлокотнике кресла кто-то выскоблил ножом – "Не отпускай меня". Толика эта надпись теперь подбешивала.

Не слез он и внизу. И поехал на второй круг, всё также вцепившись в правый поручень. Готовился к десантированию.

- Что это тэбэ, карусэл, да? – пожурил канатчик, покинув тёплый насест. Он выключил канатку, и теперь помогал слезать неуклюжему Толику.

Толик, бормоча благодарности, разминал затёкшие мышцы.

Началась метель, воздух мутнел с каждой минутой, а крутые и бугристые Чегетские склоны представляли падучую опасность для Толика и в солнечные дни.

Оттолкнувшись палками, он медленно поехал в "молоко". Чуть влево, не теряя опор канатки из виду; там ложбинка, дальше поляна, а потом… а потом два крутяка, чистый "свинорой". Хаотично раскиданные бугры с ледяными загибами по верхам и камнями в ямах. Тут падал каждый второй, новички бились в истериках, а степенные тётушки требовали немедленной эвакуации.

Толик ненавидел эти бугры, ни разу не пройденные им без паузы или падения. А сейчас… он сам не понял, как это вышло: он в полминуты одолел один крутяк, за двадцать секунд - следующий. И не летел он кубарем, не размахивал палками, лыжи не стремились выскользнуть из-под него и усадить на задницу. Нет. Он плавно скользил, являя собой образчик классической техники: лыжи параллельны, корпус смотрит в долину, палки укалывают снег, а коленки ритмично сгибаются.

Бугры казались Толику мягкими пуфиками, которые он плавно огибал, словно облизывая.

Слегка задыхаясь от непонятного восторга, он притормозил возле кафе на середине горы – зайти за Игорем. Вошёл в задумчивости, не отпускало его волшебное ощущение почти невесомого скольжения.

- Толян! – обрадовался Игорь. – Я уж волноваться начал. Замёрз?

- Замёрз? – переспросил, мечтательно улыбаясь, Толик.

- Замёрз, замёрз! Давай чайку. Глинтвейну не предлагаю - нам ещё съезжать в этом молоке. Посиди немного, да двинем. Не боись, я рядом буду, нормально спустимся, - успокоил Игорь друга.

А Толику хотелось наверх, чтобы снова порхать, вычерчивая идеальную синусоиду.

***

Следующий после непогоды день выдался тихий, солнечный.

Поднялись вместе, вместе и размялись, потом Игорь сказал:

- Я погнал.

– Давай, - кивнул Толик, отпуская друга вперёд.

А на середине горы Игорь боковым зрением заметил промелькнувшую фигуру в красно-чёрном. И ладно, что красно-чёрный – полгоры таких, и ладно, что обогнал – всякое бывало. Но техника… На такой скорости, такая плавность движений, будто и не делает ничего, а лыжи выписывают оптимальную траекторию.

Фигура резко затормозила рядом.

- Игоряныч! – помахала фигура палкой, лыбясь неудержимо.

- Толик? – то ли прошептал, то ли беззвучно пошевелил губами Игорь.

- Классный снег! – сказал Толик.

Игорь озадаченно почесал подбородок.

- Это чего сейчас было? – спросил он.

- В смысле?

- Хорош дурить, Толян. Ты как так проехал, я не понял?

- Плохо? – расстроился Толик.

- Да я бы не сказал…

Целый день гоняли вместе. Игорь показывал все потайные места, до которых, по идее, Толик бы ещё неизвестно когда дорос. А Толик одинаково изящно рассекал по любым поверхностям и склонам, будь то узости, заструги, корка, каша или нежный пухляк. Всё у него выходило грациозно и легко. А Игорь к концу дня умаялся.

- Давай, на заключительный, - хмуро сказал он.

- Слушай, Игорь… - замялся Толик. – А может, по "доллару"?

На спуск по "доллару" (характерная кривулина среди берёзок) было наложено табу. Это для безбашенных мастеров, для тех, кому лавины по колено.

- Ага, щаз! - хмыкнул Игорь. – Ты уж не зарывайся. Поехали.

Вечером разомлевший Толик сидел, вытянув ноги к камину. А Игорь задумчиво глядел на огонь. Ждали заказанный ужин.

- Ты знаешь, кто здесь так ездит? – спросил он. Понятно, что имел он в виду Толиковы выкрутасы.

- Кто? – насторожился тот, поджимая ноги.

- Кирилл.

- Кирилл?! – опешил Толик.

- Угу.

Кирилл – живая легенда. Лучший и всёмогущий. Бог лыж и местного рельефа. Игорь чуть ли не молился на его технику катания.

- Да ну…

- Вот тебе и ну, - Игорь посмотрел на друга. Тот покраснел. – Скажи-ка мне, Толяныч, а ты, случаем, на верхней креселке кружок лишний не сделал, а? – процедил он.

Толик совсем зарделся, того и гляди слёзы выступят.

- Ну, сделал, да. Я замёрз и не сумел слезть, окоченело всё, - забубнил он. – Ну, а что? Они ж не остановили, чего мне ещё было делать…

- Угу, угу, - постукивал пальцем по столу Игорь. – А на кресле надписи никакой не заметил?

Толик ошарашено глядел на друга.

- Заметил, - сипло ответил он.

- "Не отпускай меня"? – спросил Игорь, хотя ответ на этот вопрос он уже знал.

- Да…

- Повезло тебе, - хмыкнул Игорь, откидываясь на спинку стула.

А потом им принесли лагман, лаваш, жао-баур, шашлык и домашнее вино. Набивая желудок, Игорь поведал Толику интересные нюансы про "расписанное креслице".

То ли когда строили, заложили. А может, Визбор, когда тут бывал, придумал. Колдун лирический. Кто нацарапал – тоже неизвестно. Зато эффект прочухали давно, но хранили в секрете, передавали из рода в род. Бродило знание в узком кругу. Местные, конечно, тоже были в курсе. Но они, дети гор, только мрачно хмурились на все эти мирские мельтешения.

В этом кресле, если поручень помеченный не отпускать и сделать в нём круг, то талант предыдущего седока перенимаешь. Если он в чём-то лучше тебя. И если он этот талант через кресло уже когда-то получил.

- И чего? – Толик слушал, открыв рот.

- И того! Значит, Кирилл до тебя как раз проехал…

- Так мало ли, в чём он лучше меня.

Игорь закивал, прожёвывая.

- Ты прав. Добавочка – что для него лично самое выдающееся умение.

Толик мечтательно замер с вилкой в руке.

- Слушай! Так можно же суперлюдей лепить! Сажаем гения перед обычным человеком, он раз! И получает его талант. Потом гения в другой области…

- Можно. Но, как говориться, есть нюанс, - прервал его Игорь. – Мы как-то с батей ржали: бразильцев сначала усадить, потом нашу сборную… - он усмехнулся. – Короче. Не за просто так это всё. Тебе талант предыдущего чела перетекает. Но и от тебя лучшее на данный момент забирается, и в кресло засовывается. Сечёшь?

- Ну, так… - улыбка с лица Толика ушла, появилось беспокойство.

- Знающие люди детей сажают. Какие там у киндера таланты…Я в ножички лучше всех играл, когда мне отец карусель устроил. В ножички я играть разучился, зато инглиш… ну, ты знаешь. Не, ты не думай – отец старого друга своего посадил тогда. Ему этот инглиш уже задаром не нужен был, - пояснял Игорь. - А если бы меня потом ещё после папца, например, моего засадили, то уже инглиш из меня - фьють! А я папину резьбу по дереву бы усвоил. Не, хватит. Поэтому и не треплемся. С умом надо подходить, - он откинулся на кресле. - Вот так-то, мой горнолыжный друг. И про свой технический гений можешь забыть.

И Толик вдруг ужасающе отчётливо ощутил свою техническую бездарность и инженерную пустоту.

***

Он ещё год промыкался кое-как на работе. Смещённый с должности ответственного разработчика, он какие-то банальности всё же стряпал. Страдал, морщился, но терпел. Терпения у него никто не отнимал.

А зимой прорвалось.

Уговорил на поездку в горы научрука своего бывшего, Сергея Иваныча, с которым дружил. Доктор технических, светлая голова института. С кафедры давно ушёл, доживал в счастливом безделье на даче.

- И не нужно ему это уже на пенсии, - бубнил себе под нос Толик, затыкая совесть.

***

Объяснил старику, мол, такое посвящение – кружок на подъёмнике сделать. Тот близоруко щурился, восхищался пейзажами и на всё был согласный.

Всё сложилось, Иваныч круг в нужном кресле навернул.

- Всё в порядке? – спросил Толик.

- Во! – Иваныч показал большой палец.

- Ждите меня здесь! – крикнул Толик и, соколом сложившись, понёсся вниз, догонять меченое кресло.

Уселся, схватился за поручень. На втором подъёме прислушался к организму, уже немного сожалея о горнолыжном умении. Но приободрился, силясь вспомнить все свои прошлогодние проекты. Схемы принципиальные электрические. Чертежи. Только схемы почему-то не вспоминались. В голову упрямо лезли розы.

- Я уж заждался тебя, Анатолий, - блестя лысиной, обрадовался Иваныч. – Я даже песню сочинил…

На песне Толика и проняло. Он плюхнулся в снег от осознания чёткой работы магической карусели.

Научрук как раз сидел под объявлением про ежегодное сборище бардов. И Калинин, главный трубадур этих мест, наверняка в креслице катался. И не раз. А на мысль о Калинине в памяти наложились заливистые давешние трели Иваныча про розы его дачные, коими он по дороге на курорт весь мозг Толику проел. Какой, мол, в нём, в Иваныче, оказывается, талант к выращиванию колючих красавиц дремал. Вот и на выставке признали – первое место…

Другие работы автора:
+6
09:05
649
12:50
+2
laugh Очень))) thumbsup
13:21
+1
Ну так...)
Даа, проблемка, однако laugh
13:21
+1
Колоссальная, угу)
20:06
+3
Ибо нефиг!)))
20:08
+1
Вот-вот)
20:30
+3
Стругацкие бы порадовались)
20:32
+2
Изъяли в бы НИИЧАВО?
20:34
+1
выброс зоны)
20:36
+1
А, точно)
13:44
+1
О, да! Здорово написано! thumbsup
14:03
+1
Спасибо на добром слове.
20:20
+1
Горнолыжная тема вне конкуренции. Особенно летом.
P.S. А на горку я теперь только пешочком.
20:28
+1
А под горку?)
08:11
+1
Какой талант лучше? Инженера или горнолыжника? А может быть тот, который ты потерял?

Рекомендую всем, кто любит лыжи, снег и магический реализм.
11:00
Такое бодрое начало, а ведет к потере себя. Это грустно, потерять основные свои силы и способности. Спасибо автору. )
Загрузка...
Андрей Лакро