Елена

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Другая Татьяна Гордеева
Елена
Аннотация:
Нехудожественная проза про чужую жизнь.
Памяти одной Елены.
Текст:

Вот живет себе на свете, допустим, Елена. А у Елены есть старенькая постинсультная мама, и старенький котик, и старенькая же собачка, и… и всё. Ну, кроме работы. Когда-то еще папа был, но давно уже закончился. И вот папа, когда еще был, страшно противился Елениному личному счастью. Не так, чтоб совсем, но всё, что Елене нравилось, папа не одобрял. Папе не нравились брюки, слишком короткие юбки, декоративная косметика, компании во дворах, прогулки после 8 вечера и все такое. Нет, дочь свою Елену он любил. Даже слишком. А особенно он любил, когда девочка дома под присмотром, или в музыкальной школе. Понятно, что при таком раскладе мальчики как-то не спешили позвать Елену в кино или еще куда. Мальчик, рискнувший проводить Елену до подъезда, рисковал оказаться загадкой для хирурга, потому что ПАПА.

Ну, не суть; Елена закончила среднюю школу, музыкальную школу, педагогическое училище,  и папа пристроил ее работать в самое безопасное с его точки зрения место – в детский сад. Музыкальным педагогом. После нескольких лет музыкальных импровизаций на тему «ля-ля-ля, жу-жу-жу» Елена взвыла и позволила себе крохотный бунт на корабле. Нормального бунта все равно бы не вышло – пленных папа не брал, а бунтующие корабли топил, не спрашивая фамилии. Тем не менее папа сжалился, надавил на нужные педали, и Елена оказалась в Содоме и Гоморре одновременно – на телевидении. Вот где можно было бы оторваться и наверстать упущенное за долгие годы, но папа не дремал. Папе не нравились звукорежиссеры, операторы, гримеры, ассистенты и прочая, по его мнению, шелупонь. Про, боже упаси, артистов с ним даже и заговаривать не стоило. Так вот и вышло, что Елена вроде бы как и в вертепе, но одновременно при нимбе с крыльями.

Папа в положенное время умер, а Елене уже за 30. И хотелось бы устроить свое личное счастье, а она по привычке опасается. Потом, конечно, случился заслуженный дирижер, правда, ненадолго, тоже умер. А потом еще оператор был, но он так просто – ухаживал, а вот дальше чего-то так и не решился. Видимо, у Елены как стояло на лбу папино тавро, так никуда оно и не делось. Да и характер у Елены со временем испортился.

Ах, да, мама Еленина, она тоже все это время была, но, как и положено мамам при таком суровом папе, занималась себе тихонечко домашним хозяйством, и не отсвечивала. А когда папа умер, продолжала не отсвечивать по привычке.

А у Елены что, у Елены на горизонте появился Мужчина. Вроде бы как из той организации, о которой вслух не особо принято. И вроде даже настоящий полковник. И всё бы ничего, и совет бы, да любовь, но застукала его Елена как-то с бабой. С кем не бывает, спросите. А вот с ней, с Еленой, и не бывает. И не может с ней быть такого вообще – это ей так казалось. Другие от такого потрясения отходят через некоторое время, пусть даже через пару годков, но Елена закрутилась в консервную банку и превратилась в стратегический запас Родины на 17 лет.

А тут у мамы инсульт. Елена ее, конечно, выходила, слава богу за всякие милости, но пришлось все домашнее хозяйство на себя взвалить. Как-то раз весь наш рабочий отдел для Елениного кота рыбу по телефону варил, веселуха – отползай. В какую воду класть рыбу? Что значит "посолить на глазок"? А голову-то, голову-то рыбью, я что, сама её должна?... Лена ведь до этого даже посуды дома не мыла, всё мама делала. Папа королевну растил, тут не до посуды.

Маму Елена выходила, и мама вполне себе такая бойкая старушка, дай ей бог здоровья, на лавочке сидит во дворе с «соратниками по партии», как Елена это называет, новости читает, телевизор смотрит, а вот домашние дела ей Елена делать не дает – боится. Мало ли что. А мама и не против, хорошо, говорит, как, когда подают. Ну и правильно – она всю жизнь укрощала домашнее хозяйство, можно же уже сложить эти полномочия? И Леночка всегда при ней: и покушать приготовит, и принесет, и уберет, и то-сё сделает, чудо же, а не девочка.

А тут бац, и прям веслом по голове – приключился у Елены роман. На ровном месте буквально. Жили в соседних подъездах, он бывший десантник, грудь колесом; у Елены вообще страсть к такого рода геройским мужчинам, только раньше она про них в кино смотрела и в книжках читала, а тут вот он, красавчик. Правда, моложе на 10 лет. И женат. Но ведь против чувства не попрешь, правда же? Вдруг песня окажется лебединой?

И вот наш отдел в свободное от безделья время собирает Елену на свидания, и пишет хором сообщения ее избраннику – сама она не умеет; мы много говорим об этом - в смысле, она говорит, а мы киваем головой. Мы понимаем – накрыло. Деваться некуда. Если уж даже железную леди Елену так прищемило, страшно подумать, что может случиться с обычными нами в один прекрасный день.

И вот помолодевшая и похорошевшая Елена бегает на встречи, глаз ее задорно горит, жизнь внезапно стала прекрасной и удивительной, и кто скажет, что это не прекрасно, тот пусть забросает остальных камнями. Может, кому их роман и мешает, но, с точки зрения здорового эгоизма, пусть будет. А герой этого романа пусть сам разбирается со своими семейными устоями, с совестью, если она у него есть, и с прочими проблемами. Кстати, надо отдать мужику должное, делает он это красиво и довольно честно, если в таких случаях вообще можно быть честным.

А тут и до мамы эта благая весть дошла. "Соратники по партии" сдали маме все явки и пароли. Удивительно много видят люди, проводящие жизнь на лавочке у подъезда. Буквально по минутам все расписали – кто, куда, как, особые приметы.

Елена как-то позволила себе вернуться домой позже 9 вечера. Мама забилась в конвульсиях - Алёна, что ты делаешь. Алёна, что скажут люди. Алёна, у тебя нет совести, я нездорова, ты вгонишь меня в гроб. Алёоооооона!.. Дальше понятно – пирамидон, ректальный термометр, грелка, всем цыц, маме нездоровится.

Елена приходит на работу с распухшим лицом – что делать и как жить дальше совершенно непонятно. Себе сильно хочется личного счастья, пусть даже такого, на полчасика, для мамы сильно хочется здоровья. В то, что мама отчаянно симулирует, Елена точно так же отчаянно не верит. Разве родная мать способна симулировать, когда надо бы радоваться за свою девочку.

А девочке, между прочим, пятьдесят пять лет. И призрак одинокой старости не за горами.

И мы, содомо-гоморрская богема, конечно скажем ей сегодня, чтоб она повесила уже на гвоздь свои нимб-крылья-сандалии, но что-то подсказывает нам, что вряд ли она сможет. А жаль, жаль, пока мы раздумываем,  время беспощадно мчится к финишу.

***

Через год Елена умрёт, оставив маму, собачку и кота сиротами. Герой ее романа не придёт ни в больницу к ней, ни на похороны, ни потом, после всего, помочь Елениной матери. Мать ничего в Елениной комнате больше не тронет - пусть Алёночка как будто дома.

А мы останемся в своем содомо-гоморрском мирке и совсем скоро почти забудем и Елену, и её историю. 

*** Изображение находится в свободном доступе сети Интернет и будет удалено по первому требованию владельца.

+8
09:45
875
11:34 (отредактировано)
Рожать надо молодыми, иначе и годы сократятся и смысл жизни потеряется, так что принцев ждать не обязательно и пап с мамами слушать тоже, был бы мужик хороший, а такие есть и, если его не пилить и не пытаться переделать, то он и останется хорошим на всю жизнь, лишь бы жену любил больше, чем друзей и водку tongue
13:17
+2
Это кому адресовано, интересно?

Вот куда смотрят феминистки, когда они так нужны. Даже я немного феминист от таких откровений, прям марочка на ляхе проступает, как у пони, с феминистским кулаком и зеркалом Венеры.
13:32
+1
Всем ) Вот ты — где зайки на лужайке, а? А??! Хочешь, чтоб чилавечиства вымело?! Вот вымрет, ты будешь виноват! crazy
13:36
+1
Если мне станет мучительно скучно, я заведу себе гребаного черного ВОРОНА. С собаку размером. Живёт он примерно как человек, умный как ребенок, внимания к себе требует как жена, при этом пафосен, опасен, не ревнив и не орет так мерзко. И не имеет претензий к моей зарплате.
13:51
+1
Ну вот видишь, эгоист какой, вымрут люди из-за тебя. И будут вороны клевать их туши pitchup
10:25
+1
Пофиг, может, я втайне лоялен космическим эльфам.
12:02
+1
Да, любящие мамы бывают чудовищно эгоистичны, как ни странно это звучит. pardon
14:15
+2
главное, что весь этот эгоизм преподносится как искренняя забота. sorry
13:36
+2
Папа дочку в бетон закатал.
14:28
+3
Рассказать бодро и позитивно грустную по сути жизнь — это надо уметь.
Отличная работа, Татьяна!
Жизнь у ГГ не совсем отличная, к сожалению. Но это ж каждый выбирает сам… И с одной стороны, да, родители всю жизнь ГГ испоганили, но с другой-то стороны — она сама выбрала слушаться, угождать, терпеть. Увы, нас ведут по жизни воспитание, установки, родовые программы и вселенские планы, но решение всегда — только за нами…
Эх. грустно. немножко добавлю позитива?
все на йогу, товарищи женщины (и мужчины тоже, для вас есть роскошные силовые асаны!)
открываем чакры и живём СВОЮ жизнь!))

17:41
+1
Очень печальная история… Но рассказано интересно thumbsupbravo
13:14
+1
с сточки зрения поправьте.
благодарю, сделала)
14:37
+1
Уважаемый автор, я добавил Ваше произведение в Месячный отчет за июль как одно из лучших за отчетный период. Спасибо вам за него, заходите чаще (:
спасибо Вам большое, Вы очень ко мне добры)
04:46
+1
ужасно. Даже, скорей, — ужасТно.
Бездарно прокинутая жизнь под диктовку.
Вообще взрослые дети должны жить отдельно от родителей. И любить их на расстоянии.
Включая и уважение, и даже заботу — но не впритык.
И позволять любить себя — тоже обязательно на расстоянии, чтоб без излишней болезненности.
Чем дальше, тем родней.
Потому что им надо проживать свою жизнь, именно свою собственную, какая уж им удастся, благополучную ли, успешную, или не очень, — но чтобы не винить потом родных людей.
Человеку нужна свобода.
Включая свободу спотыкаться и набивать себе шишки по жизни — свободно.
И без того на нём пожизненное клеймо тех, кто его породил — наследственность, детство, становление, со всеми аспектами воспитания и со всеми пороками и достоинствами понятия семейных ценностей, даже при кажущемся полном отсутствии таковых. Даже без осознаваемого насилия — диктат неизбежен, и давление неизбежно, в той или иной степени, и по-любому им дальше со всем этим жить, в плюс ли оно или в минус было дано.
Пусть уже хотя бы дальше — всё-таки сами.
Хотят — делятся, советуются, не хотят — не прислушиваются, — их жизнь.
к сожалению, не все дети дозревают до понимания того, что надо бежать. у многих чувство долга (или чувство вины) развито как мышцы у культуриста. и никуда с этого крючка, так жаль.
Комментарий удален
Загрузка...
Анна Неделина №2