Ход конём

Вывела белого коня. Ногу в стремечко, да кряхтя, с пятого раза, воссела сверху. Высоко сижу, далеко гляжу. Просторно до самого небоската. Слева цветы белые, пчелы жужжащие, травка в рост пошла. Справа тоже самое, только по другу руку. Несёт меловой конь быстрым шагом. Вот за этой прогалиной на почту сбегаю, а за той в банк заеду. Вдруг, аккурат там, где не ждали, красным фонарём, да темными стеклом эрошоп стоит. Прячется с одной стороны, а с другой подмигивает.
Удивилась диву:

- Ну, дела! - бровки пораженно вскинула, рот раззявила.

Да помчалась по делам, ещё ж за хлебом забежать.

На другой раз, вывела бурую лошадку. Со второго раза ногой в стремя попала, да не с первого взапрыгнула, упражняться чаще надо. Ишь, на праздниках раздобрела, да живот наела. Тушка моя округлилась, а мышцы под-иссякли.

Лошадь мирная, да ехидная, одним глазом косит, да ржёт тихонько в подпругу. На мои раскоряки любуется. Да смирно стоит, ждет, когда поедем ужо.

Села, да поехала. Высоко сижу, далеко гляжу. Слева горка, вершина заснежена, узорами речушка катиться. Справа тоже, только по другу руку. Вон за тем холмом в парк сверну, пора жирком потрясти, да свежим воздухом напитаться. Глядь, а меж холмов опять красным фонарём сверкает. И не стыдно-то посередь дня да на главной улице. Головой покачала, языком поцокала. И что ж там такого за стеклом темным от честных людей спрятано?

В третий раз взяла своего гнедого. Самый ласковый коняжка, самый преданный. Собралась в сани запрячь да с бубенцами вдоль моря, да с песнями. Слева море синее, волны с белой пенной шапочкой о берег ластятся. Справа тоже, только далеко, на змей Горыныче лететь надо. Пристегнула упряжку. Морковкой угостила. Собралась в сани залезать, чай не высоко - с первого раза получится. Вдруг как заговорит гнедой на чистом русском, да литературном. Будто не в хлеву стоял, а с аристократами светские беседы всю ночь вёл:

- Знаю тебя - как себя! Любопытная, да низкая самооценка мешает, ошибочное мышление давит. Плохо воспитана - никакой внутренней свободы. Сходи в ту дверь темную, красным фонарём освещённую. Да погляди своими глазами, что люди припрятали. От свободы еще никто не умер, но это не точно.

Посмотрела я на гнедого, как на дурака. Обратно в стойло отвела, температуру смерить. Ему, коню, конечно. У меня и так 37.5, вот только утром с градусником общалась.

А потом левой рукой махнула, из рукава условности посыпались, потом правой вширь развела, и с того рукава закостенелости разлетелись. Головой потрясла для надёжности. Будем штурмом брать стеснительность.

Вскочила на красного коня, с рыжей гривою. Да с первого раза получилось, если огнем интереса горишь - всё само собой, с легкостью складывается.

- Но! – говорю, – Поехали!

Пришпорила красного. Да понеслась тот эрошоп смотреть. Краснеть, да охать приготовилась. Не доскакала. Решила летопись писать