Фэнтези

ВКУС ГОЛУБОГО ЧАЯ

Инспектор по особо важным делам Иван Сидорович Козявкин вошёл в комнату, снял свой выходной костюм, поставил чайник и удобно развалился на диване. Всё, его миссия здесь выполнена. Оставалось составить отчёт о проделанной, так сказать, работе и вернутся на Землю.
Иван Сидорович нутром чувствовал, что здесь что-то не так. Задание, вроде, выполнил, случаи массового самоубийства на планете Клюк действительно оказались самоубийствами, а не особо изощрёнными убийствами неизвестной группировки. Но почему? Это было дело следующего расследования, а он – пас! Ну, не Яшка же он, в конце концов, по два – три года, без выходных, искать то, не зная чего, ради того, не зная кого.
Чай вскипел, заварка готова. Иван Сидорович с удовольствием налил себе знаменитый на этой планете гениев и мастеров голубой чай. Почему-то этот чай ему советовали испробовать все, с кем доводилось ему встречаться по его собачьей службе. Ваня до сих пор не мог понять, что его после школы потянуло стать детективом? Насмотрелся, начитался? Не то, он интересовался не только этим. А живых примеров у него никогда не было. Как бы то ни было, это всё – дела давно минувших дней, а чайный аромат действительно стоил многочисленных похвал в его адрес. Инспектор отхлебнул благоухающий глоток и…

Где же он оказался? Он оказался в каком-то сером вакууме, но при этом дышал свободно. Вокруг не было ни души, но отчётливо ощущалось чьё-то присутствие… И вдруг он услышал голос:
–Предъявите документы!
«А вот и контакт! – обрадовался, было, Иван и по привычке полез в карман, которого не оказалось, но вдруг услышал:
–Контакт отменяется, потенциальный контактёр проверку не прошёл.
–Как же так? – возмутился Иван, – что я такого сделал?
–Ты пытался показать бумажку, а не документ.
–Что же, по-вашему, документ?
Спустя несколько секунд Ивану Сидоровичу показалось, что было бы лучше, если бы он не спрашивал. За невыразимо короткий промежуток времени на него обрушилось всё, что когда-то было создано человечеством. Он услышал всю музыку всех времён и композиторов, в голове пронеслись имена всех гениев, первооткрывателей и первопроходцев, писателей, философов, физиков, E = mc2, «квадрат гипотенузы равен квадрату…», «от перемены мест слагаемых…», все великие картины…

…Когда инспектор Козявкин пришёл в себя, первой его мыслью было: «Ну, и для чего я живу? За 40 лет я не создал ничего стоящего, не посадил ни одного дерева… Я даже по своей профессии не сделал ничего путного, не раскрыл ни одного преступления. Дома меня никто не ждёт…» – Но когда инспектор отхлебнул ещё глоток, его взгляд неожиданно упал на рисунок на кружке. «– Интересная фигурка,– подумал Козявкин,– но что-то здесь не хватает… Вот если бы этот завиточек сюда, а тот – туда…» – Его размышления были прерваны звонком в дверь. На пороге стоял с улыбкой 12х12 местный гений в области бизнеса Джо Адам Смит:
–Fifty-fifty? – только и спросил он.
В ответ бывший инспектор громко отхлебнул чаю…

В 2114 ом году на Вселенской Межгалактической выставке в Москве фарфоровые изделия Козявкина пользовались небывалым ажиотажем, про эту выставку трубили все СМИ… Когда же какой-то пронырливый журналист спросил его о деле планеты Клюк, Иван Сидорович спокойно ответил:
–Слабакам не место в нашей жизни. Их никто, в конце концов, не заставлял сводить с собой счёты.
Второй вариант 13 / 08 – 04г.
КОЛЛАПС
Вселенная сжималась. Вот уже несколько миллионов лет она вжималась сама в себя как шагреневая кожа. Миллиарды гигантских и маленьких звёзд ежедневно и ежечасно поглощались тем, чего, казалось бы, не должно быть. Некогда вечные, казалось бы, миры, с таким трудом открываемые или создаваемые людьми всех рас, звёздных систем, видов, вдруг стали исчезать один за другим. Для миллиардов и миллиардов людей мир стал слишком мал. На протяжении вот уже тысяч и тысяч лет жители отдалённых планет возвращались назад, в центр Вселенной, откуда всё и начиналось. Ежедневно спасательные службы центральных звёздных систем получали тысячи просьб с самых некогда отдалённейших уголков мира принять новых переселенцев.
Как же это произошло? Первые данные о том, что наша Вселенная может быть отнюдь не вечной, люди получали почти сразу после того, как стали выходить в космос. Неожиданно для многих стало ясно, что этот мир обречён. Но на протяжении ещё нескольких миллионолетий люди не обращали на эту проблему никакого внимания. Они всё ещё воевали, строили, плели интриги, рвались к власти, бедствовали и т. д. и т. д. И вдруг однажды самые дальние космические радиотелескопы самых передовых цивилизаций зафиксировали устойчивое сжатие вселенского пространства по краям. Как всегда, только после этого стали интенсивно искать выход, но его уже не было. Не смотря на то, люди предпринимали бесчисленные (но безуспешные) попытки найти выход из положения, избежать участи быть поджаренным во вселенском костре.
И вот – катастрофа. Небеса раскалялись, то, что раньше имело постоянную температуру 0ОК, вдруг стало нагреваться не по дням, а по часам. Настал момент, когда во всей Вселенной осталась только одна планета, будто оказавшаяся в центре адского пекла. И, словно бы этого было мало, время тоже начало ощутимо коллапсировать. Вскоре каждое мгновение времени одновременно существовало сразу несколько моментов из прошлого, настоящего и будущего. Поэтому, несмотря на бесчисленны страдания уставших уже жить ни в чём не повинных живых существ, смерти давно уже не было: ведь так как в недалёком прошлом все были живы, то оживали даже те, кто не успел разложиться. Стонала Земля, стонало небо, горело всё, что могло и не могло гореть… Белый Свет давно уже был горящим Светом. Не родившиеся не могли родиться, умирающие – умереть, больные – выздороветь, а здоровые – заболеть. Вселенная сжималась.
Но некий Адам Иванович Смит всё-таки сделал в самый последний момент выход в другое измерение. Он искал его последние 500 (а может, 600) земных лет, его жена была последней сумевшей (или, точнее говоря, успевшей до Великого Смешения Времён) произвести на Свет двух очаровательных ребятишек, повезло. После этого время раскололось, и мир превратился в ад. Адам Иванович последний раз опалённой рукой взялся за ручку переходного люка, подержал его минут 10 – 20 что бы утвердить положение руки, как можно более резче дёрнул её на себя и раскрыл было рот что бы позвать жену и детей, да они уже были здесь, услышав его минутой позже тому. Адам, ничего не объясняя, резко толкнул их в кое-как открывшийся люк, после чего провалился туда сам…
Рассвет… Прохладное солнце встаёт над новым миром. Воздух был наполнен утренней свежестью. Птицы заливаются необычайно красивой трелью. На опушке леса этого нового мира, скрестив руки на груди, стоит улыбающийся человек. А на встречу ему бегут счастливые молодая женщина и два мальчика. Они сделали это! Люди будут жить!
Второй вариант 16 – 18 / 08 – 04г.

УБЕЖАТЬ ОТ СУДЬБЫ
Сергей мчался в открытом «Кабриолете» вперёд, по дороге, ведущей, как ему казалось, к новой жизни на только что открытой планете. Свежий бриз обдувал лицо, слева и справа от него сидели (а, точнее говоря, вертелись и то и дело хохотали (по его желанию, впрочем)) две шикарнейшие невесты и один полупьяный баянист, орущий на все мыслимые и немыслимые лады «– Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести»… Сзади мчался длинный-длинный эскорт свадебных машин, из каждого окна звучала песня либо 50 ых – 60 ых годов, либо Дьюка Элингтона, либо ещё какой-нибудь до боли знакомой музыки… Сергей давно не испытывал подобного ощущения счастья (если когда-нибудь испытывал). Там, на Земле, у него было достаточно нелёгких лет, Сергею всегда что-нибудь мешало жить, были моменты, когда он говорил себе: «– Боже, до чего же я устал!» Как он попал в отряд дальних космонавтов, это отдельная история, но почти сразу же после межпространственного заброса на эту живую планету стало ясно, что он отсюда никуда обратно не перейдёт, что далёкая-далёкая Земля осталась в прошлом.
Его коллеги по экипажу – друзья по совместительству – были уверенны, что тут что-то не то. Уж больно гладко да сладко получалось: планета, как «Солярис» Тарковского, исполняла все желания и малейшие прихоти землян. Они уже из капсулы перехода вышли не в какую-нибудь пустыню, а в обычный городской дворик, каких когда-то лет двести назад было немало.
Что же тут происходит? Поверить, что всё это – даром, разум был не в состоянии, ведь там, на Земле, за всю историю человечества ничего бесплатно не давалось. Понадобились сотни тысяч лет для того, что бы люди достигли бы того уровня развития, который позволил людям достичь того, чего они имеют сейчас, в двадцать втором веке. Здесь же, словно в сказке «Аленький цветочек», всё делается как бы само собой. Вот и сегодня захотел Сергей женится на двоих сразу – женился. Словно мало было этого – впереди замаячила фигура ещё одной красавицы, которая, как и две первые, очень напоминали кого-то из земных знакомых:
–Возьмёшь меня замуж?
…Вечером Сергей игриво кувыркался (якобы на законных основаниях) с трёмя своими жёнами, отлично, между тем, осознавая, что это – не они, это – планета, но вечер – это такое время, когда в неспокойную голову лезут все мысли, которых можно придумать. Сергей, естественно, спросил:
–Что бы это значило? Что, чёрт возьми, тут происходит? Для чего я вам нужен?
–Ты хочешь знать? – полуигриво спросила одна из них. – Пожалуйста!

Сергей оказался в каком-то закуренном, большом помещении, рядом с ним сидел пьяный плохо выбритый мужик в засаленной морской тельняшке и попыхивал трубкой. Сергей не удивился, почему-то именно в этой форме он и хотел услышать нижеприведённую историю:
–Давным-давно, ещё на заре Вселенной, наряду с обычными звёздами и планетами существовали ещё живые. Как это так получилось? – это отдельная история. Видимо. Создатели этого мира так торопились создать что-нибудь путное, что сразу после Взрыва один из них решился посодействовать процессу зарождения жизни.
–А вы уверенны, что это были Создатели, а не Создатель? – спросил Сергей.
–Этого никто не знает, – ответил собеседник, наливая себе очередную порцию виски. – Но дело не в этом. По какой-то причине живые планеты стали, говоря вашим языком, «тупиковой ветвью эволюции», тогда кем-то было решено постепенно избавляться от этих планет. Но это другая, совершенно запутанная история. Мы же хотим (хотя правильнее говорить в единственном числе) выбраться из круга обречённых, основать свою колонию живых планет, но для этого нам не достаёт познаний, интеллекта, а наша эволюция идёт медленнее, чем нам хотелось бы. Мы, 120 оставшихся живых планет, можем не успеть, нас уничтожат…
–Кто?
–Вам кажется, что Вселенная довольно велика, и мы никому не мешаем? – уловил мысль визави. – Это заблуждение. Ни одно живое существо не осознаёт и не может осознать конечность этого мира. Муравью кажется, что бесконечен лес, человеку – мир планеты, где он живёт, выйдешь в космос – и вот уже бесконечна галактика, а там… Так вот, вы нужны мне, планете, как калькулятор продавцу, компьютер учёному, рифма – поэту. Мне нужен ваш интеллект. С помощью ваших познаний планета собирается ускорить ход собственной эволюции и убежать от участи быть уничтоженным.
–Так серьёзно?
–Нет, не настолько серьёзно, но каждое живое существо рождается для того, что бы жить, а не умирать. Так поможете?
–Если планета знает, что мы думаем, вы уже знаете ответ. Мне нечего терять, я ничего не жду от будущего… Да вы и не перенесёте меня обратно, на Землю, в случае чего…
–Почему же? Пока вы меня исследовали, я успела достать нужные знания по межпространственному перемещению. No problems! Хоть сейчас. Только вы на это не пойдёте, правда ведь?
–Хорошо. Если я соглашусь, что от меня требуется, чем конкретно могу помочь?

Сергей оказался на своей кровати, под своими «жёнами» и одна из них ласково сказала:
–Да вообщем-то ничего, мой милый. Просто время от времени в твоей головушке будет происходит нечто среднее между бурей, землетрясением и пожаром. Это планета будет ковыряться в твоих мозгах. Но мы возместим все твои страдания.
–По-моему, вы уже всё возместили своим теплом и добром. Давайте сюда контракт или что там у вас, подпишу.
Одна из жён подала откуда-то ручку со словами:
–Подписывать здесь не обязательно, но раз этого требует ваш ритуал, чиркни где хочешь для успокоения чего там у вас есть? – совести.
Сергей расписался на подставленном для этого «мягком месте» одной из своих жён и уснул. Уже во сне он скоро понял, что планета имела ввиду: неожиданно на него обрушилось страшное напряжение, он падал в бесконечную бездну и орал так, как никогда в жизни не кричал. Это продолжалось довольно долго. Но, проснувшись, Сергей увидел вокруг себя самые милые, бесконечно влюблённые в него лица, а солнце так тепло светило с бирюзово-фиолетовых небес, что он тут же улыбнулся:
–С добрым утром, планета!
Да, Сергей ни о чём не жалел. Дни проходили за днями, пиры сменялись разгулами, после каждого «посещения» ему давали какой-то напиток, а он всему доверял. Так, по его мнению, можно было жить!
Однажды какой-то пацан весело, на бегу, сообщил ему, что планета оторвалась от звезды!
–Конечно, я поздравляю вас, – несколько удивлённо сказал Сергей, – но я почему-то ничего не чувствую. Солнце как светило, так и светит. Как было тепло, так тепло и есть… Ничего не изменилось! А должно бы похолодать…
–Ты ничего и не почувствуешь, – ответила проходящая старушка. Мы всё сделаем для нашего благодетеля! Ох, радикулит… Просто ответь, сколько будет 2+1?
В первую секунду Сергей подумал: «какой простой вопрос!» Но, не сразу сообразив, понял: он стал думать медленнее. Почему?
–Это и есть свидетельство того, что мы отдаляемся от солнца, – ответила старушка и пошла дальше.
Ах, Сергей, Сергей! В своей ненависти к своему прошлому ты и это «проглотил». Ты соглашался со всем, что тебе предложат, не замечая и не желая замечать своей деградации. И когда на планету прибыли спасатели и насильно переместили тебя на Землю, ты это даже не понял, превратившись в зверя неразумного. Ты стал никем, твой сладкий суицид удался. Первыми твоими словами после годичного курса реабилитации были:
–Где я? Кто я?
1 – 6 / 09 – 04г. Мастер регенерации
1.
Погода была отменная. Джон Смит, никуда не торопясь, брёл домой. Именно брёл, с чувством человека отлично выполнившего свой долг перед человечеством. Хотя если спросить у него, откуда взялось это чувство? – он не ответил бы сразу.
Известный писатель двадцать третьего века Джон Дабл-Ю Смит за свои 240 лет успел побывать и космонавтом-испытателем, и учёным, и скадерменом, и капитаном… Но всегда, начиная с самой первой юности Джон писал удивительные книги, которыми зачитывались все миры Содружества. Чего ему ещё желать?
Но Джон желал. По каким-то непонятным ему причинам он страстно желал жить. Следовательно, согласно его же собственной теории, он что-то не сделал в этой жизни. Что? Ответа на этот вопрос писатель Смит не мог найти. Да и не искал, решив однажды и навсегда, что не его это дело. Он находил жизнь, он давал жизнь тысячам потерявшим последнюю надежду душам. И этого ему было больше, чем достаточно.
Однако когда Джон проходил мимо входной двери с вывеской «Центр омолаживающей регенерации. Цикл – 60 лет. Добро пожаловать в новую жизнь!» внутри него что-то щёлкнуло. «Ба! Да ведь 240 лет мне стукнет только через два дня! Почему это я решил, что мне уже 240? Никогда такого не было, ни в первый, ни во второй цикл. А на почте, наверняка, уже приглашение лежит, а я и не смотрел».
Джон поводил пальцем по элбрасу на правом запястье и мысленно произнёс: «Так и есть, приглашение получено два дня назад, а я ещё не смотрел. No name, no face, no member»
Продолжая насвистывать незатейливую песенку его первой юности, Джон вошёл в просторный офис с аппаратом биорегенерации, похожим на гроб на колёсиках с подключёнными зачем-то проводами. Рядом, чуть поодаль, стоял офисный стол с ноутбуком и старинными письменными принадлежностями. Из двери напротив входа вышел молодой кудрявый блондин:
–Вам кого?
2.
–Вам кого?
–Как это «кого»? – растерялся Джон. – Например, мастера регенерации.
–Мастер регенерации – это я, Фёдор Сидорович, – отрекомендовался молодой человек. – А Вы кто такой?
От неожиданности Джон впал в ступор. Ведь его узнавали везде, просили автограф там, где он никак не ожидал. И вдруг какой-то юнец…
–Джон Уоттер Смит, – отрекомендовался писатель. – А Вы точно мастер регенерации?
–Первой категории, – ничуть не смущаясь бестактности посетителя, ответил Федя. – Могу свидетельство показать. Однако, если мне не изменяет память, Вам предстоит прибыть сюда только через два дня? Так что же Вас сюда привело?
–Это что, Ваш фирменный «прикол»? Я слышал, мастера регенерации более чуткие к людям.
Вдруг до сознания Джона стало доходить, что всё это – напускное. Фёдор Сидорович ещё бровью не повёл, а Джон вдруг догадался, что такой приём был устроен специально. Знать бы ещё, с какой целью?
–Сначала Вы ответьте, что Вас сюда привело? – не унимался бестактный блондин.
–Хочу определиться с выбором будущей профессии.
–Зачем это Вам? У Вас отличная профессия писателя.
Ах, всё-таки знает!
–Писать книги, Фёдор Сидорович, это не профессия, это – образ жизни. По крайней мере, для меня. Не имея же какого-либо жизненного опыта, много не напишешь. Я должен иметь представление о том, о чём пишу.
–Вам же два с половиной столетия, о каком опыте Вы говорите? У Вас, гражданин Смит, его должно быть навалом!
–Фёдор Сидорович! Может, хватит? Всё Вы знаете, всё понимаете, для чего «дурочку валять»?
–Для того, что клиент сам должен определиться и сказать: хочу, мол, стать тем-то и кем-то. Иначе ничего не получится. А Вы до сих пор не сказали, кем хотите стать в пятом цикле.
–Но ведь это как-то по-детски: хочу – не хочу… Ещё в ромашку сыграем!
–Гражданин Смит, это выглядит смешно, но смею заверить, ничего смешного тут нет. Так что, решайтесь, кем Вы хотели бы стать в следующем цикле?
Ну, достал!
–Ну, допустим, мастером регенерации. Что дальше?
–Фу! Еле-еле выдавил, – облегчённо пробормотал молодой человек. – В этом случае, уважаемый Джон, я уйду наконец-то в учители математики в младших классах. Я, ведь, сюда устроился временно. Не было желающих – дядя и посоветовал это место.
–А что, это настолько не престижная профессия?
–Не престижных профессий, Джон, в нашем веке не бывает. И Вам это хорошо известно. Просто случилось так, что на это место временно не было желающих. А теперь, приступим.
–К чему?
–К обучению.
–Разве в наше время обучение не задаётся во время регенерации?
–Во время регенерации даются чисто профессиональные навыки, и только. Вы же намереваетесь ещё продолжать писательскую деятельность. Поэтому Вам будут интересны все психологические (и не только) нюансы этой работы. А начнём мы с того, что сюда войдёт молодая женщина…
3.
–Молодая женщина?
–Ну, да! Первого цикла регенерации. Всего 60 лет.
–Это что, шутка?
–Не было бы счастливей меня человека, – вздохнул мастер, – если бы это действительно было бы шуткой! Уж, слишком много выпало на её долю. Она действительно выглядит слишком малопривлекательно, но не по своей вине. Здесь, кстати, как раз тот случай, когда мастер регенерации должен быть предельно вежлив и обходителен.
Вошла пожилая, сгорбленная старушка с клюкой. «Разве такие сейчас бывают?» – первое, что пришло в голову Джону.
–Ирина Петровна, позвольте я Вам помогу, – закрутился возле старушки Фёдор. – Какая Вы сегодня красивая!
–Ох, не льстите мне, молодой человек!
–Это моя работа, Ирина Петровна. Я обязан знать, как будут выглядеть люди после регенерации. А Вы будете выглядеть прекрасно.
Неожиданно, собираясь уже одной ногой ложиться в камеру, старушка села, свесив костлявые ноги, и задумалась.
–А нужна ли мне вообще регенерация? Никого у меня не осталось, никого. Все, кого я любила, или погибли, или бросили меня, или предали.
–Ирина Петровна, в жизни может случиться всё, – ответил мастер. – Но если бы у Вас не было надежды на что-то, Вы бы сюда не пришли, верно?
–Я пришла сюда только потому, что получила повестку. Чисто автоматически. Мне абсолютно всё равно, куда идти. Что я здесь делаю?
–Вы пытаетесь заново начать жить, – вставил Джон.
–Вам легко говорить, это Ваша профессия, – ответила старушка. – Во времена моей молодости я зачитывалась Вашими книгами. А потом вдруг оказалось, что всё это – бред!
–Это не бред, Ирина Петровна, это – жизнь! Иначе бы Вы сюда не пришли, – сказал Фёдор. – Ложитесь! Кстати, кем бы Вы хотели стать в следующем цикле?
–Какая разница? – произнесла старушка, укладываясь в камеру. – Оперной певицей.
Камера закрылась, Фёдор Сидорович нажал на кнопку и произнёс:
–А теперь нам туда, – кивнул в сторону едва заметной двери. – Надо вытащить трельяж.
Старинный, добротный трельяж был вынесен не сразу и у Джона возникла шальная мысль: «А если бы меня не было?»
–В этом случае, – ответил Фёдор на невысказанный вопрос, – не было бы времени кое-что объяснить. Например, что можно было просто нажать на эту кнопку и…
–Ах, ты… И зачем тогда это было нужно?
–Мы уже на «ты» перешли? Ладно. Это было нужно уже для твоей регенерации, в соответствии с твоей психограммой.
–Психограмма? Впервые слышу это слово.
–Это профессиональный термин. Алгоритм психобиоритмов индивида. Подробнее познакомишься с ним во время сеанса регенерации… Так, пора вынимать наш «суповой набор», – с этими словами Фёдор нажал тумблер на стене.
Крышка «гроба» распахнулась и из него выпорхнула прекрасная молодая девушка. Убедившись через своё отражение, что она действительно хороша собой, Ирина затянула арию из «Призрака оперы» Э. Л. Вебера.
–А вот это не надо! – вмешался мастер.
–Но почему? Голос, что ль, не получился?
–Нет, голос у Вас отменный. Но для закрепления эффекта омоложения я рекомендую Вам в начале Вашей певческой карьеры исполнять что-нибудь более позитивное.
–Спасибо, я прислушаюсь к Вашему совету. А сейчас – в салон красоты?
–Ну, конечно! – обрадовано сказал Федя. – Вот, это дело! Жизнь только начинается! – и уже за порогом перед тем, как закрыть дверь, заговорчески подмигнул: – Если не верите, то сделайте вид. Пока! – и закрыл дверь.
Примерно так закончился этот день. По крайней мере, Федя сказал, что сегодня посетителей уже не будет и Джон отправился домой.
4.
–Доброе утро, Фед! – весело сказал Джон, едва появившись на пороге на следующее утро.
–Привет, если не шутишь. А ты что такой весёлый?
–Хорошее дело всегда надо начинать с улыбки.
–А ты уверен, что это хорошее дело? Или думаешь, каждый раз будут попадаться такие субъекты, как вчера?
–Даже если не так, Джо, мой жизненный опыт говорит, что о каждом новом человеке надо думать лучше, чем он есть на самом деле, но предполагать худшее. Тогда меньше будет разочарований после падений.
–В другое время я бы с тобой пофилософствовал, но не сейчас. С минуты на минуту придёт клиент, так сказать, со странной биограммой. Помоги, надо срочно задёрнуть окна чёрными занавесями и сменить цвет стен. И не удивляйся, если я покажусь грубым.
–Ну, что ты! Не впервой!
На пороге появился всемирно известный дрессировщик тигров Глеб Восьмёркин. Джон хотел было выразить восхищение, но наткнулся на ледяной взгляд мастера:
–Что-то Вы задерживаетесь, – начал Фёдор без предисловия. – Что, тигры не пустили?
–А хоть бы и так, Вам какая разница? – проскрежетал дрессировщик, расстёгивая рубашку. – Ничего у меня не получается.
–И не получится, – вставил Джон, – если постоянно на людей кидаться!
–Много вы, писатели, знаете! Напридумывали всякую ерунду, да поучаете людей своей моралью.
–А я Вас, гражданин Восьмёркин, умнее считал, – не к месту укорил Джон.
–Взаимно, гражданин Смит, – процедил дрессировщик хищников и начал было укладываться в камеру.
–Э, сначала скажите, кем Вы хотели бы быть? – остановил его Фёдор.
–Дрессировщиком иуанских ёжиков.
–Вам большие кошки надоели?
Однако когда камера закрылась, Фёдор сказал:
–Фу, наконец-то! А ведь он действительно хороший профессионал в своём деле. И дрессировщик иуанских ёжиков из него выйдет отличный. Но если бы мы его не облаяли, ничего бы не вышло.
–И всё-таки, неужели иначе нельзя было?
–Представь себе, нет. Иначе бы он состарился через года два – три. Мастер регенерации обязан учитывать все нюансы. Так, открываем…
Из камеры вышел молодой человек. Одевая заранее приготовленный костюм, молодой, симпатичный, сильный человек только пыхтел недовольством, как гремучая змея. Последними его словами, сказанными на выходе, были:
–Я на Вас жалобу напишу.
–Пишите, пишите. Бумага всё стерпит, а Интернет – тем более.
–И после этого… – начал было Джон, когда дверь закрылась.
–И после этого, Джон, надо привести офис в прежний вид, а не брать нá душу всякий негатив. Издержки профессии, что ж поделаешь?
–Кто у нас на очереди?
–Сейчас придёт скадрмен третьей регенерации, желающий стать дворником и поэтом.
–Уже смешно. Почти полный коллега. Мы с ним не встречались?
–Может быть, – загадочно ответил Фед.
На пороге действительно появился он, давний друг детства, Мигель. Радость как будто была не запланирована:
–О, кого я вижу! Амиго! Сколько лет, сколько зим!
Только искоса посмотрев на Фёдора и убедившись, что выражать свои чувства вполне уместно, Джон бросился в объятия старого приятеля.
–Мне не понравилось, что ты не доверяешь своим чувствам, – отчитал Джона Фёдор, когда Мигель Трамп улёгся в камеру и крышка за ним захлопнулась.
–Я думал, может, нельзя.
–Индюк тоже думал, что меню – это список гостей. Если бы надо было вести себя по-другому, я бы предупредил, логично?
В этот день регенерироваться приходили ещё несколько человек, но больше ничего нового для себя Джон не узнал. Так же, как и на следующий.
5.
Вечером, накануне своего дня рождения Джон Смит возвращался домой, никуда не торопясь. Красное солнце нежно покоилось в бледно-голубом мареве под темнеющим с востока небосводом. Тёмно-зелёная листва вдруг меняла окраску на светло-малахитовую с вкраплением изумрудных искр и начинала перешёптываться при внезапных порывах ветерка.
«Завтра начинается моя новая жизнь, – возвращаясь домой, размышлял про себя Джон. – Какой она будет? И для чего? Я всю жизнь трачу на то, что бы доказать людям, что жить необходимо. Не здорово, просто необходимо. Как будто это – аксиома. А аксиома ли это? Аксиома – это положение, не требующее доказательств. Здесь же тысячелетиями крупнейшие писатели и философы уверяют людей, что жить надо, что живём не зря. Но стоит разразиться какому-либо катаклизму, глобальному или частному, как всё, все сомнения начинаются сначала! Все твои представления о жизни переворачиваются с ног на голову. Почему? Почему нельзя просто жить и радоваться жизни? Прекрасный вечер, хорошая погода… Что ещё надо? Дети есть, внуки есть, мама есть, папа где-то тоже бродит, жёны приходят и уходят, никто не собирается жить вместе несколько веков… Звездолёты бороздят мировые просторы, СКДР открывают всё новые и новые миры… Так в чём дело? Чего человеку не хватает?»
Придя в пустой дом, он первым делом думал позвонить маме, но сладкоголосая мелодия зуммера сообщала, что кто-то хочет переговорить с ним первым. Плюхаясь на диван, он успел увидеть голографическую надпись: «ПАПА».
–Включить, – коротко сказал Джон, готовясь увидеть всё, что угодно, только не задорного пацанёнка лет тринадцати!
–Привет, Джо! – резво поприветствовал его мальчуган.
–Папа, это ты? – удивлённо сказал Джон и расхохотался. – Я всегда знал, что ты экстравагантный, но не до такой же степени!
–Джо, я на два с половиной цикла старше тебя! Моё собственное детство проходило не блестяще. Вот, я и попросил своего мастера регенерации дать мне ещё одно детство.
–Хорошо, хорошо, я не возражаю. Только не опасно ли это? Не лишаешься ли ты в один прекрасный день возможности регенерироваться?
–Джо, я и так пропустил первый цикл, т. к. когда мне стукнуло 60 лет, ни о какой регенерации и речи не было! Поэтому вся моя жизнь – сплошной эксперимент. Никто не знает, чем и когда он закончится. Но пока вроде всё нормально, – задорно прибавил папа, – пацаны принимают меня за своего.
–…который просто не ходит в школу, – вставил Джон.
–Отстаёшь от жизни, сынок, – ничуть не смущаясь, ответил мальчуган. – Теперь в школу как таковую никто не ходит, знания выдаются «пакетами». А все нужные мероприятия я посещаю.
–Хорошо, хорошо. В конце концов, как пел Макаревич, «Каждый правый имеет право». Так ты что звонил?
–Как это «что»? Поздравить с днём рождения! Двести сорок лет – это критический возраст для каждого нормального человека, потому надо ещё поддержать.
–Спасибо за поздравление. И поддержка тебе удалась. Так придёшь на день рожденья?
–Не-а, – не задумываясь, ответил папа. – Мастер сказал, что это не обязательно.
–Ну, и катись, – весело сказал Джо.
После того, как фон был выключен, Джон Смит ещё некоторое время посидел в тишине, размышляя над собой и над жизнью вообще. Ностальгия? Ностальгия – это тормоз прогресса. Однако машина без тормозов далеко не уедет, разбившись на первом же вираже жизни. Постой, оглянись.
Постой, оглянись? А что я там потерял? Там, в прошлом, только Боль. Боль, которая сопровождает тебя всю твою бесконечную жизнь, все твои циклы, сколько бы раз ты не регенерировался. Почти 90% первого поколения, доживших до «вечной жизни», пошли на это только что бы забыть свою боль, оставить её в прошлом. Многие согласны были стереть свою память. А мне нельзя, я – писатель. Я должен помнить всё. В первой же регенерации я попросил, что б мне улучшили память, а не стёрли её.
–Телефон, мама, включить, – коротко сказал Джо.
В отличии от отца, который после третьего цикла самоустранился от Джо, с мамой связь никогда не терялась. Менялись мамины кавалеры, менялись жёны Джо, менялись страны, профессии, обстоятельства, в конце концов, только не связь с мамой. Даже странно.
–Привет, мам! – сказал Джо, когда в комнате возник пейзаж гавайских пляжей и юная девушка в окружении статных, загорелых парней.
–Сколько раз тебе повторять, я – Штучка! – нарочито сердито ответила девушка.
На самом деле, после того, как возраст научили регенерировать, не было никакой необходимости скрывать свой истинный возраст. Наоборот, появилась противоположная тенденция – бравировать прожитыми веками, сидя где-нибудь в молодёжном кафе и потягивая коктейль. Но многие люди первой регенеративной волны продолжают при случае скрывать свой возраст в обществе малознакомых граждан.
–Ладно, мама! – как бы не обращая внимания, сказал Джо. – Завтра у меня регенерация, можешь сейчас прийти?
–А как же жёны? Лена, Сьюзи, Кэт…
–Какие жёны? – поканючил Джонни, – я ещё не родился. Мой день рожденья только завтра. А сегодня я хочу быть с тобой.
–Бегу, мой маленький, – совершенно другим, изменившимся голосом сказала мама и выпала из кадра. Джо хотел уже отключиться, но что-то его задержало. И Джо услышал следующее:
«–Куда ты, красотка?». «–Домой, срочно надо, парни». «–Но вечеринка ещё не кончена. Я тебе о планете Зет не рассказал». «–Какая вечеринка! У моего сына завтра регенерация! Двести сорок лет стукнет!». «–Да? Это аргумент. Я недавно тоже прошёл этот рубеж. А кто твой сын?». «Джон Смит, писатель». «–Тот самый?». Не успели Джо с Штучкой опомниться, в голограмме Джона появился какой-то неизвестный белозубый блондин, загоревший, как мулат.
–Привет, Джо, – замахал он рукой. – Давно хочу поблагодарить за отличные книги! С днём рождения! И не переживайте, завтра всё будет хо…
Связь вдруг оттрубилась, в комнате неожиданно стало тихо и спокойно. Это мама отключила свой фон, сообразив, что от неожиданности сразу этого не сделала. Зачем? Такой милый парень…
–Почему ты отключила телефон? – продолжил ныть Джон после того, как мама вышла из портала.
–Я думала, тебе это неприятно.
–Что неприятно? Неприятно знать, что тебя любят? Очень даже very nice!
–Хорошо, в следующий раз я не буду защищать тебя от толп поклонников.
–Ну, во-первых, это не толпа, а один человек. Во-вторых, он больше походил на твоего, а не на моего, поклонника. А в-третьих, их, скорее всего, больше не будет. По крайней мере, в ближайшие 60 лет.
–Что так?
–Отписался! Почему-то кажется, что я всё написал.
–Это временно. Это пройдёт.
–Понимаю, что временно, но пока никаких идей нет. Вот, в новом цикле немножко поработаю мастером регенерации – глядишь, идеи и появятся! Людей будет много проходить через мои руки, что-то расскажут, что-то сам подсмотрю… Видно будет.
–Это единственная причина, по которой ты решил стать мастером регенерации?
–Не знаю. Но что-то мне подсказывает, что не единственная.
Зазвучала нежная, мелодичная музыка в стиле ностальжи двадцатого века. Наш век, думал Джо, только тем и хорош, что была классная музыка. Как преддверие… преддверие чего? будущего?
–Какая ты красивая! Как и прежде… Помнишь? Сядь поближе…
Вечер воспоминаний с горечью потерь удался. Зачем это было нужно Джону? – он не знал. Но будущий мастер регенерации уже усвоил, что если мастер позволяет проводить подобные «мероприятия», значит, это действительно нужно.
6.
Придя на следующее утро в Центр, Джон не сразу понял, кто перед ним стоит. Нет, стоял перед ним Федя, но почему-то в костюме семнадцатого века с гусиным пером за ухом и кипой бумаг и картонных папок в руках, при чём эта кипа была выше головы. В другом углу стояло какое-то кресло, больше похожее на зубоврачебное, только с каким-то прибором с проводами и головным «обручем».
–Что за маскарад, Фед?
–А ты, однако, хорошо погулял вчера, раз не врубился. Во-первых, доброе утро.
–Ну, допустим. Дальше что?
–Во-вторых, с днём рожденья, – продолжал Фёдор, укладывая кипу на стол.
–Спасибо. Ваш ход!
–Типичная трёхходовка, – ответил Фёдр, вынимая перо из-за уха. – В-третьих, согласно твоей биограмме, тебя надо встретить в таком виде. Фу! Как раньше в таких костюмах ходили? Теперь я могу переодеться.
–А это кресло зачем?
–Не догадываешься? Это для меня. Мне ещё 27 лет, регенерироваться рано, но кое-что я должен забыть. После твоей регенерации я сяду в это кресло, надену этот головной «обруч», ты нажмёшь на этот тумблер и через секунду забуду кое-какие навыки.
–Например, способность к чтению мыслей?
–Какой ты догадливый! Но сейчас придёт другой человек, а ты готовься.
Когда на пороге появилась Нелли, паузы как таковой не было. Первый муж и первая жена буднично поздравили друг друга с днём рожденья, поинтересовались как живут их нынешние семьи, с удивлением узнав об их отсутствии и, пожалуй, всё.
–А ты всё такая же прекрасная, – заявил Джо, когда Нелли укладывалась в аппарат.
–Подкалываешь? А зачем тогда ушёл? Но всё равно, спасибо.
Когда крышка опустилась, Джон произнёс как-то опустошённо:
–Странно. Столько лет прожили вместе и никаких чувств. Ни ревности, ни сожалений, ни ностальгии… Это ваших рук дело?
–Положительные эмоции, Джон, продлевают жизнь так же, как и регенерация. В двадцать первом веке учёные-геронтологи неожиданно для себя ушли так далеко и глубоко в своих исследованиях, что мастера регенерации просто боятся копать ещё глубже и сильно полагаются на посторонние факторы. В частности, на положительные эмоции. При совместной же жизни накапливается столько негатива, что даже если всё забудешь, это может плохо сказаться на регенерации.
–Нелли не спеклась во время твоей тирады?
–Согласно её биограмме, осталось ещё полминуты, – ответил Фёдор, подходя к тумблеру.
Камера открылась. Из неё, как и ожидалось, выпорхнула прекрасная девушка. Астронавт-геолог. Вот и всё. Каким-то неведомым образом Фёдор дал знать, что пришла его пора. Молча подходя к регенеративной камере, Джон стал раздеваться.
–Кем желали бы стать? – дежурно спросил его Фёдор, подходя к тумблеру.
–Мастером регенерации, – ответил Джон Смит перед тем, как крышка закрылась и добавил: – Память желательно сохранить всю.
Выйдя через несколько минут из давно забытого состояния неги, молодой мастер регенерации медленно направился к креслу, где уже восседал и о чём-то постоянно бормотал Федя.
–Успокойся, Фед! Я не стану лезть в твои мысли, – будто ответил Джон на немой вопрос. – Я их честно сотру, дай только застегнуться.
Джон подошёл и молча нажал на тумблер. Через минуту юный учитель математики Фёдор Сидорович направился к выходу.
–Надеюсь, «по блату» ты сообщишь мне, кем я буду? – пошутил Федя уже на пороге.
–Не дождёшься! – ответил Джон в том же духе.
Дверь закрылась. Первый рабочий день нового мастера регенерации начался. Джон стал готовиться к приёму первого посетителя. Но вдруг его объяло какое-то неосознанное чувство тревоги и страха. В чём дело? Вот, курьер принёс уже биограмму Фёдора. Хорошо, посмотрим. Так, так, интересно… ему предстоит… получить Премию Менделеева? Если только…
Увлечённый изучением биограммы, Джон не сразу заметил появления клиента №2. Пожилой старичок вдруг сразу с порога заявил:
–Вы слышали, потерпел аварию какой-то рейсовый звездолёт? Погибли все пассажиры.
Там и была моя первая клиентка, догадался Джо. Но согласно биограмме этого клиента, Джон Смит должен был широко улыбаться.
Второй вариант: 13 – 25 / 04 – 11г.

ОКО АНГЕЛА
Она шла по улицам ночного города, практически не беспокоясь за свою жизнь. Ведь её охранял Ангел. Вот уже лет десять, примерно с семилетнего возраста, Тпрн (а именно так звали девушку планеты Иуу, что располагалась в миллионе световых лет от Земли) ощущала на себе тёплый, внимательный взгляд своего ангела-хранителя.
Когда впервые девушка ощутила на себе этот таинственный взгляд, она подумала то, что вправе подумать любая красивая девочка: за ней подглядывают. Но кто, откуда и как? – она не могла понять. Ведь сколько бы Тпрн не вертела головой, она никого и ничего подозрительного не замечала. По правде сказать, она и не могла ничего заметить, но об этом позже. Когда же через несколько лет её впервые привели в церковь, она решила, что это её ангел-хранитель наблюдает за ней. Тогда она решила, что ангел-хранитель есть у каждого и вообще перестала обращать внимание на таинственные взгляды.
Тем более, совсем скоро ей представился целый ряд случаев, подтверждающих её догадку: Тпрн чуть не утонула в море, терялась в лесу, идя в магазин, внезапно вспоминала, что забывала дома деньги, но, пошарив в карманах перед кассой, обнаруживала там кошелёк… Чудны дела твои, Господи! И, наконец, совсем недавно ей показалось, что она научилась общаться со своим ангелом.
Молодой лаборант одного из НИИ Алексей любил. Любил беззаветно и почти безответно, т.к. Лариса, его бывшая одноклассница, затем – однокурсница, а теперь – младший научный сотрудник другого института, всего лишь позволяла Алексею восхищаться собой, но не более, как ему казалось. И когда он создал синхронизрованный межпространственный радио-телескоп (СМРТ) и разыскал где-то в глубинах Вселенной эту странную планету Иуу, так похожую на Землю, он обрушил всё своё внимание на Тпрн, так похожую на Ларису.
Нет, Алексей не променял Ларису на какую-то Тпрн, имя которой и «с поллитром» не выговоришь. Но на инопланетную девочку Алексей возлагал то, что хотел бы чувствовать от Ларисы. Потому он не спешил ни с кем делиться своим открытием, планета Иуу была только его планетой, а Тпрн – только его подопечной.
Благодаря пространственно-временным странностям, Алексей за час успевал через СМРТ просмотреть 24 часа жизни своей Тпрн и видел на несколько часов вперёд. Кроме того, он уже понял: то, что происходит с Ларисой, обычно не происходит с Тпрн и наоборот. Но в тот вечер он забыл о втором законе…
Молодая девушка шла в аптеку за лекарствами для мамы. Она забыла их купить днём. Мама очень уговаривала её не ходить «на ночь глядя», но она только отнекивалась: «–Ничего со мной не будет, ведь со мной – Ангел-хранитель». И Алексей не подвёл.
Группа молодых парней, пьяных до безумия, гнали на спорткаре по ночным улицам. В той версии событий, где не было СМРТ Алексея, они должны были остановиться у Тпрн, всячески над ней поиздеваться и убить. Однако, выезжая на мост над широкой рекой, машина «вдруг» встала на дыбы и вылетела за парапет…
В тот вечер ни о чём не подозревающая Тпрн спокойно купила лекарства и пришла домой.
Лишь когда Алексей выключил СМРТ и услышал тревожный зуммер мобильника, он похолодел от ужаса:
ЛАРИСА!!!
6 / 11 – 11г.
В. Шентала