Ты хоть знаешь, что означает настоящий поцелуй? Глава 44 из романа "Улыбка Амура"

Автор:
kasatka
Ты хоть знаешь, что означает настоящий поцелуй? Глава 44 из романа "Улыбка Амура"
Аннотация:
Как Настя с Катериной погуляла по Арбату, а потом они немножко поссорились по поводу отношений с мальчиками. И про воспоминания о тяжелом прошлом родителей и посещение подмосковной дачи.
Текст:

На Арбате было многолюдно. Группы экскурсантов, приезжий люд и просто зеваки толпились у многочисленных лотков с поделками, глазели на картины и окружали самодеятельных музыкантов.
− Купим по порции мороженного? − предложила Катька, − что-то я приустала.
− Да мне неудобно за твой счет, − попыталась возразить Настя. − Здесь, наверно, все дорого.
− Ладно, я угощаю. А на метро ты меня провезешь, вот и будем квиты, − великодушно заявила Катерина. − Вон свободный столик, занимаем.
Когда официант поставил перед ними вазочки с мороженым, Настя открыла рот от изумления. Такой вкусноты ей еще не приходилось пробовать. Два огромных кремовых шара были украшены фруктами, взбитыми сливками, посыпаны шоколадной крошкой и еще чем-то очень соблазнительным. Хотелось немедленно вонзить в это великолепие ложечку и, зацепив кусочек побольше, отправить в рот − что она незамедлительно и сделала. Настя и не заметила, как вазочка опустела, опомнилась, только когда стала соскребать вкусные остатки с дна.
− Уже съела? − искренне удивилась она. − А было так много.
 − Может, еще? − расщедрилась Катька. − У меня осталась сотня − на полпорции хватит.
− Ого, порция − двести рублей! − испугалась Настя. − Не надо, ты что! Идем отсюда, пока все не истратили, а то пешком придется назад тащиться.
− Да не боись, в случае чего отец за мной приедет, не пропадем. Давай, купим тебе чего-нибудь на память рублей за сто, какую-нибудь безделушку. Смотри, какая собачка хорошенькая.
− Нет, нет, нет! Поехали домой! − И схватив Катьку за руку, Настя потащила ее к метро.
− Ну, поделись, с кем ходишь, − спросила Катька, когда они, сидя в полупустом вагоне, возвращались обратно.
− Ни с кем. Нет у меня никого. − Настя насупилась. − На что они сдались!
− Тю на тебя! Как это − на что? Нет, ты, правда, какая-то − с прибабахом. Сама, вроде, симпотная, но рожа вечно постная, как на похоронах. Может, поэтому на тебя никто не западает. А у меня сейчас такой парень − супер! Хорошенький-прехорошенький! Десятый заанчивает. И в ансамбле нашем играет. Я с ним уже неделю хожу. Целуется − м-м-м! Наверно, я с ним первым состыкуюсь.
− Катя, ты соображаешь, что говоришь? Тебе сколько лет?
− Почти четырнадцать. А что тут такого? У нас полкласса уже трахались. Ты хоть знаешь, что означает настоящий поцелуй?
− Что?
− Это звонок на верхний этаж, чтоб открывали нижний, вот что. Он мне сразу предложил, но я пока не решила. Как думаешь, стоит?
− Ты что?! − заорала Настя на весь вагон. − С ума сошла? Ни в коем случае! Зачем тебе это надо?
− Ну как − зачем. Интересно же. И вообще, я не соглашусь, другую найдет. А ты что: еще целка? В твои годы?
− Катя, как ты можешь? Это же мерзость что ты несешь! Тебе самой не противно? Неужели ты не понимаешь, что он тебя просто не уважает! Раз предлагает такое, когда вы едва знакомы. Да если бы мне кто такое предложил, сразу бы дала по морде. Слышали бы твои родители.
− При чем здесь родители? Я же с тобой делюсь, − надулась Катька. − Не думала я, что ты такая, ничего сказать нельзя. Одно слово − провинция! 
Она отвернулась и демонстративно уставилась в окно. Настя тоже отодвинулась и стала смотреть в другую сторону. Молча доехали они до своей станции, так же молча дошагали до дому и разошлись по разным комнатам.
− Ну и как тебе нынешняя Москва? − встретил Настю отец. − Что-то ты невеселая вернулась.
− Просто, устала. И если честно: не понравилась. В метро бомжи, на Арбате толкотня, на улицах мусор. А цены − на миллионеров что ли рассчитаны?
− Так ведь московские зарплаты не чета нашим, − вмешалась Галчонок. − Вся страна на них вкалывает да еще и Лужков бюджетникам доплачивает − чего же не жить? У них учителя вдвое больше наших получают. И врачи.
− А давайте завтра уедем, − неожиданно предложила Настя. − Что тут делать? В магазинах то же, что и у нас, только дороже. В музеях везде уже были. Лучше в Муроме подольше побудем, в лес походим. Или в Питере.
− Вот дожились! − изумилась мать. − В Москве нам уже делать нечего! Ты вспомни, как каждое лето в столицу рвалась. С весны канючила: «Хочу в Москву, хочу в Москву, когда в Москву поедем?».
− Так я тогда еще маленькая была, все было интересно. А сейчас: ну Кремль, ну Третьяковка − но ведь везде уже были.
− А действительно, раньше мы в Москву в основном за дефицитом мотались, − задумчиво согласился отец, − помнишь, как меня на конференцию послали и я тебя с собой потащил. В магазинах у нас было шаром покати, а здесь продукты имелись да и барахло тоже.
− Помню, как же, − невесело отозвалась мать. − Помню, перед отъездом заскочила в «Арбатский», там кофе давали. Очередь длиннющую выстояла, и прямо передо мной он закончился. Стала умолять продавщицу хоть баночку продать, ведь, наверняка, у нее под прилавком припрятано, а я сейчас уезжаю. Так она губы поджала и цедит: «И очень хорошо, скатертью дорога». Как я ее тогда возненавидела со всей Москвой в придачу.
− А где я была? − встряла Настя.
− А тебя еще на свете не было.
− Да, тогда все из Москвы тащили, особенно продукты. Даже загадка была: угадайте, кто такой: синий с красной полосой, весь пропахший колбасой. И отгадка: ростовский поезд «Тихий Дон».
− Неужели в магазинах продуктов не было? − Дочь недоверчиво уставилась на родителей. − А что вы ели?
− Что удавалось достать. Мама твоя с одной девицей занималась пару лет, а ее мать «Кооператором» заведовала, вот мы тогда пожили более-менее. И сосиски она нам доставала, и сливочное масло.
− А помнишь, как я чуть сознание не потеряла в очереди за окороком? В ГУМе на Красной площади. Ты пошел занять очередь в кассу, а я стою в толпе, духота, − и вдруг у меня перед глазами все как поплывет. Ну, думаю, сейчас упаду людям под ноги. Прислонилась к колонне, а вокруг все кружится, кружится.
− Да, тебя потом в очередь еле впустили. Зато какой окорок был, помнишь? Со слезой. А аромат! Теперь такого не продают − не ветчина, а какая-то резина. Там, наверно, не мясо, а одна соя.
− А помнишь, как мы чуть на поезд не опоздали? Из-за нашей проректорши. − засмеялась Галчонок. − Она накупила в Москве продуктов: тридцать оклунков и все их пересчитывала да пересчитывала. Уже надо в вагон садиться, а она расставила свои котомки с авоськами вдоль вагона, и все никак не сосчитает. И тут как накатил на нас смех! Представляешь картину: доктор наук, проректор вуза, ученый с мировым именем − и прет из Москвы макароны, колбасу, сыр, конфеты, только тортов «Птичье молоко» шесть коробок. Два дня за ними стояла − вместо того, чтобы сидеть на заседаниях. Мы, как начали хохотать, никак не могли остановиться. Поезд отходит, а мы все ржем. Еле успели покидать все в тамбур, на ходу запрыгивали. Да, времена были!
− А сейчас что − хорошо? − тяжело вздохнул отец. − Все есть, зато денег нет. Не знаешь, что лучше: когда деньги есть, а купить нечего, или когда всего полно, а денег нет.
− Лучше последнее, − убежденно отозвалась Настя. − Деньги можно заработать, в конце концов. А вот когда купить нечего, тогда никакие деньги не помогут.
− Нет, тогда тоже все можно было достать, правда, втридорога. Только из-под полы. У кого деньги были, тоже не бедствовали. Ну, так что мы решили: завтра уезжаем?
− Давайте денек еще побудем, − не согласилась Галчонок. − А то хозяева обидятся. Побродим по центру, посмотрим, что там новенького понастроили, на Манеж заглянем.
− Только ничего не покупать. Денег в обрез.
Но когда они на следующий день сообщили хозяевам, что собираются отчаливать, те возмущенно заявили, что раз гостям столица не нужна, то все едут к ним на дачу. Должен же хозяин новой дачей похвастаться. И оба семейства после завтрака погрузились в машины.
Катерина не захотела ехать с ними: она еще дулась на Настю да и планы у нее были другие. Поэтому они с Настей как следует и не попрощались. Сказали друг другу «пока» и на том расстались.
Да, это была дача! Было на что посмотреть. Перед двухэтажным теремом с колоннами красовался причудливо изогнутый бассейн. За деревьями виднелось бревенчатое строение, в котором угадывалась сауна, обшитая изнутри золотистой древесиной какой-то немыслимо ценной породы. В тереме имелся обширный холл с камином, на второй этаж вела витая лестница, там была даже гостевая комната. И небезызвестные удобства на обоих этажах. Неплохо живет столичная милиция! 
Продемонстрировав гостям все апартаменты, хозяин угостил их своими яблоками и смородиной размером с вишню. Затем разжег камин и пригласил всех располагаться поудобнее, чтобы чувствовать себя, как дома. Но поскольку дома у гостей и близко ничего подобного не наблюдалось, они вели себя скованно и больше помалкивали. Объяснив себе их неразговорчивость понятным потрясением от увиденного, Анатолий поинтересовался произведенным впечатлением.
− Камин зачем разжег? − насмешливо спросил Олег. − Вроде, не холодно.
− А похвастаться? И удовольствие получить. Сам никак к нему не привыкну, все насмотреться не могу. Живой огонь − до сих пор не верится, что осилил все это. Зато теперь, как только Катька замуж выскочит, мы с Ларисой здесь обоснуемся, а квартиру дочке оставим, пусть сама хозяйничает. Вот такие планы.
− Это ж какую уйму деньжищ отвалил? Миллиона два, не меньше. Наследство получил или как?
− Все кредиты, кредиты, − вздохнул Анатолий, − десять лет теперь расплачиваться. Правда, кредит льготный: по блату один банк предоставил. Директор мой клиент.
− Клиент − это как? Крышуешь его что ли?
− Да бандюки его доставали, а я отвадил. Так он мне и с материалами помог, и с деньгами. И строителей своих прислал.
− Выходит, крышуешь. А сам бандюков не боишься? У тебя же семья.
− Кто, я? Бандюков? Да я ж их поименно знаю. Не, у меня с ними консенсус. А продавцы сами бабки предлагают, знают же какие у нас оклады.
− А если кто в прокуратуру заявит? Не боишься?
− Могут, конечно. Такая у нас ментов нынче жизнь: возьмешь − тюрьма, не возьмешь − расстрел. Крутись, как хочешь.
− А почему вы бандитов не переловите, если знаете поименно? − поинтересовалась Настя. − Они же людей грабят. Во всех газетах пишут. Продавцов ларьков и на рынках.
− Это сложный вопрос, Настенька. Так сразу и не ответишь. Ловим, конечно, помаленьку, но в основном всякую шушеру. А серьезные люди и покровителей имеют серьезных. Кроме того, продавцам зачастую все равно, кому отстегивать: бандюкам или родной милиции. Иногда бандюкам даже безопаснее.
− Почему? Что, милиция еще больше грабит?
− Настя, прекрати! − сердито оборвал ее отец. − Думай, что говоришь! Ладно, оставим эту тему. Давайте лучше по грибы − лес рядышком.
− Лес-то недалеко, да только грибников в нем больше, чем грибов. Спозаранку шастают. Потому, кроме поганок да мухоморов, в нашем лесу сейчас ничего не найти. За грибами надо подальше ехать, во Владимирскую область. Вот там наберете.
− Так мы же туда и направляемся − к родне в Муром. К «заповедным и дремучим страшным муромским лесам». Вот уж где я душу отведу − и на рыбалке, и на «грибалке», − мечтательно вздохнул Олег. − Вы не обижайтесь, но после шашлыков мы отчалим, чтобы к вечеру быть там. А то у нас в планах еще Питер, а времени уже в обрез.
Поев шашлыков из молодой баранины, наши путешественники расцеловались с хлебосольными хозяевами, погрузились в машину и взяли курс на восток.

0
23:10
447
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...