Как разлюбить человека, который тебя не любит? Глава 57 из романа "Улыбка Амура"

Автор:
kasatka
Как разлюбить человека, который тебя не любит? Глава 57 из романа "Улыбка Амура"
Аннотация:
Про концерт, стихи ссору подружек.
Текст:

− Как вам концерт? − спросила Екатерина Андреевна, когда они всей гурьбой неспешно возвращались из филармонии.

− Мура! − выпалил Денис. − Нудь и скукота. Знал бы, не пошел.
− Чего же ты сидел до конца? Тебя ведь никто не удерживал, − насмешливо спросила Наталья.
− А я знаю. − Павлик лукаво покосился в сторону Дениса. − Из-за одного человека. Я даже знаю, какого.
− Какого? − одновременно воскликнули близняшки Волковы. Но тут в разговор вмешалась Екатерина Андреевна.
− Знаешь, и помалкивай, − строго заметила она Павлику. − Во-первых, может, ты ошибаешься. Во-вторых, даже если не ошибаешься, о таких вещах совсем не обязательно сообщать всему свету.
− А в-третьих, еще раз вякнешь, я тебя разложу по осям координат! − пообещал Денис. − Есть такая поговорка: многие знания − многие скорби. Будешь скорбеть потом всю жизнь!
− Да я пошутил! − Павлик, опасливо отошел от Степанова подальше. − Шуток не понимаешь, что ли?
− Так ведь в каждой шутке есть доля шутки, − хихикнула въедливая Наташка. − Интересно знать: кого наш вундеркинд имел в виду? А то я теперь спать не буду: вдруг меня? Павлик, ты мне потом шепни на ушко по секрету, ладно?
− Ну, все, оставили эту тему, − прервала ее Екатерина Андреевна. − Вернемся к концерту. Неужели никому песни не понравились?
− Мне понравились, − отозвалась Танечка Беликова. − Особенно песня про Пушкина. Кажется, называется «Дуэль». Там есть слова «лишь на мгновенье умер Пушкин, и лишь мгновенье жил Дантес» − здорово, правда? У меня даже мурашки пробежали по коже.
− Да, замечательная песня! − согласилась учительница. − Слова к ней написал хороший местный поэт Игорь Кудрявцев. Если хотите, я могу пригласить его в гости. Устроим чаепитие, а он нам свои стихи почитает.
− А, правда, давайте? − оживилась Наташка. − Мы с девочками испечем всякие плюшки-ватрушки. Может, кое-кто из наших тоже почитает свои стихи. Я знаю, что и среди нас есть поэты. Точнее, поэтесса.
− Кто? − хором воскликнули все.
− Пусть сама скажет.
− Она меня имеет в виду, − призналась Танечка. − Только никакая я не поэтесса. Так, сочиняю для себя. Я Наташе показала свои стихи и просила никому не говорить, а она меня выдала.
− А почему только Наташе? − удивились ребята. − И почему ты это скрываешь? Вдруг у тебя талант?
− Точно талант! − подтвердила Наташка. − Стихи такие прикольные − мне особенно стих про Барбоса понравился. Он так и называется «Две Наташи и Барбос».
− Вот почему он тебе понравился, там еще и про Наташ, − засмеялись все. − Таня, прочти.
− Нет, я сейчас не готова, − отказалась девочка. Может, потом, когда соберусь с духом. А тетрадку могу дать почитать, если хотите.
− Мне дай, мне! − наперебой заговорили одноклассники.
− Ладно, завтра принесу. Будете читать по очереди. Потом скажете, что больше всего понравилось.
− А у тебя есть любимое стихотворение? − уважительно поинтересовалась Екатерина Андреевна.
− Есть.
− О чем оно?
− О душе.
− О чем, о чем? − изумился Денис.
− Я же сказала: о душе. О Боге.
− Нашла о чем писать! Больше ничего не придумала?
− Меня спросили, я ответила, − сухо отрезала Танечка. − До свидания! − И она свернула к остановочному павильону.
− Денис, нельзя быть таким неделикатным! − упрекнула Степанова классная. − Пойми: то, что тебе кажется пустяком, для других может быть очень важным, важнее всего на свете. Научись уважать чужое мнение, тогда и твое будут уважать. А тебе, Снегирева, понравилась какая-нибудь песня? − неожиданно обратилась она к Насте.
− Понравилась одна, − помолчав, призналась Настя. − Там есть слова «мне день и ночь напомнят о тебе, здесь все тобой наполнено до края» − просто, за душу берут! У меня до сих пор звучат в ушах.
− Мне тоже эта песня понравилась, − поддержали ее девочки. − Все-таки неплохой концерт, правда? Ну, были недостатки: эти поэты на сцене да и затянуто слишком. Но все равно хороший. Давайте потом еще куда-нибудь сходим? В театр или можно в кино.
− Обязательно, − пообещала Екатерина Андреевна. − Ну что, расстаемся? До послезавтра и всем удачи в выходной.
− И о ком тебе день и ночь напомнят? − пристала к подруге настырная Наташка, когда все разошлись. − Все о нем?
− Отстань! Ни о ком! Просто песня и все. − Настя с досадой отвернулась от нее. Как ей нравится делать другим больно! Беликову выдала с ее стихами, а теперь за меня принялась. Могла бы помочь забыть о нем, не вспоминать. Так ведь нет, постоянно бередит душу.
После памятного посещения во время болезни Настя ни разу не встретилась с Вадимом. Она знала, что первокурсники учатся на самом верхнем этаже здания. Пока они спускались после звонка на первый этаж, лицеисты уже разбегались по домам. Только однажды Настя увидела издали, как Вадим с неизменной Анечкой шел через институтский двор. Анечка в чем-то его горячо убеждала, а он, не глядя на нее, молча, кивал в ответ.
– Почему я не могу его забыть, как он забыл меня? − терзалась Настя, понуро бредя по лужам. − Неужели я его по-прежнему люблю? Да, люблю, все вернулось. Но если можно полюбить, значит, и разлюбить можно? Ведь он тоже меня любил, точно любил, раз звонил, искал встречи, ждал. А потом у него все прошло. Когда же пройдет и у меня? Интересно, было ему так же больно, как мне сейчас, когда я сказала, что мы можем быть только друзьями?
Она вспомнила, как стояли они тогда у Невы и как погрустнел его взгляд, устремленный в темную воду. Он согласился со мной, подумала она, принял мои слова всерьез и решил покончить с этим. Клин вышибают клином − и этим клином стала для него Анечка.
А я? Зачем я ему такое ляпнула? Но что я могла тогда сказать? На меня так ужасно подействовали мамины слова про их «хозяйство». Я же действительно думала покончить с этим. Не знала, что будет так больно, − и чем дальше, тем больнее. А теперь все дурные мысли куда-то ушли, а любовь осталась. Как точно сказала Наташка: корка, а под ней незажившая рана.
А может, мне тоже клин вышибить клином? Вадим же смог. Может, и я смогу? Кого бы выбрать в качестве этого клина? Никиту? Вряд ли он так уж влюблен в эту Свету. Может, попробовать? Но получится ли у меня с ним?
Она представила себя в объятиях Наташкиного брата − и все в ней восстало, протестуя. Нет, нет, ни за что! Я не смогу его полюбить, никогда-никогда! А кого смогу? Может, кого-то из нашего класса? О нет, там такие отсутствуют.
И ведь даже не у кого спросить: как разлюбить человека, который тебя не любит? Наверно, никто в мире не ответит на этот вопрос. Надо справиться самой. Справиться с собой. Говорят, время лучший лекарь. Надо побольше думать об учебе, читать, что-то делать. Отвлекаться. Как там у Маяковского, вот: «до ночи рубить дрова». Ну не дрова, так что-нибудь другое. Только чтобы не оставалось времени на эти терзания.
Чем бы заняться сейчас? Завтра воскресенье, родители где-то ходят. Уроки? Что-то неохота. Займусь уборкой, решила она, вымою полы, вытру мебель, пропылесосю ковер. И в своей комнате, и у родителей. Буду убирать до изнеможения, а потом бухнусь в постель.
Когда вечером вернулись родители, она уже заканчивала мытье кухни. Пол блестел, зеркала сияли, а вычищенный «Ванишем» ковер поражал яркостью красок. Под восторженные родительские восклицания дочь, выкрутив тряпку, пошла в ванную отмываться. А проголодавшиеся папа с мамой устремились на кухню, откуда обалденно пахло жареными котлетами.
− Ма, ты же клялась, что после десяти ничего жевать не будешь, − крикнула из ванной дочь. − Забыла? А как же твоя талия?
− А она не жует, она целиком глотает, − отозвался папочка с набитым ртом. − Дочка, бросай свою математику, иди в повара! Ну почему у мамы котлеты никогда не бывают такими вкусными?
− Потому что я мясо два раза через мясорубку пропускаю. И луку надо побольше класть, не меньше двух головок, − а она не может, у нее ресницы текут. Вы смотрите, не слопайте все, оставьте на утро.
Утром позвонила Наташка:
− Насть, ты чего делаешь?
− Ем.
− А потом?
− Алгебру буду делать. Туржанская на неделю с полсотни примеров задала − я только половину решила. Ты почему не являешься? Договорились же делать уроки вместе, а ты все отлыниваешь да отлыниваешь. Смотри, четверть заканчивается − потом будешь пороть горячку.
− Да я с десяток уравнений сама решила. Которые полегче. Если честно, я ждала, когда ты все сделаешь, чтобы потом самые трудные у тебя передрать. Ладно, сейчас приду.
Они провозились пару часов с алгеброй, потом решали задачи по физике, потом занялись химией. В общем, убили на уроки полдня. Наконец, Наташка взмолилась: − Все! Стреляйте меня, больше не могу! Ничего не соображаю − смотрю в книгу, вижу фигу. Настя, пойдем на воздух, подышим. Я тебе такое расскажу: ты упадешь! 
− Там же дождь и, похоже, на весь день. Вон на небе ни просвета.
− Ну и что? Осень − он теперь каждый день будет лить. Так что теперь, сидеть в четырех стенах? Возьмем зонты.
Они неспешно брели по пустой аллее под шелестящим дождем. Наташка загадочно молчала. Наконец, Настя не вытерпела:
− Ну, давай, выкладывай. Что такого сногосшибательного ты хотела сообщить? Опять Никита что-нибудь отчубучил?
− Ты только не ругайся. В общем, я ему рассказала про ваш разговор с твоей матерью − ну, что у них бывает, когда целуются. Спросила, правда ли это. У меня просто язык чесался, я и не удержалась. Слушай, он так хохотал! − думала, штаны намочит. Просто катался по дивану. Ржал минут десять без остановки. И все спрашивал, неужели Галина Артуровна могла тебе такое сказать. А потом признался, что у них так бывает, мол, это нормальная мужская реакция, − но далеко не всегда. И все повторял: «бедная Настя, бедная девочка, вот почему она от нас шарахается!». А в конце сказал, что все это чепуха, и посоветовал выбросить из головы.
− Наташа, как ты могла?! Как у тебя язык повернулся? Ну ладно, спросила бы, если очень хотелось, − но меня зачем приплела? А теперь он Вадиму расскажет, они же друзья. Как им теперь в глаза смотреть?
− Да пусть думает, что хочет! Тебе не все равно? Раз он с этой Анькой. Неужели не можешь выбросить его из головы?
− Уже выбросила. Но чтоб я с тобой еще что-нибудь поделилась! Неужели не понимаешь, что выставила меня перед ними полной идиоткой? Не думала, что у тебя язык, как у Соколовой: все готова выболтать, даже чужие секреты!
И резко отвернувшись от подруги, Настя зашагала прочь. Но Наташка быстро ее догнала и принялась подлизываться:
− Насть, ну прости меня! Ну, конечно, я дура! Но честное слово, я не думала, что ты так расстроишься. Ну хочешь, на колени перед тобой встану? − И она сделала вид, что опускается в лужу, − Настя еле успела ее подхватить.
− Ладно, идем домой. Теперь уже ничего не исправишь. До чего все глупо и противно! Наташа, не напоминай мне больше об этой истории. Иди к себе и не звони мне сегодня, я хочу побыть одна. И больше обо мне ни с Никитой, ни с кем другим не говори, очень тебя прошу! Пусть они забудут, что я есть!
Так между подругами пробежала черная кошка. Настя вела себя с Наташкой сухо и сдержанно, а та, поняв, что подруга обиделась по-настоящему, старалась не очень ей докучать. 

0
21:35
597
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...
Alisabet Argent

Другие публикации