Любитель пиццы

Санька ругала вся семья, мол, сколько можно заказывать и есть эту гадость? Бабушка подсовывала блинчики, иногда оладьи, бывали и бендерики с картофелем и грибами. Но всё не то. Ну не то! Надо, чтобы была круглая поджаренная лепёшечка, всенепременно из пышного теста с хрустящей ароматной корочкой. А сверху соус Ранч, и маслинки, а ещё кольцами кальмарчик, и томлёные черри-помидорки. Обязательно щедро посыпано настоящим пармезаном. Прямо чтобы коробку открыл, свежеиспечённым ароматом в тебя пахнуло, так, до обморока… Берёшь кусочек – а сыр так и тянется следом, неохотно так, вальяжно…

«Угробишь здоровье! Мало ли кто чего туда кладёт и какими руками!», - бесконечно капала на мозг бабушка. «Пицца-убийца!», - кривлялся мелкий братец.

Санёк, конечно, стоически терпел семейную ругань и ждал, когда съедет от них от всех подальше и сможет беспрепятственно заказывать пиццу какую хочет и когда захочет. Хоть каждый день. Возраст уже позволял жить отдельно, двадцать лет всё-таки. Самое оно сбежать от «когда-нибудь отравишься» и «потолстеешь! Не будешь нравиться девчонкам!».

Но не сегодня и не сейчас. Хотя, сегодня тоже хороший день.

Семейство «блиноедов», как он называл их за глаза, укатило на ярмарку, оставив Санька в гордом одиночестве. Тут же рука потянулась к телефону:

- Ага, с маслинами которая… да-да, тридцать пять сантиметров… Да, две штуки. Жду.

Потирая в предвкушении руки, Санёк выбирал на ноутбуке фильм, пригодный к просмотру с одновременным поеданием.

Вскоре курьер известил о себе, и две драгоценные коробочки перекочевали в заждавшиеся руки Санька.

- Две ваши… о, третья, наверно подарочная! – вытянул он третью коробочку из сумки.

- Спасибо! - сладострастно крикнул Санёк, сгребая добро. Не ожидал, конечно, приятно.

Ароматная пицца перенеслась заботливо на кухню, где уже поджидал заваренный чаёк и начало фильма с титрами на паузе.

Вдруг глаз Санька спотыкнулся о наклейку на подарочной коробке. Серая… что за? Что за «Магическая»? Он никогда не слышал о такой пицце, а в «Пицца-Мио», где он делал заказ, наклеечки всегда оранжево-солнечные, со смешной рожицей и воздушными шариками. Две пиццы были точно из «Пицца-Мио», а третья?

Внутри натянулась стальная пружина. Санёк занервничал.

Он начал было открывать коробку, но, терзаемый просмотрами тысяч ютуб-роликов со всякой ерундой, которая случается с людьми, остановился и задумался. А потом взял телефон и позвонил в службу доставки:

- Алло? Я тут пиццу заказывал, курьер привёз только что, две «Морских» и одну подарочную.

- Ваш адрес?

- Краснопресненская, дом двадцать, квартира десять.

- Минуту. Да, заказ доставлен! Две пиццы «Морская».

- Три, там третья подарочная с серой этикеткой…

- Мы отправляли две согласно заказу, подарочных акций сейчас нет. Серых этикеток на пиццах у нас тоже нет.

- Так, а откуда она?

- Сейчас я свяжусь с нашим курьером, возможно, он что-то перепутал, и перенаберу Вас.

Санёк вернулся на кухню. Да, может курьер что-то напутал, бывает. Чужая пицца, может, вернётся и заберёт. А он уже весь испереживался! Напридумывал всякого… Ну и название! Не, ну хотя… Почему и нет?

Успокоившись, Санёк отодвинул чужую пиццу на край стола и бережно открыл свои две вкуснятины. Вдохнув аромат, полюбовался с полминуты на прекрасное, потом сфотографировал на телефон и сразу кинул на страничку в Сеть. Пусть слюнями давятся.

Он уселся удобненько на стул, выудил из коробки первый кусочек, включил фильм, как вдруг «Магическая» дёрнулась, чуть проехав по столу.

Санёк замер. Сердце ёкнуло. Пицца выпала из руки и шлёпнулась начинкой вниз. Он рывком вскочил, уронив с грохотом стул и разлив чай по всему столу. Уставившись во все глаза на коробку, перебрал в голове всё, от пришельцев до мистики. Коробка, правда, больше не двигалась.

Санёк попятился, схватив со столешницы нож, и, медленно, держа его перед собой, спиной вперёд вышел в коридор.

Так он добрался до своей комнаты, закрылся и выдохнул, весь мокрый от пота и страха.

«А вдруг там мышь? Или это прикол какой? Пранкерный, например? Кто-то прикололся надо мной, а я повёлся, как баран!»

Он не знал, что делать и решил перезвонить оператору.

– Алло? – дрожащим голосом начал он, – я тут звонил… по поводу пиццы подарочной на мой адрес… Краснпр… Краснопрр…

– Да-да, Александр, я связалась с курьером, он сказал, что привёз Вам две пиццы, никакой ошибки нет! Мы проверили по чекам, там тоже указано две! Возможно, кто-то из ваших родственников заказал…

– Да я дома один! – рявкнул он, – и она, она…

– Извините, ничем не могу Вам помочь! Приятного аппетита.

Гудки… предательские такие гудки.

Санёк принялся было набирать мамин номер, но остановился. Как-то это… что он скажет? «Мама, у меня тут пицца прыгает по кухне? Приезжайте, спасайте меня?».

Оставив эту глупую затею, он прислушался: за дверью тишина.

Может, реально мышь? Она там в этот момент погибает, а он со страху трясётся как малолетка.

А вдруг не мышь? Так и что, ждать своих? Они до поздней ночи будут гулять. А сейчас, на минуточку, ещё даже не обед.

Терзаемый противоречиями, он включил режим видеозаписи на телефоне, выставил его перед собой и, дрожащими руками открыл дверь в коридор.

Плёлся он на кухню минут пять, не меньше.

Заглянул в проём – лежит… Не шевелится.

С телефоном в одной руке и ножом в другой, он, не дыша, подкрался ближе и ткнул остриём в коробку. Отскочил. Сердце бешено колотилось.

Никакого движения. А не привиделось ли ему вообще?

Разлитый сладкий чай неприятно намочил носки, картонные коробки тоже подмокли.

Он снова аккуратно подошёл, хлюпая носками, и попытался приоткрыть коробку ножом, встав как можно дальше. Подковыривая дрожащим лезвием защитную наклейку, почти освободил удерживающий картонный язычок.

Вдруг крышка коробки рывком открылась.

Санёк закричал, выронил нож и бросился из кухни, но его что-то схватило за ногу.

Упав, он ударился о дверной косяк, телефон вылетел из руки. Его ногу намертво обхватил серый липкий язык. Длинный и шершавый как наждачка, он потащил Санька по кафелю. Тот одурел от страха, уставившись на прилипший к нему язык, который противоестественно тянулся прямо из зева коробки, уже оказавшейся на полу.

А внутри – чернота.

Нагрянуло оцепенение. Он не сопротивлялся и плыл прямо в коробку из-под пиццы. Мозг отказывался верить настолько нереальной и неправдоподобной картине.

Когда же нога шорохом коснулась края картона, его всего обдало ледяным холодом и диким ужасом. Изнутри коробки донеслись чавкающие звуки, от которых он чуть не лишился чувств.

«Чавк…чавк…чавк…чавк»

«Дилинь»

Звонок в дверь.

Мгновение – язык исчез, а «Магическая» захлопнулась, притаившись.

Санёк забил ногами, почуяв спасение, в панике добрался до входной двери, нащупал замок и вылетел в подъезд, сбив с ног соседа и впечатавшись прямо в пухлый живот участкового.

– Эй, парень, что случилось?

На лестничной клетке толпились взбудораженные перепуганные соседи, перешёптываясь:

«Дурь какую курнул, поди»

«Алкоголик, в таком возрасте?»

«Крыша поехала у пацана»

Санёк вцепился участковому в рубашку, одичало заглядывая тому в глаза:

– Там…, – прошептал он полубезумно, – там, на полу… в коробке… там….

– Чего там? – поинтересовался участковый, уже, фактически, согласившись с мнением соседей и вытягивая телефон из кармана брюк. – Ты не ранен? Соседи позвонили в отделение, говорят, у тебя в квартире вопли стояли. Где твои родители?

– Там…, на полу… в коробке…, – всё шептал Санёк.

Участковый вызвал скорую помощь, начав вдруг нервничать. Передав парня на руки соседке, аккуратно зашёл в квартиру.

Не было его секунд тридцать.

На тридцать первую он вылетел из квартиры как ошпаренный, давясь и кашляя.

Выскочив во двор, бросился к машине.

– Таня…, – прокряхтел он в рацию, – у нас тут расчленёнка. Вызывай наряд... всех вызывай…

Он рухнул у машины. Надо людям сказать, что б не заходили в квартиру, но сил не было даже встать.

***

– Ещё раз, больной, вы убивали свою семью?

– Нет…, – шептал совершенно седой Санёк, сидя в смирительной рубашке перед целой коллегией докторов. – Я же вам говорю, это магическая пицца… из коробки… вылезл длинный язык и… и… а они все уехали на ярмарку, я не знаю, как они… почему они очутились в квартире…

– Александр, мы находили фрагменты тел, они были разорваны, чем вы разрывали тела?

– Это не я…, – шептал он, – не я… это коробка… на полу, из неё язык…

Главный врач вздохул, объявил перерыв и вышел за дверь.

– Это бесполезно. Он совершенно невменяем, мы пока ничего не добьёмся. Надо время и наблюдение.

– М-да уж, – помрачнел следователь. Хотя ему давно мрачно. Потому что дело походило на очередной висяк. А висяков на нём уже целых три. И не потому, что тут можно всё удачно закрыть: есть жертвы, есть подозреваемый, отпечатки пальцев на ноже, мотив даже есть, такой себе, но, тем не менее, и подтверждённый соседями, а именно: постоянные скандалы и угнетение мальчика. А потому, что ничего не клеилось в этом деле. Судмедэксперты установили именно разрывы тел, как будто там орудовал заправский медведь когтищами, а не пацан кухонным ножиком. Кстати, незаточенным. И куда вообще подевались тела? Остались одни  разорванные ошмётки. Ещё эта видео-запись на телефоне непонятная… парень тыкает ножиком в пиццу, а потом падает. Бред какой-то.

Всё это злило и сбивало с толку.

Вернувшись в отделение, следователь направился в камеру хранения, где находилась часть вещественных доказательств по делу. Записавшись в журнал, он зашёл в помещение и открыл огромный контейнер с опечатанными в пластиковые пакеты вещдоками.

Перебирая их, остановил взгляд на коробке из-под «Магической» пиццы. Такую он ещё не пробовал. Что там? Может дурь какая была? Курьера из службы доставки и саму пиццерию шмонают сверху донизу уже который день, но пока ничего.

Если б они в пиццу сыпанули чего запрещённого, можно было бы хотя бы что-то с чем-то связать. К примеру, пацану привиделось, что родственники уехали, а ходящих по квартире он принял за монстров и расправился с ними.

Он сел, задумчиво закурил, положив пакет с «Магической» на колено. От чего пацан съехал с катушек и учинил кровавую бойню? И как? Чем? Одни вопросы… Кстати, три висяка, и в каждом ли фигурировала пицца? Да… теперь он припоминал… Ба, он аж вздрогнул, да, это однозначно взаимосвязано. Надо разбираться, сопоставлять, думать.

Не зная зачем, вскрыл пакет и достал коробку с серой этикеткой. Открыл – абсолютно пусто. Даже не пахнет ничем.

Потом много курил и смотрел в картонную пустоту, думал, размышлял. На третьей сигарете вдруг прямо на него из коробки уставились два чёрных глаза.

Моргнули.

«Чавк… чавк…чавк….чавк»

Мгновенно вытянулся шершавый язык и сватил следователя за горло. Сигарета выпала изо рта, глаза превратились в два удивлённых блюдца. Он не издал ни звука, уставившись в мертвенно чёрные озерца, в которых читался лишь голод. Бесконечный вселенский голод. Когда лицо следователя склонилось над проступившей прямо в картоне чернотой, он разглядел там движение, как в мутном болоте… очертания другого мира, тёмные силуэты скрюченных деревьев, и много, очень много звёзд на небе, а вскоре всё целиком застлали лишь глаза… Он мельком увидел размытые контуры полного безразмерного и совершенно непропорционального тела.

Сначала в коробке исчезла голова следователя. Потом часть плеча с рукой, а вскоре не осталось ничего, кроме огромной лужи тёмной крови, залившей всю камеру хранения.

Возбудили ещё одно уголовное дело.