История Вампира 3

Я достала из рюкзака, с которым не расстаюсь никогда, диктофон и положила его на стол. Затем я достала блокнот, чтобы делать в нем необходимые пометки. Александр посмотрел на диктофон.

- В некоторых краях журналисты до сих пор записывают интервью слово в слово. – проговорил он.
- Ну, мне значительно повезло.  У меня есть мой помощник. – улыбнулась я, включив диктофон, и, нажав кнопку «Запись».

Диктофон пискнул о начале записи. Александр удобно расселся в своем кресле. В руке он держал содовую, которую так и не отдал мне.

- Расскажи о себе, - начала я – кто ты?

Он немного поерзал. Словно волновался. Обычно на сцене он выглядит несокрушимым человеком, несущим свое мнение, а сейчас он застеснялся. Может, это его первое интервью?

- Меня зовут Александр Фарс, и я учусь в средней школе Хэвенстона. Вне школы я увлекаюсь музыкой и мотаюсь по клубам с одной группой.
- Так это разве не твоя группа?
- Нет. Они играли сами по себе, пока я не вышел на них и не предложил сотрудничество.
- И они не пожалели?
- Ну, до меня они ютились в гараже, со мной они мотаются по лучшим клубам этого города.
- Ты пишешь готические песни? Почему готика?
- Я пишу песни под свое настроение, плюс – мне нравится все мистическое, а в готике можно само выразиться, дополнив текст мистикой.
- Вы записали первый альбом, он хорошо разошелся. Будет ли второй?
- Будет. Не думаю, что скоро. Но будет.

Я заметила, как Александр смотрит на меня. Он приглядывается ко мне. Я заметила, как его глаза прыгают от одной части моего тела к другой. Он смотрел на мои ноги – я сидела нога на ногу в штанах -, затем он посмотрел на мои руки. Сейчас он вел себя так, словно сдерживался от какого то порыва. Затем он заострил свое внимание на моей открытой шее. Мне показалось, будто он сглотнул после этого.

- Ты в порядке? – спросила я его.
- Да. В порядке.

Он приблизился ко мне и пристально вгляделся в мои глаза.

- На что ты способна ради любви? 
- Э э. я даже не знаю, что ответить.

Этот вопрос выбил меня из колеи. Я привыкла, что вопросы задаю я, а не наоборот.

- Ты хотела чего-то особенного от этого интервью, а вместо этого задаешь банальные вопросы.
- Эти вопросы были выбраны читателями нашей газеты, и твоими фанатами в частности.
- Фанаты. Что за дурацкое слово. Куча девчонок поджидает меня всюду. Они хотят сфотографироваться и взять автограф, а ведь некоторых из них я младше на год. Если бы я организовал бои на место моей девушки, знаешь, сколько бы из них ушло с синяками?

Александр отвернулся. 

- Я хотел сделать это интервью особенным. И я сделаю это. Я расскажу тебе историю, историю своей жизни, чтобы ты поняла, почему я пишу свои тексты, и почему в этом доме всегда темно. 
- Это твой образ жизни. – неуверенно вставила я.
- Возможно. А еще я поведаю тебе, почему эта улица полнится слухами и мифами, и почему на ней происходят убийства, а люди зачастую пропадают.

Я невольно ахнула. Действительно, Улица Смерти пользуется черной популярностью. На этой улице пропало немало людей за последние несколько лет. Никого из них так и не нашли, а совершенные убийства здесь так и не раскрыли.

- Ты хочешь, чтобы я выключила диктофон? 
- Нет. Тебе потом придется прослушать запись еще раз. Чтобы все понять.

Александр повернулся ко мне и приблизился. Мы с ним находились в интимной зоне, менее 0,5 метра расстояния друг от друга.
Он смотрел на меня изучающе. Всматривался в мои губы и в глаза.

- У тебя красивые глаза, и приятные губы. Ты мне напоминаешь кое-кого.

Я не знала, что ответить на это. Просто улыбнулась. Наверно, это было глупо. Но ничего другого в голову мне не пришло. Он заметил напряжение, созданное им, и вернулся в исходное положение в кресле. Расслабился в нем. Свечи плохо освещали его, но его глаза видны были хорошо.

- Ты готов начать? – спросила я.

Он только кивнул. Немного призадумался, словно пытался вспомнить свои младенческие годы.

- История моего странствования по свету началась 17 лет назад. И началась она в Румынии.

***

История моего странствования по свету началась 17 лет назад. И началась она в Румынии.
17 лет назад я родился в Румынии, в одной деревушке, в дворянской семье. Ты не поверишь, но там все еще процветает дворянство и крестьянство. Сейчас оно процветает там неофициально. Мои родители были крупные помещики, но их все боялись. О нашем большом черном замке, расположившемся рядом с обрывом, в который проникнуть можно только через вечно поднятый мост, ходили страшные легенды. Замок был погружен во тьму самым первым основателем моего рода. Он был графом. 
По сути, как мне рассказывали родные, этот граф не хотел заводить семью. Единственным фактом его женитьбы на простой крестьянской девушке было возникшее желание продолжить род. 
Хочешь спросить, почему граф женился на крестьянской девушке? (я только кивнула, его история заинтересовала меня) Потому что он был последним дворянином нашей деревушки. Ему было плевать на правила. Я уверен. Он женился по любви. 
Молодожены полностью закрылись от всего мира. Жители деревни слышали пронзительные крики из замка, раздававшиеся по ночам. Они были сильно напуганы, но ничего поделать не могли. 
Почему раздавались эти крики, я тебе потом расскажу, но самое главное – ты узнала часть истории, которой я коснусь позже.
Как и все из нас я не помню свое младенчество. Я помню обрывками свой трехлетний возраст. Помню, что детство было у меня простое и хорошее. Я редко покидал замок, а если покидал то с прислугой. Родители запрещали мне играть с крестьянскими детьми, да и вообще заходить в деревни. Я не понимал, почему.
До тринадцати лет мне нет смысла рассказывать тебе о своем детстве. До сказанного мною возрастного промежутка не произошло ничего интересного и странного. Кроме одного. Я вспомнил.
Это было на мое десятилетие. Как раз подступали первые холода. Замок редко протапливали, мы предпочитали жить в холоде и тьме. Как будто в темнице, считал я. Но я ошибался. Просто мы подстроились под нашу среду.
Ко мне приехал мой дядя. После того, как мы отпраздновали мой День Рождения, меня отправили играть с прислугой. Отмечу, что только в возрасте тринадцати лет я понял, почему наша прислуга часто менялась, а все они были наполнены страхом. Словно боялись того, что может с ними здесь произойти. 
Мой дядя был варваром. Он был помешанным. После того, как он заметил красивую девушку из крестьян, он стал одержим ею. Эта девушка была моей няней. Не то, чтобы я любил ее, но я был привязан к ней. 
Дядя подловил ее в комнате и напал на нее. Как только ее крик раздался на весь замок, мои родители переполошились. Они спрятали меня в каморке, а сами отправились узнать, что произошло. 
Я часа 2 просидел в каморке. Криков меньше не становилось, их было только больше, и все они принадлежали девушкам из прислуги. 
Когда мне разрешили покинуть каморку, я увидел трупы. Десятки трупов. Вся прислуга нашего замка была мертва. Их было около 20. Девушкам было не больше 20, все они лежали мертвыми. Тогда я заметил еще одну деталь, но к этой части истории мы вернемся потом.
Эти трупы отчетливо опечатались в моем сознании. Только только наступило мое десятилетие, а я уже успел насмотреться, на двадцать мертвых девушек с широко раскрытыми глазами, в которых поселился страх. Они не покинули этот мир спокойной смертью, перед уходом из жизни они получили только страх. Их убили. Я тогда ничего не смог поделать. Ко многим из них я привязался.
После этого инцидента мои родители не брали прислугу из деревни. Они сами выполняли работу по замку. Я им во многом помогал.
Все равно отпечаток этой трагедии остался на нашей семье. В деревне нас стали ненавидеть еще больше. Я не понимал, почему. Мои родители не решались выходить в деревню. Днем они проводили свое время в замке. Ночью выбирались на улицу. Думаю, под покровом ночи они выходили в деревню за продуктами.
До моего тринадцатилетия оставалось совсем ничего. Я отчетливо помню этот возраст, потому что он связан с возникновением моей новой жизни.
На тот момент у меня была подруга. С инцидента с прислугой прошло 3 года. Я втихаря выходил из замка и так познакомился с одной крестьянской девочкой. Она была на год старше меня. Не поверишь, но я влюбился. Это была моя первая любовь. Я помнил, как мы познакомились. На пруду. Она стирала белье, а я смотрел на нее. Она была красивая. Одета в просторное платье, рукава были засучены. Волосы русы, а глаза голубые. 

- Привет. – подошел я  к ней.
- Привет. – ответила она, поглядывая на меня.

Слово за слово и мы разговорились. А потом пообещали друг другу встретиться здесь снова. 
Иногда мне кажется, что если б я знал, какое несчастье навлеку на нее, я бы тогда прошел мимо. Но сделанного ведь не воротишь…