Колдунья (часть 7)

  Все события произошли так быстро, что ни материнское, ни отцовское сердце не встрепенулось, не сжалось, не застонало и не заплакало.

  Только Алёна Игоревна почувствовала приближающуюся беду словно нарастающий далекий гул и тревожную, непонятно откуда исходящую вибрацию. Она быстро прошла в спальню, закрыла за собой дверь и села за стол, расположив перед собой чашу с голубоватой жидкостью, толстую свечу и стеклянный шар. Читая заклинания, ведьма зажгла свечу и уставилась затуманенным взором в шар. Гул и вибрация усилились, в шаре появились какие-то искорки. Общая картина была скрыта сумерками, а редкие светящиеся всполохи и непрерывный гул наводили на мысль о боевых действиях, огневой атаке, бомбёжке... Ведьма сжала виски руками и, не переставая бормотать заклинания, перенеслась к самому концу Кармадонского ущелья, где в живописнейшем месте между скал, уже скрытых сумерками, на пологом берегу горной речки была раскинута красная палатка, горел костер и стояли ребята, напряжённо всматриваясь, вслушиваясь и не понимая происходящего.

   Алёна Игоревна перенесла свой взор на высоту птичьего полета и содрогнулась от увиденного.
Огромная река изо льда и камней со страшной скоростью неслась по ущелью, круша и сметая всё на своём пути. Вековые сосны, как былинки, вырывались из земли и тут же перемалывались в щепки чудовищной мясорубкой. Неуклюжие камни, увлечённые адским потоком, с огромной силой сталкивались между собой, вышибая снопы искр. Лёд, грязь, камни, деревья, животные, люди - всё, что попадалось на пути, за доли секунды смешивалось, сдавливалось и перетиралось дьявольским миксером с жутким грохотом и гулом.

Всем своим существом рванулась ведьма к беззащитным мальчишкам, но они уже были сметены яростным потоком, так и не успев разглядеть смерть в лицо. Все было кончено.

Обессилевшая женщина уронила голову на руки и горько-горько заплакала. Неудержимые рыдания долго сотрясали её хрупкие плечи, а губы еле слышно шептали:
«Я не хотела этого! Это не я! Это не я!»

В полночь обеспокоенная поведением матери Илона настойчиво постучала в её дверь и в испуге отпрянула, увидев бледное, залитое слезами лицо с опухшими красными глазами.
— Что случилось, мама?
— Лавина... — с трудом прошептала Алёна Игоревна, — в Кармадоне...
Илона всё поняла и побледнела.
— Он жив?
Мать медленно покачала головой из стороны в сторону и снова заплакала, завыла от бессилия что-либо изменить.
Горячая волна отчаянья и злобы поднялась в душе девушки, и она, как окаменевший укор, уставилась на мать.
Почувствовав ненавидящий взгляд дочери, Алёна Игоревна подняла на неё жалкие мокрые глаза:
— Я не хотела этого! Несчастный случай... Стихия...
Илона медленно, как во сне, повернулась и молча вышла из комнаты.
«Будь ты проклята, ведьма!» — мелькнула в её мозгу кощунственная мысль.