ДИТЯ СКАУРА-ВЕИ. I, 3. Крушение
Глава третья. Крушение
Пару часов назад Дантиба спустился по поросшему жёлтой травой откосу и вынул когти – металлические, сизые, какие есть у любого охотника.
– Кого ты заметил? – спросил один из приятелей, но Дантиба знаком велел хранить тишину. В траве был кто-то слишком мелкий, чтобы оказаться добычей, одной из тех, которыми родители сейчас угощают гостей. Но отказаться от преследования юноша не мог: он взял след, и у существа был странный земляной дух, перемешанный с запахом крови. Это хищник, но небольшой, таких здесь раньше не бывало.
– Смотри, там…
На изогнувшемся под её весом кусту сидела раненая птица. Она выглядела больной и измученной, перья теряли цвет на глазах. Обычно птицы, ещё издали заметив приближающихся скауравеев, улетали или прятались. Эта же неотрывно смотрела в одну точку, и ей не было никакого дела до молодых охотников.
– Что с ней? Мы…
Приятель не успел договорить. Из травы на птицу бросилась зверюга с треугольными ушами и тяжёлым хвостом. Несколько мгновений жертва билась и кричала, но мерзкий хруст возвестил о конце. Незнакомое животное обратило на охотников кровавую морду, издало мрачное, низкое шипение и скрылось в траве.
– Взять!
Они действительно пытались преследовать зверя, но почти сразу поняли, что потеряли его, и бежали просто с досады. Когда же все остановились и сердито выдохнули, Дантиба проговорил:
– Эти твари нападают не только на птиц.
– А ты и раньше встречал такое?.. Это…
– Они прячутся в каньонах и едят пигмеев.
На несколько секунд воцарилось недоверчивое молчание.
– Пигмеи умнее какой-то птахи. И сильнее шипящей твари. Ей их не прикончить.
– Те твари, что живут в каньонах, гораздо больше. – Дантиба шагами показал примерную длину. – Я заметил их несколько дней назад, когда обходил каньон по нашу сторону. Пигмеи забиваются в норы и на всех огрызаются.
– Огрызаются? Раньше они не представляли угрозы!
– Раньше им тоже ничто не грозило…
– Наверняка этих тварей завезли инопланетные суда.
– Проклятые туристы! Закрыть для них порт!..
Дантиба не вмешивался в гвалт, он был предводителем стаи. Пусть шумят, они ещё не знают, какой ток бежит по нему, когда он думает: вот новая цель. Ещё никому неведомый и опасный зверь. Юноша видел бывалых охотников. Скауравеи из племени возвращались, залитые потом и кровью, измождённые, но с полными крюками добычи за спиной. Со временем их тела покрывались шрамами, дома – памятными трофеями, разговоры – захватывающими историями. Самых лучших ловцов князья приглашали на важные собрания.
Но собрания у князей Дантибу не волновали. Странный народ, эти новые скауравеи жили в городах, в эдаких широких поселениях вокруг их собственного высокого дома, носили плотные одежды, имели бледную кожу, на которой, по слухам, и вовсе не росло шерсти, даже на макушке. Говорят, слух и нюх у князей начисто стёрты, поэтому сами они редко участвуют в охоте. Чем же занимаются князья, для Дантибы оставалось скучной загадкой.
– Что будем делать?
Стайка уже готова была сорваться на поиски – исчертить когтями все каньоны, если будет необходимо для поимки неведомого хищника. Но тьма на горизонте вдруг выросла и придвинулась слишком быстро для неоправданного геройства.
– Что скажешь, Дан? – подал голос нетерпеливый Хватки. – Нам следует их выследить, спуститься в каньоны?
– Да, но позже, – неохотно отозвался юный предводитель. – Мы скажем старшим, что случилось. Главное – скорей предупредить работников каньона… Вы двое, самые быстрые, справитесь? Отлично. И успейте до дождя, иначе вам будет сложно вернуться в селение.
– А что будем делать мы?
Дантиба указал на Маяк, пылающий в вышине над их головами и посылающий лучи в космос где-то очень далеко.
– Макрик не мог чего-нибудь не заметить. Пойдём, спросим у него.
Мысль была не глупа, поскольку Маяком, а точней, всем, чем он был нашпигован, можно было не только подавать сигналы и указывать путь. Хитрые приспособления разгоняли хищников при помощи огней, запахов, звуков и даже простейшего оружия. Дикие существа порой вились по краям каньонов и мешали работать. Как мешались они и на размытой границе прибоя, где пространство у земли переходило в небо. Те твари, что летали или карабкались, особенно докучали. Когда они забирались повыше, их даже не пугали волны – энергия света и ветра, льющаяся от самых звёзд. Большинство животных и птиц просто устраивалось поудобнее на этих волнах и давало отдых лапам и крыльям.
– Успеем расспросить Макрика – и домой. День возвращений ещё не закончился.
Стайка двигалась единым существом, но без всякого порядка. Волки, разумеется, никогда не слышали о строевом шаге.
– Смотри, какая пёстрая гавань, – произнёс один из охотников, и Дантиба позволил себе на пару мгновений обернуться. Они поднялись уже достаточно высоко, чтобы различить снизу днища кораблей. Корабли парили выше фонаря Маяка, но даже отсюда понятно – их много, столько ещё не бывало на памяти молодых скауравеев.
Парящие ви, вроде воздушных рыб, проплыли мимо Дантибы и его друзей. Плавники горели янтарём и изумрудом. Вся живность льнёт к Маяку и другим заметным вершинам. Меняется сезон – и всем нужно укрытие.
Хватки скорчил пугающую рожицу и для верности завопил – воздушные пловцы тотчас стрельнули в сторону и исчезли.
– А! – Хватки разжал руки: ему на грудь бросился зверёк. Вдвоём они свалились на несколько ступеней вниз. – Проклятая мелочь!
Сверкнули металлические когти, прежде чем Дантиба успел вмешаться, и острый писк возвестил, что уже поздно.
– Держи себя в руках! – рявкнул Дантиба. – Нельзя убивать от гнева.
– Матушка научила…
– И ссориться в гневе не стоит. – Голос предводителя стал тихим, и Хватки прижал уши и спрятал когти: “Твоя правда”.
– Эй, там Макрик! – крикнул один из охотников. Все подняли головы. Вышедшего на балкон Смотрителя Маяка даже на большой высоте не заметить было сложно – из-за ярко-жёлтой одежды и внушительного роста он был как пятно весенней пыльцы на выбеленном солью камне.
Пространство между вершиной Маяка и его основанием преломлялось из-за волн с небесного побережья. Потоки космического ветра, обрушиваясь, стекали по стенам, приносили птиц и янтарные стаи ви. У земли скауравеям лишь колыхало волосы и одежду, но с каждым новым пролётом становилось сложнее дышать ровно, ветер глодал смельчаков и норовил подкосить их тонкие ноги. Но ноги Дантибы и его товарищей были и сильными, и ловкими.
– Поднимайтесь живее, – сказал Смотритель, – что-то не так.
– Именно об этом мы и хотели спросить, – сказал Дантиба, опираясь на руку Макрика и одолевая последнюю ступень. – В каньонах полно какой-то незнакомой нечисти. Нам нужно…
– Смотри. – Макрик развернул юношу, как куклу, направив взгляд вверх. – Грохочет.
В туманных далях действительно происходило нечто не менее занимательное, чем в густой траве – и тоже скрывалась опасность. Клубы пара вздрагивали и распадались, а потом вновь сшивались в единое целое. Каждый облачный кусок окрашивался багрецом и золотом, хотя уже сгущалась ночь.
– Не слетаешь туда, Макрик?..
Макрик не схватил нахала за горло. Небо становилось таким угрожающим, что было не до мелких разборок. Дантиба сжал зубы: неужели кому-то здесь ещё неизвестно о том, что Макрик не терпит разговоров о его крыльях? И что он летает, лишь когда ему самому вздумается?
– На помощь! – охнул Хватки. – Там корабль! Они разобьются!
– Где?!..
Из саванны этого и вовсе не было бы видно, но на Маяке лучшие обзорные площадки. По ту сторону облаков раскалённое судно потеряло управление и падало с немыслимой высоты. Чуть выше парили мирно пришвартованные косморабли. Обычно они не падали. Этот же проходимец, пересекая небо, оставил горячий след и остановилось неподалёку от Маяка, наткнувшись на защиту. Остро накренившись, корабль носом пронзал мглу. Бушприт горел, разбрасывая искры и источая резкий запах. Стая охотников бушевала вокруг Смотрителя, злясь на своё бессилие.
– Как в порту горящий корабль сразу не заметили?
– Думаю, заметили, – буркнул Макрик, всматриваясь в подзорную трубу, – но не пустили… и ясно, почему…
Скауравеи бесновались: “Что? Не пустили? – Да лучше растолкуйте, кто-нибудь, как он в тумане повис! – А если он нам на головы свалится?”
– Не свалится – там защитная система, и она сработала, – сказал Макрик. – Ничего хитрого, сейчас ни один корабль нельзя отпускать в полёт без этой системы. Гравитационная подушка удержит это безобразие на безопасном расстоянии…
– Эй, Макрик! – Дантибе приходилось почти кричать. – Что мы можем сделать?
– Я отправил сигнал в порт. Ждём.
Спасательные шлюпы неуклюже подобрались к судну и заскользили обратно, везя веев, скрытых за прозрачным колпаком. Потерпевшие крушение не шевелились. Дантиба поразился:
– Почему ты не послал на помощь пилотируемые шлюпы? Как эти горемыки сами смогли выбраться из горящих люков?
– У них хорошо получилось покинуть корабль.
– Люки могли не открыться… и огонь…
– Дан, не сходи с ума! – рявкнул Макрик, болезненно схватил юношу за плечо и повернул к себе так, чтобы остальные не услышали последних слов. – Ты разве не видишь, какой у них флаг?
На флаге были изображены красные спирали – знак заражённого судна, который система корабля выбрасывала автоматически.
– Они, возможно, и пожар нарочно устроили, чтобы пробиться сквозь охрану порта… Иначе их бы на пушечный залп не подпустили.
– Значит, ты их – под колпак? И никого к ним не пустишь?
– Почему никого. Портовую стражу и лекарей пущу.
Корабль склонился ещё сильнее, точно стал тяжелей. Обнажилась большая его часть, и стало ясно, что пожар охватил корпус целиком.
– Сегодня столько веев в порту, из-за праздника, – сказал Хватки. – Неужели никто не обратил внимания на горящий корабль?
– Станут они тебе обращать внимание в День возвращений, – отозвался Дантиба, надеясь, что никто не заметит страшного флага – не хватало ещё паники. – Пьют роузу и ни о чём не думают.
Перед его мысленным взором выросла непрошенная картина. Юноша уже воображал себя героем, который ломает заклинившую, горящую дверь и выносит бездыханных потерпевших. После такого отец и старшие охотники признали бы его своим. Дантибу грызла досада… неполнота счастья. Собрания давно перестали быть для него закрытыми, кавалькады – бессмысленными, а охоты – опасными. Даже пресловутая роуза больше не считалась для него слишком крепкой. И всё же он пока ничего не совершил, его ещё никто не заметил, и он чувствовал, что всерьёз его не воспринимают. От него словно чего-то ждут, а он не может всю жизнь просто подавать надежды.
Ещё один шлюп оторвался от клочка облака и двинулся к земле, но он был пуст. Не успел Дантиба спросить, что случилось, как всё уже стало ясно. Вокруг опускающегося, охваченного огнём, носа корабля заворачивалось кольцо пигмеев. Крылатые, безмозглые карлики металась, как насекомые вокруг мёртвой туши. За что они так остервенились на судно? Насколько знал Дантиба, непримиримыми естественными врагами для пигмеев являлись крысы. Возможно, не успев сбежать до крушения, корабельные крысы сбились в один отсек и теперь привлекают их внимание?..
Внешне пигмеи были такими же точно скауравеями, но гораздо мельче, к тому же все летающие. Но главное их отличие – они неразумная раса, они вроде животных. И чужакам случалось пугаться, когда пигмей, с которым они заговаривали, как с равным, вдруг издавал крик и срывался с места ввысь, как потревоженная птица.
– Чудо какое-то… Что могло их так ожесточить?
Скауравеи смотрели, как пигмеи кидаются на несчастный шлюп. Также сердито они перекрывали путь к спасению из корабля. И всё стремительнее таяло желание когда-либо соваться в каньоны – места обитания этих бесенят. Зрителей охватил ужас. Воздух пенился около Маяка из-за раскалённого корпуса. Он разогнал даже туман, верный предвестник смены сезона. Волна жара коснулась лица Дантибы. Хотелось спуститься, используя когти, на пару ярусов, чтобы охладиться. Ох, Маяк привлекал не только корабли, но и неприятности…
– Я должен… я вмешаюсь, – пробормотал Дантиба и направился к вершине Маяка, но Макрик его остановил.
– Там слишком опасно.
– Не опаснее, чем здесь! Да разве не видишь! – И Дантиба, вдруг поняв, что Смотритель не шутит, властно и строго произнёс нехорошую вещь, поскольку у него не было выбора: – Ты не можешь мне приказывать. Я дворянин.
Шерсть Макрика на затылке встала дыбом. Товарищи Дантибы тем временем были не в силах отвести глаз от огня и остервенелых пигмеев. Юношу точно погнала невидимая сила. Он чувствовал, как Прозрачная Область Существа пылает. Обогнув всю честную компанию, он в несколько прыжков оказался в дверях, взбежал по винтовой лестнице и очутился на высшей площадке. Однако, и отсюда до корабля было не добраться. Тогда он увидел цепь. Не якорную, а вполне подъёмную, и даже с крюком на конце, что очень кстати. Сил ему хватит… Дантиба выждал, пока шлюп, подгоняемый пигмеями, проскользит мимо, – и прыгнул, одновременно размахнувшись цепью. Лязг и скрежет металла слился с криком, но рук юноша не разжал.
Цепь утянула его ввысь, отсюда головы приятелей и Смотрителя казались сизым, суетящимся пятном. Несколько ужасных мгновений Дантиба боролся с люком, но потом очутился внутри и развернул шлюп обратно, к горящему кораблю.
“Спасибо, матушка”, – невольно подумал он.
Ещё недавно Дантиба понятия не имел, как обращаться с новомодными штурвалами и рычагами. Он отродясь не пользовался инструментом сложнее охотничьего крюка, да и когтей было достаточно. Отец не видел в этом ничего плохого, но мать всю жизнь из Дантибы вынула, убеждая, что необходимо выучиться новым трюкам.
– А!
Он быстро обернулся, на миг потеряв управление, потому что в шею ему вцепился двумя руками пронырливый пигмей. О, проклятие, люк остался открытым! Сейчас эти бесы набьются сюда, как кусачие мухи в зной! Дантиба махнул когтями на удачу, но не попал.
– Да что с вами такое! – с досадой крикнул охотник, отмахиваясь.
– Кры-са! – просвистел пигмей и пошёл в новую атаку. Его сородичи иногда повторяли слова, подслушанные у скауравеев, не понимая их смысла. – Кры-са!
То, с какой яростью пигмей это вопил, заставляло усомниться в его непонимании слова. Но Дантибе было некогда разбираться. Он уже успел выправить курс – и на этот раз был готов защищаться. Следующий взмах его когтей порезал хрупкие крылья врага. Да так, что несколько кожистых перепонок упали на дно шлюпа.
– А, так тебе, – просипел Дантиба, глядя на извивающегося, визжащего пигмея. – И всем остальным скажи, чтоб не теряли головы! Иначе потеряют что-нибудь другое!
Шлюп пристал к кораблю, окружённый летающими врагами, но с каждой минутой Дантиба становился уверенней. Кровь не пугала его. Воин упивался силой своих рук, размахивал оружием и чувствовал себя непобедимым и очень молодым. Так и было. Это сражение, далеко не первое для него, но пока самое сложное и эффектное, нагревало Прозрачную Область Существа, и кто-то в ней начинал петь. Сражение открыло новую дорогу. Доказало, что есть какое-то чудесное будущее, которое возможно… да и неизбежно!
Когда пигмеи, плача и разлетаясь, баюкая свои увечья, отступили, Дантиба разомкнул шлюп. Перед ним полыхал корабль также с распахнутым люком, но никто уже не высовывался из него.
“Жаль, если там действительно никого больше нет…” – посетила ещё одна дурная, тщеславная мысль, на которую он снова не обратил внимания. Посмотрел вниз и улыбнулся: “И не нужны мне крылья, как тебе, Макрик, чтобы летать”.
Без особых приключений он проник внутрь корабля, укрывшись заготовленным в шлюпе холодным плащом. Здесь никого не было. Дрожал воздух в пустом коридоре, трещали снасти и стены, и двери, ведущие во множество кают по обе стороны. Сверху осыпались чёрные хлопья, пахло смрадом и чем-то…
Тут Дантиба резко, без каких-либо ясных причин, содрогнулся от страха. Так пугается двуног или олень, учуяв хищника. Хотя нет, не хищника, а едкий запах отравы, что лежит в ловушке. Некоторые охотники ими пользовались: клали в сердцевину, на дно или на вершину – в зависимости от формы ловушки – пучок душистых растений или другое лакомство с притягательным запахом. Животные едва могли ему сопротивляться, хотя в то же время знали наверняка, что это грозит гибелью. Они попадались, заранее это понимая и слабея от необъяснимого для них страха. Никогда Дантиба не думал, что когда-нибудь ощутит себя испуганным оленем.
– Здесь кто-нибудь есть?..
– Где вы?! – Дантиба завертелся, пытаясь понять, откуда шёл голос. Точно мелкие камушки рассыпались, голос прокатился и угас. Дантиба раскрыл несколько дверей, но никого не обнаружил, а потом добрался до тупика и увидел… нагромождение алой ткани. Сначала он принял его за товарный свёрток. Потом из-под складок, отдающих тем же холодом, что его собственный защитный плащ, выбралась тонкая, хрупкая, почти прозрачная рука.
– Сударыня! Вы… можете встать?..
Дама поднялась медленно, едва переступая ногами, изо всех сил стараясь не потревожить громоздкие складки платья. В шлюп они забрались также с превеликими осторожностями. Кажется, сохранить в целости платье ей было важнее, чем сберечь саму себя. А платье точно жило своей жизнью и переваливалось горбатыми волнами.
– С вами всё в порядке?.. – чувствуя глупость вопроса, промолвил Дантиба. Женщина подняла тяжёлые веки, и на юношу уставились опустошённые глаза. Она задыхалась. Из люка дымящегося корабля дама почти выпала. Позже она не решалась ступить на твёрдый камень Маяка.
– Уходи, парень, мы позаботимся о ней, – скомандовал один из подоспевших служителей порта.
Макрик стоял неподвижно, широко расставив бесконечные ноги. Он проследил и за крушением, и за прибытием лекарей. Дантибу Смотритель едва удостоил взглядом и тут же о нём забыл.
Женщина не могла говорить, вероятно, от ожога горла. Она указала на безбрежное платье-мантию, наконец, позволив раздвинуть его складки и скинуть с себя драгоценную груду. Все отшатнулись в изумлении – под тканью прятались дети. Разного возраста, но так неприметно и бесшумно, что никто не заподозрил.
– Где остальные? – каменистым голосом спросила дама.
Только тут Дантиба запоздало заметил, что все остальные спасшиеся, доставленные в шлюпах, были моложе его самого. Дети. Полный корабль детей. Корабль с флагом заражения.
Как это всё… странно.
***
На Маяке уже спустя пару часов жизнь потекла по-прежнему. Присмиревший Дантиба отыскал Смотрителя. От Макрика пахло солью и космической пылью, а с его шляпы сыпались пепел и какая-то серебристая стружка. Он казался беспечным гулякой: уже получил, что хотел, от новоприбывших путешественников – и просто наслаждался дарами судьбы, пил роузу с далёких планет и жевал домашнюю булочку. На донышке его чаши шипели земли и небеса, которых он, вероятно, никогда не увидит. Но при помощи их напитка Смотритель словно совершал очередное путешествие…
– Извини, что прервал твою уединённую ночь.
Макрик проглотил то, что держал во рту. Не спеша поставил чашу на стол. Поднялся, отдавая почтение каждому дюйму своего роста и стати.
– Тебе, Дан, в голову крепко вбили правила. Ты знаешь, как должен поступить. Одна беда – не понимаешь, почему.
Охотник хотел попрощаться дружески, а потому терпеливо слушал. На его лице выразилось простодушное непонимание. Хотя тело ещё не остыло от восторга, от недавнего сражения.
– Мои друзья и я спешим на День возвращений. Сегодня там, кажется, будут все. Идём с нами, Макрик.
– Я тут ещё кое-кого жду, – проговорил Смотритель. – Ещё одно недоразумение, вроде тебя, только чуть помладше.
Дантиба не настаивал и хотел уйти.
– Дан… в другой раз не бросайся в пекло один. И не смотри на других свысока. – Макрик снова опустился в кресло. – Ничто так не вызывает доверия, как тяжёлая работа, выполненная совместно. Поэтому не гнушайся своей близостью с народом. Это твоя сила, а не слабость. Береги эту связь.
Дантиба кивнул и вышел. Зря он упомянул своё дворянство. Гадко. Стайка друзей ждала его в высокой жёлтой траве у подножия Маяка. Лица их были вовсе не праздничные.
– Любопытно, кто та особа. И почему дети…
– Знаешь, ты им, конечно, здорово помог, – криво улыбнулся Хватки. – Но какая была нужда в убийстве пигмеев?
Дантиба тотчас ощутил, что до сих пор покрыт их чешуёй и перьями, весь к тому же залитый кровью.
– Я защищался. И никого не убивал.
– Это не так. – Ему указали на несколько поверженных маленьких тел, упавших в траву. С Маяка тела пигмеев, конечно, были не видны.
– Я не обязан давать тебе отчёт, – бросил Дантиба, хотя горечь и теснота сплели ему внутренности. – Но отцу обязан. Отнесу ему это.
И поднял с земли пышный обрубок крыла. Чувствовал он себя странно. Никому не позволял убивать без причин… но самому держать в руках трофей было приятно. Ток бежал по пальцам. Прокатывался по загривку. И тревожно и радостно пульсировал в глубинах Прозрачной Области Существа.
