У развилки
Автор:
Скрытимир Волк
Текст:
У развилки за градом стоит седьмаково хозяйство. Кормит хозяина с челядью,да не только его. Во граде спроси – укажут, по весям вызнай – припомнят. Инойкупец заморский в своем Стекольном-граде помянет Седьмака добрым словом. Не от нужды-бедности, не докуки ради открыл он свой столовальный двор. Спроси его самого – зачем? Усмехнется рыжий, поскрипит кожаным своим передником, да самому тебе посмотреть предложит. А ты смотри, не тушуйся.
Стоит двор Седьмака на распутье, аккурат среди елочек. Срубы да клети у
него сосновые, полы досчатые – кленовые, столы-богатыри – дубовые, скатеры да
рушники – расшитые. Дымят там аж три печи – мамка-хлебопечка, дочка-томилка,
да внучка-жаровня.
Сидят за столами гости заезжие, меж собой дела разбирают, хозяйскую снедь
хвалят.
И чего только у Седьмака нет? Боярин Плошка, у которого жадность кошки,
думал хозяина уморить да себя потешить – того заказывал да этого, а еще –
разэтого. Все у Седьмака нашлось, все сварилось, запеклось, зажарилось,
стомилось, да на стол просилось. Черта лишь жареного не подали боярину. Сам
Седьмак к нему вышел да сказал:
-Вам, боярам, родню свою есть не положено.
Ох, и уморил гостей! Плошка шубой собольей метет полы, рот разинул, глаза
по-рачьи выпучил. Орет:
-В погребах сгною!!!
А вставали тогда купцы торговатые, отодвинув пироги клюквенные:
-Попробуй, боярин. Никто тогда тебе и в голодный год хлеба не продаст!
Поднимались ратники, порося печеного отставляли, рушником пальцы
оттирали, мечи-кистени оглаживали:
-Давай, Плошка! Посмотрим, сдюжат ли с нами твои холопы!
Плошка, как карась на песке, воздух ртом похватал, да деру оттуда.
А уж дух-то какой над двором! И сытый будешь, а мимо не пройдешь!
Повара у Седьмака догадливые, не за злато-оплату стараются, за доброе имя.
Вместо отца им Седьмак стал. Оберуч раньше в рати ходил, кашеварил воякам да
князьям. Этот и камень так сготовит, что слопаешь, да еще попросишь! Яросвет у
бояр столы накрывал, все премудрые заморские блюда знает. Милоока восемь
детей вскормила да вырастила, ей ли не ведать, что больному да привереде подать,
чтоб и хворь прошла, и блажь сбежала? Летают повара по кухоньке, переклич
ведут. Оберуч на кабана в чесноке печеного рычит грозно, наставляет, стало быть,
как на столе лежать да в брюхо бежать. Яросвет Милооке подмигивает, утку с
яблоками на стол кладет. Клянется тощий, что на далеком востоке цари такой не
брезгуют. Врет поди: откуда ж в том Востоке наши русские яблоки?! Но утка
хороша, это верно. Милооке не до подмигиваний: ждет ее кислых щец ватажка
плотницкая как спасения. Поборол их вчера змий зеленый, хмельной. Маются
теперь пузом, крохи съесть не могут. Вот щечки капустные их и поправят. А не
надобно бы вообще до потравы надираться! Ладно уж, лечите через пузо дурную
свою голову! В другой раз на чарку и не посмотрите!
Сказывают люди, что сам посол басурманский у Седьмака осрамился:
соблазнился, оскоромился свининкой печеной под яйцом да луком, а ведь им –
нельзя. Ох, и рвал потом надушенную свою бороду. А все – поздно. Да коли бог бы
его басурманский к Седьмаку зашел, сам бы той свининкой прельстился. Что же
мы, не знаем?
По двору мечутся ребята дворовые – дрова рубят, скотину кормят, скатерти
стирают, у гостей коней принимают. Всем им Седьмак дело нашел.
От сколько раз было – едешь зимой по лесу. Колокольца на дуге звенят, снег
под санями скрипит. Мороз куницей в варежки лезет, а в брюхе урчит с голодухи.
Да так, что волки серые стороной обходят – волкодава страшатся. А почуешь –
дымком потянуло, так и лошадь быстрее пойдет. И ей, чай, в тепло, к овсу да сену
охота. Елки-барыньки пред тобой расступятся – вот он, двор столовый, заходи
гость. Въедешь за ограду – мешком полным из саней выпадешь. Руки-ноги размять не успеешь, а уж мальчишки-служки лошадь выпрягли да увели, а тебе на сени
резные машут:
-Туда, дяденька!
Нету лаю – не держит Седьмак собак: добрая слава от вора бережет пуще
собачьего тявка. Поднимешься на крыльцо, а служка из сеней уж дверь в горницу
открывает.
Ох и дивно! Ох и жарко! Когда б не зашел, а всегда потеряешься. И светло, и
тепло. Будто из зимней ночи через дверь в летний полдень зашел. А сидят за
столами купцы хитрые, ратники храбрые, да и нашего рабочего люда немало. И
чего на столах там нету? Мясо говяжье, дюже важное, мясо баранье, взятое с
бранью, мясо от хрюшки… Куда побег? Дальше слушай! Жаркое там пряное,
масло конопляное, пряники печатные, огурцы ушатные, окушки в сметане (пока не
съешь – не встанешь). Да чего там языком зря молоть? Всего и не перечислишь.
Будто в царство снеди попал.
Оглянуться не успеешь – сам хозяин встречать подойдет. И ведь как хитрец
догадлив: взглянет, да сразу и скажет, чего тебе хочется, вымолвить не успешь:
-Посколь ты, Ерошка, с холоду, борща с салом подать могу. Жинке твоей,
красавице, пироги черничные понравятся. А ребятишкам малым –
сбитеньку с пряничками не подать ли?
А сам к столу проводит, сам заказ и принесет. Да еще спросит:
-Еще чего не поднести ли?
Ох, и хитер Седьмак! Одну мису у него съешь – пузо кричит, что мало!
Досыта наешься – душа еще просит! И летит на стол вослед борщу яичница на
колбасе во всей своей польской красе. Жене к пирогу подали еще и с ягодой
творогу! А ребятишки малые, пряники умявши, блинов просят. А, гуляем! Никогда
Седьмак ценой не обижал, никогда деньгами не жадничал. За обед лишнего не
спросит.
-Не разоришься ли, хозяин?
Гладит Седьмак рыжую свою бороду:
-Добром бы душевным не оскудеть, а деньги – тьфу, металл!
Шумно в столовом дворе, да пристойно – ничего хмельного, окромя пива,
хозяин не держит, и того льет немного:
-У меня столовый двор, а не кружало! Свиньи у меня на столах лежат, а не
за столами визжат!
Всех древний божок Облупа в том дворе ровняет. Хошь – по чину да
сословию ищи компанию, а хошь – к другим садись, коль не гонят. От и купец с
хлеборобом за пирогом подовым урожай обсуждают. От и чумак-солевоз, лихой
малоросс, у ратников про пути вызнает, где татей нет. Шапку соломенную на лавку
швырнул, горячится. А ротники смеются:
-Главный шлях спокоен. Задали мы татям перцу! Слышь, на перец то мы
богаты, а соли твоей да вот с этим сомом не попробуем ли?
Щурится с божьего угла Облупа, верный ярилин спутник. Пасть большая,
брюхо толстое. Мягок с людьми, что масло коровячее. А обозли его бранью
застольной, али гостю в столе откажи – враз узнаешь, как он гневаться может.
Нигде досыта есть не будешь – ни дома, ни в гостях, ни в постое, ни в могильных
костях.
Сватал во времена древние царь дочь свою, да присватался к ней хлебороб.
Думал царь отвадить бедного жениха, да и задал задачку:
-Съешь семь быков печеных – отдам за тебя дочь.
Подсобил Облупа, выручил. Прибрал в пузо всех быков царевых. Да взревел:
«мало!» Царь тогда спужался, отдал пахарю дочь, да о том не жалел никогда –
работящей за таким мужем девка стала.
Сверкают в свечах да лучинах стеклянные глазки образка-идольца. Следит
Облупа за порядком у Седьмака.
Гости за столами чуть дышат. Денежку хозяину дают щедро. У кого есть –
злато, у кого нет – в долг. Седьмак за те деньги не тревожится: отдадут да доплатят
– уж больно в столовом дворе пироги сладки да буженина хороша.
А какие у Седьмака колбасы! Нету от тех колбас спасу! Вареные, копченые,
рубленные с чесночком да перцем! Мальцы мои, уж на что привередливы, а как
напихал им тех колбас Седьмак в подарок, все стали есть! Поначалу – с колбаской
вприкуску, а теперь уж так.
Эх, хватит языком молоть! Раздразнили вы меня! Запрягайте коней: к
Седьмаку поедем на свинину с горохом!
Публикация на Дзен:
Браво, автор!