01. Нелюди

Липкий туман скользил по ее телу холодной слизью. Проникал в нос, рот, наполнял легкие. Было трудно дышать. Она не понимала где она и что с ней. Мысли толкутся, теснят, путают. «Где я? Что со мной?» Внезапно пришло ощущение опасности. Страшно. Надо что-то делать, бежать, спасаться. Хочется кричать. Гортань не слушается и мучительный глухой стон бьется бессильно в груди не в силах вырваться наружу.

Клубы тумана закручиваются спиралью и засасывают в омут. Там тьма, холод и заканчивается все. Там нет жизни. Страшно! Нет, она будет жить! И собрав все силы с хрипом и болью извергла из себя мутную грязь. Глотнула воздух и застонала. Громко, протяжно, жалея себя. Очнулась…

Моросил дождь. Мелкий как пыль, он оседал на теле, наполнял холодом. И этот холод возвращал ее к жизни. В какой-то момент почувствовала, как мучительно ноет тело. Огнем пылало внизу живота. «Как же мне больно, мамочка, забери меня!» — мысленно кричала она. Попробовала открыть глаза и не смогла. Что-то липкое, крепким слоем коросты, покрывало лицо. Сорвала засохшую пленку и открыла глаза. Мрачное, серое небо нависало над ней. Очень холодно. Ее бил озноб. В тусклом свете скорого рассвета смогла различить мрачные тени деревьев и размытые пятна кустарников. Немного приподнялась и за посадкой разглядела поле, тающее в серой мгле дождя.

Вдруг заметила, что на ней нет одежды, а тело покрыто ссадинами и грязью. Висок стучал тупой пронизывающей болью и истекал горячими ручьями по лицу. Провела рукой и попробовала губами — соленое. Это ее кровь. И она вспомнила. Ее бросили умирать.

***

"Какой хороший сегодня день" – улыбнулась солнцу Оксана. Сегодня выходной и справившись с домашними делами, второпях повертелась перед зеркалом, подмигнула своему отражению и, чмокнув в щечку маму, выпорхнула из дома.

"Вот же егоза такая! Не подросток поди вот так прыгать, тридцать лет уже, а все по танцам бегает. Ей бы остепениться, скорей замуж, да деток родить" – Валентина Степановна грустно вздохнула, высматривая дочь через окно.

А Оксана, напевая веселый мотивчик, выбежала за калитку. Сегодня с Лариской договорились сходить на танцы. Лора, уже два года, как развелась с мужем, дочку растит, и потому иногда соглашалась развеяться в компании Оксаны. Городок у них маленький и все их развлечения, ограничивались кафе или танцплощадкой. Ну, а Оксана так и не вышла замуж, не судьба. Вот и с Костей не складывается. Встречалась с ним долго, но предложения так и не дождалась. Последнее время поостыли друг к другу и встречались как-то с неохотой, скорее по привычке. Надоела такая любовь. Ей замуж надо, а с ним только время терять. Она хоть и в возрасте, но девушка видная, вон как засматриваются мужики. И правда, на встречу шли мужчина с женщиной, супруги, но слишком пресно шли, не замечая яркого дня вокруг, пения птиц, шума листвы. Жена что-то вычитывала мужу, а он отстраненно морщился и скучающе смотрел по сторонам. Пока не увидел её, Оксану и сразу приосанился, выпрямился, глаза ожили молодым блеском, и он не отрываясь смотрел на нее. Жена, так же, обратила на нее внимание и опекла ядовитым взглядом, понимала, не удержать ей своего, если что. А может завидует её свежести, счастливому взгляду. Оксана улыбнулась. А чего ей грустить. Живёт она с мамой, хорошо живет, в магазине продавцом зарабатывает не плохо. Опять же Костик, какой никакой, а мужчина, на одиночество не жалуется. Чего ещё? Детей нет? И что, зато и забот никаких, гуляй не хочу. Костик вот только надоел, ну ничего, может сегодня на танцах встретит именно его, своего навек. Оксана мечтательно улыбнулась, и увидев приближающийся автобус заторопилась к остановке.


***

Вечер. Танцплощадка. Играет музыка. Шум. Многолюдье. Ей пора домой. Лорка не пришла, а самой, среди молодых было как-то неловко. На нее посматривали как на заблудившуюся старую тетку. Оксана решительно направилась к выходу. К автобусу конечно не поспела, только и увидела удаляющиеся огни.

На автобусной остановке пустынно и ей стало немного тревожно. Одинокий фонарь освещал только небольшой пятачок, а вокруг темнота и только сзади, в сотне метров яркие огни танцплощадки. Внезапно откуда-то возник молодой парень. Нервный, неприятный. Все время сплёвывает. «Наверное тоже на автобус, — Оксана погрузилась в свои мысли, — Лорка, подруга называется, ведь договорились же! Зря только вечер убила»

Кто-то дотронулся к руке:
— Ей красотка, давай подвезу домой.

Оглянулась и отдернула руку. На нее смотрел, нагло улыбаясь все тот же молодчик.

"Ну надо же, молодых ему мало" — подумала и скрывая раздражение постаралась ответить вежливо:
— Не беспокойтесь, я сама дойду.
— Чего ломаешься, пойдём же! — и больно сжав запястье, потащил к стоявшей
рядом потрёпанной четверке. В тусклом свете фонарей внутри просматривались неясные тени двух мужчин.
Она сопротивлялась и ещё не понимала серьёзность происходящего, и только возмущённо ругала приставучего парня.
А из открытых дверей жигулей её уже схватили сильные руки и втащили на заднее сидение. И сразу сильный удар в живот.
— Заткни хайло, сука! — угрожающе прохрипел перегаром в лицо мрачный мужчина лет сорока. Одной рукой крепко ухватил за руку, а другой — сжал горло.
От страха она ничего не соображала. Но мужчину узнала. От этого ужас переполнил её, и она только тихонько бормотала:
— Ну пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Молодой парень запрыгнул в тронувшуюся машину, грубо подвинул её на середину сиденья, прижав к пожилому. И теперь она сидела между двух мужчин, тесно сжата ими и абсолютно беспомощная.

Водитель оглянулся и посмотрел тяжелым взглядом через плечо, хмыкнул и надавил на газ. От этого ей стало ещё страшнее.
Тот что постарше отпустил её шею и больно ладонью ударил по лицу.
— Будешь правильно себя вести, останешься довольной. — ухмыльнулся и подмигнул молодому.

***

Машина мчалась по ночному посёлку и направилась на выезд из города.
Вон промелькнули свет окон её дома. И тогда она все поняла.
— Да что же вы делаете? Отпустите. Что вам нужно?
— А ты че, дура? – отозвался молодой. — Е... ть будем!

Дальше как в тумане. Поле. Мокрая трава. Она на земле. Водитель с парнем её раздевают, рвут платье, срывают белье. Она кричит.
Пытается вырваться. Водитель ногами в живот. Жуткая боль в затылке и она проваливается в спасительную тьму.

***

Темно. Пусто. Звуков нет. Тьма поглощает её. Она растворяется в этой тьме и уже не помнит себя. Её поглотило нечто. Но вот её взорвала боль и пробуждение, опять боль, она наполнила её всю.

***

Опять картинки всплывают из глубин памяти. Неестественно вывернутые наружу ноги прижаты к земле, а над ней холодные глаза зверя. Он хрипел, и рвал её лоно глубокими вспышками боли.
— Мама-а-а!!! — хрипела она, но крик оборвал резкий взмах кулака, окольцованный, сверкающей при луне сталью. Вспышка света. Опять темнота и громкий звон. Она растворилась… Её нет.

***

"Мама, помоги мне, мамочка" — шептали её губы. Метр за метром она ползла, хватаясь за ветки кустов. Её била дрожь. Лето, но все равно холодно. Главное не останавливаться и подальше от этого места. Она к маме, она сможет...

***

— А может она жива? Надо бы проверить? — хмуро сказал старший.
— Не волнуйся Иваныч, после такого гостиница она давно уже того, — самоуверенно сказал молодой покручивая на пальцах стальной кастет.
— Да мне по фигу, что ты там считаешь, ты проверил, сдохла сучка или нет? — начал психовать старший.
— Да там кровищи гнало столько, какой проверять, сдохла она, сто пудов.
— А ну разворачивай Фомич, поедем проверим, — вдруг командным тоном приказал старший.
Двигатель взревел, жигуль грейсернул на скользкой от дождя дороге, развернулся и помчался обратно в поле.

***

— Ну и где она?
Они стояли на вытоптанной траве поляны лесополосы, тёмные пятна не оставляли сомнения, она была именно здесь.
— А и хрен с ней. — оживился молодой. И куда она пойдёт? Это если не подохнет дорогой. До поселка почти пять километров, а башку я ей точно проломил. А выползет так мы её в отделении и примем.
— Узнала меня, да и тебя опознает, прикончить её надо, — хмуро проговорил старший вглядываясь в заросли посадки.
— Иваныч, не волнуйтесь, заяву, если что, писать к нам придёт. Разберёмся.
— Смотри лейтенант, твой косяк и отвечать тебе, — и обращаясь к водиле — если что, на себя возьмёшь, отмажем.

" Вот же гад, — подумал водила, — папаша его точно отмажет, прокурор области.

***

Самое трудное идти полем неубранной пшеницы, Ноги вязли в колосьях, она падала, подымалась и упрямо двигалась в сторону поселка. На дорогу не выходила. Там опасно, они могут вернуться. Когда они приехали и искали ее, лежала рядом, прикрывшись густыми колосьями и старалась не дышать. Слышала их разговор и от услышанного все больший ужас охватывал ее. Но сейчас ей главное дойти, вон у поселка ферма, там наверняка есть люди, ей помогут. Она шла, падала, опять вставала и шла.

***

Клавдия сегодня дежурила в ночь и когда под утро услышала стон за дверью, вскочила, вышла и обмерла. У порога лежала обнаженная женщина, волосы, слипшиеся от крови, вся в синяках и грязи. Лежала и что-то бормотала в беспамятстве.