Порка

I. Трусы в разноцветный горошек

Глухой щелчок вспорол тишину офиса. Кожа о кожу. Лента черного ремня Wrangler о задницу маркетолога Геннадия. Вслед за щелчком – сдавленное «Ай!». Менеджер по продажам Илья, которого более ушлые коллеги вытеснили в первый ряд круга зрителей, поморщился.

После второго удара Геннадий сдержался. Если бы Илья стоял с другой стороны толпы, то наверняка его взору предстали бы сжатые зубы и зажмуренные глаза маркетолога. Но сейчас он видел белую волосатую жопу с двумя красными полосами.

Щелчок! Геннадий дернулся, приспущенные до колен штаны упали на пол. Снимать брюки и трусы - обязательное условие порки. Для женщин поблажек не было – им тоже приходилось задирать юбки и спускать трусики. Одно дело, когда шлепают дородных дам, которых в офисе большинство. И совершенно другое – когда наказанию подвергают аппетитных девушек. В первом случае Илья испытывал легкое отвращение, смешанное с сожалением из-за бессмысленной траты времени. Во втором случае созерцание порки доставляло Илье особенное, запретное, удовольствие. Всякий раз он напускал на себя безразличный вид, но низ живота наливался истомой, в штанах напрягалось. Однажды, когда порцию шлепков получала самая красивая девушке в оупенспейсе - аналитик Лиза, Илья не выдержал и по окончании экзекуции закрылся в туалете, чтобы снять напряжение. Потом неделю не давала покоя мысль, что в кабинке туалета установлена скрытая камера.

Щелчок! Маркетолог резко подался вперед, чуть сдвинув стол, на котором лежал животом и грудью. «Стол для порки». Так про себя называл этот предмет мебели Илья, но вслух не произносил. О порке в офисе вообще не говорили. Но Илья был уверен, что так стол окрестили и другие обитатели офиса.

Щелчок! Пятый и последний. Пять ударов - такое правило. Геннадий помедлил несколько секунд – вдруг еще прилетит – выпрямился. Резко натянул трусы - семейные, в разноцветный - красный, зеленый, желтый и синий - горошек. Взлетели коричневые мятые брюки. Бляшка ремня ударилась о край стола.

- Черт! - вырвалось у маркетолога.

- Ну что же вы, Геннадий Сергеевич? Ругаетесь при женщинах, - сказал экзекутор, генеральный директор Петр Антонович, вставляя Wrangler в шлевки брюк Strellsonи откинув полы пиджака Dolce & Gabbana.

Илья был достаточно близко к генеральному и с начала порки вдыхал аромат одеколона - что-то волнительное и подавляющее.

- Я... я... – замялся Геннадий.

- Думаю, вы просто извинитесь и этого будет достаточно, да? - сказал Петр Антонович с покровительственной улыбкой.

- Да, - еле слышно ответил маркетолог, глядя в пол.

- Тогда скажите: простите, женщины.

- Простите, женщины, - промямлил Геннадий.

- Вот и хорошо, - сказал генеральный, хлопнул в ладоши и добавил: - А теперь за работу!

II. Крыса Елена

На следующий день в офисе намечался праздник. Компания достигла какого-то пика в продажах. Илья как менеджер по продажам, наверное, должен был знать, что это за пик, но не знал. Также он понятия не имел о служебных обязанностях маркетолога Геннадия или аналитика Лизы. Зато Илья отлично представлял, чем занимается секретарь Елена.

Секретарь Елена была крысой. Жирной самовлюбленной крысой. Кажется, секретарша считала, что у нее только две обязанности. Первая – вздыхать о том, как она много работает. Вторая - стучать на сотрудников. Причем, у крысы (Илья также про себя называл ее Мразь) была особая манера доносить до начальства сведения о косяках сотрудников. Она не бежала в кабинет генерального (кто бы эту крысу туда пустил), она просто громко восклицала «Юрочка! Ты опять весь день сидишь в Фэйсбуке! И откуда столько времени? А я что-то так упахиваюсь. Даже дома не до соцсетей – работа» или «Танюш, а ты почему не на совещании? Забыла? Я все свои дела записываю, чтобы ничего не упустить». Часто этого было достаточно.

Сегодня крыса Елена была в замечательном расположении духа. Сегодня она могла стучать напрямую генеральному. Любые события в офисе отмечали по одному сценарию. Около 17.00 какой-то мужик, вроде бы с этажа начальства (лакей, в общем), приносит пять бутылок шампанского и ставит на стол для наказаний. Извлекает из карманов три упаковки с пластиковыми стаканчиками, небрежно бросает рядом с бутылками и уходит. Потом офисные женщины (но не крыса Елена, конечно) распаковывают и расставляют стаканчики, и все сотрудники ждут Петра Антоновича. Как только генеральный появляется в оупенспейсе, коллектив мчится к столу, иногда даже стулья опрокидывают.

В этот раз стул упал только у Ильи, но к столу он подбежал одним из первых. Петр Антонович уже открывал бутылку (а первую бутылку он всегда откупоривал сам): крепко сжал пробку, вертя кулаком туда-сюда, в мертвенном офисном свете поблескивало стекло часов Epos.

Пук! Пробка выскочила, из горлышка бутылки потянул дымок углекислого газа.

Петр Антонович разлил шампанское по пластиковым стаканчикам. Плескал по чуть-чуть - бутылки хватило на тридцать или около того порций. «У нас работают тридцать человеческих порций», - подумалось Илье. Он смотрел на белые, хаотично расставленные на столе стаканчики, а перед мысленным взором возник образ: наполненные водой старые ведра и кастрюли под протекающей крышей.

- Ну, мужчины и женщины, поздравляю! - провозгласил Петр Антонович, поднимая стаканчик. - Пейте.

Генеральный пригубил шампанское, буквально смочил губы. Он всегда так делал, хотя Илья не раз слышал о фееричных пьянках на этаже руководства.

- Все успехи благодаря Вам, Петр Антонович, - затараторила крыса. - Вы не только сами тянете компанию, но и нас заставляете любить работу. Не понимаю, как некоторым может не нравиться наша прекрасная компания.

В груди у Ильи похолодело.

- Кому? - спросил генеральный.

- Например, Илье Георгиевичу, - она вытянула короткий толстый палец, на котором восседал большой фиолетовый камень.

«И как она натянула кольцо на этот обрубок?» - подумал Илья, а секретарша продолжила:

- Вчера в Фэйсбуке назвал нашу работу чертовой. Я вот работу обожаю, поэтому поразилась такому деферамбу.

- Деферамбу? - спросил генеральный.

- Ну да, постулату, - уточнила Елена.

Илья почувствовал, как пальцы сжались в кулаки, и усилием воли разжал их.

Вчера вечером он выпил три банки пива «Клинское», нет, пять, и написал на своей странице в Фэйсбуке: «Достала чертова работа!» Запись провисела секунд двадцать, после чего Илья в панике, которая заполнила вроде бы анестезированную алкоголем душу, удалил ее. Но двадцати секунд хватило.

«Жырная мразь», - подумал Илья. Причем подумал через букву «ы».

- Что ж, - сказал генеральный, - мне пора за работу, а вы празднуйте. Еще четыре бутылки осталось. Все выпейте.

- Обязательно выпьем, а потом трудиться! - заверила Елена, но генеральный уже развернулся и пошел к выходу их офиса.

Илья с трудом повернул голову, но увидел только заднюю часть блестящих туфель TomFord.

- Празднуем! - весело сказал Геннадий, хватая бутылку шампанского.

III. ПИСЬМО

Илья немного постоял с коллегами, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Они тоже не горели желанием смотреть в его сторону (кроме крысы, которая поглядывала на него со снисходительной улыбкой). Потом он пошел на рабочее место. Поднял стул и сел ждать письмо. ПИСЬМО.

Позавчера такое письмо получил Геннадий. И в адресаты маркетолог попал благодаря крысе. Дело в том, что Геннадий любил выпить. Пить в офисе можно было только с санкции генерального и только шампанское. А Геннадий выпил водки: закрылся в кабинке туалета и осушил чекушку. Бутылку выбросил в корзинку, закидав сверху туалетной бумагой.

Вернувшись в оупенспейс, Геннадий сразу столкнулся с секретаршей, которая стояла между двумя столами, перегородив проход и буравя маркетолога маленькими черными глазками. Геннадий задержал дыхание, плотно сомкнул губы и протиснулся к рабочему месту. Но крыса его достала. Спустя примерно час Геннадий сидел за компьютером и смотрел ролик на Ютюбе. На видео мужики на Запорожце пытались вытащить из грязи трактор. Геннадий надел наушники - наверняка персонажи видео матерились. Крыса подкралась к маркетологу. Илья видел это, но предупредить коллегу не мог - Геннадий сидел к нему спиной. Писать в Скайп тоже не вариант - крыса прочитает.

Илья наблюдал, как секретарша медленно склонилась над правым плечом Геннадия. Тот резко повернулся, вскрикнул «Ой!» и сорвал с головы наушники. И вот это «Ой!» выдало Геннадия: со звуком рот исторг пары алкоголя прямо в лицо крысе.

- Геночка! Ну как же так? Пьешь в рабочее время. Столько дел! Я уже еле на ногах стою, а ты, как это у вас, алкоголиков, называется? Расслабляешься! Нехорошо, Геночка, нехорошо!

В тот же вечер Геннадий получил ПИСЬМО. Теперь свое ПИСЬМО ждал Илья. Он периодически обновлял папку «Входящие» на корпоративной почте - новые письма появлялись только, если нажать еле приметную кнопку «Обновить», а если этого не делать, то о новой корреспонденции благополучно не узнаешь. Илья периодически применял этот трюк. Но сегодня вечером он ждал ПИСЬМО. Не важно, прочитает его или нет: на то, что случится завтра, осведомленность менеджера по продажам не повлияет. Но вот если ПИСЬМО не придет, то завтра не случится ничего. Будет день как день, кажется четверг.

Но ПИСЬМО пришло. В 18.57, за три минуты до окончания рабочего дня. ПИСЬМА всегда приходили за одну – пять минут до того, как в офисе начнут выключаться компьютеры.

Илья еще раз обновил «Входящие». ПИСЬМО, разумеется, не исчезло. Он провел сухим языком по шершавым губам. Помедлил несколько секунд и дважды ударил указательным пальцем по левой кнопке мыши. А потом прочитал:

«Илья Георгиевич! Предлагаю вам завтра во второй половине дня принять участие в получении дисциплинарного взыскания в виде порки. Взыскание будет наложено сами знаете, за что и сами знаете, на что.

Генеральный директор ООО «Дегенерейшн» Засулин Петр Антонович».

IV. Согласие

Дома Илья принял душ и голым упал на кровать. Он почти всегда ходил по квартире обнаженным. Одежду надевал только ранней осенью, когда на улице уже холодно, а отопление еще не включили, и когда приходили гости (было пару раз). Но в этот раз нагота ощущалась остро и болезненно. Стало неуютно, и он накинул черный махровый халат.

Побродил по комнате, зашел на кухню. Есть не хотелось, и он ограничился стаканом воды. Потом вернулся в постель, полежал, и тут пришла мысль, что нужно подготовиться.

Илья встал, вытянул из шкафа выдвижной ящик, в котором хранил нижнее белье: в смысле, трусы и носки. Пока никаких извращений. Покопался и извлек серые боксеры с надписью KelvinKleim. Эти трусы Илья купил, чтобы ходить на свидания. По крайней мере, так объяснял покупку себе. Но всякий раз, когда боксеры мелькали серым пятном среди пестрых семейников, перед мысленным взором Ильи всплывало гладко выбритое лицо Петра Антоновича. Модные боксеры он одевал только раз. И, кажется, тогда девушка не поняла, что попала на свидание. Теперь предстоял второй раз.

Уснул Илья за полночь. Перед сном пришла мысль побрить зад. Но, поразмыслив, Илья отбросил идею. Сколько порок он наблюдал, не видел ни одного мужчину с бритой жопой. Зачем выделяться? И, наверняка, волосы на заднице так просто не дадутся. Опять же, изгибы там всякие. Еще порежется. Фильм какой-то был, там лентой с воском волосы выдирали. Больно, наверное...

Утром в офисе коллеги по-прежнему отводили глаза. Только крыса смотрела с сочувственным укором: мол, как же так, Илюшенька?

Около одиннадцати на стол упал лист бумаги.

- Подпиши, Илюша, - сказала Елена.

«СОГЛАСИЕ» - большими буквами по центру. Ниже «Я, такой-то (его фамилия, имя и отчество) даю свое согласие...»

Дальше Илья не читал. Вообще изучать документы, которые дают на подпись, зазорно. Он не читал ни трудовой договор, ни инструкции по пожарной безопасности и охране труда. Читая документ, ты проявляешь неуважение к его составителю. А зачем хамить лишний раз?

Илья взял со стола ручку и оставил подпись там, где только что был указательный обрубок крысы. Секретарша взяла бумагу и покинула оупенспейс, виляя задом.

В голове Ильи билась мысль «Прошу уволить меня по собственному желанию. Прошу уволить меня...» Эта мантра всплывала в мозгу каждый день, особенно когда он видел крысу. Но сегодня мысль почти материализовалась - он открыл блокнот и нацарапал ручкой слово «Прошу».

V. Порка

Время превратилось в огромный и корявый камень, от которого Илья, поглядывая на часы в правом нижнем углу монитора, отколупывал кусочки-минутки. На обед он не ходил: есть не хотелось и вести бессмысленные столовские беседы тоже. Впрочем, перекусить его никто не позвал.

Илья сидел, положив голову на подставленную кисть левой руки, и читал статью о брачных играх белых лебедей, когда громыхнуло:

- Илья Георгиевич, пройдемте!

Илья вскочил, одновременно лихорадочно сворачивая окно браузера.

В проходе между столами возвышался Петр Антонович. Взгляд Ильи приковали обнаженные белые зубы генерального. «А если он меня за яйца укусит?», - мелькнула нелепая мысль.

Петр Антонович повернулся и энергично пошел к столу для порки. Илья сделал шаг, второй. Ноги будто ватные, низ живота налился неприятной тяжестью, в кишках заурчало. Он оперся о стол, постоял, глядя, как коллеги стягиваются к месту позора. Сегодня - его позора. Потом продолжил путь. Мимо шмыгнул Геннадий и чуть ли не побежал к остальным зрителям, чтобы не явиться на экзекуцию вместе с жертвой.

На лобное место Илья добрел, когда Петр Антонович вытащил ремень из шлевок брюк. Черная кожаная полоска, сложенная вдвое, раскачивалась над серо-зеленым ковролином.

- Прошу, - сказал Петр Антонович и указал на стол.

Илья подошел к эшафоту и замер.

- Снимайте штаны, Илья Георгиевич. И трусы, - приказал генеральный.

Илья непослушными пальцами схватился за бляшку ремня, с трудом расстегнул. Пуговица на джинсах далась с еще большим трудом. В стыдливой тишине Илья услышал, как вжикнула молния. Он помедлил секунду и резко опустил джинсы вместе с трусами до колен и сразу упал грудью на стол.

«Надо было джинсы, а потом трусы, чтобы все увидели боксеры», - пробежал в голове очередной тараканчик.

- Начнем! – сказал Петр Антонович и яйца Ильи превратились в кедровые орешки.

Щелк! Ягодицы обожгло. Илья зажмурился и стиснул зубы, пальцы впились в край стола. «Не так уж и больно», - подумал он.

Щелк! «И даже не сильно стыдно», - продолжил он мысль, но пальцы не расслабил.

Шелк! Больше половины пройдено.

Щелк! Илья за каким-то хером поднял веки и встретился взглядом с Лизой. Ее серые влажные глаза смотрели с жалостью. Было в них что-то еще, что-то… Вопрос? Какой? «Зачем?» Илья зажмурился. Задница горела от ударов, а лицо – от стыда.

Щелк! Пятый и последний. Пальцы расслабились, правая рука почти отпустила столешницу.

Щелк! Шестой?! Илья дернулся от неожиданности.

- Ой! – вскрикнул кто-то в толпе.

Щелк! Щелк! Илья переступил с ноги на ногу. Жопа задеревенела, как будто в ягодицы ввели лидокаин. Хотелось ее размять.

Щелк! Илья вдруг осознал, что член стоит колом. И вроде бы подниматься он начал после четвертого удара. Зачем открывал глаза?

Щелк! Илья сбился со счета.

- Пожалуй, хватит, - сказал Петр Петрович. – Теперь, мужчины и женщины, по дисциплинарному взысканию в виде порки, у нас новая норма.

Илья, не разгибаясь, чтобы не выставить на обозрение коллег свой средний размер, опустил руки и натянул штаны. После этого поднялся, застегнул джинсы и ремень, рубашку заправлять не стал.

- За работу, - бросил Петр Петрович, резко развернулся и зашагал к выходу.

Офисная живность расползалась. На Илью по-прежнему никто не смотрел. Только Лиза, направляясь к своему рабочему месту, глянула искоса.

«Как приятно от нее пахнет», - подумал Илья и устремился в туалет – снять напряжение.

Когда он вернулся на место, про порку все будто забыли. А может и правда забыли?

- Пивка вечером выпьем, Илюх? – сказал Геннадий и, зыркнув на секретаршу, добавил: - После работы.

- Давай. Чего бы ни выпить, - ответил Илья и развернул браузер.

Статья про лебедей? Зачем он это читал? Пиликнул телефон. Смска. Илья кликнул на иконку с сообщениями: «Зачисление зарплаты…».

«О, кайф!» - подумал Илья. Потом на глаза попался блокнот. Среди бессмысленных закорючек, черточек и крестиков затерялось слово «Прошу». Илья взял ручку и тщательно заштриховал буквы, превратив слово в черный прямоугольник.