Проклятие. Часть 2
Однажды днем, когда жены не было дома, Денис принес в гостиную старую коробку от покерного набора. Он поставил её на тумбочку перед картиной и открыл. Внутри в углублениях, где должны находиться фишки лежали монеты, место колоды карт занимали блокнот и ручка. Денис достал одну из монет, покрутил её немного в руке, затем сжал и посмотрел на картину.
– Привет! Эм.. черт, не знаю как тебя звать, ты уж прости! – Ден сделал небольшую паузу собираясь с мыслями. – В общем смотри, это моя коллекция юбилейных монет. Мой отец нумизмат, ну, то есть ему нравиться собирать редкие монеты, понимаешь? Так вот, эту, с Гагариным, отец мне подарил на четырнадцатилетие. С тех пор мы их коллекционируем вместе. Когда собираем все юбилейные монеты за какой-то год, они хранятся у отца, а не полные коллекции у меня, в этой коробке. В блокноте записано каких еще не хватает. Они очень редкие, и найти их тяжело! Вот, например нам не хватает за 2011 год 25 рублей, с эмблемой олимпиады в Сочи, и я подумал, может ты сможешь достать её? Если это конечно в твоих силах! Это было бы здорово.
Денис положил монету в коробку, коробку убрал в выдвижной ящик тумбы под картиной, и не оглядываясь поднялся на верх.
Монета появилась через два дня после «разговора» с нарисованным мальчиком. По знакомой схеме, сначала во сне, а затем утром на тумбочке. В тот же день Денис описал еще одну недостающую монету, затем ещё. Стоимость из была не очень высокой, но это было не главное, его интриговал сам процесс, та легкость с которой ему доставалось желаемое. Коллекции начали быстро пополняться, и через месяц он отвез отцу полные наборы за четыре года. Правда просыпаться приходилось рано – он не хотел, чтобы об этом знала жена. Пока. Поэтому каждое утро Денис вставал раньше неё и спускался в гостиную забирать свои подарки. Чтобы монеты не звенели ночью при падении, он постелил на тумбочку тканевую скатерть сложенную в два слоя, якобы для красоты.
Тем временем приближалась годовщина их с Катей свадьбы. Денис догадывался, что она хотела бы получить в подарок, и накануне предложил ей сходить по магазинам. Когда Катя вернулась он заварил чай, открыл шоколадку и предложил посидеть на диване в гостиной.
– Я уж думал ты в ювелирке весь ассортимент перемеряешь! Хоть присмотрела что-то?
– Ну, те сережки с синим камушком были симпатичные, и колечко, помнишь, которое с бабочкой?
– Да? А мне показалось тебе понравилось кольцо, которое ты меряла последним. Я правда его особо не рассматривал, но ты так долго не снимала. Расскажи какой оно хоть было?
И Катя начала рассказывать, увлеченно, описывать колечко во всех подробностях, глаза её горели, пальцы неосознанно обводили гладкую грань невидимого украшения. Денис улыбался.
– Но Ден, оно все-таки слишком дорогое. Давай это будут сережки.
– Ладно, посмотрим.
– Нет, серьезно, ты говорил у тебя сейчас на работе что-то не ладится, и на машину мы собираем. Не стоит зря тратиться!
Он промолчал.
– Кстати, думаю Бумера всё-таки стоит сводить к ветеринару, он утром опять почти ничего не ел. Уже четвертый день так.
– Хорошо, завтра… нет, послезавтра если лучше не станет обязательно отвезу его.
Вечером, когда Катя отправилась спать, Денис еще сидел за компьютером. Без десяти двенадцать он спустился в гостиную, зажег заранее купленную свечку, вставил её в импровизированный подсвечник из-под стеклянной бутылки и поставил на стул. Стул расположил так, что если сесть на диван, спинка стула закрывает свечу и огонёк не светит в глаза. Комната теперь освещалась неравномерно – хорошо было видно стену, граничащую с кухней, менее яркий свет падал на тумбочки и картину, оставляя их в таинственном полумраке, и совсем темно было в той стороне комнаты, где на диване сидел Денис.
Первые пол часа он пребывал в возбуждении. В голове крутились мысли о том, свидетелем чего он может стать этой ночью, если его план сработает. Затем в голову стали закрадываться сомнения: не факт, что картина «поняла» желание жены и согласиться его исполнить, не факт, что мальчик ей сегодня присниться, неизвестно возможно ли увидеть как появляются предметы и можно ли ему это видеть? Вскоре на смену вопросам пришла сонливость, всматриваться в картину стало всё труднее, тело всё больше погружалось в мягкую спинку дивана. Денис был к этому готов, достал телефон, наушники, негромко включил музыку. На часах было без двадцати два. «Ладно, высижу сколько смогу. Если засну все равно ведь ничего не потеряю». Треки в плейлисте менялись один за другим, он старался подпевать в уме, но это слабо помогало.
Вдруг, полузакрытые глаза уловили движение. Денис непроизвольно дернулся вырываясь из дремоты. Он смотрел на картину и видел как рисунок меняется – мальчик на ней шевелился. Так же, как и много раз до этого, мальчик потянулся к сундучку, опустил туда ручку, и через мгновение что-то от туда достал. Предмет был мелкий, рассмотреть его было нельзя, но Денис знал что это кольцо. Мальчик повернулся. Денис чувствовал покалывание на спине и затылке, стук сердца перебивал музыку, дыхание стало судорожным и, казалось, вот-вот остановиться. Нарисованные глаза с застывшим, мертвым взглядом на улыбающемся лице были направлены прямо на него, по крайней мере Денису так казалось. Ручка, сжимающая кольцо, вытянулась вперед, и в какой-то момент кольцо оказалось за гранью картины, пальчики разжались, и оно едва слышно упало на накрытую скатертью тумбу. Мальчик как нив чем не бывало отвернулся, и принял привычную неподвижную позу. Неподвижным остался и Денис. Он видел всё это много раз во сне, он пол ночи не спал чтобы увидеть это, он никак не ожидал этого увидеть. Постепенно приходя в себя Ден убрал свечу и стул, поднялся в спальню, подходить к картине или взять кольцо желания не было.
Утром его разбудила Катя. Она взволновано рассказала ему о своем сне и о кольце, которое утром было на тумбочке. Раз пять спросила не он ли положил его туда. Денис уверял что это все картина, сознался о монетах, которые получает таким способом. Но про свой ночной эксперимент говорить не стал, перед глазами слишком ярко всплывала ожившая картина, да и жену это могло бы напугать.
Первые пару дней Катя кольцо не надевала, оставила его на тумбочке, будто ждала что малыш заберет его обратно. Но всё же, как-то утром Денис увидел кольцо у неё на пальце. Сам он тоже, после той ночи, на время прекратил свои «заказы», но затем, успокоившись продолжил. К монетам добавились пара ювелирный украшений, ручка «Рarker», небольшая нефритовая статуэтка обезьянки, увиденная им в сувенирной лавке, даже удалось получить новенький телефон – Ден сначала прикинул влезет ли желаемая модель в сундучок, затем, пошел в магазин чтобы внимательно рассмотреть его, несколько дней он пытался объяснить мальчику на картине что ему нужно. На третью или четвертую ночь, когда сон наконец пришел, вместо обычной улыбки на лице мальчика было недоумение, с которым он осматривал неизвестный ему предмет.
Получать вещи становилось все легче. Теперь предмет не должен был быть особенным для Дениса, достаточно было просто хорошо описать желаемое. Ден стал всё чаще задумываться перейти на «крупную добычу», заказать какой-то бриллиант, или просто кусок золота. Но их всё же нужно было сначала увидеть, подержать в руках, правильно описать перед картиной, а затем еще и где-то продать. Было еще кое-что, не дававшее ему покоя – волшебная картина была их с Катей тайной, а тайной непременно хочется поделиться! С другой стороны, он прекрасно понимал, что болтать о таком, даже близким людям, не следует.
В пятницу вечером зашел в гости Толик. Он явился с тортом, бутылкой хорошего рома и букетом цветов. Пришел, как только супруги сообщили ему свою главную новость – Катя беременна. За разговорами они засиделись в гостиной допоздна, было что обсудить, да и не виделись они давно. Денис весь вечер поглядывал на картину, всё думал – открыть ли другу свой секрет?
В начале двенадцатого жена пошла спать, и друзья остались наедине.
– Слушай-ка Анатолий Степаныч, – начал Ден, глядя на полупустую бутылку «Сapitan Morgan», – подумай хорошенько и постарайся вспомнить, есть ли что-то такое, какая-то вещь, такая небольшая чтобы в ладони помещалась, которую ты держал в руках, хотел себе, но которой у тебя нету?
– Так, давай еще раз,– на лбу Толика образовалась пара складок от попытки вникнуть в суть вопроса. – Что я хочу, маленькое, из того, что держал в руках? – ром позволял говорить на любые темы не уточняя причины. – Хм… помниться, держал я как-то за грудь одну прокуроршу, а у неё она маленькая такая, как раз в ладошку ложиться…
– Не-не-не! – Денис затряс рукой, чуть не сбив со стола бутылку, и бросил взгляд на картину. – Вообще пример не подходящий! Я же говорю это ВЕЩЬ должна быть! Может ты терял что-то маленькое, что-то ценное? Наверняка же было?
– А ты вообще нахрена спрашиваешь?
– Не важно! Просто ответь на вопрос!
– Ладно, дай подумать, только руками больше не маши, всю посуду перегасишь – пару секунд Толик смотрел куда-то в стену – Ну вот, помнишь, года два назад я был на горном курорте в «Красной поляне»? Там есть подвесной мост, деревянный, между двумя вершинами. Естественно я по нему поперся. А у меня тогда с собою ножик был швейцарский, маленький такой, классный, фирменный, из хорошей стали, на ремне у меня висел в чехле. В общем, чехол видимо плохо закрыт был, и когда я через мост шел ножик и вывалился. Вот это обидно было!
– Так, а опиши его поподробней, ну там, цвет или штамп на нем какой был? – прибодрился Денис.
– Красная рукоять, из нейлона, на ней белый крест – флаг Швейцарии, что еще? Фирму сейчас не вспомню.
– Хорошо! И тебе жаль, что он потерялся?
– Ну конечно.
– Замечательно!
– Ты думаешь? – разговор казался Толику всё более странным, несмотря на выпитый алкоголь.
– Да, не спрашивай ничего. Оставайся у нас ночевать.
– Ну я надеялся, что ты среди ночи меня не выгонишь.
Допив остатки спиртного друзья немного прибрались в гостиной, Денис постелил Толику на диване, а когда тот отправился в душ подошел к картине.
– Ну что, малыш, поможешь сделать сюрприз старому другу? Представляешь, как он удивиться, когда получить свой ножик. Ты уж постарайся!
Дениса разбудил будильник в пол седьмого, как он его и выставил. Выскользнув с под одеяла, он на цыпочках спустился в гостиную, где на диване спал гость а на привычном месте, под картиной, лежал сложенный швейцарский нож, такой каким его и описывал Толик. Пластмасса на ручке была немного поцарапана, а сталь точечно покрылась мелкой ржавчиной. Денис, довольный что всё получилось, взял нож и пошел обратно в спальню. С пол часа лежал он с телефоном в руках, бесцельно крутя лену соцсети, пока не услышал внизу шевеление. Подождав пока дверь в туалет хлопнет дважды, при входе и при выходе, Ден спустился к другу.
– Доброе утро! Как спалось?
- Доброе, ну, если ты про храп своей жены спрашиваешь, то он не сильно раздражал.
Шутка осталась без внимания.
– Может, приснилось что интересного, на новом месте?
– Может и приснилось, я там помню.
– Думаю это освежить твою память!
Денис достал из кармана ножик и протянул его другу.
– Это что?
– Твой потерянный нож! Ты должен был видеть его этой ночью, как и этого мальчика, – он указал рукой на картину. – Не припоминаешь?
– Да, мне снился какой-то пацан, – наступила пауза. – Мне больше нечего сказать! Я бы хотел услышать объяснение.
Денис, довольный произведенным эффектом, начал свой рассказ.
– Помнишь, в тот день, когда я принёс эту картину в общагу, оказалось, что потерялась моя зачётка? А нашлась она на следующее утро, после того как мне приснилось что её мальчик достал из сундучка. Ты тогда ржал с меня! Так вот, с тех пор как мы с Катюхой сюда въехали, и я повесил эту картину, ОН нам возвращает все потерянные вещи! При условии, что предмет не большой, и что его действительно хочется найти. Вчера, в этой комнате, я попросил тебя описать вещь, которую ты потерял, и вот он, твой нож. Забирай!
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
– Я не будут это забирать! – ответил наконец Толик.
– Почему? Думаешь я тебя разыгрываю?
– Нет. Как раз потому, что отношусь к сказанному тобой вполне серьезно. Этот нож, – Толик наконец взял его в руки, – должен быть на дне ущелья, за сотни километров отсюда, а ты говоришь что его ночью принес сюда или материализовал нарисованный на картине малец! Это если это тот самый ножик. А если нет, то я вообще понятия не имею что оно такое, и уж точно не хочу оставлять ЭТО себе!
– Да какая разница как он сюда попал, это самый обычный ножик, что с ним не так?
– В смысле, «что не так»? – Толик резко повысил голос, но глянув на лестницу, ведущую в спальню, где спала Катя, продолжил тише – Очнись Денис Валерьевич! Из твоей КАРТИНЫ, вылезают ВЕЩИ! Я не буду спрашивать, как долго это происходит, и сколько всего ты получил таким образом, но хочу напомнить, что это – НЕнормально!
– Да ладно тебе, я так уже не раз делал и ничего плохого не произошло. Что, по-твоему, может случиться?
– Я откуда знаю, что может случиться, когда такая хрень происходит! – тон Толика снова повысился, – ты сам говорил, что у тебя на работе сейчас проблемы, что чувствуешь себя хреново, блин, да у тебя собака сдохла которой и года не было!
Слова протеста комом застряли у Дениса в горле. Да, он последнее время часто чувствует усталость, иногда ни с чего сердцебиение ускоряется или голова заболит, но такое у всех бывает! Из-за этого и на работе не всё успевает. И да, Бумер умер пару недель назад, ему не помогли ни смена питания ни витамины с прививками, выписанные ветеринаром. На мгновение Дену даже стало стыдно за то что он так быстро забыл своего питомца.
– Так что же, ты мне предлагаешь все несчастья на картину списывать?
– А что, ты можешь быть уверенным, что если, не дай Бог, случится какая-то беда то нарисованный малый, с ночными подарками здесь не причем? Ты ведь экономист Ден, ты должен понимать, что если в одном месте прибыло, значит в другом убыло! Ничего просто так не происходит.
Толик посмотрел на нож, который до сих пор держал в руках, отнес его на тумбу, и положил под картиной.
– Ты вчера сначала спросил меня не о потерянной вещи, а о том, что я хотел бы получить. Значит картина приносит не только то, что принадлежало хозяину?
Денис промолчал «чертов ром, надо было меньше трепаться!»
– Можешь не отвечать, ты и так много мне рассказал. Думаю, большинство на твоём месте предпочли сохранить всё в тайне. Спасибо, я ценю это.
Толик посмотрел на картину и добавил
– Просто, будь поосторожней с тем, чего не можешь понять.
Разговор с другом несколько дней не выходил у Дениса из головы. Он предполагал, что Толик может ему не поверить, боялся, что начнет завидовать, что их дружба может пошатнуться, но такой реакции Денис не ожидал. Конечно, он и сам поначалу задумывался о том, что ночные подарки могут быть не безвозмездными, что рано или поздно мальчик попросит что-то взамен, или у него самого начнут пропадать вещи, или начнут происходить какие не будь паранормальные явления. Тогда бы он, конечно, перестал разговаривать с нарисованным мальчиком и избавился от картины. Но время шло, а ничего такого не случилось. Смерть пса, пусть даже молодого и якобы здорового, мелкие неприятности на работе, что еще можно вспомнить? Ну Катя вот опять простыла, у отца недавно сердечный приступ был, что с его-то весом не удивительно. Всё это слишком обычно по сравнению с картиной, которая материализует предметы! А значит нет смысла прекращать, ставшую уже привычной, и такую приятную практику.
Это были прекрасные часы! Классический стиль, швейцарский механизм, кожаный ремешок, корпус из нержавеющей стали. Конечно, стоили они столько, что Денис даже подумать не мог о такой покупке. А вот его начальник, директор фирмы «СитиСтрой» Константин Ильич уже неделю сверкал обновкой перед подчиненными. Денис не держал их, не примерял, он лишь жадно смотрел на них на руке начальника. Он хотел такие часы. Он хотел эти часы.
Он уже давно не радовался вещам, полученным от «мальчика», так как этим часам. Спустившись утром в гостиную, он подбежал к тумбочке и смеясь тут же надел дорогой подарок. Он долго любовался ними на своем запястье, хвастался жене, и конечно, надел их на работу.
Приветствуя Константина Ильича, Денис улыбаясь протянул ему свою руку, на которой красовались часы. Он сразу заметил удивление на лице начальника, подобной реакции он ожидал, но когда узнал, чем оно вызвано хорошее настроение улетучилось мгновенно. Оказалось, что часы шефа вчера пропали. И хотя, по его словам, потерялись они где-то дома, всё же то, что его сотрудник явился в таких же часах на следующий день после их пропажи, не могло не показаться странным.
Денис, борясь с волнением, начал рассказывать, что его аксессуар всего лишь китайская подделка, что он заказал их в интернете, что пропажа обязательно найдется. Он говорил еще что-то, может много, может мало. Он понятия не имел, верит ему начальник или нет. Разболелась голова, работать было невозможно, в голову одна за другой лезли мысли: «Если в одном месте прибыло, значит в другом убыло… значит все эти вещи, которые я получил, они кому-то принадлежали? Я их украл? Нет, это сделала картина! А я кто, соучастник? Заказчик? Монеты, кольца, телефон, часы, все эти вещи кто-то ищет? Но ведь на меня не выйдут, они ведь не смогут ничего доказать! Или смогут? Как эта чертова картина работает? В любом случае лучше пока оставить это дело. А может вообще больше никогда ничего не просить у картины. Убрать её куда подальше, или даже выкинуть. Нет, тогда Катя может что-то заподозрить, а в её положении незачем волноваться. Интересно, а она пользовалась картиной? Нет, она не могла, она слишком правильная для этого. Она хорошая…».
Денис лежал на кровати с открытыми глазами, таращась в темноту. За окном легонько барабанил в стекло легкий осенний дождик, рядом ворочалась с боку на бок Катя. Денис лежал, и пытался вспомнит – хорошо ли ему сейчас? Вот уже почти год он живет с любимой женой в их собственном доме, за это время у них не было ни скандалов, ни разногласий. Скоро он станет отцом, Катя уже на четвертом месяце. Они успели выбрать кроватку, присмотрели коляску, у её родителей были связи в роддоме, так что за ходом беременности наблюдает лучший акушер области. У Дениса хорошая работа, пусть на ней сейчас возникли трудности, но это так, мелочи. А ещё у него есть волшебная картина, которая может достать для него всё что по размеру не больше банки пива. Ну, и потерянные вещи она возвращает владельцу, но это, конечно, уже не так важно. Правда вещи картина, оказывается, не создает, а ворует, поэтому Ден уже больше недели ничего у неё не просит. Вроде бы всё хорошо. Но всё-таки на работе…
У Дениса заканчивается контракт с компанией и на следующей неделе руководство фирмы проведёт конкурс на его должность. Нужно будет представить свой план дальнейшего развития кампании, устроить презентацию, показать себя лучше остальных конкурсантов. А одного такого конкурента Денис хорошо знал. Знал он и то, что претендент на его место серьезно готовится, тщательно следит за актуальными вопросами рынка и современными тенденциями в строительной отросли. А еще Денис подозревал что план и презентация конкурента записаны на флэшке. Он видел, как тот приходил с ней еще в первый день, когда подавал заявку на участие в конкурсе. Вот знать бы, что придумал этот выскочка, и выступить первым перед начальством, тогда бы он точно никому шансов не оставил!
– Ты спишь? – его мысли прервал шёпот жены.
– Нет.
– Я тоже заснуть не могу, – Катя придвинулась к нему поближе.
– Ты как себя чувствуешь, всё нормально?
– Да! Я… Ничего. Просто всякие мысли дурацкие в голову лезут. Наверно так и должно быть у беременных, – Денис почувствовал её улыбку. – Ладно, спокойной ночи!
– Спокойной! – он обнял её и поцеловал в лоб – Всё у нас будет хорошо, не переживай!
Денис дождался ровного посапывания жены, а затем тихонько спустился в гостиную и рассказал «мальчику» про нужную ему флэшку.
Все прошло даже лучше, чем Денис ожидал! Флэшка лежала на тумбочке уже на следующее утро, днем он занёс её в ближайший компьютерный сервис где сняли пароль без лишних вопросов, и уже вечером он жадно изучал её содержимое. Да, автор презентации явно был в теме, некоторые его идеи действительно могут понравиться начальству. Ну ничего, за пару дней Денис изменил текст, не меняя сути, и добавил в свой доклад – как так и было!
Ему, как пока ещё действующему топ-менеджеру, дали слово первому. Пару раз он ловил на себе ненавидящий взгляд оппонента, но обвинений от него не последовало, работа по присвоению чужих идей прошла успешно. Начальство явно осталось ним довольно, подтверждение этому Денис получил сегодня утром, когда Константин Ильич поздравил его с переизбранием на должность.
В кармане пиджака завибрировал телефон и зазвучала знакомая мелодия. «Катя звонит! Как раз её порадую. Кажется, она сегодня на плановый осмотр в поликлинику собиралась, наверное, скучное ей там, под кабинетами».
– Привет Катюш, ну что там? Все хорошо?
– Денис приезжай, пожалуйста, – голос жены дрожал, – наш ребенок умер.
Когда Ден возвращался домой уже стемнело. В больнице он пробыл с Катей почти весь день, выслушивал объяснения врачей, ходил с женой по кабинетам и аптекам. Затем они съездили домой, Кате нужно было собрать постельное и вещи – ей придётся провести в больнице пару дней, пройти обследования, а самое страшное – на завтра назначено выскабливания полости матки, для удаления мертвого плода.
Потом он сидел с ней в палате, говорил, что всё будет нормально, что она сильная, что они вместе это переживут, пройдет время и в следующий раз… Она плакала. Зашла медсестра и сказала, что время приема посетителей закончилось, пациентке надо отдыхать, набираться сил перед операцией.
По дороге домой голова у него раскалывалась от обрывков фраз врачей, разговоров с Катей и собственных переживаний.
«…это замершая беременность, такое случается. Часто она происходить бессимптомно, как в Вашем случае. Плод, судя по всему, умер недавно, хорошо, что Вы вовремя пришли на обследование, иначе могли бы начаться осложнения… нет, Вы не виноваты, иногда это происходит у полностью здоровых родителей, мы не всегда можем найти причину…»
«…– Мам, ну как же так? Почему?
…– Ну, не терзай себя, доченька, главное, чтобы с тобой все было в порядке! Всё у вас еще впереди!...»
«…– Я должна была понять, что что-то не так! Раньше обратиться в больницу. Как я могла не почувствовать, что мой ребенок умер!
– Кать, ну не надо! Перестать, ты не виновата!...»
Получалось, что в их трагедии никто не виноват. А так быть не должно, человек всегда ищет кого обвинить в своих несчастьях.
Сквозь события этого дня, в памяти вновь и вновь всплывали слова Толика:
«…А что, ты можешь быть уверенным, что если, не дай Бог, случится какая-то беда, то нарисованный малый, с ночными подарками здесь не причем?...»
Денис какое-то время молча стоял на пороге, затем зашел в дом и направился в гостиную.
– Ты! Это ведь ты делаешь, да? – Он уставился на картину и крикнул – Это из-за тебя он умер?
Денис быстрым шагом вошел на кухню, взял первый попавшийся нож и направился обратно к картине. Но едва он оказался в гостиной как из коридора послышался грохот, заставивший его остановиться. Через мгновенье звук повторился, без сомнений кто-то стучал в дверь, да с такой силой что дрожали петли. Денис, не выпуская ножа подошел к выходу и приоткрыл двери. На крыльце стоял пожилой человек, в сером, изношенном костюме. Он был невысокого роста и сутулясь, через очки с круглыми стеклами, снизу вверх рассматривал хозяина дома.
– Вам чего?
– Здравствуйте! Мне надо с Вами поговорить. Это на счет картины!
– Денис от неожиданности сделал шаг назад.
– Я не понимаю о чём Вы, до свидания! – пробормотал он, хлопнул дверью перед стариком и закрыл её на щеколду.
Не до конца соображая, что он делает, Денис неспешно пошел в глубь дома, чувствуя накативший на него страх.
– Молодой человек, вы не понимаете, – послышалось у него за спиной.
Ден обернулся, в его глазах ужас смешался с удивлением. Старик стоял в коридоре, в той же смиренной позе, за ним была дверь, запертая на засов.
– Это по поводу картины, с мальчиком! Вы должны меня выслушать!
– Как вы вошли? Вы кто вообще?
– Я понимаю у Вас много вопросов, и Вы расстроены. Наверняка у Вас случилось горе, но то, что я расскажу и Вас касается, – незваный гость робко осмотрелся по сторонам. – Мы можем где-то присесть? Это длинная история.
Денис молча развернулся и зашел в гостиную, старик, кряхтя, последовал за ним. Ден демонстративно подвинул стул к журнальному столику, сам сел на диван и стал наблюдать за незнакомцем.
Старик осмотрел комнату остановив взгляд на картине.
– А! Вот и он, – подойдя к «мальчику с сундучком» он протянул было к нему руку, но видимо передумал, тяжело вздохнул и направился к предложенному ему месту.
– Зовут меня Алексей Никифорович, но, по правде, это не важно. Важно то, что я поведаю Вам об этой картине и этом мальчике
Выдержав небольшую паузу, будто собираясь с мыслями гость продолжил.
– Когда-то давно, в девятнадцатом веке, в одной небольшой губернии жил помещик. Хоть и принадлежал он к дворянству, но невелики были богатства его: один двор, 60 десятин земли с полями и прудом, да водная мельница.
Семья была у помещика, а как же! Хорошая была семья! Жена прилежная, Вера Андреевна, всё за станком прясть любила, да дочки две – Лизавета и Сонечка. Ну вот и поехали они все разом как-то на городскую ярмарку. А дело было после сбора урожая, да еще и в субботу, так что народу на ярмарке – яблоку негде упасть!
Денис, слушая рассказ, чувствовал как его одолевает усталость. Кажется, сегодняшняя нервотрепка его вымотала так, что даже страх перед этим невесть откуда появившимся стариком отступал.
– Послушайте, – Ден потер ладонью висок, но бодрости это не прибавило, – мне сейчас не до сказок, может покороче?
– Да, прошу прошенья! Хм… В общем, на ярмарке этой, Сонечка – младшая дочка, приметила маленького мальчика, он слонялся от одной лавки к другой, в руках сундучок резной держал, а взрослых рядом с ним никого не было. Сказала она об этом маменьке, а та у торговцев начала расспрашивать, кто он? Да с кем? Ей и ответили, что откуда он взялся никто не знает, ходит здесь уже третий день, молчит, на вопросы не отвечает, улыбается да шкатулочку свою прячет, никому её не даёт. Ну ему кто баранку даст, кто похлебки насыплет, а как стемнеет он залезет под чей-то прилавок – там и спит. Посовещались мы тогда, помещик всегда сына хотел, ну решили, если мальчик противиться не станет, забрут его к себе жить. А он и не против был-то! Сонечка его за ручку привела, тут-же рубашонку ему новую купили, ботиночки, и домой отвезли.
А дома то он быстро освоился, весело по двору бегал, да только разговаривать никак не хотел. Ели-ели допытались что звать его Федорка! Ну и с сундучком своим не расставался – если не в руках у него – значит спрятал где-то, да так, что девчонки найти не могли, а они искали, уж поверьте!
Алексей Никифорович прервался, наблюдая как Денис с трудом поднимается с дивана.
– Я сейчас, извините, воды принесу.
– Могу я сходить, если хотите. Вы выглядите скверно.
Денис, ничего не отвечая, вышел на кухню и вскоре вернулся, держа стакан воды.
– Ну так вот, стал Федорка вскоре полноценным членом семьи. Хорошо все в доме к нему относились, полюбили его. Да была у него одна чудная способность – если пропадет что в доме, так он это обязательно найдет! Бывало, у жены запонка слетит, или Сонечка какую из своих куколок где-то затащит, так он всё на следующий день приносил! А спросишь его - где нашел? – только улыбается и сундучок свой показывает! Мы по началу думали, что он сам их и прячет а потом возвращает.
Но однажды, помню, посыльный пришел, говорит письмо у него, от самого губернатора, а как в сумку полез - там нет письма! Извинялся стократно, говорил, что на поште сумки перепутали. Так и то письмо Федорка на утро из сундучка достал, прямо за завтраком!
Но потом, еще чуднее стало! Был значит, знатный банкет в губернаторском поместье, собственно, в том письме приглашение на него и лежало, и у одной княжны брошь золотая на платье блестела, камнями драгоценными переливалась. Очень уж эта вещица жене приглянулась, потом только о ней и разговоров было: «какая прелесть! Ах, мне бы такую!» И Федорка тоже это слышал, а как же! Ну и в одно утро протянул матушке эту брошку в ручонке своей. Как увидели это девочки! – морщинистое лице старика растянулось в невесёлой улыбке – Ну, думаю вы сами догадываетесь что дальше началось? Начали появляться из того сундучка серьги да ожерелья, перстни да печатки, а какой набор карт да костей игральных Федорка достал! Сам царь бы не постыдился!
Все такому волшебству надивиться не могли. Вот Лизавета, она с юных лет живописью занималась, и нарисовала картину эту – старик посмотрел на висящее над тумбой полотно – Федорка, и сундучок его. Да. А потом, всякие неприятности начались: то скот передохнет, то град урожай побьет, мельница сгорела – молния в неё ударила. Вроде-бы ничего особенного – ни с такими трудностями справлялись, а как-то одно за другим... А потом Сонечка под дождь попала, простыла сильно, и всё хуже-хуже. И врача звали, и знахаря, а её за пару недель и не стало.
Денис вновь почувствовал сухость во рту и сделал пару глотков со стакана. История, которую рассказывал старик, была ему знакома, и от того её финал он боялся услышать.
– А через месяц и Верочка слегла с чахоткой. И откуда ей было взяться тут, чахотке этой? Истощала вся, кашляла страшно, да и за жизнь не особо боролась – не могла оправиться от потери дочери. Всё грозилась с собой покончить. Был у меня флакончик, с сильнейшим ядом, знакомый доктор как-то его подарил, уж и не помню зачем. Вера не раз просила закончить её мучения. Но флакон был спрятан хорошо, она бы не нашла. А вот Федорка…
– Скажите, – Денис чувствовал нарастающее сердцебиение, – вы ведь тот помещик? Но сколько же Вам лет, как это возможно?
– Хм, – печальная улыбка старика мелькнула во второй раз, – сколько не стараюсь рассказать историю со стороны – никогда не получается! Скоро Вы всё узнаете. Уже скоро.
Когда я увидел пустой флакон, рядом с трупом Верочки, в меня как бес вселился! Выбежал с комнаты сам не свой, нашел мальчика, да давай трясти его, обвинял во всех смертных грехах, проклятиями в него сыпал. А потом посадил в повозку, вместе с его шкатулкой, и сам отвез туда, где мы его подобрали. Высадил посреди улицы и уехал. Не знал я тогда, что месть не принесет мне покоя.
Алексей Никифорович посмотрел на собеседника и отвел глаза. Лицо Дениса покрылось потом, он тяжело дышал, а когда в очередной раз потянулся за стаканом, тот выпал из его рук, разлив остатки воды на ковёр. Старик вздохнул и продолжил.
– Через пару месяцев ко мне в дом пришел один господин. Я и теперь могу лишь гадать кем или чем он был. Он сказал, что Федорка умер этим утором от оспы, в приюте для бездомных, но что этим всё не закончиться. Господин сказал, что исполнит мои «пожелания», что душа мальчика не обретёт покой и будет проклята. Он сказал, что я смогу лично в этом убедиться. А потом он ушел, и вместе с ним из моего дома пропала картина.
Денис почувствовал давящую боль в груди, стало тяжело дышать, взгляд затуманился. Его отец описывал похожее состояние, когда у него случился инфаркт.
– Когда я умер в своей постели в ноябре 1891 года, а я думаю, что умер я именно тогда, я оказался в месте, где есть лишь пустота и темнота. Там я и существую все эти годы, и возвращаюсь только чтобы перенести картину на новое место, только когда…
– Помогите, мне плохо, вызовите скорую, – прохрипел Денис ища глазами мобильник, затем взгляд его скользнул по старику и остановился на картине.
– Я не хотел этого, я не знал, что так будет! Я не знаю был ли у мальчика божий дар, или это всё ловушка дьявола. Они будто играют с нами, но мы даже не знаем привил! И отдаём всегда больше, чем получаем.
– Что со мною будет?
– Все эти вещи, которые Федорка достает из сундучка, их кто-то должен туда приносить!
Сердце Дениса пронзила кинжальная боль, он схватился руками за грудь пытаясь сжать её изо всех сил, и замер, боясь вздохнуть. Но через пару мгновений боль прошла, наступило облегчение, появилось состояние невесомости, легкости. Он почувствовал, как всё вокруг становится большим, а он словно уменьшается в размере.
Денис увидел, как к нему приближаются огромные руки старика и поднимают его. Он весь поместился у него в ладонях! Алексей Никифорович нес его к картине, и когда Денис обернулся то увидел свое тело, медленно сползавшее с дивана на пол. Он успел заметить, как его голова глухо стукнулась о ковер а потом старик развернулся и перед ним появился, мальчик, с улыбкой на покрытом рубчиками лице. Федорка протянул ручку и Денис соскользнул в его ладошку.
Картина, которая по началу казалась плоской, стала приобретать объём: ветер из открытого окна качал незабудки в вазочке, солнечный свет играл с тенями по углам комнаты, а прямо на Дениса смотрели безжизненные глаза Федорки.
Денис увидел, что стенки сундучка изнутри оббиты темно-зеленой тканью, а затем мальчик и комната, и всё что было за картиной стало отдаляться. Денис опускался все ниже, постепенно ускоряясь, будто падая в пропасть. Мир снаружи стал прямоугольником, как экран монитора в темной комнате, и непрерывно уменьшался, превращаясь в далёкую маленькую точку, которая вскоре погасла, оставив его в бесконечной темноте.
