Чайная поэма. Глава 7. У входа
В деревню люди потянулись,
Легенду услыхав про клад.
…Живые реки расплеснулись
От врат, что средь полей стоят.
Андрей Мандяк гундосил нудно -
Экскурсовод он местный был.
А Вова Хренотыкин утром
Икарус с группами возил.
Так Хряков-Хренские просторы
Объедут поперёк и вдоль;
Мандяк плетёт легенд узоры,
Поглаживая свой «бемоль».
-
Туристы около провала,
Толпясь, как свиньи у корыт –
Когда жратвы на всех им мало –
Всё злились, что им вход закрыт.
Во тьму той бездны всех манило:
Там тайны скрытые веков.
Но те, кто сунул в пропасть рыло,
Все огребали матюков.
Пока геологи копали,
Там комсомольский был актив.
Поочерёдно охраняли,
Подход на метр запретив.
-
Историк и писатель здешний
Везде совал свой длинный нос.
Он был весёлый и потешный,
Седою бородой зарос.
Звали Никифор Словоблудов
Сего красавца-толстячка.
Он отметал все пересуды,
Как снег, сбивая с каблучка.
…Четыре годика лишь было,
Когда бомбёжка началась.
Всех разом родичей убило.
И жизнь, как вихрь, понеслась.
Так в партизанах очутился;
Позднее сыном стал полка.
После войны «усыновился»
У Груни. Там наел бока.
Она была тут поварихой
В столовой, что имел колхоз.
Покладистой была и тихой,
Не сунула везде свой нос.
Так и Никифор тут вписался:
Всё размышлял, всё наблюдал,
В науку сильно углублялся –
Вот так историком и стал.
Теперь он был вдовцом бездетным.
Всё думал что-то и писал.
По жизни был он незаметным,
Всё что-то важное искал…
-
Его рассказы в клубе нашем
Ценились, как концерт «Битлов»:
Что Словоблудов ни расскажет,
То просветленье для «ослов»!
Никифор молью у провала
С утра до вечера кружил.
Если б Аврора не гоняла,
Он бы у этой ямы жил!
-
Геологи вели работы
У двери, что нашли мальцы.
Чтоб меньше было с ней заботы,
Дверь подорвали молодцы!
А там жилое помещенье:
Кровать, стол, кресло, тёмный шкаф.
На первый взгляд и впечатленье,
Как будто здесь жил старый граф.
В шкафу резном нашли наряды:
Чепцы и платья, зипуны;
На полках в ящичках награды
С наполеоновской войны.
Шарфы и шляпки, ленты, банты;
Костюмы, гольфы, сюртуки;
Подъюбники, зонты, пуанты,
Плащи, перчатки и чулки.
-
- Мужик был с бабой в подземелье.
Скрывался, что ли, тут живя? –
Своё озвучил впечатленье
Геолог, фонарём светя.
-
А сам прошлёпал вглубь коморки,
Свечу в подсвечнике зажёг.
А там повешены две шторки,
Скрывая дальний уголок.
За ними – дверца потайная.
- Ну что, и эту дверь взрывать?! -
Геолог рявкнул, матюгаясь -
Вот же работка, вашу мать!
-
Но кто-то там подсуетился
И делом мужикам помог:
У дверцы с ломом повозился,
Сорвав старинный тот замок.
Открылся вход им в зал огромный,
Весь в стеллажах до потолка.
Величиной он был с коровник,
Тот, что в колхозе Башмака.
Но здесь была библиотека
И ценностей культурных склад.
Так пропылился больше века
В земле такой бесценный клад!
-
Аврору срочно подключили,
Всех активистов из села.
На время доступ в схрон закрыли,
Комиссия чтоб прибыла.
Три дня спустя, двух дядек важных
Макар с почётом принимал.
Но сколько будет дел бумажных,
Никто из них не представлял!
Экспертам тем была задача:
Всё, что нашли, переписать,
Составить акт ещё в придачу
И копии в Москву прислать.
-
Когда в хранилище спустились
Те двое – Господи, прости! –
Отборным матом матерились,
За ногу мать его ети!
- Не хватит жизни человека,
Чтоб эту хрень переписать!
Возиться с этим нам полвека! –
Сказал один – Япона мать…
-
Тряс Словоблудов бородою,
Когда его пустили в схрон:
Что делать с «глыбою» такою
Не мог представить даже он.
Но вдруг Афонька объявился
С идеей, как помочь писцам
(С чем старший сразу согласился):
- Пришлю я пионеров Вам!
-
Вкруг ямы через час сидели
Федот, Корней и Агафон -
Над списками во всю корпели;
А диктовал им Аполлон.
Спускался мальчик в подземелье
Запретам старших вопреки:
Манили тайны те за дверью.
И не пугали пауки!
-
Там артефактов были горы:
Картины в рамах золотых,
Ковры, где вышиты узоры –
Не видел в жизни он таких! –
Сундук огромный в центре зала
Открытый с золотом стоял.
Записывать рука устала -
Историк всё перечислял…
Тут было море бриллиантов,
Браслеты, кольца… а монет!
Богатств подобных у пиратов,
Пожалуй, в сказках даже нет!
-
Но Пендабздыкина тянуло
Сильнее к книжным стеллажам.
Его как будто что кольнуло:
Реальный клад хранится там!
Томов ряды, где много пыли,
И желтизна страниц тугих,
Такие знания хранили –
В музеях не увидишь их.
Легенды, мифы и сказанья,
Рецепты лекарей седых,
И старцев жизнеописанья
В тех переплётах золотых;
Молитвенники для служенья,
Псалтырь и Библии тома…
Листали их с благоговеньем,
Читая мудрые слова.
-
При тусклых бликах освещенья
Мальчишка что-то увидал.
Вглубь устремился помещенья,
Невнятно, нервно лепетал.
Историк возбудился сразу
И к Аполлоше подошёл,
Не разобрав мальчонки фразу,
Увидел то, что тот нашёл…
-
Под толстым слоем древней пыли
Была гора учётных книг!
Тогда их копии спалили…
Кто и зачем? То знает фиг!
Столетней пыли слой смахнули,
С благоговеньем чуть дыша,
И аккуратно развернули
Книгу, страницами шурша.
