Легенда о синих парусах

1.
Вы слышали когда-нибудь о синих парусах? Конечно, нет! Вы никак не могли о них слышать! Хотя бы потому, что в случае бури или другого какого бедствия синие паруса на фоне безбрежного синего моря и голубого неба никак не заметны. Не заметны они и ночью, равно как и паруса всех остальных цветов. Да, и на рассвете и закате их можно разглядеть лишь под определённым углом. И то, по большей частью, лишь длинную тень на спокойной глади моря. Кому они нужны? Разве что пиратам да корсарам? Но тогда чем они будут отличаться от сухопутных разбойников, что прячутся от людей, как трусливые шакалы далёкой Индии?
Вторая причина того, что вы о них не слышали, была той, о которой сейчас рассказывал изрядно выпивший моряк Джузеппе, сидя в грязной раннесредневековой таверне одного из морских европейских портов. Она заключалась в том, что синие паруса, точнее, целый флот кораблей с синими и голубыми парусами, принадлежал некоей избираемой царице какого-то неизвестного островного государства. При чём, где эта страна – никто не знал. Для той тёмной эпохи здесь крылись сразу три ереси: во-первых, аксиомой было то, что женщина не может и не должна управлять государством. Джузеппе же утверждал, что у них и капитанами кораблей тоже являются молодые девушки и женщинами.
–Ага, а отцы кормят своих детей своими вкусными носками, – дико смеялись слушатели – посетители таверны, грязные официанты и толстые, пьяные проститутки.
Вторая ересь, забавлявшая эту толпу, забывшую, как казалось, собственные имена, это то, что в той далёкой стране все были счастливы, сыты и здоровы.
–Но не богаты, да? – не унимался хохот.
–Почему не богаты? Богатство там общее, потому богаты все.
Что же такое «выборы», вообще никто не понимал. Это была уже третья ересь, чуждая и непонятная даже рассказчику. Потому над этим даже не смеялись.
–А что же там делают мужики? – спросил кто-то, – готовят, рожают, да крестиком вышивают?
Хохот стоял долго. Джузеппе хотел, было, что-то ответить, но после очередной кружки он провалился в себя, не дождавшись окончания безудержного хохота.
2.
–Сеньор, сеньор! – в палату забежал запыхавшийся слуга. – Они опять здесь!
Недовольный маркиз Филипп де Арагон щёлкнул пальцем, удаляя кухонную прислугу и личных служанок и проворчал:
–О, господи! Кто они?
–Синие паруса!
–И что? Ради этого сообщения ты врываешься в трапезную своего господина и прерываешь его завтрак? Я их не вижу.
–Но они здесь! – не унимался до смерти перепуганный дворецкий.
–Тодди, тебя это тревожит? А у меня рябчик стынет. В чём дело?
–Но ведь синие паруса Агнессы каждый раз наводит смуту! Вы не боитесь?
–Не быть тебе королём, – как бы подводя черту, ответил маркиз. – Я же в прошлый раз ещё объяснил, Тодди, согласно новой директиве нашего короля, синие паруса Агнессы больше угрожают пиратам. Следовательно, нет никакой нужды за ними охотиться. Достаточно натравливать на них наёмных корсаров.
–Да, но каждый раз после них численность трудоспособного населения уменьшается, все бегут к Агнессе.
–Зачем они бегут?
–В поисках лучшей доли, мой господин!
–Болван! Какая может быть там доля, если они всё время вынуждены драться с пиратами! – буквально взревел маркиз. – Мои шпионы постоянно науськивают корсарам и вольным флибустьерам слухи о несметных сокровищах Агнессы. А что им ещё надо? Подумаешь, нищих становится всё меньше да меньше! Кому они нужны, пища для крыс?!
–Вы так считаете?
–Мне считать нечего, на это есть казначей. А вот перепела остыли! Сейчас как прикажу зажарить тебя! Брысь!
Не сразу после поспешного удаления Тодди маркиз приступил к трапезе. На самом деле, подумать было о чём. Так называемая королева Агнесса действительно больше угрожала богатеям и властителям мира сего. Шпионы маркиза доносили, что слухи о синих парусах вовсе не слухи, что в таинственном островном самозваном королевстве свободы действительно все свободны и счастливы, что там действительно нет господ и вассалов, а должность королевы, или, как они говорят, царицы является выборной. Это хорошо тем, кто ничего в Старом Свете не имел. А каково им, маркизам, графам, принцам, королям, в конце концов? Людям надо было знать, что по-другому жить невозможно, иначе всё существующее мироустройство полетит к чёрту. Грянет революция а головы королей да маркизов будут болтаться в петлях.
Только вчера маркиз был в Петрополе, на аудиенции франкского короля Густава, где снова обсуждался этот вопрос: что же делать с синими парусами? И там маркиза король отчитал так же, как теперь Филипп отчитывал своего Тодди. Значит, думал маркиз, позиция короля – это такая же мина при плохой игре, как и у маркиза. А что ещё скажешь? Не каждый государственный флот справится с дюжиной кораблей-невидимок, битком забитыми профессионалами. Да ещё управляемой женской логикой. Кто его знает, что они «отмочат» в следующий раз!
Не сразу маркиз вернулся к поеданию перепелов. Но вернулся, громко хлопнув в ладоши.
3.
Пятидесятилетний старик проснулся оттого, что прямо в глаза светило наглое, как мытарь, яркое солнце. Куда-то за воротник иногда капала дождевая вода, значит, ночью был дождь и лежал он под забитой водосточной трубой.
–Отсюда делаем вывод, – уже вслух продолжал старик, вставая с земли, – что меня зовут (если зовут) Джузеппе, что вчера я хорошо покутил, в карманах, возможно, не осталось ни гроша… нет, осталось, – проверил он единственный дырявый карман, – ровно сантим… и, наконец, что дома меня ждёт грандиозный «фейерверк».
–Опять ты вчера «надрался»! – было первое, что услышал старик, войдя в маленькую каморку.
–Прости, дорогая, не удержался. После синих парусов…
–«Синие паруса», «синие паруса», – передразнила его Франческа. – В голове твоей беспутной синие паруса! Над нами уже весь город смеётся!
–Но я их видел!
–Где, под юбкой проститутки? – из тёмного угла послышался сдавленный смешок. – А ты не смейся!
–За что ж ты на убогого-то кидаешься? – попытался Джузеппе перевести разговор в другое русло.
–Если бы ты меньше пил, возможно, мы вылечили бы нашего Карло. Где деньги? Только не говори, что хозяин опять с тобой не рассчитался!
–Вот, – отдал Франческе последний сантим Джузеппе.
–И это, по-твоему, деньги?
Что было в следующие несколько часов, Джузеппе уже снова не помнил. Соседи говорили, что из окон, как всегда, летели разные вещи, о существовании некоторых из них он и не догадывался вперемешку с отборными выражениями.
–Но я видел их, Франческа! – зачем-то твердил Джузеппе.
–Охотно верю, ты сына своего видишь реже, чем свой пьяный бред!
Эта экзекуция была почти ежедневная. И каждый раз, когда она заканчивалась, старый рыбак искренно удивлялся: а зачем это ему было нужно? Что за чёрт несёт его в таверну? Когда с сыном случилось несчастье, это было хоть как-то оправдано: он был моряком на кораблях самого Колумба, зарабатывал на порядок больше, а потому мог позволить себе «залить горе» без ущерба для кошелька. Да и Франческа не слонялась без дела: пока могла, она работала в прачечной у богатой графини и, стирая втрое быстрее остальных, выполняла по две нормы и раньше их возвращалась домой. Но молодость не вечна! С каждым годом Джузеппе с Франческой приходилось всё тяжелее и тяжелее. В конце концов, Джузеппе пришлось расстаться с «большим» флотом и перейти в рыбацкую флотилию, а его жене – стать домохозяйкой. Никакого понятия о пенсии тогда не было и не могло быть. Несчастное семейство из двух стариков и одного безногого проживало на небольшое жалованье старого рыбака и ту выручку, которую Франческе удавалось получить от рыночной купли-продажи. Только поэтому во время скандалов (достаточно справедливых) Джузеппе мог видеть, что из окна вылетали такие вещи, которых он ни разу не видел. От этого ему становилось ещё больней: ведь года два назад, понимая своё пристрастие к алкоголю, он сам попросил Франческу прятать от него товар дабы избежать соблазна пропить. Потому каждый раз, когда он видел, как из окна вылетал «товар», он со вздохом понимал, что ещё не избавился от своей пагубной привычки.
Над раннесредневековым портовым городком спустилась южная ночь. В небе висела полная луна в окружении ярких звёзд. А где-то в бедном квартале Кривого Петуха в жалкой лачуге плакали и вздыхали три голодных существа.
4.
Утром весь портовый городок был взбудоражен небывалым зрелищем: всё небо над акваторией порта как по волшебству раскрасилось синими парусами! Отчасти так казалось потому, что накануне порт покинул последний корабль и по логике вещей, сегодня порт должен быть пустой. Потому появившиеся невесть откуда 5 огромных пятимачтовых каравелл своими не поднятыми парусами всех оттенков синего и голубого цветов заполнили собой всё небо! Мальчишки бегали по городу и весело кричали:
–Паруса! Паруса! Синие паруса!
Люди останавливались и оглядывались в сторону порта, как бы не веря своим глазам. Ведь им долго внушали, что синих парусов не бывает, что это – бред. Но они существуют!
Но самое поразительное, что, сойдя на землю, процессия из красивой молодой девушки в голубом платье небывало красивого фасона и нескольких парней в красивой моряцкой форме, которой тогда ещё не было ни в одном флоте, прямиком направились в сторону бедного квартала. По всем сказочным законам, здесь история должна бы закончиться. Но наша история только начинается! Ведь вы никогда не слышали о синих парусах.
Голодное семейство Джузеппе ещё не проснулось, ведь спешить им было некуда, когда соседский мальчишка забежал к ним и заорал:
–Что дрыхните? Вставайте, к вам сама Агнесса идёт!
–Не бреши, – сказала спросонья Франческа. Но бедному собраться – только подпоясаться. Через минуту все трое были уже одеты. И среди этой кисломинной троицы только Карлоцци выглядел довольным, ведь чем раньше он просыпался, тем меньше у него болела голова.
Однако вскоре выражение недовольства сменилось на выражение радости и счастья. Потому что в открытую настежь дверь вошли сначала 2 здоровых моряка, ставших по обе стороны от входа, а после та самая девушка.
–Агнесса! – всплеснула руками Франческа. – Ваше Величество! А я не верила…
–Спокойно, Франческа! – сказала гостья, – я не Агнесса. Я – капитан Кларета Блю. Жизнь царицы достаточно дорога, что бы рисковать ей надо – не надо. Кстати, мы прибыли сюда по этому поводу.
–Но откуда Вам известно моё имя? – удивилась Франческа. – И чем мы можем помочь?
–У нас хорошая агентурная сеть по всему миру, – объяснила Кларета. – А помочь вы могли бы тем, что ваш Карлоцци мог бы стать заправским военным моряком Её Величества.
–Но он же больной! – удивилась Франческа.
–Я три года улицы не видел, – добавил Карл.
–Вы что, издеваетесь? – возмутился Джузеппе.
–Успокойтесь, – улыбнулась Кларета. – Наша медицина ушла далеко вперёд, Карлоцци вылечится и станет знаменитым капитаном.
–Но почему именно Карлоцци? – продолжала недоумевать Франческа.
–Ну, это как три в одном, – начала объяснение Кларета. – Наш доктор Хасан недавно заявил, что он уже вполне смог бы вылечить подобные повреждения позвоночника, как у вашего сына. А наши же звездочёты вычислили, что из вашего Карлоцци со временем выйдет знаменитый военный флотоводец. Нам же сейчас очень не хватает хороших флотоводцев. Ведь, прослышав про наши несметные богатства, против нас настроились все пираты и короли Запада и Востока. Нам бы сейчас жить-поживать, сто веков процветать, а мы вынуждены прятаться за синими парусами и постоянно отражать нападения с разных сторон.
–Так значит, синие паруса – никакой не знак, а светомаскировка? – удивился Карл.
–Ну, почему же? – вздохнула Кларета. – Синий цвет – цвет надежды и счастья, цвет моря – цвет бесконечного стремления вперёд, голубой цвет – цвет свободы и вольного духа. Только, вот, со временем всё тяжелее и тяжелее в это верится…
–Хорошо, – сказала Франческа. – А кто вам сказал, что ваши звездочёты правы? Наш пастырь говорит, что все звездочёты – шарлатаны, что они не могут предвидеть будущее.
–В какой-то мере он прав, – ничуть не смутившись, ответила Кларета. – Но это происходит только по двум причинам. Во-первых, с тех пор, как первые звездочёты составили первые формулы и карты по предсказаниям, звёздное небо успело не раз поменяться. Во-вторых, звёзды не указывают, как надо или не надо жить, совсем нет! Просто их движения по небосклону могут совпадать или не совпадать с ритмами земной жизни. А, уж, человек может выбирать, слушаться ли ему этих подсказок звёзд или поступать наоборот. Так вот, с первой проблемой наши звездочёты справились блестяще, они составляют самые точные гороскопы. А выбирать себе судьбу может только человек. Ну, что, едем?
–На голодный желудок? – вставил Джузеппе.
В ответ девушка только хлопнула в ладоши и в небольшую каморку, одно за другим, красивые молодые люди, парни и девушки, стали вносить самые разнообразные яства, названий которых никто в бедном квартале не знал, потому и описывать их не имеет смысла. Еды было столько много, что Франческа почувствовала себя неловко:
–Обычно хозяева угощают.
–В этом мире – да, – ответила Кларета. – Это связано с тем, что простой народ вечно голоден, а богатеи всегда жадные. И что бы не было склок, придумали это простое правило. Хотя у людей всегда находится причина для склок. На нашем острове Свободы вообще нет таких понятий, как «голод», «зависть», «хозяин», «склока»…
После того, как семейство Джузеппе отъелось до отвала, Кларета весело сказала:
–Ну, пойдём?
–Никуда я не пойду! – вдруг заявила Франческа.
–Это почему? – удивился Джузеппе.
–Я здесь родилась, я здесь живу, здесь же я и помру.
–С каких это пор ты умирать собираешься? Ты же всегда была жизнелюбивой!
–Вот потому-то я и не хочу ехать! – отвечала Франческа. – Что меня ждёт в вашем море-океане – я понятия не имею. А тут поживу в своё удовольствие без вас.
Тогда на эти слова никто не обратил должного внимания. Ну, устала баба, ну, и что? Жизнь в раннем средневековье была довольно тяжёлой. Если у старого человека есть какое-то исполняемое желание, почему бы его не исполнить? Никто не ожидал того, что произойдёт дальше, во второй половине этой сказки. А тогда просто вошли ещё 2 матроса с тем, что ныне мы называем носилками, а в те времена про них никто и не думал, Карл лёг на них и все (кроме Франчески) двинулись в сторону порта.
5.
Маркиз Филипп де Арагон был в бешенстве. Он отлучился из города на полдня, только поохотиться. А за это время неуловимые синие паруса успели пришвартоваться в порту, взять на борт каких-то двух уродов и отчалить в неизвестном направлении! Маркиз расценивал это как пощёчину, ведь, по мнению Филиппа, тот бывший юнга неизлечим, никто ему не поможет.
«Но я же ей ничего не успел сделать, – думал Филипп, – почему Агнесса так на меня ополчилась?»
Маркиз действительно только собирался присоединиться к общеевропейской облаве на самозванку, как её окрестил Папа Римский, но пока не сделал этого. Однако ему в голову не пришло, что Агнесса действительно могла послать корабли только ради двух никому не нужных человек. Он мыслил мерками простого обывателя того времени. Судите сами, если даже сейчас большинство людей думает о других исключительно в силу своей испорченности, что оставалось делать средневековым феодалам? Филипп де Арагон с самого раннего детства любил пакостить людям. Приятнее этого занятия для титулованного проказника не было. А его кузина, графиня фон Витте, придумывала такие проказы, что иногда маленький Филя завидовал её изобретательности. Тогда что же мешает Агнессе совершать свои мелкие пакости? Маркиз был настолько уверен в этом, что даже не обдумывал эту мысль: Агнесса ему напакостила и он это знал!
Невдомёк было маркизу Филиппу де Арагон, какие страсти разгорелись недавно в штабе царицы Агнессы по поводу Карла. Нет, всё, что говорила Кларета, было правдой. Доктор Хасан действительно совершил прорыв в медицине и для подтверждения своего открытия ему действительно нужен был подходящий пациент. Звездочёты же действительно указывали на некоего паренька из маленького портового городишка Испании. Они так же говорили, что, вылечившись, он может стать известным флотоводцем Её Величества.
–То есть, следующей царицы? – вставила Агнесса, – мой срок правления кончается.
–Вот-вот, – вставил один из генералов. – Оно Вам нужно, что бы Вашу славу пожинали другие?
–О чём ты говоришь, Фернандо? – оборвала своего генерала Агнесса. – Слава и бесславие у нашего народа одна на всех. А военными победами вообще, в принципе, лучше не хвастаться, а стыдиться. Другое дело, что нам не дают спокойно жить… Я считаю, Карлоцци надо брать.
Случись такое высказывание монарха при любом другом дворе, военачальники «взяли бы под козырёк» и пошли бы выполнять приказ главнокомандующего. Но Её Величество сказала: «Я считаю», следовательно, она приглашала к дискуссии. А поспорить было, о чём.
Генералы справедливо полагали, что подходить к защищённому городу – большой риск. Царица соглашалась, но, по данным разведки, маркиз со всей своей свитой едет на охоту, а перед этим вся его охрана и личная небольшая гвардия отправится в те же районы для проверки безопасности.
–Фактически, ворота открыты, – сказала Кларета. – Приходи и бери!
–С стратегической точки зрения, никакого смысла в этом нет, – попытался поставить точку Фернандо Лопес, начальник генерального штаба. – Таких Карлов в каждом порту – пачками! А риск большой. Даже если всё обойдётся там, есть вероятность, что атаке подвергнется наш остров, а у нас каждый корабль на счету.
–Не факт, – вставил Иоанн Рус, как его тут звали, министр внешней разведки. – По данным наших шпионов-лазутчиков, местоположение нашего острова никому не известны.
–Ваши данные, гражданин Рус, устаревают быстрее, чем я выпиваю чашку кофе! – съязвил Лопес.
–Эти данные я получил полдня назад! – ответил Иоанн. – Остров патрулируется на два дня пути военными кораблями, то есть Вашими, гражданин Лопес!
–Но мне на Ваших глазах предлагают снять 2 – 3 корабля и отправится неведомо куда!
–Не утрируйте, гражданин Лопес, – вставила Блю. – Наш остров находится не так далеко от того городка. Следовательно, посланные туда корабли не выходят из режима охраны.
–Ну, да, ну, да, – вставил Фернандо, – не выходят. Только в прошлый раз во время подобного рейда пираты смогли обнаружить наш островок. Сколько человек погибло, Ваше Величество, не помните?
–Её Величество не обязана помнить такие вещи, – вступилась за королеву Кларета. – Для этого есть священнослужители.
–Ну, почему, я помню, прекрасно помню, – ответила Агнесса. – Тогда шальное ядро разбомбило мой отчий дом вместе со всеми моими родственниками и я осталась одна.
–Ох, простите, Ваше Величество! – опомнился генерал, – как-то запамятовал. Но тогда Вы тем более должны быть против этой авантюрной вылазки.
–Гражданин генерал, – поставила точку Агнесса, – я, конечно, ценю Вашу приверженность нашей политике ненападения, но в данном случае речь идёт не о войне, а об операции спасения. А то, что последует или не последует какая-либо ответная реакция – когда-нибудь это всё равно произойдёт. Люди не могут не заниматься глупостями. Тем более, облечённые властью! А маркизу мы оставим письмо с объяснениями и извинениями.
Филипп де Арагон получил это письмо. И прочитал. Несколько раз перечитал. И не поверил. Не может правитель государства просто заботиться о людях, при чём тайно, как вор, пока нет хозяина. Немного подумав, он сел за бюро, взял гусиное перо и стал писать Папе Римскому о том, что он согласен принять участие вСвятой Облаве, как её обозвала Церковь.
Как будто у него был выбор!
6.
В Солнцеграде, в столице Царства Свободы, было по-летнему тепло и ясно. Лёгкий морской бриз весело играл всеми цветными флажками, лентами, бантиками нарядных девочек, цветными шариками и всем, всем, чем можно было играть! В порт заходили корабли Клареты Блю.
Но дело было не в парусах. В Солнцеграде всегда было празднично, если только где-то поблизости не гремели вражеские пушки и не было штормов. Просто на припортовой площади всегда играл духовой оркестр и шумела небольшая, но не закрывающаяся, ярмарка. Это было сделано ещё по распоряжению первой царицы, что бы всегда было ощущение праздника. Люди, уставшие от серых будней Старого Света, должны были как можно быстрее освобождаться от груза прожитых лет. Кроме того, об этом попросили сами свободные граждане острова после завершения работы первой ярмарки, которая планировалась, как временная.
Эту предысторию Джузеппе и Карлоцци, естественно, не могли знать. Потому когда старик сходил по трапу, а Карла выносили на носилках, они были приятно удивлены:
–А что у вас, праздник?
–Нет, – добродушно сказала Кларета, – они вас встречают.
–Меня? – не понял Джузеппе.
–Всех вас, новоприбывших из Старого Света.
–Я об этом даже не догадывался, – растерянно пробормотал старик, когда процессия двинулась по красочной площади.
–С прибытием, Карлоцци, – весело проскакала мимо какая-то девочка.
–Откуда она меня знает? – удивился Карл.
–В этой партии прибывших ты один такой, – пояснила Кларета. – А о тебе наши звездочёты предсказывали давно.
–Здесь никто не хочет терять то, что имеет, – вставил один из носильщиков-моряков. – Потому все ожидают Вас с особым нетерпением.
–Но чем я… – начал было Карл, но носильщики куда-то свернули. – Вы куда? Где папа?
–Спокойно, мы сразу идём в госпиталь, – сказала Кларета, – время не ждёт. А Джузеппе объяснят. Доктор Хасан наверняка уже приготовил свои инструменты.
–Меня будут резать? – испугано спросил Карлоцци.
–Да, по кусочку, – мрачно пошутила Кларета, – а то нам кушать нечего… Да не бойся ты! Из тебя человека хотят сделать, на ноги встанешь, адмиралом нашим будешь. И потом, я понятия не имею, что собирается сделать с тобой доктор Хасан. Возможно, и резать тебя не придётся. Но он больше всех заинтересован в тебе. Ведь в Старом Свете за его голову обещаны баснословные суммы. Один король обещал за него свою корону.
–Но если он такой маг, зачем его убивать?
–Он не маг, а доктор, Карлоцци, – вздохнула Блю. – Короли пойдут на всё, что бы сохранить текущий порядок вещей. Даже на то, что их не смогут спасти в случае «смертельной» болезни. Только бы люди не догадались, что можно жить по-другому! Ну, вот и пришли!
Они наконец-то остановились возле красивого теремка, где над дверью, видимо, вместо красного креста или полумесяца красовалась несущая чего-то невидимое ладошка и надпись: «ДОКТОР ХАСАН». Носильщики развернулись и, поднявшись по ступеням крыльца, процессия скрылась из виду за красивыми входными дверями.
Между тем, увлечённый праздничной суетой, старик не сразу заметил исчезновения сына. Он видел что-то подобное только раз в жизни, когда однажды в молодости корабль, на котором он служил, прибыл в Рио-де-Женейро в пик карнавала. Тогда эти знаменитые карнавалы только начинались и были куда скромнее, чем сейчас, но старый моряк (который тогда был молодым) никогда не принадлежал к «морской элите», ходил куда пошлют, а потому никогда не попадал на другие карнавалы.
Он очнулся от случайного толчка пробегающего мимо мальчишки.
–Карлоцци! А где Карлоцци? – обеспокоено спросил Джузеппе сопровождавшего его моряка. – Что вы с ним сделали? И куда мы идём?
–Успокойтесь, гражданин Пино! Всё нормально. Вашего сына сразу отнесли к доктору, потому что время для благополучного лечения Карлоцци проходит. Всё будет хорошо!
–А почему не дали нам попрощаться? Это не вежливо!
–Во-первых, потому что не было времени. Мы пришли несколько позже запланированного. Помните, вчера юнга заметил на горизонте паруса неизвестного судна? Нам пришлось сделать крюк. А во-вторых, доктор Хасан ещё перед отправлением всем раздал инструкцию: по возможности хорошенько напугать Карлоцци.
–Хорошо, а сейчас мы куда идём?
–К Вашему дому, – почему-то вздохнул моряк.
–Что, у меня и дом уже есть?
–К сожалению, да.
–Почему «к сожалению»?
–Это – остров, гражданин Пино. Пространство ограничено, дома строить уже почти негде. Вот и решили всех новоприбывших распределять по возможности по домам погибших или уехавших навсегда граждан. В частности, Вас с Карлом поселят в доме моего лучшего друга, которого разорвало недавно шальным снарядом корсара.
–Ох, сочувствую!
–Ничего, это война, при чём объявленная не нами. Из-за этого, кстати, многие отсюда уезжают назад. Но вы с Карлоцци здесь ни при чём, живите! Только время от времени я к вам буду заходить, можно?
–Да всегда пожалуйста!
7.
Джузеппе с моряком вышли на открытую возвышенность.
–Вон там, – показал моряк кивком головы, – в той живописной долине ваш домик.
–Красиво, Карлоцци понравится, – сказал Джузеппе, но его взгляд почему-то упал на грот левее: – А это – знаменитая пещера с сокровищами?
–Да, – как-то простодушно сказал моряк. – Хотите посмотреть?
–А можно?
–А почему нет?
–Ну, это, ведь, сокровища самой королевы!
–Вы ошибаетесь, гражданин Пино! Это – достояние всего народа Царства Свободы, в том числе и ваше с Карлоцци. Эта кладовая охраняется только от внешних врагов. А всех граждан острова охрана обязана знать в лицо. Кстати, ей надо познакомиться и с Вами. Так что, пойдёмте, если не торопитесь.
–А куда мне торопиться, синьор…?
–Не «синьор», гражданин, – поправил моряк. – В этой стране нет господ и вассалов, тем более рабов. Гражданин Джимми Джеймс, или просто Джимми!
–Очень приятно, Джимми! Тогда я просто Джузеппе. Пошли!
Старый моряк настолько быстро освоился в новой обстановке, что все знавшие его жители его родного городка очень удивились бы, если бы увидели его сейчас. Куда делись его сутулость, потухший взгляд, вечно кислая физиономия, скособоченный рот? Нет, ничего подобного не было! Перед нами был уже не старик неведомо какого века до Рождества, а зрелый, моложавый мужчина лет тридцати на вид, без тени морщин. Контраст разителен, но лишь для тех, кто ни разу не был на этом острове в ту эпоху. Для жителей этого непризнанного и ныне забытого Царства Свободы такое преображение было в порядке вещей. Здесь сама атмосфера словно делала человека здоровее, счастливее и жизнелюбивее. Вы скажите, я ошибся и в те времена понятия не имели об атмосфере? Да нет, не ошибся! Люди тех забытых времён, естественно, не могли знать о воздухе, атмосфере, озоне и т. д. Они, конечно, выразили бы эту мысль по-другому. Но из того, что мы чего-то не знаем, отнюдь не следует, что этого нет. А легенда эта записывается в наши дни, в двадцать первом веке. Могу я писать яснее для современников?
–Вот и охрана, – сказал Джимми, когда они дошли до грота и указал вниз, на лужу, смахивающую, скорее, на бездонный колодец, наполненный водой.
–Ты что, дружище, смеёшься? Эту яму любой пьяница у нашего кабака переползёт!
–Может, и переползёт, да назад уже не выползет, – ответил моряк. – Это не просто яма с водой. Тебе, дружище, надо наклонить голову над гладью воды и представиться. А если что-то хочешь положить на хранение, назови эту вещь прямо сейчас. Мне же достаточно только посмотреть в эту «яму», так как меня уже знают.
Несколько удивлённый Джузеппе Пино так и сделал, после чего спокойно перешагнул «охрану» и вошёл внутрь пещеры. Затем над пещерой остановился Джимми и тоже перешагнул дальше, но при этом довольно хмыкнул:
–Ты погляди-ка, она клюнула!
–Кто она?
–Девушка моя, Мери. Она ещё не знает, как я к ней отношусь. Я недавно показал ей колечко, привезённое мною из Индии и сказал, что это для невесты и положу я его сюда. Охрана сказала, что она его взяла, как и обещала вчера «показать своему жениху». Никакого жениха у неё нет, я это точно знаю, но пока поддержу игру.
–Охрана сказала? – не понял Джузеппе. – Как эта лужица воды могла сказать? Да ещё так, что б я не слышал!
–Ну, показала! Когда смотришь в эту «лужицу», она показывает всё, что тебя касается.
–Но я ничего не видел!
–Так ты здесь в первый раз, ещё ничего не положил сюда.
–Если здесь ничего не крадут, если всё принадлежит всем, зачем ещё какой-то пруд, какая-то охрана?
–Вообще-то, как называть эту лужицу – никто не знает. Не известно и её предназначение. Но дело своё она выполняет твёрдо! За пределами нашего островка всегда было полно искателей сокровищ, но никто и никогда не мог вынести отсюда ничего. Все они оставили свои головы здесь. А мы не только спокойно храним здесь, что хотим, вносим и выносим, что пожелаем, но ещё и общаемся таким образом.
Пещера уже на входе поражала воображение бывалого моряка. От блеска золота, серебра, самородков, драгоценных камней, украшений слепило глаза, хотя солнечный свет сюда почти не доходил. Пино не сразу заметил, что рядом с этими драгоценностями лежат вполне обыкновенные: платья, тряпки, глиняная посуда, деревянные вещи… Хлам!
–И это всё кому-то принадлежит?
–К сожалению, уже не всё, – вздохнул Джимми, – большинство принадлежало людям, которых уже нет на этом Свете. В этом случае они могут стать принадлежностью любого живущего здесь гражданина. Такова жизнь! Только после нескольких лет жизни на этом острове охотников на всякие драгоценности становится всё меньше и меньше. Мишура нужна слабым и беззащитным.
–Да??? А что же за этой «мишурой» гоняются сильные мира сего?
–Потому они и гоняются, что без денег они – никто. Как твой Карлоцци. Его даже не пытались лечить ваши доктора, скажешь нет?
–Ну, деньги-то они брали исправно, а толку, действительно, было маловато.
–Вот, видишь! А здесь доктору Хасану деньги просто не нужны, он берёт и лечит.
–На что же он живёт?
–Как и все, на всё это сокровище. Здесь на всех этого добра хватает.
Джузеппе понимал едва ли понимал половину из того, что говорил Джимми. Но он всегда исходил из того, что для человека не существует ничего непонимаемого. Если есть желание, понять со временем можно всё. Шаг за шагом.
–Ну, что ж, – сказал Джимми, – пойдём дом обустраивать?
Неожиданно оказалось, что тихо и незаметно они подошли к самому концу грота, дальше – стена. А в стене – дверь. Выход?
–А куда ведёт эта дверь?
Джимми рассмеялся:
–Ох, какие мы любопытные! Не шпион ли передо мной?
–Я просто подумал…
–Нет, всё нормально, Джузеппе! Эта дверь ведёт в личные покои Агнессы.
–Личные покои царицы? Но тогда это должно быть тайной!
–Тайной от кого? От сограждан скрыть это невозможно, королева выбирается на два года а по истечению срока правления возвращается назад. Врагов на острове нет. От кого скрывать-то? Просто этот ход используется, как запасной выход на случай войны.
–А если революция?
–Мы живём в состоянии революции, старина! Власть на острове принадлежит не царице, не правительству и даже не народу вообще, а всем и каждому в отдельности.
Последние слова Джузеппе вообще не понял, но переспрашивать не стал. Впереди маячила уже красивая долина, где ему предстояло жить.
8.
Старый Джо просыпался вяло и неохотно. Ему некуда было торопиться, он сам себе голова. Старый Джо был настолько удачлив и опытен в рейдах, что команда корабля вот уже лет десять выбирала только его. В прошлом году перед выборами стало известно, что другой пират, матрос его корабля, выдвинул свою кандидатуру в капитаны. Но пока Старый Джо выходил из капитанской каюты, что бы потолковать с ним, ребятки, как он их называл, успели отсечь ему голову и водрузить её на одну из мачт корабля. Выборы закончились! В честь этого события Старый Джо кощунственно переименовал корабль в «Голову Иоанна», т. к. кто-то ему сказал, что Иоанну Крестителю отсекли голову и поднесли на блюдечке его врагу.
День начинался не плохо. За исключением того, что сильно болела голова после вчерашнего. Смесь ямайского грога, шотландского виски, арабского кофе и кубинских сигар – для Старого Джо чересчур! Но приходится держать марку! Ведь Старый Джо – гроза всех морей! Ему не к лицу переживать. Тем более, что одна из рабынь уже приготовила ему пойло, как он называл этот быстро трезвящий напиток, после которого никакого следа от пьянки не остаётся. Сейчас она войдёт с золотым подносом в руках, поклонится… Старого Джо уважали все, кто искренно, кто «по долгу службы», кто из страха…
Все, кроме одного человечка в Ватикане. Вот и сейчас, не успела красотка скрыться с глаз, не успел Старый Джо зажать нос и отпить это пойло, как открылась входная дверь и в каюту ввалился курьер:
–Капитан, Вам послание!
–От кого это? – недовольно прорычал Джо, так как обращение на «Вы» от собственного матроса могло означать только одно.
–От Папы Римского.
–Ась? От кого, от кого?
–От Папы Римского Льва…
–Ну, и что этот «котёнок» от меня хочет? Давай, читай, пока Старый Джо приходит в себя!
Развернув свиток, матрос стал читать:
–«Мистер Джо!
Я приглашаю Вас и Ваших доблестных товарищей по оружию забыть все недоразумения между нами и присоединиться к общеевропейской охоте на некую госпожу Агнессу, именующую себя»…
Матрос не дочитал письмо, видя, насколько перекосилось злобой лицо старого пирата. Письмо перестало нравиться ему с первой секунды и с каждой новой буквой нравилось всё меньше и меньше. В лице пиратов властители мира видели лишь негодяев да убийц без стыда и совести. И вдруг «котик» называет его мистером! Показать бы это письмо в костёле! Обращение же на «Вы» у пиратов является крайней степенью неуважения, так как напоминает о Старом Свете, даже если говорят американское «мистер». Тем более ему не могло понравиться то, что на человека объявляется охота не пиратом, а вполне официальным лицом. А когда прозвучало имя «Агнесса», старый Джо уже перестал слушать. Он ещё помнил, кто однажды его вернул с Того Света, хотя никому не говорил о своём прошлом.
–Синяя краска у нас есть? – зловеще тихо спросил он у матроса.
–Нет.
–Послов повесить, вывесить белый флаг и – курс зюйд-зюйд-вест, на остров Свободы!
Если бы это происходило на корабле какого-либо европейского короля, так и произошло бы. Однако это было на вольном корабле, где кардинальные решения принимались всем экипажем. Поэтому матрос вместо того, что бы немедленно выполнять приказ, заявил:
–Но кэп, ты знаешь, сколько там предлагает этот «котик»?
–Мне плевать, сколько он предлагает! – взревел капитан. – Я и раньше хотел перейти к Агнессе! Воля, воля… Где она, ваша воля?! Воля пить до смерти, жрать от пуза, да купаться в награбленных сокровищах? А дальше?
Какой-то миг – и Старый Джо, грубо оттолкнув матроса, пулей вылетел на палубу. А там уже гремел стихийный митинг головорезов. Оглядев злобные рожи «ребяток», Старый Джо понял: какая-то сволочь, возможно, этот же Мойся, доложил им о содержании письма, а главное дело, о его конце, которого капитан не дослушал. Одна часть разбойников хотела принять предложение Папы Римского, другая часть хотела перейти на службу к Агнессе, третьи желали оставаться вольными флибустьерами, а не наёмными корсарами, а кто-то вообще не понимал, что происходит и возмущался тем, что ему не дают выпить. Старый Джо выстрелил в воздух и сборище примолкло:
–Ребятки! Я не знаю, сколько там обещал дать этот попугай (поскольку не дослушал), но я точно знаю одно: стань мы наёмными корсарами, мы теряем право именоваться вольными флибустьерами. Пираты нас будут презирать так же, как нынче мы презираем предателей-корсаров, готовых за полмешка неизвестно чего выдать властям папу с мамой и друга в придачу. Давно ли мы с вами улепётывали от Слепого Сью, забыли? Забыли, как вы его проклинали?
–Но ты, Старый Джо, хотел податься к Агнессе, так чем же ты отличаешься от корсаров? – возразил на это один из головорезов.
–Хотя бы тем, что она – такая же непризнанная правительница, как мы с тобой!
–«Правительница», – нарочито визгливо съёрничал один из пиратов. – Бабы не могут быть правителями!
–Такие бабы, как ты, не могут, – не полез за словом в карман капитан. – Хватит ерунду молоть вслед за синьорами! Вы все знаете, почему нас учат этому «постулату». Он слишком хорошо оправдывает нынешнее положение вещей, когда королевы и графини – только лишь прилагательное к мужьям.
–Тогда почему капитаном являешься ты, а не твоя мулатка? – последовал ещё один вопрос, после чего команда вновь зашумела.
–Потому что вы меня выбрали, – ответил Джо. – Выбрали бы мулатку – капитаном была бы мулатка.
Шум усилился настолько, как будто поднялся девятибалльный шторм! В принципе, уже никто не понимал, что происходит. Но как же людям иногда хочется побузеть! Бедный гонец, которого давным-давно, где-то полчаса назад, обвязали канатами и приготовили к казни, со страхом открыл один глаз, ещё не веря тому, что может остаться жив.
–Хорошо, предлагаю провести досрочные выборы капитана… – начал было Джо, но вдруг раздался выстрел, Джо упал, а вперёд подался Ричард-Кочерга, прозванный так из-за того, что вместо одной оторванной ноги корабельный «эскулап» приделал ему железный крюк. Задув дуло одного из двух пистолетов, обычно свисающих у него с пояса, Ричард-Кочерга заявил:
–Они не понадобятся! Выборы состоялись, старина Джо. Капитаном выбран я, так ведь, ребятки?
Пришедшие в себя постфактум ребятки, только и прокричали:
–Конечно, капитан!
–Мойся!
–Я, капитан! – бодро подскочил к Ричарду тот самый матрос.
–Пишем белую метку Папе от Ричарда-Кочерги! Посланника освободить, голову Джо отрезать и переслать Лёве.
–Но… – начал было кто-то.
–Ещё одно слово «против», – зловеще прошипел Ричард-Кочерга, – и я прошью первого, кто подвернётся моему приятелю-пистолету! Каждой собаке ясно?
–Но почему за кого-то должны страдать все? – раздался вопрос из задних рядов.
Тут же прозвучал оглушающий выстрел… в воздух.
–Последнее предупреждение прошу считать осечкой. Вы только что коллективно выбрали меня, так?
–Так, капитан!
–Поэтому за глупые поступки каждого будут отвечать все! Я не намерен разбираться, кто прав, кто виноват. А на счёт воли – не волнуйтесь: я не настолько грамотен и в сложных ситуациях с удовольствием буду советоваться с вами.
–Но Морской Кодекс гласит, что именно в сложных ситуациях капитан берёт всю ответственность на себя!
Следующий выстрел уложил юнгу, который громче всех прокричал «Конечно, капитан!»:
–Морской Кодекс предусматривает авральную ситуацию, – пояснил Ричард-Кочерга. – И в этой ситуации я буду действовать ещё жёстче, чем сейчас. Но взамен… взамен я увеличиваю вашу долю добычи с 60 и до 80 и %!
–Ура капитану!
–Тихо, тихо! – поднял ладонь вверх Ричард-Кочерга. – «Ура» рано кричать! Сначала надо решить два вопроса. Коллективно, заметьте! Один вопрос – какую стратегию выбрать при нападениях на «Синие паруса» – мы решим по мере приближения. Другой же вопрос заключается в том, что вот этот досточтимый синьор, – покосился он на посланца, – мечтает, что бы мы в знак благодарности за сохранение ему жизни «пощекотали» его судёнышко. Не так ли, синьор посланник?
Маркиз Филипп де Арагон, а это он и был, не помня себя от счастья, что остался жив, залепетал:
–Ну, конечно, господа-пираты! Берите, сколько хотите и чего хотите! Мой корвет – к вашим беззастенчивым услугам! Прошу на палубу.
9.
Уже через неделю Карло выходил на своих ногах. Он покидал гостеприимный домик, сияя от счастья. Он полной грудью вдыхал свежий, океанский воздух, дополнительно пропитанный ароматом тропических цветов, и не мог надышаться! Хорошо! Он шёл домой, в новый, огромный (по меркам Пино) дом, который так красочно описывал отец, помолодевший, поздоровевший, бросивший пить, снова ставший моряком дальнего плаванья. А много ли человеку надо для счастья? Улыбнись, поприветствуй, скажи пару ласковых – и всё! А здесь, на Острове, каждый приветствовал и улыбался каждому, что было весьма непривычно, но приятно Джузеппе и Карлу. В их родном городке все ходили мрачными да хмурыми, старались не глядеть на мимо проходящего соседа. Да и одевались как-то серо и безвкусно. Казалось, все ожидали Конец Света. Здесь же в глазах пестрело от лёгкого, воздушного разноцветья. Лёгкие и ярко одетые девочки словно не бегали, а порхали над землёй. И их крыльями были их улыбки и короткие (по меркам средневековья) юбочки. Не отставали от них их ровесники – мальчишки, чьим белым рубашкам без рукавов и разноцветным шортикам можно было только восхищаться.
Описывать же наряды девушек вообще не имеет смысла! Вольные, освобождённые от всяких догм и стереотипов раннесредневековой Европы белошвеи, ставшие первыми в мире модельерами, придумали такие фасоны, причёски, румяна, духи, которых и сейчас нет и вряд ли когда будет! Да, многое, слишком многое из того, что они придумали и сейчас показалось бы чем-то клоунским, наносным, но в те забытые времена вообще не существовало понятие моды. Возможно даже, что и в остальном мире мода стала существенно меняться лишь после того, как было разгромлено это Царство Свободы, но это уже мои домыслы.
А пока Карло шагал, никуда не торопясь, к себе, домой, в новый дом, где он ни разу не был. Он мог бы прийти туда вместе с отцом. Это было бы понятно и справедливо. Но Карлоцци так давно мечтал о том, как сам придёт домой и скажет: «Здравствуй, папа! Здравствуй, мама!». Мамы не было, она осталась там. Карлоцци не знал, почему. Но новый дом у него был! И что б осуществить свою мечту, он не однажды расспрашивал всех, кто навещал его в клинике доктора Хасана о том, как туда доб­раться. Поначалу многие предлагали ему восполь­зоваться услугами извозчиков, но вскоре все по­няли, что Карлоцци намерен был отшагать этот островок вдоль и поперёк, познакомиться со всеми достопримечательностями небольшого ост­ровка. Что ж, Карлоцци, шагай!
Тебе дали небольшой срок для отдыха и освоения своего домика. Через несколько дней тебе предстоит прийти на курсы усиленной переподготовки, ведь, минуя все ступени, зная лишь морской словарь, тебе предстоит стать адмиралом. Страшно? Страшно. Потому что ты – не дурак, соображаешь, что на самом деле это не так просто. Торопливо вспоминая все навыки морехода, ты уже чувствовал, что кое-каких знаний тебе всё-таки не хватает.
Карл Пино шёл мимо здания неведомо какого замысловатого стиля с громкой вывеской: «Адмиралтейство» – и думал, что совсем скоро именно здесь ему предстояло провести несколько месяцев обучения. «Почему несколько месяцев? – думал он. – Тоже, что ль, под гипнозом, как у доктора Хасана? Я же ничего не знаю!»
Карлоцци действительно ничего не помнил о времени, проведённом в клинике доктора Хасана. Это объяснялось тем, что для успешного лечения по методу Хасана его постоянно держали в страхе. А после с помощью гипноза удалили все его жуткие воспоминания. Даже от заикания намёка не осталось! Но в Адмиралтействе его не собирались пугать. И об этом ему не раз говорили. Но большому человеку всегда кажется, что он мало знает, ему всегда хочется знать больше. Сколько доктор Хасан не успокаивал его, что он установил Карлоцци феноменальную память, Карл Пино всё равно боялся.
И потому, подумав немного, Карло Пино решил просто зайти в будущую альма-матер. Что он там надеялся увидеть? – Карлоцци и сам не знал. В те забытые времена университеты только появлялись в Европе, а подобных заведений для мореходного образования никто даже не планировал создавать! Считалось, что для того, что бы постичь все тонкости мореходного ремесла и, что называется, продвинуться по очень скользкой карьерной лестнице, нужно было пройти этот путь, начиная с самых низов, от юнги до адмирала. На практике, конечно, в Старом Свете высшие чины передавались чуть ли не по наследству или покупались за большие деньги, но это уже другой разговор! Однако даже такие «без году неделя адмиралы», чуть отойдя от родных берегов, либо откровенно тонули в первом же шторме или бою, либо не стеснялись брать уроки у всех подряд. Море быстро сбивает спесь!
–Мы ждём тебя, гражданин Пино! – это первое, что услышал Карлоцци от незнакомого лектора, открыв дверь первой попавшейся аудитории.
–Откуда же вы все знаете, что это я? – снова удивился Карл Пино.
В ответ лектор просто кивнул головой в сторону большого портрета во всю стену:
–Твой портрет был вычислен и составлен нашими звездочётами ещё задолго до твоего появления здесь.
–Гражданин лектор, скажите… – начал было Карлоцци.
–«Скажи», – недовольно поправил лектор, – не «скажите», а «скажи». Здесь все равны, Пино, это – Царство Свободы.
–Ой, простите! – в аудитории засмеялись. – Прости. Скажи, пожалуйста, где гарантия, что я оправдаю ваши надежды и стану хорошим флотоводцем? Я же ничего, кроме «свистать всех наверх!», «отдать швартовы!», да «поднять якорь!» не знаю.
–Последнюю гарантию давал вчера мне доктор Хасан, заявив о том, что у тебя теперь феноменальная память. Но, как я погляжу, она уже стала предпоследней.
–В каком смысле?
–Один великий человек в зените славы сказал: «Я знаю, что я ничего не знаю». Возможно, это был просто древнегреческий софизм, но только по-настоящему сильным дано сомневаться в своей силе и только большим знатокам дано усомниться в своих знаниях! Но море не любит колеблющихся, Карлоцци. Когда выйдешь на большую волну, оставь свои сомнения здесь, иначе твою лодку жизни в момент разобьёт о скалы!
Простые слова. На самом деле, когда за плечами есть какой-либо печальный жизненный опыт, не каждое мудрое слово способно вытянуть тебя к этой жизни. Но юный Карлоцци только начинал жить, синие паруса задорно реяли у него над головой, а потому этого оказалось достаточно, что бы вдохнуть в паренька уверенность. Человек – не бог, он не всегда может подбирать правильные слова для той или иной ситуации. Но если это кому-то поможет, если твоё слово кого-то спасёт, кому-то предаст силы, скажи, ведь от тебя не убудет!
Не скоро Карло Пино вышел и пошёл дальше. Он познакомился с планом индивидуального обучения, с профессорами-преподавателями, захватил с собой рекомендуемую литературу, попытался потолковать с звездочётами. Пино собирался жить! Выйдя же из Академии, молодой человек отправился в порт. Здесь повторялась та же история: каждый грузчик, каждый матрос, каждый салага считал своим долгом поприветствовать Пино, чему он устал удивляться. Однако помимо того, здесь, в порту, каждый третий откровенно напрашивался к нему в команду:
–Возьмёшь меня к себе?
У прочих этот вопрос читался в глазах.
–Да как же я возьму? – отвечал Пино, – у меня судна-то пока нет!
–Будет! – отвечали ему и продолжали напрашиваться.
Наверное, если бы это был один и тот же человек, если бы Карло был бы старше на десяток-другой годков, это ему быстро надоело. Но когда при том, при сём ватага мальчишек в разноцветных шортиках путается под ногами, ловит каждый твой вздох, а над головой шумят, поют синие паруса во всё бескрайнее небо, начинаешь верить в чудеса! Единственное, что смущало Карлоцци, это высота мачт. Какой же ты моряк, если боишься высоты?
–Успокойся, адмирал! – послышался голос пожилого боцмана, когда Карлоцци уже опускал запрокинутую ввысь голову. – Тебе не придётся лазить наверх.
–Я – моряк, батя. Моряки ничего не должны бояться, – отвечал Карлоцци. – Или тут другие морские законы?
–Законы Моря везде одинаковы, что верно, то верно, – заметил пожилой боцман. – Но вспомни, у новичков страх высоты обычно пропадает с первой качкой.
–Батя, я не новичок! Я уже семь лет отходил на дальних курсах, но упал. Надо было оттолкнуться, потеряв равновесие, что б не на палубу, а в море, а я в тросах запутался. Как последний салага, ей-богу!
–Бывает, – ответил боцман, – и не такое бывает! А ты попробуй преодолеть свой страх. Залезь на мачту вот этого корабля и прыгни. Как тренировка!
–Ты что, батя, меня же не пустят.
–Пустить-то пустят, ты просто боишься… Ну, раз так, для начала прыгни с того крутого обрыва!
А это была идея. Новая тельняшка, которую он надел, что б прийти в ней домой как будто с рейса, позволяла ему прыгнуть, а брюки-клёш можно и снять. Карлоцци оглянулся, что б поблагодарить боцмана, а старика уже не было! Померещилось, что ли? И Карлоцци пошёл прыгать.
10.
Барон Гюнтер фон Грюнвальд мрачно катил в своей карете в сторону густого леса. Точнее, он уже въехал в его сумрачные пределы и от этого, казалось, выглядел ещё мрачнее. Редкие прохожие, встречавшиеся по дороге, сначала пытались как-то приветствовать хозяина, боясь жестокого нагоняя, как обычно бывало после таких встреч, но вскоре вообще перестали реагировать на карету. Хозяин был не в себе. Кто-то заметил, что карета направляется в сторону ведьмы, после этого округу знобило так, будто сама земля затряслась!
Увы, это было правдой. Гюнтер фон Грюнвальд, наследный барон, владелец состояния, которому позавидовал бы сам Папа Римский Лев IV, ехал к Урсуле «на поклон». После вчерашнего донесения шпионов и очередного указания Ватикана барон не на шутку забеспокоился. Положение принимало нешуточный оборот. «Синих парусов» становилось всё больше и больше. На сторону Агнессы переходили все, кто мог перейти. Во всех приморских городах Европы то и дело вспыхивали восстания. Крестьяне, ремесленники, городская беднота, цветные рабы из Африки, Азии, только что открытой Америки не желали жить по старому… Вы скажите, Америка в те далёкие времена была ещё не известна? Нет, её открыли викинги за 500 лет до Колумба. И носила она, естественно, другое названия. Но в попытке переписать историю, забыть о «Синих парусах», было решено и Америку «закрыть».
По правде говоря, у немецких баронов поводов для беспокойства было меньше всего. Ведь берега Атлантики и Средиземного моря находились довольно далеко от германских земель, погрязших, к тому же, в междоусобных войнах. Вот и сейчас в любой момент мог напасть его кузен, Питер фон Брейгель. Однако впечатлительный барон боялся не его. Ну, что может сделать кузен? Оттяпать половину леса? Да пусть давится, подожгу – вообще без ничего останется! А, вот, та, которой официально не существует, может много бед натворить! Барону не хотелось болтаться в петле, как «утка по-пекински». Что скажет Урсула?
Гюнтер фон Грюнвальд не однажды уже радовался, что однажды спас фрау Урсулу в своих лесах. В качестве благодарности за спасение от костра инквизиции старая ведьма много ценных советов дала. Только благодаря тайным советам этой ведьмы земли барона за год увеличились по площади втрое, а казна и сокровища – в десять раз! Гюнтер ехал и боялся: что скажет его старушка? До этого она всегда говорила, что всё у него будет хорошо. Но вчера, перечитывая приказ Папы Римского, он неожиданно поймал себя на мысли, что никогда не смотрел в глаза Урсуле. Что она думает на самом деле? Ведь она же знает, что Гюнтер – подданный короля Баварского, а тот, как и всякий западноевропейский король, – вассал Ватикана. Значит, потенциально Гюнтер – враг.
Потому когда усталый путник выходил из кареты, на нём буквально не было лица! Его коленки тряслись почище русского холодца, который он пробовал в далёкой Москве лет двадцать назад. Как же это было давно! А теперь он стоит, неизвестно где, трясётся, как осиновый лист, а к нему «плывёт» зеленоглазая ведьма, которая решила встретить Гюнтера в образе молодой красавицы с цветочным венком на голове:
–Зачем ты пришёл?
Расчет ведьмы был верный: Гюнтер сразу пришёл в себя. За десятилетия личного знакомства барон так и не научился предугадывать, в каком образе увидит свою Урсулу. Она была то в образе глубокой старушки, то в образе маленькой девочки, то в образе бабочки, птички, зайчика… И каждый раз по-разному! Зачем она это делала? Да затем, что б, как теперь, приводить в чувство своего «патрона».
–А то ты не знаешь, Урсула!
–Знать-то я всё знаю, – глубоко вздохнула синеглазая красавица, – но раз я спрашиваю, значит, ты должен мне ответить, иначе ничего не получится.
–Я боюсь, – неожиданно откровенно выпалил Гюнтер.
–Ну, это сейчас каждый муравей знает, это не ответ! Ты так сильно трясся, что передал свою дрожь всему лесу.
–Да, это не ответ, – охотно согласился Гюнтер. – Урсула, я боюсь будущего! Я получил приказ присоединиться к облаве на Агнессу. Завтра поутру я должен выезжать в Гамбург, где король Баварии формирует свою военную экспедицию. А мои шпионы доносят, что позиции Агнессы укрепляются во всём мире.
Выслушав всё это, Урсула спокойно и плавно села в кресло-качалку, магическим образом появившееся сзади неё, одну руку подперла подбородок, другую положила на подлокотник и спросила:
–Мальчик мой, это всё, что ты боишься?
–Вроде, да, – чуть не заикаясь, ответил Гюнтер.
–Ты уверен?
«Что она от меня хочет?» – подумал Гюнтер.
–Она от тебя хочет, – неожиданно заговорила ведьма о себе в третьем лице, – что бы ты посмотрел ей в глаза. Говорить про любовь при этом не обязательно.
На некоторое время Гюнтер заколебался.
–Урсула, прости!
–Доверие, – сверлила ведьма взглядом своего собеседника, – может быть только обоюдным! Ты вчера посмел усомниться в моей преданности. Следовательно, наша внутренняя связь прервалась.
–Прости, Урсула!
–Не могу, я не христианка.
Гюнтер медленно опустился на колени.
–В глаза, трус! – тихо, но твёрдо скомандовала ведьма.
Немецких баронов никто ещё в трусости не обвинял. И Гюнтер уставился прямо в голубые, как паруса Агнессы, глаза юной красавицы.
Урсула его обманула. Чуть-чуть. Ведьма сказала правду насчёт связи и доверия, но она не сказала Гюнтеру, что для жизни это ей было уже не нужно. Если мужчина отдаётся в объятия любви с ведьмой, то каждый раз срок жизни ведьмы увеличивается на тысячу лет! Однако ведьмы, как никто другой, знали, что срок их жизни подходит к концу, что скоро в Европе и Америке запылают костры инквизиции, а в Московской России и в Азии всех женщин запрут под разными предлогами «в четырёх стенах» и со временем они забудут о своей былой силе. Урсула всё это знала наперёд, но не могла с этим примириться. Она хотела жить. Урсула хотела жить, любить, творить, колдовать, дарить жизнь другим. Не смотря ни на что! Гюнтер же уже поддался пущенным слухам и всерьёз боялся ту, которую сам когда-то спас. Урсула могла его съесть, угрюмо думал он. Ведь на её месте он так и поступил бы. Господи, как часто слабый человек о других думает прежде всего именно в меру своей слабости!
Конечно, проведённые совместно следующие полчаса были приятны, иначе не могло и быть. Однако не забывайте, что данное повествование – сказка, а сказка может попасть детям. Упомянуть же об этом пришлось в связи с тем лишь, что выбранный Урсулой приём привёл-таки к желаемому результату: Гюнтер совершенно забыл о своих тревогах.
–Хорошо!
–Эх, ты, дурачок! – неожиданно выпалила ведьма. – Не тебе, а мне бы надо «плакаться в жилетку»! А я тебя успокаиваю.
–В чём дело, Уши?
–Скажи ещё раз! Кроме мамы меня никто так не называл, а это было 500 лет назад!
–Уши, – повторил Гюнтер, – в чём дело?
–Наша эпоха закончилась, Гюнти! – тяжело вздохнула ведьма. – Пройдёт совсем немного времени и по всему миру запылают костры, застучат топоры, полетят головы, заскрежещут цепи да кандалы… Твоему сердцу это известно. Как известно и то, что ты меня готов выдать.
–Уши, что ты говоришь? Я тебя никогда…
–Я не сказала, что ты меня выдашь, – перебила Урсула, – я сказала, что ты будешь готов меня выдать! Но не сможешь, если даже очень захочешь. Я ухожу из этих мест. Ты меня больше не увидишь.
–Уши, не надо!
–Дай досказать! У тебя всё будет хорошо. Ты вернёшься с победой. Немножко погорюешь, но твой король тебя так сильно возвысит, что скоро ты забудешь свои печали и нашьёшь из трофейной парусины голубые да синие плащи. А вот Агнессе предстоит гореть на костре. И ничего, похоже, мы не сможем сделать!
–Чем я могу помочь?
–Ничем. Звездочёты Агнессы утверждают, что для того, что бы спасти её от костра инквизиции, надо одновременно сжечь в кострах всего мира массу крови, превышающую массу Царицы Небесной в десять раз! Агнесса об этом, естественно, не знает, но если бы знала, была бы против. Ведь для этого надо одновременно по всему миру лишить крови, а значит и жизни, десяток людей! Нам остаётся сжечь столько капель крови, сколько сможем собрать добровольно.
–И больше ничего нельзя сделать?
Урсула была уже в образе самой глубокой старушки.
–Небеса предполагают, человек располагает. Так говорят наши звездочёты. Это значит, что люди в принципе могут влиять на судьбу. Но мало кто способен жертвовать собой ради кого-то. Ты не сможешь ничего сделать в одиночку, даже очень сильно захотев.
–Но могу я хотя бы сдать кровь?
–Это пожалуйста! Подставь пальчик!
Когда барон Гюнтер фон Грюнвальд ехал домой, он думал о том, что при первой же возможности распустит над своими кораблями синие паруса.
11.
Карлоцци вполне освоился на острове. Его обучение шло полным ходом. Зря он волновался насчёт своих способностей: неожиданно для себя он с необыкновенной лёгкостью запоминал всё, что бы ему не преподавали. Ему безумно нравился и его новый дом, и остров, и люди… Акклиматизация шла полным ходом, когда неожиданно по всему острову объявили тревогу. Карлоцци уже засобирался упаковывать домашние вещи первой необходимости, когда его остановил один из преподавателей:
–А ты куда, гражданин Пино? Удираешь?
–Да нет, – растерянно ответил Карлоцци.
–Тебе в штаб надо!
–А разве можно?
–Не «можно», а нужно! Ты теперь – военнообязанный, да ещё офицер!
–Но я только учусь!
–Гражданин Пино, у нас нет профессиональных военных. И нет времени их обучать. Нам приходится рассчитывать только на самородков. И ты это отлично понимаешь! Марш в штаб!
–Есть! – бодро ответил Карло и быстро побежал в другую сторону.
Только Фернандо Лопес как-то из-под бровей оглядел вошедшего Пино, остальные встретили его более приветливо, хотя по-военному сухо.
–Ты заставляешь себя ждать, офицер Пино!
–Извини, генерал Лопес, я полагал, что меня это не касается пока.
–И этому человеку наши звездочёты прочат блестящую военную карьеру? – бросил генерал в сторону присутствующих. Но будто бы тут же забыл об этом. – Гражданин Пино, подойди сюда!
Карлоцци подошёл к штабному столу, на котором лежала подробная карта острова и прилегающих к нему вод Атлантического океана.
–Как я уже говорил, – опять укоризненный взгляд на Карлоцци, – на нас движется эскадра из 12 и судов корсаров под командованием Ричарда-Кочерги. По замыслу Папы Римского, в случае их победы с другой стороны на нас должен напасть флот короля Густава.
–Ричард-Кочерга? – переспросил один из генералов. – Кто он такой?
–М-гм, вопрос уместен, граждане офицеры, – усмехнулся Фернандо. – Ричард-Кочерга недавно убил Старого Джо, поэтому «Голова Иоанна» повернулась на 180°. Теперь это – наёмники папистов.
–Жаль, – сказал тот же генерал, – хорошо ребята дрались.
–Так вот, адмирал Пино. Тебе предстоит захватить один из этих кораблей и стать капитаном этого корабля.
–Но я ещё не адмирал! – возразил Карло.
–Я сказал адмирал, значит, адмирал! – возразил Лопес. – В поход пойдёшь на корабле Клареты Блю, вернёшься – на своём.
–Есть! – бодро ответил Карл Пино.
–Ричард-Кочерга сейчас должен находиться здесь, – показал Фернандо Лопес место на карте. – Поблизости нет никаких земель. Это значит, мы можем применить нашу тактику бескровного захвата. Гражданин Пино, ты знаком уже с ней?
–Как раз сегодня проходим, – ответил Карлоцци.
–И уже предложил кое-что новое, – поспешил сообщить профессор Конт, преподаватель навигации, астрономии и математических дисциплин.
–Да? – как-то недоверчиво спросил Лопес. – И что же это, интересно бы знать?
Когда Военный Совет закончился, над Островом Свободы зажглись крупные, тропические звёзды. Люди не спеша направлялись домой или наоборот, выходили из дома погулять с кем-либо. Над засыпающим миром то и дело женские голоса подзывали своих неразумных чад. Нет, на острове никакого особого беспокойства за детей не было, а объявленная тревога оказалась «дальней». Просто давно пора было ужинать и спать. Из порта потянулись по домам и некоторые матросы, но их быстро развернули обратно: поход предстоял ночной. После того, как звездочёты и астрономы точно определили, что никаких туч-облаков ночью не будет, из своих уютных домиков были вызваны те, которых сейчас бы назвали «астронавигаторами». Капитаны и адмиралы прямо из «Адмиралтейства» направлялись в порт. То и дело слышалась команда «Поднять якоря! Свистать всех наверх!», от которой у Карлоцци пробегала дрожь по спине. От одной мысли, что ему самому совсем скоро придётся давать эти команды, у Карлоцци волосы на голове начинали шевелиться. Но именно в эти моменты он ощущал на своей спине мягкую, нежную и тёплую руку Клареты:
–Не волнуйся, Карлоцци! Всё будет хорошо! Ты справишься!
По ночному острову шла, вроде бы, обычная пара. Пара, как пара, если не знать, куда они идут. Они шли не на прогулку и отлично понимали это! Кларета и Карлоцци не расстанутся возле пирса, а вместе взойдут на «Знак Розы», что бы расстаться уже в море.
Казалось, совсем недавно они встретились. На людях они не проявляли до этого вечера никаких чувств друг к другу. Ещё не истёрся из памяти тот, первый вечер, когда Карлоцци в первый раз дошёл-таки до своего дома. Он шёл весь день, нарочно никуда не торопясь, но, подходя к дому, он уже пожалел об этом. Там стояла и широкозубо улыбалась Она, красавица из сказки:
«–Здравствуй, мой принц!» – плавно промолвила тогда Кларета.
«–Зачем я тебе?» – как-то глупо ответил Карлоцци, стоя ещё в невысохших штанах.
«–А зачем небу солнце, когда у него есть звёзды?» – рассмеялась тогда Кларета.
С той ночи они уже не расставались. Нет, днём всё было как обычно: Карлоцци на занятиях, Кларета в походе или во дворце, или в штабе. Но ночью менялось всё!
Обычно. Но сегодня не так.
Сегодня они оба поднимались по трапу её парусника.
–Жаль, что уже темно, – вдруг вздохнул Карлоцци. – Ведь я не смогу вновь и вновь сравнивать цвет твоих волшебных очей с цветом парусов и небес.
–Завтра утром, Карлоцци, завтра утром, – только и смогла выдохнуть в ответ Кларета. – Поднять якоря! Свистать всех наверх! Боцман, выход из гавани, курс зюйд-зюйд-ост 30°! Штурман, в рубку! Пойдём, Карлоцци.
Удивляться было некогда. Предстояло уточнить план операции и сделать это как можно быстрее.
12.
Ричард-Кочерга ещё спал, когда вдруг почувствовал на своём виске холодное, стальное дуло и незнакомый голос прошипел:
–Тихо, тихо, капитан! Сейчас встаём и тихо выходим на палубу!
–Что за шуточки? – начал, было, пират, но холодный ствол резко толкнул его в бок и пират понял; шутки закончились. Пока.
Ложное ощущение дежавю кончилось, когда пират вышел на палубу. Там уже стояли со связанными сзади руками все остальные пираты – члены его экипажа. Сбоку чуть сзади каждого стоял неизвестный матрос и держал у виска пистолет.
–Трусы! – процедил сквозь зубы Ричард, когда понял, что захвачен «синими парусами».
–Почему это «трусы»? – обиделся Карл Пино, державший на прицеле Кочергу.
–Нападаете по ночам, как шакалы. Связываете мирно спящих людей. Боитесь принять бой.
–Нам не нужна лишняя кровь, бандит! – раздался рядом голос Клареты. – Но если хочешь помыть своей кровью мои сапоги, можем это устроить.
Ричард-Кочерга, как всякий «джентльмен большой волны», естественно, не желал умирать, но что б никто не заподозрил его в трусости, грубо сказал:
–Это кто там мурлыкает? Ась? Я что-то не слышу!
–Придётся услышать, – ответила визави. – С тобой не мурлыкает, а разговаривает адмирал Кларета Блю!
–Ах, адмирал! Может, этот адмирал снимет мне сапоги и вымоет ноги?
–С удовольствием, – сказала Кларета и хлопнула в ладоши.
В ту же секунду перед ним появился какой-то узкоглазый матрос с здоровенным мечом. Он улыбнулся, замахнулся мечом и – через секунду обрубок Ричарда лежал в одном углу палубы, его нога в другом, кочерга летела за борт и всю эту картинку покрывал дружный хохот. Кларета подошла к окровавленному обрубку и, пнув его в океан, спросила:
–Ещё какие пожелания, сэр? Может, Вам голову ещё помыть? Самурайский меч – к Вашим услугам!
Новый взрыв смеха разорвал утренний рассвет. На минуту показалось, что даже только что поднявшееся солнце захохотало, т. к. тени на парусах нервно задёргались.
–Это не гуманно! – завопил Ричард. – Я буду жаловаться Царице!
–А-а, Царицу вспомнил, о гуманности заговорил! Начнём с того, что ты – козёл! А во-вторых, доктору Хасану будет проще приделать тебе новые ноги, чем возиться с твоими гнилыми обрубками. Унести это, – указала Кларета на плачущего Ричарда, которому наскоро перевязывали кровавое месиво. – Сменить паруса!
Когда носильщики перенесли тело Ричарда по шаткому мосточку на корабль Клареты, в обратную сторону тут же заспешили матросы с свёрнутыми в рулоны синими и голубыми парусами. Другие матросы без поклажи тут же устремлялись вверх, снимать традиционные белые паруса, а рядом с мачтами раскладывали и разворачивали паруса синие. Кларета и Карл подошли к арестованным:
–Ну, протрезвели?
Нестройные голоса зашумели вразнобой: «Да!», «А я и не пил вчера!», «Похмелиться дадут здесь?!».
–Дадут, дадут и ещё добавят! – отвечала Кларета. – Только не здесь. Через полчаса мы причалим вон к тому острову, там, в клинике доктора Хасана вам и нальют.
–Почему именно в клинике? – обиделись пираты. – Это что, ловушка?
–Потому что иначе вас туда не заманить. А осмотреть вас всех надо бы. Теперь давайте разбираться, кто – под синие паруса, а кто – в плен.
–А что будет, если «в плен»? – раздался чей-то голос.
–Ничего. Просто того смельчака отлучат от моря и дадут в руки соху.
–Что б вольный пират пахал? – вскричал один из пиратов. – Никогда!
–Это не наказание, Джек! – ответил ему знакомый матрос, который оказался шпионом «Синих парусов» на «Голове Иоанна». – Это необходимость. На нашем острове очень не хватает людей. Давать штурвал в руки неблагонадёжных людей – себе дороже. А поля десяток человек спокойно могут обрабатывать под присмотром одного охранника.
–А если я хочу горшки обжигать, как мой папа?
–Тем лучше! Ремесленников у нас тоже не хватает, но благодаря тому, что они работают на одном месте, их и караулить не надо. Только учтите: никакого жалованья у нас нет. Пища, продукты, прочие товары – всё бесплатно.
–Тогда зачем работать?
–Что б не сойти с ума, – ответила Кларета. – Ну, что, красавцы, на первый-второй рассчитайсь?
–Погоди, не гони! – вставил другой, пожилой пират. – Допустим, я перейду под синие, ваши, паруса. Но где гарантия, что в первом же бою я не перейду на сторону противника?
–Вопрос резонный, – согласилась Кларета. – Но обычно такой вопрос улетучивается после первого же дня пребывания на острове. Кроме того, у нас почти нет понятия «предатель». У нас, к нашему сожалению, есть понятие «враг», но не по нашей вине! Итак? Ваше решение?
Перерасчёт всё-таки состоялся. Естественно, большинство пиратов перешли под «Синие паруса», кто же добровольно захочет обменять морскую гладь на стезю земледельца? Те же, кто не захотел изменять однажды выбранной судьбе, перешли под конвоем на корабль Клареты «Голубое сердце».
–Ну, капитан, давай прощаться? – сказала Блю, глядя в глубокие и полные любви глаза Карлоцци. – Расчёт произведён, мне домой с этими пленниками, а тебе – в бой.
Вместо слов прощания они слились в один долгий поцелуй, зачем-то прерванный криком вперёдсмотрящего сверху: «–Полундра! Вражеские корабли по курсу, отклонение на 10°, 15° и 37° правее и левее курса!»
Всё, медлить больше было нельзя! Кларета быстро перешла на «Голубое сердце», после чего мостки сразу убрали. Последнее, что расслышал Карлоцци от Клареты:
–Свистать всех наверх! Поставить паруса! Боцман, обратный курс!
–Занять боевые позиции! – скомандовал Карл. – Расчёты к орудиям! Враг с двух бортов! Лоцман, сближение и манёвры!
–Есть, есть, есть! – слышалось ото всюду.
Недавно сомневающиеся пираты вдруг преобразились. В течение двух – трёх минут все члены команды заняли свои места. Матросы с «Голубого сердца», видя, что на их места спешат «хозяева», бывшие пираты, спешно покидали их и переходили на свободные места.
Бой был жаркий. Я не баталист и не маринист. Я просто скажу, что бой был жарким. И длился он полдня. «Голову Иоанна» можно было обвинить в том, что этот корабль первым открыл огонь, первым же выстрелом поджигая корабли Папы Римского. Однако новоиспечённый адмирал Пино дрался один против 78 и кораблей противника, парусник «Голубое сердце» спешно шёл в порт. На борту был слишком неблагонадёжный груз. Когда берег был уже довольно близко, кое-кто предлагал Кларете перевезти пленных на спасательных шлюпках, а самим пойти назад, в бой.
–Принять бой мы успеем. Более того, войдём в него тогда, когда паписты ожидают этого меньше всего, – ответила Кларета. – А пока надо сделать вид, что бежим с поля боя.
Это входило в генеральный план сражения. Более того, в обход поля боя, как и было задумано, уже спешили все остальные корабли Царицы Агнессы. И Карл, и Кларета об этом знали. Но адмирал Пино дрался, как в последний раз, а Кларете всё-таки казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди.
И когда «Голубое сердце» было уже в акватории порта, небеса, чистейшие, иссиня-голубые небеса, пронизанные солнечным светом, вдруг разразились какофонией грома. Это одновременно вступили в бой все военные корабли Агнессы. Каждый их выстрел попадал в цель, с каждым залпом тонул или загорался один из кораблей Старого Света или корсаров. Для того времени это было ново, но кто в этом виноват? Инквизиция, как известно, видела угрозу в любом учёном, в каждом умном человеке, благодаря чему раннесредневековая артиллерия развивалась с очень большим скрипом. Пушки, пищали и гаубицы той поры были, как правило, орудием отпугивания, а не средством поражения. Между тем, на Острове Свободы поощрялось всё, что можно! Учёные острова двигались вперёд семимильными шагами, в том числе в области артиллерийских расчётов, тригонометрии, баллистике… Надо заметить, что к тому же некоторые корабли сдавались синим. При этом где-то моряки связывали офицеров, где-то выкидывали капитанов за борт, а то и сами бросались в воду и переплывали на корабли Агнессы.
Только этим можно объяснить исход того боя. Совсем скоро всё переменится, но пока паруса Агнессы возвращались в порт Солнцеграда с победой, прихватив с собой трофейные суда! Но не все: самые быстроходные корабли пустились вдогонку за убегающими кораблями Коалиции. Никто не должен был знать даже примерное местоположение Острова.
13.
–Добрый вечер, сеньора Пино.
Франческа несколько удивилась, увидев у порога своего дома незнакомого человека в капюшоне, полностью скрывающем голову. Но это удивление было из разряда «Как? Опять?». Словно предваряя подобные вопросы, знакомый незнакомец сказал:
–Бывших агентов не бывает, сеньора Пино. Лет тринадцать назад Вы хорошо послужили Кардиналу и мы этого не забыли.
–Тогда я была на грани отчаянья, сеньор иезуит. Теперь, боюсь, времена переменились и я не смогу быть Вам полезной.
–Для начала нашего разговора предлагаю пройти в дом.
Со стороны поступок гостя выглядел бестактным: приглашать хозяина в его собственный дом во все времена невежливо и, в какой-то мере, оскорбительно! Дело, однако же, в том, что этот дом был получен от иезуитов занекоторые услуги щекотливого свойства и содержался на их деньги. Ни Джузеппе, ни Карлоцци об этом не догадывались. Просто время от времени Франческа шла будто бы на рынок в одну контору, получала нужную сумму и этой суммой расплачивалась за каморку. Иногда, пытаясь избавиться от некоторого количества бедных, вонючих квартирантов, хозяин трущоб поднимал плату, но Франческа спокойно переплачивала любую сумму втридорога и семейство Пино оставалось жить там же, где и жили.
Только войдя в каморку, Франческа начала:
–Но по-моему, сеньор иезуит, Вы ошиблись адресом… Чаю хотите? Нет? А я буду. Так вот, – продолжала Франческа, поставив новенький китайский чайник прямо в печку, – раньше у меня были муж – пьяница и покалеченный сын. Раньше мне действительно не хватало денег! Катастрофически! Теперь же всё переменилось. Сын вылечился, стал адмиралом, муж протрезвел, ходит матросом на дальних рейсах. Оба пишут, что денег там нет, но такие раритетные вещицы шлют на реализацию – с роду таких не видела! Раньше всё сдавала в ломбард, а теперь во всех банках по миллиону держу. Зачем мне быть шпионом?
Седой и сухопарый собеседник откинул капюшон и, начав говорить, время от времени выкладывал на грязный дубовый стол по мешочку с деньгами, которые доставал откуда-то из-под плаща:
–Что Вам сказать, сеньора (мешочек)? Деньги ещё никому не вредили (мешочек). А Вы сами ещё совсем недавно радовались, что можете начать новую жизнь (мешочек). И вдруг Вы выяснили, что даже с большими деньгами Вас не пускают в Высший свет (мешочек). Вы не графиня (мешочек), не маркиза (мешочек), не баронесса (мешочек). Вы – никто (мешочек). Мы могли бы посодействовать Вам получению любого выбранного Вами титула (мешочек). Взамен, – ночной гость сложил руки «в замок», – от Вас потребуется маленькая услуга.
–Какая же? – удивлённо промолвила Франческа, округлившимися глазами глядя на невиданное количество денег.
–Нам нужны все Ваши письма оттуда. Для нас они очень ценны.
–Чем же так ценны редкие письма двух полуграмотных моряков?
Седой иезуит снова принялся выкладывать деньги:
–Они рассказывают о жизни (мешочек), которой официально не существует (мешочек). Тем самым, они подрывают веру в Господа нашего, Иисуса Христа (мешочек). Но самое страшное, они своими рассказами подрывают существующий миропорядок, сеньора (мешочек)! Ведь если люди увидят, что можно жить по-другому (мешочек), тотчас же начнётся гражданская война (мешочек).
–Хорошо, хорошо, а если я эти письма буду просто уничтожать?
–Сеньора Франческа (мешочек), Ваш сын, как ни странно, действительно стал адмиралом. Значит, когда-нибудь он может в письме выболтать какой-то секрет (мешочек). Вам надо будет лишь уверять сына и мужа, что Вы никому о содержании писем не рассказываете (мешочек). Остальное мы берём на себя.
–И какой титул за всё это Вы мне пожалуете?
–А это уже другой вопрос! Сеньора, Вы играете в шахматы?
–Нет.
–Жаль, – причмокнул с досады ночной визави Франчески, – тогда придётся кое-что разъяснить более подробно. Налейте чайку, Вы так смачно пьёте… В шахматах, сеньора Пино, пешка, достигшая восьмой горизонтали, может стать любой фигурой, кроме короля.
–Любой?
–Абсолютно любой, Франческа!
–Даже кардиналом? Даже Папой Римским?
–Ну, в шахматах таких фигур нет, – улыбнулся иезуит, – но если под ними иметь ввиду шахматного короля, то со временем Вы могли бы стать королевой какого-либо нового государства. Пока же все подобные вакансии заняты, можем предложить на выбор титул графини, маркизы, баронессы, арабской шахини и два русских – княгини и боярыни.
–Я думала, наша католическая церковь только в Европе властвует?
–Сеньора! Когда надо, мы можем чёрта в колесницу запрячь!
–Ну, тогда… фавориткой франкского короля можете сделать?
–Однако губа у Вас не дура! – расхохотался иезуит. – Фаворитка, мадам Пино, это не титул, а личный выбор короля. Мы можем сделать лишь так, что бы Вы попались на глаза короля. А дальше всё зависит от Вас и от мазей доктора Хасана.
–Откуда Вы о них знаете?
–Мы знаем всё, что Вам присылают. Просто в письмах могут содержаться вещи, в которых доносчики ни черта не смыслят. Или наоборот, очень даже смыслят. Поэтому нам крайне важны все письма оттуда.
–Ой, – вздохнула Франческа, – да не пишут они почти! Ждёшь-ждёшь, ждёшь-ждёшь, в полгода раз придёт одно письмо – как дура радуешься.
–Море, Франческа, море! Почта оттуда – очень большая редкость. И всё же она к Вам доходит какими-то путями. Ну, так как?
–А Карлоцци с Джузеппе ничего за это не будет, если вы всех поймаете?
–Ну, конечно, маркиза… или какой титул Вы хотите?
–Маркиза, – мечтательно выдохнула Франческа. – Маркиза Франческа ля Пино де… А какое поместье Вы мне дадите?
–О-ля-ля, – засмеялся иезуит, – однако Вам палец в рот не клади! Допустим, Таскании, пойдёт? Там сейчас владелец при смерти.
–При смерти? Нет, я бы не хотела, что бы из-за меня погибал человек. Вы, ведь, можете ускорить процесс, если я соглашусь, не так ли?
–Мадам ля Пино де Таскания, какие у Вас кровожадные мысли! Это – грех! Нет, всё намного проще. Старый граф Тосканский умирает, а его единственный наследник сгинул где-то в Западном океане. Граф об этом пока не знает. Когда он узнает, может быть, будет поздно. Поэтому завтра же мы едем в Ватикан за документами о том, что Вы стали маркизой ля Пино и – туда, к старику. А пока Вы едите, наши спецы его обработают.
–Как?
–Убедят старика, что его наследничек спился и проиграл в карты Тасканию. Для того, мол, что б его земля никому не досталась, он-де должен завещать её Святой Церкви. А, уж, преподнести её Вам на блюдечке с голубой каёмочкой – это наше право!
–Но так не честно!
–Перед кем нечестно, мадам? Старик всё равно умрёт, его сын перешёл под «Синие паруса», к нашему врагу, а его корвет сгинул в одном из штормов. Вы приедете в графство как управляющая от Святой Церкви и дадите распоряжение построить монастырь. А когда официально станете хозяйкой, можете его разрушить, если хотите. Но Церковь была бы Вам благодарна, если б Вы его достроили.
Франческа сама не поняла, что с ней случилось. Только, немного подумав, она почему-то согласилась, но ответила как-то отстранённо:
–Хорошо.
Было очевидно, что Франческа отвечала в гипнотическом трансе, как бы выразились сегодня. Было очевидно, что договор всё-таки неравный: ведь в перспективе Ватикан получит всё, т. к. единственный её наследник в Европу не собирается. Если же Агнесса проиграет и Карлоцци с Джузеппе вернут силой, хорошо, если его не казнят, а отпустят на все четыре стороны, как обещал её собеседник! Франческа всё это понимала. Но она так устала от тяжёлой, беспросветной жизни, что хотела пожить для себя! Хоть чуть-чуть.
–Вот и славно! А для того, что бы Вы покрепче привыкли к своему статусу, мы дарим Вам служанку, – иезуит хлопнул в ладони и в комнату влетела молоденькая служанка, сразу же сделав книксель новообращённоймаркизе.
–Дарите? Что это значит?
–Это значит, что её услуги будут оплачиваться нами. Не волнуйтесь, она самая исполнительная, самая умелая, но самая верная.
–А вы что будете иметь с этого?
–Она будет открыто шпионить за Вами, за каждым Вашим шагом и докладывать обо всём мне лично.
–Но мне нечего скрывать!
–Я знаю. Если бы я в этом хоть немного сомневался, я не сказал бы Вам истинных наших намерений.
–Ах, так? – Франческа откинулась на спинку стула. – Тогда принеси-ка, милка, стопку писем из бельевого шкафа в спальне, с третьей полки и дай этому господину.
–С удовольствием, госпожа! – книксель.
–Да, сеньор иезуит! А я могу послать своего шпиона к Вам?
–Да хоть к индийскому махарадже! Это – обычные правила игры, маркиза. Только теперь за свой счёт!
Тройной хохот потряс тихий квартал.
Через месяц некая графиня Франческа ля Пино де Таскании давала шикарный бал в своём роскошном дворце. Ещё через месяц её личные шпионы перетряхивали нижнее бельё в гардеробе французского Людовика.
14.
Между тем, французский король был вне себя от ярости. Ему только что доложили о том, что экспедиция, на которую рассчитывала «вся просвещённая Европа», попросту пропала. Её цель была проста, как два пенса: обнаружить точные координаты самозваного Царства Свободы. Никто не просил их ввязываться в бой, достаточно было увидеть краешек земли, засечь координаты островка и уйти! Что там произошло, никто не знал.
Людовик I, натренированный долгими годами подковёрной борьбы с предыдущей династией Валуа, мог достаточно умело скрывать свои чувства. Он одинаково замыкался в себе и от обиды, и от плохого сна, и от военного поражения, и от предательства, и даже от обычной головной боли. Иногда король специально напускал на себя такой вид, что бы сбить с толку окружающих. Но такое поведение монарха не было просто капризом. Король Людовик I с помощью такого нехитрого приёма разоблачил уже достаточно заговоров против себя. Потому когда король вышел в тронный зал в зловещем молчании, никто не удивился: мало ли, чего у Его Величества на уме? «Фу, – подумал король, – хотя бы здесь всё спокойно! Вон, как изгибаются, цуцики!»
–Господа, только что Мы получили пренеприятнейшее известие, – начал молвить король. – Пропала Наша разведывательная эскадра. Вместо того, что бы узнать точные координаты самозванки, Мы потеряли 37 кораблей. А, может, и больше, вы знаете, что Наша память слаба на цифры.
Теперь в зале молчали все. Даже кардинал, который, вроде бы, не зависел от какого-то там короля.
–Что могут сказать Наши доблестные генералы? Молчите! Наши доблестные генералы могут говорить и даже кричать лишь когда победы одерживают?!! Кто может сказать, почему так получилось?
–Но, Ваше Величество, оттуда ещё никаких вестей нет. Новый океан большой, никто не знает, сколько плыть до самозванцев!
–Маркиз де Лонг, сдать шпагу и выйти отсюда! Больше Вы – не генерал! Час назад Мы получили достоверное свидетельство о том, что последний корабль Нашего флота был потоплен «Синим парусом» на глазах рыбаков прибрежной шхуны. Видимо, эта шхуна заплыла дальше, чем разрешала Наша лицензия, – король бросил взгляд на канцлера Тайной Канцелярии, – хотя кое-кто обещал Нам, что рыбаки больше не будут забредать дальше положенного. Однако в данном случае… маркиз, Вы ещё здесь?... в данном случае нам повезло. Накой-каких шпионов надежды мало.
Положив шпагу на стол, маркиз, наконец-то, нехотя покинул тронный зал и король продолжил:
–Какие будут предложения по создавшейся ситуации?
–Ваше Величество, – начал кардинал, – я давно предлагал Вам атаковать в два приёма: первая эскадра изматывает противника, а вторая нападает после того, как бой заканчивается.
–Хорошее предложение, учитывая, что у Нас едва полкорабля осталось, – ехидно ответил король.
–Я имел ввиду раньше.
–Мадам Помпеду, – вдруг обратился король к одной из своих фавориток, – вчера Наша лошадь случайно съела Вашу шляпку. Извините, Вы не могли бы её надеть? Нам она очень понравилась.
–Но её нет! Она съедена, Ваше Величество.
–Но по логике Его Высокопреосвященства, это вполне возможно!
Двор послушно заржал, высмеивая кардинала. Тот нервно зажевал усы: «Ничего, я им это припомню!»
–Ваше Величество! Не забывайте, что кроме официального флота Коалиции существуют ещё корсары.
Вошедший в раж король заглянул под стол, приподняв скатерть, и сказал:
–Ау, корсары! Где вы?
Новый взрыв смеха совсем убил красноречивость кардинала.
–Корсаров нет, флота нет, но есть я! – неожиданно раздался чей-то смелый голос.
–Кто это «я»? – удивлённо сказал Людовик.
–Барон фон Грюнвальд, сир, к Вашим услугам!
–Вот за что я люблю немцев, за их вечную готовность драться! – не то похвалил, не то осудил король Гюнтера. – Барон, Вы море хотя бы раз видели?!
–У меня в каминной огромная картина какого-то мариниста висит, дырки от моих пуль закрывает, – отшутился барон. – А если серьёзно, в молодости я часто ходил на судах различных морских держав под вымышленными именами. В том числе, на военных судах Вашего Величества. Почему-то бороздить моря, слушать стон корабельных мачт, ощущать вкус солоноватых штормовых брызг для меня приятнее, чем охотиться на медведя.
–Да-а-а? – удивлённо вытянул король. – А Вы – романтик! Только где ж Вы раньше-то были?
–Ваше Величество! Вы только что похвалили немцев за вечную готовность драться. Так вот, я улаживал кой-какие дела с кузеном, затем – укреплял границу, что бы спокойно ехать к Вам.
–Не ври, придурок! – вдруг вскричал ещё один «вояка», доселе не знакомый королю. – Дела он улаживал! Это я с тобой улаживал дела! Напал на меня, как Аттила, среди ночи, всё пожёг, всех перебил и тут же свои заставы начал ставить!
–Это мои леса, Питер! – грозно ответил Гюнтер.
Переводя взгляд с одного на другого, король довольно быстро разобрался, что произошло, т. к. сам не мог поделить с Густавом пару городков.
–Тихо, тихо, друзья! – начал успокаивать Людовик. – Тихо, сейчас не время. Сначала надо решить, как быть дальше?
–А что там решать? – продолжал громыхать Питер. – Дайте нам с кузеном два корабля и точные координаты острова. Мы подойдём с разных сторон, ударим одновременно и внезапно, а в конце боя с новыми силами вступит Коалиция.
–Вы что, глухие? – ответил король. – Ну, нет у Нас кораблей, нет!
–Так у нас тоже опыта маловато, – спокойно ответил Гюнтер. – Вот, пока корабли будут строиться, мы с кузеном будем тренироваться.
–Друг на друге? – спросил король.
–Хотя бы и так, – ответил Питер. – Только в море.
15.
В одном из своих роскошных залов, примыкающих к не менее роскошной спальне, Агнесса принимала утреннюю ванну. Процедура была, как не трудно догадаться, ежедневная и, в общем-то, не заслуживающей внимания, если бы не одно «но».
В Царстве Свободы царица была доступной всегда. Иногда это выглядело чересчур смело даже по нашим временам. Я думаю, так же неприличным это будет выглядеть и в ближайшее тысячелетие. Но люди, приезжающие на этот островок, настолько сильно хотели жить по-иному, что иногда это желание воплощалось в полное отрицание всех норм приличие. Выбранной же царице довольно часто приходилось элементарно примеривать на себе роль «груди, на которой можно поплакаться».
Поэтому в первый момент, когда в зал ввалилось нечто, похожее на сваренного ёжика, Агнесса не удивилась. Удивление пришло позже, когда сквозь мыльную пенку и лёгкий парок Агнесса узнала одного из профессоров «Академии», именитого астронома Аль-Магди. Али Хасан Мухаммед Аль-Магди прибыл на Остров где-то полвека назад. Вскоре оказалось, что его познания в астрономии, астрологии, алхимии, медицине и чародействе незаменимы. Не проходило дня, что бы доктор Аль-Магди кому-то не помог! Кому добрым советом, кому рецептом, кому утешением… И тут вдруг знаменитый профессор вваливается в импровизированную ванную комнату (каких тогда нигде ни у кого не было), падает на колени и начинает причитать:
–Ваше Величество, прикажи отрубить мне голову! Я больше не могу.
–В чём дело, Али? – тревожно спросила Агнесса, приготовившись выйти из серебряной ванны.
–Вот уже несколько лет над нашим островом витает беда. Я сделал всё, что б её предотвратить. Но за всё это время, не смотря на все усилия, мне и моим коллегам удалось отодвинуть катастрофу всего на несколько месяцев. Я ничего не могу, ни на что не способен!
За это время Агнесса успела с сожалением выйти из ванны, набросить халат, щелчком пальцев удалить прислугу и усесться в кресло.
–И это всё? – успокаивающе сказала она. – Это все твои прегрешения? Так наше Царство Свободы со дня основания было объектом нападок. Людям никогда не живётся спокойно.
–На этот раз всё серьёзно, Ваше Величество! – возразил пожилой араб. – Тебя сожгут, весь твой генералитет обезглавят, академиков посадят на кол, остальных поработят.
–Ну, так не по твоей же вине, Али!
–Я должен был это предотвратить! Я не смог. Агнесса, я только в этой стране узнал, что такое «счастье» и «свобода». Впрочем, как и все граждане этой страны. Но я ничего не сделал для неё!
–Ну, почему же? Ты сделал, – недовольно сказала Агнесса. – Ты меня из ванны вытащил. Только зачем?
–Ах, прости, Ваше Величество, не подумал! Душа горела.
–Только у него душа горит, у меня не горит! – Агнесса встала, подошла к окну с видом на спокойный океан и продолжала: – Боже, почему людям всё мало? Почему даже тут, когда мы так далеко от Старого Света, нас упорно продолжают преследовать? Мы хотим просто жить, нормально жить, без хозяев и вассалов, без бедных и богатых, без инквизиций и войн. Просто жить, в своё удовольствие, по своим правилам! Ну, почему, почему нельзя? Али, ты помнишь, как всё начиналось?
–Помню, Ваше Величество, помню!
–Я молода, но ведь каждой новой царице эту историю зачитывают несколько раз.
В позапрошлом веке несколько кораблей разбились в шторм у берега необитаемого тогда архипелага, который позже получит имя Канарские острова. Среди них был один католический (тогда ещё) проповедник. Помимо религии и теософии он к тому же увлекался тем, что принято называть философией и политикой. Под благословенным небом тех, первых островов ему пришло в голову создать это поневоле кочующее Царство Свободы, где царица олицетворяла бы с собой небесную богиню, забытый культ дохристианского мира. Остальная Европа сочла это вызовом. Однако философы Царства Свободы в своих разработках пошли ещё дальше. Свобода, равенство и братство. По возможности интересная работа. Общие и личные вещи. Выборность власти. Поощрение науки, культуры, жажды знаний. Познавай, твори, будь человеком, стремись к прекрасному. Да кому это могло помешать? Оказывается, может!
–Через 50 лет мы вынуждены были пересечь новый Западный океан и скрыться от рыцарей да пиратов… Профессор, а, может, нам ещё раз переселиться, на Запад?
–Новая земля официальной Европой не открыта, – отвечал Аль-Магди, – и это – счастье для обитателей этой земли. Если европейцы откроют её сейчас, они камня на камне не оставят от местных народов! А если мы туда переедем, они обязательно отправятся за нами. Нет, этот процесс надо затормозить, Агнесса! Я не думаю, что твоя душа и души остальных наших цариц будут спокойны, если сотни неоткрытых ещё народов новой земли исчезнут по нашей вине, пусть даже косвенной.
–Что же делать?
–Не знаю, Ваше Величество, – ответил Аль-Магди, поигрывая пеной в остывающей ванне, на которую присел. – Может, сдаться?
–Я тебе сдамся! Я тебе сдамся! – вдруг «завелась» Агнесса, порывисто вскочив с кресла. – Я тебе сдамся! Никогда в жизни не было такого позора. За мной – тысячи жизней, они в меня верят. Я не могу просто так сказать людям: «Идите вы на галеры к вашим новым господам, а я сдаюсь!»
–Но ты можешь рассказать им, какая их ждёт участь!
–Профессор, это они и так знают! Но мы однажды выбрали свободу и не отступимся от неё! Лучше скажи, у вас, в Академии, совсем никаких проектов нет?
–Ну, кое-какие проекты по защите Острова есть. Если поднатужиться, его можно спасти. Но спасти Остров мы сможем в самый последний момент. При этом звёзды говорят, что тебя всё-таки схватят и сожгут.
–Я согласна!
–Не согласен я!!! – взревел профессор. – Я люблю тебя!
–Мухаммед, остынь! Ты старше меня лет на тридцать, ты отлично знаешь, что Царицы избираются больше по красоте. Я нравлюсь не только тебе.
–И все те, кому ты нравишься, лишаться тебя! Зачем нам такое спасение?
–Подотри сопли, Али, и ступай работать! – Агнесса показала пальцем на выход.
Сказано было грубо, да. Но иногда для того, что бы привести в чувство собеседника, может сработать и такой неожиданный приём. Чаще всего он находится по наитию. Но в данном случае, он сработал. Али Хасан Мухаммед Аль-Магди вышел не то, что окрылённым, но вполне боеспособным. У него не было другого выхода.
16.
Зато Агнесса выглядела бы подавленной на совещании, созванном ею после завтрака, если бы не тренинг доктора Хасана. Кроме того, зная, что что-то произошло, доктор Хасан сидел тут же, возле Агнессы. Агнесса и Аль-Магди по очереди доложили о состоявшемся разговоре. При этом звездочёты с каждой секундой становились всё мрачнее и мрачнее.
–Ну, друг, услужил ты нам службу! – мрачно произнёс один из них.
–Прости, Рустэм!
–Сказал бы я тебе, как прощу, если б не Агнесса! – угрожающе заявил Рустэм. – Сколько лет мы пытались хранить тайну этого предсказания! И ты знаешь, что не зря. Ты знаешь, что нам удалось отсрочить катастрофу лет на двадцать. Но тебе, старому шакалу, было известно, что любое разглашение этой тайны приближает катастрофу на несколько месяцев! – сказал Рустэм и невольно сжал рукоятку кинжала под одеждой.
–Но я хотел предложить другой вариант!
–Сесть на галеры? – ехидно спросил Лопес. – Это мы с Пино можем тебе устроить! Но только после того, как сделаешь Зонт Защиты.
–Что за «Зонт»? – спросила Агнесса. – Впервые слышу!
–Ах, ты, шакал облезлый! – распалялся Рустэм. – Нет, вы видели, да? Он ей всё рассказал, а о том, что может нас спасти, промолчал! Может, ты – папский шпион?
–Рустэм! Это, уж, слишком! – сказал Мухаммед и то же полез под одежду. – Рассказал я ей про Зонт Защиты. Только зачем Царице вникать в подробности, если она всё равно не спасётся?
–Ах, шайтан! Ах, шайтан! – зашипел звездочёт и замахнулся, было, кинжалом: – Умри, собака! – но рядом сидящие члены Военного Совета успели перехватить его руку.
–Хватит вам резаться! Придёт время – вас обоих зарежут и зажарят! – зловеще пообещал Карл Пино. – Лучше давайте подумаем, как нам выходить из сложившейся ситуации?
–А что тут думать? – вставил Иоанн Русо. – Надо сосредоточиться на создании Зонта Защиты. А армия будет охранять объект.
–Коллеги, коллеги! – запричитал профессор естественных наук Джеймс Гудмэн, – не гоните! Создание Зонта Защиты затрудняется тем, что нам совершенно неизвестна природа так называемого электричества. Вы же военные, вы же понимаете, что полагаться неведомо на что нельзя! На сегодняшний день Зонт Защиты – не более, как идея-фикс одного аспиранта. Предполагается, что если овладеть электромагнитным полем, то можно накрыть таким полем весь Остров.
–Ну, и в чём проблема? – не унимался Русо.
–Проблема в том, что это только гипотеза. Нужны фундаментальные исследования самого феномена электричества. А времени у нас не осталось!
–Фу, аж от сердца отлегло! – саркастически выдохнул генерал Лопес. – А вы, учёные, не слышали, что намедни мы разгромили весь папский флот?
–Минимум два года они к нам не сунутся, – поддержал Карло, – потому что не на чём! Время от времени мы будем сжигать их стапеля и постараемся, тем самым, увеличить этот срок в несколько раз. Что вам ещё нужно?
–Люди.
–Разнорабочих мы можем дать хоть сегодня, – поддержал коллегу генерал Лопес. – А учёных и магов…
–С магами тоже не проблема, – вставил генерал Фланкер, – вожди новой земли дадут столько, сколько надо! Они нас понимают. А учёных мы будем добывать в вылазках в Старый Свет.
–Есть ещё предложение: я могу заманить оставшиеся корабли Коалиции в ловушку, – сказал Карлоцци.
–Каким образом? – поинтересовался Лопес.
Карл ткнул пальцем в карту:
–Обратите внимание как расположена эта точка. Чисто географически это море, никаких берегов поблизости нет. Однако её координаты имеют довольно округлый вид. Значит, заманить сюда остаток флота Коалиции можно прозрачным поэтическим намёком.
–В каком смысле?
–С недавних пор моя мама стала графиней.
–Поздравляю, – саркастически улыбнулся Лопес.
–Гражданин Лопес, сарказм был бы здесь уместен, т. к. рыбачки просто так графинями не становятся. Однако если мама честно говорит, что она – шпион, значит, намекает на то, что её услугами можем воспользоваться и мы. Так вот, все мои письма перлюстрирует какой-то иезуит. Я прозрачно намекну, как красив океанский закат в 20 часов по Гринвичу в день весеннего равноденствия. Я человек молодой, я влюбился в Кларету, они мне поверят!
–А мои ребята, – закончил мысль Фланкер, – разузнают, когда они соберутся атаковать этот «остров».
–Ой, крови будет! – запричитала Агнесса.
Ситуация разрулилась довольно быстро. Скорее всего, это был короткий, психологический срыв и ничего больше. Единственный неприятный осадок для профессора состоял в том, что вскоре он получил два прозвища от местной детворы: Безголовый Профессор и Старый Шакал. В те времена понятия не имели о психологии. Просто Агнесса почувствовала, что с профессором что-то произошло. Однако кой-какие выводы всё-таки были сделаны.
Но вполне возможно, что именно эти решения вывели систему из необходимого равновесия. Несмотря на то, что жечь верфи было решено силами самих же недовольных европейских народов, пропаганда католической церкви и европейских королей делала своё дело, сажая семена недовольства «Синими парусами» в неокрепшие души обывателей.
17.
Европа запылала. Никто не мог назвать точной причины, почему это произошло. Одни её не знали, другие догадывались, да помалкивали. Пожары на верфях и набеги грозных викингов наносили на удивление мало человеческих жертв. Больше людей гибли в чумных эпидемиях, но в этом виновны были сами европейцы. Кто-то пустил слух, что кошки – пособники дьявола. В результате люди за несколько лет уничтожили буквально всех кошек. Мыши – переносчики всей болезнетворной заразы – стали размножаться бесконтрольно.
Однако в те времена люди понятия не имели о микробиологии, вирусах и прочих делах. Потому вдобавок ко всему они, как ни в чём не бывало, продолжали плести интриги, бороться за власть и убивать себе подобных. Люди – звери. Вот и на этот раз, получив весточку от своего сына, графиня Франческа де Пино незамедлительно по прочтению переправила её куда следует. Ловушка сработала. Но ведь она искренне считала, что предаёт, но тем самым спасает своего сына от возмездия!
На очередном совещании Людовик I не скрывал своего удовлетворения:
–Итак, господа, Нам всё-таки стали известны точные координаты этого бандитского гнезда! Благодаря титаническому труду разведки Кардинала, это больше не секрет! Поздравляем, Монсеньор!
Кардинал Франции блестел, как медный пряник. Он с удовольствием раскланивался, купаясь в аплодисментах. Это был его триумф! Вообще-то, католическая церковь никогда в особом признании не нуждалась, тем более во времена раннего средневековья. Но любая власть время от времени нуждается в подтверждении своих полномочий, что бы говорить: «Я – власть!». Тогда кардиналу Дюпону казалось, что победа у него в кармане. Но в кармане кардинала лежали только то самое письмо Карлоцци и его дешифровка.
–Ваше Величество, – вставил один из генералов, – осмелюсь высказать сомнение в подлинности источника. Уж слишком круглые цифры получаются. Ни минуты, ни секунды… Как-то всё подозрительно! Не бывает так! Ну, что может быть ровно в 30° к западу от Гринвича, да ещё ровно на широте северного тропика!
–Мало ли, что там может быть! – весело ответил король. – Пути господни неисповедимы. Может, сам бог именно там основал этот остров, что бы мы легче вычислили это логово бандитов.
–Ну, а если Вы беспокоитесь, что это преувеличение, – вставил кардинал, – что ж, Вы правы! Несколько градусов вперёд, несколько градусов назад, какая разница? Мальчик влюбился, он сам об этом пишет. А влюблённые мальчики могут совершать различные ошибки.
–Это Вы на своём опыте знаете? – съязвил кто-то из генералов, не попавших в поле зрения говорящего.
Кардинал Дюпон резко окинул взглядом всех присутствующих, но автора шутки не уловил. Только несколько королевских фавориток виновато прикрывали невольную улыбку веером.
–Кардинал Франции, как и сам Папа Римский, женат на церкви, – резко ответил Дюпон, говоря о себе в третьем лице, – а, вот, мой симпатичный осведомитель желает в качестве вознаграждения занять место одной из тех, которые так жеманно прикрывали свою насмешку над кардиналом!
–Но, насколько Нам известно, – изумился король, – графиня Пино – не первой молодости ягодка! Как же она может Нас привлечь?
–Ваше Величество! – ответил собеседник. – У Вас хорошие информаторы. Но начнём с того, что никто не собирается спать с Вашим телом против Вашей воли. – Этой неприличной колкостью кардинал восстановил свой статус-кво, т. к. никто кроме Папы Римского и его представителя не имел права так разговаривать с королями. – А потом, эта графиня с успехом пользуется некими омолаживающими средствами, которые присылаются оттуда. Скоро она будет выглядеть моложе Ваших незаконных дочерей!
–Но-но! – вскричал король. – Мы бы попросили Вас без вольностей! Перед Вами – Мы, король самой могущественной страны Европы!
–… который забыл, кто его посадил на этот трон! – в том же ключе ответил ему Дюпон. Чуть успокоившись, он указал глазами на фавориток: – Ваше Величество, удалите хотя бы «зрительный зал», а то невозможно работать!
–Логично, – согласился король, – а то Мы уже зарапортовались.
Когда фаворитки одним королевским хлопком были, наконец, удалены, мужчины склонились над картой и стали обсуждать сложившееся положение после недавнего поражения от «Синих парусов».
А обсуждать было, чего. Мощнейшая совсем недавно Коалиция вдруг осталась без флота! Это было большим минусом. Местоположение Царства Свободы, как они считали, стало известным. По мнению Людовика I ого, кардинала Дюпона и некоторых генералов, это было плюсом. Но как этим плюсом воспользоваться? Были предложения отложить военный поход к неведомому острову до лучших времён. Но кто-то дал умный, в общем-то, совет:
–Ваше Величество! Решить нападать или не нападать – мы всегда успеем, даже в самый последний момент. Только для ненападения никакого плана не нужно. Так вот, для аргументированного выбора я предлагаю сначала попытаться разработать план атаки на остров, а уже потом развернуть дискуссию на эту тему.
Предложение выглядело разумно и мужчины на ближайшие полчаса окунулись в развёрнутую на столе карту. Происходило бы это в наши дни, возможно, никакой военной операции не было бы. Но искусство дипломатии находилось тогда в зачаточном состоянии. Властители мира сего предпочитали решать любые конфликты военным путём. А потому, обнаружив 2 – 3 вероятных возможностей одержать победу, о возможности взять паузу и спокойно заняться постройкой флота, они просто «забыли».
18.
Не таковы были стратегические планы Агнессы и её генералов! Получив, казалось бы, решающий перевес в вооружении, они тем не менее, ни с кем не собирались воевать. Война, как и злость, это – удел слабых. Но жить в постоянном ощущении страха невозможно.
Поэтому план «Кровавый мешок» воплощался в жизнь. И довольно успешно, как показывали донесения с большой земли!
–Только, – выразила свои сомнения Агнесса, – как показывает практика, преимущество обычно у того, кто начинает первым! Я ожидала, что они долго будут «раскачиваться».
–Ваше Величество, – возразил генерал Лопес, – начнём с того, что первыми начали мы, а не они. По-моему мнению, ситуация из-под контроля не вышла.
–А я уже проинформировал всех пиратов Западного океана о грядущем походе флота Коалиции, – вставил генерал де Русо.
–И, по-моему, поторопился, – вставил один из звездочётов. – По моим прогнозам, на пути следования кораблей Коалиции пройдёт мощный ураган в 9 – 10 баллов! Погибнут все.
–Да? – не скрывая радости, сказал Иоанн. – А я не знал! Одним ударом – двух зайцев, вот здорово!
–Мальчики, мальчики, что же мы делаем? – запричитала Агнесса на выдохе.
–Мы пытаемся выжить, – поставил точку Фернандо Лопес. – А тебе, Ваше Величество, лучше бы готовиться к визиту к вождям народов неоткрытой земли. Учёным нужна помощь, они…
–Знаю, знаю, генерал! – перебила Агнесса. – Я готова! Готов ли клипер?
–«Голубая роза» готова! – доложила Кларета.
–Так чего мы ждём? – сказала Агнесса, вставая с кресла. – Вперёд!
Через несколько часов Агнесса уже ступила на землю, которую спустя несколько веков назовут Америкой. Ещё через минут 20 Агнесса уже «пыталась раскурить трубку мира» с одним из вождей.
–Нам нужна твоя помощь, Ясный Сокол.
–Мой народ всегда хорошо относился к твоему народу, а твой народ уважал нас, – начал вождь. – Мы неоднократно предлагали вам помощь, т. к. народ Белой Царицы всегда помогал нам. Но твой народ всегда отказывался. Так что же случилось?
–На нашей старой земле, – начала Агнесса, – есть страна, где стоят пирамиды. Они стоят испокон веков, никто не знает, когда они были построены. И люди сложили поговорку: «Всё боится времени, но время боится пирамид!». Великий вождь, мы не боги. Мы можем гораздо больше, чем вы, но у нас нет времени! Мы сейчас устанавливаем Зонт Защиты, но не успеваем. Наши враги уже стоят на тропе войны. А твои шаманы знают, как сладить с временем.
–Кролик всегда знает короткую дорогу домой, – начал Ясный Сокол, вынув трубку изо рта, – но он всегда вынужден возвращаться в свой дом по самой длинной тропе. Каким бы смелым он не был, он всё равно слабее своих врагов. Человек – не кролик, его враги такие же люди, как он сам. Человек может их одолеть, только вместе с другими людьми. У нас тоже есть враги, Белая Царица! Нам тоже нужны шаманы.
–Будь у кролика хотя бы один мушкет, никакой койот не был бы ему страшен. Будь у нас один – два лишних рассвета, мы бы успели создать Зонт Защиты. Твои шаманы могли бы дать нам время, а мы дадим тебе пару мушкетов.
–Кролики не стреляют из мушкетов.
–Ты не кролик. Ты – человек! И вождь! А человек способен обучаться. Джеймс, дай-ка сюда мушкет и порох!
Сделав вслепую несколько ловких движений затвором на глазах изумлённого вождя, Агнесса выстрелила в пролетающую стаю лебедей и один из них упал прямо в костёр.
–Стрелять – мужская работа, – сказала Агнесса и бросила мушкет под ноги вождю. – А для обучения мы готовы оставить человека. Ну, как?
Убедительный довод позволил завершить переговоры результативно. Ясный Сокол выделил молодого шамана, а Агнесса оставила Джимми Джеймс остался на неоткрытой земле.
19.
Вы когда-нибудь слышали о Синих парусах?
Произошло то, что и должно было произойти: последние европейские корабли, посланные против Царства Свободы, просто исчезли. Они попали в шторм. Но кто-то пустил слух, что их уничтожили то ли наёмные корсары, то ли «Синие паруса». Этого слуха оказалось достаточным, что бы графиня де Пино исчезла бы из жизни, как будто её и не было! Её тайно схватили, тайно пытали, больше удовлетворяя свою звериную похоть, т. к. Франческа ничего не знала и не могла знать, тайно же и сожгли. Почему тайно? Потому что официально она представляла правящий класс. А в начале времён инквизиции считалось, что правящий класс должен быть вне подозрений. Ни Джузеппе, ни Карлоцци так и не узнали о гибели Франчески. На редкие письма, доходящиеоттуда, ответ писали специально обученные люди почерком Франчески.
А между тем, верфи по всей Европе продолжали пылать. Набеги викингов зашли очень далеко вглубь Европы. С востока взамен ушедших гуннов появились сарацины. Сарацины были более цивилизованы, с ними можно было договориться. Но раннесредневековые христианские церкви предпочли объявить мусульман антихристами и объявить им войну. Ответ Салладина был столь неадекватен, что о Синих парусах просто забыли. Вдобавок ссуды евреев на обустройство порушенного буйными викингами, тайно мечтающих захватить власть по всей Европе, оказались не беспредельными. Короли схватились за голову, но было уже поздно. На целых два десятилетия Европа забыла о Синих парусах.
Это позволило учёным Царства Свободы полностью сосредоточиться создании Зонта Защиты а морякам и судостроителям – на пополнении флота. С первых же минут прибытия на Остров молодой шаман Ясного Сокола включился в работу. Не заходя никуда, Чёрный Глаз, как его звали, прямым ходом отправился в «Академию» и ещё до официального представления «дал поспать волшебным сном» нескольким молодым учёным, сделав над их головой несколько магических пасов. Когда профессор Аль-Магди спросил, понял ли он свою задачу, ответ был таким:
–Отлично понял, профессор! Только совсем не спать тоже нельзя. Я буду укладывать вас на несколько минут в совершенный сон. За эти мгновенья ваши головы будут отдыхать, как если бы они спали вечность! Но я чувствую не только уставшие головы.
С этими словами Чёрный Глаз подбежал к одному молодому учёному и сделал несколько других пасов. Молодой человек внезапно передёрнулся, глаза его загорелись, он хлопнул себя по лбу, схватил перо и лихорадочно начал писать.
–Если ты всё знаешь, – удивился Аль-Магди, – зачем нам вообще работать?
–Я ничего не знаю, профессор. Я могу разбираться в состояниях голов и душ. Например, сейчас я должен тебя уложить…
На этих словах Аль-Магди отключился и упал в кресло. А Чёрный Глаз помчался на кухню, где орудовала бригада поваров под руководством Пола-Итальянца.
–Пол, иди сюда, быстрей!
–Хочешь сделать заказ? – подбежал Пол.
–Не совсем. Возьми меня за руку. – Кок взял его за руку и услышал: – Я знаю, ты мне доверяешь. Сейчас я войду в твою голову и временно возьму твои мысли. Начиная с этой минуты, ты будешь выполнять заказы на опережение. Их будет диктовать моя вездесущая мысль.
–А это не больно?
–Кипятком не ошпаришься – не будет больно.
В подробностях описывать последующие события не имеет смысла. Впереди у Царства Свободы было лет двадцать. Всё это время они могли бы жить, как хотели. Но звездочёты постоянно напоминали жителям Острова, что время уходит, что Коалиция вот-вот нападёт, что грядут очень тяжёлые времена. Так оно и было. Но если бы «Синие паруса» не подбирали бы терпящих бедствие моряков Старого Света, возможно, они успели бы поставить Зонт Защиты. Не смотря на всю грандиозность замысла, этот проект успешно близился к завершению. Но в Царстве Свободы никого по возможности насильно не держали. Это не касалось военных моряков и пиратов; их приходилось удерживать, что б, вернувшись обратно, они не переходили бы на сторону Коалиции. Но чем, чем, казалось бы, могли помешать торговцы или рыбаки? И в том случае, если они изъявляли такое желание, их переправляли домой ближайшей же вылазкой к берегам Старого Света.
А домой хотели в основном купцы и моряки торгового флота. Они не мыслили себе жизни без торговли, а на Острове Свободы она была не нужна. Нет, им никто не запрещал торговать. Торгуйся, сколько влезет! Только с кем? И зачем? – у всех всё есть. Потому спасённые в шторм купцы изнывали от скуки и просились домой.
Однако брать с продажных душ слово, что они не будут болтать, что не надо, – бессмысленно! Потому что хорошо подвешенный язык для торговца – это его хлеб. Без обид, это так и есть! Кто будет рекламировать его товар, если никаких рекламных агентств ещё не существует? В результате этого слухи о Синих парусах не просто возобновились. Слухи стали год от года неправдоподобнее! У них, мол, и коровы летают, и детей на базаре продают, и мужья у жён общие, а не наоборот, и пушки молнией стреляют… То, о чём когда-то рассказывал Джузеппе в таверне, теперь выглядело бы совершенно невинно по сравнению с нынешними слухами!
Власти знали об этих байках. Но они и не думали их пресекать. Нет, их генеральная линия не изменилась: люди должны забыть о якобы несуществующем «Царстве Свободы». Этот остров нужно уничтожить. Но купцы, болтающие об острове всякую чушь, не приманивают людей, как раньше, к этому «Царству», а теперь уже вызывают обратную реакцию. А это очень выгодно для сохранения существующих порядков! А тут ещё викинги куда-то пропали, но верфи кто-то упорно поджигал.
На острове, между тем, об этом мало, кто думал. Люди влюблялись, расставались, женились, разводились, работали, отдыхали… Люди жили полноценной жизнью! Они ни на кого не собирались нападать. Только военные и учёные дома почти не бывали. Как и бывший пиратский кок Пол-Итальянец, что поначалу настораживало его девушку, Доминику:
–Почему ты всё время пропадаешь в Академии? Ты же не учёный! Что они с тобой делают, почему у тебя такие большие глаза?
Пол-Итальянец как мог успокаивал девушку, но она не верила. Как можно исполнять заказы на расстоянии? И почему он даже дома не может расслабиться? И почему в «Академии» Пол бывает по 25 – 30 часов к ряду, а дома – несколько часов в неделю? И тогда Пол-Итальянец пригласил девушку к себе на работу.
После этого Кристи допросами ему не досаждала. Она сама едва осталась жива, проведя на ногах 30 часов подряд, но только потом узнав об этом! Сначала она ждала, когда её Поли освободиться и куда-нибудь нырнёт с кем-то. Тут Кристи, мол, его и застукает. Но время шло, Пол крутился, как угорелый, а перерыва всё не было! Одной из официанток вдруг стало плохо, когда она подбежала за очередным заказом. Кристи вызвалась её подменить. И только потом до неё дошло, что она здесь впервые и не знает, куда идти!
–Нацепи эту брошь в причёску, – Пол ей дал какую-то странную брошь, будто угадав её мысль, – будешь знать всё, что тебе нужно.
Всё оставшееся время Кристи бегала с подносами, уже ничего не понимая. В одних кабинетах кричали, в других стучали, в третьих молчали, в четвёртых кабинетах что-то гудело, стучало, визжало… Белый, как приведение, Чёрный Глаз с воспалёнными глазами буквально летал по потолку, стараясь никого не задеть, из кабинета в кабинет. На одном из поворотов бесконечного коридора Чёрный Глаз выхватил на лету кружку пунша и залпом её опорожнил. Воспользовавшись паузой, Кристи спросила:
–Чёрный Глаз, зачем всё это нужно?
–Я не хочу болтаться в петле, – последовал ответ. – И не хочу, что бы ты горела в костре!
В таком суматошном ритме Академия провела несколько лет перед тем, как учёные представили, наконец-то, миниатюрную разработку в действии. Будь условия чуть-чуть другие, возможно, никакого публичного представления не понадобилось бы. Ведь миниатюрный образец едва помещался под стол. На столе же скромно установили аквариум с живыми рыбками. В иных случаях этот макет не подходил бы даже для проверки результатов исследования. Но слишком долгая и трудная работа начали порождать нездоровые слухи. Потому что бы их развеять на демонстрацию аппарата были приглашены все желающие.
–Итак, когда генерал Лопес нажмёт этот рычаг, – торжественно сказал Аль-Магди, – все пули, выпущенные в аквариум, должны будут отлететь и упасть на пол. Прошу отойти подальше! Генерал, жми!
Раздался противный шум. После этого несколько матросов стали наперебой стрелять в аквариум, но он не разбивался! Несколько поваров подошли к невидимой защите и стали бить по ней всеми ножами, – бесполезно! Только ножи сломали. Подошёл к мини-зонту тот самый самурай, что ловко «укоротил» Ричарда-Кочергу, размахнулся и – меч, разбив окно демонстрационного зала, улетел куда-то в небо! А рыбки как плавали, так и продолжали плавать.
Когда раздались аплодисменты, Чёрный Глаз, предварительно улёгшийся на ближайший диван, провалился в глубочайший сон. Его «дивный» храп целых четыре дня гремел в «Академии». И если бы молодой шаман заранее не сказал бы учёным, что б те отоспались дома с недельку, ох, бы они намучились!
Но зачем мне всё это надо писать? Ведь в дальнейшие полтора десятка лет как будто ничего не происходит. Ничего критического. Просто работа, работа, работа… А процесс каждодневной, тяжёлой, нудной работы поводом для сюжета обычно не является. Но я хотел бы понять, как могло получиться так, что обычные люди, замордованные бытом, смогли уничтожить свою мечту?
20.
Гюнтер с ненавистью продирался к Урсуле сквозь невесть откуда взявшиеся заросли густого-прегустого леса. Одежда важного барона была порвана в клочья, лицо и руки покрывали тёмно-вишнёвые кровоподтёки, почти чёрные раны и темно-фиолетовые синяки. От его роскошных чулок остались только свисающие обрывки. Но Гюнтер знал, это временно. По каким-то причинам Урсула хочет его помучить перед встречей. В Грюнвальде никогда не было столь густых и непроходимых лесов.
–О, чёрт! – злился Гюнтер. – Ещё прибеднялась; на костре, мол, сожгут, уничтожат меня! Да ты сама кого хочешь, уничтожишь! Какого чёрта я пошёл на эту войну? Ни одного выстрела в сторону противника, а позору – полные штаны.
Когда Гюнтер снова зацепился одеждой за какой-то сучок, не желая больше дёргаться, он со всей злостью прокричал:
–Отпусти, Урсула!
–Когда просят, говорят «пожалуйста», – игривым голосом молодой Урсулы сказал могучий, тысячелетний дуб, которого раньше в Грюнвальдском лесе не было.
–Ах, ты ещё издеваешься! Счас я тебя подожгу! – Гюнтер со злостью достал из-за пазухи огниво.
–Ох, напугал! – услышал барон и внезапно очутился в эпицентре огня, который был, казалось, в миллионы раз горячее обычного.
В обычном пожаре Гюнтер должен был потерять сознание и умереть в первую же секунду. Но к его удивлению, он продолжал жить! Жить и испытывать адские боли.
–А-а-а-а-а!!! Что это? – закричал Гюнтер.
–Это примерно то, что вы, люди, желаете нам, «грешницам». Это – адский огонь, – спокойно ответила Урсула. – От обычного огня он отличается тем…
–Прекрати, Урсула!
–…тем, что жизнь горящего можно поддерживать. И даже попить чайку, пока тот горит.
–Урсула, я не желал тебе гореть!
–Нет, конечно нет, Гюнти! – ответила ведьма, вновь превратившись в прекрасную девушку, которую он знал. – Ты просто шёл ко мне и меня же проклинал. Боже, как же это по-человечески – проклинать ближнего своего! Хочешь горяченького чайку?
–А-а-а-а, пощади, Урсула!
–Фу, как пошло! – откинувшись в кресло, сказала ведьма, ставшая вдруг глубокой старухи. – Бравый вояка, не боявшийся сложить тысячи голов в тренировочных боях, просит пощады у какой-то старухи! Не стыдно? Ай-ай-ай!
–Да больно же, ну!
–Ну да, ну да! Тебе только и больно, а тысячам девочкам, которых вы сожжёте потом на кострах, самое то!
–А-а-а-а, да не буду я жечь девочек, откуда ты взяла?!
–Сорока на хвосте принесла! Куда ты денешься? Тебе дадут факел в руки – и первый же запалишь какую-нибудь, там, Урсулу!
Пожар прекратился так же неожиданно, как и начался. Лес был прежний, светлый, добрый, достаточно редкий, чистый… Ни одной коряги, ни одного сучка! Ручьи, птички…
–Урсула, что это? – Гюнтер вдруг почувствовал себя молодым, бодрым, здоровым, безбородым…
–Какой же ты дурачок! – устало выдохнула старая ведьма. – Неужели ты до сих пор думаешь, что я способна нанести тебе вред! Я просто очистила твою душу, твои мысли. Ты стал моложе и здоровее. А клятву Гиппократа я не давала. Моё дело – лечить людей и их души, не заботясь о том, что бы им было не больно. Из-за этого лет через сто нас обвинят в людоедстве и вампиризме. Ах, – очень глубоко вздохнула ведьма, закрывая глаза, – катись-ка ты отсюда, трус немецкий! Надоел ты мне, спать хочу
Гюнтер ехал домой в полной задумчивости. Ему было, о чём подумать.
21.
Вы слышали когда-нибудь о Синих парусах?
Эта война, последняя война для Царства Свободы, началась по-глупому. Впрочем, войны всегда начинаются не от большого ума. Однажды ночью вахтенный матрос одного из европейских торговых судов услышал крики о помощи возле левого борта. В это время в океане никого, кроме этого корабля, не было видно. Ну, вы знаете, что Синие паруса и ночью не видны. Поэтому, решив, что это свой, «по пьянке сиганувший за борт», вахтенный буднично прокричал:
–Человек по левому борту!
Моряки, не довольные внеурочной побудкой, технично и быстро подняли «утопающего» из воды, готовясь отругать товарища за прерванный сон. Но это оказался чужой. Незнакомец был одет в яркую форму моряка Флота Синих Парусов, однако что-то выдавало в нём «волка в овечьей шкуре».
Позже выяснилось, что так оно и есть. Но и в самую первую минуту, когда спасённый в неподобающе грубой форме потребовал к себе капитана или боцмана, никто не удивился. От него за милю воняло дорогим табаком, кофе, китайским шёлком и большими деньгами!
За месяц до этого торговое судно одного генуэзского купца попало в сильный шторм. Судно затонуло, купец каким-то чудом остался жив. Уцепившись за какую-то деревяшку, около недели он дрейфовал в открытом океане, пока его, полуживого, не подобрал один из кораблей с синими парусами на реях. Доктор Хасан полностью восстановил его здоровье и он выразил желание работать в Свободном Флоте.
Вы спросите, почему я так погнал? Да потому, что не имею никакого желания писать про людей без чести и совести. Называйте его, как хотите, выдумывайте о нём, что угодно – мне абсолютно всё равно! Ну, что, что этому торгашу там не хватало? Вида убогих да жалких, готовых из-за гроша ломаного твои сапоги целовать? Здоров, весел, живи да радуйся! Нет! Первую неделю он ходил по острову с секстантом через плечо, улыбаясь всем подряд, затем напросился в торговый флот Синих парусов (он уже знал, что такого флота не существует, но тем самым он показал, что военные дела его не интересуют) и, вот, при первой же возможности, углядев ещё на закате европейский парусник, где-то через часок он нырнул в море – и был таков!
Под «Синими парусами» никак не могли предположить такую прыть от грузного венецианского купца! Там полагали, что до дальнего корабля, уходящего за горизонт, он не доплывёт. А ещё раз «спасать» предателя не стали. И, возможно, купец так и не доплыл бы, если бы, готовя себя к будущей профессии, переходящей от отца к сыну, он с самого детства не изнурял бы себя многокилометровыми заплывами и забегами, что бы выживать в любых ситуациях.
Тренировал этот отщепенец так же память, не совсем ещё представляя, для чего это могло понадобиться. Когда матросы Свободного Флота обнаружили, что «чудак» не взял с собой ни одной своей вещи, ни одной своей записи, они просто покрутили пальцем у виска. А зря!
Купец не был бы купцом, если бы всё делал бы просто так. Представившись капитану своим подлинным именем, он сразу заявил, что готов продать информацию о координатах Острова за большие деньги. Не сразу капитан нашёлся, что сказать на это. Информация об острове действительно было ценна, капитану светило стать адмиралом, но указанной суммы у того не было и не могло быть!
Впрочем, это уже мелочи. Понятно, что в конце концов, его доставили в Ватикан. Понятно, что ему там очень неплохо заплатили. А купец действительно сделал подробнейший чертёж острова, который ныне носит гордое имя Куба.
Теперь на свет выходят «герои» – короли да кардиналы. Дело сделано! «Мавр» ушёл.
–У Нас по-прежнему нет флота, – сокрушался Людовик I после доклада.
–Ну, почему? – ответил кардинал Дюпон. – Кой-какие корабли у нас есть, Ваше Величество!
–Вот как? – удивился король. – Столько лет прятать за спиной Нашего Величества целый флот и не сказать об этом ни слова?
–Во-первых, никто не собирается прятать за спиной Нашего Короля что-либо, не правда ли, господа? – начал кардинал Дюпон. – Во-вторых, речь идёт не о целом флоте, а о двух-трёх парусниках. В-третьих, они были переоснащены недавно из моего торгового флота.
–А у Святой церкви есть торговый флот? – как-то скользко спросил один из генералов.
–У Святой церкви всё есть, – не поворачивая головы, ответил кардинал, – в том числе и ножи для неумеренно длинных языков.
–Господа, господа! Успокойтесь! – вставил один из генералов. – Нам ещё предстоит обсудить план будущей войны.
Тогда Совет Объединённой Коалиции в результате долгого заседания решил начать войну ночью. Не последнюю роль в этом решении сыграло наличие Зонта Защиты. Этот защитный купол не пропускал только неживое, а всё живое пролетало в небе и проплывало в море свободно. Значит, можно было заслать на Остров лазутчика, который отключил бы Зонт Защиты. А сделать это удобнее ночью: днём появление голого человека было бы весьма подозрительно (а одежда – это уже препятствие).
–Хорошо, а как мы узнаем, что Зонт отключён? – спросил Гюнтер.
–Элементарно, – ответил Дюпон. – Незадолго до предполагаемого отключения мы начнём массовый артобстрел. Как только первые ядра долетят до цели, значит, Зонт отключён.
–Но если обстрел острова начнётся чуть раньше, – заметил Питер фон Брюгель, – они могут успеть сообразить, что к чему, и поймать нашего диверсанта! Тогда как быть?
–Этого не произойдёт, если диверсант сможет подать сигнал о том, что он на месте, – логично сказал король.
–Ночью это почти невозможно, – сказал Питер. – Любой световой сигнал можно увидеть, а любой звуковой – услышать.
–Согласны, – сказал король, – а что Вы предлагаете?
–Пусть рядом с куполом всё время будет наш шлюп. Как только Защиту отключат, он сможет проникнуть внутрь. И сразу выстрелит в сторону флота! Выстрел будет означать начало общей атаки.
–Гениально!
Насчёт гениальности я не знаю, но именно поэтому случилось то, что случилось.
21.
В этот вечер Агнесса Бьёрни, передавшая корону Кларете Блю, впервые за 5 лет возвратилась в свой отчий дом. Одна. Зная, что её никто не встретит. Дом, хоть и принадлежал ей, был не тот, где она когда-то родилась. Тот дом был уничтожен вместе со всеми её близкими ещё в первый же год её царствования.
Агнесса вообще ничего не хотела строить на этом месте. Но Царство Свободы – остров, земли под строительство новых домов всегда не хватало. Агнессу убедили, что дом надо отстроить, что после неё этот дом достанется какому-нибудь новому переселенцу. Она согласилась. И вот, теперь она печально вошла в свой новый дом, в котором ни разу не была.
«Здравствуй, мама! Здравствуй, папа! Здравствуй, Пет! – думала Агнесса. – Я так хотела сказать вам эти слова! Обнять вас. Сесть в моё кресло. Укутаться в мой плед. Не получилось… Где вы?»
Входная дверь тихо растворилась и на пороге появилась Кларета. Две подруги детства виделись друг с другом полдня назад, на церемонии передачи власти. Агнесса не ожидала её увидеть сейчас. Она подошла к Кларете, подруги обнялись и заплакали. Вдруг на Острове загромыхало. Однако пуск Зонта Защиты был произведён совсем недавно и потому никакого нападения не ожидали. Они спокойно разожгли камин, сели на диван, стали вспоминать былое.
Не удалось. Спустя минут 15 – 20 мощный взрыв раздался совсем рядом. Оконные стёкла разлетелись вдребезги. Подружки выбегали на улицу под крики со всех сторон:
–Измена!
Кларете и Агнессе не было времени разбираться в том, как так получилось. Агнесса была ещё медсестрой и потому помчалась в медпункт. Кларета же, как новая царица, должна была быть в Тронном зале Дворца. Она слабо представляла себе функции общего управления. Но днём, после церемонии передачи власти, Агнесса сказала, что ничего особого в этом нет, что функции общего управления наверняка легче генеральских и вообще, мол, теперь включён Зонт Защиты и ничего страшного не должно произойти.
Агнесса пробежала ещё несколько шагов и невероятно мощный взрыв на несколько мгновений оглушил её! В ужасе она оглянулась – дома не было! Опять ошибка? Нет. Не смотря на тёмную ночь, огонь вели весьма прицельно, один за другим исчезали другие дома. Значит, кто-то не просто отключил Защиту, но и подробный план Острова им расчертил. Третий же вероятный предатель мог передать им секрет прицелов ночного наведения. Неожиданно, как из под земли, вырос генерал Лопес:
–Агнесса, у пульта – два тела. Наш часовой, кажется, убит. А диверсанта, по-моему, ещё можно спасти.
«Слава богине, что-то вырисовывается!»
–Зачем?
–Что б допросить!
–О чём допрашивать, генерал? Воевать надо! Пока я с этим папистом буду возиться, сотни наших людей могут погибнуть от ран. Иди работать!
–Агнесса, ты уже не царица!
–Но ты ещё генерал и обязан руководить войсками, а не издеваться над полумёртвыми!
Она побежала дальше.
Прибежавшая в Тронный зал Кларета нервно ходила из угла в угол. Пока никого в зале не было, она силилась понять, как это получилось? Ещё немного – и она взвыла бы от душевной боли! Почему, почему люди такие неспокойные? Почему им надо то, что за горизонтом, то, что не твоё, то, что тебе не мешает? Тяжёлые размышления прервал ворвавшийся в зал Карл:
–Ваше Величество! Часовой убит, возле него обнаружен полуживой диверсант. Генерал Лопес хотел его допросить, но Агнесса отказалась его лечить.
–Молодец, подруга! – громко сказала Кларета, т. к. громкие выстрелы и взрывы стали раздаваться непосредственно за дверью. – Считайте это приказом. – Она ловко схватила первый попавшийся мушкет и стала его заряжать. – Как ты думаешь, Карлоцци, сколько человек высадилось на Остров?
Дверь с грохотом упала на паркет, но первые же два выстрела Клареты и Карлоцци уложили двух папистов.
–Думаю, человек десять тысяч, не больше. Морской дозор докладывает, что это – бывшие торговые суда, срочно переделанные под военные нужды.
Ещё два прицельных выстрела из-за штабного стола наповал уложили ещё двух папистов.
–Как можно было прозевать такую армаду?! – в пустоту возмутилась Кларета. – Отходи к пещере!
–Драпать?
Около десяти мушкетёров Коалиции ворвались в центр зала, но точный выстрел Агнессы по крюку, на котором держалась массивная люстра, обрушил её прямо на головы оккупантов.
–Не драпать, а заманивать! Зачем жертвовать жизнями, если врагов можно просто удушить? Отходи, говорю!
–А ты?
–Я успею, я ближе стою!
Перезаряжая ружьё, мелкими шажками Карлоцци попятился к потайной двери. Ещё несколько точных выстрелов, ещё несколько убитых папистов, ещё несколько шажков к потайной двери…
–Сим-аля-сим! – волшебное слово, стена за троном поднимается. – Кларета, отходи, прикрою!
–Сейчас! – Выстрел, короткая перебежка, перезарядка мушкета, снова прицел… – Надо быть уверенным, что они за мной пойдут! Открыл пещеру?
–Да!
–Заходи, прячься за вход слева! – ещё серия выстрелов с обоих сторон.
Враги слишком близко. Кларета отбрасывает ненужный мушкет, хватает шпагу, на ходу кому-то – в глаз («Sorry, нечего лезть»), отскок назад, другому – сапогом в живот…
–Золото!!! – дикие крики папистов, увидевших «всё-таки» содержимое пещеры.
–Карлоцци, выходи!
–Понял!
Получилось как нельзя лучше: никогда не видевшие столько драгоценностей европейцы кинулись в пещеру, забыв обо всём. Карлу осталось только выйти, не привлекая к себе внимания обезумевших от жадности людей. Что он и сделал. Стена опустилась, слышны только приглушённые крики о помощи да редкие выстрелы. Там всё затихнет через минуту. А Карл и Кларета побежали на выход. Заседать уже нечего, враги всюду, осталось бить, бить и бить врагов.
–Ваше Величество, ку… – встреченный в коридоре генерал Лопес тут же был убит выстрелом в спину. Его убийца сразу же пал от меткой руки адмирала Карло Пино.
–Бедняжка, – пробормотала Кларета, прицеливаясь в следующего паписта, – так и не понял, что заседать уже поздно.
Они вырвались на улицу, уложив ещё 5 – 6 папистов. Увидев ещё нескольких граждан Царства Свободы, растерянно целившихся в разных направлениях, Кларета скомандовала:
–За мной!
–А куда мы, собственно, бежим? – отстреливаясь, спросил Карлоцци. – Враги-то везде!
–Мы бежим к наружному входу в грот! – перекрикивая канонаду, объяснила очевидную ей задачу Кларета. – Пока мы добежим, эти паписты, что остались внутри, сдохнут и наружный вход откроется!
–Я знаю более короткий путь, Ваше Величество! – вставил один из юных матросов.
–В данном случае, – сказала Кларета, стреляя, – нам нужен не самый короткий, а самый длинный путь! Ребята, мы должны по возможности увлечь за собой как можно больше этих негодяев! Задача понятна?
Вдруг, как приведение из-под земли, на пути возник Ричард-Кочерга на двух новых, здоровых ногах:
–Не спеши, красотка! Ты мне ещё ноги не помыла!
Свинья-Ричард, пьяный, как сто чертей, явно рассчитывал на эффект неожиданности. За годы, проведённые на Острове, он так ничего и не понял. Зато Карл и Кларета отлично поняли, что это и есть – третий шпион папистов! Выстрел раздался без сожаления. Пока Ричард медленно, по-голливудски, оседал, Кларета успела сказать:
–Ещё раз хочешь получить? Пожалуйста!
Они перешагнули через труп, пошли дальше, но неожиданно где-то между ними что-то просвистело и взорвалось.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Вы слышали когда-нибудь о Синих парусах?
По Центральной площади припортового города везли клетку. В клетке стояло существо, похожее на очень старую ведьму, что лет двести не мылась в бане. Было очевидно, что ей было трудно стоять, её тело было сплошь покрыто грязной, давно спёкшейся кровью. Старое, рваное тряпьё неопределённо грязного цвета дополняло впечатление того, что она – ведьма. Это же было написано на деревянной табличке, повешенной ей на грудь: «Я – ВЕДЬМА». Люди, которые весело шли рядом с клеткой, были в основном уверены, что это так и есть. Ведь эпоха массовых сожжений женщин, в основном молодых, ещё не началась.
Но при внимательном взгляде на неё что-то заставляло усомниться в утверждении палачей. Они молча шли рядом, постыдно скрывая лица под красными капюшонами с прорезями для глаз. Совсем скоро это станет нормой, но и тогда мало кто обратил внимания на эту деталь. «Ведьма» же, напротив, не просто стояла, превозмогая боль от многомесячных пыток. Она держала в руках вязанку дров для сожжения и гордо смотрела вперёд. Измождённая, замученная до неузнаваемости Кларета (а это была она) смирилась со своей участью, но время от времени бросала дерзкий взгляд надежды туда, в сторону нового океана, которого люди по привычке звали «Последним морем», веря в то, что за ним ничего уже нет, кроме нескольких неоткрытых островов.
Последние выстрелы того боя прозвучали ближе к полудню. Так получилось, что ни Кларета, ни Агнесса не были убиты. Кларета просто потеряла сознание, будучи внезапно контуженной очень близким разрывом снаряда. Остальные (в том числе и Карлоцци) погибли тут же. Агнесса ещё несколько часов бегала от одного раненого к другому, время от времени успевая стрелять по врагам. Она видела, как приближается рассвет, как светлеет небо, как алеет тёмная ночью кровь, она слышала крики раненых, взрывы пушечных ядер, посвист шпаг… Казалось, она видела всё! Но не того, кто нагло и сильно схватил её сзади, когда Агнесса перевязывала очередного раненого.
Всё. К вечеру пленных и раненых погрузили в трюмы папских кораблей, подожгли то, что ещё не горело и отправились в Европу. Все остальные, кого я не упомянул, так или иначе были убиты. Ведь уничтожать так легко, не правда ли?
Удивительно, но Кларету быстро вылечили. Вылечили, что б затем подвергать почти круглосуточным допросам. Как и Агнессу, которую теперь везли в другой клетке, кварталом сзади. В камерах пыток их сводили и разводили, обжигали и обливали, им не давали спать, их били, резали, кололи… А всё ради чего? Ведь никаких тайн уже не было! Да всё просто: сладко издеваться над беззащитным! А для оправдания своих действий от них требовали принятия христианской веры. Потому что если злодейство совершается именем бога, это уже не злодейство, а справедливое возмездие.
И вот оно, справедливое возмездие! 16 девочек и несколько молодых мужчин привязали к железным столбам, облили спиртом и развели под их ногами костёр. Остальных к этому времени уже повесили, расстреляли, отрубили голову либо четвертовали. Когда горящая душа Клареты стала опускаться вниз, что б затем взлететь в небо, ей показалось, что она слышит, как мальчишки кричат:
–Паруса! Синие паруса!...
9 / 09 – 28 / 10 – 10г.
В. Шентала