Экзамен

Ясное июньское утро щедро грело весёлым солнцем ранних прохожих. Городок добродушно привечал своих жителей. Цветы на окнах старательно украшали своей свежестью старинные стены. Пышные разноцветные герани напоминали облачка, прислонившиеся к подоконникам, а кудрявые облака на густо-синем небе походили на соцветия гераней. Длинный-длинный летний день начинался ласково и неспешно.

Мощёная брусчаткой улица круто спускалась к бирюзовому морю. Фасады домов украшали витрины закрытых ещё магазинов и полосатые маркизы, укрывающие густой тенью столики уже открытых кафе. Редкие машины двигались потихоньку, оберегая утреннюю дрёму жителей города.

Высокая стройная девушка в сером дорожном костюме остановилась на середине улицы. Ветерок играл её плиссированной юбкой, обнажая колени и подчёркивая стройность ног. Купленный мамой на последние деньги на распродаже, костюм казался пошитым на заказ в лучшем ателье Парижа или Милана. Девушка переложила лёгкое летнее пальто на сгиб левой руки, держащей без усилия саквояж, а освободившейся правой поправила шляпку, закрываясь от солнца. Она внимательно смотрела на объявление. Оно было укреплено в центре старинной двери с витражной розеткой. Белый лист, казалось, светился собственным светом. Чёткие готические буквы прекрасно читались даже издалека.

“Чудесная возможность изменить к лучшему свою жизнь! Бесплатный курс кулинарии! Обучение у всемирно признанного мастера. Включает бесплатное питание и проживание. Всего одно место! Только для способных и целеустремлённых!”

Лёгкость понимания прочитанного наполнило Дарью привычной гордостью. Чужой когда-то язык стал незаметно почти родным, простым и понятным.

“Эх, вот если бы так исхитриться, чтобы остаться здесь не на месяц, а подольше, на целый год или два! Найти жильё, работу… Вот хотя бы и в этой кондитерской!” — Даша так смутилась неожиданной мысли, что даже покраснела.

Подъехавший автомобиль вынудил девушку сойти с мостовой и шагнуть к застеклённой двери. Странное объявление притягивало её, как арканом. Даша чувствовала себя рыбкой на крючке. Но сопротивляться отчего-то совсем не хотелось. Дверная ручка доверчиво, как котёнок, ткнулась в ладонь, и Дарья вошла внутрь, невольно улыбнувшись.

Прошлой ночьюДаша совсем не спала. Она лежала на верхней полке купейного вагона, заложив руки за голову, и перебирала события, приведшие её в международный поезд Москва — Париж. Семь лет назад она придумала себе этот маршрут, и вот сейчас он воплощался в жизнь.

Начальная его точка — пятьдесят третья Нижегородская гимназия, бывшая средняя школа в городе Горький. Там французский учили со второго класса. Узнав о программе обмена школьниками для углублённого изучения языка, восьмилетняя Даша поставила матери ультиматум: “Мне нужно учиться в этой гимназии”. И мама, разведённая медсестра в районной поликлинике, сдалась и согласилась. Бросила в дело все свои невеликие связи и добилась перевода девочки в знаменитую школу.

Лет в семь Даше приснился необыкновенный сон. Две женщины, высокие и красивые, стояли рядом с её кроватью. Одна, в огненно-красном платье, взяла Дашу за руку и заговорила:

— У тебя большой потенциал, девочка. Ты можешь достичь многого в жизни, гораздо больше, чем твои сверстницы. Но для этого придётся тяжело работать. Ничего сейчас не отвечай, подумай, положи мысль на сердце. Если решишь к нам прийти, мы тебе поможем. Но учти, ты должна быть во всём лучше всех!

Вторая женщина, в ярко-зелёном платье, улыбнулась приветливо, обняла, поцеловала Дашу в лоб, шепнула на ушко:

— Начни с языка, милая! Тебе нужен прекрасный французский, чтобы хорошо понимать наставницу. Это большая честь и ответственность — учиться у великой волшебницы. Ты уж постарайся, маленькая!

Сон показался ей странным, непонятным. Со временем он затуманился в памяти, почти забылся. Осталась только цель — трудиться изо всех сил, чтобы стать лучше всех. А добиваться поставленных целей Даша умела. И платить за их достижение.

После дневной школы её ожидала вторая, музыкальная. Вечерами — бальные танцы и художественная гимнастика. Домашние задания — по ночам и на переменах. И сменяющие друг друга брекеты на зубах. Спасибо маминому другу — стоматологу, без его помощи не видать бы Даше идеальной улыбки.

Обратной стороной Дашиной жизни было одиночество. Одноклассники и соседи по двору сторонились её, безошибочно чуя инаковость. Эта девочка ни с кем не делилась мыслями, планами, мечтами. Она даже сон свой почти забыла. Но направление держала точно — быть первой во всём.

Такая целеустремлённость отпугивала. Ни с кем не сближалась, но и к себе никому не давала приблизиться. Жила, как в ледяной скорлупе. И единственной виртуальной, по переписке подругой Даши была её ровесница Жанна, француженка из маленького городка на юге Франции.

За семь лет немало воды утекло. Победа на языковой олимпиаде открыла Даше двери в посольство Франции и дорогу в городок на Лазурном берегу. Целый месяц предстояло ей прожить в семье её заочной подружки, едущей сейчас в Нижний Новгород. И теперь Даше осталось только найти нужный адрес.

— Ну, что, подруга, встречай нашу новую ученицу! Ты помнишь, как мы её по всему свету искали. Так что не спугни в последний момент девочку излишним энтузиазмом. Пусть думает, что это она нас выбрала!

— Ты, милая, за своим язычком лучше следи! Предыдущую претендентку чуть не до смерти испугала. До сих пор, наверное, дрожит, как тебя вспомнит.

— Да, с ней я дала промашку. Но кто мог знать, что нынешние барышни такие чувствительные? Всего-то напомнила ей грешки с галантерейщиком, кузнецом и булошником, чтобы не сильно задавалась…

— Она так от тебя убегала, что меня чуть не разбила. А её крики “Ведьма, ведьма!” слышала вся улица.

— Ничего, бесплатная реклама никому не мешает. Но ты права, давай побережём нашу русскую малышку.

Колокольчик одобрительно звякнул, приветствуя вошедшую. Запахи опары, выпечки, специй окружили её, как щенки, соскучившиеся по играм. Даша не выдержала, чихнула и рассмеялась.

— Как хорошо, как правильно входить в новое место с улыбкой! Это самый лучший способ подружиться с домом и его хозяевами. Думаю, мне повезло с первой покупательницей сегодня.

Высокая полноватая женщина спешила навстречу посетительнице, на ходу вытирая испачканные в муке руки о цветастое полотенце. Даша вспомнила уроки этикета и сделала реверанс.

— Доброе утро, госпожа хозяйка! Прошу прощения, но я не покупательница. Я к вам по объявлению. Хочу изменить к лучшему свою жизнь на курсе кулинарии!

Даша сама не поняла, как у неё вырвались эти слова. Да, ей хотелось бы поработать в таком славном местечке. Но разве возможно такое устроить в действительности? Виза, учёба, гражданство… Мама, в конце концов! Да и возраст не давал ей полной самостоятельности. Но — что сказано, то сказано! Теперь остаётся только дождаться отрицательного ответа и уйти, вежливо попрощавшись. Даша закусила губу, приготовившись выслушать отказ.

Женщина ответила на Дашин поклон и внимательно, придирчиво осмотрела её. Так смотрят на старого друга, сравнивая нынешний его вид с обликом, запечатлённым в памяти. Потом кивнула, будто бы приняв решение.

— Мадмуазель! Поскольку я не писала такого объявления, значит, это самодеятельность моей двери. Я попеняю ей за самоуправство, но вас в ученицы возьму. Мне давно хотелось передать кому-то секреты моего мастерства. Видимо, это время пришло. Пойдём, девочка, я покажу тебе твою комнату. Приди в себя, отдохни полчасика. А там переоденься и спускайся, начнём учёбу и работу.

— До чего же я докатилась! Начала знакомство со лжи, переложила вину на подругу. Повела себя, как ученица-первогодка, а не почтенная аквитанская волшебница! Прости меня, дорогая!

— Ничего страшного не случилось. За напраслину расплатишься новым маслом для дверных петель. Но ты лучше подумай, как обновить девочке гардероб. Она ведь ехала сюда не работать.

— Ох! Хорошо, что напомнила. Необходимо срочно ей что-нибудь придумать...

— Успокойся, я уже нашла всё, что нужно. Если что-то не подойдёт, вали на меня!

— Спасибо, подруга. Снова ты мне помогаешь!

— Ты мне вообще жизнь спасла, так что не начинай считаться. Лучше жить твоей дверью, чем никак. Но вы уже пришли. Потом поговорим.

Даша поднялась вслед за хозяйкой по крутым деревянным ступенькам в мансарду, маленькую, уютную и светлую. На стуле у застеленной кровати были разложены платье, чепец, чулки и передник. Возле стула стояли закрытые туфли на низком каблуке. Всё не новое, но чистое и аккуратное. Хозяйка буркнула: “Опять самовольничает!”, но в голосе её послышалась не строгость, а одобрение. Даша хотела что-то сказать, поблагодарить, спросить, но кровать будто силой притянула её к себе. Последнее, что Даша запомнила, засыпая, был лавандовый запах подушки.

Проснулась она отдохнувшей и полной сил. Умывшись в старинном рукомойнике, вытерлась пахнущим свежестью полотенцем и рассмеялась от радости жизни. Утренние сомнения показались далёкими и не важными. Даша долго смотрела недоумённо на циферблат своих часиков. Если верить им, она проспала всего полчаса. В этом же убеждало её и утреннее весёлое солнце в окошке. Даша пожала плечами и переоделась.

Одежда оказалась ей к лицу и по размеру. Посмотрев в зеркало, Даша увидела серьёзную молодую служанку из исторического фильма. Она состроила отражению рожицу и начала спускаться по лестнице. Но тут мысль об ожидающей её приёмной семье, о документах, о маме остановила её. Как, как она могла обо всём забыть? Даша вздрогнула и кинулась обратно в светёлку. Достала из саквояжа папку с документами и сбежала на первый этаж, прижимая её к груди.

Её уже ждали. Хозяйка сидела за круглым мраморным столиком со старомодно одетым мужчиной с трехцветной лентой через плечо. При появлении Даши тот встал и церемонно пожал ей руку.

Хозяйка представила гостя: “Месье Лаваль, муниципальный нотариус. Мадемуазель Дарья́, моя новая ученица”. Господин кивнул, а Даша присела в реверансе. Хозяйка пригласила её присесть на свободный стул.

Нотариус открыл толстый бювар и выложил на столешницу два плотных листа, заполненных цветными чернилами каллиграфическим почерком. Он взял один лист и прочёл вслух. Это оказался договор об ученичестве, составленный по всем правилам юридического искусства. Госпожа Элис Соргина, владелица и хозяйка кондитерской Ле Шарм, соглашалась принять в ученицы и подмастерье мисс Дарья́ Смирнофф. Хозяйка обязуется обучить ученицу всем известным ей секретам и тонкостям кондитерского дела, а также заботиться о ней, как о родной дочери. По окончании курса обучения она представит ученицу к экзамену в гильдии кондитеров. Сама же ученица обязуется прилежно учиться, отдавая учёбе все свои силы и способности, а также почитать госпожу Элис, как родную мать.

Больше всего Дашу поразил не сам договор, а правильно написанные её имя и фамилия. Даша ведь не представилась хозяйке. Она вспомнила маму, и сердце её упало куда-то в желудок. Как, как она сможет объяснить матери такое своеволие? Она ведь несовершеннолетняя. В пятнадцать лет у неё нет права самостоятельно решать свою судьбу! Как же она может подписывать такой договор?

Будто уловив её сомнения, нотариус вынул новый документ, написанный уже по-русски. В нём Дашина мама разрешала ей поступить на учёбу в кондитерскую госпожи Соргины. Разрешение было по всем правилам оформлено и заверено у московского адвоката. Документ был датирован вчерашним числом. Выглядел он внушительно, но Даша всё же засомневалась. Ведь так не бывает!

Тётушка Элис улыбнулась и показала на старинный телефонный аппарат с диском, стоящий на столике.

— Не нужно сомневаться, когда можно убедиться. Позвони своей матушке, успокой себя и порадуй её.

Даша подняла тяжёлую эбонитовую трубку, накрутила пальцем выученный загодя международный код Нижнего и свой домашний номер. После третьего гудка услышала мамин голос.

— Мамочка, привет! Это я, Даша. Как дела у тебя?

— Ой, доченька, как хорошо, что ты звонишь! У меня всё хорошо. Как ты доехала, как ты себя чувствуешь? Получила ли ты моё разрешение?

— Доехала хорошо, чувствую себя прекрасно. Но что это за разрешение и как ты его подписала?

— Ой, так неожиданно всё получилось! Только я тебя проводила, как меня прямо на перроне встретил атташе из французского посольства. Привезли меня в совершенно сказочный дом. Сам посол принял меня, как дорогого гостя. Он предложил оплатить твоё трехлетнее проживание и обучение во Франции. Говорит, знаменитая кондитер, гордость Франции и её национальное достояние, выразила желание обучить девочку из России. И даже имя твоё назвала, представляешь? Все формальности разрешились мгновенно. Хорошо, что кондитерская находится в том же городе, куда ты едешь. Поэтому не нужно менять маршрут. Они сами найдут тебя и передадут эту новость. И перед семьёй Эжен извинятся. Да, Жанна уже у нас. Привет тебе передаёт. Говорит, что очень за тебя рада, она, как и весь город, знает и любит эту кондитерскую. Доченька, а ты сама рада? Хочешь учиться у этой знаменитости?

— Да, мамочка, я очень рада. Конечно, хочу. Я тебе звоню уже из кондитерской.

— Как здорово! Может быть, и гражданство сможешь потом получить, станешь у меня настоящей француженкой. Ну, ладно, заканчивай разговор, а то дорого, наверное, неудобно. Целую тебя, родная моя! Слава богу, что всё так удачно случилось.

— Да, слава богу. Пока, мам.

Даша задумчиво положила трубку на рога телефона. Бог не бог, но какая-то мистика явственно ощущалась во всей этой истории. Внизу факса с маминым разрешением стояла дата и время передачи документа. Нотариус получил его в ту самую минуту, когда Даша постучалась в дверь с объявлением. Совпадение? А, впрочем, какая ей разница? Если её почему-то хотят учить, значит, надо воспользоваться этой возможностью. Три года во Франции вместо месяца, надо же? Даша посмотрела на улыбающуюся хозяйку, на терпеливо ожидающего нотариуса. Взяла предложенную им чернильную ручку и решительно расписалась на обеих копиях договора.

***

Зимнее солнце ярко светило, но не грело. Даша вскочила, ёжась, сунула ноги в тапочки, прошлёпала к умывальнику. Ледяная вода мгновенно прогнала остатки сна. Даша вспомнила про сегодняшний экзамен.

Экзамены она любила. То, что для других было тяжёлым испытанием, для неё оставалось игрой, удовольствием, вызовом. Это ведь так приятно — показать, чего ты стоишь! Другим показать и себе доказать. А сегодня Даше предстояло впервые самостоятельно испечь пирог, полностью, от начала и до конца. Полтора года обучения не прошли даром. Даша наизусть знала уже все специи и рецепты, руки её научились чувствовать тесто, а щёки — определять температуру в печи с точностью до градуса. Квашни и скалки привыкли к ней и слушались, как хозяйку. Тётушка Элис всё чаще хвалила её и всё меньше ругала. Кондитерская потихоньку стала ей домом. И вот теперь Даше должна доказать, что по праву живёт в этом доме.

Распорядок дня не казался ей тяжёлым, хотя многие сочли бы его бесчеловечным. Подъём в пять утра, растопка печи, утренняя уборка. Длинный список заказов на грифельной доске. Печенья, пироги, торты, пирожные. Раскатывание теста, формовка печенья и коржей для тортов, изготовление кремов. Поставить противни в печь, вынуть противни из печи. Посыпать, помазать, украсить, разложить по витринам и уложить в коробки. Поднять жалюзи, отправить с посыльными заказы, дождаться покупателей. Всё это было бы рутиной, если бы не Элис. Тётушка работала с ней в четыре руки, не чураясь любой, самой грязной работы. И при этом успевала смеяться, шутить, обсуждать новости. И — самое главное — учить. Весь день с утра до ночи был учёбой. Подмести пол так, чтобы ни одна пылинка не поднялась. Натереть цедру лимона так, чтобы только верхний жёлтый слой шкуры снять, не затронув белого. Вынуть из вишен косточки, не посадив ни пятнышка на накрахмаленный фартук. Засекать без часов время выпечки каждого пирога, но доверять и своему носу, и глазу, и интуиции. Считать в уме все пропорции, но отмерять “на глазок”, руками. Помнить все прочитанные в кулинарных книгах рецепты, но не бояться импровизировать. Девушке иногда казалось, что она живёт здесь не полтора года, а все пятнадцать, так много она узнала, столь многому научилась.

Самым приятным для Даши был поздний вечерний час, после восьми, когда тесто на завтра замешано, кондитерская убрана и свет в ней потушен. Тогда наступало время книг. Элис выдавала их по одной, по своим, непонятным правилам. Каждый вечер — новая книга. Что не успела прочитать, то и не узнала. Сперва Даша пыталась читать всё, не спала ночами. Но назавтра всё валилось у неё из рук, и поэтому пришлось отказаться от чтения допоздна. Постепенно Даша научилась ценить неожиданности и даже радовалась им. Вчера она читала трактат о восточных специях, сегодня — энциклопедию германской нечисти, а назавтра — Молот ведьм. Все книги были разными, но скучных среди них не было.

Для госпожи Соргины мелочей не существовало. Каждое дело, даже самое простое и маленькое, должно было выполнить идеально. Поэтому формы и инструменты висели ровными рядами, печь пылала ясным огнём, витрины сверкали, а пирожные стояли стройными шеренгами.

Заходили в кондитерскую на удивление мало. В основном посыльные, как правило, мальчишки в униформе. Чаще всего — смуглые, с шапкой чёрных кудрей. Смотрели они при этом в землю, а, взглянув Даше в лицо, отводили смущённо взгляд. Дарья относила это на счёт природной их скромности и уважения к хозяйке кондитерской. Та постоянно находилась в поле видимости, всё подмечая, хотя и не вмешиваясь.

— Не слишком ли ты сурова к нашей Дарья́?

— Нисколько. Одиночество идёт ей на пользу.

— Но сотворённое тобой родимое пятно на всю щёку пугает людей. Кто-нибудь обязательно ей посочувствует, и морок рассеется.

— Не от простого сочувствия. Чары спадут только от поцелуя истинной любви. Это значит или мать, или по-настоящему влюблённый молодой человек. А такие весьма нечасто встречаются.

— Дабы избавить тебя от соблазна подглядывать, я завяжу тебе глаза. Это старая традиция настоящих кулинаров.

Элис повернула Дашу спиной к себе и повязала ей на глаза шёлковый шарф. От его запаха кружилась голова. Даша из любопытства попыталась посмотреть через шёлки тут же получила шлепок по попе, как маленькая. Стыд и досада заставили её покраснеть.

— Теперь — внимание, ма пюс! Тебе предстоит сегодня пройти экзамен. Он первый, но очень важный. Поверь, от него зависит и твоя учёба, и вся дальнейшая жизнь. Это проверка не столько твоих способностей кулинара, но в первую очередь — силы твоего воображения. Представь, что ты ждёшь в гости самого лучшего друга. Сильного, красивого, верного. Преданного тебе всей душой. И от того, как ты его угостишь, зависит, как крепка будет ваша дружба. Твои руки уже всё знают и умеют. Поэтому забудь про глаза. Они часто только сбивают с толку. А если засомневаешься, спроси у сердца — что понравится твоему другу?

Экзамен вслепую? Даша обомлела от неожиданности. Её даже качнуло, как от неожиданного удара. Но помогли годы тренировок. Даша выпрямилась и задрала подбородок. Ах, так? Вы хотите, чтобы я испугалась, сдалась, заплакала? Не дождётесь! Я пройду и сдам этот экзамен. Смогу и пройду!

Сперва девушка постояла на месте, успокаиваясь, восстанавливая в памяти обстановку вокруг. Потом стала прикидывать, что сможет приготовить без глаз, вслепую. Сразу отпали изысканные сложные торты и пирожные. Остались совсем простые рецепты, старинные, народные. Но какого народа? Даше вспомнилась давным-давно прочитанная кулинарная книга об аквитанской кухне. Да, это то, что нужно! Баскский пирог, например.

Пока Даша думала, руки её уже привычно натирали цедру, рубили миндаль и взбивали масло с сахаром. Ей даже удалось справиться с отделением желтков, осторожно вылив яйца в дуршлаг. Уверившись в возможности работать без глаз, по памяти, Даша повеселела. Она просеяла муку и замесила тесто. Убрав его на холод, смешала оставшиеся белки с миндальной мукой, цедрой и сахаром. Из получившейся массы вылепила небольшие шарики, вдавила в каждый сверху цельный миндаль и расставила их на противне. Альмерандос были готовы, осталось только запечь их.

Охладившееся тесто Даша раскатала толстым слоем. Скалка, казалось, понимала её и помогала. Покрыв дно и стенки формы толстым коржом, Даша разложила внутри вишни без косточек и запечатала их крышкой из теста. Поставила пирог и печенье в печь. Противень с печеньем вынула почти сразу и пошла делать лимонад.

Привыкнув, Даша уже не замечала слепоту. Кухня стояла перед её мысленным взором, всё нужное само ложилось ей в руку, а руки привычно делали своё дело. Даша поймала себя на том, что ей нравится так работать, ни на что не отвлекаясь. В кухне царила тишина, но ей начало казаться, что она слышит тихие голоса двух женщин.

— Ма биш, моя козочка весело скачет по кухне. Кажется, она начинает видеть без глаз. Надеюсь, её выпечка окажется так же вкусна, как и красива.

— И я на то же надеюсь. Посмотрим, кого именно привлекут баскские лакомства.

— А приятно, признайся, что девочка приготовила блюда нашей родины?

— Да, очень! А всего приятней, что она выбрала их случайно.

— Ой ли? А ну-ка вспомни первую заповедь нашей наставницы?

— Такое разве забудешь? Случайностей не бывает!

Последнюю фразу женщины произнесли хором и засмеялись. Даша задумалась. Подслушанный разговор явно не предназначался для её ушей. Неужели чары наставницы внезапно ослабли? И кто должен прийти на запах её выпечки? Но её мысли прервал сильный запах пирога. Значит, пришло время его вынимать. Надев толстые рукавицы, Даша правой рукой потащила форму из печи, а левой поддержала её снизу. И тут сильнейшая боль пронзила её запястье. Перчатка сдвинулась и горячий металл обжёг незащищённую кожу. Даша судорожно вдохнула, собираясь закричать, но остановила себя. Боль была почти непереносимой, но именно, что почти. А что, если всё это не случайность? Уронить пирог и заплакать? Завалить экзамен из-за какого-то дурацкого ожога? Даша сдержала крик и донесла пирог до стола. Поставила его аккуратно, выпрямилась, сняла рукавицы и лишь тогда тихонько подула на обожжённое запястье. Услышала весёлый голос наставницы:

— Мы приближаемся к самой важной части экзамена. Тебе осталось положить ломтик пирога на тарелку и предложить дорогому гостю. Если он придёт, конечно. Для него путь сюда далёк и труден. Но если уж он придёт, то наверняка захочет попробовать, что ты для него приготовила. А если попробует твоё угощение дважды, то станет верным твоим другом. Снимай повязку, в ней больше нет нужды!

Даша сняла с глаз шёлковый шарф, но не увидела в кондитерской никого постороннего. Тётушка сидела на стуле возле закрытой двери и приветливо улыбалась. Даша вынула пирог из формы и разрезала его на четыре части. Если гостю понравится, то чтобы было, что съесть! Положила один кусок на фарфоровую тарелку, поставила её на серебряный поднос, добавила серебряную розетку с печеньем и красного венецианского стекла стакан с лимонадом. Элис знаками показала, как нужно приподнять поднос. Даша так и сделала. Она протянула поднос на вытянутых руках и почтительно склонила голову. И почти не удивилась, почувствовав, как вес подноса уменьшился.

Невидимые зубы откусили разом половину пирога, и перед Дашей возникла призрачная звериная морда, а затем и её, морды, хозяин. Дракон, небольшой, с Дашу ростом, сидел перед ней, аккуратно сложив на груди передние лапы. Белоснежно-белый, он казался жемчужным оттого, что сквозь него просвечивало окно, освещённое солнцем. Дракон наклонил голову набок, рассматривая девушку. Потом вытянул шею и деликатно снял с тарелки остаток пирога. Прожевал, проглотил — и стал более материальным. Слизнул раздвоенным языком печеньки, похрустел ими. Белый цвет чешуи стал ярче. Затем дракон вытянул губы и выпил одним глотком содержимое стакана. И так радостно ухмыльнулся, что Даша не выдержала и рассмеялась в ответ. Так вот ты какой, таинственный друг! Ей захотелось обнять чудесного гостя. Она оглянулась на наставницу. Та, будто поняв мысли девушки, одобрительно кивнула.

Даша поставила на стол поднос и осторожно погладила зверя ладонями по щекам. Тот заурчал, как кот, но остановился, принюхался, а потом лизнул Дашину руку там, где алело пятно ожога. Даша не успела испугаться, как боль в руке исчезла. Она смотрела, не веря, на вылеченное запястье, а потом обхватила драконью морду и расцеловала его. Зверь обнял её передними лапами, прижал к широкой груди. Он был очень горячим, и слышно было, как сильно и ровно бьётся его сердце. Крылья его взметнулись и охватили их, как плащ. Даше показалось, что она обнимает вернувшегося издалека родного брата. Она заплакала отчего-то, уткнувшись носом в горячую чешую. Красный язык осторожно слизнул с её щеки слезинку.

— Ну что ж, подруга, хватит тебе прятаться. Экзамен сдан, и сдан на отлично. Их даже не пришлось знакомить, они сами уже подружились. Давай-ка я тебя материализую и представлю. Эй, Дарья́, отлипни уже от нового друга, а то задушишь его в объятиях!

Даша смущённо отпрянула от дракона и повернулась к наставнице. Та уже стояла, выпрямившись и даже помолодев. Её красное платье пылало, как огонь в печи. Рядом с ней стояла восхитительная красавица в платье, переливающемся всеми оттенками зелёного. Вид этих женщин показался Даше смутно знакомым. Будто-бы она когда-то уже видела ихи именно вместе. Но додумать ей не дали.

— Ты права, котёночек, мы с тобой давно знакомы, — сказала женщина в зелёном. — Помнишь, как в твой первый день дружески легла тебе в руку дверная ручка? Так это была моя рука.

— Здравствуйте, уважаемая… — Даша замялась, не решаясь назвать женщину дверью. Тётушка Элис пришла ей на помощь.

— Имя моей подруги — Кармель, виноград. Сама видишь, как ей идёт зелёный наряд. По трагической случайности она потеряла своё тело, но мне удалось спасти её, укрыв в этой двери.

— Очень приятно познакомиться, госпожа Кармель!

Даша склонилась в глубоком реверансе. Женщина подняла и обняла девушку.

— Никакая я тебе не госпожа. Все мы, владеющие искусством — сёстры, и ты теперь моя младшая сестра.

— А как же он? — Даша оглянулась на дракона. Тот, свернувшись, лежал посреди кондитерской, как белоснежный торт. — Дракон будет мне братом?

— Он будет тебе всем. И братом, и другом, и лекарем, и защитником, и наставником. Драконы живут в ином мире, и их знания отличны от наших. А ты станешь ему проводником и учителем в нашем мире. Как зовут тебя, милый? Наверное, Зери, белый?

Дракон выгнул шею и гордо приподнял голову.

— Я царского рода, волшебница. Моё имя — Анттон, бесценный.

Дарья скользнула к нему, присела, обняла за шею.

— Драконушка, миленький, можно я буду называть тебя Антошка?

Дракон посмотрел на Дашу прищуренным глазом и ухмыльнулся.

— Только, если этого никто не услышит. Нобле́с обли́ж, сестрёнка!