Окна в реальность. Часть вторая

Автор:
Полина
Окна в реальность. Часть вторая
Аннотация:
Сможет ли человек, не знакомый с XXI веком, прижиться в нем?
Текст:

Когда мы вернулись в Москву, я решила поиграть с домиком. Я не понимала, что имел в виду продавец, но все-таки послушала его совет и ударила в первое окошко.

Вдруг я очутилась внутри избушки и выглянула в это окно изнутри. Долю секунды за окном были стены моей квартиры, после чего всё сменилось мартовским пейзажем. Я сидела в классе, в каком-то 8 "В". За партами были ребята, на пару лет помладше меня.

Вскоре я поняла, что сегодня последний день четверти и подводятся какие-то итоги. Классная вывела на доску рейтинг в соответствии с оценками; отличников не было совсем, преобладали хорошисты, у которых пять и четыре в разном соотношении, но встречались и троечники. Вдруг я обратила внимание на то, как смотрят друг на друга одноклассники. Для меня всё это очень странно. Даю голову на отсечение – это была зависть. Между ними не было теплых чувств; я видела лишь желание каждого превзойти в рейтинге своего соседа по парте. Я отчетливо осознала, что такое атмосфера нездоровой конкуренции и насколько ужасно, должно быть, находиться в ней постоянно.

– Где я? – обратилась я мысленно в пространство. Я посмотрела на свои руки и поняла, что невидима. Я вижу этих людей, а они меня – нет.

– Ты в одном из самых лучших московских лингвистических лицеев, – услышала я знакомый голос продавца из Вьетнама. – Я показываю тебе это не просто так. В таких местах, как это, учатся лучшие дети Москвы. Такое современное название. Лучшие и по способностям – их специально отбирали, и по уровню притязаний. Но отношения между ними, как видишь, гораздо хуже, чем в обыкновенной районной школе, хотя вроде бы интеллект здесь выше. На первый взгляд, это странно.

– Конечно, – возмутилась я. – Между ними нездоровая конкуренция. Откуда? Они здесь все такие? Мне это зачем?

– Нет, не все такие. В параллельном "А" классе другие, добрые ребята. Но тенденция есть. Тебе это нужно знать затем, что именно такие школьники – основная масса контингента престижных вузов, таких как МГУ и МГИМО, а ты, по-видимому, собираешься в один из них. Знания об этом для тебя совсем не лишние.

– А почему они такие?

– Ну, отчасти – установка родителей, отчасти – преподавателей.

– Преподавателей?! – поразилась я, вспоминая, как наши учителя приучали нас быть друг другу товарищами и всегда приходить на помощь.

– Ну да. И не удивляйся. Преподаватель может серьёзно влиять на детей и молодёжь собственным мировоззрением и установками. А они в подобных лицеях нацелены отнюдь не на всеобщее братство. Что ж, ты сама в этом убедишься.

Потом я перенеслась в параллельный "А" класс. Ребята и вправду были добрые, здесь я наконец-то увидела какую-то дружбу. И вот я очутилась на их уроке истории, который вела их классная. Я сразу поняла, что она относится к особому типу людей: увлеченных своим делом до крайности и способных по этой причине на многое, но по той же причине доходящих до фанатизма. Такой склад бывает у ученых, у создателей новых теорий; кроме предмета своего интереса, они не замечают ничего. Эта женщина – Ирина Антоновна – действительно обожала историю и великолепно её знала, но отсутствие знаний, даже в мелочах, и небрежное отношение к её предмету она воспринимала как очень серьёзный проступок – вплоть до того, что могла за это обозвать человека мерзавцем. С одной стороны, её лекции были уникальны и могли зажечь в ком-то интерес к истории; с другой же стороны, к ученикам она была ещё более требовательна, чем к себе. Спрашивала она чрезвычайно строго: на каждом уроке по семь человек письменно, по одному устно и по четыре у доски. Потом обязательно задавала вопросы, отнюдь не самые лёгкие. Могла довести человека до слёз только потому, что он забыл даты правления Александра I. Одна девочка ещё долго не могла успокоиться после такого. Ирина Антоновна понимала, что её боятся и это плохо, ведь там, где страх, не может быть любви к предмету, а порой даже его хорошего освоения. Но ослабить градус напряжения и преподавать как-то иначе она просто не могла. Однажды она спросила одну девочку у доски, когда та растерялась при ответе: "Ты меня боишься? " Ответом было "да", на что Ирина Антоновна сказала: "Ох, это, конечно, плохо ".

Её уроков боялись до дрожи в коленках, но больше всего меня удивило другое: то, как Ирина Антоновна учила ребят поклоняться успеху в ущерб, например, дружбе, как пыталась привить нездоровую "психологию победителя". Однажды на уроке она сказала: "Какие-то, ребята, в учебе у вас неважные успехи, по сравнению с 8 "В". Вот там все уже взрослые, понимают, что друг с другом нужно конкурировать, а вы что? Вы друг с другом дружите! Это неправильно. У вас должны быть серьёзные деловые отношения! Как в классе "В". Уже при поступлении в институт вы будете друг другу конкурентами. А на вас посмотришь – ну просто "мир, труд, май"! Не так надо! Сегодняшняя жизнь – борьба! "

Здесь мне захотелось возмутиться; я была настолько не согласна с Ириной Антоновной, что внутри всё кипело. Конкуренция, конечно, двигатель прогресса, но главными все же являются другие отношения: дружба, любовь. Без них мы все давно бы умерли. По-моему, прививать детям такие установки опасно. Я не говорю об этих ребятах; они уже достаточно взрослые, и у них сформировалась своя система ценностей – другая, человечная. Они послушают и забудут. Но если вбивать это в голову с самого раннего детства, то ребенок окажется "продуктом" такого воспитания. Он усвоит, что человек человеку волк, и с "волчьей" логикой он поступит, скажем, в МГИМО, имея большие планы на жизнь. А там и до государственной службы недалеко. Совершенно очевидно, что в любых своих действиях такой человек будет руководствоваться отнюдь не нравственностью. Вот и делай выводы, откуда у чего ноги растут.

– Ну что, посмотрела? – услышала я голос моего спутника после урока истории. – А тебе не интересно узнать, о чем они мечтают? Как ты думаешь?

– Даже предположить не могу, – покачала я головой.

– Сейчас увидишь.

Я оказалась на перемене рядом с одной девочкой из 8 "А". Я уже успела понаблюдать за ней, и она мне понравилась: умная, трудолюбивая, хороший человек. Она заговорила с подругой.

– Ах, хорошо бы жить в США, – сказала она. – У меня скоро день рождения. Вот было бы здорово на самолете полететь в Америку прямо на мой день рождения! Там так хорошо! И гимн у них красивый! Не то что наше "ту-ту-ту священная наша держава" (имитирует гимн России).

Стоит отметить, что в Америке она никогда не была, а значит, это просто её фантазии о том, как там прекрасно, романтические мечты. Я задала себе вопрос: а мне хотелось бы туда уехать? Мой ответ был "нет". Если ты уезжаешь куда-то навсегда, ты в некотором роде обрываешь связи с родной страной, начинается другая жизнь; рядом все иное. Для меня это немыслимо. Если бы мне в обмен на переезд за границу пообещали исполнить мои самые заветные мечты, я бы протянула там не больше месяца, а потом начала бы метаться, как зверь в клетке. Конечно, у кого-то по другому. Все мы разные.

Я посмотрела на эту девочку ещё раз. Я отчетливо поняла, что её представления о США – это беспочвенные фантазии. Возникло такое чувство, будто она выдувает в воздух розовые пузырики и живет в них, а не в реальном мире. Это её выбор, и мне как-то неловко рушить эти пузырики – они ведь такие красивые! А даже если я попытаюсь, меня все равно не поймут. Для неё существует лишь та Америка, что в её голове. Пусть мечтает. В конце концов, у человека могут быть свои планы.

– Ты думаешь, это частный случай? Она одна хочет уехать в США? Среди молодежи таких очень много! – сказал мне мой спутник.

– Да ладно! – не поверила я.

– Да, да! Хочешь узнать больше – постучи во второе окошко домика, справа от этого.

После этих слов я перенеслась обратно домой. Никто не заметил моего отсутствия; время на часах было таким же, как и когда я исчезла. Я ударила во второе окно и отправилась в новое путешествие.

Я снова оказалась в школе. Меня окружали ребята того же возраста, что и в лицее. Обстановка была совсем другой: если лицей чем-то напоминал армию, где все должны ходить по струнке, то здесь свободы было даже слишком много. Здесь можно не ходить на занятия неделями, а потом требовать, даже клянчить, хорошие оценки. Ученики могли потребовать что угодно и настоять на своём, даже если это совсем незаслуженно. Родители у большинства из них отнюдь не бедные. И вот среди учеников я встретила девочку по имени Наташа. Она была невысокая и хрупкая. Я понаблюдала за Наташей и поняла, что ей присуще оригинальное, нестандартное мышление. Она обладала большими многосторонними способностями, о которых сама совершенно не подозревала, просто потому, что не концентрировалась на этом и, наверное, училась хуже, чем могла бы. Я спросила у Наташи: "Чем ты хочешь заниматься после школы? "

– Моя мечта – стать банкиром, – ответила она.

Я очень удивилась: Наташа явно слабо представляла, что такое профессия банкира, к тому же для этого нужно быть человеком прагматичного склада, чего никак нельзя сказать о легкой, воздушной Наташе. Позже я все поняла: её папа занимает высокую должность в банке, и он без труда устроит её куда угодно. Наташа просто следует родительской установке, согласно которой у неё всегда будут деньги и абсолютно не нужно будет напрягаться. Папа уже приготовил для неё идеальный жизненный план. Высокую должность и все такое прочее. Кто же от такого откажется? Но, на мой взгляд, Наташа говорит не о своих истинных желаниях – она вообще об этом не думает, а просто транслирует то, что заранее решено за неё родителями как единственно правильный вариант. Наташа пока согласна плыть по этому приятному, теплому течению, по которому другим никогда не плыть. Но мне, к примеру, кажется, что ей стоит осознать свои редкие способности, свою оригинальность ума, и что-то делать для их развития. Искать себя, исходя из этого. Пойти своим путем, пусть он и не будет таким шелковым, как тот, что с подачи папы. Я думаю, она обязательно к этому придет. Хочется верить.

Потом Наташа рассказала о своей поездке в Америку, в Нью-Йорк. Туристической, естественно. Эмоций у неё, конечно, море.

– В Америке мне очень понравилось! – сказала Наташа и всплеснула руками так, что захотелось взлететь вместе с ней. – Там я свободна, не то что здесь!

– А почему там ты свободна? – уточнила я.

– Ну... там люди другие – свободные! Улыбаются! Я иду вдоль зданий, небоскребов, и понимаю, что свободна! Я хочу уехать туда жить!

Когда я вернулась домой из второго окна, я поразмышляла о ситуации с Наташей. "А почему ты не свободна здесь? " – возник у меня вопрос в голове. Никто тебя здесь не ущемляет, возможности неограниченные, пока ты дочь богатого папы... уж кто-кто, а такой человек может чувствовать себя здесь свободным на все сто процентов! И почему тянет в США? И почему?!

Вскоре я решила посмотреть, что же в третьем окне. Ударив в стекло, я очутилась на факультете японского языка в достаточно приличном институте Москвы. Я собиралась поступать на корейский, и потому для меня было полезно понаблюдать за студентами-первокурсниками. В целом коллектив хороший – открытые люди, без задней мысли. В поле моего зрения попал Паша – коммуникабельный, легкий парень, который всегда носил джинсы и рубашку навыпуск. Когда приехала делегация из японского института, именно его отправили все им объяснить и показать – видимо, умеет находить общий язык. На языковом направлении он был одним из очень немногих юношей.

Одна из общих лекций проходила в зале.

– Привет, я Аня. Я из другой группы, – поздоровалась я.

– Привет. Что-то тебя не припомню, – ответил он.

– Я москвичка, – продолжала я, – а ты?

– Нет, мой дом – на границе России и Финляндии. Мои родственники там.

– А почему ты поступил сюда, на японский?

– Ну... потому что тут стажировки, – протянул он неуверенно.

– А ты был в Японии?

– Нет, но зато был в Америке! – Тут его глаза загорелись. – Я ездил туда – к своему другу по переписке. Хочу поехать туда жить!

– А что ты там будешь делать?

Такой ответ мог дать лишь человек с сознанием трехлетнего ребенка.

–Ну... я буду ходить танцевать с девушками каждый день... под американскую музыку! Мой любимый фильм – "В джазе только девушки". Я вообще люблю американские фильмы шестидесятых годов... вот и буду целый день танцевать, прямо как там!

Я выслушала его и снова стала невидимой. Да уж. Есть над чем задуматься. Красивое кино – это замечательно, но вот только в Америке, вопреки представлениям Паши, однозначно не получится танцевать целыми днями. Знакомые родителей рассказывали: чтобы основательно закрепиться в США и получить там приличную работу, нужно либо обладать очень высокой профессиональной квалификацией, либо быть готовым упорно трудиться для её повышения. Тех, кто любит скользить по жизни, там не очень жалуют. Так что "насовсем" ехать туда, толком не зная, чем ты там собираешься заниматься, – абсурд. А надеяться получить гражданство через неделю – совсем уж наивно. За какие такие заслуги?

И ещё. Уже от третьего человека я услышала о планах, даже о мечте, покинуть страну. Допустим, один человек – случайность, другой – случайность... но три – уже закономерность! Это очень тревожно, потому что даже если не половина, а четверть всей молодежи в любой стране при первой же возможности готова уехать за рубеж за некой "лучшей жизнью", то это сильно настораживает. Страшно за страну: если все уедут, то кто ж останется?

Что заставляет их мечтать об этом? Вроде бежать не от чего, не время репрессий. У них есть всё и даже больше! Так в чем дело? Где базовый, минимальный патриотизм, который должен быть у каждого? Или это понятие уже устарело?

На следующий день я проснулась и поймала себя на том, что никак не могу выбрать – МГУ или МГИМО. А дни-то идут... Зачем-то я взяла в руки вьетнамский домик и услышала голос того, кто его продал.

– Тебе было бы неплохо посмотреть на МГИМО и МГУ. Заодно сравнишь и выберешь, – обратился он ко мне. – Постучи в четвертое окошко.  

+2
15:26
347
15:34
Приветствую любые комментарии, кроме хамских.
15:47
Нехамский комментарий: плохо.
Вы даете точку зрения персонажа и взгляд на мир строится исключительно из его суждений, но эти суждения настолько категоричны и субъективны, что у меня, например, возникает неосознанный протест. Дальше описаний классов и учительницы по истории читать не захотелось.

Очень много яканья.
16:28 (отредактировано)
Ну а как не мечтать свалить из страны, в которой «замкадье» по уровню жизни ниже, чем у папуасов. Экология, медицина, отсутствие достойной работы/зарплаты. Риторический вопрос.
17:25
+1
мечтать сбежать из страны, которая тебя вырастила и убежать туда, где поездка на «скорой» стоит 1300 баксов ( даже при наличии полиса), а что ты умеешь делать? в США нужны те, кто умеют что-то полезное для США делать, а танцевать там и так могут laugh
Загрузка...
Маргарита Блинова

Другие публикации