Индюшка и тектонические сдвиги. Злая сказка с моралью

В безымянной деревушке на маленьком острове огромного океана, там, где из-под земли била горячая вода, а горы полыхали огнем, там, где большое озеро переходило в песчаные отмели, а крыши домов покрывались мхом и травой, жила Инди.

Запах люпинов с диких полей вползал в приоткрытую просмоленную дверь. Снаружи лежала влажная ночная тишина. Инди дремала, изредка вздрагивая от писка и шебуршания мыши в норе под стеной.

— Инди-и-и... Проснись, — несильно толкнула ее в упитанный бок товарка, — Инди!

Она встрепенулась, приоткрыла один глаз:

— Ну, чего?

— Говорят, хозяйка завтра сварит суп! — голос подруги, обычно назойливо-бодрый, тревожно дребезжал.

— И что? Я суп не ем...

— Дура! Из нас сварит! Мне Пес сегодня хвастался, что хозяин обещал ему свежие птичьи головы на обед!

Инди вытаращила глаза, резко тряхнула бородой, чтобы отогнать сон:

— Врет!

— Кто? Пес? Он же дурачок. Врать не умеет — только хвастать горазд.

— Твоя правда, — Инди топнула лапой на мышь, мешающую собраться с мыслями, — что же делать?

Подруга придвинулась ближе и качнула крылом в сторону двери:

— Бежать! На наше счастье опять не заперли.

— Но... Но я не могу бежать... Ты же знаешь. Жак...

— Точно дура!— зло затараторила товарка, — Жак-Жак-Жак! Поверила залетному балаболу! На кой ему сдалась деревенская простушка? Он и забыл про тебя!

Инди вспомнила, как в начале весны на базаре столкнулась взглядом с Жаком. Он молча сидел на плече заезжего капитана. Инди, совсем еще молодая, вместе с товаркой притихла в корзине новой хозяйки. В первый момент Жак показался ей слишком уж невзрачным, серым. А потом она увидела яркие фалды его фрака — розовые, как рассвет. Розовые, как бороды ее сородичей.

Капитан и хозяйка отправились порезвиться к озеру, а Инди и Жаку выпала удача узнать друг друга получше. Но скоро год, как от него нет вестей.

Инди с негодованием отпихнула подругу:

— Неправда! Я ему верю! Верю! Обещала, что дождусь весточку — и дождусь! А ты отстань! Сплетница! Завистница!

Инди просто не могла ответить иначе, ведь она была по-настоящему верной индюшкой.

Со свечой в руке в дверном приеме показалась хозяйка:

— А ну тихо! Разгунделись тут, курицы!

И плотно захлопнула дверь.

***

Несколькими днями ранее китобойный барк легко и уверенно шел по сине-сизой, бликующей на солнце морской глади. Взобравшись на самый верх канатной лестницы, Жак грустил. Ветер дул в грудь, ероша шелковистые перья. Время от времени Жак разводил крылья, позволяя себе вспомнить, каково это — ловить восходящий поток. Эх, на подрезанных далеко не улетишь.

Давно бы сиганул в волну от тоски. Но нельзя. Инди ждет, а он до сих пор не нашел способа передать ей хоть пару слов.

Жак вздохнул и не мигая уставился вдаль. Там мелькнуло белое пятно. Он проморгался — показалось? Пятно мелькнуло еще раз. И снова. И снова. На горизонте играл с волной огромный Кит. Вдоволь напрыгавшись, он погрузился под воду, потом вынырнул — и запел.

Жака, настоящего романтика, ранило мелодией в самое сердце. Какой красивой и грустной показалась эта хриплая, скрипучая песня белухи! И как удивительно похожа на его собственные, которые он уже и забыл, как петь.

А внизу, на палубе, уже бегали матросы и капитан готовил к бою гарпунную пушку.

Первый гарпун пролетел мимо. Жак так распереживался за Кита, что едва не свалился с верхотуры. А потом его осенило.

— Пир-р-раты! Пир-р-раты! — горланил Жак, что есть мочи, неуклюже слетая вниз на коротких крыльях. — Пир-р-раты! — вопил он в самое ухо капитану, забравшись ему на плечо.

— Черт возьми! — капитан зашелся жирной бранью, но оставил пушку и побежал к мостику. Не верить жако — умнейшей из его птиц и своему лучшему дозорному — поводов не было.

Команда засуетилась, приготовляясь к новому бою — теперь в роли жертвы. Оставленный в покое Кит спрятался на глубине.

Не дождавшись пиратов и упустив белуху, капитан опять закидал палубу матюгами:

— Вот ублюдочная птица! Поймаю — голову сверну!

Жак прятался под куском мешковины в шлюпке. Ближе к ночи, когда команда уснула, он несмело выглянул из своего укрытия и шепотом проскрипел тот самый мотив, что слышал днем. Кто-то ответил ему таким же шепотом. Жак семеня подошел к краю шлюпки и склонил голову за борт. Внизу маячил крупный покатый белый лоб.

— Кит! — ахнул Жак. — Не иначе ты сошел с ума! Они же тебя загарпунят!

— Я быстро, — обшаривая глазами палубу шепнул Кит, — только отблагодарить тебя за спасение. Может быть и тебе нужна помощь?

— Да! Да! — обрадовался Жак. — Если бы ты мог передать весточку моей Инди! Она живет в маленькой деревне на острове. Там, где большое озеро переходит в песчаные отмели, а крыши домов покрыты мхом и травой. Сам я точно не скоро доберусь в эти края.

— Я передам! Слово белухи! — твердо сказал Кит, плеснул хвостом и отправился в путь.

***

Соленая вода сменилась пресной; бескрайнее синее полотно превратилось в тускло-зеленый лоскут, ограниченный скалистыми, поросшими розовой камнеломкой берегами. Кит плыл мимо плюющихся кипятком гейзеров, мимо маячивших вдали вулканов с дымящимися макушками. Вот уже показались дома, поросшие мхом и травой, а озеро постепенно превращалось в песчаные отмели.

Кит огляделся. Кругом было пусто — только пара обшарпанных лодчонок качалась у ветхого причала. Он стал ждать. Рассвет сменился ласковым полуденным солнцем. К воде выбежал лохматый Пес с глупой мордой. Кит хотел поинтересоваться, не знаком ли он с Инди. Но Пса кто-то позвал обедать, и он мигом ускакал, задорно тявкая.

«Надо привлечь внимание... Надо пошуметь! Тогда Инди сама выйдет из деревни, узнать, что происходит», — и Кит хлестнул мощным хвостом по воде. Озеро колыхнулось, лодки тихонько стукнулись о причал, но больше ничего не произошло. Кит шлепнул сильнее. Еще сильнее. Еще. Уже колыхались не только лодки, но и сам причал, и редкие низкорослые деревья на берегу. Инди не шла.

Она и не могла прийти, потому как хозяйка еще утром сварила из нее наваристый, ароматный суп.

Кит остервенело бил и бил по воде, не желая остановиться. Ведь он оказался настоящей белухой слова и должен был исполнить обещанное.

Маленький островок не выдержал натиска. Ударная волна росла не только вширь, но и вглубь. Наконец она достигла двух тектонических плит, которые веками медленно расползались в стороны, как повздорившие улитки. Потревоженные Китом, плиты теперь резко отпрыгнули друг от друга, пробудив все спящие на острове вулканы, все затихшие до поры гейзеры. Кипяток и лава хлынули в озеро, в одночасье превратив его в кипящую жижу. Бедный Кит сварился в ней точно так же, как Инди в супе хозяйки. Белая туша болталась на поверхности кверху брюхом.

Потревоженная природа все не утихала. Плиты продолжали движение и остановились только тогда, когда под воду ушел весь островок — с гейзерами, вулканами, поросшими мхом крышами и Псом с глупой мордой .

***

Романтик Жак никогда не узнал об этой трагедии, ведь капитан-китобой тоже оказался настоящим. А такие верны себе и не делают исключений даже ради любимчиков. Жака он поймал и свернул ему шею, повесив после на рее в назидание команде.

Правда, лишившись лучшего дозорного, в скорости и сам он болтался на той же рее после короткой схватки с пиратами.

***

Вот и вся история.

Кто-то может спросить: а как же мораль? Что ж, держите! Если ты настоящий, то всегда выполняешь свои обещания, чего бы это не стоило тебе и миру вокруг.

Должно быть.

Теперь уж пусть спрашивающий решает — настоящая это мораль, или такой же абсурд, как все остальное.