Планета Пебеу

Общеизвестно, что во вселенной полно волшебных местечек, завораживающих лун, взрывов сверхновых звёзд и других чудес, которыми природа регулярно вышибает мозги нам, поражённым наблюдателям.

Крохотная планета Рей-2208Б, неторопливо прокладывающая свой путь почти за пределами галактики, не была чудом в привычном значении этого слова. Действительно, планета эта не была красивой. Это был тёмный и холодный мир, лишённый жизни и даже собственной звезды. Но было и то, с чем Рей-2208Б крупно повезло. Как бы воздавая далёкой планете за отсутствие тепла и света, справедливое мироздание подарило ей самый впечатляющий, самый умопомрачительный вид на Млечный Путь из всех возможных.

Говорят, что человеческое сердце просто не способно выдержать такой красоты. Вот я и решил заглянуть в это исключительное место, прихватив с собой несколько сердечных лекарств. Это было моё первое космическое путешествие.

Свет летит от Солнца до Рей-2208Б примерно тридцать тысяч лет. Порядком выбившись из сил, я преодолел это расстояние за неделю. На исходе седьмого дня я благополучно вышел на единственном космодроме планеты Рей-2208Б (Пупурро, как её называли газганы) и отправился прямиком в гостиницу, чтобы снять наконец скафандр, и, если повезёт, помыться.

Я сказал вам, что жизни на Пупурро нет. Это не совсем так. На Пупурро нет и не могло появится собственной жизни, но путники посещают её регулярно. Газганы когда-то открыли здесь небольшую перевалочную станцию размером с Лондон, рассчитывая на деньги туристов, направляющихся в галактику Андромеды. Покрытая титановым куполом станция включает в себя гостиницу, ресторан, космодром и кучу систем по генерированию воды, искусственного освещения и прочих радостей. Мне едва не пригодились сердечные лекарства, когда я узнал цену кукурузной лепешки.

Газганы – раса роботов. Пупурро с их языка переводится как «маленькая планета, на которой можно восстановить силы по пути к Андромеде». Я, конечно, не собираюсь осуждать газганов. Тем более, что их техническое развитие далеко опередило земное, а значит тут ещё подумать надо, кто в проигрыше. Однако, как человеку не дано видеть ультрафиолетовое излучение, так и роботам не дано осознать красоту окружающего мира. Совсем неудивительно, что станцию они предпочли накрыть непроницаемым титановым куполом. Неприятно поразило меня другое: остальные инопланетяне даже не пытались этот купол покинуть, предпочитая созерцанию Млечного Пути еду отдых. Чуждые нам существа, и всё потому, что мозг их устроен по-другому. Когда-то человечество мечтало о дружбе с другими планетами, но теперь об этом уже забыли.

Прошло несколько часов. Я выспался и привёл себя в порядок.

Пришло время собираться в путь. Крошечный термоядерный генератор отправился в левый карман, ГПС-сферу я повесил на шею – она, как вы знаете, помогает путникам не заблудиться. Подумав, я решил захватить с собой и плазменное ружье модели Чехов – оружие, известное своей надёжностью.

Надевая скафандр, я мельком увидел своё отражение в стекле шлема – юношу двадцати трёх лет, с бледной, словно присыпанной пудрой кожей и тёмно-серыми внимательными глазами; медные волосы касались щёк, на которых вот-вот грозила появиться щетина  рыжеволосого, уставшего и небритого, но очень довольного. И о чём думал мой папенька, отпуская меня за пределы планеты? Благословив его, я застегнул последние клапаны и пошёл прочь за границы станции. Массивные металлические двери бесшумно исчезли, пропуская меня в неизвестность. Ещё пятнадцать шагов я прошёл, зажмурившись и не разбирая дороги, привыкая к мраку вечной ночи, а потом запрокинул голову и распахнул глаза.

Мерцающий вихрь галактики на чёрном бархате неба. Я замер, поражённый. Ледяные поля Пупурро были совершенно пусты, только я и океан звёзд, растянувшийся сколько хватало глаз. Где-то среди них было и Солнце. У меня не было шансов найти его в столь плотном скоплении звёзд, но я честно старался. Чем дольше я вглядывался в небо, тем больше светящихся точек мог различить. Это занятие расслабляло и успокаивало. Чувство гармонии со всем миром капля за каплей заполнило мою душу. Я попытался мысленно охватить всю эту Галактику, тысячи непохожих друг на друга миров, их движение сквозь космос и время, свет, исходящий от них. Конечно, мой человеческий мозг не был на такое способен. Я мотнул головой и сделал три глубоких вдоха, пытаясь успокоиться.

Чей-то голос позвал меня.

– Извините, я почувствовал ваше сильнейшее волнение. В таком состоянии вы можете легко навредить себе или другим. Вам нужна помощь?

– Отнюдь, – удивился я и обернулся – но кто вы?

На незнакомце был молочно-белый скафандр, лицо его скрывал высокий шлем. В первую секунду я принял его за землянина: у него была и голова, и пара рук и ног. Однако, когда он подошел ближе, я увидел, что он был раза в два выше и гораздо толще меня, обтянутые белой материей конечности напоминали мне мешки с картошкой мешки с мегасеменами. При виде этого великана я испытал доисторический страх, но быстро смог совладать с собой и повторно спросил, кто он и откуда.

– Пебеу, система Пебеу. Я – Дагаф, что значит «рожденный в древних песках». Теперь позвольте узнать ваше имя.

Я представился. Оказалась, что он никогда не слышал о Земле. Впрочем, и я о Пебеу слышал впервые. Меня это совсем не удивило – в галактике тысячи миров, никто не смог бы запомнить их все.

Я сделал попытку рассказать ему про Землю и Солнце, про Луну и Марс, которые мы пытаемся колонизировать.

– Да-да, очень похоже на Пебеу...

Скоро я заметил, что внимание Дагафа приковано к чему-то другому. Родная для нас обоих галактика блестела таинственным светом.

– Скажите, друг, вам не кажутся эти звёзды прекрасными?

– Кажутся – ответил я, затаив дыхание.

Он стоял совсем рядом со мной, сложив ладони на широкой груди. Во всей его фигуре было что-то невыразимо родное, земное. Ах, как было бы ценно для Земли, если бы пебеанцы почтили её своим визитом. Впервые я испытывал стойкую симпатию к инопланетянину. Как это возможно? Дагаф – гость из далёкой, чужой цивилизации. Но небо кажется ему красивым. Как и мне. Редкое качество среди существ, рожденных на других планетах.

Я осторожно присмотрелся. У него было по пять маленьких пальцев на каждой руке – характерная черта землян, выработанная эволюцией. У лягушек по пять пальцев, у кошек… Это совсем сбило меня с толку. Возможно, много тысяч лет назад они улетели с родной Земли и основали колонию на Пебеу. Но когда это произошло? И почему этот он не спешит узнавать меня? Я посмотрел на его шлем, пытаясь разглядеть лицо. Но в нём лишь отражались далёкие звёзды.

– Знаете, я никогда раньше не слышал о Пебеу.

– Да? Наверное, вы не очень-то любопытный, дорогой друг. Нам есть чем гордиться, Пебеу – одна из самых передовых планет в Содружестве.

– Неужели?

– А вы слышали о подпространственных трассах? Об экспедициях к галактике Элиолуэнсов? Кстати, столица Межгалактической Гуманистической Организации находится на планете Пебеу.

Я с восхищением посмотрел на Дагафа. Ни о каких таких экспедициях я раньше и не слышал, но зачем ему было врать?

– Потрясающе. А вы сможете описать Пебеу тому, кто там никогда не был?

– В любой другой ситуации я ответил бы, что нет, не смог бы. Но почему-то мне кажется, что вы меня поймёте. Пебеу… Это самая красивая планета во всей галактике. Мой дом стоит на широкой спокойной реке. Она блестит дорожкой из алых лепестков, когда я выхожу вечером полюбоваться закатом. Низкие песчаные горы за рекой горят огнём, а воздух становится тяжёлым и душно пахнет илом. В эти короткие минуты наша звезда становится пурпурной и жаркой, а потом прячется за древним городом на горизонте. Если посетить Пебеу в это мгновение, можно решить, что наша планета всегда огненно-золотая. Но это совсем не так.

Я обожаю небо Пебеу. Оно голубое как... как кожа моей жены. А ещё на Пебеу в течение трех месяцев круглые сутки идут дожди. Тогда планета расцветает и становится зелёной и влажной. Из земли, как стрелы, вырываются побеги Драктиса, и мы в это время отмечаем фестиваль весны. Мы переодеваемся в костюмы героев древности и выходим на улицы. С небес падает вода, откуда-то играет музыка, и вот мы уже все танцуем, подставляя лица под дождь… Вы смеётесь? Нет? Напрасно, ведь это очень весело! Моему отцу уже пошло восьмое столетие, а он плещется в воде, как ребёнок. Да, ему 715 лет, вы не ослышались… а моей матери 900. А жене 305 лет. Долголетие у нас было открыто около трёх тысяч лет назад, и с тех пор никто не умер. Нет, ну скажите, вы правда не слышали о Пебеу? Ну надо же!

– Нет, не слышал. Но теперь очень хочу посетить вашу планету, похоже, что это самое прекрасное место в мире!

– Так и есть! Обязательно прилетайте, я с радостью вам всё покажу. Я никогда раньше не встречал инопланетянина, похожего на вас. Если честно, я сначала принял вас за Пебеанца.

Дагаф замолчал и посмотрел вверх, на величественные просторы вселенной. Я проследил за его взглядом. Его рассказ взволновал меня: я как будто побывал на родной Земле, увидел леса, реки и знакомые города. Голубое небо? Неужели это просто совпадение? Могут ли две разные планеты быть так похожи? Мне стало неспокойно, пальцы похолодели. Интересно, а где вообще находится Пебеу? Я спросил у Дагафа.

– Сорок второй куб первого рукава, плоскость А, х-21/у10, и…

– …и третья планета от звезды, – закончил я за него.

Оказывается, я знал наизусть адрес Пебеу. Потому что это был ещё и адрес Земли.

Где-то тут возникло недоразумение. Другой на моём месте решил бы, что его наглым образом разыгрывают. Но я чувствовал, что Дагаф верит в свои слова.

– Ну да, третья планета от звезды. Значит, вы всё-таки слышали о Пебеу? – спросил он меня.

– Да, оказывается, что слышал. У Пебеу же вроде есть ещё большой каменный спутник?

– Да.

– А ваша звезда желтый карлик?

– Да! Откуда вы знаете?

– Угадал… Скажите, Дагаф, а что вы делаете здесь, на Пупурро?

– Это место отлично подходит для моих исследований. Оно… достаточно удалённое от остальной галактики. И лепёшки тут подают прямо как дома.

– Какие исследования вы проводите? Не по параллельным вселенным, случаем?

– Нет. Я изучаю путешествия во времени. Уже завтра вы бы всё равно узнали моё имя из новостей – я, видите ли, добился некоторых успехов.

– Мне казалось, что объединённое Содружество постановило путешествие во времени невозможным!

– Содружество просто ошиблось. Как и много лет назад, в случае с телепатией, которая, кстати, тоже была открыта на Пебеу. Да-да, телепатия. Не удивляйтесь. И не бойтесь, клянусь, я скорее умру, чем проникну в ваш разум, друг мой!

Даже если бы инопланетянин захотел проникнуть в мой разум, он бы там всё равно ничего не понял. Мысли метались в моей голове, как испуганные рыбки в аквариуме. Вот родная Земля, на ней всегда жил я. Мои родители. Но для Дагафа Земля – это одновременно и Пебеу, развитая цивилизация, где есть телепатия, долголетие… И путешествия во времени.

Я тревожно окинул взглядом огромного инопланетянина. Кто это? И что у него под шлемом?

– Но скажите, Дагаф… Разве путешествия во времени не опасны?

– Что вы имеете ввиду? Я свёл риск к минимуму, совершая разрывы континуума за границей галактики. Иными словами, путешествовал я недалеко отсюда, после чего летел к Пебеу.

Я рассказал ему о проблемах, связанных с причинно-следственными связями. Что стоит раздавить маленькое насекомое, и через тысячи лет это может обернуться отклонениями в эволюции. Парадокс дедушки, или эффект бабочки.

Дагаф задрожал от смеха.

– О, поверьте, ваши опасения беспочвенны, друг. Не в наших силах изменить прошлое. Ведь, если я, допустим, во время путешествия переломил веточку, то это когда-то уже случилось, и привело это в том числе к тому, что в древних песках вылупился Дагаф, которому суждено отправиться в прошлое и переломить веточку. Вы меня понимаете?

Я энергично закивал. Я понимал. Похоже, Дагаф наломал очень много веточек.

– Я мог бы простоять здесь целую вечность, под этими звёздами. Но пора возвращаться на Пебеу. Прощайте.

– Подождите! Вы ведь так и не рассказали про свои путешествия во времени! Прошу вас.

– Что же, думаю, вреда от этого не будет. Путешествие пока было всего одно, я завершил его не за долго незадолго до того, как встретил вас. Я отправился на 160 миллионов лет назад, во времена, когда наша цивилизация только зарождалась. О, это непередаваемый опыт! Вам интересно?

– Очень.

– Для начала я совершил два оборота вокруг доисторического Пебеу, а потом приземлился в джунглях, в месте, где через много миллионов лет появится мой дом. В те времена леса покрывали большую часть планеты. Вы ведь знаете, что такое лес? Да? Хорошо. Был поздний вечер. Надо мной смыкался купол из высоких деревьев, папоротники густым ковром застилали сырую землю. В воздухе стоял неприятный запах чего-то гниющего, возможно, даже разлагающегося. Я уже подключил аппаратуру, необходимую для видеофиксации, когда из леса вышли они. Мои дикие предки. Как же мне повезло! Никогда не перестану благодарить судьбу за то, что мне довелось их увидеть!

– Как они выглядели?

– О, они были великолепны! Тугие мускулы сокращаются под морщинистой кожей. Огромные, могучие, свирепые. Я казался малышом на их фоне. Никогда они не видели чего-либо похожего на меня и мой корабль. Их движения были неторопливы и осторожны. Они взяли меня в кольцо, оставаясь при этом на почтительном расстоянии. Мне не было страшно, вблизи от корабля я был в полной безопасности. Тогда я заговорил с ними. Разве я мог упустить такую возможность? Конечно, они не поняли ни слова, но умереть мне прямо на этом месте, если я не разглядел отпечатка разума в их глазах!

– Это были динозавры, Дагаф. А вы – потомок динозавров.

– Что это значит?

– Понимаете… Пебеу не существует. Не в нашей реальности. 160 миллионов лет на той голубой планете произошла страшная катастрофа, уничтожившая весь ваш вид. Мы думали, что причиной послужило падение метеорита, но на самом деле причина, вероятно, в вашем вмешательстве в ход истории.

– Ох, вы опять о своём…

– Это правда, Дагаф. Вашей семьи никогда не было. Тайна телепатии до сих пор не открыта. Никогда не было танцев под дождём. Вы их «стёрли». Динозавры умерли в тот вечер, не создав цивилизации. Мне… очень жаль.

– Нет…

Я пытался вложить в свои слова всю уверенность, на которую был способен. На тот момент это было не так уж и много. Я сомневался: в своей догадке, в том, стоило ли говорить об этом Дагафу, или лучше было бы убраться поскорее…

Дагаф навис надо мной. Если бы он вдруг поскользнулся, то раздавил бы меня в мгновение ока. Но он только склонялся ниже. Шлем к шлему. И вот, когда я уже совсем попрощался с жизнью, великан замер. До моего сознания словно дотронулась чья-то рука. Я сжался, как беспомощный котёнок. Но ему только нужно было знать, говорю ли я правду. «Пусть сам разбирается» – решил я. Я тут же вспомнил, как выглядит Земля из космоса, Луна и Солнце; вспомнил непроходимые джунгли в Южной Америке; вспомнил документальный фильм из детства: словно метко пущенная стрела, астероид сотрясает планету. Трупы динозавров покрывают землю. Маленькая мышка вылезает из норки и заползает на голову одного из поверженных гигантов.

Уже через секунду «рука» отдёрнулась, словно ошпаренная.

– Не может быть! – Пебеанец отшатнулся. В голосе у него был такой ужас, что не оставалось сомнений. Я был прав.

И Дагаф побежал, сотрясая ледяной грунт. Ещё вчера их было сто миллиардов. Теперь остался он один. Но ещё можно всё вернуть! Он вернётся во вчерашний день и не даст себе совершить роковой ошибки!

Но вот он упал, раскинув могучие конечности. Стекло шлема разбилось, ударившись о камень.

Это я выстрелил ему в спину.

***

Всё происходило словно во сне. Звёзды продолжали светить где-то высоко-высоко. Дагаф умирал в пяти шагах от меня. Я бросил ружье и на дрожащих ногах подошёл к нему.

О да, теперь нет никаких сомнений. Толстая зелёная кожа, будто бы крокодилья. Огромные ноздри, пытающиеся втянуть отсутствующий воздух. Разверстая пасть с частоколом острых, как ножи, зубов. И чёрные глаза рептилии.

В мире возможна только одна версия Земли.

Я опустился рядом с ним на холодный грунт. Положил его голову к себе на колени. Ему оставалось жить не больше минуты. Что ему рассказать? Про пластиковое загрязнение? Про войны? Про то, как толпа обезьян сама разрушает свою планету?

– Земля прекрасна и красива… Я живу в большом городе. Наши небоскрёбы голубые, как небо. Каждое утро я выбегаю перед учёбой на улицу. Ярко светит солнце, тысячекратно отражаясь в лицах прохожих. Я покупаю цветы в киоске за углом. Сажусь в метро. Поезд мчится… и…

Кожа на его страшном и мудром лице покрывалась ледяной корочкой. Ну почему, почему именно мне нужно было принять это ужасное решение?

Я вновь ощутил присутствие его сознания. Он просил разрешения дотронуться до моего мозга, как последней милости. И вновь его «рука» накрыла мою голову. И там он прочёл и увидел то, что я не успел ему рассказать: улыбку моего отца, лекарства, украдкой прибережённые моей мамой, девушку, для которой я покупал цветы.

Дагаф умирал, и вместе с ним угасал тонкий телепатический мостик, связывавший нас. «Берегите Землю… Это всё, что осталось от Пебеу» – последним порывом угасающей воли выразил он мне в сознание.

Он скончался. Я ещё немного посидел рядом с его телом, сложил его руки на груди, а потом вернулся под непроницаемый купол перевалочной станции. Где-то там должен был остаться его корабль с машиной времени, но я так и не смог найти его, хотя искал очень долго.

Я не мог просто так вернуться домой. Пусть даже для спасения своего мира, но я совершил убийство, и одного этого было бы достаточно, чтобы оставить неизлечимою рану.

Было ещё кое-что. Выйду я из Земного космодрома, и что же? Посмотрев на спешащих людей, я увижу танцующих под дождём пебеанцев. Я буду смотреть на стариков, зная, что секрет долголетия будет открыт еще не скоро. От Солнца до края галактики добираться 7 дней. На подпространственных трассах было бы, наверное, быстрее. Кажется, я обречен на проклятие:

Я теперь всегда буду смотреть на Землю, а видеть буду Пебеу, её лучшую копию.

Не сомневаюсь – повторись тот день ещё тысячу раз, мой выбор бы не изменился. Но как же тяжело на душе.

Я буду скрываться. Найду себе место на зелёных фермах Сириуса – там всегда рады тем, кто производит углекислый газ. У меня будет время всё обдумать.

***

Прошло полгода. Теперь я знаю, какой будет моя жизнь, все решения приняты. Первый шаг – вернуться на Землю и рассказать всем об этой истории. И пусть мне не поверят, или посмеются, да пусть даже арестуют за убийство – я расскажу всю правду не таясь. Если вы читаете это, то первый пункт удался. Ну а следующий… «Берегите Землю» – сказать проще, чем сделать. Но я постараюсь, Дагаф, клянусь Звездами, я постараюсь.