Они всегда приходят тридцать первого

Уже третий час город освещали равномерно расставленные вдоль улиц фонари, когда Стивен решил глотнуть свежего воздуха в маленьком сквере вблизи от дома. Он предчувствовал, что сегодня будет много незваных гостей. Он никого не приглашал, но знал, что они придут.

Пересекая улицу, отделявшую участок с его домом от сквера, Стив заметил знакомый силуэт, уверенно направлявшийся в его сторону. Когда тот оказался под светом одного из фонарей, Стивен удивлённо вскрикнул:

– Майк, это ты?

– Я, – подойдя ближе, ответил молодой человек.

– Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? – Стивен хотел обнять Майкла, но ему показалось, что взаимности не последует.

– Заехал поздравить тебя с днём рождения, – спокойно ответил Майкл, как будто это был его очередной визит на неделе.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Стив никак не мог поверить, что перед ним стоит его старый добрый друг, которого он не видел уже целых два года. Ему хотелось задать кучу вопросов, поговорить с ним о прошедших событиях, рассказать новости, но что-то сдерживало его. Наконец он нарушил молчание, предложив Майклу прогуляться по скверу.

– Ты изменился, – разочарованно заметил Стивен. – Раньше ты был более разговорчивым. Я вообще удивлён, что ты не набросился на меня, перебивая на каждом слове.

В ответ Майкл лишь улыбнулся. «Может что-то случилось», – подумал Стивен. – Не стоит ему ничего рассказывать». На самом деле Стивену не терпелось поведать близкому другу, что происходило с ним последние два года, но странно равнодушное поведение Майка лишало его этого желания.

– Ты хочешь рассказать мне что-то? – неожиданно спросил Майкл.

– Да, – замялся Стивен, – хочу, но не уверен, что…

Он пристально посмотрел в глаза друга – какой-то пустой взгляд, но может выслушает.

– Помнишь, когда мне должен был исполниться двадцать один год, я решил сделать татуировку? Долго выбирал и в итоге остановился на светильнике Джека. Ты тогда от души смеялся и говорил, что лучше уж нарисовать летающую тарелку, чем тыкву с дырками вместо глаз. Помнишь? Но у меня были вполне обоснованные причины: я родился тридцать первого октября и не хотел уродовать свою грудь затасканными драконами и черепами. По-моему, получилось неплохо – огромная тыква со зловещей мордой и огоньками в глазах.

– Помню. Тыква получилась хорошей. Девчонки были просто в восторге.

– Это точно, – рассмеялся Стив и в следующую секунду побледнел. – А ты знаешь, что произошло ночью два года назад прямо перед твоим отъездом?

Не дожидаясь ответа, он продолжил:

– Мы тогда отмечали Хэллоуин и мой день рождения в ночном клубе. Всё было хорошо, пока место татуировки не начало болеть. И разболелось так, что хотелось вырезать кусок кожи. Вы меня ещё тогда успокаивали, говорили, что это было обычным последствием нанесения тату. Но ведь прошло уже две недели, и раздражение, которое появилось в самом начале, полностью исчезло. Пришлось уехать домой, где помимо боли, началось жжение. Было ощущение, будто кто-то хочет выжечь татуировку изнутри. Предки укатили к родственникам, как делали это последние пять лет, и мне некого было попросить о помощи. Я прикладывал лёд, пытаясь уменьшить боль, но это не помогало. Часа в два ночи, когда болеть стало особенно невыносимо, в дверь постучали и я не раздумывая распахнул её, уверенный, что это вы. Но на пороге стояла женщина, на вид за сорок. Густые светлые длинные волосы, едва заметная родинка над верхней губой и… глаза. Ты знаешь, такие большие, нет, огромные чёрные глаза, в которые хотелось, но было страшно смотреть. От неё веяло холодом. Аж мурашки по спине пробежали. Хотел что-нибудь сказать, но не мог. Помню, как она по-матерински улыбнулась и попросила передать своей дочери, что прощает её. Потом добавила, что скоро я встречусь с ней, в смысле с дочерью. «Не забудь о моей просьбе», – сказала она и с этими словами ушла. А затем пришли другие и продолжали приходить целую ночь. Все они хотели передать близким и родным, что любят и прощают. Под утро, когда уже светало, появились сразу трое: мужчина, женщина и маленькая девочка.

– Скажите нашему сыну, что мы его очень любим и всегда будем рядом с ним, – сказал мужчина. Мне стало не по себе. Было очевидно, что клубные коктейли подействовали на меня как-то ненормально. Я вспоминал каждого пришедшего и всё сильнее приходил к выводу, что алкоголь мне противопоказан – он вызывает галлюцинации.

Больше никого не было, боль в груди стихла, жжение прошло и я заснул.

Стивен остановился, вспоминая, что было дальше.

– Проснулся я после обеда и по телику увидел, что ночью на выезде из города произошла автомобильная авария, в которой погибли отец, мать и их дочь. Сын остался жив. Несколько слов уделили биографии погибшей семьи, после чего показали фотографию. Я готов был поклясться, что на фото была изображена та самая семья, которая пришла ко мне на рассвете. Мне стало жутко. Неужели кто-то приходил на самом деле? Сильнее всего в памяти застряла та первая женщина. Её взгляд преследовал меня ещё долгое время. Понемногу все образы затёрлись, боль и жжение в груди прошли, новые гости по ночам не появлялись и нормальная жизнь наконец вернулась. Безумно тогда хотелось поделиться с тобой тем, что случилось, но ты уехал, даже не попрощавшись. От тебя не было вестей, и только твои родители иногда звонили, чтобы разузнать подробности поездки. Но ведь я ничего не знал. А потом…

Стивен посмотрел на Майкла, и в его глазах блеснул страх.

– …всё повторилось. Спустя год, в ночь с тридцать первого на первое в дверь нашего дома стали снова стучаться. Люди шли один за другим и просили передать родным слова любви и преданности, обещания быть рядом, пожелания быть сильными. Одни просили прощения, другие прощали сами. У меня уже не было сомнений, что это души недавно умерших людей. Смерть внезапно настигла их, не оставив ни единого шанса попрощаться с близкими. Никто из них не переживал о своей смерти, наоборот, они выражали спокойствие и умиротворение. Но было страшно. Каждый новый стук в дверь заставлял меня вздрогнуть. Мне хотелось выскочить из дома и бежать пока не наступит рассвет – я знал, что утром гостей не будет. Хотел, чтобы меня парализовало, чтобы не было сил подойти к двери. Но каждый раз что-то поднимало меня и вело на встречу к новому просителю. И каждый раз я задавался вопросом, почему они выбрали именно меня. Может дело было в татуировке? Ведь и на этот раз грудь разболелась и появилось жжение. Неужели татуировка имеет к этому отношение?

Стивен вопросительно взглянул на Майкла, но тот молчал.

– Сегодня тридцать первое, и они снова придут. Ведь они всегда приходят тридцать первого. Интересно, если сегодняшнюю ночь мы проведем в сквере, они найдут нас здесь? Майк, ты можешь остаться со мной?

Майкл ответил взглядом, но не словами. Стивен вспылил: «Чего ты молчишь? Я ведь с тобой разговариваю!» Внутри у него начало закипать, хотелось услышать хоть что-то, пусть даже это будет явное недоверие. Хотелось любой реакции, но только не безразличия.

– Стиви, – вдруг произнес Майкл, не обращая внимания на возмущение своего друга. – Ты можешь выполнить мою просьбу?

– Просьбу? – недоверчиво переспросил Стив.

– Скажи моим родителям, что я жалею о своем решении уехать. Я переживал из-за ссоры с отцом и очень скучал по ним. Я всегда любил их и люблю сейчас…

28 октября 2014 года