Сойти с тропы

К своим 36 годам у Алексея было всё, что необходимо человеку, чтобы его считали тем самым средним представителем среднего класса: квартира в спальном районе; приличная машина, на которой он, чертыхаясь, пробирался на работу через пробки; периодические скандалы с дамами сердца по поводу и без, редкие встречи с друзьями и периодические поездки на какой-нибудь курорт по системе «всё включено». Словом, всё стабильно, спокойно и однообразно.

Вот об очередном отпуске он и мечтал, прихлёбывая кофе и листая интернет-страницы на рабочем компьютере. Взгляд зацепился за неожиданно выскочившую рекламу. Поначалу Алексей не увидел в ней ничего особенного и уже хотел было раздраженно кликнуть на хорошо замаскированный зеленью пальм крестик, но его остановила приписка внизу. «Внимательно читайте написанное мелким шрифтом», - усмехнулся он про себя. Мелким шрифтом значилось: «Сойдите с привычной тропы!». Алексей еще раз пробежал глазами рекламу, остановился на той же фразе, и рука его потянулась к телефону.

Утро было невероятным! Запахами моря, цветов и пряной местной кухни, пением птиц оно сразу развеяло тяжесть, накопившуюся за долгий перелёт с несколькими пересадками.

Маленькие домики отеля ютились прямо на берегу. Здесь никто не слышал слов «первая линия, вторая линия». Здесь была одна линия – линия белоснежного песка. Вода была настолько спокойной и прозрачной, что лежавшие на дне огромные морские звёзды, казалось, просто грелись на солнце, а крылатые лодки-банки лениво покачивались в невесомости.

Алексей сразу решил, что раз уж он на острове, то будет жить в ритме острова. А ритм этот был неспешным, как морской прибой. Он бродил по берегу, лениво фотографировал пальмы и лодки, валялся на жестком лежаке, пил местный ром ярко-апельсинового цвета, а вечерами слушал пение филиппинок в крохотном баре на берегу. Скоро ему стало казаться, что остальной мир с его заботами, нерешенными вопросами, скучной работой и серыми московскими улицами, перестал существовать, растворившись вместе с линией горизонта в морской глубине.

Однако забраться в такую даль от дома и не увидеть ничего, кроме моря, было бы глупо. Алексей неплохо изъяснялся по-английски и без труда договорился с милой девушкой у стойки ресепшн. «Да, да, вы сможете получить машину с водителем на целый день. Вам покажут всё самое интересное. Нет, гид не нужен, наш водитель всё расскажет и покажет». И на следующее утро Алексей садился на переднее сиденье старенького джипа, отдавшись на милость улыбчивому водителю.

Его позабавили крошечные тарсиеры, сонно смотревшие на него из-под пальмовых листьев круглыми, как пуговицы, глазами, и удивили Шоколадные холмы, на поверку оказавшиеся зелёными и абсолютно одинаковыми круглыми горами, тянувшимися до самого горизонта.

Водитель предложил прокатиться по реке и пообедать на речном кораблике, и Алексей с удовольствием согласился.

Кораблик напоминал плавучий павильон. Он пыхтел и пофыркивал, везя группу жующих туристов, к которой присоединился и Алексей, вверх по течению. Река извивалась среди зелёных джунглей. В прибрежных зарослях смуглые голоногие мальчишки ловили рыбу самодельным гарпуном. Неожиданно кораблик свернул с курса, направился наперерез течению к одному из берегов и пришвартовался у крошечной пристани. На берег выскочила компания туземцев в соломенных юбках. Они размахивали копьями и извивались в подобии танца под грохот барабанов. Гид объяснил, что это «самая настоящая» деревня дикарей, и кораблик проторчит здесь целых два часа. Алексей вздохнул и отправился на берег.

Туристы уже слонялись между хижинами, фотографировались в непонятных головных уборах из листьев и перьев, торговались с продавцом масок и совали монетки девчушке, таскавшей на руках здоровенную игуану.

У одной из хижин стояла небольшая очередь, однако было неожиданно тихо. У входа сидел худой сморщенный старик. Люди подходили по одному, садились на циновку напротив, и старик начинал действо, явно рассчитанное на то, чтобы произвести впечатление и заставить «клиентов» выложить побольше денег. Он закрывал глаза, раскачивался, бросал перед собой горсть отполированных до блеска камней и долго всматривался в них, а затем что-то коротко говорил. Сидящий рядом парнишка переводил сказанное туристам. Одному старик напророчил долгий путь («Как неожиданно!» - усмехнулся Алексей, представив дорогу домой), другому – тревоги, которые «немножко будут мешать, а потом исчезнут». И прочее, и прочее, общими фразами, подходящими к любой ситуации.

Подошла очередь Алексея. Он, плохо скрывая усмешку, устроился на циновке перед стариком, который начал было свой монотонный ритуал, бросил перед собой камни, склонился над ними и вдруг выпрямился, уставившись на Алексея. «Сценарий изменился», - подумал тот, но по спине пробежал неожиданный холодок. Пауза затягивалась. Алексей вопросительно взглянул на парнишку-переводчика, однако тот молчал. Над головой старика в ветвях дерева что-то зашуршало. Алексей поднял взгляд…

…Запахов было такое множество, что голова начала кружиться. Пахло растениями и землёй, острый запах каких-то живых существ дразнил и сбивал с толку. Мягкие лапы нерешительно ступили на тропу. Уши инстинктивно прижались к голове, кончик хвоста, подрагивая, опустился. Запахи начали дополняться шорохами, писком, чьим-то дыханием и прочими непонятными звуками. Чувство самосохранения заставляло скрыться в зарослях. Уже согнулись мягкие лапы, приготовившись к прыжку, уже начала вытягиваться вперед шея…

Толчок в грудь был не сильным, но болезненным. Алексей обнаружил, что смотрит прямо в глаза старику. Тот так и не убрал руку от его груди, касаясь пальцами чуть выше солнечного сплетения. Наконец старик резко повернулся к своему переводчику и сказал что-то коротко и, как показалось Алексею, раздраженно. Мальчик повернулся к нему и перевел:

- Нельзя! Не сходи с тропы!

Алексей собрался было спросить, что это значит, но старик медленно поднялся, развернулся и скрылся в тёмном проёме хижины.

Отпуск вспоминался нечасто. Остров иногда возникал во сне, помахивая Алексею крыльями белоснежных лодок-банок. Случалось, он где-нибудь натыкался на рассказы «бывалых» путешественников о тех местах, и чувствовал лёгкий укол в сердце. Так обычно ощущается тоска по дому, в котором не был добрый десяток лет. О странном старике он вообще старался не вспоминать, считая все привидевшееся результатом то ли солнечного удара, то ли приёма необычной местной пищи. Привычная жизнь с набором ежедневных ритуалов стёрла яркость ощущений и воспоминаний.

Он завёлся из-за какой-то ерунды ещё с утра. Злило и раздражало всё: противный моросивший дождь, толкотня в длинной пробке, лица коллег, пустая болтовня очередной знакомой и необходимость отвечать на глупые сообщения… Он ехал с работы, мечтая об одном: быстрее оказаться дома, закрыть дверь квартиры и поставить тем самым точку на сегодняшнем дне.

…Мягко согнулись лапы перед прыжком, вытянулась шея. В зарослях кипела жизнь: что-то шуршало, ворочалось, перебегало на крошечных лапках и проползало, скользя чешуйками по земле. Прыжок – и кончик пятнистого хвоста мелькнул и скрылся за деревьями. Тропа опустела. Худой старик, сидевший у входа в хижину, одобрительно покачал головой.

- Да не знаю я, с чего он на меня выскочил! Я в своем ряду шёл!– водитель тяжеленной фуры трясущимися губами пытался объяснить сотрудникам ДПС случившееся. – Пьяный, может, был? Приспичило ему поворачивать посреди скоростной…